Протискиваясь сквозь узкую щель переборки, я отметил: поза Отто за последние семь часов практически не изменилась. Точно также, развалившись в кресле, он наблюдал за монотонной картиной ландшафта, набегающего под фонарь кабины. Изредка картина менялась. Зеленые волны сельвы прерывались грядами холмов, так же весело бегущим и навстречу и пропадавшими за кормой также неожиданно, как и появились. И вновь изумрудное море джунглей простиралось до горизонта и, казалось, смыкалось с голубым небосклоном Осириса. Изумительная красота субтропиков могла произвести впечатление на кого угодно, только не на нас, вот уже второй месяц мотающихся по маршрутам дальней разведки.
Раздался резкий, писклявый звук дежурного бортового таймера. Смена вахты. Отто повернул голову и посмотрел на меня воспаленными глазами. Семнадцать часов над океаном и вот уже семь над сельвой, конечно же, дают о себе знать. Вести шлюпку без смены в течение нескольких часов не представлялось возможным. В глазах рябило от бесконечной смены оттенков, всевозможных тонов и полутонов мелькавшей внизу панорамы. Блеск океанских волн вместе с замкнутой духотой нашей кабинки производил еще худшее впечатление.
- Живой, док?- губы бортинженера растянулись в подобии улыбки,- Через полчаса, по курсу сто сорок выйдем на горную гряду Мангейма. Оттуда поворот на запад и еще четыре часа до устья Айстры. Там и будем брать пробы. Этого мне можно было не говорить. Я забрался на освобожденное кресло и глянул на монитор. Все верно. Зеленая ниточка маршрута на карте изгибалась и заканчивалась на синем пятнышке неопределенных очертаний - устье Айстры. Это была конечная цель сегодняшнего полета. Отто исчез за переборкой, а я, положив руку на штурвал, устремил взгляд к горизонту...
Первая экспедиция прибыла на Осирис сорок два года назад. Целью экспедиции являлось ос снование на планете базы для прибытия первой волны колонистов, а также детальное изучение ландшафта и фауны, географии материков и океанов Впрочем сказать, что на Осирисе были океаны, можно считать грубой ошибкой. Поверхность планеты полностью покрывала вода, донный ландшафт представлял собой рельеф, изрезанный подводными хребтами и впадинами. Поверхность суши представляли два огромных материка, получившие впоследствии названия Западного и Восточного. За счет своих размеров Осирис удерживал довольно плотную атмосферу, создающую парниковый эффект. Жаркий климат на экваторе по мере продвижения к полюсам, сменялся с тропического на субтропический, далее - на умеренный и, холодный на полюсах...
Намного подробнее об этом излагалось в отчетах, монокристаллах и видеозаписях, хранящихся в архиве базы. Пока я занимался расшифровкой и установкой программного обеспечения оборудования, Отто успел досконально изучить собранную информацию. Там было все: сведенья о полезных ископаемых, анализы и состав почвы, атмосферы, гидросферы, описание живого и растительного мира, фазы и расчеты захода и восхода Тау, естественного спутника планеты, чьи ледяные, изрезанные реками жидкого метана бока, висели ясными ночами над головой. Все это неоспоримо представляло бесценную научную ценность об этом уголке вселенной, этой жемчужине, затерянной в необозримом, бескрайнем пространстве космоса.
Пока на Земле шли споры о первостепенности задач колонизации и индустриализации ближнего космоса, а на орбите Титана, в стапелях, еще только намечался контур " Эльдорадо", гиперсветового корабля четвертого поколения, уже предполагалось, что здесь, на орбите Осириса что-то есть. Это "что-то" требовало неимоверных затрат, усилий миллионов умов и рук, многочисленных расчетов, доказавших существование этого мира.
И вот мы тут. Ходим, дышим, умываемся водой из реки, бегущей с гор, любуемся незнакомой панорамой звезд на ночном небе. Конечно, все это стало возможным благодаря тем, кто побывал уже здесь до нас, пятьдесят лет назад, тем, кто построил эту базу, описал этот, такой одновременно похожий и не похожий на наш мир.
Большинство обнаруженных планет, бесспорно, являлись ценным материалом для разработки полезных ископаемых. Жизнь под куполами превращала колонистов в пленников вновь открытых и исследованных миров. Росли города, увеличивалось население, и в каждой такой колонии, сообразно специфики жизни, появлялись свои законы, нормы общения и поведения. В силу разницы гравитаций менялось физическое развитие. Там это были высокие, статные, но отнюдь не обладающие силой, здесь - низкорослые, коренастые, имеющие невероятную силу, люди. Несмотря на регулярно курсирующий грузовой транспорт, каждый считал своей родиной ту среду, где родился, вырос и жил. Безграничные пространства между колониями ни в коей мере не мешали вести координационную и организационную работу с Земли, системы Солнце. Федеральное руководство обеспечивало технически и оплачивало все виды изыскательной и промышленно-технологической деятельности, включая самые отдаленные колонии. Регулярные транспортные сообщения позволяли вести обмен передовых технологий, материалов, вести масштабную промышленную торговлю. Но до идеального будущего было далеко. В силу различий законодательных и этнических законов и норм поведения между колониями нередко вспыхивали конфликты. Тогда начинали говорить лазерные орудия, пьезовибрационные и волновые пушки. Надо ли говорить, что почти каждая колония имела свои вооруженные силы, корабли военно-оборонительного назначения и силы быстрого реагирования. Миротворческие Силы Федерации как могли, где путем переговоров, где силой находили пути урегулирования конфликтов.
В сфере межгуманоидных и межцивилизационных контактов прогресса не наблюдалось. Если только не считать марлоков.
Цивилизация марлоков, как они себя называли, заявила о себе самым неожиданным образом. Исследовательско-геологический транспорт, высадившийся по рекомендации Организационного совета на планете Рукх, системы Капелла, обнаружил следы неземных горнорудных промышленных разработок. Так как ни одна из колоний в данном районе не вела изыскательных работ, геологи пришли к мысли, что данные следы указывают на присутствие в данном ареале внеземной цивилизации. По требованиям геологов срочно прибыло подкрепление в лице экспедиционно-разведывательного корпуса Миротворческих Сил. Облет передовой разведки обнаружил, что на планете ведутся довольно интенсивные работы по добыче полезных ископаемых. Масштабную высадку наметили недалеко от указанных действующих предприятий, если это можно было так назвать по земным понятиям. Дальше произошло самое неожиданное. Передовой авангард разведки, высадившийся на плато близ одной из горных выработок, был атакован, и весьма успешно, армадой неизвестных самодвижущихся механизмов. Примененное ими оружие носило характеристики лазерно-волнового вооружения и нанесло серьезный урон разведчикам. Из двенадцати высадившихся на поверхность разведшлюпок, покинуть ее успели лишь две, остальные так и остались догорать на безымянном плато. Ничего не оставалось лучшего, чем маневрировать на высокой орбите, в ожидании прибытия основных Сил быстрого реагирования.
Потрясение достигло наивысшего предела, когда октронные радары засекли всплеск гиперпространства и появление трех неизвестных объектов. Данные объекты представляли собой искусственные, неизвестной конструкции образования, которые приблизились и легли в дрейф на этой же орбите, в зоне визуального наблюдения. Возмущение электромагнитных полей позволило предположить, что данные объекты интенсивно ведут между собой переговоры. Надо ли говорить, что полтора года прошло во взаимных попытках наладить контакт, и когда это случилось, выяснилось следующее.
