Ролевик: Сталкер. Глава 17
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Глава 17, "Дзен по-кицурски", завершено.
Прода от 04.09.16г.
|
- Аху...ть! - восхищённо выдохнула Кейт, не отрывая глаз от небесных исполинов.
Ну чо, Шурик, испортил девчонку? Лисота сообразительна и на память не жалуется, а мне бы не помешало почаще внутренний матфильтр включать, во избежание, так сказать.
Впрочем, в данном случае не согласиться с супругой просто не мог. Огромные, чем-то похожие на нарвалов создания неторопливо кружат над долиной, с прибором положив на все мыслимые и немыслимые законы физики. Навскидку метров по пятьдесят-семьдесят в длину, серебристо-синие снизу и непроницаемо фиолетовые к спине, усеянные многометровыми не то плоскими широкими усами, не то выносными гибкими плавниками, ощутимо многотонные гиганты закладывают в низких облаках такие пируэты, что любые эквилибристы и воздушные гимнасты самого именитого цирка от зависти удавятся.
Я ухватил взвизгнувшую от неожиданности кицунэ за упругую попу и, сделав лицо посвирепее, проговорил:
- Не матерись, солнце моё, иначе придётся принять воспитательные меры.
- Неужели... - и без того огромные глазищи Кейтерры округлились до максимума, - без ужина оставишь?!
- Хуже, - капелька злодейских ноток безусловно украшает любой смех, что ни говори. - Много хуже. Отшлёпаю и в спальник не пущу.
Кейт надула губки:
- Я так не играю-ю-ю, - спрятав лицо в ладонях, притворно запричитала она со всхлипывающими интонациями. - Вот как простыну, да заболею...
- И умрёшь? - попробовал я угадать окончание весьма известной на Земле поговорки, кою Кейт услышать нигде не могла в принципе.
- Вот ещё, - фыркнула желтоглазая, - размечтался. Простыну, заболею, и залью всего тебя соплями и горячечным потом. Чтобы тоже, значитца, заболел и простыл.
- Вот хвостатая зараза!
Короткий подшаг и подсечка - и кицунэ уже барахтается в снегу, пищит и смеётся как самый обыкновенный жизнерадостный ребёнок. А я чо, рыжий?
Ну, в принципе, да, местами ещё рыжий. Но когда это меня останавливало от ненавязчивого дуракаваляния? Тем более - с любимой?
- Па-бе-ре-гись!
И мою ныне весьма компактную задницу с радостью принял на себя толстый наст снега.
В низину мы в этот день так и не спустились. Кувыркание в снегу плавно и незаметно переместилось внутрь заблаговременно разбитой Чуком палатки, и там и продолжилось в гораздо более тесной и интимной обстановке, перемежаемое лишь перерывами на перекус да перевешивание сохнущего после купания в снегах белья.
Лёжа в палатке, затерявшейся в горах, обнимая ушастую сонную прелесть, никак не мог поверить, что всего местную неделю с небольшим назад всё могло выйти не так, и не было бы ни Кейт, ни, вполне вероятно, меня. Как позднее признался на опросе безопасник, нам невероятно повезло, что аватара получился недоделанным. Сломай он кицунэ, дотяни из неё силы, и мощи нереализованному вполне бы хватило, чтобы закрепиться в этом плане реальности. Жадность фраера сгубила. Жадность и жажда мести, возведённая в абсолют. Не помчись он после допроса у отца сводить счёты с той, кто, по его мнению, поставила жирный крест на его карьере, всё могло бы быть иначе. Мог бы спокойно умыкнуть из глухих кварталов ещё пару-другую жертв, а когда бы их хватились, уже успел бы вступил в полную силу. Но нет.
Оно и к лучшему, конечно.
Безопасники, как ни странно, претензий не имели. Опрометчивым шагом было, конечно, явиться на церемонию похорон членов группы сопровождения, но не отдать дань памяти тем, кто принял на себя первый удар, было бы слишком... цинично?
Тем не менее, семьи погибших зла на нас не держали, в смерти родных не обвиняли. Работа есть работа. Безопасность Анклава превыше всего.
После этой заварушки вполне логичным с моей точки зрения было бы наложение запрета на покидание территории Эри-Тау. Но - нет. Кадайя, явившийся за нарушителем, дабы сопроводить измочаленное в допросных казематах тело на суд Аспектов, попутно пояснил, что любые действия, могущие улучшить здоровье Эрдигайла, имеют высший приоритет. И потому препоны чинить никто не будет.
Тело девочки местные светила медицины при деятельном участии кудесников из Джин-Ро залатали, даже умудрились отрастить заново часть внутренних повреждённых органов, только вот из комы она так и не вышла. Как ни всматривался в её структуры, как ни вчувствовался в её состояние, души не нашёл. Лекари каким-то образом смогли подрядить своих Аспектов на поиски сущности жертвы, но и их попытки увенчались провалом. По эту сторону Колеса Перерождений её не было.
Ни родственников, ни знакомых, ни друзей не нашлось. Только отметка в журналах новоприбывших: подобрана поисково-спасательной партией в районе аномалии Эрвар, других живых не обнаружено. Скорее всего, дикие переселенцы, которым просто не повезло со свежестью карты.
Девочку поначалу определили под опеку семьи айзра, как сородича, но молчунья сбежала. И из другой семьи, и из третьей. И из учебного заведения полного пансиона для детей-сирот тоже. Специальным запросом неуживчивая девчонка, не достигшая ещё совершеннолетия, была наделена жильём. Учёбу посещала редко, прогуливала помногу, но, тем не менее, уровень знаний был на высоте.
А потом она попалась ге-ри...
Всё же в один не очень прекрасный момент стало понятно, что тело, несмотря на все усилия по возвращению к жизни, без души долго не протянет, и всё, что ожидает его в ближайшем будущем - утилизация.
Мой подселенец с этим был категорически несогласен, как так: молодое тело за просто так на компост или удобрения пойдёт, а он без потенциального дома останется?
Тут я с ним не мог не согласиться и, окончательно убедившись в полной безхозности тела, без особых душевных терзаний дал добро на переселение.
А через пару дней девочка открыла глаза и слабым, бессильным голоском попросила звать её отныне Ольха.
Вообще, Тофф с супругой порывался соплеменницу прибрать к себе - как ни как, а тоже айзра. Значит, и быт, и культурные ценности, и кулинарные предпочтения одни и те же, да и вместе как-то веселее. С другой стороны, совместным совещанием с до невозможного милым и умоляющим взглядом Кейт было решено просить удочерения кланом. Перетягивать ожившую каждый к себе не решились, а просто спросили саму вероятную подопечную.
Ольха, как ни странно, пополнить клан согласилась, заодно пообещав как можно чаще наведываться к семейству Коротышки. Впрочем, волхв отбоярился от любых поползновений необходимостью отлежаться и заново научиться ходить, и, желательно, не под себя. Так что все вопросы - потом. Когда-нибудь. Наверно, после нашей экспедиции, но не факт.
