Город просыпался медленно, словно бы нехотя. Солнце уже вовсю золотило крыши, а за окнами по-прежнему было тихо и как-то непривычно умиротворенно. Казалось бы - ну чего тебе, Homo imperius, еще надо субботним утром? Впереди - два абсолютно свободных дня, которые можно провести так, как хочется ТЕБЕ, а не молчаливым людям в черных костюмах от Hugo Boss с улыбками нильских крокодилов, встречающих пришедшую на водопой жертву...
Однако по старой привычке я поднялся в шесть утра, отдернул шторы и нажал "Play" на стареньком музыкальном центре. Тихие, проникающие звуки интермеццо заполнили комнату. "Все-таки хорошо жить одному", - уже в который раз за последние полгода я поймал себя на этой мысли. Стараясь подволакивать ногу в такт скрипке (ну надо же извлекать из увечья хоть какую-то выгоду), я неспешно прошел на кухню, достал из шкафа турку, наполнил ее молотым еще с вечера кофе, бросил щепотку черного перца и, подумав, добавил к уже насыпанным двум ложкам сахара еще половину. Поставив все это дело на огонь, я по-быстрому соорудил бутерброды (хамон, сыр, икра, лосось - можно было пошиковать еще пару недель, благо на карточке оставалось достаточно средств с последнего дела) и включил ноутбук, стоявший тут же, на подоконнике.
Быстро пробежав глазами ленту последних событий Города, я машинально выделил и скопировал в новый файл новость о том, что наш дорогой мэр не собирается выставлять свою кандидатуру на выборах в пятый раз, и что Партия уже проводит консультации в поисках "достойной замены". Что ж... посмотрим. Помнится, о действующем градоначальнике Партия впервые начала консультироваться еще когда я поступал на первый курс. Я непроизвольно припомнил цитату одного из своих любимых мыслителей: "Перемены - это неизменность в меняющихся обстоятельствах", сам себе удовлетворенно улыбнулся, и, налив "подоспевший" кофе, принялся уплетать бутерброды.
Где-то на середине третьего раздалось мелодичное пищание ноута, извещавшее о том, что на мой ящик пришло новое письмо. Звук, который сопровождал прибытие письма, недвусмысленно давал понять, что исходило оно от Полковника. Вообще-то, конечно, его звали Гэйб, но "Полковник" было уже настолько устоявшимся, что стало именем нарицательным практически для всех жителей Города, а уж тем более - для сотрудников Фонда.
Зная, НАСКОЛЬКО Полковник не любит ждать ответов на свои реплики (неважно - устные или письменные), я вновь подошел к подоконнику, щелкнул парой клавиш и быстро вбил комбинацию из тринадцати цифр. Передо мной возникло изображение пергаментного свитка, который автоматически развернулся, показывая мне буквы, словно начертанные пером:
"Крис! Если ты внимательно читал сегодняшние новости, то уже должен знать про мэра и всю ту бодягу, которая сейчас начнет раскручиваться. Фонд не должен в данной ситуации сидеть, сложа руки. Из надежных (повторяю, НАДЕЖНЫХ) столичных источников мне стало известно, что тамошние воротилы планируют прислать в Дом на набережной женщину. Это, видите ли, сейчас модно... феминизм шагает по планете, мать его...
Так вот. Эта столичная фифа, по не до конца еще подтвержденным данным, родилась и выросла здесь. И для нее - это хорошо, ибо голоса как минимум трети избирателей у нее уже в кармане. Но порядки она привезет с собой столичные, и вот это - плохо уже для Фонда. И лично для меня, а значит - и для тебя, мальчик. Слишком много сил, средств и нервов мы вложили в то, чтобы ни один чих в этом городе не проходил без нас. И я не собираюсь позволять какой-то пигалице порушить нам всю Систему.
Сегодня в десять утра, сразу по прилете, она дает пресс-конференцию в терминале аэропорта. Ты должен быть там под видом репортера и постараться втереться к ней в доверие. Глядишь, через пару-тройку недель она тебя и к телу приблизит..."
На этом месте я привычно поперхнулся кофе. Полковник, как всегда, был до потрясающего цинично-откровенен. Но даже у меня, знавшего его еще со школьной скамьи, его прямолинейность иногда вызывала... нет, не удивление - для этого я СЛИШКОМ хорошо его знал - а неловкость, словно бы он при мне публично испортил воздух в большом скоплении народа. Мысленно припомнив еще одну цитату: "Циник прав в девяти случаях из десяти, но убежден, что прав во всех десяти случаях. Именно это делает его невыносимым", я продолжил чтение письма:
"...и к телу приблизит, а там - мы постепенно возьмем ее в оборот и начнем действовать по двум направлениям: a) готовить себе плацдарм в столице & b) получим доступ к ее капиталам. Говорят, что ее мужу принадлежат почти три четверти столичных газет и три телеканала, а также половина акций порта. Я думаю, мой мальчик, ты можешь себе представить, о КАКИХ суммах идет речь. Так что - пора действовать. Считай, что операция "Донна Анна" началась, и три зеленых свистка уже прозвучали.