Цивилизация марлоков, имеющая довольно развитую изыскательно - промышленную структуру в системах Дорн и Анабелла, а также двойной системы Энобеи, являлась механической цивилизацией, отчасти похожей на нашу. Другие измерения простанств и времени они, так же, как и мы, знали только на уровне субпространственных тоннельных перемещений. Внешне они походили на людей, за исключением шестипалых конечностей, и ярко - красной покрытой пигментными пятнами кожей. Планета Рукх, попавшая в поле их зрения около трехсот лет назад, обладала довольно ценным промышленным потенциалом, вследствие чего они и занялись разработкой на ней минеральных и рудных месторождений. В плане жизненного пространства планета не представляла интереса, так как атмосфера, перенасыщенная метаном и рядом тяжелых газов, была непригодна для дыхания.
Однако на Рукх были развернуты промышленные предприятия, и робото - кибернетические комплексы начали работу. Вследствие заложенной самовоспроизводящейся и самосовершенствующейся программы, производство процветало, и регулярно прибывающие автоматические транспортные корабли уходили под завязку загруженные добытыми материалами. Так продолжалось несколько десятилетий, но настал момент, когда самосовершенствующийся центральный пульт планеты, стал принимать самостоятельные решения. С этих пор все полезные ископаемые складировались здесь же, на местах их добычи, а все посторонние, не принятые в разработанную центральным пультом классификацию объекты подвергались атаке и немедленному уничтожению. После нескольких неудачных попыток марлоки оставили планету в покое, а та продолжала жить и работать по одному ей известному закону. Машины взбунтовались, и остановить это безумное самодурство роботов у марлоков не хватило ни сил, ни средств.
По прогнозам высочайших научных умов, марлоки решили, что рано или поздно данная система, сложившаяся на планете Рукх, должна зайти в тупик и самоуничтожиться. С этой целью сюда регулярно и прибывали инспекции, с высокой орбиты, наблюдавшие за происходящем на планете. К их величайшему сожалению, система не только не самоуничтожилась, а достигла уровня такого развития, что начала сбивать проходящие на низких орбитах астероиды, которыми здесь как нигде изобиловало межпланетное пространство. Из сбитых обломков аккуратно извлекались минералы и металлы, и также аккуратно складировались на достигших чудовищных размерах хранилищах. Планета Рукх стала самостоятельным, никого не признававшим организмом.
Несмотря на неизбежные ошибки, цивилизация Марлок жила, развивалась и с успехом осваивала все новые и новые жизненные пространства. Здесь, в восточном секторе галактики Млечный путь и произошел их контакт с человечеством. Обмен передовыми технологиями мало что дал, так как две механические цивилизации, столкнувшиеся в космосе, прошли похожие, полные войн и разрушений этапы развития. Но с этих пор все пошло по-другому. Нашедший в космосе подходящий жизненный и промышленный потенциал, то есть неосвоенные планеты, сразу же заявлял на него свои приоритеты, и не только не призывал к сотрудничеству, но и близко не желал подпускать кого-либо к своим приобретениям. Миротворческие Силы Федерации метались по космосу урегулируя конфликты, а местные царьки тянули друг с друга неимоверные налоги за посадку, перевозку грузов и людей. Никто уже не спрашивал, человек ты или марлок. Скидок не делалось никому, и лишь при появлении крейсеров с аббревиатурой "МСФ" на борту, в регионе устанавливался покой и благополучие. Силу уважали все. Это, однако, не исключало того, что неопознанные, без опознавательных знаков корабли подстерегали и грабили идущие по субпространственным тоннелям транспорты, имеющие на борту мало-мальски ценный груз.
Но существовала и другая, поистине страшная сила, чьи интересы охватывали сотни галактик. Рептоидная раса гуманоидов, наблюдавшая за нами как за муравьями в муравейнике, или, проще сказать, особями низшего класса. Они не считали нужным идти на контакт. Мы, в свою очередь, не были готовы для такого контакта. Ведь им не были нужны жизненные пространства. Им был нужен генетический материал. Этим генетическим материалом являлись мы. Сообщения о сотнях тысяч пропавших и похищенных людей уже ни у кого не вызывали удивления. Они умели мгновенно переходить из одного измерения в другое. Они умели в считанные мгновения преодолевать межгалактические расстояния. Они не были нигде и были всюду. А мы, как задравшие головы муравьи, не замечали больших объектов. Это было выше нашего понимания.
Однако, находясь в пределах нашего измерения, они имели явно материальные тела, средства местного передвижения и устройства, позволяющие контролировать окружающее пространство. Силовые и защитные поля неизвестных свойств позволяли им вести за нами наблюдение и отбор генетического материала. Страшно сказать, но понятие "генетический материал" подразумевало под собой тысячи пропавших людей, иногда возвращавшихся, и ничего не помнящих, иногда пропавших бесследно...
Как бы там не было, а "Эльдорадо", висевший на орбите Осириса и имевший полторы тысячи экипажа исследователей и поселенцев, продолжал накручивать витки вокруг планеты. Четыре шлюпки планетарной разведки пытались установить, имело ли место посещение планеты внеземными цивилизациями. Обоснование базы на планете означало, что можно заявить свои права на владение данным регионом космоса. Но так лишь казалось. Рептоиды уже побывали тут, о чем говорили результаты анализа проб, взятых в нескольких местах на материке. О "их" появлении здесь говорили обнаруженные нами возмущения магнитного поля, превышающие природный фон, повышенные зоны радиационного излучения и явные следы физического пребывания. Следы трех посадочных опор на опушке девственного леса, обнаруженные нами позавчера при обследовании очередной аномальной зоны говорили о том, что не мы здесь первые. Неуловимые для наших глаз рептоиды - "серые", как мы их называли, уже провели здесь свою, неведомую нам работу.
Не исключалось, что на материке располагалась сеть тайных баз, и "серые" приложили к этому руку. Не хотелось, очень не хотелось, чтобы экипаж "Эльдорадо" постигла та же судьба что и основателей нашей базы, обоснованной пятьдесят лет назад на южной оконечности материка. Пропали все пятьдесят шесть человек, весь состав экспедиции. Бесследно исчез находившийся на орбите, имеющий измещение двести пятьдесят тысяч тонн корабль "Звезда 4", а в архивах базы последняя запись датировалась днем отправки сообщения в Федерацию о завершении подготовительных работ.
Все, увиденное нами на базе, говорило о том, что люди покидали базу в спешке, граничащей с бегством. Распахнутые двери, опрокинутая мебель, прерванные режимы наблюдений и экспериментов - все говорило о том, что в последние минуты здесь царила атмосфера паники и смятения. Из шести шлюпок, стоявших на своих расчерченных квадратами местах, пять исчезло, а последняя, шестая, стояла, завалившись на плоскость и подмяв под себя изуродованное шасси. Между плит площадки уже давно проросла трава и неведомые красные цветы там, и тут раскачивали на ветру свои яркие бутоны.
И все-таки, база продолжала жить в автоматическом режиме. По коридорам сновали автоуборщики, периодически включался главный генератор, подавая заряд в основные батареи. На стоящих по периметру башнях время от времени поводили жерлами промышленные лазеры, выжигая наступавшие на стены буйные джунгли.
К юго-востоку, на расстоянии взгляда с самой высокой башни, джунгли обрывались, и высокий скалистый берег падал к океану. Здесь находился автономный комплекс морского базирования. Технический блок, плавучий док и небольшой пирс располагались у подножия скал. Тяжелые волны океана, разбившись о коралловый риф, утрачивали свою первозданную силу, и лишь легкая зыбь покачивала док и стоявшие в нем катер и легкий батискаф...
