Аннотация: Внимание это черновой-черновой черновик. История в процессе написания. Мы с музом трудимся и обдумываем сюжет. Благодарны за любые подсказки, вычитки и нахождения ошибок)
Посвящается безнадежным романтиками и оптимистам,
тем, кто еще верит в большую и чистую любовь,
в судьбу, которая обязательно будет счастливой
и тем без кого никогда не была написана эта книга,
тем, кто помог мне самой в это верить.
Уголек судьбы
Серая зернистая корочка асфальта плавилась под ногами, обдавая меня удушливым неприятным запахом. Я, неловко наступила в бурую клейкую массу из камней и жвачки, стараясь почти не касаться поверхности, преодолела последние шаги, отделяющие меня от автобуса, запрыгнула на нижнюю ступеньку и обернулась. Живописное зрелище пустой площадки автовокзала предстало передо мной во всей своей красе. Кое-как заасфальтированный пятачок, по которому я только что пробиралась словно по минному полю, упирался в покосившееся здание с облезлой зеленой крышей, и странной пристройкой с надписью 'туалет' у которой напрочь отсутствовала одна стена и крыша. Пристройка и сам вокзал были затейливо украшенной целым выводком кратких идиоматических выражений подробно объясняющих всем непосвященным кто такие Маша и Вовчик, а так же куда бы могли пойти Шустрый и Бычок, и как хорошо жилось бы на свете Леночке, Цветочку и...Слону, если бы не все выше перечисленные личности!
Невероятно жаркое лето выдалось в этом году. Мне хотелось мороженного, но к моему негодованию ни одной палатки не то что с мороженным даже с какой-нибудь завалящей холодненькой газировкой, здесь были не предусмотрены.
Из живых душ, помимо не многочисленных пассажиров автобуса, наличествовали три: две собаки - рыжая и пятнистая, первая лениво почесывалась за ухом, задумчиво прижимаясь к лавке блохастым боком, вторая, растянувшись во всю длину прямо посреди площади беззаботно дрыхла. На лавке рядом с рыжей собакой гордо восседала одинокая бабулька, закутанная, несмотря на жару в гигантский расписной платок павлиньих расцветок и окруженная неисчислимым количеством баулов, кошелок, корзинок и сумок. От нечего делать бабулька воровато зыркала по сторонам поверх приспущенных на кончик носа очков, так что любой, кто оказывался в поле ее зрения, начинал чувствовать себя словно на допросе в гестапо. Правда помимо бабульки и собак где-то в недрах сего славного памятника искусства советских зодчих, не иначе как по ошибке называемого вокзалом, должна была еще обретаться тетка-кассирша. Но, честно говоря, судя по получасу проведенному в бесплотных попытках достучаться и доораться до нее по средствам окошка кассы с обнадеживающей надписью 'открыто', искомая работница на благо общества появлялась в нем крайне редко. По истечению получаса счастье в виде ярко накрашенной особы в небесно голубом платье трещащем на ней по швам, лениво гоняющей во рту жвачку от одной щеки к другой на меня все-таки снизошло.
Тетка делилась со мной ценной информацией о передвижении автобусов и стоимости билетов весьма неохотно. Что и понятно, ведь потревожила я ее совершенно напрасно - билет на нужный мне маршрут следовало приобретать у кондуктора в автобусе. Напоследок кассирша одарила меня диким взглядом обведенных ярко-фиолетовым глаз, по окончанию действия которого я должна была тихо и без лишнего шума изжариться на месте. Я на провокацию не поддалась и к глубокому разочарованию тетки преспокойненько направилась к автобусу ждать Наташку, мою подружку детства с которой мы учились в одной группе в университете.
А Наташка, как всегда опаздывала. Ну, хоть бы один раз она явилась во время! Нет, фигушки! Ни разу, ну вот не единого разочка не прибыла подружка хотя бы с пятиминутным опозданием! На лекции она вплывала, как минимум через пол часа после начала и даже самые вредные преподаватели уже давно махнули на нее рукой, решив, что лучше смириться, чем перевоспитывать.
Я еще раз смерила оценивающим взглядом часы, единственная целая рабочая вещь на этом вокзале, высились прямо над кривобокими поцарапанными дверями. Затем, наверное, уже в сотый раз посмотрела на мобильник, проверяя правильно ли они идут и тяжело вздохнув, покачала головой. Так и знала, что с этой белобрысой будут проблемы!