Прими мои уверения и блаблабла.
Гэйб".
Закрыв ящик и выключив ноутбук, я допил почти остывший кофе, обдумывая задание Полковника. Нет, воздействовать на женщин я умел и, что скрывать, даже любил, но - сугубо добровольно. Выполнять роль Казановы "по указке" мне совсем не улыбалось. Но... если старик говорит "надо, мой мальчик", значит - дело действительно серьезное. Бросив взгляд на часы, я отметил, что уже начало восьмого. Если я хотел добраться до аэропорта к половине десятого (а именно в это время в Город прибывал единственный авиарейс из столицы - вот уже на протяжении более чем шести лет), то надо было собираться - машины у меня не было отродясь, а автобусы в тот район ходили стабильно через два на третий...
Через два часа. Аэропорт.
- Дамы и господа! - в голосе пресс-секретаря мэрии слышалось привычное "доброжелательное" отношение к толпе и одновременно - некие заискивающие нотки. Без сомнения, они относились к даме в легком, почти воздушном платье цвета морской волны, чьи глаза были скрыты за солнечными очками. И немудрено - светило заливало лучами помещение терминала так, что больно было всем, кто был по ту сторону. Мне же просто-напросто нещадно пекло затылок, и я уже триста раз пожалел, что не взял с собой шляпу. Ну что поделать, не люблю я головных уборов. Но впрочем, черт с ней, со шляпой - надо вернуться к заданию Полковника. Сконцентрировавшись на болтовне пресс-секретаря, я как раз сумел уловить финальные аккорды его речи:
... и я с гордостью представляю вам уроженку нашего Города, бывшую первую красавицу штата, а ныне - вице-президента столичной корпорации "Destiny Broadcasting System" и главу благотворительного Общества Мира, миссис Энджелу Сайфер, в девичестве Кросби!
Уроженка, глава, вице-президент и просто красавица сняла очки - и мир вокруг меня резко качнулся, теряя четкость, форму и цвет... Прямо на меня смотрели глаза, которых я не видел вот уже почти десять лет, но которые снились мне до сих пор. Они смотрели так же внимательно, как ученый-биолог изучает случайно севшее ему на ладонь экзотическое насекомое - любопытно и пристально... А в голове моей всплыл обрывок старого ночного разговора:
"- Крис, я ДОЛЖНА уехать. Я не могу здесь больше. Эта жара, эта пыль, эти вечно ленивые и пьяные фермеры... а главное - отец, который люто ненавидит тебя... и которого ненавижу я. Он НЕ ДАСТ нам жизни, понимаешь? А я не могу ждать пять или десять лет, пока ты заработаешь свои миллионы и увезешь меня отсюда. Я - дочь вице-губернатора штата! И я, черт возьми, привыкла к уровню жизни, который мне не в состоянии дать сын помощника шерифа!
- Энджи, но... я... завтра я поступаю на юридический, и...
- Что и, Крис? ЧТО - И? Ты сразу станешь федеральным судьей? Прокурором штата? Губернатором? Не смеши меня... Мой папаша любит повторять: "Главный признак социального статуса - умение содержать праздную женщину". Так вот я - именно праздная. И меня - нужно содержать: изо дня в день, из года в год. Так уж бывает, так уж выходит... А ты - сможешь? Не отвечай... я все вижу по глазам... Завтра утром я улетаю. Если сможешь - прости, если захочешь - забудь".
Я простил. Но забыть - не смог. После нее в моей жизни было около десятка женщин, но ни одна из них не имела ни такого ума, ни такой язвительности, ни такого вызывающего природного шарма, как Энджи... Постепенно зрение и слух вернулись ко мне, и я услышал, как знакомый мне до последней ноты голос произносит:
- ...я постараюсь принести жителям моего родного города успех, мир и процветание! Спасибо за внима...
Прежде чем она договорила, я поднялся во весь свой шестифутовый рост и, глядя прямо на нее почти немигающим взглядом, четко и с расстановкой произнес:
- Крис Тауб, "Трибьюн". Миссис Сайфер, не могли бы Вы сказать, РАДИ ЧЕГО вы оставили успешную столичную карьеру и приехали в Город, полный жаркой пыли и ленивых, вечно пьяных фермеров? Может быть, Вы расскажете нам о планах тех, кто Вас сюда прислал и кто, без сомнения, умеет содержать столь роскошную и праздную женщину?..
За секунду до того, как меня вытащили из зала полисмены под свист и недоуменные реплики местных журналюг, я услышал нервный всхлип, перешедший в тихое, почти захлебывающееся рыдание на одной ноте. Перед тем, как закрылась дверь терминала и мне в лицо ударило безжалостное июльское солнце, я еще успел подумать о том, что задание Полковника - безнадежно провалено. Но кажется, это было началом чего-то СОВЕРШЕННО нового... Что ж, сотруднику Фонда Крису Таубу - было не привыкать. В моей голове все еще раздавались последние такты интермеццо, звучавшие, когда я выходил из дома.