... Вдали показалась гряда Мангейма. На острых заснеженных пиках клубились белые кучевые облака, а бело-синий диск Альдора уже клонился к горизонту. Стали меркнуть яркие краски внизу, джунгли стали приобретать сине-голубой оттенок, а черные пропасти между пиками гряды стали расти и расширяться, поглощая все большие и большие пространства у подножия гор.
Одна из четырех шлюпок планетарной разведки в составе врача - эксперта Дмитрия Буйнова и техника - бортинженера Отто Бауэра, неслась к вершинам величественно поднимающихся в небо гор. Небо стало быстро темнеть, там и тут засверкали первые, самые яркие на небосводе звезды. Приближалась ночь.
По экрану монитора побежали цифры. Смена курса. Шлюпка легла на левую плоскость и, сделав плавный поворот, заскользила вдоль гряды - туда, где через несколько часов полета покажется водяная гладь Айстры.
Решив еще немного побыть в освещенной Альдором вышине, я потянул ручку штурвала на себя и взмыл вверх. Теперь вершины хребта оказались справа внизу, Альдор за кормой, а впереди по курсу уже черный горизонт начал светлеть - обозначая восход спутника Осириса. Еще несколько минут и серебристый диск Тау всплыл прямо перед носом шлюпки, такой яркий, что затмил собою ближайшие звезды.
Альдор ушел за горизонт, и небо опять потемнело, и теперь уже звезды засверкали с такой силой, что даже Тау померк рядом с ними.
Ровно гудел маршевый двигатель, под полом вибрировал антиграв, а я несся среди звезд, и лишь внизу лежало пятно черноты. Звезды были повсюду - сверху, вокруг меня, они были везде. Впереди висел диск Тау, и казалось, я застыл на месте. Ничто не выдавало скорости полета, казалось, даже время остановилось.
Трудно было сказать, сколько длилось это ощущение, восторг, с которым я рассматривал глубины космоса, в котором, одной из самых ярких звезд сверкал "Эльдорадо".
В отличие от неподвижных звезд, корабль яркой мерцающей точкой проносился по небосклону. Сейчас я его не видел, но скоро и он должен появиться у меня над головой в апогее своей орбиты. Там, в гулком пространстве переходов, отсеков и уровней, шла напряженная работа по расконсервации транспортного и строительного оборудования. Рутинная, но столь необходимая работа по подготовке к высадке шла своим чередом, согласно графику. Люди ждали вестей от нас - планетарной разведки, которая даст окончательное разрешение на высадку первой волны колонистов, разрешение, гарантирующее жизнь и безопасность сотням людей. Для тех, кто провел полтора года на борту "Эльдорадо", это было сигналом к началу новой, совершенно новой, жизни на Осирисе, которая, конечно же, будет отличаться от бытия и укладов других миров.
Вспышка молнии озарила горизонт. Стоп! Какая молния? Ни одной тучи не заслоняло небосклон с ярко мерцающими звездами.
И следом все вокруг засверкало, заполыхало неведомо откуда взявшимися зарницами.
В недоумении я закрутил головой, не находя источника света, и едва успев поднять глаза вверх, увидел, как что - то огромное и черное заслонило звездный свет над головой. Как - будто какая - то черная дыра падала на нас сверху, все больше и больше увеличиваясь в размерах с необычайной быстротой.
Страшный удар потряс шлюпку, и неведомая сила швырнула меня с кресла вверх, прямо в фонарь кабины. Ослепительный свет залил вдруг все вокруг и на мгновение я ослеп. Второй удар, теперь уже о кресло, привел меня в чувство.
За стеклом творилось что-то невообразимое. Кромешная мгла чередовалась с ослепительными вспышками, и в их свете я увидел, как зазмеилась трещина по левой плоскости. С треском, словно бумага, куски обшивки, срываясь с элеронов, уносились назад, а затем и огромный кусок крыла отвалился, вспыхнул синим пламенем, и пропал с глаз.
- Что произошло? - Отто втискивался в соседнее кресло. Половина лица его была залита кровью, в широко открытых глазах - ужас и удивление.
- Столкновение, - закричал я, пытаясь перекричать рев вдруг дико завывшего двигателя, - Мы с чем-то столкнулись!
Отто лихорадочно застегивал ремни кресла, взгляд его блуждал по панели управления, где один за другим гасли огоньки и шкалы приборов.
Синие кристаллы шкалы, не внимая моим воплям, гасли один за другим, мигнул и погас последний.
Заскрежетал и замолк на высокой ноте двигатель, и мы почувствовали, как сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, шлюпка завращалась в продольной оси.
- Надо уходить! - закричал Отто, и я, отвечая на его возглас, нажал кнопку катапультирования.
Отделился и улетел фонарь кабины, следом хлопнули, почти одновременно, пиропатроны под креслами, и мы словно снаряды унеслись в атмосферу Осириса.
Упругие струи воздуха ударили в лицо и засвистели в ушах. Мгновение спустя, я почувствовал рывок, и хлопок над головой известил о раскрытии парашюта. Падение замедлилось.
Теперь я смог осмотреться. Над головой у меня простирался огромный шлейф белого дыма. Плавно изгибаясь, он уходил за холмы, поросшие лесом, и пропадал из виду. Оттуда продолжалось доноситься громыхание, и яркие вспышки освещали контуры холмов.
Опустив голову, я увидел, левее и снизу, оранжевый купол парашюта Отто. Мы медленно опускались в темноту, и минуту спустя, замолк шум за холмами. Зарево начало медленно затухать и стало еще темнее.
О том, что нас ждало внизу, не приходилось даже догадываться.
2
2739. Осирис. Сентябрь.
Сначала я почувствовал ветки, нещадно хлеставшие по лицу и рукам, мгновение спустя - гулкий удар о землю и кресло, повалившееся набок. Затем запахи. Незнакомые запахи незнакомого леса. Ни на что не похожие и в то же время знакомые. Так пахнет трава после дождя, так цветы, а вот так - болотная топь в глухом уголке леса. Запахи набегали волнами, сменяя друг друга, они ударили в нос, резко отличаясь от запаха спертого пространства кабины.
Сняв ставший ненужным шлемофон, я услышал звуки.
Шелестела листва над головой, стрекотали невидимые насекомые. Вот где-то хрустнуло, раздался протяжный высокий крик - может птицы, а может животного. Мир наполнился звуками, я понял, что я живой, и события последних минут с ошеломляющей быстротой пронеслись перед глазами.
Дымный шлейф в небе начал помаленьку рассеиваться, серебристый свет ночного светила полился с небес и я начал различать контуры деревьев, их кроны в вышине. Рядом качались огромные листья папоротника, виднелись неясные очертания каких - то кустарников.
Сделав несколько шагов в сторону опавшего купола, почувствовал, как сотни мелких колючек вонзилось мне в руку. Так, сюда нельзя. Я вернулся назад и опять прислушался. Рядом взвился рой светлячков и загудел, приглушая и без того неясные, незнакомые звуки.
Прошло несколько минут, и неподалеку раздался какой - то неясный шум. Он приближался, и я понял, что кто-то, зверь или человек, двигался в мою сторону. Рука невольно потянулась к ножнам, пристегнутым к щиколотке. Вынув нож, я вслушался в ночную темноту и решил: кто бы там не был, я так просто не намерен расстаться с жизнью и еще смогу постоять за себя.
Шум прекратился, и хриплый голос спросил:
- Док, ты где?.. Отзовись док...
- Отто, сюда, - облегченно вздохнув, я засунул нож в ножны.
Из темноты вынырнул Отто Бауэр, его белые зубы засветились в темноте, обозначая улыбку на грязью и кровью перепачканном лице.
- Ну, вот и приосирились.
