Осенние листопады сменились холодами, но это ничуть не портило настроения. За долгое время грязи и слякоти снег стано-вился мечтой. Приближались праздники, а это означало, что На-тали возвращается в поместье фон Ворон, чтобы встретить рож-дество с любимой бабушкой, Кокой и кузеном. Об остальных, ба-ронесса пока предпочитала не думать.
Серж де Кави, так бессовестно клявшийся ей в том, что будет усердно писать письма и даже в стихах, прислал за всё время всего лишь три помятых листика со своими бессмысленными каракулями. Впрочем, N уже выбросила из головы все те вопро-сы о поведении графа, которые возникли у неё с момента их по-следней встречи. Она продолжала жить своей жизнью и даже везла для Коки одно приятное известие о неком молодом чело-веке...
Но, не будем опережать события и позволим героям нашего романа самим решить свою судьбу.
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
ПОСЛЕ ДОЛГОГО ОЖИДАНИЯ.
Баронесса после долгих перипетий и треволнений про-шедшего в неведении периода, вновь возвращалась в дорогой сердцу дом. Конечно, о неудавшемся ловеласе - Серже она и думать забыла, тем более, что в имении своих родителей по-встречала довольно милого молодого человека, который совер-шенно точно набивался ей в мужья. Сама Натали дала ему очень забавное прозвище - Мучачо, за то, что иногда он казался ей немного занудным. Впрочем, это была обманчивая видимость, очевидно навеянная N воспоминаниями о безрассудных и раз-нузданных дружках своего кузена в столь редкие минуты нос-тальгии.
Мучачо был красив, обходителен и обольстительно галантен. Родителям Натали он внушал полнейшее доверие и время от времени им даже казалось, что вопрос о скором замужестве их дочери вполне решён. Особенно радовалась Ли, которая под впечатлением от неукротимого нрава шевалье Рыбакова, готова была дать своё благословение любому молодому человеку, ко-торый по её субъективному мнению, в её глазах выглядел спо-койнее и уравновешеннее, чем упомянутый тип. Только сама баронесса не торопилась отдавать своё предпочтение кому бы то ни было и для более детального рассмотрения вставшего ребром вопроса о замужестве, отправилась в поместье своего деда.
Однако едва ли она и вправду всерьёз полагала, что будет предаваться размышлениям в тиши и уединении липовых аллей. По крайней мере, в одном она была уверена - если шевалье Рыбаков уже успел вернуться из изгнания, то спокойной жизни ей не видать. Ну, а предаваться мечтам о том, что он нашёл своё утешение в деревне, было довольно-таки опрометчиво. Но, стараясь ничем не омрачать сладостное предвкушение от встречи с Кокой и бабушкой, N уверенно гнала прочь все воспоминания о плоских шуточках невыносимого и бесцеремонного шевалье. Хотя, не стоило списывать со счетов и этого зануду - графа де Кави, тем более, что встреча с ним ожидала её намного раньше, чем она могла предполагать.
Баронесса любила путешествовать, а когда дорога вела её в любимый дом своего деда, то поездка становилась ещё прият-нее. Впрочем, даже самые заядлые путешественники вынужде-ны иногда делать остановки... Вот на одной из таких вынуж-денных остановок Натали и встретила его.
Узнав о скором приезде N и чувствуя себя обязанным пред-принять хоть что-то, Серж решил дожидаться экипаж баронессы в несколько отдалённом городишке, где она имела обыкновение останавливаться перед последним промежутком пути следова-ния. Прибыв на место, граф был уверен, что Натали доберётся до городка только через несколько дней и потому основательно расположился в местной гостинице. Каково же было его удив-ление, когда он увидел объект своего восхищения, выходящей из кареты с характерными знаками отличия, тем же вечером.
Совершенно непонятно как мог оказаться Серж де Кави в та-кой дали от дома, но, тем не менее, встреча их состоялась прямо на границе графства.
-Натали! Вот так сюрприз! - вполне искренно воскликнул граф. - Никак не ожидал вас здесь увидеть, тем более так рано. В поместье мне сообщили, что ждут вас только через несколько дней!
Баронесса тоже была удивлена, но не столь приятно, как можно было ожидать. Она даже почувствовала себя несколько разочарованной от того, что ей так скоро навязали совершенно ненужное общество. Но, как бы там ни было, врождённая учтивость и правила этикета
заставили её приветливо улыбнуться и непринуждённо отве-тить:
- Я решила не медлить. Когда речь идёт о поездке в поместье, где я провела своё детство, я просто не могу плестись со скоро-стью улитки.
Серж поморщился от упоминания этих невыносимых слизней и протянул ей руку.
- Рад, что так случилось, - пробормотал он. - Как вы пожи-ваете?
- Благодарю вас, я на судьбу не жалуюсь! Даже наоборот, ра-да, что она преподносит мне неожиданные сюрпризы. Такие, как например, встреча с вами в таком месте.
- Да, это действительно может показаться странным, - слегка побледнел Серж. - Надеюсь, вы не подумали, что я подкараули-вал вас?
- Конечно, нет! Я хорошо знаю разницу между ловушкой и случайностью. Благодаря шевалье Рыбакову, я достаточно часто сталкиваюсь с первой, чтобы не принять её за вторую. Кстати, он уже вернулся из своей добровольно-принудительной ссылки?
- "Вернулся" - это не то слово! - с горечью воскликнул граф. - Он примчался и притащил кое-кого с собой. И боюсь, что для местных дам его приезд принёс бездну разочарований.
- Правда? В чём же дело? Неужели, шевалье привёз себе не-весту? - искренне удивилась Натали, которая даже не надеялась на такую удачу.
- Хуже... Он привёз с собой... О, Натали! Вынужден вас пре-дупредить, что его новый приятель совершенно несносен, но сам шевалье от него в необъяснимом восторге и теперь демон-стрирует его всем и вся.
- Что, он даже невыносимее, чем месье Петрус? - попыталась пошутить баронесса.
- Не знаю! По-моему, каждый из них противен в своём роде, но в любом случае этот маркиз де Редис по шкале отвратности вне конкуренции.
- Столь лестное замечание в чей-либо адрес услышишь не так уж и часто. Вы не боитесь, что он мне понравится? - лукаво улыбнувшись, спросила N, желая его поддразнить.
- Нет не думаю...Впрочем, вы всё узнаете сами. Я не хочу быть вестником дурных новостей. Давайте лучше поговорим о чём-нибудь приятном, а то от одного воспоминания мурашки бегут по коже.
- Как скажете, - согласилась N без особой охоты, удивляясь тому, как стремительно её собеседник сменил тему.
Не зная о чём спросить графа де Кави, баронесса сказала пер-вое, что пришло ей в голову:
- Надеюсь, я не пропустила вашу свадьбу с Юлианой, а то на родительской ферме я почти совсем не получала отсюда ника-ких новостей.
- Нет. Мы никуда не торопимся, - с видимым неудовольстви-ем сказал Серж. - И вам я бы не советовал проявлять в этом де-ле поспешность.
- О, боюсь, меня в излишней поспешности никто упрекнуть не может. Наоборот, если бы я была умнее, то уже давно была бы замужем, - протянула Натали, но видя, что граф де Кави явно чем-то раздосадован, решила поговорить о чём-то другом и поэтому спросила: - Ну, хорошо! Какие ещё плохие новости вы можете мне сообщить?