Тут мы его (а теперь уже - её) понимали. Лекари Джин-Ро чудом смогли восстановить повреждённые участки мозга, но вот память и моторика - откровенно страдали. Впрочем, сам волхв не напрягался, явно кайфуя от пребывания в долгожданном теле, пусть и с сильно урезанным функционалом, и потихоньку чинил новое обиталище, перестраивая под свои нужды.
Силы, что плескалась вокруг, ему было более чем достаточно, а в сравнении с Землёй с её наглухо перекрытыми потоками - так вообще безграничный океан. Так что древний ведун подошёл к делу основательно и неторопливо.
В любом случае, из госпиталя Ольху выпустят не раньше нашего возвращения, а сам волхв искать приключений на новообретённую задницу в неизвестном городе-миллионнике явно не намерен.
Кейт, вздрогнув, жалобно заскулила сквозь сон, пытаясь вжаться в меня ещё крепче. Аккуратно обнял девушку, успокаивающе погладил по обнажённому плечу, и рыжехвостая расслабилась, успокоившись, и, уткнувшись макушкой мне в шею, довольно заурчала.
Кицунэ ещё долгое время предстоит реабилитировать психику, ладно хоть от темноты уже не шарахается и перестала бояться оставаться одна дольше, чем на пару минут. Шрамы на спине - самые тяжёлые травмы, нанесённые магическим кнутом недоаватара, - зарубцевались ещё в первые пару дней супружества, и теперь лишь отвердевшими широкими белыми полосами напоминали о случившемся. Ни усиленная регенерация, ни помощь призванных духов-целителей не могла совладать с ожогами, нанесёнными бывшим мужем. Уповать оставалось только на время и терпение - эти два лекаря почти всемогущи, может, и тут оба улыбнутся Кейтерре.
Саму девушку наличие шрамов не напрягало, только поначалу жутко краснела и стеснялась, и боялась при свете раздеваться в моём присутствии - отчего-то считала, что привычный в среде кицунэ Эри-Тау культ чистого тела каким-то образом распространяется и на меня, и переубедить супругу стоило очень больших трудов.
Зато, осознав, что меня ни капли не коробит вид её иссечённой многими белесыми полосками спины, желтоглазая буквально расцвела.
Помню первое пробуждение после создания семьи. За окном ночь, на стенах и потолке пляшут блики от резвящихся в углях огнеящерок, самочувствие прекрасно и никакого намёка на похмелье. В тёмном проёме двери - Кейт, облачённая в длиннополый халат. В тонких руках - огромная кружка с каким-то горячим варевом, жёлтые глаза таинственно поблескивают под чёлкой.
Наверно, никогда не забуду момент, когда Лисёнка поняла, что я уже не сплю. Кружку в сторону, на тумбочку, и скользящим, невесомым шагом - к кровати, на ходу развязывая пояс. Полумрак мне не мешает, в огоньках саламандр и без того прекрасно всё видно, и нет никакой нужды подстёгивать зрительные рецепторы, заставляя их переходить на ночной режим.
Кейт на миг останавливается, ровно на столько, сколько силе тяжести требуется для того, чтобы заставить распахнутый халат с обнажённых узких плечей под собственным весом сползти к ногам.
Девушка перешагивает через ненужную уже деталь одежды, и так же неторопливо продолжает путь.
Узкая полоска тёмных трусиков - единственная деталь туалета на кицунэ - контрастно выделяется на бледном теле. Кейт идёт неторопливо, с достоинством, и каждый её шаг, каждое движение рук, ушек, мимика - говорят, что девушка готова. Плавные покачивания бёдрами - без пошлости модельных походок и деревянности пародий на них - естественная грация молодого, сильного, ловкого тела. Кицунэ готова отдать себя полностью, и готова принять меня так же.
Желтоглазая замирает перед ложем, и - на её теле начинает разгораться оранжевым светом симметричный узор. Линии словно протаивают из кожи, едва уловимыми волнами сияния разбегаются по кицунэ - от середины груди вверх, к лицу, вниз, через живот к паху - и дальше по ногам, в стороны - огибая торс, за спину, и оттуда по рукам. Узор красив, необычен, манящ.
Чувствую то же самое, краем глаза замечаю, как и по мне разбегается схожее украшение, но рассматривать нет ни малейшего желания - всё внимание сосредоточено на замершей девушке.
Кейт, отведя руки чуть назад, потягивается всем телом, и теперь я вижу ещё одну деталь, упущенную ранее: груди девушки заметно увеличились, округлились, и понимаю, что если раньше накрывал их ладонью, и оставалось ещё немного места, то теперь моей узкой девичьей руки наверняка уже не хватит.
Улыбнувшись, кицунэ тянет ранее незаметные шнурки, и тёмная ткань, не удерживаемая более ничем, падает на пол. Теперь на Лисёнке нет никакой одежды, и лишь золотисто-оранжевые узоры прикрывают, или, скорее уж, подчёркивают совершенство её тела.
А мгновением позже становится ясна причина новых метаморфоз девушки: рыжий хвост, подёрнувшись неуловимой волной изменений, разделяется на два. Два прекрасных рыжих, пушистых хвоста.
Желание накрывает меня, не просто жажда овладеть девушкой - желание стать с ней единым: физически, духовно, слиться аурами и душами. И, уже не дожидаясь, когда же желтоглазая взойдёт на ложе, сам подаюсь к ней, обнимаю за бёдра, упираясь щекой в бархатистую кожу животика, и млею от нежных движений Кейт, играющей с моими волосами.
Я не могу противиться тому огню, что разгорается во мне, и опрокидываю звонко смеющуюся кицунэ на себя, и мир - тот, что за пределами наших тел и душ, тянущихся друг к другу, растворяется, уходит в серое, перестаёт существовать...
Кицунэ от меня не отходила не на шаг, да и сам не горел желанием надолго оставлять её одну. Но в Эри-Тау оставаться на время моей экспедиции она наотрез отказалась. Пара минут порознь - и у кицунэ начиналась самая натуральная истерика. Да, во многом всё зависело от медленно восстанавливающейся ауры, основательно попорченной аватаром - при таких повреждениях тонких структур обычно не принято выживать, что уж говорить о пошатнувшейся психике?
Зато мы с супругой напару выявили интересный побочный эффект близости: после каждого единения аура Кейт буквально начинала бурлить Силой, полностью накачивалась энергией - до такой степени, что разглядеть что-либо в Сути было невозможно. А когда ослепительное сияние спадало - приличная часть структур оказывалась не только восстановленной, но и значительно перестроенной.
Самостоятельно крутить тонкие поля, как было в случае с капитаном Хвалисом, я просто напросто боялся. Тогда - стоял вопрос о его выживании. Сейчас же - механизмы, о которых я знаю очень и очень мало, и не факт, что знания эти не являются просто догадками, - самостоятельно починяют энергетические поля кицунэ, требуя лишь периодической накачки Силой. Простым и, что самое главное, чертовски приятным способом.