- Неблагозвучно звучит. Говори, уж приземлились, - отозвался Отто. - И вообще неблаговидно и неприятно все это. Болид? Метеорит? Что это было? Я чуть мозги на потолке не оставил.
- Нет, Отто. Болид не падает, меняя траекторию по горизонтальной плоскости. Я ясно видел, как шлейф дыма завернул за холмы , но сам не понимаю, что это могло быть.
Мы с минуту помолчали.
- "Эльдорадо", - проговорил Отто. - Это мог быть "Эльдорадо"?
- Нет, совершенно не то. Объект был монолитен, а "Эльдорадо" настолько велик, что еще в верхних слоях атмосферы он бы распался на фрагменты, каждый из которых падал бы самостоятельно, по своей траектории, в зависимости от размера и массы. В то же время, можно было бы предположить, что это был корабельный транспортник. Нет, транспортник, наоборот, гораздо меньше габаритами.
- Пусть это будет "Неопознанный Летающий Объект", но что теперь делать нам? Нам то, что делать, док? - Отто хрипло кашлянул. - Если с корабля засекли это явление, а я не сомневаюсь в этом, то уже в течение двух - трех часов сюда должна спуститься спасательная шлюпка, и у нас нет поводов для беспокойства, Дима?
- Будем надеяться, но я не уверен, осталось ли что-нибудь от нашей шлюпки и работает ли сейчас аварийный маячок. В лучшем сейчас для нас случае, следовало бы оставаться на месте и ждать дальнейшего развития событий.
Мы опять замолчали. Темнота уже не казалась такой непроницаемой, джунгли жили своей ночной жизнью, что-то двигалось, шуршало, шелестело вокруг нас, а возможно, чьи - то хищные глаза уже оценивали, годимся ли мы в качестве добычи.
Несомненно, нам повезло. Упади мы в северных широтах, давно были бы ледяными мумиями, а окажись в океане, от нас и мумий бы не осталось. С высоты полета я видел, какие огромные твари, словно подводные лодки, просвечивающие сквозь толщу воды, плыли в глубине.
Время шло, но в небе не было слышно знакомого шума двигателей, а Тау, между тем, уже клонился к горизонту. С другой стороны небо, наоборот, светлело, приобретая розовые оттенки. Темнота начала рассеиваться и листья растений, бывшие ночью насыщенно - фиолетового цвета, постепенно стали зеленеть, чтобы при свете дня приобрести свой ярко - изумрудный оттенок.
На Отто, казалось, ни какие форс-мажорные обстоятельства не производили впечатления. Пока я сидел, пялившись в темноту, он, прислонившись спиной к стволу могучего дерева, спокойно похрапывал.
При свете наступавшего утра выяснилось, что мы находились в лесу не так далеко от обширной опушки, поросшей густой травой, кое-где пересекающейся тропками, протоптанными неведомыми животными.
Выйдя на открытое пространство, я обнаружил, что вдалеке виднеются те самые холмы, видимые мной во время крушения. Судя по всему, на линии между мной и холмами должны находиться и обломки нашей шлюпки. То, что это были те самые холмы, не вызывало сомнения: несколько столбов дыма поднимались в небо, представляя отличные ориентиры.
Появились птицы и небольшие, серые твари с кожистыми крылышками, со свистом рассекающие воздух. Их неприятный клекот разбудил Отто.
- Судя по всему,- появившись у меня за спиной, изрек он, - Спасателей в ближайшее время не наблюдается. У меня складывается впечатление, что нас либо не обнаружили, что вызывает у меня большое сомнение, либо какие - то чрезвычайные обстоятельства мешают нашему спасению.
- Надо определиться. Оставаться здесь не вижу смысла. Самым лучшим в нашем положении - найти обломки шлюпки, ведь у нас нет ни еды, ни оружия.
- Значит надо идти, - Отто махнул рукой в сторону холма, - в эту сторону. Скорее всего, обломки где - то там. По крайней мере, мы узнаем, работает ли аварийный маячок.
Мы двинулись вдоль линии леса. Справа от нас простиралась обширная полоса саванны, с редкими рощами невысоких деревьев, дальше виднелись подернутые дымкой горы.
Идти в высокой траве оказалось нелегко. Прочные и густые стебли цеплялись за ноги, из травы взвились тучи насекомых. К полудню, когда Альдор достиг своего зенита, мы продвинулись на несколько километров, Жара достигла своего пика, и пот ручьями стекал с наших лиц. Снять комбинезоны не представлялось возможным. Надоедливые насекомые жужжали в ушах, лезли в глаза, а холмы, которые казалось, были рядом, оставались такими же далекими.
Несколько раз в джунглях раздавался шум, птицы крича, взмывали в воздух, и невидимые животные проходили мимо. Под тяжелыми шагами подрагивала земля. Мы останавливались, прислушивались, и лишь когда шум утихал, брели дальше.
По саванне прошло стадо огромных травоядных, похожих на мастодонтов. Несмотря на расстояние, до нас явно донеслось чавканье, которое они издавали, срывая листву с верхушек деревьев.
Страшно хотелось пить, и наша радость была безграничной, когда нашу дорогу пересек небольшой ручей, с чистой как слеза водой. Но удивление наше было еще большим, когда мы увидели на другой стороне ручейка обширную поляну выгоревшей травы.
- Кажется, мы у цели. - Отто зачерпнул воды и сделал глоток. - Где-то здесь наша "птичка".
Напившись воды и перепрыгнув на другую сторону, мы двинулись дальше. Сухой пепел хрустел под ногами, и легкая белая пыль окутала ноги.
Попался закопченный кусок обшивки, затем еще и еще, обгорелое колесо с остатками стойки шасси, и вот огромная воронка с валом вывороченной земли предстала перед нами. На дне уже собралась вода, неизвестно, что скрывала она от нас, но вокруг, разнесенное взрывом, валялось все то, что осталось от нашей шлюпки.
Среди искореженного металла нашелся вдребезги разбитый пульт управления, блок автономного питания с расколотым кристаллом маячка. Все было мертво. Надежды на то, что нас найдут по аварийному сигналу, рухнули.
До самых сумерек мы бродили среди обломков. Найти удалось немногое. Из остатков обгоревшего пищевого контейнера мы извлекли несколько банок консервов, собрали немного рассыпавшихся сухих галет и тюбиков с питательным желе.
Попался также бластер с развороченным дезинтегратором и, - о, чудо - мой охотничий винчестер с совершенно целой оптикой. Бластер был непригоден, но винчестер, несмотря на расщепленный приклад, был совершенно исправен, теплый металл грел руку, а двойной пристегнутый рожок с разрывными патронами внушал уважение.
Успев до полной темноты, мы натаскали сухих веток, развели костер и разогрев пару банок консервов, поели.
Здесь, у кромки леса, казалось безопаснее. Листва начала приобретать фиолетовый оттенок, а опустившаяся мгла стала вокруг нас сплошной стеной.
Глядя в беспросветный мрак, я высказал мысль о том, что мы не видим никого, а нас видят все. Отто со мной согласился, и мы не сговариваясь, затоптали костер.
Впереди у нас была ночь, вторая ночь, которую предстояло провести под открытым небом, на незнакомой планете и кто знает, доживем ли мы до утра, упадет ли утренняя роса на наши кости, если таковые останутся.
Первым дежурить выпало мне. Сжимая в руках винчестер, слушая ночные звуки, я думал о тех странных событиях, которые произошли с нами за прошедшие сутки.
Как могло случиться такое, что ударная волна от падающего корабля не убила нас в долю мгновения? А корабль ли это был? Где спасатели с "Эльдорадо"? Не получив аварийный сигнал, они могли просканировать визуально место нашего пребывания или крушения. В конце концов, падение большого объекта не должно было пройти незамеченным. Все было до жуткого странно и непонятно.