- Почему же сразу плохие? - охотно подхватил Серж её по-лушутливый тон. - Например, я могу вам доложить, что граф де Щес по-прежнему холост и, судя по всему, не имеет желания менять своё положение.
- Думаю, да. Особенно если учесть, что вы были необъяснимо привязаны к вашим философским беседам, которым в случае определённости графа с супружеством, суждено было бы прекратиться, - туманно пояснил де Кави, с явным
намерением осторожно прощупать суть дела.
- Ну, я бы охотно отказалась от этих дискуссий при условии, что граф мог бы быть счастлив в своём выборе.
- Думаю, его взгляд в этом вопросе до сих пор остановлен на вас.
- Досадно. Тем более, что не имею никакой возможности и желания ответить ему взаимностью.
- Что вы имеете в виду? - насторожился он.
- Я говорю о том, что кажется, нашла себе подходящего же-ниха. Он живёт по-соседству с моими родителями и очень им нравиться. Надо сказать, что он и раньше проявлял ко мне инте-рес, но до недавних пор я не отвечала ему взаимностью.
- А теперь ситуация изменилась? - с каким-то необъяснимым волнением в голосе спросил Серж.
- Да, вы знаете, когда за женщиной так изысканно и настой-чиво ухаживают, ей очень трудно устоять.
Натали готова была поклясться, что слышала как скрипнули зубы графа, но прежде чем он успел выдавить из себя нелепые и неискренние поздравления, она решила прояснить ситуацию:
- Я приехала сюда, чтобы проверить свои чувства и хоро-шенько обдумать недавно сделанное мне предложение от одно-го весьма достойного месье.
- Кто же этот мерзавец? - рассеянно поинтересовался Серж.
- Он не мерзавец! Я же только что вам сказала, что он боль-шой друг и сосед моих родителей. Он пользуется всеобщим уважением, но я сделалась объектом его пристального внимания совсем недавно, поэтому мама решила, что нам необходимо ненадолго расстаться, что бы получше проверить постоянство вспыхнувших чувств.
Натали была настолько увлечена своим рассказом, что не заметила, как при её словах менялось лицо собеседника. От притворно-приподнятого и слегка смущённого, настроение его изменилось до угрюмого и молчаливого всего лишь за минуту. Это было тем более странно, потому что N не давала ему никакого повода предполагать что-либо иное, а сам граф был весьма удачно обручён. Но всё же...
- Значит, вы скоро выходите замуж? - упавшим голосом кон-статировал факт Серж, как только радостная тирада баронессы стихла.
- Полагаю, что да. А вы что, за меня не рады?
- Не очень, - откровенно признался он и тут же испугался своих слов, весьма справедливо опасаясь, что они могут быть совершенно правильно истолкованы. Но, для того, чтобы хоть как-то спасти положение и развеять возникнувшие подозрения, граф де Кави поспешно добавил: - Очевидно, что я более рас-строен тем, что выйдя замуж, вы будете реже бывать здесь. Я всегда полагал, что наша добрая дружба сохраниться и после свадьбы. Что же касается вашего выбора... Думаю, этот человек весьма достойный, если он нашёл в вашей душе такой позитив-ный отклик! Я этому рад!
- Не сомневаюсь, - столь же поспешно согласилась Натали. - Кстати... Когда же она всё-таки произойдёт?
- Я... Я пока не могу вам этого сказать, - замялся граф.
- Это секрет? Или вы просто пока не решили для себя, что поспешность такого брака целесообразна? - видя, что де Кави надеется отмолчаться, баронесса добавила: - Полагаю, с вашей стороны очень жестоко заставлять свою кузину ждать так долго! Она может справедливо решить, что вы её совсем не любите и найти другой, более благодарный предмет своих чувств. Провоцировать её на такой шаг - крайне небезопасно и даже безумно!
- Я обязательно подумаю над вашими словами и предложениями, - раздражённо заявил граф и поспешно удалился, оставив N в мрачном ликовании собственным остроумием.
Закрывшись в комнатах гостиницы, снятых им на время ожидания, Серж предавался безрадостным размышлениям. Во-первых, он не мог допустить того, что, уже почти совсем открывшись баронессе в истинной природе своих чувств, он так быстро потерпит поражение из-за смазливой физиономии какого-то проходимца. Во-вторых, он как никогда более ясно понимал всю справедливость прозвучавших упрёков в его адрес относительно Юлианы, но лишь начав думать о собственной подлости тут, же прекратил это занятие. И в- третьих, он прекрасно знал, что если в ближайшее время он ничем определённым не засвидетельствует своё явное расположение к N, то ничего кроме раздумий на его долю больше не выпадет. Подойдя к решению этих насущных проблем с той и с другой стороны, граф признал всю неотвратимость каких-либо безотлагательных действий. Тяжело вздохнув, и ещё раз взвесив в своей голове все "за" и "против" такого решения, засушенный краб покинул свой панцирь и бросился в атаку.
Как только утром Натали спустилась вниз, чтобы отдать не-обходимые распоряжения, она тут же наткнулась на сияющего Сержа. Граф запасся всем арсеналом своего обаяния и целым набором обольстительных улыбочек, надеясь на поощрение со стороны баронессы. Тщетно надеясь, как оказалось впоследст-вии.
- Вы прекрасно выглядите! - заметила N, загадочно поведя бровями. - Видимо весть о моём предстоящем замужестве под-нимает вам настроение.
Ухмылка Сержа несколько потускнела, но он продолжал со-противляться суровой действительности:
- Вы тоже чудесно смотритесь. Полагаю, дело тут не в замужестве, а в предвкушении холостых и
разгульных деньков! Тут мы похожи... Скажите, вы знали, что некоторые дамы при приближении семейной жизни спешат проявить весь свой горячий темперамент, чтобы обезопасить будущего супруга от пожара?
- Уверяю вас, что к их числу не отношусь. Да и мой будущий супруг отнюдь не столь беспомощен и субтилен, как вы его себе представляете. Хотя, безусловно, был бы благодарен за прояв-ленное вами беспокойство...
Графа слегка покоробило, но он не отступал:
- В таком случае, вы наверняка предвкушаете радость встре-чи со своими родственниками и близкими друзьями.
- Возможно, вы правы. Пожалуй, единственное, что может омрачить эту радость - осознание того, что придётся подверг-нуться гнуснейшему нападению в районе поместья шевалье Ры-бакова.
- Ну, в этот раз он вам никоим образом не угрожает. Во-первых, потому что вас буду защищать я, а во-вторых,... Я же говорил вам вчера о том, что шевалье теперь всецело поглощён своим новоиспечённым другом. Вместе они с раннего утра и до позднего вечера наносят визиты всем без исключения знакомым шевалье.
- Это тем более огорчительно, - усмехнулась Натали, - так как им может придти в голову поджидать меня вдвоём.
- На этот-то случай я и предложил вам свои услуги, - любезно поклонился граф.
- Хм... Боюсь, что ваших услуг может быть недостаточно, но за неимением лучшего, я предпочту принять ваше предложение, до того как вы успеете передумать или же пожалеть о сказан-ном, - кивнула баронесса.
