Холодно... как же здесь было холодно, черт побери!.. А ведь на дворе, не много ни мало - середина лета, и камин за спиной весело пышет жаром - а вот поди ж ты, тепла совсем не ощущается. То есть кожи-то оно, конечно, касается - но и то на совсем малую долю секунды. А внутри... внутри вообще было чувство, что кто-то запихал все внутренности в морозильник и врубил реостат на полную мощность. И что еще хуже - внутри было столь же тихо, сколь и холодно. Ни биения сердца, ни вздымания легких - ни-че-го.
Собственно, именно это и вынудило меня взять с подоконника зажигалку, лежавшую там еще с утра, и поднести к открытой ладони. Язык пламени высотой сантиметра в четыре послушно опалил ладонь, и мгновенно вспыхнувшая боль от ожога убедила меня в том, что нейроны еще способны улавливать сигналы, поступающие от мозга, а следовательно - я все еще был, как говорилось в старом анекдоте, "по эту сторону травы". Только штука состояла в том, что меня это совершенно не радовало.
За окном десятками сотен мельчайших брызг разбивался о мостовую теплый июльский дождь, а мне почему-то казалось, что это плачет внутри меня маленький ребенок, словно бы оставшийся в одночасье без родителей, которые всегда оберегали и укрывали его. Жить дальше было можно - и нужно - в этом я не сомневался. Сомнения вызывал совсем другой вопрос - а будет ли это жизнью, а не просто способом существования белкового тела, как говаривал один из основоположников?.. Ответ на этот вопрос я искал вот уже три месяца, и успехом поиски пока не увенчались. Я зябко повел плечами и вновь прислушался к себе, в надежде услышать хоть какой-то отзвук внутренней жизни. Тщетно. Ноль. Тишина. Мертвый, космический вакуум. Странно, что я еще вообще дышу.
- А отчего бы тебе, мил человек, и не подышать немного, хотя бы для разнообразия? - раздавшийся за спиной слегка надтреснутый и одновременно насмешливо-глуховатый голос заставил меня практически подскочить на месте, разворачиваясь в этом полупрыжке.
За спиной у меня стоял человек, всем своим видом напоминающий или толкиновского гнома, или доброго лешего из русских сказок - ростом примерно мне до пояса, окладистая кудреватая борода (только не седая, а почему-то огненно-рыжая), богато украшенный золотыми нитями бирюзово-зеленый камзол и - почему-то ботинки из натуральной кожи с выделкой "под змею". Картину маслом, создававшую неотступное впечатление того, что я либо сплю, либо схожу с ума - дополняла шляпа с четкой трапециевидной тульей, загнутыми полями и с лентой, украшенной пером. Тирольский гном в ботинках Fascino?.. Поверьте, это было слишком даже для моего извращенно-урбанизированного воображения. Чисто инстинктивно я снова взял зажигалку, поднося ее ко второй ладони, но прежде чем я успел крутануть колесиком, миниатюрный гость слегка надул щеки и... плюнул мне в лицо. Через какую-то долю секунды я ощутил прикосновение чего-то теплого и липкого к щеке. Машинально проведя пальцами, я снял с лица маленький, влажновато-теплый комок, явственно отдававший клубничным запахом. Жвачка... самая обыкновенная клубничная жвачка, которую можно купить в любом, даже самом захудалом ларьке. Да уж, вечер решительно переставал быть томным...
- Ну что, дурень - убедился, что я не плод твоего шизоидного воображения? Вот и славно... а то, видите ли, удумал руки себе жечь, Сцевола недоделанный!.. Ты учти, я тебе за мазью Вишневского в аптеку не попрусь, ибо на улице сыро, а я еще гайморит сам недолечил, - на этом месте человечек в зеленом дважды шумно и с фырканьем чихнул.
- Вот видишь, правду сказал - никак нельзя мне на улицу, пока не вылечусь... Кстати, а у тебя нигде бочонка с элем в кладовке не завалялось... ну или вискарика там... хотя бы пары литров... - гость беспардонно забрался на подлокотник кресла и сидел там, болтая крохотными ножками в обуви за полторы сотни долларов. Ощущение ирреальности всего происходящего стало настолько осязаемым, что я почувствовал себя персонажем Беккета, Ионеско или Гарольда Пинтера.
