Это был старый-престарый маяк, каких больше не существует на свете. Он стоял на берегу бушующего океана уже ни один век, но всё же оставался величественным и прекрасным. Его подтянутый стан замечали все проходившие мимо корабли, а его яркие огни помогли уже ни одной сотне моряков, заплутавших в бескрайних просторах здешних вод.
Вокруг маяка многие годы простирался красивый город. Он изящной дугой обрамлял владения старого исполина, который, не покладая рук, изо дня в день трудился на благо морских волков. И только старейшие мудрецы, оставшиеся жить в окрестностях маяка, хранили суровую тайну о нём, тайну, будоражившую кровь и душу, тайну, погубившую немало смертных сердец.
Молодёжь часто выслушивала длительные тирады стариков, когда отправлялась погулять у древнего сооружения, но никто не воспринимал их речи всерьёз. А тем временем народу в городе становилось всё меньше и меньше. К тому же и сам город постепенно умирал - остававшиеся жить в нём седые люди не могли производить на свет новые жизни.
Всё отчётливее понимали жители города, что маяк наделён неземными свойствами. От него исходило дыхание злобы и ненависти, но причины того не знал никто. Старики боялись даже приближаться к грозному великану, опасаясь за свои жизни, и предпочитали держаться на почтительном расстоянии от него.
Но самый древний обитатель здешних мест - столетний Феус - уже давно вынашивал план знакомства с таинственным маяком. Он прожил долгую и полную радостей и грусти жизнь, а теперь ему хотелось оказать услугу своим друзьям и родным. Феус всегда ощущал какую-то невидимую связь со страшным цилиндром, одиноко стоявшим на морском берегу, и чувствовал, что однажды придёт его черёд войти в прохладные стены сурового хозяина города.
И такой день настал, когда старику исполнилось сто лет. Это было обычное городское утро, ничем не отличавшееся от таких же размеренных и скучных дней, которые проживало население уже ни один десяток лет. Феус проснулся пораньше, умылся, надел свой самый лучший костюм и направился на долгожданную встречу со своей судьбой. Он вышел из дома на рассвете, чтобы не быть замеченным никем, и медленно поковылял в сторону моря, опираясь на деревянную трость. Ходить Феусу становилось всё тяжелее и тяжелее. К сожалению, годы, прибавляя ему седин, отбирали его здоровье. С каждым днём старик хуже видел, хуже ходил и хуже дышал. Поэтому ему так хотелось повидаться с маяком прежде, чем жизнь покинет его бренное тело.
В глубине души - хотя он сам себе в этом боялся признаться - Феус надеялся, что его героический поход к врагу окажется не более чем надуманной шуткой. Старик хотел доказать всем, что маяк не опасен, а людская молва является лишь порождением чьего-то больного воображения. Он мечтал выйти из стен исполина непобеждённым и развеять все мифы, столь продолжительное время окружавшие невинный маяк.
Стало уже совсем светло, когда старик доковылял, наконец, до пункта назначения. С трудом подняв тяжёлую голову, он взглянул на великана, который всю ночь трудился на благо заплутавших морских путников. Вблизи маяк не казался таким уж страшным и зловещим. Феус даже слегка улыбнулся и подмигнул величавому собеседнику, который за сотни лет изрядно обветшал и состарился.
- А мы с тобой похожи... - задумчиво промолвил старик, обращаясь к маяку. Почему-то Феус был уверен, что высокое сооружение отлично его понимало. Исходило нечто живое от стен морского владыки, что-то такое, что старый дед ощущал каждым миллиметром своей поизносившейся кожи.
Феус медленно обошёл исполина кругом, изучил все его боевые трещины и сколы, несколько раз погладил маяк по его шершавой поверхности и решился войти внутрь.
На удивление Феуса, в здании было тепло и уютно, несмотря на то, что утро выдалось довольно прохладным, а ночью и вовсе прихватил морозец. Он увидел огромную винтовую лестницу, убегавшую ввысь и скрывавшуюся в утреннем свете на необычайно далёком расстоянии от земли. Феус знал, что должен подняться по ней и лишь молил создателя о том, чтобы он продлил ему жизнь ровно настолько, сколько потребовалось бы для преодоления самой важной вершины в его судьбе.
