Das ist eine alte Geschichte, doch bleibt sie immer neu...
Дом был самым обычным - в Городе таких были сотни, если не больше и, в общем, внимания проходящих мимо жителей не привлекал. Выделялся он только резной дубовой дверью с колокольчиком и табличкой, на которой была начертана одна-единственная фраза на латыни: "Non indignari, non admirari, sed intelligere". Не плакать, не смеяться, не ненавидеть, но понимать - именно таков был фамильный девиз Королевского Советника. Каждое утро городские жители, выходившие на улицу торговать своими кузнечными, гончарными, льняными и прочими изделиями, могли видеть, как долговязый, почти двухметровый человек в строгом черном камзоле, с вышитым на груди серебряным ястребом, молча идет по вымощенной красным кирпичом дороге от своего дома ко дворцу Его Величества Фредерика Девятого, иногда вежливо, но молчаливо склоняя голову в знак приветствия.
Никто не знал, сколько лет Советнику, кто он "из роду-племени" и откуда появился в Городе - никто, кроме Короля. Впрочем, и последний не мог похвастаться полной осведомленностью. Достоверно было известно только то, что ни одного по-настоящему важного государственного решения Фредерик не принимал, не поговорив предварительно с il consiglieri. Советник предпочитал, чтобы его титуловали именно на языке Данте и Петрарки, но чем конкретно было это вызвано - опять же не знал никто.
А еще, никто и никогда не видел Советника вместе с августейшей четой - только вместе с Королем. И вообще, женщин в жизни il consiglieri как-то особо заметно не было, хотя ни одна, без малейшего исключения, из мало-мальски титулованных горожанок решительно не могла спокойно пройти мимо столь загадочной личности, всегда безукоризненно одетой, отпускающей искрометные комплименты дамам и убийственно язвительные замечания мужчинам, да к тому же, по совместительству - являющейся лучшим, вне всякого сомнения, фехтовальщиком королевства, чей меч уже не раз спасал Его Величество от гибели... Вот только на королевский бал, даваемый Фредериком каждые полгода, Советник всегда приходил один, и максимум того, на что могла рассчитывать очередная графиня или маркиза - это один-два тура вальса, неспешная светская беседа за бокалом вина и галантный поцелуй руки. Уходила фигура в черном точно так же, как и появлялась - сказав несколько слов Королю наедине и словно бы растворяясь в поглощающей Город ночной тьме.
Последнее обстоятельство, кстати сказать, весьма злило городского архиепископа, который уже неоднократно пытался обвинить Королевского Советника во всех существующих и несуществующих грехах, от винопития в Страстную неделю до дьяволопоклонничества, нимало не обращая при этом внимания на то, что тот регулярно посещает мессу. Впрочем, надо признать, что эти посещения il consiglieri совершал только лишь тогда и таким образом, которые устраивали лично его. Заставить же его войти под стены Собора вопреки его воле не был способен никто. Да и мало кто хотел связываться, честно говоря...Так или иначе, но старожилы Города уже несколько лет подряд шутили на тему того, что "скорее уж камни небесные падут на главную городскую площадь, чем мы увидим Королевского Советника под руку с женщиной". Само собой, никто в возможность падения небесных камней до Второго Пришествия не верил, но, учитывая личность Советника, во второй вариант верилось еще меньше.
Мир постепенно менялся, подчиняясь законам великой Демографической Волны, действующей в соответствии с извечным алгоритмом: "чем больше людей - тем больше связей между ними, ergo, больше хаоса и беспорядка". Королевство тоже гудело, подобно улью, реагируя на эти макроколебания своими небольшими, но важными ответами: то Его Величество затеет календарную реформу, то королева откроет по стране сеть церковно-приходских школ, то монахи ордена Святого Генриха начнут создавать первый в королевстве Информационный Центр, объединяющий королевскую библиотеку, книгохранилище Ордена и свитки Академии Семи Искусств. И лишь одно в этих метаморфозах оставалось неизменным и незыблемым, как Прометей, прикованный к скале - вечно затянутая в черное с серебром фигура il consiglieri, которую, казалось, никто и ничто не может вывести из состояния вежливо-спокойного равновесия... да и могло ли быть иначе? Ведь, как известно: non indignari, non admirari, sed intelligere!..