Уже по дороге, она решила вернуться к прерванной теме и осторожно спросила:
- Раз уж вы были так милы и предложили сопровождать меня, извольте рассказать что-нибудь занятное или отвечать на вопросы.
- Что ж, покоряюсь вашей воле, спрашивайте, - не без неко-торой опаски, которая впрочем, никак не отразилась на его ли-це, согласился Серж.
- Новый приятель шевалье, в самом деле, так противен или же он просто имел наглость посягнуть на вашу кузину? - при-щурившись, спросила N.
- В самом деле, - помрачнел граф. - Что же касается посяга-тельств, то я возможно, даже был бы рад, приди ему в голову такая светлая мысль, но, увы...
- В таком случае вы чересчур жестоки к своей невесте, - на-хмурилась Натали. - Раз он так несносен для вас, как вы можете думать, что он понравиться ей?
- Такой тип мужчин, к каковым относится он, могут быть весьма привлекательным для некоторых женщин, - попытался оправдаться тот.
- И чем же, если не секрет?
- Он слащавый и подлый обольститель!
- Тогда он и в самом деле рискует мне не понравится, я не терплю обольстителей. На мой взгляд, прямота, пусть иногда даже граничащая с грубостью, которой обладает, например, ше-валье Рыбаков, намного эффективнее и куда как приятнее.
- Никогда бы не подумал, - несколько более раздражённо, чем следовало, пробурчал граф, украдкой бросая в сторону На-тали косые взгляды.
- И учитывая эту особенность характера шевалье, вам не ка-жется странной его манера выбора друзей? Скажем, чем мог привлечь Рыбакова такой мерзопакостный тип, каким по-вашему является маркиз де Редис?
- Напротив, мне это кажется вполне объяснимым: маркиз подхалим и льстец, каких поискать. А кто как не шевалье наи-более падок на похвалы в свой адрес? Давно бросается в глаза как он настойчиво ищет поддержки и одобрения окружающих.
- О! Вы, оказывается, ценитель человеческой природы? Вот уж не ожидала. В таком случае, что вы можете сказать обо мне?
- Скажу, что вы необыкновенно умны, но ваше нежелание скрывать свой ум, не идёт вам на пользу. Вы так же необычайно красивы, но забывая об этом в надежде на то, что вас станут больше ценить как личность, вы омрачаете внешность... Вам совершенно необходимо быть любимой и ради этого вы готовы согласиться на любое предложение, исходящее от мало-мальски смазливого типа!
- Ну, тут вы заблуждаетесь, - усмехнулась N. - Во-первых, я чувствую себя достаточно любимой, и как личность, и как внешность, как вы сами изволили выразиться. А во-вторых, ес-ли бы я действительно бросалась на любые предложения смаз-ливых типов, то уже давным-давно стала бы, к примеру, баро-нессой фон Мафон. Так что, если я решила задуматься над ка-ким-то предложением более детально, то вы можете не сомне-ваться в том, что его автор этого действительно заслуживает "и как личность, и как внешность".
- Он богат?- злился мастер.
- Не беден, если вы об этом. И наследуемое мной состояние его совершенно не интересует.
- Откуда вы можете это знать? - возмущался граф. - Что если он умело, дурит вам голову и притворно восхищаясь вашим умом, всё время думает, лишь о материальной стороне вопроса? Может он хитрый и пронырливый актёришка, а не прекрасный принц, каким он выставил себя в ваших глазах?
- Хотите сказать, что на мне можно жениться только из-за денег? - лукаво спросила Натали.
- Да нет же! Просто я хотел сказать, что было бы более бла-горазумно для вас выбрать себе мужа из претендентов, которые были известны вам ещё в пору бескорыстного детства. Кто мо-жет знать, что на уме у этого, - тут Серж споткнулся, не зная как поизысканнее обозвать этого типа и стоит ли вообще его об-зывать, - малознакомого господина, - наконец-то процедил он.
- Вы чрезвычайно заботливы, - заметила баронесса, - но уверяю вас, относительно моего избранника ваши предостережения излишни.
- Весьма рад, если это так, - кисло улыбнулся граф де Кави, с тревогой прислушиваясь к уверенному тону собеседницы. - Значит, вы питаете к нему какие-то чувства?
- Думаю, что мы и так уже зашли в нашей беседе за непозво-лительные рамки, поэтому, попрошу не удивляться тому, что этот вопрос я оставлю без внимания.
- Но мы же друзья. А с кем кроме друга можно поделиться своими секретами? - не унимался Серж.
- Вы довольно странно понимаете дружбу, - задумчиво про-тянула N. - К сожалению, моим воспитанием занимался мой дед, который тоже был склонен смотреть сквозь пальцы на своё и чужое поведение. Но уж если он вспоминал о приличиях, то был неумолим. К тому же, мои родители также обладают непре-клонным характером и в силу своего врождённого упрямства, я осмелюсь вам противоречить.
Теперь, когда Натали было совершенно безразлично, что имел в виду этот непостижимый тип, когда прощался с ней три месяца назад, она не могла без смеха смотреть на то, как он опять старается вывести её на туманную и опасную стезю дога-док и предположений. Не напрасно она сказала о грубой прямо-те шевалье, так как в данной ситуации предпочитала ясность этой завуалированной нерешительности. Даже де Щес, с его долгими философскими речами, казался сейчас прямолинейнее графа де Кави. Его пространные намёки уже начали её поряд-ком раздражать. К счастью, дорога близилась к концу и шевалье не появился, как всегда "неожиданно" выныривая из придорожных кустов. Настроение баронессы улучшилось ещё и от предвкушения того, что в скором времени она сможет отделаться от надоедливого Сержа.
Оставив Натали заниматься своими обычными делами, граф де
Кави помчался обратно в маленький городок для того, чтобы всё обдумать и переждать пик сомнений, заронённых в сердце N его чрезмерной откровенностью.
Надёжно запершись в комнате, где он провёл целую ночь бесплодных размышлений, Серж бросился на кровать и только тут в тишине и покое позволил себе замереть в нере-шительности. Что делать дальше он определённо не знал, но от-давал себе отчёт в том, что более так всё продолжаться не мо-жет. Яснее всего был тот факт, что ему необходимо ещё раз ока-заться в спальне баронессы и, скрывая замешательство под мра-ком ночи, попытаться ещё раз всё объяснить. И намекать, и го-ворить, и умолять ещё чуть-чуть, совсем немного подождать. Но после стольких затраченных усилий, ему нужно было какое-то время находиться в совершенном бездействии.
В таком состоянии он просидел несколько дней, пока из му-чительной задумчивости его не вывело письмо от матери. Она велела ему безотлагательно возвращаться домой. Не видя для себя в том никакой опасности и не подозревая подвоха в её сло-вах, Серж поехал восвояси. Но стоило только ему ступить на порог отчего дома, как он тут же попал на семейный совет. Гра-финя очень жестоко и неоправданно обвинила его в уклонении от сыновних обязанностей и настоятельно просила поведать ей тайну своего угрюмого поведения. Но Сержу нечего было ска-зать. Тогда его почтенная мать, списав все прегрешения отпры-ска на безрассудность юности и влияние дурной компании, на-села на него с двойным пылом, уговаривая принять окончатель-ное решение в пользу женитьбы на "такой замечательной и доб-родетельной девушке, как Юлиана". Загнанный в угол, молодой человек и вовсе растерялся, он и юлил и ныл и стонал, и даже чуть ли не бился в припадке, но мамаша, не теряя присутствия духа, всё-таки выбила из сына необходимое признание. Так трагически решалась судьба нашего героя, а его отец, нена-много более решительный, чем вышеупомянутый потомок, только и делал, что сосредоточенно кивал время от времени и за весь вечер не произнёс решительно ни одного слова. Он уже привык делать вид, что всё происходящее вокруг его никоим образом не касается, что полностью соответствовало действительности.