Он не спеша стал подниматься по крутым и неудобным ступеням великана, помогая себе верной палкой и опираясь рукой на жёсткие перила. Шёл он долго, изредка останавливаясь и вглядываясь в высоту, и каждый раз ему казалось, что эта лестница никогда не закончится. Но даже обогнув несколько десятков пролётов, Феус не чувствовал усталости, словно невидимый друг помогал ему сохранять жизненные силы, которые должны были пригодиться позже.
И вот старания Феуса были вознаграждены - он добрался до самой главной комнаты маяка, из которой открывался необычайно красивый вид на море и окрестности города. Старик присел на одиноко стоявший у окна стул, будто заранее оставленный здесь к его приходу. Больше в комнате ничего не было. Феус согнулся над своей тростью, прикрыл глаза, чтобы немного отдохнуть, и погрузился в свои мысли.
Неожиданно он почувствовал чьё-то присутствие в помещении и открыл глаза - в комнате не было ни души. Однако уже через несколько секунд старик услышал едва уловимый голос, доносящийся как будто изнутри его души:
- Не бойся, Феус! Здесь ты в безопасности...
Старик огляделся, но никого не увидел, было такое ощущение, что голос одновременно слышался отовсюду. Трудно было поверить в такое, но, скорее всего, с ним разговаривал сам маяк.
- Я знаю, - ответил гость, почему-то уверенный в том, что здесь с ним ничего плохого не может случиться.
- Я ждал тебя, - тихо донеслось до слуха старика. - Мы с тобой - самые древние жители города, но до сих пор судьба не давала нам возможности встретиться...
- Поэтому я и пришёл, - вымолвил старик, не веря тому, что действительно разговаривает со зданием.
- Отлично тебя понимаю, - словно прочитав его мысли, успокоил голос. - Никто поначалу не желает верить, что я живой. Все боятся неизведанного так же, как и ты. Но я не причиню тебе зла.
С одной стороны, Феус был рад тому, что хотя бы на склоне жизни увидел чудо, а, с другой, он боялся тех сил, которыми мог обладать его собеседник. Людская молва в чём-то оказалась права, и старик задумался, а правда ли то, что великан способен заставлять людей исчезать.
- Это всё глупости, - прервал размышления своего гостя маяк. - То, что болтают люди в городе...
- Но ведь ты и впрямь волшебный, - возразил Феус. - Кому же теперь верить?
- Поверь себе, - уверенно произнёс голос. - Только в своей душе ты сможешь найти ответы на все вопросы... Тебе здесь хорошо?
- Да, - ответил гость. - Так легко и уютно мне уже давно не было - с тех пор, как мои дети разъехались из дома.
- Разве ты думаешь, что в плохом месте тебе было бы так спокойно?
- Наверное, нет, - согласился Феус. - Но город опустел и уже вряд ли станет таким, каким был прежде.
- Неужели ты полагаешь, что я мог заставить ваших детей исчезнуть? - словно подрагивая, спросил голос.
- Я бы и желал верить в другое, - попытался оправдать свои мысли старик, - но никакого объяснения происходящему найти не могу, уж извини.
Маяк замолчал. Несколько минут в здании стояла неподвижная тишина, нарушаемая лишь грохотом бьющихся о скалы волн и криком беспокойных чаек.
- Я всегда знал, что обо мне думают люди, - неожиданно произнёс слабый голос. - А ведь мне просто нужен был друг, с которым я смог бы разделить свои мысли...
Маяк опять затих.
- Так что же тебе мешало завести друзей? - спросил Феус, боясь, что уже может больше и не услышать странного собеседника.
- Я пытался... - удручённо ответил маяк. - Но никто не оставался со мной. Раньше ко мне часто заходили дети и молодёжь, и с каждым из них я разговаривал так же, как сейчас с тобой. Некоторые из них сразу убегали без оглядки, только заслышав мой голос, другие, немного поболтав, теряли ко мне интерес, третьи и вовсе старались убедить себя, что это им только кажется. Я не настаивал ни на чём. Если они не хотели говорить, я замолкал. А они уходили и уже больше никогда не возвращались. Со временем я привык к одиночеству...