А между тем, иначе вполне могло быть... Если бы кто-то сумел заглянуть в душу Королевского Советника, он увидел бы там безмерно одинокого человека, созидающего, подобно платоновскому Демиургу, необыкновенной красоты творения из разноцветного песка, и одновременно пытающегося укрыть их от налетающего со всех сторон пронзительного ветра. Раз за разом замки, башни и сады воздвигались и обрушивались, оставляя только ощущение утекающего сквозь пальцы Времени... Советник словно бы находился вне времени и пространства, отстраненно взирая на то, что происходило в королевстве, но происходящее там хотя бы было понятно и поддавалось логическому анализу, в то время как то, что творилось внутри его души, невозможно было ни понять, ни объяснить никому, включая и самого (казалось бы всезнающего) il consiglieri. Так проходила неделя за неделей, месяц за месяцем - а между тем приближалось время очередного королевского Бала. Еще за две недели до его наступления по Городу разлетелась весть, что ожидается прибытие младшей сестры Ее Величества, герцогини де Луго. Советник, естественно, был в курсе, но совершенно не заострял на этом внимание. Молодая девушка воспитывалась в парижском частном пансионе практически с самого детства, и на родине о ней знали крайне мало, а стало быть, делать что-то в связи с этим не было решительно ни спешки, ни необходимости. Собственно, на этом все мысли il consiglieri по поводу герцогини и исчерпывались, и он предпочел благополучно задвинуть их в один из дальних ящиков картотеки своего мозга. Как знать, может, история бы и закончилась на этом, но однажды...
За шесть дней до июньского бала в дверь Советника раздался легкий, еле слышный стук, оторвавший его от составления аналитической записки Министру-администратору королевского двора (записки il consiglieri имели неофициальный статус королевских распоряжений, и исполнялись практически незамедлительно). Недовольно бросив перо на бумагу и вызвав фонтанчик чернильных брызг, он подошел к двери, распахнул ее и... Ощущение было такое, будто он с размаху, как в детстве, вошел солдатиком в воду - только вместо воды был бесконечно-глубокий взгляд карих глаз молодой девушки, стоявшей на пороге и бесстрашно улыбавшейся ему - ему, человеку в черном, чьего взора боялись даже, казалось, сделанные из дамасской стали королевские гвардейцы! Впервые в жизни Королевский Советник почувствовал, как чужой взгляд вынимает из него душу, разбирая ее на кусочки, словно детскую картинку-головоломку, которые так любят дети фрейлин Ее Величества...
- Если не ошибаюсь, Королевский Советник? - звеняще-хрустальный голос вывел его из оцепенения, возвращая душу на место. Точнее, почти всю душу - ибо Советник с ужасающей ясностью осознал, что один из кусочков отныне и навсегда остался в глазах этого маленького создания...
- Честь имею, сударыня - il consiglieri учтиво поклонился. - Судя по тому, что ранее я Вас в Городе не видел, а самой обсуждаемой новостью является приезд младшей сестры Королевы, я могу сделать предположение, что Вы...
- Елена Мария Портильо, герцогиня де Луго - два карих омута на миг блеснули золотыми искрами. - И я пришла пригласить вас на Бал.
- Меня?!.. - доселе Советника не могло смутить ничто, но тут - словно внутри его головы кто-то повернул невидимый рычаг, напрочь, с одной стороны, лишив возможности подбирать нужные слова, а с другой - заставляя (о ужас!) краснеть и бледнеть, словно мальчишку, впервые застигнутого за созерцанием купания девушек в горном озере на далеком Западе, откуда он и сам был родом... "Чертовщина какая-то!" - одернул сам себя il consiglieri, а юная герцогиня меж тем продолжала беззаботно щебетать:
-... и поскольку о вас в городе ходят самые невероятные слухи, первый из которых - что вы всегда приходите на бал в гордом одиночестве и так же уходите оттуда - то я решила сломать эту порочную практику. И если вы хотите меня переубедить, то у вас есть ровно шесть дней - и ни секундой больше... Можете начинать прямо сейчас!..