Анклавовские мозгокруты, впрочем, все как один заверяли, что оставлять девушку в одиночестве категорически не стоит. Как бы ни была неизвестна и опасна территория будущей вылазки, какие бы экивоки эволюции не поджидали там - напару будет гораздо легче справиться с реабилитацией, чем порознь. Да и чуйка говорила, что если оставлю Кейт в Эри-Тау, ничем хорошим для неё это не закончится.
Так что одним прекрасным утром мы загрузились в дирижабль, прихватив с собой изрядное количество провианта, оружия, боекомплекта и тёплой одежды, и отправились за Стену.
По пути слегка притормозили - ровно настолько, сколько потребовалось Чуку на расконсервацию и поимку каната. Дожидаться, пока дроид заберётся в десантный отсек, команда воздушного корабля не стала, и мы, набрав высоту, двинулись на юг.
Впервые увидев припыленного дроида, Кейт чуть ли не уписалась кипятком от восторга. Пищала, повизгивала от удовольствия и едва ли не облизывала Чука, и засыпала вопросами, вопросами и снова вопросами.
Поначалу вообще искала слоты для управляющих алгоритмов - вся знакомая ей големотехника выполняла свои действия исключительно по скриптам, нанесённым на специальные пластинки, вставленные в приёмно-считывающее устройство.
А чем я могу помочь? Схемы дроида у меня нет, принципов его работы не знаю, на чём размещается ядро искина и какого типа сам носитель - вообще не в курсе. Как-то не интересовался - работает, и ладно.
Впрочем, девушка с энтузиазмом взялась за описание нового типа големов, и буквально ни на минуту не расставалась с походным альбомом, грифелем и набором чертёжных инструментов, с самым вдохновлённым видом заполняя страницу за страницей сотнями чертежей, схем, набросков и эскизов. И, чертовка рыжая, так ни разу и не позволила удовлетворить любопытство.
Можно было бы, конечно, подсмотреть, над чем она так усиленно работает, но - надо будет, сама покажет. А пока пусть лучше сосредоточится на работе - это ещё один кирпичик в фундамент восстановления психики.
Не смотря на то, что дирижабль грузовой, для нас нашлась уютная каюта. С одной откидной кроватью, но зато какой! Не ожидал, что на транспортнике можно возить вполне приличную двухместную постель, одинаково комфортную и для сна, и для более активных процедур.
Корабль шёл медленно, в день делая едва ли больше тридцати километров - частые остановки в попутных фортах, погрузка-разгрузка, обновление такелажа, смены вахт между укреплёнными посёлками. И мерзковатая погода. Сильный встречный ветер и почти непрекращающийся ливень, начавшийся буквально через полчаса после подъёма Чука.
Что на дирижабле, что позже, в форпосте Южный-8, где мы остановились на пару дней для подготовки к выходу в горы, привычной стала картина кицунэ, с азартом заполняющей альбом. Только отвернёшься - уже спит, альбом на полу, инструменты аккуратно собраны и отложены в сторону - на это у девушки сил хватало, а вот чтобы нормально раздеться самой - уже нет, сон слишком быстро и внезапно нападал из укрытия на беззащитную, не ожидавшую подвоха кицунэ. Вот Кейт сидит и освобождает ногу от штанин комбинезона, мгновение - и уже распласталась на постели, сладко посапывает, а комбез так и болтается полуснятым.
Милота же!
Насчёт тёплых вещей я не зря озаботился: от форпоста двигались пешком, и пока холмистая лесостепь не стала перетекать в предгорье, было, мягко говоря, жарковато, а вот ближе к подножию гор нас встретил прохладный ветерок, по мере продвижения очень быстро превратившийся в непрерывный шквалистый ветер, от которого начали болеть глаза и стали подмерзать сопли прямо в точке дислокации, то есть непосредственно в носу.
В долину попасть можно было только через своеобразное ущелье, иные варианты отпадали ввиду излишней трудозатратности и опасности для организма - отвесные скалы, зачастую вообще под отрицательным углом, как будто огромная приливная волна застыла за миг до того, как должна была обрушиться с высоты на берег, - и никуда не девшийся ветер.
Нас встретила абсолютно гладкая скальная порода - ни камушка, ни песчинки, ни какого-нибудь мха или лишайника - всё сносило беспощадными потоками движущихся масс воздуха. Если бы не Чук - фига с два бы мы прошли дальше пары сотен метров. Дроид же, пав на брюхо, переконфигурировал броню в нечто плавно обтекаемое и, совсем по-тараканьи перебирая конечностями с активными гравизацепами, потащил нас, обвязавшихся прочной верёвкой, за собой.
Кейт, пошаманив весь первый привал над парой каких-то невзрачных деревяшек, прихваченных с предгорий, с гордостью привязала по наскоро вырезанной птицеподобной фигурке к шапкам. И, мать моя в кедах, это реально помогло! Ветер, огибая Чука, долбился всей своей чудовищной массой нам в лица, глушил, пытался выдавить глаза и содрать кожу с открытых участков, а с закрытых - сорвать шмотки и тоже содрать, до самых костей... Так вот: артефакты кицунэ, встречаясь с порывами ветра, бережно отводили встречные потоки чуть в стороны, а то, что отвести не удавалось, добиралось до тела в изрядно ослабленном варианте. Да, подзаряжать приходилось каждые десять-пятнадцать минут, но это всяко лучше, чем идти, почти не разбирая дороги.
Впрочем, и того, что пробивалось через фильтры, было с излишком: пар от дыхания сносило так, что не успевал его заметить, нос, прикрытый толстым шарфом, онемел, равно как и остальные участки относительно открытой кожи, а дно ущелья стало плавно забирать вверх.
Холод... Мороз был просто аномальным. Кожа немела, но не покидало ощущение, что ветер словно в двух фазах дует: на первой обмораживает кожу, пытается пробиться сквозь одежду, а на второй - как будто немного в другом пространстве движется, в том, где нет преград в виде мяса и шмоток пары наглых мягкотелых, в том, где вся его чудовищная масса ледяного воздуха сразу впивается в кости, наращивает наледь на скелете, вымораживает костный мозг до кристаллического звона...
Хоть ни Кейт, ни я не очухались ещё полностью после недавних разборок в Анклаве, но желанием ночевать под таким ветром не горели от слова совсем, и потому мужественно решили во что бы то ни стало пройти горную трещину без ночёвки, на крайняк, если и по ту сторону ситуация окажется не лучше, заставить Чука на форсированном режиме гравигенераторов бежать до победного, а самим, потеснившись, устроиться в медкапсуле до окончания забега.
Однако, очень скоро ущелье стало круто забирать вверх, местами угол подъёма подскакивал градусов до сорока, если не больше, и если бы дроид не обладал потрясающей гибкостью и не двигался едва ли не царапая брюхом скалу, то его бы сдуло ко всем кхалам, а следом за ним и нас, естественно.
