Клик не умел врать. А когда обстоятельства вынуждали мальчика-Копьё говорить неправду, то он, избегая разоблачения, предпочитал молчать. За что приходилось расплачиваться голове, спине и некоторым другим частям тела юноши - неразговорчивому упрямцу частенько перепадали подзатыльники, затрещины, а то и удары палкой. Поэтому, оставив в пещере Урса с Пчёлкой, Клик не пошёл в стойбище, а отправился в святилище рода Ящерицы, намереваясь задержаться там до ночи - до времени, когда все люди заснут, и он сможет незаметно пробраться в отцовскую хижину.
По пути юноше посчастливилось убить крупную змею, так что о пропитании мальчик-Копьё мог не беспокоиться два, а то и три дня. Оказавшись среди разрисованных скал, Клик выпотрошил добычу и, острым кремнёвым осколком разрезав на тонкие полосы змеиное мясо, разложил его на камнях - пусть хорошенько провялится на солнце. Затем, перекусив слегка поджаренным хвостом рептилии, мальчик-Копьё занялся любимым делом - изображением сцен охоты. А так как непосвящённому в мужчины юноше нельзя было рисовать в святилище, то Клик выбрал стоящую особняком скалу - где его беззаконное творчество не могло причинить вреда ни людским, ни звериным душам.
На сером камне куском красной охры рисуя жирафа, мальчик-Копьё вдруг почувствовал непреодолимое желание изобразить не жирафа, а бегемота. Причём - крылатого Бегемота. То есть - бога Рарха в обличии Дарителя дождя. Чего нельзя было делать не только юноше, но и мужчине - никому, кроме шамана Огра. Ведь неправильное изображение могло до того разгневать бога, что он навсегда задержал бы дождевые тучи. Однако желание нарисовать крылатого Бегемота так завладело Кликом, что рука юноши против его воли наметила линию спины могучего водяного зверя. Мальчик-Копьё попробовал сопротивляться кощунственному желанию - бесполезно: руку Клика вела не земная сила.
По мере того, как на шероховатой поверхности камня появлялись новые линии, юноша всё сильнее чувствовал зависимость от своего рисунка - бог Рарх явно высасывал Ману (особую духовную Силу) из мальчика-Копья. Ощутив себя во власти крылатого Бегемота, Клик поначалу испугался, однако, победив страх, понял: бог Рарх зовёт его душу. И юноше не оставалось ничего иного, как повиноваться этому зову - пририсовав Бегемоту второе крыло, Клик потерял сознание.
На одиннадцатый день смертельного камлания тело шамана Огра совсем обессилило, зато дух сделался таким лёгким, что смог покинуть Нижние Пастбища. Провожая шамана, владыка Царства Мёртвых бог Де-Рад вручил старику-Оленю посох из священного дерева Эльх. Поблагодарив гигантского Удава, в облике которого бог Де-рад является колдунам, нашедшим дорогу в его обитель, дух шамана ступил на сплетённый из волос Белой Обезьяны канат над пропастью. И хотя дух старика-Оленя почти ничего не весил, сделав первый шаг, Огр понял: без посоха из священного дерева он не смог бы пройти в темноте над бездной - тонкий канат страшно раскачивался, норовя сбросить дерзкого путника. И не имело значения, куда сбросить: вверх, вниз или вбок - из темноты со всех сторон неслись жуткие завывания, омерзительный визг, ужасающий хруст и глумливый хохот. Только отталкиваясь священным посохом от Первозданной Тьмы, дух шамана мог сохранять баланс на тонком, раскачивающемся канате.
Вообще-то, мост из волос Белой Обезьяны не имел ни длины, ни ширины - канат под ногами являлся скорее символом, чем опорой - однако духу старика-Оленя дорога во Тьме показалась бесконечно долгой. Когда забрезжил свет, шаман Огр почувствовал, что ещё немного, и он бы не выдержал - свалился в мерзко хохочущую Тьму.
Сойдя с каната, дух шамана оказался посреди выжженной пустыни - пахло серой, потрескивали раскалённые камни, по лощинам клубился ядовитый зелёный туман. Ступив на испепелённую почву, старик-Олень осмотрелся по сторонам, надеясь обнаружить если не самого бога Рарха, то его слуг - летающих крокодилов. Однако, насколько видели глаза, вокруг не было ничего живого: ни птиц, ни ящериц, ни насекомых, ни даже чахлой травинки - только пышущие жаром гранитные и базальтовые глыбы. Которые в свете кипящих лавовых потоков казались кроваво-красными. Да, подходящее место для бога-Дракона Рарха! Неудивительно, что, купаясь в огненных реках, он напрочь забыл о необходимом людям-Ящерицам дожде! Из своего пылающего Царства шлёт на землю не благотворные дождевые тучи, а жаркие, губительные суховеи!
Древний, как само Время, бог Рарх совсем обленился: когда приходила пора дождей, ему всё сильнее не хотелось превращаться из жадного Крокодила в щедрого Бегемота - и дождевые тучи задерживались. Если бы не шаманы, душам которых иногда удавалось пробираться в его обитель, бог Рарх, забыв о своих обязанностях, навсегда бы остался в облике крылатого Крокодила, и земли рода Ящерицы умерли бы от жажды. Однако назойливые людские души ухитрялись каким-то образом попадать на берега огненных рек, в которых купался бог Рарх. Правда, постаревший шаман людей-Ящериц всё реже докучал крылатому Крокодилу, и бог Рарх почти перестал считаться со стариком-Оленем, как вдруг...