Советник хотел было возразить, но этому помешали два обстоятельства - во-первых, ему совершенно не хотелось ее в чем-то переубеждать. (хотя по совести сказать, как раз это-то он и умел делать лучше кого бы то ни было в королевстве), а во-вторых, кареглазой герцогини, похожей на лесную лань, уже не было в пределах его видимости, и лишь звеняще-хрустальный смех то ли таял вдали, а то ли раздавался в его ушах колокольчиками королевского Шута... Было ли? Почудилось ли? Кто мог дать всезнающему il consiglieri ответ на этот вопрос?.. Решительно захлопнув дверь, Советник отправился в глубь комнаты, сел за стол и попробовал вновь взяться за перо. Однако через пару минут он понял, что вместо четких и выверенных как внешне, так и внутренне строк послания Министру-администратору на бумаге возникает овал девичьего лица с глазами, подобными двум озерам цвета расплавленного шоколада.
"Да что ж за наваждение!" - Советник вновь бросил перо на стол, но легче ему от этого не стало ни капли...
Ранним утром шесть дней спустя, на пороге дворца, как обычно, возникла долговязая фигура в черном с вышитым на груди серебряным ястребом. Однако королевские гвардейцы были ошеломлены - всегда учтивый, но молчаливый, как камни, из которых был сложен собор Святого Генриха, il consiglieri... улыбнулся каждому из них! Мало того - в руках он держал огромный букет из не менее чем полусотни белых роз!.. Эффект был примерно такой же, как если бы вместо Советника стражники увидели перед собой апостола Иоанна и Ангела Семи церквей за его спиной одновременно.
Более не обращая на остолбеневших гвардейцев ровным счетом никакого внимания, Королевский Советник прошел внутрь. Однако, вместо того, чтобы проследовать прямо и попасть, таким образом, в тронный зал, он свернул налево и через полтора десятка шагов оказался перед маленькой дверью. Один короткий стук, один длинный, два коротких и снова один длинный... дверь распахнулась мгновенно. Даже ребенку было очевидно, что этого мига здесь - ждали.
В первое мгновение Елена Мария Портильо, урожденная герцогиня де Луго, не увидела ничего, кроме заполнивших весь проем белых роз... и только приподнявшись на цыпочки, она смогла заметить стоявшего на одном колене Советника, безмолвно ожидающего ее реакции.
- Consiglieri, вы - самый натуральный псих!.. Это же... это целое состояние!.. Я не могу принять этого дара!..
Долговязая черная тень, пожимая плечами, одним слитным движением поднялась с колен и теперь смотрела на герцогиню сверху вниз с какой-то непередаваемо теплой и успокаивающей заботой:
- Мой кареглазый ангел, Вы сами преподнесли мне дар, равного которому я еще не получал. И поверьте мне, этот букет и возможность видеть Ваши глаза напротив в течение всего бала - всего лишь малая толика того, что я могу сделать для Вас взамен...
- Дар? Вот как? И какой же? - в карих глазах Елены Марии быстро-золотой чертовщинкой сверкнуло любопытство.
- Самый простой, и вместе с тем самый бесценный. Дар быть нужным кому-то и важным для него... или нее. Этого так безмерно мало - и вместе с тем обжигающе много...
Елена Мария Портильо, урожденная герцогиня де Луго, младшая сестра Королевы, казалось, вновь окунула Советника вглубь двух бездонно-шоколадных озер:
- Я здесь надолго, il consiglieri... и я надеюсь, что это первый, но отнюдь не последний мой дар вам. А теперь - ступайте к Его Величеству и постарайтесь закончить все дела быстрее, чтобы на балу - не думать ни о чем и ни о ком, кроме... - она полузагадочно улыбнулась, наконец взяв из его рук букет.
- Не продолжайте, ангел мой. - Советник широко и заразительно улыбнулся, - не продолжайте. Иначе нам станет скучно смотреть в глаза друг другу.. а я вряд ли смогу теперь придумать для себя более увлекательное занятие...
Надо ли говорить, что с Бала эти тоже ушли вместе?.. Но если ты, дорогой Читатель, спросишь о том, что было с ними дальше - то это уже совсем другая история, сделанная отнюдь не из разноцветного песка... И пусть она будет такой, какой будет!..