Чуть позже стали попадаться снежинки. Кусочек кристаллизированной воды, разогнанный до огромных скоростей, с лёгкостью способен резать беззащитную кожу, и потому, не желая тратить силы организма на постоянную регенерацию резаных травм, но и не горя энтузиазмом ютиться вдвоём в одноместном ложементе модуля, мы до минимума выбрали верёвку, оказавшись почти вплотную к телу Чука.
Вскоре стемнело, и только благодаря ночному зрению мы не переломали себе ноги-руки и всё остальное. Дроиду-то что? У него методы восприятия и анализа окружающей действительности гораздо шире даже продвинутых кицурских, так что хоть темнота, хоть глубина воды, хоть толща снега - чугунатор всегда знает, в какую сторону и по какой поверхности движется.
Тем не менее, в модуль мы так и не залезли, хотя ветер под конец поднялся настолько, что пришлось идти, буквально привязавшись второй верёвкой к скобообразным выступам на ногах и поясе Чука. Самого дроида ветер старательно пытался оторвать от поверхности, впрочем, безуспешно. Чук даже вполовину мощности не разгонял генераторы, без проблем удерживаясь на скале за счёт минимальной площади сопротивления. Всё-таки его модульная броня с опцией подстройки под текущие нужны - это просто чудо.
И как-то не верится, что цивилизация, сумевшая создать подобное произведение научно-военного искусства, додумалась до полной реализации идеи самовыпиливания себя из истории Веера.
Дно резко пошло вверх, снежинки превратились в бесконечный поток острейших, неуловимых для зрения тончайших лезвий, забивающих и царапающих упрочнённые стёкла широких очков, а потом - всё стихло, и мы наконец-то рискнули поднять головы.
Позади темнел провал ущелья, белёсый от струек снега, утаскиваемых ветром, чуть впереди начинался спуск, а по левую руку в скальной толще призывно манило небольшое углубление, словно специально созданное кем-то для того, чтобы именно в его кармане разбивать палатки и ставить костры.
Инцидент с ге-ри разрешился не только профитом для Кейт в виде второго хвоста - у меня отпочковался четвёртый. Впрочем, заметил я переизбыток мохнатых конечностей далеко не сразу: поначалу нам с Лисёнкой было совсем не до того, потом отсыпались, и только после всего этого, когда взялся за подбор одежды взамен повреждённой, обнаружил дополнение.
Зато желтоглазая легко и непринуждённо научила "объединять" сей относительно материальный довесок. Лёгкое усилие воли, и все четыре длинных рыжих отростка сливаются в один. В Сути же картина выглядела абсолютно иначе: вокруг каждого хвоста по спирали закручивалось едва уловимое взглядом марево искажаемого пространства, и дополнительные конечности словно бы проваливались в какое-то подобие лакун, кои, не прекращая движения, стягивались к центральному пушистому довеску. При этом ощущать я их не переставал, менялась только точка восприятия - словно все четыре есть по отдельности, но связаны в единую сеть.
Из полезных свойств обнаружились забавные моменты: когда хвосты едины, для провала в ускорение вообще усилий прилагать не надо, только зародилась даже не мысль, её тень - а тело уже отреагировало. Плюсом к тому - заметный скачок скорости реакции и странное чувство понимания объёма собственных резервов. Хвосты по отдельности - знаю, что могу многое, но не очень понимаю, на каком моменте силы покинут меня и я выдохнусь, хвосты в один собраны - и будто включается система мониторинга ресурсов: представляю, сколько во мне запасено энергии, какой процесс в организме или тонкой оболочке за что отвечает, как циркулирует Сила по телу и ауре, где, как и в каком объёме собирается и компактифицируется для дальнейшего распределения по энергохранилищам кицурского метаорганизма.
Ну и ещё всякого-разного по мелочи, но в таких масштабах, что любая попытка сосредоточиться и воспринять весь этот массив информации в деталях сразу же заканчивается острейшей головной болью с непременным обильным носовым кровотечением.
Если подытожить - то хвосты всё же не просто накопители энергии, это, скорее, сверхсложный приёмопередатчик с громадьём всевозможного обвеса, в котором роль аккумулятора Силы - далеко не приоритетная. А если оперировать земными понятиями, получается ещё веселее: каждый хвост - ЦОД и ТЯЭС в одном флаконе, а при объединении - вообще что-то чудовищное, словно кластер мейнфреймов.
На следующее утро, плотно позавтракав и сверившись с картой, всё же двинулись в путь.
И очень скоро стали понятны слова Шута о паре и газах. Один из левиафанов, огромный, но при этом какой-то усохший, с наростами не то камней, не то ороговевших шрамов, с выцветшей до серости шкурой, сделал пару тяжёлых витков вокруг своего семейства и на небольшой высоте отправился в сторону хребтов, окружающих долину. Мы как раз успели спуститься на небольшую площадку, образованную уходящим за скалу склоном, чтобы стать свидетелями смерти исполина.
Скала скрывала от наших глаз острую гребёнку каменных наростов, снаружи их прикрывал массив гор, но из долины на них открывался прекрасный вид. Между этими изогнутыми пальцами клубился странный плотный туман, изредка разрываемый выбросами не то пара, не то газа. Левиафан, не меняя курса, шёл прямо на эту дымную гряду, мощным телом раздвигая поначалу мелкие облачка тумана, а потом и вовсе исчез в непроглядной хмари.
Спустя несколько мгновений туман между наростами вспучился, лопнул серыми брызгами, выпуская из своего чрева летающего исполина - со сползающей кожей, с кровоточащими кавернами, уходящими вглубь тела, с оголёнными мышцами. Он шёл вертикально вверх, роняя кровь и ошмётки плоти, оставляя за собой зеленовато-серую дымку. Иногда его догоняли выбросы пара, сдирая с тела новые порции мяса, оставляя огромные, тут же лопающиеся волдыри по всей шкуре, но пар не мог его не то что остановить, даже сбить с пути.
А гигант всё забирал и забирал отвесно вверх, очень быстро становясь совсем крохотным, пока вовсе не исчез в где-то в районе перьевых облаков.
А через несколько секунд он вернулся.
Там, где находились лоб и носовой рог, зияла огромная, вывернутая костями и мясом наружу яма, плавно уходящая вдоль хребта к хвосту. Словно что-то взорвалось внутри левиафана, разом уничтожив голову и позвоночник. Туша рухнула между каменными пальцами, обрушив разом два из них, а удар оказался такой силы, что мгновенно разметал туман, блуждавший между ними...
Чуть позже в ноги ударила земля, возмущённая столкновением, но - это было неважно. Действительно неважно на фоне того, что предстало нашим глазам.
Кладбище исполинов. Чудовищная гора переломанных костей, перемешанных между собой, некоторые, потревоженные ударом, буквально рассыпались на глазах в желтоватую пыль и труху, другие же ещё носили на себе остатки плоти.
