- Ну вот так всегда!.. - беззлобно, но с чувством воскликнула она, когда узнала про то, что ему надо уезжать. - Каждый раз, когда у нас на носу что-нибудь важное, счастливое или просто интересное - твое начальство дергает тебя в командировки!.. А я тут сиди одна, как Пенелопа!.. И ведь, что самое обидное - даже без Телемаха!.. Вот возьму и принципиально изменю тебе с соседом - что тогда будешь делать, м?..
- Не изменишь, - он улыбнулся одними глазами и притянул ее к себе. - И как минимум по трем причинам. Перечислить?
- Ну-ка, ну-ка! - она подняла голову, уже совсем уютно устроившуюся на его плече. - Перечисляй, и лучше сам, пока я не начала тебя пытать особым, приятно-неприличным способом!..
- Тогда я, пожалуй, помолчу, - он рассмеялся совсем уже откровенно, за что тут же получил подушкой по уху... Когда их шутливая драка, плавно переросшая затем в то, о чем детям до шестнадцати все-таки лучше не знать даже в наш век "просвещенного Интернета", все-таки завершилась, она снова подняла на любимого взгляд умных серых глаз, и тихо, но серьезно спросила:
- Так почему же я, по-твоему, не смогу изменить тебе с соседом?
- Ну, во-первых, он не в твоем вкусе - тебе всегда нравились мужчины постарше, а этот Юра младше тебя аж на два года. Стереотипы и психологические предпочтения - великая вещь! (последние слова он произнес слегка менторским тоном, от чего едва снова не схлопотал подушкой, но на этот раз - сумев ловко увернуться). Во-вторых, у тебя так много работы и она настолько тебя изматывает, что кроме нее, желания поесть и выспаться, а также мыслей обо мне (я надеюсь, да) - у тебя не остается сил больше ни на что. А уж тем более на эти, как говорится в старой шутке, "нелепые телодвижения". Ну а в-третьих.. - тут он сделал паузу, стряхивая пепел с полуистлевшей сигареты и покрепче обнял ее за плечи, - в-третьих, мы с тобой давно уже одно целое. Собравшийся паззл, в котором совпадают все выпуклости и впадинки, понимаешь? Я и ты - это одно целое. Отражения себя самих,просто в другом человеке. А зачем отнимать у себя - половинку себя же и пытаться заменить ее другим? Просто тупо скрестить ежа с ужом и глянуть, что получится?! Нет, любимая... Ни ты, ни я - слава богу, не из таких. А значит, я могу не надевать на тебя пояс верности.. а вернее сказать, не вытаскивать его из кладовки, где он пылится вот уже... Ай! Да что ж ты все подушкой-то дерешься!.. Вот я как не выдержу и как начну в ответ тебя.. целовать.. Иди сюда...
И было утро, и был день - день второй.