Куском оптоволоконного провода я аккуратно перемотал приклад винчестера. В назначенное время разбудил Отто и, едва успев лечь, провалился в черноту сна без сновидений.
... Утро напомнило о себе опустившейся прохладой и темным силуэтом Бауэра, сидевшем прислонившись спиной к стволу исполинского дерева. На фоне розовеющего неба он казался статуей, высеченной рукой какого-нибудь древнегреческого скульптора.
Впечатление портили грязный комбинезон и огромные ботинки, которые были причиной бесконечных шуток астролетчиков. Еще на сборах, перед полетом "Эльдорадо", бегая по учебной тревоге гулкими коридорами тренажера, Отто так громыхал своими "берцами", что становился центром всеобщего внимания и насмешек. Но, к чести сказать, никакого внимания на все это он не обращал, а, отдышавшись, говорил: " Уж что - что, ребята, а точка опоры у меня подходящая. Есть желающие меня свалить?" Желающих, как правило, не находилось.
Умывшись водой из ручья и наспех перекусив, мы двинулись дальше.
Теперь у каждого из нас на плечах висели коробки малых контейнеров, в руках к тому же я нес карабин, а Отто - пакет с пьезоиндикатором и несколькими приборами, которые, выбрав из общего хлама, посчитал пригодными к работе.
Холмы теперь не казались такими далекими. Легкий дым все еще поднимался над ними.
Мысль выяснить, что же все-таки там было, пришла нам обоим в голову утром, когда при свете дня мы увидели свежие побеги травы на обгоревшей поляне. Скорость, с которой росла местная растительность, впечатляла. Еще день, второй, и здесь будет такая же саванна, как и вокруг. Было выбрано, единственное, как нам показалось, верное решение - идти туда, где следы от крушения были более значительными и заметными, чем место падения нашей крохотной шлюпки.
Альдор поднимался все выше и выше, жара начинала о себе напоминать потоками пота на наших лицах и взмокшими комбинезонами.
Холмы оказались гораздо круче, чем казалось издалека. Немного передохнув и обсохнув в тени деревьев, мы полезли на впадину между двумя вершинами. Еще несколько часов понадобилось нам, чтобы, ободрав все руки о камни и миновав впадину, увидеть опять горизонт.
Зрелище, которое открылось нашим глазам, запомнилось надолго.
Огромная рана земли, тянувшаяся внизу, напоминало исполинский канал, вырытый неизвестным механизмом. Выкинутая из впадины земля далеко разметалась по сторонам. Там и тут валялись обломки неизвестного судна. Кое-где они еще дымились, множество осколков стекла или зеркал сверкали в лучах дня.
Вся эта грандиозная свалка тянулась километра на два и терялась в гуще зеленых джунглей на пределе нашего взгляда.
Спуск оказался более пологим, и через пару часов мы уже шагали по горам свежевыкинутой из канала земли.
Повсюду попадались куски искореженного металла, множество искалеченных и разорванных чудовищным взрывом механизмов, непонятного нам назначения.
Отто подобрал и показал мне несколько осколков стекла и небольшую табличку из серебристого металла. На них явно виднелись строчки клинописи, письменность знакомая нам по виду, но непонятная по содержанию.
- Марлоки. - сказал Отто. - Это корабль марлоков. Похоже транспортник. Смотри, вон там , дальше, видны груды контейнеров, надо осмотреть.
Контейнеры, измятые, изломанные взрывом, валялись в беспорядке. Их содержимое высыпалось, вывалилось, вылилось тут же под ногами и напоминало месиво из руды разных металлов, минералов, чего-то вязкого и жидкого. Все это блестело и сверкало тысячами разноцветных осколков, жидкость хлюпала под ногами.
- Отто, - сказал я, - Нужно быть осторожней, иначе мы залезем, в какую-нибудь кислоту и останемся не только без ботинок, но и без ног.
Мы стали обходить разлившуюся жидкость. Попадались также контейнеры с горным оборудованием - роботы с нелепо торчащими в стороны манипуляторами, бурами и фрезами валялись тут и там, ничего не видящие видеоокуляры пялились в голубое небо. Им уже не суждено видеть плоды своего труда.
Увлекшись обозрением этого хлама, мы разошлись в разные стороны, и как тени бродили среди грандиозной картины катастрофы.
Потеряв счет времени, я очнулся от легшей на мое плечо руки Бауэра.
- Дима, - сказал он почему-то шепотом и указывая пальцем на возвышающиеся в стороне большие контейнеры, - Дима, там кто-то живой.
3
2737. Научно - Технологическая Станция. С130ВЕ.
Корпорация "Научно - Технологические Инопланетные Разработки" занимались примерно тем, же чем занимались сотни подобных корпораций, концернов, промышленных и технических объединений. Как бы они не назывались, сущность и направления их работы - освоение новых, эксплуатация существующих и старых энергетических и промышленных ресурсов и разработок, стояло во главе всего.
Удел механических цивилизаций в развитии прогресса - изобретение хотя и действующих, но неверных источников энергии. Ядерный синтез в реакторах, адронных колайдерах, лазерных и пучковых системах - все это технологии определенных возможностей, опасных и чреватых экологическими и космическими катастрофами. Если человечество не покончит с термоядом, то термояд покончит с человечеством. Отторжение природой деятельности человека объясняется использованием техники, основанной на ошибочных теоретических представлениях современной физики.
Человечество добилось многого: обнаружены и апробированы тысячи ранее неизвестных фундаментальных явлений, свойств, закономерностей строения вещества и распространения электромагнитных волн, новых методов, устройств, реализация которых привела к решительным преобразованиям в области наук, во всех сферах человеческой деятельности, позволило создать левитирующие устройства, способные перемещаться в космическом пространстве с околосветовыми скоростями, антианнигиляторы, трансформирующие материальные объекты в состояние электромагнитного поля и обратно. Сделаны первые шаги, преобразующие объединение четырех видов фундаментальных взаимодействий - четырехмерного пространства - времени. Преобразования, позволяющие на миг очутиться в другом измерении, преодолеть немыслимые для нас космические расстояния, но никак не существовать в тех, параллельных мирах. Видимо, так предсказано нам, как биологическому виду, быть на своем месте, на своей ступени, предсказано теми, кто нас создал, теми, чья сущность и разум недоступны нашему пониманию. Как будто кто-то сказал "Вот ваш муравейник, вот ваша поляна, но не поднимайте головы и не смотрите вверх, хотя, быть может, когда-нибудь, вы заговорите с нами, пройдя тот путь, на который нам понадобились миллионы лет".
Рутинная работа "Научно - технологических инопланетных разработок", если и не двигала прогресс, но достигла кое-каких высот в освоении и колонизации космоса. Планета, составляющая собственность компании, давала жизнь, работу и достойное существование четырем с половиной миллиардам человек.
Работая в Центральном Управлении "Разработок", я занимал рядовую должность эксперта в отделе по сбору и обработке новейших компьютерно - технологических разработок и передовых технологий.
Нужно сказать, что в этом направлении мы давно топтались на месте, и суть нашей работы имела совершенно другая, тщательно засекреченная организация, занимающаяся взломом и расшифровкой компьютерных программ конкурирующих корпораций и компаний.
Со всех сторон мы тянули информацию о новых достижениях в области новейших супертехнологий и поисках альтернативных источников энергии.
Что и говорить, это называлось просто промышленным шпионажем, но этим занимались все, и законы конкуренции диктовали данное положение вещей во все времена.