"Это безобразие следует прекратить раз и навсегда! - подумал Дракон, вылезая из огненной купели, - а то жалкие людишки никогда не перестанут надоедать ему своими ничтожными просьбами! Дожди, видите ли, задерживаются! Да что он из себя воображает - этот дряхлый шаман Огр! Знал бы старик, каких усилий мне стоит превращаться из Крокодила в Бегемота! И как это больно - когда каждая косточка изменяет форму! Нет! Вот как зарычу на него сейчас, как дохну огнём - навсегда забудет путь по канату из волос Белой Обезьяны!"
Старик-Олень медленно поджаривался на берегу лавового потока. Шаман чувствовал: ещё немного, и его дух, не выдержав убийственного жара, покинет обитель бога-Дракона Рарха. И как раз в тот момент, когда Огр подумал о возвращении по канату из волос Белой Обезьяны, из глубины огненной реки вынырнул огромный крылатый Крокодил. Старик-Олень сразу понял, что перед ним не слуга Дракона, а бог Рарх - собственной персоной.
Шаман, помнящий, насколько губительно дыханье крылатого Крокодила, немедленно закрыл лицо маской Отца-Оленя, которую предусмотрительно захватил с собой - выпущенная Драконом струя синего пламени скользнула по оленьему черепу, не причинив вреда Огру. Увидев, что шаман защитился от огня, бог Рарх взревел страшным голосом:
- Убирайся прочь, смертный! Если ты, жалкий червь, немедленно не покинешь мою обитель, я испепелю тебя молнией! Оглушу громом! Зажарю на раскалённых камнях! Утоплю в лавовой реке!
Услышав гремящий тысячью громов голос бога, старик-Олень задрожал, как лист на ветру, однако, победив страх, загородился посохом из священного дерева Эльх и крикнул в лицо крылатому Крокодилу:
- Пока ты не превратишься в Бегемота и не пошлёшь дождевые тучи на земли рода Ящерицы, никуда я отсюда не уйду! Посмотри на священный посох, мне его дал Владыка Мёртвых Великий Де-Рад, и пока он в моей руке, ты не можешь причинить мне вреда, жестокосердный бог Рарх! Из-за твоей лени и твоего упрямства гибнут люди-Ящерицы, и пока ты не превратишься в человеколюбивого Бегемота, я от тебя не отстану!
С этими словами, шаман Огр замахнулся на бога-Дракона священным посохом.
Однако расхохотаться-то бог расхохотался, но отступил на два шага, и шаман понял, что Дракон боится удара посоха. Эта догадка придала силы старику-Оленю, и он сделал выпад в сторону жестокосердного бога. Отступая, Дракон вновь выпустил в шамана струю синего пламени, которое хоть и не обожгло Огра, но сбило его с ног. Падая, шаман пожалел, что у него нет достойного ученика, который помог бы ему в неравной битве, однако бесполезное сожаление только мешало делу, и, собрав все силы, старик-Олень встал на ноги. Бог Рарх, опасаясь священного посоха, изменил тактику и, взлетев, стал метать в шамана белые молнии. Поражаемый электрическими искрами, дух Огра изнемогал в битве с жестокосердным богом. Чтобы вернуть себе силы, старик-Олень шептал волшебные заклинания - напрасно: силы таяли, молнии жалили всё больнее, язык перестал повиноваться шаману. Заметив, что Огр слабеет, крылатый Крокодил снова расхохотался:
- Прочь, прочь, жалкий старикашка! Проваливай в свой Серединный Мир, и навсегда забудь дорогу в мою Обитель!
- Нет, - из последних сил прохрипел шаман, - пока ты не превратишься в доброго Бегемота... Бегемота...
Особенно яркая молния бросила старика-Оленя на пышущий жаром камень - ещё мгновенье и дух шамана, не выдержав дикой боли, покорился бы жестокосердному богу Рарху, но в этот критический миг раздался звонкий мальчишеский голос:
- Держись, дедушка! Я тебе помогу!
В сгустившейся из воздуха фигуре узнав юношу Клика, старик-Олень приободрился: да, у мальчика-Копья поразительно сильная Мана! Если без всякой подготовки его дух смог проникнуть в обитель бога Рарха, то со временем этот сопляк станет величайшим шаманом всех времён и народов!
Подумав так о неожиданно пришедшем на помощь мальчике, старик разжал ослабевшие руки и передал Клику священный посох. Получив оружие, отважный юноша изловчился ударить посохом мечущего молнии бога-Дракона Рарха. Раздался оглушительный рёв, заклубились тучи, хлынул ливень, зашипели раскалённые камни - жадный Крокодил превратился в щедрого Бегемота.
Мальчик-Копьё очнулся под проливным дождём, не понимая: то ли ему приснился волшебный сон, то ли он действительно побывал в обители бога Рарха.
Как бы то ни было: сверкали молнии, грохотал гром, на землю людей-Ящериц лил благодатный дождь - очнувшийся Клик вскочил на ноги, радостно закричал и простёр руки к низвергающим воду тучам.