- Дедушка... дедуля... отец... ты вообще кто такой?! - закономерный, в общем-то, вопрос, что называется, "выдавился" из меня с трудом - подобно зубной пасте из плохо откупоренного тюбика.
- Leath bhrogan, к твоим услугам, - веселость с лица миниатюрного посетителя исчезла столь же стремительно, с какой исчезают в рекламе пятна от вина, кофе и клубничного варенья (ну или в особо запущенных случаях от всего сразу). - Ну или выражаясь на языке вашего народа, - ле-пре-кон.
Вообще-то, по правде говоря, я в жизни повидал достаточно много всякого, включая клиническую смерть, контузию, кратковременное тюремное заключение и даже визит августейшей особы - так что для того, чтобы меня удивить, нужно совсем уж что-то из ряда вон. Но это, похоже, был как раз тот самый случай... Ну сами посудите - в современном, достаточно крупном Городе вдруг появляется древнеирландский трикстер. Тут поневоле задашь себе классический вопрос типа: "Почему, если ты говоришь с Богом - это молитва, а если Бог с тобой - это шизофрения?". Сидевший передо мной человечек, если верить сказаниям сыновей Дану, тоже был своего рода представителем божественной расы - хотя глядя на него, в это не верилось ни на йоту.
Тем временем, пока в моей голове шариками для пинг-понга прыгали все эти мысли, старичок в зеленом одеянии как ни в чем ни бывало продолжил:
- Как я понимаю, ты имеешь хотя бы минимальное представление о том, кто мы такие и с какой целью появляемся в людских жилищах? Я полурассеянно (или полурастерянно?) кивнул. - Но я же вроде как не... в общем, золото мне твое вовек не нужно. К тому же я и сам человек не бедный - ну по крайней мере, уж точно не нуждающийся в деньгах...
- Эээ, при чем здесь деньги, да?! - лепрекон как-то чересчур экспрессивно отмахнулся, что в сочетании с произнесенной фразой враз сделало его похожим на нашего рыночного торговца баклажанами - Дато Ревазовича Мжаванадзе по прозвищу "Дато Шестнадцать рубли" (происхождение "погоняла" было связано с тем, что именно такова была цена максимальной скидки на его товар - и ни рублем больше!) - Денег я тебе и сам бы не дал, тем более что они зарыты далеко-далеко отсюда.
Я кивнул, закуривая только что достанную из коробки сигару:
- Что-то припоминаю, да... Кажется, на другом конце радуги, так?..
- А хоть бы и так, - раздраженно буркнул себе под нос персонаж ирландского фольклора. - Но вообще-то, в приличном обществе, юноша, не принято перебивать старших. А то ведь я и обидеться могу, и уйти - не прощаясь, не помогая...
- Тактактак, - я задумчиво почесал кончик носа, а лепрекон, поглядев на меня, вновь шумно чихнул и потряс головой, отчего его тирольская шляпа оказалась на полу, - и чем же это, интересно, ты можешь мне помочь ("лилипут мифологический" - мысленно продолжил я, но вслух не сказал)?..
- А, тут все элементарно... - в голосе моего гостя вновь отчетливо пролрезались "кавказские" нотки - совершенно, кстати сказать, не вязавшиеся с его обликом. - Не знаю, извесно ли тебе, но кроме горшков с золотом, мы еще специализируемся на исполнении желаний - как правило, трех (да, мы не оригинальны!) - тут он снова чихнул, на сей раз уже гораздо сильнее. - И перестань дымить мне в лицо, как газовая камера Освенцима!.. Не видишь, я и без того болен!.. В общем, указивка на тебя пришла, мил человек!
Тут он порылся в карманах своего аристократически помятого, но все еще сохранявшего пристойный вид камзола и извлек на свет божий какую-то замызганную и истерханную цидульку): "Исполнить три желания художника Олега Стромского, проживающего по адресу: Город, Каштановая улица, дом пятнадцать - и тем вернуть его к жизни". Надеюсь, три желания у тебя есть? Да не отвечай, и так знаю что есть - а из тебя слова все равно как из ржавого крана, еле сочатся... Эээх! - лепрекон как-то обреченно вздохнул и деловито извлек из второго кармана перо и чернильницу, одновременно переворачивая только что зачитанный пергамент. - Да не тяни ты, орясина - ночь-полночь на дворе!.. А меня, между прочим, жена дома ждет нецелованная и башмаки недотачанные!..