От нетерпения я принялась подпрыгивать на нижней ступеньке автобуса, чем жутко разнервировала кондукторшу, совершенно противную на вид тетку с химией на голове, неопределенного цвета, то ли дикой сливы, то дли взбесившейся вишни. Кондукторша скрипела зубами, скалила в мой адрес отвратительные рожи и злобно шипела что-то нелесное в свои тридцать три подбородка. Вдобавок двое каких-то здоровенных, совершенно квадратных детин, лет двадцати пяти, глупо хихикали, тыкали в меня пальцами и пытались прожечь мне дырку взглядом где-то чуть пониже спины. Телята-переростки, как презрительно называла их Наташка.
- Ну, все, больше я ждать не могу, девушка, - заявил мне водитель автобуса.- Вы или садитесь или оставайтесь на станции.
Я тяжело вздохнула.
Наверное, лучше было бы мне остаться и не выпендриваться, но в тот момент меня разобрала такая злость на жару, придурков за спиной и толстую кондукторшу, а еще на мою бестолковую подружку, что я решила - еду! Вот так вот всем на зло еду одна! А Наташка следующим автобусом подъедет. И подхватив сумку, я потащилась в хвост автобуса.
В принципе свободных мест хватало, но я предпочитала ехать сзади в гордом одиночестве, чем в окружении бабулек и дедков дачников нагруженных ведрами, кошелками и крикливыми детишками в шортах и кепочках, или по соседству с теми самыми телятами-переростками.
Мрачно плюхнувшись на сидение, я кинула сумку рядом и уставилась на запыленную изжаренную на солнце площадку медленно уплывавшую вправо, пока автобус разворачивался. Да-а-а... Каникулы начинались как-то не так...
Тут же проскочила кондукторша ко мне и громким гундосым голосом потребовала плату за проезд. Я еще больше злясь на противную тетку, полезла за кошельком.
- Быстрее! - прикрикнула она на меня, - Ты здесь не одна! И сумку с сиденья сними! Тута для людей! Неча тюки свои раскладывать!
- До Метелкино,- буркнула я, протягивая тетке полтинник и нехотя скидывая сумку под ноги. В ответ на протянутую купюру я получила следующую тираду:
- Ездиют тута всякие миллионерши и людям работать мешают, а тепереча надобно энтой, хапуге, последнюю мелочь отдавать! Вот народ то какой, никогда не подумают, как человеку работать потом! Держи злыдня, вымогательница!
Тетка распахнула необъятный кошелек висевший у нее на шее, который до краев оказался наполненный мелочью и мстительная баба отсчитала мне двадцать рублей сдачи по десять копеек. Я молча сгребла пол килограмма металла прямо в сумку, даже не пытаясь запихнуть ее в свой маленький кошелек.
- Старость не радость, но и не повод делать другим гадость. - Наставительно заметила я, уже в малиновый затылок повернувшейся тетке.
Кажется, она услышала, потому что принялась что-то верещать в ответ, но я мило улыбаясь и демонстративно наглея на глазах, вставила в ушки пуговки наушников и включила музыку, с трудом подавляя в себе желание, показать тетке ставшей почти вровень с цветом собственных волос, язык.
Автобус уже сделал круг по станции и теперь выруливал на шоссе, когда я увидела Наташку еле ковыляющую на высоченных шпильках по пыльному тротуару, то и дело отдергивающую слишком короткую юбку и катившую за собой здоровенный чемодан на колесиках. Я тихо застонала, сползая по спинке кресла. Ну, и дурында! Кто же в таком виде в деревню на выходные ездит?! Надоумил ее кто или она сама догадалась?!
- Эй! - я отчаянно замолотила руками в воздухе, пытаясь привлечь внимание водителя. - Остановите автобус, вон девушка идет, подберите ее! Пожалуйста!!!
- Неча, Вася, потакать тута всяким! Езжай давай! Не останавливай! - тут же встряла кондукторша.
- Девушка, я же вам объяснял, - скучающим голосом отозвался водитель,- я не могу нарушать расписание движения автобуса. Придется вашей подружке на следующем поехать.
Кондукторша торжественно прошлась по салону, бросая в мою сторону торжествующие взгляды и уселась на свое место.