За свое более чем столетнее существование, корпорация была обязана своим могуществом рывком в области инопланетных изысканий, обнаружив, и исследовав планету Осирис в звездной системе Альдор. Имя древнеегипетского бога, данное планете неизвестно кем, наталкивало на мысли, овеянные духом смерти. Но дела обстояли совсем наоборот. Она была пригодна для жизни, а таких планет в космосе одна на миллион.
Корабль "Звезда 4" обнаруживший и исследовавший данный объект, передал сообщение о завершении исследований, но в назначенный срок не вернулся. Планета была объявлена заповедником и внесена в список приобретений корпорации.
Выложив астрономические суммы на постройку нового корабля, "Разработки" первым делом засекретили все данные о экспедиции и усилили группу контрразведки по борьбе с промышленным шпионажем, а нас, то есть наш отдел, мобилизовали и усилили ведущими специалистами, перекупленными в крупнейших компаниях. Был достигнут и подписан договор с рядом объединений, изготавливающих авиационно-космическую технику, разработан и запущен в производство гиперсветовой корабль четвертого поколения, получивший имя мифической золотой страны Эльдорадо.
Идя по коридорам Управления к вызвавшему меня шефу отдела, я и не предполагал, что все это коснется меня настолько, что судьба моя изменится радикальным образом, и жизнь моя приобретет совсем другой смысл.
За семь лет, отработанных в компании, я достиг многого. Средств, заработанных мной, с достатком хватало на жизнь без проблем и осложнений. Образование, данное мне родителями, было медицинским, и я давно был бы уже неплохим хирургом, если бы моя детская увлеченность компьютерами и программными технологиями не сыграла переломную роль в моей судьбе.
Известие о гибели родителей я получил, проходя службу на станции медицинского обеспечения Сил Федерации. Это надолго выбило меня из колеи.
Кое-как дослужив, я плюнул на все и посвятил себя работе в дроидно - кибернетическом отделе "Разработок". Программируя киборгам мозги, я довольно скоро был замечен руководством и поставлен на более высокую должность в руководящем звене отдела. Как было замечено коллегами, киборги, прошедшие через мои программные терминалы, отличались логикой и ясностью мышления.
Но все это было не то. Лишь переведясь в группу разработки компьютерно - технологических информаций, я понял, что оказался на своем месте и с головой ушел в работу.
За годы работы я познакомился с массой людей, увлеченных своим делом, и стал классным специалистом в своей области, но все-таки я оставался рядовым сотрудником. Вероятно, я мог бы жить более достойно и честно, не работая промышленным шпионом, но жизненная позиция определилась таким образом, и я не задумывался о будущем и о том, какие это принесет последствия.
Я подошел к посту охраны службы безопасности шефа. Рослый охранник внимательно изучил мое удостоверение, затем просканировал меня на наличие оружия и, открывая дверь, сказал:
- Шеф у себя. Мы были предупреждены о вашем визите.
Проследовав через приемную и открыв дверь в кабинет, я увидел огромный стол, заваленный бумагами, несколько высоких шкафов и монитор, занимавший всю противоположную стену.
Дрю Далтон, невысокий, полный человек, уже бежал из - за стола мне навстречу, протянув вперед пухлую ладошку. На посту начальника отдела Далтон работал уже несколько лет, о его проницательности ходили легенды. Каким - то шестым чувством он умел предугадать, то или иное событие и способность эта позволила сделать ему карьеру.
- Дмитрий Буйнов... Наслышан, наслышан о вас, - Дрю говорил так, словно знал меня с пеленок. - Я просмотрел ваше личное дело и должен признаться, приятно удивлен вашими успехами. Присаживайтесь вот сюда.
Далтон подошел к столу и, нажав кнопку селектора, приказал охраннику принести кофе. Плюхнувшись в кресло и вытирая платком вспотевший лоб, он внимательно осмотрел меня. Серые маленькие глазки, казалось, прожигали насквозь.
- Я тоже приятно удивлен. Честно говоря, теряюсь в догадках о причинах моего визита к вам.
- Об этом мы и поговорим... Дмитрий, вам, должно быть известно о строительстве "Эльдорадо"?
- Все что я знаю, я подчерпнул из сообщений прессы и передач видеоновостей.
- Коротко о звездолете. Корабль этот, Дмитрий, собран по новому, четвертого поколения, проекту. От предыдущих предшественников отличается повышенной мощностью разгонных двигателей, в связи с чем обладает мощным, антигравитационным полем, предохраняющим экипаж от перегрузок при разгоне и торможении. Это значительно позволило сократить время нахождения корабля в пути, но это не главное.
Проход корабля в субпространственном тоннеле осуществляется компьютерным управлением, и время прохождения рассчитывается бортовым анализатором местонахождения в пространстве. Время это, рассчитанное до сотых долей миллисекунды, определяет начало входа и выхода из подпространства, и естественно, никак не зависит от действий экипажа. Наученные горьким опытом предыдущих экспедиций, мы ввели в бортовой анализатор коды, и запуск программы можно произвести, только зная определенный шифровой ключ. Все это связано с безопасностью полетов и исключает возможность использования корабля не по назначению, то есть, проще говоря, угона.
- Неужели это возможно? Ведь насколько я знаю, в экипаж входит собственная служба безопасности, контролирующая выполнения действий пилотов.
- В нашем деле, Буйнов, необходимо предвидеть любое, незапланированное программой противоправное действие. Экипаж, естественно, будет проходить расширенное тестирование, ведь в него будут включены специалисты всех направлений предстоящей работы. Но вернемся к анализатору. Шифровой ключ запуска программы будет доверен только узко ограниченному числу лиц. Назовем их экспертами анализатора. Так вот, одним из этих лиц, конечно же, является командир корабля. Но командир корабля - живой человек. Он не застрахован от болезней, несчастных случаев и прочих внештатных катаклизмов.
Вошел охранник, неся поднос с дымящимся кофе. Дрю молча проводил его взглядом, и когда тот закрыл дверь, продолжил:
- Угощайтесь. С вашего позволения, я продолжу свою мысль. В такой внештатной ситуации, будем молиться богу, чтобы ее не произошло, нужен человек, эксперт, которому также должны быть известны шифровые ключи. Таким экспертом, назначаетесь вы. Вернее, вас будет двое, но вы, Дмитрий, не будете знать, кто, кроме вас, обладает такими полномочиями. Соответственно, он также не знает, что такими полномочиями обладаете вы.
- Секретный эксперт? - Я ухмыльнулся. - Но какие же обязанности будут исполняться мной?
- Официально вы будете входить в состав в разведгруппы, в качестве врача. Читая ваше дело, я выяснил, что вы имеете медицинское образование, служили в элитных войсках Сил реагирования, и имеете неплохой опыт боевых действий. Ведь вам приходилось принимать участие в боевых действиях?
- Совершенно верно. Ведь помимо основной специальности, любой офицер Сил обязан уметь и знать все основы рукопашного боя и тактику ведения боевых действий.
- Из вашего дела я также узнал, что родители ваши погибли при землятресении на Тритоне и близких родственников вы не имеете. Причин, позволяющих вам отказаться от предстоящей работы, я не вижу. Что вы скажите?
Далтон поднес чашку к губам и сделал глоток. Его серые глазки сверлили меня насквозь.
С минуту мы молчали. Предстоящее назначение ошарашило меня. Мысли путались в голове, и понадобилось время, чтобы ко мне вернулась способность трезво думать.
- Я тоже не вижу таких причин. - Медленно проговорил я.