Возвращаясь с вокзала по пыльному, залитому солнцем и весной, шумному, работающему, разноязыкому и разноплеменному - но такому родному и близкому Городу, она не переставала думать о тех словах, которые он произнес вчера... Они ведь и правда совсем срослись за эти годы. Так иногда еще совсем молодые деревья, будучи посажены рядом, перепутываются корнями настолько, что потом расцеплять их - чревато гибелью для обоих. А пока они вместе - и ветер шумит в кронах, один на двоих, и дождь бьет по общей листве - то ласково, то безжалостно; сгибаются ли ветви под тяжестью снега, или распускаются первые завязи - все это вместе. Словно продолжая образ, рожденный в мыслях, она замурлыкала себе под нос: "Как же мне, рябине, к дубу перебраться..." И это - тоже была правда. Она - сильная, успешная, умная, красивая, привыкшая (и могущая, что еще важнее) за эти годы всего добиваться сама - с ним действительно чувствовала себя, как тонкая и хрупкая девочка-рябина рядом с могучим дубом. И дело было отнюдь не только в том, что он был старше. А если еще точнее - то и совсем не в том даже. Просто - он был свой. Родной. Насквозь проверенный. Тот, кому можно было упасть и на руки, и в руки, и вообще.. Они еще, наверное, не были семьей в общепринятом смысле этого слова - но уж точно не были и "парой" (она чуть поморщилась - как человек, привыкший профессионально работать со словом, она презирала, а порой и просто ненавидела штампы, банальности и "затертые фразы"). Они просто-напросто были половинками - как в той с детства памятной каждому советскому ребенку легенде о двуполых людях-андрогинах из книжки Куна. Теми, кого нельзя было разлучать - не только на век, но даже на час. Вот и сейчас - прошло всего-то ничего с момента прощания на перроне, а в груди уже рос и ширился ком серовато-грязной с белым отливом, как весенний снег, тоски.. Нет, даже не тоски - а хмари. Именно хмари без любимого человека - когда ничего вроде бы не исчезает, но враз становится бесцветным и не-радостным, как те елочные игрушки из анекдота. "Господи, сбереги его, прошу... а еще - дай мне силы не сойти с ума эти восемь дней от любви и тоски по любимому.. моему.."
И был день, и был вечер - дня четвертого.
- Ну, как ты там без меня? - голос в трубке мобильного перемежался какими-то (впрочем, вполне привычными для многомиллионного Города) хрипами, щелчками и подвизгами, но был все тем же - родным, теплым и обволакивающим в мгновенно вырастающий вокруг нее с головой кокон нежности.
- Нормально. Держусь. Работа спасает, убивая, - она погромче усмехнулась в трубку, а сама - закусила губу, чтобы не выдать себя с головой и не расплакаться прямо сейчас. "Приезжай поскорее, молю тебя, родной... приезжай, потому что меня выматывает, выстуживает, вытягивает до последней жилы от того, что тебя нет рядом, от того, что я не могу уткнуться в твое плечо и просто закрыть глаза!..". И словно услышав ее мысли, где-то там, за сотни километров от, он просто и тихо ответил:
- Потерпи еще немного, любимая. Всего четыре дня. И я приеду. Правда приеду, вот увидишь. Я ведь тоже соскучился, - и это его тихое, но бесконечно теплое "тоже" - все-таки пробило трещину в броне самообладания, и она расплакась - негромко, но навзрыд, навсхлеб, отчаянно... Так, что он испугался за то, что она больше не перестанет плакать никогда. И не было в ту минуту цены, которой он не отдал бы за то, чтобы вмиг оказаться рядом, обнять за плечи, гладить и целовать, шепча ласковое до тех пор, пока ее не отпустит...
И был вечер, и была ночь - дня шестого.
Она смолила одну за одной, не замечая, как пепел падает на клавиатуру компьютера, по которой привычно бегали ее пальцы. Это была рабочая ночь - одна из десятков и сотен... да уже и тысяч, наверное, тех ночей, которые она и любила, и ненавидела одновременно. Но о работе она сейчас думать не могла - голова была занята только одним: мыслями о нем. И эти мысли - роились, смешивались и просились наружу, как дети просятся выйти на свет, когда уже не могут ждать в утробе матери.. Мысль о детях... об их совместных с любимым детях - окончательно вытеснила все размышления о работе, и на бумагу (точнее, на дисплей ноутбука) потоком полились слова:
"Любимый! Милый мой! Я все время думаю о тебе и о том, что без тебя - меня нет.. Нет, не так. Я - есть, да. Но меня - нет. Потому что представить себе жизнь, в которой мы не вместе, я больше не могу и не хочу. Знаешь, я целыми днями слушаю в машине Арбенину. А в последние дни - все чаще одну и ту же песню, про "мы срослись плавниками"... Мне действительно катастрофически, безумно, до животно-щемящей тоски не хватает тебя, твоих рук, твоих ласк, твоих глаз, твоего смеха и твоих разговоров... черт, да даже твоего занудства и высокомерия, которые я иногда ненавижу, а на самом деле - так же нежно люблю, как и все в тебе.. Ведь любовь - это когда тебе в человеке нравится все. Совсем все. И ты принимаешь его таким, какой он есть - а не таким, каким хочешь или мечтаешь его видеть..