Я невольно фыркнул, представив себе жену этого недоросля в изумрудном одеянии. Лепрекон заметно нахмурился:
- Смеяться над пожилыми людьми грешно!.. Еще раз позволишь себе такое - так и оставлю замерзать на веки вечные, и никто тебе не поможет. Или ты думаешь, что на это только ваш этот, как бишь его... а, Дед Мороз способен? - Он чуть слышно щелкнул пальцами и неожиданно окутался сине-фиолетовым облачком, в котором изредка проскакивали золотые молнии. Внезапно погас камин, из раскрытого окна повеяло какой-то совершенно ноябрьской, сырой и промозглой погодой, а в мою сломанную в трех местах при катании на горных лыжах руку словно бы кто-то очень злой и упрямый начал методично ввинчивать саморез. Я болезненно поморщился:
- И ничего такого я не... не думал. Извини.. те, дедушка.
- То-то же, охальник! - человечек совершенно залихватски мне подмигнул, снова щелкнул пальцами, и в комнате вновь стало тепло, а руку отпустило. Впрочем, на антарктический холод, царивший у меня внутри это нисколько не повлияло, но сейчас было не до того. К тому же я поймал себя на мысли, что в моей голове звучит музыка, на слух безумно знакомая... Что-то из классики, но никак не могу вспомнить, что...
- Гендель. Сарабанда из сюиты номер одиннадцать, - лепрекон словно бы прочитал мои мысли. - Для того, чтобы исполнять желания таких убитых жизнью личностей - лучше нет. Вот был бы ты весёлым - я б тебе "Менуэт" Боккерини предоставил, или там, "Турецкий марш". А так - звиняй, хлопчик, шо выросло, то выросло...
На сей раз в речи ночного гостя зазвучал донецко-харьковский акцент, благодаря чему я совершенно перестал понимать, представителем какого же народа является этот маленький человек в одежде цвета спелой летней травы. А он меж тем деловито почесал пером за ухом и вопросительно-указующе посмотрел на меня:
- Ну так что, молодой человек - будете загадывать желания? Я коротко кивнул:
- Буду. Числом три, я правильно понял?
- Точно так, юноша. Собственно, кроме нас, лепреконов, на подобных услугах специализируются только еще два клана Волшебного Hарода: Джинны и Золотые Рыбки. Но первые отсюда далеко, а вторые попрятались от браконьеров - а то, знаешь ли, кризис, жрать нечего, вот и ходят с неводами всякие любители пищи, богатой фосфором. Впрочем, это к делу не относится, а посему, как говорится, revenons a nos moutons. Ннну?..
Я решительно выдохнул и произнес:
- Я хочу, чтобы она была счастлива и чаще улыбалась.
Лепрекон коротко кивнул, царапая пером по пергаменту:
- Принято. Тем более, что делать счастливыми красивых девушек - не только полезно, но и эстетически приятно. Ээээ! Не смотри на меня так - я же сказал "эс-те-ти-чес-ки"!.. Следующее желание, юноша?..
Еще один выдох. Прикрытые глаза. Слова, падающие с размеренностью метронома:
- Я хочу. Чтобы. Был. Счастлив тот. Кого. Она. Полюбит.
Лепрекон на миг оторвал перо от бумаги и чуточку удивленно воззрился на меня:
- он, она... вместе целая страна, угу. Для себя-то, любимого желания будут, альтруист ископаемый?..
Я снова прикрыл глаза - и практически до степени прикосновения представил перед собой образ невысокой девушки в развевающемся на ветру черном брючном костюме и красном блузоне. "Моя Кармен" - я всегда звал ее так. Она училась вместе со мной на художественных курсах, и мы не могли не обратить внимания друг на друга. Первый циник и балагур всея класса, вспыльчивый до ярости и прямой до бестактности - и лучшая художница курса, "маленький гений натюрморта", как ее звали наши преподы... У нас был целый год настоящего, ничем не замутненного, прозрачного счастья... а потом все оборвалось и рухнуло куда-то вниз, в черноту, которой нет ни названия, ни числа, ни дна, ни покрышки. Я до боли сжал подлокотник крестла, и дерево захрустело, поддаваясь нажиму пальцев:
- Да. Будут. Я хочу... *судорожный вздох*... я хочу хотя бы иногда видеть ее. Но только так, чтобы она об этом не знала - иначе все зря. Потому что она опять решит, что я пытаюсь ее вернуть, гоняясь за призраками.