А за окном промелькнула Наташка, растерянно остановившаяся не дойдя до станции и детским обиженным взглядом голубых невинных глаз провожающая автобус. Растяпа! Вообще то она не плохая девчонка, но очень уж нерасторопная и бестолковая! Мы с ней решили выехать на выходные в деревню, из душного и раскаленного Орла, в старый дом моей прабабки в Метелкино. Там давно уже никто не живет, но нам это показалось особенно интересным - пожить два дня без благ цивилизации в деревенском доме с настоящей печкой без электричества и водопровода. Особенно интересным это показалось Наташке, она дочка новых русских, но этим летом решила Турцию, Египет, Кипр и прочие курорты не посещать, а провести каникулы 'как среднестатистический россиянин' и теперь отчаянно требовала от меня объяснений, как собственно этот среднестатистический россиянин проводит лето. Наташке, наверное, было невдомек, что скорей всего это загадочное создание проводит большую часть лета на работе, а по выходным выбирается на дачу окучивать грядки. Но, а уж если удается ухватить отпуск летом, то скорей всего или на той же даче, или отправляется на десять дней на море по самой дешевой путевке. Поскольку дачи у нас не было - первый вариант отпадал сразу. Вернее она, дача, когда-то была, когда мне было лет шесть, а потом моя мама под бодрое улюлюканье папы и недовольное сопение бабушек эту дачу продала. Папа, мама и я за одно с ними вздохнули с облегчением, бабульки с неодобрением, но все получили заслуженный отдых от грядок. Вообщем пока я еще точно не решила, как собственно я буду развлекать подружку все лето, поэтому было решено отправиться на выходные в деревню. Но кто же знал, что Наташке вздумается одеваться в деревню, как на показ мод и топать пешком со здоровенным чемоданом. Кстати, а чемодан то ей зачем??? Вообщем да-а-а-а...
Я поерзала, стремясь поудобнее устроиться в кресле, ехать было минут сорок. В этот момент зазвонил мой мобильник, дергаясь и кривляясь пронзительными голосами Татушек - Наташка.
- Привет! - я попыталась придать своему голосу, как можно большую беззаботность.
- Ты почему меня бросила???- взвыла трубка.
- Я тебя не бросала, это ты опоздала,- тут же открестилась я от незаслуженных обвинений. - Я же тебе русским языком объяснила: автобус ждать не будет, в три уедет!
- Ну, я же только чуть- чуть задержалась! Что мне теперь делать?!
- Как что? Садись на следующий автобус - он через час - и приезжай в Метелкино.
- Но как же я поеду?.. Одна?
- Так же как и я сейчас еду, - начала раздражаться я.
- Не... - Заканючила Наташка, - Тогда я домой.
- Ты чего? Офонарела?! Да? Я то уже в дороге!
- Ну, Анечка, я сама не смогу... пип...
Черт! У меня сел мобильник... Просто облом за обломом.
И почему я вечно забываю его зарядить? И что мне-то теперь делать? Я поехала в деревню одна только потому, что была уверена, что Наташка приедет на следующем автобусе. А к моему большому сожалению обратно из Метелкино автобусов сегодня больше нет. Да и от города отъехали мы уже далеко...
Решено! Не буду уподобляться нервной подружке и переночую сегодня в деревне одна. А завтра с утра вернусь и настучу Наташке по голове.
Я потянулась в кресле и уставилась на мелькавшие за окном березки, пытаясь настроиться на хорошее. Не все так плохо! Отдохну одна, как следует, выкупаюсь, позагораю - пусть Наташка завидует! Вон какой денек летний теплый, даже жаркий.
- Эй, красавица! Далеко едем? - поинтересовались над самым ухом громким басом. Я недовольно подняла глаза. Та-а-ак! Телята-переростки собственной персоной! Да еще какие, все в татуировках, с перстнями из самоварного золота на пальцах, и золоченными цепями, толщиной в мою руку на шее. Тьфу! Ненавижу таких парней! Мы с Тамарой ходим парой! Хари довольные, половины зубов не хватает и улыбаются по дурацки! Только и разницы, что один полностью лысый, а у второго к блестящей макушке борода да усы прилагаются, то ли отращивает, то ли не брился давно... Что они только забыли в пригородном автобусе?
- Я что-то не слышу ответа, Ляля! - Влез в разговор второй, тот что с бородой.
- Это потому, что я ничего не отвечала! - Раздраженно отозвалась я, делая попытку отвернуться и проигнорировать набивающихся мне в знакомые парней.