На следующий же день граф де Кави был полностью снаряжён и отправлен на завтрак к своей кузине. Там, по замыслу непреклонной маман, он должен был сделать официальное предложение, а также окончательно определиться с датой. Каким-то непостижимым способом узнав цель визита своего жениха, Юлиана чуть не упала в обморок от счастья и уж конечно не имела ничего против. Но всё равно это не помешало ей провести Сержа через все круги ада, битых три часа изображая из себя полнейшую идиотку, пока тот не высказал своё предложение руки и сердца с необыкновенной прямотой и желанием. Далее последовало длительное обсуждение возможной даты. Причём затягивалось всё совсем не из-за графа, так как он, измотанный ненужным объяснением, был уже полностью лишён возможности сопротивляться. Единственное число, показавшееся Юлиане удобным, отмеряло Сержу ещё приблизительно два коротких месяца жизни. С самой первой минуты, дата собственной свадьбы воспринималась графом, как точная дата трагичной и бес-славной кончины, но он проявил незаурядное смирение и поко-рился жестокой судьбе. Завтрак постепенно перетёк в ужин, а невеста ещё до конца не определилась с платьем, которое поче-му-то следовало заказывать немедленно. Откуда-то появилась несметная куча журналов с красочными иллюстрациями, но разнообразие вносило ещё больше суеты. Юлиана разрывалась между ослепительно белым фасоном со множеством рюш и оборок, которые должны были уподобить её ангелочку; то склонялась к более консервативному варианту кремового цвета, украшенному целыми композициями из живых цветов. В пол уха слушая это радостное щебетание, Серж уныло размышлял о том, какой будет реакция Натали, когда ему придётся во всём ей признаться и нужно ли сообщать ей об этом лично. Решив, что обе перспективы ему в равной степени непереносимы, граф с несвойственным ему жаром убедил кузину до поры до времени никому ничего не рассказывать. Удивлённая до глубины души, она тем не менее согласилась, мысленно прикидывая все ли её многочисленные подруги смогут быть посвящены в этот страшный секрет. А придя к заключению, что по крайней мере большая их часть несомненно заслуживает доверия, совершенно успокоилась. Да и предстоящее торжество не оставляло ей времени на длительные раздумья, следовало ещё столько всего сделать... Впрочем, мать графа тоже не собиралась держать происходящее в тайне, чем очень огорчала своего сына.
Ну а пока Серж де Кави мучился неизвестностью и сознани-ем того, что ни его невеста, ни родная мать не склонны прини-мать его сторону, в поместье фон Ворон происходили события, совсем иного рода, которые повлекут за собой целую цепочку неприятных и трагических происшествий.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
НЕЖЕЛАТЕЛЬНОЕ ЗНАКОМСТВО, ПОВЛЁКШЕЕ ЗА СОБОЙ НЕОБРАТИМЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ.
Вернувшись в поместье фон Ворон, где прошло её безза-ботное детство, Натали, обнаружила массу изменений. Во-первых, теперь маленькая несносная графиня не спешила встре-чать каждого появлявшегося на пороге гостя, а Кока вообще предпочитала проводить все вечера, не выходя из библиотеки. Во-вторых, Валери окончательно разгневанный необузданным поведением дружков графа Путятина безапелляционно заявил, что впредь его мерзостная компания может собираться только во флигеле господина Жака. В-третьих, вся округа содрогалась от одного только упоминания о новом приятеле шевалье Рыба-кова, которого тот привёз из своих непродолжительных стран-ствий. Звали этого субъекта маркиз де Редис, и поселился он в доме Рыбаковых. Впрочем, это было ей уже известно от графа де Кави, чему мы сами были свидетелями, но баронесса позво-лила себе усомниться в полнейшей отвратительности нового лица. В конце концов, она была свидетельницей, когда вся округа признавала отвратительным любого даже самого выдающегося человека только за то, что он пренебрёг вниманием чьей-нибудь обманутой дочери. Но все её сомнения рассеялись в один из тех ужасных вечеров, которых ей пришлось проводить в одиночестве.
Мерзопакостные книженции, которыми снабдил Натали дед, уже были тщательно просмотрены и жестоко отвергнуты, все аллеи поместья заново исследованы. Даже граф Путятин, необычайно сентиментальный, исчерпал все темы для беседы с кузиной, вспоминая далёкое и беззаботное детство. Также не стоит забывать о недостойных воздыхателях баронессы, которые, разведав о её приезде, тут же вереницей потащились в поместье, желая как можно скорее нанести ей визит, соблюдая при этом все правила этикета. Их старания делать всё неспешно, чтобы надуманная нетерпеливость не обнаружила их истинных намерений, была даже забавна. Но прежде чем все эти нелепости перестали занимать N, к числу этих несчастных примкнул шевалье Рыбаков, лелеющий мечту о своей скорой женитьбе и нетерпеливо предвкушая радость от знакомства приятеля со своей возлюбленной. Поспешность его не имела аналогов, и поэтому, пользуясь своим негласным статусом жениха баронессы, шевалье, как только это стало возможно, немедленно нанёс ей визит, и конечно, прихватил с собой нового друга. Впрочем, тут надо сказать, что сам маркиз де Редис был не в восторге от предстоящей встречи, да и вообще настырная общительность нового приятеля уже стала действовать ему на нервы. Сам он предпочитал действовать исподтишка, потому что так было легче воздействовать на людей.
Тем не менее, какие бы противоречивые чувства не вызывал этот визит у его участников, ему всё же суждено было состоять-ся. Одним прохладным вечером, когда баронесса наконец-то смогла усмотреть для себя нечто стоящее внимания из бесчис-ленного множества непотребных произведений, составляющих главную гордость библиотеки её деда. Как раз в тот момент. Ко-гда она сосредоточенно изучала очередной фолиант, её уедине-ние и нарушили оба молодых человека. Причём наружность не-знакомца тут же навела N на мысль, что в чём-то Серж де Кави дал ей весьма ценное определение предмета.
- Натали! - воскликнул между тем шевалье, почтительно раскланиваясь перед объектом своей пламенной любви. - Рад вновь увидеть вас в столь добром здравии и такой приятной компании!
- Благодарю вас, но к сожалению, не могу ответить вам тем же, - уклончиво ответила та.
- У меня нездоровый вид? - удивился шевалье. - Уверяю вас, со мной всё в порядке. Может быть только из-за частых пиров, устраиваемых мною в последнее время, костюм мой малость поистаскался. Но для этого есть повод! Разрешите представить и полностью отрекомендовать вам маркиза де Редиса. Моего дорогого Андре я встретил случайно во время своей поездки в провинцию и мы так пришлись друг другу по душе, что вот уже почти месяц неразлучны.
- Вы всегда ожидались завидным дружелюбием, - опять кив-нула N. - Но разве это все ваши ценные приобретения?