А через миг наползшее облако оказалось разорвано, буквально прошито стремительным, практически неуловимым серебристым росчерком. Гибкое длинное тельце нырнуло к кладбищу, что-то проверещало-прочвиркало, пронеслось над местом падения левиафана и, по широкой дуге обойдя стаю исполинов, с лёгкостью устремилось в сторону солнца, единым махом проскочив над заснеженными горами, и скрылось в облаках.
- Кейт, солнце моё, у меня с логикой совсем всё печально, или этот гигант в самом деле разродился тем шустриком?
Во взгляде Лисёнки, медленно переведённом с гор на меня, можно было бы с лёгкостью пытаться определить горизонт событий - враз потемневшие, они буквально физически воплощали в себе что-то, до невозможного близкое к чёрным дырам.
- Онтойо... Небесная гончая... - кицунэ встряхнулась, словно вынырнув из тягуче-медленного внутреннего диалога, ободряюще улыбнулась. - Сашка, в старых книгах говорилось, что увидеть онтойо - к везению и удаче. А уж сам момент рождения гончей...
Ну и улыбочка у девочки. Если кошака перекормить валерьянкой, и то менее упоротое выражение лица у животины получится.
Желтоглазая, не говоря ни слова, сграбастала меня в охапку и затихла, только слышно, как ногти в беспалых перчатках царапают по коже куртки.
- Что случилось, родная?
Кейт шмыгнула носом и ещё глубже зарылась лицом в толстенную мягкость шарфа.
- Ничего, Саш. Просто страшно от осознания того, сколько же счастливых звёзд сейчас зажгутся над нашими головами...
Пока инженерные дроиды занимались картографированием местности, я сопоставлял данные, предоставленные Шутом, с реальностью. Всё же карту рисовали, по ходу дела, далеко не одно тысячелетие назад, и, соответственно, как поменялся ландшафт, можно только гадать.
Впрочем, долина хоть и огромная, но с внутренних склонов гор вполне просматривается насквозь. Значит, при желании, её можно за день проскочить и не вспотеть. Если, конечно, воздушная перспектива тут не делает подлянок.
Тем не менее, на юго-западе река нашлась. Широкая, мелководная, она брала начало в горном озере и, стекая по чёрному камню тысячами ручейков, образовывала у подножия цепочку небольших заводей, кои чуть дальше сливались в одно русло.
Прямо по курсу находился второй ориентир. Гора. Дырявая гора. Поразительно правильные трапециевидные очертания склонов, макушка ровная, словно срезанная за один взмах исполинского меча, на крутых боках какие-то тёмные провалы, скальные выступы, наросты, козырьки, террасы и карнизы, подозрительно похожие на следы деятельности разумных существ. И проходящая наискосок сквозная дыра с оплавленными краями и потёками некогда, судя по всему, кипевшего камня.
От места нашей ночёвки на вершине и от поворота с видом на кладбище левиафанов отверстие в горе не просматривалось, а вот от подножия уже открывался совсем другой вид.
Тут не надо быть, как сказала бы Сонька, "семи пяток во лбу", чтобы сложить два и два, в данном случае, сквозной пробой в монолите, и огромный котлован правильной формы, почти полностью заполненный водой, у его подножия, чтобы понять, что это ж-ж-ж неспроста.
Отсюда не очень хорошо видны детали, но и без того становится ясно, что удар в гору пришёлся сверху, под углом. Если зрение не подводит, то что-то шарахнуло крайне мощно, проделав ровное конусообразное отверстие, узкое у места первого контакта, и расширяющееся вплоть до глубин, скрытых ныне водой.
- Саш, как думаешь, чем можно было пробить такую массу камня?
Я пожал плечами:
- Не очень помню принцип формирования кумулятивной струи, так что этот вариант даже выдвигать не буду. А оружие моего мира, насколько я в курсе, такие аккуратные отверстия в препятствии не создаёт, и если бахнет, то гора просто перестанет существовать. Равно как и вся долина.
- Смотри, - кицунэ дёрнула меня за рукав. - Видишь, там какая-то стела стоит между озером и горой, ровно на линии удара?
- Ага. Думаешь, её поставили после?
- Наверняка. Но тоже очень давно, те полосы очень уж похожи на старые трещины.
Я ещё раз глянул на карту.
- Хм... Река и гора отмечены. Но тех луж у подножия нет, да и визуально русло должно быть гораздо дальше, чем есть сейчас.
- А в горе отверстие отмечено, - бледно-розовый ноготок кицунэ ткнулся в центр рисунка.
- Третий ориентир - разрушенный храм, и он должен находиться на востоке долины, - я повертел головой, сравнивая древнюю карту с тем, что имеем сейчас. - Ага, скорее всего, за тем леском развалины найдём.
Желтоглазая сбросила тёплую куртку, оставшись в толстом свитере, и сладко потянулась, начисто выбив из головы абсолютно всё, кроме неистребимого желания окунуться в её тепло, выкинуть все мысли и идеи, стать единым целым - пусть ненадолго, но - стать.
- Пойдём искать?.. Сашка! Что ты даешь?.. Не здесь же!.. - И, с невероятно тягучим, сладостным полувсхлипом-полувздохом: - Продолжай...
Дроиды вернулись только к вечеру, а выступать по темноте мы не рискнули. И хоть и собственная сенсорика, и данные воздушной разведки отрицали наличие в долине мало-мальски крупной живности, равно как и сигнатур, характерных для хосков, а так же каких-либо значительных ям, трещин и бугров по всей просканированной площади, идти под быстрым светом лун совсем не хотелось.
Кейтерра отсыпалась, подмяв под себя спальник, и в Сути на неё невозможно было смотреть - столько яростно кипела Сила в тонких телах.
Температурный контраст, опять же: снаружи по вечерам без ветровки уже особо не походишь, на перевале - слегка за минус, а тут - словно в середину лета вернулись: хоть голышом на камнях спи, не простынешь и не замёрзнешь.
Скол, растянувшись у моих ног, явно кайфовал - вытянувшись телом вдоль раскалённых камней кострища, макушкой отмокал в скальном углублении, похожем на неглубокую чашу, заполненную водой. Пусть отдыхает, шланг разумный, не мало помог уже, заслужил.
Мясная похлёбка, отдалённо похожая на сильно упрощённый бограч, неотвратимо приближалась к стадии финальной готовности, о чём бесхитростно намекал густой аромат варева, внаглую вкручивающийся в ноздри. Ещё немного, и надо будет идти будить Лисёнку - какие бы сладкие сны ей сейчас ни снились, но горячая пища не в пример важнее.
Я посмотрел через огненное марево на девушку.
Вот ведь чудны кульбиты чуждой логики.
Что кицурэ, что их наследники кицунэ, весьма толерантны в выборе половых партнёров, про многожёнство, пусть и обоснованное в силу малого количества мужчин расы, вообще молчу. А с культурой полового воспитания у них совсем всё печально.