Феус не знал, что сказать. Теперь он понимал, почему жители окрестностей ощущали магическую энергию маяка, - он вёл свою многострадальную жизнь и излучал свои горести и невзгоды по всей округе.
- Почему же тогда наши дети исчезли из города?
- Это не моя вина, - задрожал голос. - Я открывался им и хотел найти в их сердцах какой-нибудь отклик. Больше ничего...
- Так значит, - понял Феус, - они сами уезжали и забывали нас...
- Увы... - донеслось отовсюду. - Наверное, потому они и не хотели дружить со мной, что и вовсе не способны на такие поступки. Дети вырастают и уходят от вас по собственной воле...
Только сейчас осознав весь ужас сказанного, старик заплакал. Всю свою жизнь он верил, как и многие его близкие, что город пустел из-за маяка, который каким-то загадочным образом заставлял молодёжь исчезать из их жизни.
Как же спокойнее было на душе раньше, когда Феус винил во всём старый маяк: уехал кто-нибудь или пропал из вида, или перестал звонить и писать - виновен был всегда только великан. Никогда бы не обвинили любящие родители своих чад в чём-то подобном. Легче было найти того, кто не смог бы ответить, доказать свою непричастность ко всему происходящему. И такой винновый нашёлся, далеко ходить не надо было - он всю жизнь простоял на самом виду, оставалось лишь кому-нибудь подкинуть эту мысль народу. И маяк признался общим врагом, несмотря на то, что никому из ныне живших в близлежащих землях людей он ничего плохого даже не желал.
Великан молчал, ему больше нечего было рассказать своему гостю. Как всегда, он ни на чём не настаивал, ему лишь хотелось найти поддержу, сочувствие, сострадание.
Феус заплакал, уронив голову на сцепленные вокруг трости руки. Он с горечью вспоминал прожитые годы, проведённые в беспочвенном страхе перед маяком. Ему бы так хотелось повернуть время вспять и предотвратить всеобщее безумие, оправдать морского стража перед людьми, но он был не в силах этого сделать. Теперь он даже не мог спуститься вниз, вернуться в город и доказать всем, что никакого колдовства не существует, что жители города сами не позволяют себе радоваться каждому новому дню, что их сердца зачерствели от злобы и ненависти и сами разрушают себя изо дня в день.
Время пришло - Феус ощущал, что дыхание вот-вот покинет его бренное тело. Он желал теперь только одного - доказать своему другу, что не все люди злопамятны и глухи к чувствам остальных.
- Ты меня ещё слышишь? - робко обратился он к маяку.
- Я всегда слышу каждого, кто готов говорить, - донеслось в ответ.
- Можно я буду твоим другом? - продолжил Феус. - Хотя мне не так много осталось жить на этом свете, я хочу остаться с тобой. Только сейчас я понял, что ты - единственный, кто способен оценить это. Поэтому я горжусь тем, что смогу дожить отведённое мне время с таким другом, как ты.
Ответа не последовало, но старик и так знал его. Он ощущал теперь настроение и мысли исполина, прекрасно понимая, что творится в его невидимом сознании. Феус прикрыл глаза, погрузившись в абсолютное спокойствие и соединившись с духом маяка. Вечером он так и продолжал сидеть в застывшей позе, но уже не дыша. Теперь душа Феуса навеки слилась со здешним бесплотным обитателем.
Поняв, что ещё один человек пропал, жители города начали его поиски. Они обошли все поля и леса, осмотрели все уголки и задворки, расспросили каждого, кто попадался на пути, но так и не сумели отыскать Феуса. И вновь появился соблазн обвинить во всём жуткого великана, похитившего, по их мнению, уже множество душ. Никто не говорил этого вслух, однако в их сердцах поселился ещё один червь, медленно вгрызавшийся в живую и бездушную плоть.
Но это уже было не важно - маяк больше не заговорит ни с кем, он нашёл свою отдушину и готов был и дальше сражаться с морской стихией, указывая верный путь всем страждущим, но уже с удвоенной силой.