- А... Моя курочка беспокоиться, что я мог найти ей сопер-ницу, - противным голосом протянул Рыбаков.
- Напротив, я рассчитывала, что вы привезёте с собой как минимум невесту.
- Но все мои мысли были только о вас! - возмутился он.
- Напрасно. Благоразумнее было бы забыть меня, тем более, что в скором времени я намерена перейти в почётное число ма-трон, кичащихся своим новым статусом, приобретённом в суп-ружестве.
От таких слов шевалье едва не впал в исступление, в котором способен был сокрушить всё, что встало на его пути. Но к счастью, его друг, обладающий весьма отталкивающей наружностью, вовремя отделился от стены и вступил в разговор, чем мгновенно превратил бушующего Рыбакова в слух:
- Мадмуазель Натали, я конечно могу ошибаться и моё м мнение ни коим образом не должно задеть ваших чувств, но по-моему весьма жестоко требовать от своего самого преданного поклонника, чтобы он забыл вас за такое короткое время. Вет-реность свойственна дамам, поэтому я не виню вас за т, что вы сами не остались верны своим первоначальным замыслам.
При этих словах на губах маркиза играла нагловатая улыбочка, а цепкие глаза тут же забегали по баронессе, словно паучьи лапки, исследуя все тайны её души. От такого взгляда Натали стало не по себе и негативное впечатление сложившееся при виде этого противного типа - усилилось.
- Что вы имеете в виду, предъявляя столь жестокие обвине-ния?
- Я знаю от моего друга, что до поездки вглубь отеческих владений, вы относились к нему несколько иначе. Я имею в ви-ду, что вы всем своим видом ясно давали понять, что имеете намерение связать свою судьбу с этим несчастным. Думаю, да-же вы можете признать справедливость его надежд. Теперь же, своим неразумным предложением вы даёте понять, что он жес-токо вами обманут!
- Что? Разве я не ответила отказом на каждое его предложе-ние? - недоумевала баронесса.
- Это ещё не говорит о том, что вы не давали ему повода пи-тать надежды каким-либо иным способом, - плотоядно ухмыль-нулся тот и бросил на N красноречивый взгляд.
На этом терпению её пришёл конец. Преодолевая нестерпи-мое отвращение к этому недостойному субъекту, Натали вос-кликнула:
- Как вы смеете?! Ваше поведение в высшей степени бес-тактно! Я никогда не соглашалась с притязаниями шевалье, и если он вообразил себе что-либо подобное, то я могу, лишь за-ключить, что у него очень богатая фантазия!
Но в ответ на её гневный выпад маркиз лишь рассмеялся:
- Значит, вы не отрицаете того, что своим поведением пода-вали ему надежду?
- Господа, прошу вас сию же секунду убраться вон! - ледя-ным тоном проговорила та.
- У вас горячий нрав, мне это нравится! Может вы мне тоже оставите шанс на завоевание вашего сердца? Некоторые мадмуазель весьма непрочь небольших увлечений до свадьбы. К сожалению, не могу предложить вам больше - я не склонен к женитьбам.
- Уверяю вас, что моё расположение вам никоим образом не грозит! К тому же я от всей души надеюсь, что впредь вы будете более осмотрительны, когда решите проехать мимо этого дома, потому что вас здесь решительно никто не хочет видеть!
- Но вы же не можете запретить мне навещать приятеля мое-го друга? - ещё более нагло усмехнулся он. - И я надеюсь ви-деть вас каждый раз, когда буду посещать своих новых друзей.
С этими словами он двинулся к выходу и шевалье, вдвойне раздосадованный тем, как неожиданно развернулись события, торопливо раскланявшись, последовал за ним.
" Ну и дела, - размышляла N, без сил опускаясь в кресло. - Оказывается всё то плохое, что о нём говорили - это только не-большая часть всей правды. Вот и не верь после этого людям!"
Тем временем, шевалье, возмущённый поведением друга, вы-сказывал ему свою точку зрения, непрестанно ворча:
- Что это на тебя нашло? Неужели так необходимо было на-кидываться на баронессу? Это едва не привело к скандалу! Что ты творишь? Зачем устроил этот спектакль?
- Устроил, значит, так нужно было... - пробормотал в ответ маркиз, а потом ещё добавил: - Я действовал исключительно в интересах нашей дружбы.
- В интересах дружбы? - кипятился Рыбаков. - Да как мне теперь ей в глаза смотреть?
- Прекрати ныть! - рявкнул де Редис, резко останавливаясь. - Посмотрел бы на себя со стороны: сю-сю-сю, дорогая баронесса! Слепой идиот! Разве можно говорить с женщиной о любви, если она в открытую намекает на то, что выйдет замуж за дру-гого? Если вы все себя так с ней ведёте, то я понимаю, почему она вас ни во что не ставит! Вы изнежили её своим восхищением, избаловали излишним волокитством. Да она уже готова броситься на шею любому проходимцу, до того ей с вами скучно! Никаких эмоций, никаких потрясений! В кого так можно влюбиться? Вот увидишь, она ещё будет восхищаться мной!
- Что? Натали? Восхищаться? Ха-Ха! Я уж было и вправду подумал, что ты смог заглянуть к ней в душу. Но это, скажу те-бе, полный бред! - самоуверенно заметил шевалье. - Сколько я её знаю, уж поверь, она никогда никем не станет восхищаться. Конечно, если только этот человек не гений во всех смыслах.
Маркиз бросил на друга скептический взгляд и, поразмыслив, решил сменить тактику:
- По крайней мере, я оттянул на себя все негативные пережи-вания. И теперь на моём фоне ты стал выглядеть несравненно лучше. Запомни! - женщины склонны всё постигать сравнения-ми.
- Точно! Вот это ты верно подметил, - клюнул тот. - Как-то раз, мы с Маратом, ну, ты же помнишь Марата... Так вот, мы с ним...
Продолжая свой увлекательный разговор, друзья двинулись дальше, и тут из-за угла показалась меланхоличная фигура мар-киза де Сада. Он до сих пор пользовался гостеприимством гра-фа Путятина, к отчаянному неудовольствию Валери фон Ворон.
Как всегда, этим солнечным вечером Марат прохаживался по поместью в поисках интересной пищи для ума, которую он мог бы употребить в своих воображаемых мемуарах или просто по-ведать при разговоре с N. Но сегодня маркизу не везло. Он об-наружил только, что Алекс фон Ворон по-прежнему склонен к пророческим изречениям и всё так же помешан на животных и поэтому, предсказал, что де Сад в обозримом будущем станет козлом отпущения. И теперь, полный горьких размышлений, Марат возвращался к себе, когда наткнулся на двух приятелей, один из
которых в недавнем времени был его лучшим другом.
- Что вы здесь делаете? - удивился де Сад. - Навещали гра-фа?
- Нет, скорее его своенравную кузину, - усмехнулся де Редис. - Должен признаться, она кажется мне довольно милым приобретением, особенно с этим поместьем в придачу. И если вы и дальше будете слагать ей оды, то пожалуй, мне одному придётся пробиваться сквозь стену её надменности.