- Ты че в натуре не дружелюбная такая?! - Возмутился первый. - А ну подвинься! - он сдвинул меня в сторону одним движением будра и довольный развалился рядом. Его приятель остался стоять в проходе. - Куда едешь то? Может нам по пути? Так мы с Кирюхой не обидим!
- Не обидим! - Радостно кивая, заржал Кирюха, косясь на вырез моей футболки.
- Правда что ль, не обидите?! - 'Несказанно' обрадовалась я.
- Ага! - Кивнули оба разом, преданно вылупляя на меня маленькие тупые глазки.
- А тогда другое дело! - Я сделал один глубокий вздох.
- А тебя как звать то? - Тот что сидел со мной рядом сально ухмыльнулся, и попытался по хозяйски приобнять меня за плечи. - Меня Вадиком.
- Аня!- Я начала закипать, но скинуть тяжелую лапищу, словно у гориллы мне не хватило сил.- А вы далеко едите, мальчики?
- Да не-е-е... к корешу на дачу, шашлычки, банька, водочка.- Охотно поделился со мной бородатый Кирюха. - Айда с нами?!
- Нет уж лучше вы со мной.
- А ты куда?- Вадик уже нахально пытался прощупать рукой мою грудь.
Я широко улыбнулась во все тридцать два и самым сладким лисичкиным голосом объявила:
- Вот, в область в венерологический санаторий еду! Там у нас много девчонок симпатичных! Поедем? Потом вместе каждый год ездить станем - лечиться! - Окончательно подобрев, предложила я.
- Ам!- Челюсти их синхронно отъехали вниз, а потом с громким щелчком захлопнулись.
- Ну это... того... Пошли мы что ли, - бочком осторожненько выбираясь из кресла сообщил тот, что сидел рядом со мной, тайком от меня пытаясь вытереть руку, которой так настойчиво до этого меня обнимал.
- Ага, - быстро кивая головой согласился его дружок, задом пятясь от меня. - Пока!
- Ну, куда же вы?! - С сожалением протянула я. - Останьтесь! А как же дача?! Познакомимся поближе, Пообщаемся! - И я игриво подмигнула сначала одному, а потом второму.
Мужики быстро переглянулись, и что-то прикинув в уме и кубарем прокатились по проходу, заняли свои места и до самой моей остановке больше не решались даже смотреть в мою сторону.
Вот за что Телят люблю, мозгов у них тоже как у теленка, который на лужке пасется.
Когда автобус остановился на нужной мне остановке я с достоинством прошествовала по салону, гордо задрав голову. В след мне мрачно посмотрели обломанные парни и так и не смирившаяся с моим присутствием в автобусе кондукторша.
Автобус газанул, оставляя меня в полном одиночестве у разваленной будочки, покрытой облезшей зеленой краской, призванной изображать то ли автобусную остановку, то ли место для срочного справления нужд изнемогающих пассажиров и прохожих. Принюхалась. Фу-у-у!!! Скорее второе! Я еще раз недовольно оглядела это монументальное сооружение и тяжело вздохнув, полезла в кусты, в которых на моей памяти была дорожка, ведущая к деревни.
Но удача, похоже, категорически отказывалась сегодня даже смотреть в мою сторону. Дорожки в кустах я не обнаружила, зато обнаружила двухметровые заросли крапивы и репейников. Отчаянно чертыхаясь и попискивая, я пробралась сквозь неприветливые растения, и облегченно вздохнув, вывалилась на свет и огляделась. Вот облом! Оказывается эта мерзавка-дорожка начиналась на два шага дальше! А я как дура полезла в кусты! Злая и взлохмаченная я потопала по дороге, угрюмо волоча за собой сумку, которая с каждым шагом стремительно прибавляла в весе. Но, вдыхая свежий загородный воздух и любуясь местными красотами я постепенно успокоилась и подобрела. Яркие желтые и сини цветочки приятно радовали глаз, мне даже захотелось остановиться и набрать миленький маленький букетик, но даже останавливаться по такой жаре было лень.
Дорога по которой я шла была неширокой, но утоптанной. Справа от меня зеленел лесок из лип, березок и редких маленьких елочек, но постепенно он сошел на нет, открывая прекрасный вид на деревню, стоящую на другом берегу небольшого и чистого пруда, спрятавшегося в углублении между деревней и дорогой. Деревенские домишки лениво развалились посреди огородов посверкивали, где новыми белеными стенами, а где свежее покрашенным забором. Метелкино оказалась вполне ухоженной деревенькой. Мне оставалось лишь обойти прудик по тоненькой слегка заболоченной тропинке и я оказалась бы в деревне.