- Ну, вот все и стало на свои места. Вот и хорошо. - Жалование, которое вы получите за выполнение возложенных на вас обязанностей, позволит вам безбедно существовать до самой старости. Будем надеяться на лучшее. С завтрашнего дня вы отправляетесь на сборы экипажа и тестирование. Можете не волноваться, тестирование вы пройдете в любом случае. Дополнительные инструкции и шифровой ключ вы получите в день старта. Вы имеете ко мне вопросы?
Вопросов не было. Протянув пухлую, потную ладошку, Далтон нажал на кнопку селектора.
Выходя из кабинета, я заметил, как вспыхнул монитор, и закадровый голос диктора произнес: " ... продолжаются работы по монтажу разгонных двигателей корабля. В секторе четырнадцать опробованы и испытаны локаторы дальней волновой связи. Работы ведутся соответственно намеченному графику... "
4
2739. Осирис. Сентябрь.
Он лежал лицом вниз, широко раскинув ноги и неестественно подвернув под себя правую руку. Шестипалая левая кисть сжимала небольшой металлический цилиндр с отвинченной, болтающейся на цепочке пробкой. Налетевший ветер шевельнул длинные черные волосы на голове, он же донес до нас едва слышный стон.
Мы подошли ближе. Я перевернул марлока на спину. Глаза его были закрыты, лицо перепачкано чем-то вроде сажи, на лбу кровоточила обширная ссадина.
Внимательно осмотрев его, я выяснил, что переломов рук и ног не было, но сам гуманоид находился в глубокой коме. Пульсирующая жилка на виске напоминала о сердцебиении, он дышал, но как-то прерывисто и неравномерно. Из горла изредка вырывался звук, похожий на хрипение.
Отто, взглянув на индикатор, заявил:
- Высокая радиоактивность. Здесь нельзя долго оставаться. Надо уходить.
Передав ему винчестер, я взвалил марлока на спину, и мы двинулись обратно, туда, откуда пришли.
Прошло немало времени, пока мы покинули опасную зону. Дым от догоравших остатков корабля остался позади, мы вновь стали подниматься по склонам холмов.
Марлок весил никак не меньше восьмидесяти килограмм, и нам несколько раз приходилось меняться ношей, прежде чем мы миновали возвышенность и спустились в саванну.
Нарвав охапку травы, мы уложили раненого на это ложе. Страшно хотелось есть, мы съели по банке консервов и стали устраиваться на ночлег.
- На кой черт мы тащим с собой этого марлока, - ворчал Отто, взбивая руками охапку нарванной травы. - Что мы будем делать с ним, когда он очнется? А может и не очнется вовсе. Больно он плох, как я погляжу.
- Пока что он единственный, кто может нам объяснить, что произошло. Упал транспортник марлоков, кто может поручиться, что он был один? Может быть, есть еще корабли, маневрирующие на орбите?
Я достал шприц-тюбик с транквилизатором и сделал марлоку укол.
Опускалась ночь. Звезды вновь высыпали на черном небосклоне. Где-то там, в вышине, летел, мерцая иллюминаторами "Эльдорадо", а здесь, в ночной, наполненной непонятными шорохами тишине, постанывал марлок и сопел спящий Отто.
Вдалеке, блестя спинами в свете Тау, протопало стадо мастодонтов. Я вспомнил рассказ Отто о том, что, несмотря на их огромные размеры, и на них имелись охотники, так называемые гигантские птеродоны, или драконы, как их окрестили биологи. Эти крылатые создания превосходили размерами мастодонтов, и взрослому дракону ничего не стоило поднять в воздух гигантское травоядное, чтобы затем, сбросив на камни, умертвить его. Одного из этих страшных хищником мы видели, подлетая к побережью, и слава богу, что скорость нашей шлюпки намного превосходила скорость полета огромного млекопитающего.
Названий для всех животных Осириса не придумаешь, и биологи дали им имена аналогичные земным видам. Были тут двуногие кролики и лопоухие антилопы, перепончатые удавы и шипованные крокодилы. В реках и ручьях водились змеевидные тритоны и блестевшие разноцветной чешуей рыбы.
Съестные припасы подходили к концу. Если нас не найдут еще несколько дней, придется заняться охотой. Не знаю как марлоки, но человек существо всеядное и при любых обстоятельствах может адаптироваться к окружающей обстановке. Собственно говоря, это меня мало волновало: кругом кишела дичь, а у меня имелось вполне отличное оружие и патроны к нему.
С другой стороны, кто знал, что ожидает нас впереди. Огромные хищники бродили по местным лесам и для некоторых из них мои разрывные пули могли быть не болезненней пчелиных укусов.
По всей видимости, применять оружие придется только в самом крайнем случае, спасая свою жизнь, или добывая пропитание.
Я пересчитал патроны: сорок шесть штук. Сорок шесть тускло поблескивающих желтым боеприпасов. От них зависела наша жизнь, они вселяли надежду на лучшее, хотя и неизвестное будущее.
А будущее было туманным и размытым. Теперь нас было трое, но неизвестно что будет с марлоком, выйдет ли он из того состояния, в котором сейчас находился? Необходимых медикаментов у меня не было, вся надежда была на его организм, молодой, но здоровый ли? Двое суток, проведенных им в зоне высокой радиации, не могли пройти бесследно.
Маршрут нашего следования и аномальные зоны, где мы должны были взять образцы и сделать необходимые измерения, был известен экипажам всех шлюпок. Сеанс последней связи, проведенный нами с места последней посадки на побережье, был так - же отмечен в бортовых анализаторах всех разведэкипажей. Следовательно, о месте нашей последней посадки знали, знали также и о конечной цели маршрута - устья Айстры, откуда мы на связь не вышли.
До устья, по моим подсчетам, оставалось немного, порядка шестидесяти километров, тогда как до побережья, места последнего сеанса связи было более двух тысяч двухсот. Напрашивался вывод: искать нас будут либо здесь, на месте крушения, либо в дельте Айстры.
Оставаться здесь было небезопасно. Близость джунглей не внушала доверия; к тому же, в любое время, переменившийся ветер мог донести до нас радиоактивное облако, поднимающееся над местом крушения транспортника. Распад тяжелых изотопов, находившихся поблизости, не располагал к тому, чтобы заработать лейкемию. Аварийный маяк нашей шлюпки не работал.
Все это наводило на мысль о том, что нам нужно двигаться к устью. Для этого следовало пересечь саванну, и, под прикрытием горной гряды, выйти к Айстре.
Обдумывая всевозможные варианты, я пришел к выводу, что это единственный, разумный в нашем положении выход из положения, в котором мы оказались.
Невдалеке раздался шум ломающихся ветвей. Какое - то существо, шумно сопя, вышло на открытое пространство. Схватив винчестер и прильнув к окуляру, в визире ночного видения я увидел большое животное, стоявшее на задних лапах, прижав короткие передние к туловищу. Втягивая носом воздух, он повернул голову, похожую на крокодилью, в нашу сторону. Маленькие глазки засветились, словно кусочки фосфора. Они не мигая, смотрели на меня.
Еще раз, шумно вздохнув, гигантская рептилия отвернулась, низко пригнулась, и уже стараясь не шуметь, двинулась в сторону далеко ушедшего стада.
Переведя дух, я положил винчестер, а спустя полчаса, по саванне прокатился душераздирающий рев раненного мастодонта, и все стихло.
Отто, как черт на пружинке, взвился с нагретого места:
- Что это было?
- Ночная охота в саванне, но, слава богу, пока не на нас.
Я вручил Бауэру винчестер, потрогал нож, пристегнутый к ноге, и упал на теплую еще охапку травы.
Отто встал, и, прильнув к прицелу, начал изучать окружающее пространство, а я, едва закрыв глаза, провалился в темный, полный странных видений сон.