И не обращая внимания на то, как побелел при этих словах Марат, маркиз позволил себе опустить ещё несколько пошлых шуточек и скабрезных замечаний в адрес баронессы. Шевалье, пытавшийся утихомирить своего приятеля, нервно толкая его в бок, подвергся резкому выпаду:
- Она вас всех водит за нос! - едко заметил де Редис. - Да ра-зуйте наконец глаза! Ей нет никакого дела до того что и о ком вы тут вздыхаете. В темноте своей уютной спаленки, она поте-шается над вашими жалкими потугами произвести благоприят-ное впечатление. Мой вам совет - продолжайте в том же духе, и тогда ей не останется ничего другого, как от всепоглощающей тоски броситься ко мне на шею!
Рыбаков встал перед нелёгким выбором, видя, как Марат сжал челюсть, изо всех сил стараясь сдержать нарастающую ярость. С одной стороны на чашу весов опустилась давняя дружба с маркизом и графом Путятиным, на другую сторону встала необходимость поддержать нового друга, позиции кото-рого, он сейчас не разделял. Шевалье не любил долгих решений, поэтому сделал первое, что пришло ему в голову:
- Ну чего ты встал? Неужели не видишь, что Андре напекло голову и у него начались галлюцинации? Иди своей дорогой, пока от меня затрещину не получил!
С этими словами, он проворно потащил друга в конюшню, и за всю оставшуюся до дома дорогу оба обиженно не разгова-ривали друг с другом.
Этим же вечером граф Путятин собирался на какое-то сомни-тельное собрание, которыми увлекался, пока его любовь отсутствовала в поместье. Разговор с маркизом не клеился, потому что тот был заметно расстроен недавней стычкой с шевалье и де Редисом. С одной стороны, он уговаривал себя, что не мог пренебречь гостеприимством Димити и отметелить наглеца прямо перед его домом, с другой, он был уверен, что сам граф поступил бы иначе. И это противоречие действовало на Марата гнетущим образом, по крайней мере до тех пор, пока разговор не зашёл о новом приятеле Рыбакова.
- По-моему, этот паршивец-шевалье слишком много на себя берёт. Я слышал, что сегодня он приводил сюда своего мерзав-ца, - как бы между прочим сказал Димити. - Вскоре приедет мадмуазель Таис и мне бы не хотелось, чтобы эта гнусная ком-пания мелькала в поместье.
- Согласен, - вздохнул Марат. - Да только ни я, ни кто-либо другой в графстве так и не смог пока доказать Алексу, что мы отнюдь не в восторге от этого знакомства. Мне даже кажется, что временами, шевалье и сам испытывает от этого знакомства. Мне даже кажется, что временами он и сам испытывает из-за него постыдное чувство неловкости, но почему-то предпочитает держать это в секрете.
- Может, стоит поговорить с ним с глазу на глаз. Скажем, поймать его на какой-нибудь пирушке, когда он будет уже пьян, - предложил Димити.
- Увы! Это невозможно! Этот де Редис, - поморщился маркиз от одного упоминания об этом недостойном субъекте, - вцепил-ся в шевалье как клещ и не отходит от него ни на шаг, ни при каких обстоятельствах.
- Жаль. Тогда остаётся только надеяться на то, что ему самому вскоре надоест эта привязанность.
- Это вряд ли! - мрачно предрёк Марат. - Уж не знаю как, но он смог заполнить собой все помыслы шевалье, стал чуть ли не его тенью!
- Тогда, возможно, встретив в нашем окружении более достойного представителя, де Редис сам оттолкнёт от себя нового друга. Стоит только подождать и всё само собой уладиться.
- Само собой никогда ничего не сделается! - возмутился мар-киз.
- Поживём - увидим, - заметил граф, теряя интерес к разго-вору.
Конечно, то, что Димити будет собственноручно разбираться с маркизом де Редисом, было само по себе невероятно, но то, что он так беспечно отнесётся к своим обязанностям огражде-ния чести семьи от поругания, было в высшей степени странно. Но Марат не привык подолгу задумываться над необъяснимым поведением друга, предпочёл как обычно не вмешиваться в его жизнь. Поэтому он тут же выбросил беспечность графа из голо-вы, как только за ним закрылась дверь, и окончательно развеял-ся запах его одеколона, таинственный и неуловимый, как и сам его обладатель. Мысль более значительная уже завладела его умом - найти для де Редиса нового друга, который, по мере возможности, будет отдалять его от шевалье и от поместья фон Ворон. Идеальным вариантом был барон фон Мафон, но где его теперь искать: люди говорили, что он совсем пропал с какой-то бессердечной красоткой в дебрях столицы, проигравшись так, что не спасли бы даже жалкие подачки всех родственников из провинции. За этими тягостными идеями, маркиз не заметил, как ноги сами понесли его в сад, где он любил предаваться сво-им безрадостным размышлениям.
Тем временем, в своей любимой беседке Натали, не подозре-вая ничего о томительных раздумьях своего гостя, наслаждалась блаженством тишины и лишь прикрывалась книгой, ради про-дления своего уединения. К её величайшему счастью, Татти, ко-торая прибыла в поместье не за долго до самой баронессы, скрывалась где-то в глубине садовых аллей, донельзя увле-чённая какой-то непонятной книгой. С внезапно проснувшейся жаждой чтения, маленькая графиня поглощала одну за другой все книги без разбора в обширной библиотеке Валери, но сама N предпочитала не задумываться над тем, что она в них находит. Баронесса просто была счастлива тем, что ей больше не приходиться нянчиться день и ночь с негодной девчонкой, что само по себе было для неё невыносимо. Но тут её сладостную молчаливую задумчивость прервал Марат, своим весьма нежелательным вторжением:
- Вы скучаете? - вежливо поинтересовался он.
- Уже да, - тихо вздохнула Натали. - А вы, как всегда пришли поддержать меня в моём одиночестве? Как это мило с вашей стороны. Кстати, как там ваша книга?
- Не может сдвинуться с места. Боюсь, я достиг мёртвой точ-ки, причём, на самом интересном месте, - трагично вздохнул маркиз подсаживаясь к своей собеседнице.
- Что же это за место? - без особого интереса спросила она.
- Это глава о вас. Я так и не решил с кем из героев вы в конце концов останетесь, ведь вы отдаёте всем равное предпочтение.
- Правильнее сказать - не предпочитаю никого, - поправила N. - Но знаете, мне кажется, что говорить о какой-то опреде-лённости пока ещё рано. Вы можете писать о ком-то другом или сделать из ваших мемуаров увлекательный роман и управлять своими героями, основываясь только на свой вкус и предпочте-ния. Описать будущее, которой возможно, никогда не станет правдой...
- Значит, вы в самом деле ещё не определились? Или просто всё дело в том месье, который живёт неподалёку
от ваших родителей? Скажите мне, я всё пойму.
- Я ещё не определилась, - двусмысленно обронила баронес-са.
- Конечно. Нас вы уже знаете как облупленных и успели потерять к нам интерес. Видимо всё же этот наглец оказался прав... - рассуждал Марат. - Тот господин новый...
- Какой "наглец"? - заинтересовалась Натали.
Маркиз внезапно смутился. Ему хотелось и не хотелось одновременно поговорить об Андре де Редисе. Пока что все его вздорные слова находили себе подтверждение, и ужасающей была сама мысль, что он мог быть прав во всём.