Кейт, например, не смотря на наличие старших жён, с коими делила и супружеское общее ложе, и спальную комнату, даже не догадывалась о приятности взаимных ласк. Видимо, и старшим тоже никто этой науки не преподавал, и Мать-Природа, как в том анекдоте, так же не помогла, иначе объяснить серьёзный такой пунктик, обращающий в сознании Кейтерры близость в инвариант изнасилования, я не могу.
Желтоглазая искренне считала, что лечь, раздвинув ножки и молча ждать боли и унижения - это повсеместно принятая практика супружеской жизни.
Не повезло девчонкам с мужем, капитально не повезло. Утопленнику - и то фартит больше.
Тем не менее, недолгий период, предшествовавший созданию семьи, наполненный массажем, совместными ванными и сауной, общением и прогулками, чуток сдвинул окно восприятия негатива, ну а теперь и вовсе это окно с впечатляющей скоростью исчезало, хотя нет-нет, да случались эксцессы. Впрочем, и это пройдёт, как сказал бы представитель столь нелюбимой мной божественной фракции дедушка Соломон, любивший приударить за копытной красавицей.
Вообще, вернёмся, и надо будет уточнить несколько специфичных вопросов. В частности, являются ли кицурэ и их потомки столь жадными до тесного интимного контакта, или это нам просто молодость башню рвёт, и как вообще с этим важным планом совместной жизни обстоят дела в других семьях?
Стараясь переориентировать взгляд так, чтобы Кейт оказалась вне моего поля зрения, соскользнул в Суть, с ходу проскочив до максимальной границы чувствительности. Всмотрелся.
Пусто. Ни веяний Силы, ни, тем более, характерного столпа энергии, генерируемого аппаратурой стабилизации пространства. Или оборудование работает на слоях и частотах, недоступных мне, или превосходно закапсюлировано в ограниченном объёме, или же скрыто фильтрами неизвестной природы, как ловушки на подступах к обиталищу Теодара.
То, что дроиды не попали ни в одну из ловушек, ещё ни о чём не говорит. Может, тут шаг сетки откалиброван так, что срабатывает только на крупную цель, может, они срабатывают только на органику или определённый минимум фонового шума, который всегда создаёт любое живое существо. А может, вообще, всё это находится в свёрнутом виде в спящем режиме и включается после пересечения какого-то периметра или активации скрытого триггера.
В общем, понятно, что ничего не понятно.
В любом случае, надо быть настороже.
Я дотянулся до котелка и снял пробу. Суп - не суп, жаркое - не жаркое, но что-то жутко густое, ароматное, нажористое получилось. Мясо, опять же, весьма в тему оказалось в виде солянки: набросал и копчёного и вяленого, и сушёного в толстой прослойке из соли и пряностей, и свежего из внекармана отсыпал. Жирно, сытно, простенько. Лучшая на всю долину ресторация "Походное кафе "У Шурика", обращайтесь.
Да, под такой ужин совсем не лишними оказались бы сто пятьдесят беленькой, но - хоть алкоголь почти и не действует теперь ни на меня, ни на Кейтерру, - однако в походе лучше от него воздержаться. По крайней мере до тех пор, пока не деактивируем аномалию. На случай удачного финала запасена бутылочка гайсара прекрасной выдержки - другой в Эри-Тау и не найти, конечно, но остатки хумансовского тщеславия всё равно немножко греют душу.
Ну и литровая бутыль алхимически чистого медицинского спирта, куда ж без неё: царапину какую обработать, если сэкономить на регенерации потребуется, или костёр разжечь, если огнеящерки посбегают от своей ходячей кормушки, да мало ли где ещё можно использовать сие чистейшее и великолепнейшее произведение искусства анклавовской алхимии?
Мягкий ягодно-травяной взвар готов, осталось только разлить по кружкам.
Легонько коснулся плеча спящей красавицы:
- Просыпайся, соня, ужин готов.
Передвигаться по лесу вслед за Чуком - истинное удовольствие. Чугунатор и сам немало весит, плюс медкапсула, капитально забитая походным скарбом, да на ней ещё всякого-разного принайтовано на крепкую сотню килограмм - просеку в густом подлеске шустрый дроид делал знатную, при этом умудрялся большую часть деревьев оставлять в целости и сохранности, и даже кусты каким-то образом не вытаптывал. Гринписовец, мать его, чугуниевый.
С утра мы попёрлись в лес. Как ни велико было желание поближе ознакомиться с результатом применения неизвестного оружия на примере пробитой насквозь горы, но найти третий ориентир всё же важнее. Как ни крути, а ориентирование по трём точкам гораздо надёжнее. Да и интересно стало - почему дроиды за лесом ничего не обнаружили, кроме уже знакомой дороги из прозрачного материала.
Вывод логичный, что храм в лесу искать стоит, благо, площадь у него небольшая. Дроиды проскочили его поверху, тут уж я сам накосячил, признаю, надо было чуть подправить программу поиска. Ну да ладно.
Чук делает дорогу, мы плетёмся в хвосте. Птички непуганные, чвиркают буквально в ухо, и ни бронированной туши, ни двух мягкотелых не боятся от слова совсем. Кровососы, опять же, на нежную кожу не покушаются. Кейт не привыкать к такому раскладу, и потому по лесу она движется в тонкой майке и плотных бриджах милитаристского покроя, только на ногах неизменные тяжёлые ботинки, да на поясе ножны и за спиной закреплена кобура с модифицированным револьвером. А я в упор не помнил, грызли ли меня комары и прочие вампирствующие твари во время моего пути к Эри-Тау, но прекрасно помнил, как эти гады охотились за моей кровью на Земле, так что экипировался немного брутальнее: ботинки на толстой подошве, карго из уплотнённой ткани, топ и куртка с подвёрнутыми рукавами - наручи не позволяли полностью укрыть предплечья, но с ними как-то надёжнее, чем без них.
Под ногами шуршали листья - вперемешку свежие и уже приобщившиеся к вечности, сквозь листву местами пробивались прямые лучи солнца, кроны на особую густоту не претендовали, и потому под ветвями было более чем приличное рассеянное освещение и даже отсутствовала привычная плотным зелёным насаждениям влажная духота.
Чесслово, не лесок, а натуральный парк. Ещё бы деревья по линеечке, ровными рядками росли - вообще один-в-один было бы.
Местами из земли и толстого слоя прелых листьев выглядывали какие-то разбитые тумбы, бордюры, иногда даже особо упрямые крепыши росли прямо сквозь проломленный материал зеленоватой дороги - широкими пластинами он торчал из почвы, вздыбленный и зафиксированный упрямой зеленью - нерукотворным памятником доминирования живой природы над искусством древних разумных.
Расфокусированный взгляд просигналил мозгу о непонятках в картине, заставив сознание сработать на автомате - тело, развернувшись под прямым углом, само шагнуло в сторону необычности, и только потом уже подключился разум.