Хотя дело и шло к вечеру, жара стояла нестерпимая - ни малейшего дуновения ветерка. В воздухе так ароматно пахло разогревшимися на жаре травами - медово и как-то успокаивающе приято, а зеркальная гладь прудика заманчиво поблескивала на солнце золотыми прожилками, что я решила не заходя в дом сначала искупаться, благо одела купальник еще в городе.
Торопливо сбежав с холмика я покидала вещи на траву и с разбегу, поднимая фонтан брызг нырнула. Хорошо! Вода чистая, почти прозрачная, конечно немного тиной попахивает, но по такой жаре прудик купание в прудике было верхом блаженства.
Проплавов минут десять я вылезла на берег и улеглась на травке, лениво посматривая на проплывающие облака. Пушистые словно ватные, но небольшие - красивые.
Послышался смех и обрывки разговоров. Я все так же млея от жары лениво приподнялась на локтях. Неподалеку, чуть поближе по берегу к деревне, купалась небольшая компашка местных подростков. Пацаны с явным любопытством посматривали в мою сторону и весело подмигивали. Но пара деревенских девиц, что была с ними, их восторгов явно не разделяли и косились на меня со злостью и раздражением.
Я одарила ребят самой потрясающих из моих белозубых улыбок во все тридцать два, поднялась потянулась демонстрируя все прелести своей фигуры и особенно нового минимизированного купальника. А затем, дождавшись, пока девицы безуспешно пытаясь привлечь внимание своих кавалеров покраснеют, побелеют, позеленеют а в конце и вовсе станут какого-то дико завистливого фиолетового цвета, гордо удалилась по направлению к деревне, даже не удосужившись одеть что-то поверх купальника. Ну, разве что кроссовки пришлось натянуть, не привычные мы городские жители босиком ходить.
Внешностью Бог мня не обидел, не Клавдия Шифер конечно, но тоже не урод. Рост средний - метр семьдесят. Волосы длинные - каштановые, глаза темные, фигурка тоже ничего - стройная. Вообщем мужикам нравиться - даже очень. Да я и сама не жалуюсь.
Широкая деревенская улица засыпанная гравием слегка изгибаясь тянулась в верх на холм, я неспешно брела с интересом разглядывая яркие деревянные, а кое-где и металлические заборы, за которыми скрывались, утопая в зелени садов и огородов, дома. Гордых, слегка общипанных, но задиристых петухов и мелких визгливых поросят, так и норовивших сшибить меня с ног я благоразумно обходила стороной. Один раз я даже остановилась, с завистью и некоторыми противозаконными мыслями осматривая шикарные кусты наливающихся соком малины и смородины, провокационно вылезших из-за забора но, тяжело вздохнув, продолжила путь.
Пахло сеном, немного навозом, готовящейся едой и еще чем-то неприметно деревенским, но таким приятным для городского жителя. Жить бы и радоваться, но не тут то было!
Делегацию разновозрастных переисполненных любопытства баб на завалинке я заметила еще издалека. Похоже, они уже знали о моем проявлении в Метелкино и поджидали с явным нетерпением, поглядывая на дорогу с не меньшим энтузиазмом, чем я незадолго до этого кусты смородины и малины. Надо сказать даже плотоядное желание в их глазах, в предвкушении не запланированного развлечения было чем-то сходным с моим...
Когда я приблизилась к их лавочке одна из них - здоровенная, толстая тетка лет пятидесяти в цветастом халате, и собранными в узел крашеными волосами поднялась и не торопясь заступила мне дорогу, хмуря размалеванные черным карандашом брови:
- Здрасти! - Рявкнула она, выпячивая вперед полную грудь, а для верности еще и живот. - Я Матрена Карловна, по-простому, по-нашенски тетка Матрена.
- Добрый вечер! - Жизнерадостно отозвалась я, останавливаясь и опуская сумку на дорогу. - А меня Аней зовут.
- Ты откель в наше Метелкино? - Сурово оглядев с ног до головы мой минимизированный наряд состоящий из треугольничков, завязочек и кроссовок поинтересовалась тетка. - По делу иль так на отдых? Хату на лето снять хочешь?