- Как вам новый приятель шевалье? - наконец решился Ма-рат. - Я слышал, он был представлен вам сегодня. Правда, что он показался вам симпатичным?
- Понравился? - скривилась баронесса. - Кому он вообще может понравиться? Как вам только в голову могла придти та-кая нелепость? Симпатичный! Да я в жизни не встречала никого отвратительнее!
- Правда? - просиял маркиз.
- Только не говорите, что предполагали, что я остановлю свой выбор на нём! - поразилась N внезапной догадке.
- Нет! Конечно, нет! - соврал тот. - Просто я подумал, что он, как лицо новое в нашей местности может быть вам интере-сен. Но я рад, что это не так. Если это действительно не так...
- Если во мне и пробудили интерес разные толки о нём, то весь мой интерес угас от одного только взгляда на его отврати-тельно наглое лицо! - возмущалась Натали. - Вот уж никогда бы не подумала, что вы можете быть обо мне такого низкого мнения!
Марат тут же принёс сбивчивые извинения, торжествуя в душе сокрушительную победу над чудовищным самомнением этого мерзавца. Теперь он и сам успокоился по поводу визитов шевалье и его невыносимого приятеля.
До конца недели, выпавшей на приготовления к приезду гос-тей, маркиз де Редис успел посетить поместье ещё три раза. Каждый его визит оставлял неприятный осадок в душе баронессы, но как она не старалась, ей ни разу не удалось избежать встречи с ним. Андре был всегда крайне нагл и невыносим. Он осыпал N двусмысленными комплиментами, заставлял негодовать от возмущения, выводил из себя одним лишь своим видом и бесил слащаво- притворной улыбочкой. Его манеры были настолько возмутительными, что скоро весь дом фон Ворон пришёл к выводу, что немыслимый проходимец - крайне нежелательный для всех посетитель. Жена Мишель день и ночь вопила о том, что как раз накануне приезда её драгоценной Юли, непотребный дружок одного из многочисленных отпрысков пресловутого Валери, притащил в дом ещё одного голодранца. Кока вообще не смела даже заговорить об этом субъекте, а бабушка, призрев все титулы и положение в свете, трагически вздыхала каждый раз, когда видела маркиза де Редиса на подъездной аллее. Один лишь Жак оставался ко всем приветливо-добродушен, а господин Алекс хранил философский нейтралитет. Однако сам Андре ничуть не был озабочен производимым впечатлением и открытыми проявлениями неприязни к его персоне, ничуть не тяготился. За столь короткий срок поместье фон Ворон имело несчастье оказаться самым предпочитаемым местом пребывания де Редиса. И если бы не строго соблюдаемые правила общественного поведения, он бы без сомнения не вылезал бы из гостеприимного дома ни днём, ни ночью. В таких затруднительных для всей семьи обстоятельствах, даже невоз-мутимый граф Путятин не смог остаться равнодушным. Но пока он соображал и прикидывал, теряясь в догадках, не зная, что можно предпринять, чтобы навсегда отделаться от этого типа, Марат уже был полон решимости, принести себя в жертву, изобретя план по спасению фон Ворон...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
ВСЁ, ЧТО НИ ДЕЛАЕТСЯ, ТО К ЛУЧШЕМУ.
Печальный день в жизни Сержа де Кави - день его соб-ственной свадьбы, на которой настояла мама графа, спасая сына от неуверенности и страха перед окончательным решением, - неумолимо приближался. И по мере его неотвратимого прибли-жения, Серж всё чаще впадал в невыносимую бездну отчаяния и чёрной тоски. Перед ним ярче чем когда-либо прежде, вставала ужасная перспектива его будущей совместной жизни с Юлианой. И он всё отчётливее сознавал, что совершенно не хочет этого. Иногда граф позволял себе забывать о реальности, спасаясь от неё в вине и безудержном веселье, неизменным спутником которых оставался граф де Коржени. Но в голове Сержа всё время пульсировала мысль, что всё это напрасно и он уже обречён. Дня собственной свадьбы он ждал с нарастающим ужасом, как осуждённый на смерть ожидает исполнения приговора. В добавок ко всему прочему, граф де Кави чётко видел как виноват перед Натали, ведь по долгу дружбы он должен был сообщить ей о грядущем событии, одной из первых. Он же не только предпочитал сохранять тайну, но и вообще перестал посещать поместье фон Ворон. Так Серж сознательно избегал встречи с N, зная, что она будет иметь роковое значение в их непонятных отношениях. Но от этого ему становилось ещё хуже. Он так запугал себя, что страшился этого признания едва ли не больше, чем самого супружества. По этой (а может и не только) причине, у него развилась бессонница. Во время своих бесконечных ночей он продолжал терзать свой воспалённый мозг и больное воображение страшными картинами неизбежной расплаты. Это стало для него своего рода пыткой.
В одну из таких невыносимых ночей граф де Кави и решил, что тянуть более не имеет смысла, что одно грядущее событие, исполнения которого он так страшился всё же лучше, чем бес-конечные терзания из-за двух катастрофических происшествий. Он сдался перед муками собственной совести и к утру написал Натали письмо следующего содержания:
Натали! Я - болван! Я величайший негодяй из всех, что ты знала! Теперь ты уже, наверное, слышала от кого-нибудь, что я как последний подлец обманул тебя. Я здесь ни при чём! Моя мама и кузина решили всё за моей несчастной спиной, и я уже ничего не смог поделать. Верь мне! Хотя я как никто понимаю, всю невозможность этой просьбы... Мне совсем не нужна Юлиана! Мне совсем никто не нужен, кроме тебя! Но ведь ты потеряна для меня навсегда и я теперь не знаю, как с этим жить!.. Если такое возможно, то, может ты сможешь простить меня и вновь стать моим другом... Хотя бы другом. На большее я не претендую, и отчётливо понимаю, каким преступлением было бы предлагать тебе что-либо подобное... и всё же... Но я не смею!
Вечно сомневающийся и никчёмнейший твой друг, пе-чально известный граф де Кави.
С этим письмом он и отправился с утра пораньше к окну ба-ронессы.
Графиня Путятина, более чем когда-либо интересовавшаяся литературой, предпочитала ранние уединённые прогулки. Тогда никто не мешал ей обдумывать лихорадочно и хаотично приобретённые знания, почерпнутые из сомнительных романов Валери, искажённые представления о приличиях и справедливости, воспринимались ею как непреложная истина. Поэтому, когда среди бурной растительности появилась настороженная фигура графа де Кави, Татти решила, что будет совершенно правильным подойти и узнать цель его визита, а также поинтересоваться, для чего он крадётся под окном Натали, словно вор. На смерть перепуганный Серж старательно измышлял какие-то сбивчивые объяснения своего присутствия. Но внимательно выслушав, и решив, что никакой видимой причины его визита в поместье не оказалось, графиня сдержанно предложила графу свою посильную помощь, имея в виду услуги проводника, на тот случай, если несчастный просто заблудился. Но когда Серж с видимым облегчением отдал ей письмо для N, Татти расплылась в коварнейшей улыбке и, тщательно заверив автора, что письмо попадёт точно в руки баронессы, вприпрыжку помчалась в свою комнату. Пробежав глазами хлипко запечатанное послание, графиня и вовсе пришла в неописуемый восторг. Она была счастлива тем, что судьба наградила её бесценной возможностью применить в жизни полученные ею знания. Оказывается, что долго бродившие по округе упорные слухи о скорой женитьбе Сержа полностью подтвердились. " Воображаю, в каком бешенстве будет мой брат, когда об этом узнает!" - с упоением думала она, но тут же выбросила это из головы, так как ей на ум пришёл ещё более блестящий план и Татти немедленно принялась за его осуществление.