- А разве нет? - лепрекон смотрел на меня в упор, и взгляд его пронзал меня насквозь. Но я упорно не отводил глаз - ведь как известно, если отвести глаза от этих созданий, то они исчезнут, и поминай их как звали...
- Нет. - Я решительно, сцепив зубы, выплюнул из себя это слово. - Я просто хочу знать, что у нее все хорошо. Мне ничего больше не надо, правда. Лишь иногда видеть глаза и улыбку.
- При-ня-то, - маленький зеленый человечек по слогам произнес это слово и снова щелкнул пальцами. Дымка, окутавшая его, на сей раз была пепельно-розовой. Внезапно комната стала терять очертания, форму и четкость, словно бы я перед этим разговором без закуси выпил литр водки. Через мгновение я понял, что снова слышу биение собственного сердца и ощущаю тепло тела - вот только тело это лежало на полу, лицом к окну и почему-то сжимая в руке карандаш, а я смотрел на него откуда-то сверху. Судя по неподвижности тела и улыбке, изогнувшей уголки губ, я понял, что...
- Именно так, mon cher ami - знакомая маленькая фигурка в шляпе с пером возникла словно из ниоткуда, зависнув в воздухе по левую сторону от меня. - Двадцать минут назад. Причина - острый кардиоспазм. Инфаркт микарда... вот такой рубец! - он коротко гоготнул, на миг сделавшись один в один похож на героя любимой мною комедии. Было даже ощущение, что он, как и оный герой, уже принял на грудь пару пинт эля - чисто, что называется, "для сугреву".
- Но как... зачем... почему, в конце концов?.. - я резко развернулся к нему, пытаясь ухватить его за грудки, но мои руки прошли сквозь изумрудный в золотых нитях камзол, как только что наточенный нож сквозь брусок масла. - Я же просил...
- Я помню, что и как ты просил, - лепрекон был абсолютно спокоен и невозмутим. - И я выполнил все три твои желания. И не моя вина, что все они должны быть надежно сцеплены друг с другом, как звенья одной цепи. Видишь ли, в чем штука - он затянулся откуда-то взявшейся трубкой, выпустив кольцо сизого дыма... мы, лепреконы - это тебе не Джинны, и уж тем более - не рыбки какие нибудь, хошь бы и золотые. У нас все должно быть логично, как у Аристотеля и Фомы Аквинского.
- И что же тут логичного?! - я уже не сдерживал рвущееся из меня чувство ярости. - По-твоему, подохнуть в двадцать семь лет - это лучший вариант сделать счастливой любимую женщину?!..
- Не ори так, а то мне слуховой аппарат придется заказывать раньше времени, а у меня в кармане только три золотых. До горшка пилить далеко, аж по всей радуге, да и обменники уже закрыты. - - еще одно кольцо дыма выплыло из трубки, поплыло в мою сторону и зависло над моей головой.
- О, а вот и нимб уже готов, - человечек снова довольно хохотнул. - Кстати, тебе крылышки еще не жмут? А то ты как-то подозрительно спиной дергаешь. Хотя по первости ето у всех так, да.
- Ка.. какие еще крылья? - мой усталый мозг решительно мне отказывал.
- Обыкновенные. Самые обыкновенные ангельские крылья. Только у тебя они радужного цвета - ну так ето не удивительно, ты ж у нас живописЕц. Да чо ты на меня вылупился, как Табаки на Маугли?!.. Вон, зеркало на стене - пойди да сам посмотри, если не веришь... агностик несчастный!..
Я осмотрелся, и справа от нас действительно обнаружил большое, во всю стену зеркало. Подойдя (нет, подлетев!) к нему, я с каким-то глубинным потрясением увидел, как за моей спиной, обтянутой все тем же старым вытянутым джемпером в черно-красную шахматную клетку, тихо колышутся два переливающихся всеми цветами радуги крыла.
Молча и потрясенно опустившись на стоявший рядом пуфик, я тихо-тихо простонал, сжав пальцами виски:
- Но почему... как... и вообще, что это за место?..
- Зал ожидания. - ответ потрясал своей простотой и безыскусностью.