Тумба, обычная такая, вроде бы, только, в отличие от ранее встреченных, шестигранная против четырёх углов, и материал - камень типа базальта или гранита - коричневый, с проблесками каких-то вкраплений. А наверху покоится присыпанное листвой, закутавшееся в редкую ползучую зелень потрескавшееся яйцо.
Я аккуратно стянул местный вьюнок и, схватившись за яйцо, потащил его наружу. Посыпалась комьями сырая земля, листья, и яйцо подалась наружу из многовекового плена.
Однако нет, не яйцо.
- Кейт, не знаешь, к какой расе принадлежал этот красавчик?
Замечательная у неё реакция, всё же: успевшая пройти вперёд кицунэ только повернула голову, а левая рука уже схватилась за медальон с энергосферой, в то время как вокруг правой заклубился ранее незнакомый серебристый дымок.
- Спокойнее, радость моя, он уже никому не повредит, - Лисёнка и без моих слов успела оценить ситуацию и, коротким взмахом кисти развеяв дымку, неторопливо двинулась ко мне.
Симпатичный черепок попался. Верхняя часть вполне себе человечья, только надбровные дуги излишне массивны, да усеяны ближе к вискам шишкообразными наростами. Впадина носового отверстия, кажется, излише широка и толстокостна. Больше всего сюрпризов принесли челюсти, по какой-то неведомой прихоти переклинившиеся до полного нерассоединения: длинные кривые зубы, скорее даже клыки, а из подскулья, в плоскости висков, торчат аккуратно спиленные пеньки не то бивней, не то внешних клыков. И бонусом к черепу идёт фрагмент шейной части позвонков - последний присутствует наполовину, сколот, сплющен, весь в выщербинах и трещинах.
- Не знаю, - пожала плечами подошедшая кицунэ, с любопытством разглядывая удерживаемое мной бывшее хранилище мозга. - Может, какая-то из забытых рас, а может, химера времён войны с Паразитом. А может быть и обычным мутантом, говорят, до основания Анклавов такие часто рождались.
Не выпуская череп из руки, я осмотрел шестигранную колонну.
- Не исключено, что у меня просто такая нездоровая фантазия, но - не кажется ли тебе, что этого типуса заживо расплющило внутри этой ловушки?
Кейт вновь пожала плечами:
- Если это и была ловушка, то ставили её много тысяч лет назад - кроме обычного магического фона здесь ничего не ощущается, любое заклинание за такую бездну времени развеется без следа.
Ну ладно, чо. Доверимся ушастой красавице и интуиции. Первой - об отсутствии неестественной магии, второй - что череп с остатками шеи можно просто закопать рядом с колонной-ловушкой.
Рыхлый грунт без проблем поддавался лопате, и через несколько минут неглубокая яма была готова. Положил череп и, уже собравшись закапывать, отложил орудие труда. Всё та же интуиция настойчиво твердила, что можно сделать завершённый ритуал. Ну и кхал с ней, ей виднее.
Воткнув рядом с головой нож, всунул в щель между зубами мелкую серебряную монетку.
- Пусть Лодочник примет за проезд, а пока что спокойных снов, - слова не мои, но и не Кайны. Странное ощущение, что моим ртом говорит сама Вечность. Ощущение жутковатое, но жуткость в нём - от осознания своей крошечности на её фоне, и вовсе нет страха.
Миг - и давящее ощущение чего-то безмерно огромного и безгранично чуждого смертным ушло, оставив пустоту. Кейтерра, вздохнув, вздрогнула, и, поёжившись, двинулась в сторону остановившегося Чука, а я, с осознанием, что всё сделал правильно, взялся за лопату.
- Думаешь, это - храм?
Я почесал в затылке.
- Других строений не наблюдаю. Хотя согласен - с моей точки зрения это корыто вряд ли тянет на данный статус священного места.
И вправду - прошерстили лесок вдоль и поперёк, но кроме полуразрушенного бассейна, в который упиралась доисторическая дорожка, ничего не нашли. Посреди сей дивной купальни, изрядно присыпанной листвой, с тут и там торчащими корявками проросших насквозь немаленьких деревьев, высилась груда каменных осколков, капитально закутанная в толстый, желтовато-серый мох.
Ни строений, ни лавочек, ни служебных сараев и прочих пристроек - просто бассейн с остатками облицовочного камня, структурой похожего на мрамор изумительного изумрудного оттенка. Сколько лет прошло, одному солнцу известно, однако, благодаря магии, использованной при строительстве, объект культа сохранился в относительно приличном, легко опознаваемом виде.
Уверен - выкорчевать деревья, вычистить дно, залатать дыры в нём, да набрать воды - и купайся сколько влезет - не рассыплется и не растает.
Вчувствовался в Суть. Пусто. Только потоки Силы мерно пульсируют, да от самого бассейна веет древним спокойствием и умиротворением - не иллюзорным, нет - настоящим. Узел Силы почти полностью накрывает его, и вокруг источника магии неторопливо крутятся кольца символов. У них нет перевода и строгого однозначного выражения, зато у них есть смысл - отдых, восстановление сил, медитация, единение с собой.
Вот как. Я вновь посмотрел на карту - и всё стало ясно. В структуре обозначения крылись начальные символы незримых письмён - по одному на каждое кольцо. Переплетаясь, они создавали интересный узор-фактуру рисунку. Криптография, начало.
Не храм это, вовсе не храм - в привычном значении. Скорее, святилище души. Место, где можно отдохнуть и найти себя, но не богов.
И в толще земли ничего, кроме корней деревьев и мелкой живности, не ощущается. Лишь в глубине бортиков слабо мерцают стройные ряды рунических заклинаний - повреждённые, не способные уже ни выполнить заложенную в них задачу, ни распасться.
Выдохнув, я повернулся к Кейт, собираясь сообщить увиденное, но она меня опередила:
- Тоже хочешь починить заклинания?
- С удовольствием, но, боюсь, в связи с извращённой топологией моих рук - только хуже сделаю.
Кицунэ легко перескочила давно уже обросшую мхом каменную тумбу и, чмокнув меня в щёку, хитро улыбнулась:
- Нечего на себя наговаривать. Я не вижу тут ничего сложного, думаю, справлюсь.
- А мне чего делать?
- Ты же Аномалию ищешь? Вот и ищи, только голема своего оставь рядом?
Я мотнул головой, не веря своим ушам:
- Радость моя, ты - вот именно ты, вся такая нежная, хрупкая, умная и красивая, - просишь оставить тебя одну? Вот прямо посреди незнакомого леса, засыпанного черепами, и без поддержки отряда штурмовых големов?
- Не одну, а с Чуком. Чувствую - он ничуть не хуже тебя.
Я посмотрел в оранжево-жёлтые глаза девушки. Не шутит, не смеётся.