Баронесса счастливо растянулась на кровати. Вставать ей со-вершенно не хотелось. Тем более, что её сон, из плена которого она только что выбралась, был так умопомрачительно сладок. Ей хотелось ещё раз окунуться в его притягательную дрёму, но... В это время в комнату кто-то зашёл.
Татти знала обыкновение своей кузины вставать только ближе к обеду и потому, сразу же после полудня пришла будить засоню.
- Доброе утро! - громогласно воскликнула она, как всегда бесцеремонно врываясь в комнату N без всякого приглашения. - Как спалось?
- Прекрасно, - протянула Натали, не торопясь оставлять при-ятную негу постели. - Мне снился такой классный сон! - тут её рука поднялась, пытаясь начертить в воздухе соблазнительные картины ночных грёз хозяйки. - Мне снилось, что я живу в на-шем дальнем имении. И кругом пальмы, море, песок...
- И Серж де Кави, - нетерпеливо закончила гостья.
- Причём здесь Серж? - недовольно поморщилась баронесса. - Нет! Не хватало ещё портить такие приятные сны присутстви-ем таких отвратительных рож!
- Весьма жаль! Полагаю, он думает несколько иначе, а то он бы не прислал тебе письмо. А точнее, он даже принёс его сам сегодня рано утром. И ему очень повезло, что он встретил по дороге именно меня, а то братец встал сегодня ни свет ни заря, и если бы он обнаружил под твоим окном графа, то...
- Несносный ребёнок! Что же ты так долго молчала? Давай сюда письмо, - подскочила N на кровати.
- Не могу. Его здесь нет, - невозмутимо ответила Татти.
- Как это нет?- не поняла Натали.
- Оно в моей комнате, - лукаво пояснила маленькая вредина.
- Ну так неси его сюда сейчас же!
От нетерпения глаза баронессы сами собой широко распах-нулись, что при обычных обстоятельствах происходило не раньше, чем через три четверти часа, после пробуждения. Но не смотря на все метаморфозы, происходящие с N, её невыносимая кузина только слегка покачала головой.
- Я решила отправить его к твоему отцу в качестве доказа-тельства, со своей пояснительной запиской, - нагло заявила графиня. - Совсем не обязательно, чтобы меня вновь посчитали глупой маленькой выдумщицей.
Несколько секунд Натали в бешенстве смотрела на это чудовище в образе сестры, которая продолжала невинно улыбаться.
- Ты не посмеешь! - наконец-то с угрозой в голосе, прогово-рила она.
- Увы! Я полагаю, что как только уляжется твой гнев, ты тоже оценишь мою доброту и заботу о тебе. В сложившейся си-туации, моё решение - самое верное, - убеждённо проговорила она, успев при этом скрыться за дверью. И как раз вовремя, так как окончательно выведенная из себя баронесса уже не могла контролировать свои поступки.
Натали была в такой ярости, что первое время даже не знала, что ей делать. " Негодная девчонка! - кипятилась она. - Как она посмела? Наябедничать отцу, прекрасно зная, что он и на сей раз с большой неохотой отпустил меня сюда. И перед самым моим носом! Вот это подлость! А граф де Кави тоже хорош! Что это он вздумал мне писать? Сам не мог зайти что ли? И, вооб-ражаю, что он мог нацарапать, руководствуясь своей безмозг-лой раковиной! Зачем было отдавать письмо этому невыноси-мому ребёнку? Ну, всё, он у меня ещё получит! Они все полу-чат!" За этими размышлениями баронесса поднялась с кровати, уже точно зная, что будет делать.
Уже через четверть часа (рекордное время!) Натали вихрем влетела в комнату крёстной, в надежде, что хоть она повлияет на распоясавшегося ребёнка.
- Если эта негодяйка посмеет подойти ко мне ещё раз, я за себя не ручаюсь! - выпалила N, но наткнувшись на недоуме-вающий взгляд женщины, сменила тактику: - Кока! Она надо мной издевается!
Когда крестница поведала своей спасительнице всю утрен-нюю историю, Кока смогла лишь вздохнуть:
- Ничего не могу поделать! Боюсь, что от моего вмешатель-ства всё только ухудшится.
- Что же делать? - с отчаянием в голосе спросила баронесса, с ужасом представляла себе, что будет дома, если злополучное письмо доберётся до туда.
- Предлагаю оставить всё как есть на какое-то время... А потом, письмо может просто исчезнуть. Главное - не давать этому делу огласки. Чем меньше людей будут об этом знать, тем лучше. А я, пожалуй, лично прослежу за всей почтой, которая до конца недели покинет поместье.
В бушевавшем сердце Натали вновь начала возрождаться на-дежда, но возмущение от такого безчестного поступка кузины было столь велико, что её настроение обещало быть испорчен-ным до конца дня. Поэтому раздражаясь из-за любой мелочи, которой ранее не придала бы значения, баронесса опустилась к завтраку, незадолго до того часа, когда вся семья уже садилась обедать.
После возвращения N из имения её родителей, маркиз де Сад пристально наблюдал за переменами в её настроении. Естест-венно, он не мог не заметить, что возлюбленная его содрогается от одного только имени Андре де Редиса - лучшего друга шева-лье. Склонный к благородству, Марат долго думал над тем, как лучше обезопасить гостеприимный к нему дом от двух опас-нейших визитёров и, не придя ни к чему, решил, что лучше все-го направлять их настроение в нужное русло, находясь рядом с ними. Ещё раз всё тщательно взвесив, маркиз сообщил графу Путятину о своём решении переехать к шевалье Рыбакову и по-слал последнему записку с просьбой прислать за ним экипаж. Димити не возражал и не высказывал радости, он вообще не по-дал вида, что решение Марата хоть сколько-нибудь имело для него значение. Поэтому маркиз со спокойной совестью отпра-вился паковать скромные пожитки и прощаться с тем, кто был этого достоин.
- Натали, - робко начал Марат, обнаружив её в гостиной в совершеннейшем одиночестве. - Могу ли я иметь удовольствие поговорить с вами?
Баронесса в ответ только рассеянно кивнула, витая мыслями в районе комнат предательницы-кузины, и придумывая той дос-тойную месть.
- Я уезжаю, - внезапно сказал он после паузы, всё время которой нетерпеливо ёрзал в кресле.
- Когда и куда вы собираетесь? - без тени заинтересованно-сти спросила N.
- Я решил переехать к шевалье Рыбакову. Мои вещи уже со-браны и я жду только, когда приедет он сам, чтобы забрать ме-ня.
- Разве это так необходимо? Вы всегда можете воспользо-ваться одним из наших экипажей.
- Вы не так меня поняли! Я хотел бы вам всё объяснить, но боюсь, что не обладаю должным красноречием. Это всё из-за мерзавца и шарлатана - де Редиса.
Это имя тут же вырвало Натали из блаженства сладостных грёз и она метнула на собеседника презрительный взгляд.