Несколько часов сна пролетели как один миг. Проснувшись, я увидел сидящего напротив Отто. Он сидел прямо, зажав оружие между колен. Глаза его были закрыты. Как можно было спать в таком положении, трудно было вообразить.
Я сел, разминая затекшие во время сна руки, и тут же увидел широко открытые, смотрящие мне за спину глаза Отто. Боясь резко шевелиться, я медленно развернулся.
Неподалеку, повернувшись к нам спиной, сидел марлок. Рядом валялись пустой ранец, пустые консервные банки, пустые обертки, все то, что осталось от наших съестных припасов.
- Я убью его! - закричал мой второй номер экипажа разведшлюпки. Голос его напоминал рев того самого, загрызенного ночью мастодонта.
Реакция марлока была ошеломляющей. Он вскочил, испуганно глядя в нашу сторону, стал подбирать весь этот мусор с земли и толкать его обратно в ранец.
Бауэр, прижав к плечу винчестер, навел его на гуманоида, который, зажав руками голову, резко вскочил и, описав полукруг по поляне, плюхнулся животом в траву. До нас донеслось его бормотание, похожее на звук булькающей воды и еще на что-то такое, что не приходилось раньше и слышать.
Переглянувшись, мы подошли к лежащему, и я, взяв его за руку поднял на ноги.
Все так же испуганно глядя на нас зелеными глазками, марлок опять что-то забулькал, а Отто, внимательно прислушиваясь к его речи, сказал:
- Кажется, он боится, что мы его сейчас убьем. Насколько я знаю марлокский, он знает нашу речь, но забыл все слова, которые знал.
- Не мудрено, когда придешь в сознание, увидеть направленный тебе в лоб ствол винчестера.
- Немудрено, также, перед этим сожрать все наше продовольствие. Я гроша ломанного не давал за его жизнь, а теперь я вообще за себя не ручаюсь.
- Отто, успокойся. Кстати, успокой и его, я ведь не знаю, как с ним разговаривать, а ты все-таки изучал основы марлокского. Постарайся объяснить ему, в каком положении мы все оказались.
Первое потрясение, произошедшее при встрече, прошло. Мы уселись в круг, если можно назвать кругом троих сидящих, марлок заговорил, а Отто, внимательно прислушиваясь к его речи и наморщив лоб, иногда прерывал его несколькими, непонятными мне словами.
Продолжалось это довольно долго, мне надоело сидеть ничего не понимающим идолом.
Обойдя поляну, сделав инвентаризацию оставшегося имущества, я отобрал у Отто винчестер, а ему вручил его мешки с приборами. Едва взглянув на меня, Отто продолжал слушать.
Прошло еще немало времени, прежде чем он, наконец, повернувшись в мою сторону, произнес:
- Его зовут... его зовут... - Бауэр, повернувшись к марлоку, что-то переспросил.
- Лохнгм Хен. - пробулькал гуманоид и протянул мне свою шестипалую клешню. Его красное, кирпичного цвета лицо обрело спокойствие, речь стала более членораздельной, но так и оставалась непонятной мне.
- Переведи этому Лох..., Лонм, - Взглянув на густую шевелюру, я добавил, - Лохматику, что он вправе решать, как ему поступать: идти своей дорогой, или идти с нами.
Внимательно меня, выслушав, марлок вдруг медленно, но довольно ясно произнес:
- Я согласен меня так называть. Мое имя вам трудно сказать. Мне неоткуда ждать помощь. Я согласен с вами идти.
Отто выпучил глаза:
- Я с ним язык ломаю, а этот Лохматик, довольно сносно разговаривает по-нашему!
Тот кивнул головой и продолжил:
- Я еще плохо знай ваш язык. Лучше скажет Отто.
Бауэр помолчал, затем, видимо систематизируя в уме все, что услышал от марлока начал:
- Транспортный корабль "Небесная птица" и двадцать членов его экипажа получили задание инспектировать планету Рукх. Им предстояло просканировать поверхность данного объекта и по возможности взять образцы природных ископаемых, а также проанализировать и составить графики передвижения роботов. В результате проведенной работы большая часть задания была выполнена, за исключением взятия проб на анализы.
Проведя на орбите несколько недель и отследив движение механизмов, командир экипажа назначил посадку в районе, отдаленном от основных ремонтных и заправочных баз роботов. Было выбрано одно из хранилищ, возле которого транспортник и совершил посадку. Операция была скоротечной, но им все же удалось загрузить на борт достаточное количество руд, металлов, минералов, а также ряд жидких консистентов, природа которых была не ясна. Корабль был все же атакован. Удалось взлететь, но одна из ракет, попала в двигательный отсек корабля и разгонные двигатели перестали отключаться. Видимо, сбой произошел и в основной программе бортового анализатора. По-нашему говоря двигатели, пошли вразнос, и вскоре корабль достиг скорости субпространственного скачка. Боясь, что силовая установка выработает все топливо, командир принял решение: он ввел в анализатор данные о входе в подпространство. Включился гиперволновой двигатель и скачок произошел.
Отто посмотрел на меня, отхлебнул из фляжки воды, затем продолжил:
- Корабль вышел из подпространства в системе, известной нам под названием Альдор. Судя по всему, транспортник, обладающий гораздо меньшей массой, чем корабли класса, подобного нашему "Эльдорадо", в такой же мере тратит гораздо меньше времени на торможение. Однако топливо разгонных двигателей было на исходе, командир принял решение лечь в дрейф. Но в этот момент радары обнаружили на орбите второй планеты Альдора искусственное тело.
Подходя к неопознанному кораблю, предполагалось запросить его принадлежность, а затем изложить просьбу о помощи.
Очертаниями корабль напоминал силуэты третьего и четвертого поколения земных звездолетов. Приблизившись в зону уверенного приема видеопереговоров, "Небесная птица" легла в дрейф и запросила принадлежность данного объекта, на что тот ответил направленным залпом нескольких волновых пушек.
- Ты хочешь сказать, что это был "Эльдорадо"? - упавшим голосом проговорил я. - Ты хочешь сказать, что это "Эльдорадо" обстрелял марлокский корабль?
- Я ничего не хочу сказать, - ответил Отто, - Я лишь пересказываю услышанное мной от марлока.
- Да, да - закивал головой Лохматик.
Он, видимо, не понимал значение технических терминов, но в целом рассказ понял.
- Дальше.
- Дальше - прицельный залп полностью вывел из строя несколько отсеков "Небесной птицы", корабль начал, вследствие торможения, падать на планету.
- Как же ты уцелел? - спросил я Лохматика. - Как тебе удалось выжить?
Тот недоуменно посмотрел на меня, видимо, в самом деле, он еще плохо понимал нас.
За него ответил Отто:
- Видишь ли, во время полета, Лохматик, по приказу командира, производил самостоятельный анализ добытых материалов. Корабль сильно тряхнуло после попавшего в него залпа. Лохматик в это время находился на горловине контейнера и намеревался взять небольшое количество подлежащей анализу жидкости. В результате сотрясения, упал в контейнер с этой самой жидкостью.
Контейнер был почти полный, всплыть и выбраться наружу не составляло труда, но опять началась тряска, и вылезти наружу не представлялось возможным. По консистенции жидкость оказалось густой и вязкой. Дальше он ничего не помнит. По счастливой случайности, при ударе о землю, контейнер, наполненный этой жидкостью, видимо, и спас ему жизнь. Спасло его также и то, что консистент оказался не ядовитый. Видимо это было протоплазма, с помощью которой Главный Центр управления Рукх пытался сделать биокибернетические механизмы. Эта же протоплазма, возможно, спасла жизнь марлоку, когда тот находился в зоне высокой радиации.