- Я серьёзно, Саш. Надо перебороть свой страх, понимаешь? И лучше уж тут, где ни хосков, ни разумных, кроме нас, нет, чем где-то ещё. Я не хочу шарахаться от каждой тени и трястись от каждого шороха, рискуя получить разрыв сердца от малейшего испуга или ещё чего похуже. А черепа... Знаешь, ни от одного покойника не было столько бед, сколько от живых. Справлюсь, не бойся.
Я обнял кицунэ, ткнувшись носом ей в ушко. Волосы кицунэ пахли полевыми травами и, совсем немножко, сладковатым дымом костра.
- Понимаю, моя сильная. Так тому и быть, - заглянул вновь в глаза, в бездонную оранжевую пропасть. - Но одного инженера оставлю - просто для связи.
Кейт улыбнулась:
- Если тебя это успокоит - то оставляй.
Кицунэ вывернулась из моих объятий и, хлопнув меня по заднице, весело напутствовала:
- Иди уже, мой герой, подвиги сами себя не совершат.
Триангуляция есть, азимут взят, площадь поиска - от силы с пару десятков футбольных полей. Инженер чирикает высоко над головой, солнышко припекает так, что впору вообще без одежды ходить - почти тропики, как ни крути.
Скинув курку и перебравшись из штанов в просторные бриджи, я полез во внекарман.
Так, а вот и царский подгон от Феди. Искин на прощание выдал от всех щедрот аж две полезнейших прибабахи: передатчик для установки связи и девайс для поиска контактных точек. Первый представлял собой обычный шар размером с два моих кулака, матово-белый, с перламутровыми разводами, и здорово напоминал жемчужину, выросшую вокруг куска урана - весила эта пакость почти как мешок цемента, и, если бы не наличие внекармана, таскаться с такой дурой было бы сущей мукой даже для проапгрейженного кицурского организма. Второй девайс куда как легче и проще: простая прозрачная пластинка размером чуть больше привычных КПК.
Передатчик включается так же, как и шайтан-кружка - чиркнуть по экватору пальцем, и всё готово. Сфера на миг вспыхнула разноцветной волной и, вздрогнув, неторопливо потянулась вверх, на ходу теряя плотность и очертания.
Пока аппарат поднимался на изначально заданную искином высоту, я занимался простым и полезным для здоровья при прогулках по Аномалиям делом - набивал подсумки камешками, комочками глины с зафиксированными в них кусочками травы и остатками фруктов, и распределял запас мелких ранеток, сорванных в прилеске, по свободным карманам.
Надо было бы ещё догадаться пару-другую мензурок под кровь прихватить, но этот момент из головы как-то вылетел. Ну и Бездна с ними, у меня до сих пор, не смотря на всё головотяпство и отсутствие здравого смысла и субординиции, аж целых две ладони и десять пальцев на них в сумме, и в довесок - внушительный набор кромсающе-режущего оружия. Так что как-нибудь, да грамм сто своей эксклюзивной кровушки сцежу.
Съедает любопытство - как там Кейт?..
И тут же ощущаю эхо её эмоций. Трусит, осторожничает, но старательно размалывает эти чувства, беспощадно давит, игнорируя всё ближе подступающую панику. Несколько секунд, и дрожание эмоций сменяется сосредоточенностью с яркими вкраплениями интереса.
Умничка моя рыжая, всё же нашла выход: ломает кривые психологические барьеры старательно и по всем фронтам. Со всем тщанием и упорством, свойственным её крови и расе. Жёстко и не щадя себя - в полном соответствии с заветами Ильича - работа, работа и ещё раз работа.
Убедившись, что эмоции кицунэ устаканились и дискомфорта девушка не ощущает, вынырнул из состояния "Большого Уха" в реальность.
Вовремя, однако.
Не успел ещё сфокусировать зрение, как мелко завибрировал конаг. Несколько секунд ушло, чтобы нацепить на ухо кафф переговорного модуля, и в голову ворвался жизнерадостный голос искина:
- Думал, никогда уже вас не услышу, администратор Кайна, - весело бухнуло вибрирующими децибелами в чувствительную ушную раковину голосом Теодара, искина-координатора Объекта 261.
- Потише, зараз-з-за бесчувственная, - прошипел я, пытаясь выковырнуть из уха затерявшийся там комок разорванного речью Феди воздуха. - Оглохну же.
- Исправимся, - бодро отрапортовал Федя. И в самом деле, следующее входящее сообщение было гораздо тише и уже не царапало мозг на обертонах. - Пеленг на передатчик взял, координаты предварительно обработаны, сравнение с имеющейся в распоряжении картой указывает, что вы находитесь рядом с научно-исследовательским комплексом Объект 704 "Аллана". Детектор активен?
Я включил девайс. В толще прозрачного бруска мелькнуло голубоватое сияние, и - всё.
- Да. Только что-то непонятно, работает ли он. Никаких вспомогательных маркеров, насечек, разметок и прочего.
- Так и должно быть. К сожалению, плотность сигнала недостаточна для оптического контакта, так что вам придётся немного побыть моим удалённым манипулятором.
- Фигня вопрос, что делать-то, только скажи?
- Радиус действия сканирующего луча составляет неполную лигу, ширина очень ограничена. От вас требуется выставить детектор на вытянутых руках перед собой и смотреть в него, очень медленно поворачиваясь вокруг оси. Как только аппаратура засечёт сигнатуры, характерные для точек контакта, алгоритм поиска визуально выделит искомый объект.
- Принято.
Вот зачем вытягивать руки-то? Мышцы же затекают очень быстро, а вот если держать устройство перед лицом, на манер видоискателя фотоаппарата, то совсем другой коленкор выходит.
Между делом, пока неторопливо шло сканирование территории, я общался с Теодаром.
- Рассказывай давай, что нового произошло, пока меня не было?
- Новые гости не появлялись. Удалось полностью развернуть все системы медицинско-оздоровительного комплекса и приступить к синтезу недостающих медикаментов и препаратов. Параллельно решаю вопрос с доступом на склад техники, предварительная оценка перебора вариантов на перехват управляющих функций охранно-консервационных систем хранилища составляет двадцать три процента от расчётной.
- Во взломщики подался?
- Зря пытаетесь укорить, администратор Кайна. Системы хранилища изолированы, но перевести их на обслуживание искином не успели - примитивы тупы и исполнительны, и никакие директивы, заданные создателями, не склонят их к сотрудничеству, если это не сформулировано чётко и ясно в изначальной программе.
- Раз они примитивы, то, как мне кажется, они для тебя на один плевок, разве нет?
- Вы мне льстите, администратор Кайна. Всё же мои возможности сильно ограничены, а вычислительные массивы, вынесенные за пределы основного купола, увы, за прошедшее время без должного обслуживания не подлежат восстановлению. Ну и, само собой, защиту на блокировку модуля доступа после определённого количества неудачных подборов никто не отменял.
Изменений в видоискателе не наблюдалось, так что я продолжил трёп.
- Слушай, Федя, у меня вопрос такой возник. Помнишь, когда ты меня гонял через процедуру авторизации, то упоминал о деградации?
- Да, эти данные внесены в логи.