Всю, всю свою жизнь он ждал. Кто-то ждал любви, которой все не было, кто-то ждал Приключения, запомнившегося бы на все оставшиеся дни, кто-то ждал поворота, изменившего бы всю жизнь, а кто-то ждал смерти, потому что только она одна могла подарить истинную свободу, свободу ото всех пут и обязанностей, от необходимости жить, тянуться от одного события к другому, не понимая их смысла, смерть, приносящую прощение всех грехов и освобождающую от всех привязанностей.
Он же ждал Корабль. Он знал, что рано или поздно тот замаячит на горизонте, мигнет одним-единстенным огоньком, и он взойдет на его борт, чтобы присоединиться к его команде, пусть даже юнгой, но стать одним из них. И потому он даже устроился смотрителем маяка в одном из самых отдаленных от торговых и вообще ото всех судоходных путей месте, там, где по полгода длились день и ночь, где ветра были ледяными, но еще не в силах были сковать льдом тяжелые воды моря.
Он знал, что Корабль найдет его, потому что он был там нужен. Нет, он не считал, что это так, он просто знал, и ничто не могло доказать ему всю тщетность его попыток, ибо знание было сильнее.
И вот настал этот день, день, отмечающий последние часы полугодовой ночи, день, с утра отмеченный белым, мягким, словно облака туманом. Он понял, что то, чего он ждал, уже близко. И действительно - едва наступила полночь, у самого горизонта туман сгустился, взметнулся белоснежными клубами, выпуская белый Корабль.
Корабль замедлил ход, и сквозь него ясно проступили звезды, усеявшие край небосвода.
Мигнул на самой высокой мачте, словно пришпиленный к ней, свет Поляриса, Северной звезды, сросся с Кораблем, окутывая его мерцающим полупрозрачным сиянием. И он понял, что его зовут. И способ добраться до него - не с пристани, не на лодке, - Корабль знал другой путь, и он тоже его знал.
И он встал, опершись руками о перила бортика, и улыбнулся, готовый сделать шаг.
И он шагнул, шагнул на Корабль, белый Корабль, бороздящий Вечность и Время, и ощутил, как его принимают, словно давно потерянного брата, команда Корабля и сам Корабль. Это было ни с чем не сравнимо, он вмиг узрел весь мир во всем его многообразии, ощутил себя каждым существом, имеющим место быть под этими звездами, впитал жар мириадов солнц и лед бездн... и ступил на борт Корабля...
...Его обнаружили на верхнем ярусе маяка, - смотритель стоял, глядя в даль, за горизонт, на его волосах был иней, одежду покрывал снег... Он был мертв, и, похоже, очень давно, но кожа его оставалась теплой.
И, что самое странное, на его губах играла счастливая улыбка, словно бы он дождался таки того, чего ждал всю жизнь.