- Какого еще ожидания, тридцать три раза тебя за ногу и об стенку с переподвыподвертом! - взорвался я, вскинув на лепрекона взгляд, который, как мне казалось, мог с легкостью сжечь всю мебель в комнате. Тот уважительно крякнул:
- Силен ты ругаться, Олежа... Так вот, повторяю: ето - зал ожидания. Между взглядом и улыбкой. Надеюсь, не надо объяснять, чьей - в ТВОЕМ случае?..
Присев на край пуфика, он легко дотронулся до моей руки, боль в которой пульсировала в такт все еще звучавшему Генделю - только на сей раз звук исходил уже не из моей головы, а от стоявшего в углу комнаты огромного органа. Казалось, он играет сам по себе, но это почему-то не вызывало абсолютно никакого удивления. Впрочем, когда у тебя за спиной пара летательных поверхностей, удивляться чему бы то ни было резко перестаешь. Лепрекон между тем вновь чихнул, утер нос шелковым платком (извлеченным из того же кармана, откуда он впервые достал пергамент) и продолжил:
- Понимаешь, неумный ты человек, сделать тебя ангелом - единственный способ выполнить все три желания, не вводя их в противоречие друг с другом, подобно азимовским законам роботехники.
- Но я...
- Дуло от ружья! - в голосе изумрудного лилипута на сей раз зазвучала железная властность. - Ты уверен, что живи ты на земле - ты смог бы спокойно видеть, что она счастлива - и тем самым не пытаться аннулировать желание Љ 1? - я, сцепив зубы, молча мотнул головой. - Вооот. Едем дальше. А уверен ли ты, милай, что ты не попытался бы отнять ее у того, кого она полюбит - и тем самым похе... испортить желание Љ 2? - Да не верти ты башкой, стену прошибешь, а за ней, между прочим, покои самого Гаврюши.
- Гаврюши? - непонимающе переспросил я. - Уж не архангела ли Га..
- Да тихо ты!.. Разбудишь еще ненароком, а такого "счастья" - ни даром не нать, ни с деньгами не нать!.. Так вот, я закончу:
человеком ты бы точно все испохабил. Как говорится, дай дураку хрен стеклянный - он и хрен разобьет, и руки порежет... А так - ты сможешь все время быть рядом и не свалять дурака. Да и вообще... взгляни!.. - он указал пальцем на стену перед собой.
Проследив за его движением, я увидел, как она становится стеклянной, а в ней отражается силуэт невысокой девушки в черном брючном костюме и красном блузоне, сидящей перед мольбертом и что-то увлеченно рисующей.
- Ты на рисунок-то глянь, глянь... Да не бойся - ты же ангел, тебе ето стекло пройти - что мне... аапчхи!.. ну вот да, чихнуть!..
Я подлетел к стене и одним слитным движением проскользнул через нее, оказавшись в комнате моей Кармен. Встав у нее за спиной, я увидел, как карандашные линии неспешно, но стройно складываются в овал лица. Глубокие глаза, нос с горбинкой и чуть припухшие губы... Я почувствова, что медленно схожу с ума - ибо на меня смотрело мое собственное лицо. Забывшись, я потрясенно потянулся, чтобы тронуть ее за плечо, и... щелк! Яркая светло-золотая вспышка на миг ослепила меня, а очнулся я уже по ту сторону стеклянной стены.
- Не время, Олег. Еще не время. Просто запомни две вещи. первое: за то, что она с тобой сделала, все ее будут проклинать, но ты - будешь боготворить. И это - хорошо для тебя, потому что даже ангелам нужен смысл, чтобы жить. И второе: нельзя отказаться от ангела-хранителя. И ето - хорошо для нее, потому что даже принцессам бывает холодно и одиноко в этом мире. Если ты сумеешь совместить все это в своей голове и сердце - быть может, стекло снова станет живым. А пока - прощай, ангел чина Сил!..
Маленький человечек в зеленом камзоле, шляпе с загнутыми полями и дорогущих ботинках из змеиной кожи истаял в воздухе, а я все не мог отрвать взгляда от до безумия знакомых движений руки, то и дело поправляющих спадающую на глаза челку - и от улыбки, пробегающей по ее лицу, когда она заканчивала очередной штрих. Внезапно я почувствовал, как по лицу заскользили две теплые дорожки, а через мгновение на моих губах появился горько-соленый вкус. Ангелы не плачут, говорите?.. Может быть и так. Но зато плачущие ангелы - точно знают, что они живые.