Приезжай, родной... Приезжай и обними меня поскорее. Забери меня из этого серого мира - в наш цветной. В настоящий. Где есть ты. Я. Мы. Собака. Дети. Смех. Веселье. Нежность. Страсть. Поцелуи. Поездки. Фотографии. Борщи. Где есть счастье. Которое, оказывается - вовсе не то, когда тебя понимают.. А то, когда тебя понимает тот, кто тебе нужен - и кому нужна ты.
Я очень люблю тебя. И волнуюсь. И жду. Всегда жду. Не потому, что я - жена декабриста, а потому что - люблю.Твоя я".Двойной клик мышью по кнопке "Отправить/получить почту" - и любовь отправилась в мгновенно-долгое путешествие по оптоволокну. К нему. Чтобы сказать ему о том, что у него есть не просто дом. А дом, где его всегда ждут.. Любым. Просто потому что это - он. Половинка. Сердце. Жизнь... Она так сильно задумалась-замечталась, что не заметила, как дотлевший до фильтра "Кент" обжег пальцы - и это вывело ее из забытья. Чертыхнувшись, она посмотрела на часы, тяжко вздохнула и открыла новостную ленту. "Любовь любовью, а работа - по графику" - грустно усмехнулась она, переиначив классическую фразу о войне и обеде на актуальный лад. Впрочем, ни работа, ни график, ни тяжелая от недосыпа вот уже пятый день подряд голова - не мешали ей каждые четверть часа запускать электронную почту и проверять, не пришло ли чего с берегов далекой русской реки.. (и это несмотря на то, что автоматическое уведомление о входящих письмах, естественно, было включено и так). Словом, жизнь продолжалась - но только потому, что в ней был Он. Она. Они..
И была ночь, и было утро - дня девятого.
Звонок вырвал ее из полусна-полуяви, в который она провалилась, придя с очередной ночной смены. Последними словами матеря того, кто осмелился ее разбудить, не дав и пятнадцати минут покоя и вожделенного забытья, она еще какие-то мгновения (позже показавшиеся ей бесконечно долгими) тупо смотрела на экран мобильного, пока не разобралась. кто звонит и, нажав кнопку, радостно не закричала в трубку:
- Родной мой, это ты, правда же?!..
- Нет! И не за чем так орать! Я и в первый раз прекрасно слышал! - ответил он ей цитатой из обожаемого обоими "Винни-Пуха". - Ты дверь моего собственного дома мне открывать думаешь или нет?! - смех в голосе был уже нескрываем. - Я тебе зачем ключи перед отъездом оставлял - чтоб ты любовников водила, как положено, а не дрыхла, заставляя благовер.. - но тут он замолчал, потому что дверь распахнулась. И молчать пришлось долго - потому что разговаривать, когда тебя жадно, нежно и практически бесстыдно целует любимый человек - не только опасно (ведь можно получить вывих челюсти или чего хлеще), но и попросту глупо и бессмысленно... Ну а то, что было дальше - как я уже говорил, в нашей стране лучше читать детям после шестнадцати. А это ведь сказка, напоминаю..
P.S. И были ночи, и были дни - без счета.И были обнявшиеся, как сросшиеся деревья, люди.. и были закаты, и были рассветы. И были страстные стоны - и громкие крики. И были женские слезы, мужские тихие слова и детский смех. И было счастье, и была любовь. Была Жизнь - и не было Смерти. Потому что - не может умереть тот, кто любит так, что живет не за другого и не для него, но только лишь вместе с ним...