- Да нет.- Я продолжала беззаботно улыбаться (Не надо злить местное население, мне здесь еще ночь коротать). - Хата у меня здесь своя.
- Да? Это чей же за хата такая? - Еще сильнее нахмурившись, продолжила допрос тетка. - Пустых нету.
- А у меня здесь родственников домик.
- Родичей? Так это ж каких же? Мы здесь всю деревню знаем! - Заявила тетка, уперев руки в бока и в качестве поддержки, оглянувшись на товарок на лавочке. Те согласно закивали, подтверждая согласие не стройным гулом. Похоже, тетка Матрена была у них местной заводилой.
- Да прабабки моей - бабы Маши, на окраине дом стоит...- начала, было, я объяснения, но под внезапно остекленевшим взглядом выпученных, как по команде десятком пар глаз местных обывательниц, осеклась и замолчала.
Тетка Матрена судорожными движениями вдохнула воздух своей могучей грудью, икнула, перекрестилась и еще сильнее, если только такое было возможно, выдавила вперед испуганные коровьи глаза. От былой наглости и нахрапистости не осталось и следа.
- Да ты что, девка, ума лишилась?! Домик...То ж мне сказанула! Не ходь туда! Дурное место! Гиблое! Бесовское! Доброму человеку не след туда ходить! Бабка твоя ведьмой была! Энто почитай все в деревне знают. - И уже понизив голос и как-то воровато оглядевшись по сторонам, будто боялась что нас могут подслушивать добавила хриплым шепотом.- Думали, как помрет, твоя бабка - так тихо будет, ан нет! До сих пор почитай каждую ночь в хате ее, то свет загорится сам собою, то завоет что-то аж жуть! Ведьма твоя бабка была и в хате ее до сих пор черти водятся! - Подвела итог тетка, уставившись на меня сразу как-то жалобно и без былой неприязни. Тетки на завалинке тихонько подвывая от ужаса, крепко цепляясь друг за друга ручонками и то и дело норовя взобраться друг дружке на колене. Во дают! Не уж то даже одно воспоминание о моей бабульке на них так действует? Видать бойкая была старушка, раз ее до сих так хорошо в деревне помнят.- Не ходила б ты туда, а? В доме у нее полным-полно зелий и трав колдовских попрятано. Даже после смерти Машкиной действующих и силу не утративших. Хочешь в деревне пожить - живи, да хоть у меня живи. Постелю, накормлю, денег не возьму, только в дом к бабке не ходи и сама пропадешь и на нас беду от чертей накличешь!
Я в полном обалдении взирала на тетку Матрену и всех ее баб. Дожили, бабка Маша - ведьма! Никогда бы не подумала, что в конце двадцатого века такие дикие деревушки есть, где до сих пор в чертей верят! Да еще как искренне верят! Ведь правда добра желают!
- Да ладно вам, - попыталась отшутиться я. - Разыгрываете!
- Какой там разыгрываем, девка! Правду чистую говорю! Вот те крест! - И тетка торопливо перекрестилась, косясь на уже видневшийся за поворотом забор бабы Машиного дома. Тетки синхронно повторили ее жест, словно специально тренировались! - Вот Никитичне твоя бабка покуда еще жива была красоту всю заговорила, бородавкой никчемной попортила, а всего то за то, что Никитична ее водой полила нечаянно. - И тетка Матрена указала толстым, как сарделька пальцем на неопределенного возраста женщину с длинным лошадиным лицом, неровной покрытой пятнами кожей и огромной бородавкой на сливоподобном носу. Мда-а-а.. Такую красоту даже бородавкой не испортишь...
- А вот Клавке нашей, - не унималась тетка Матрена, - бабка твоя на весь огород порчу напустила. До сих пор все кое-как - пустоцветами, да не урожаями... А всего-то Клавка ей яиц дать отказалась... Так и понятное дело - самой мало было. А Настасье Филипповне так вообще бед причинила немерено, мужа отворотила раз, корову ейную сгубила два, а в добавок еще калекой оставила - собственный ухват Настасью отхаживал по спинке белой. Да все не за что. Вот какая твоя бабка была то... А уж сколько раз подле дому ейного народу чудного и дикого видывали и не пересказать, точно черти да ведьмы собиралися...
- Да вы о чем говорите? Какие черти? Я всего одну ночь здесь переночую, а потом обратно домой - в Орел! - я несколько раздражилась и подхватив свою сумку шагнула в перед.
Тетка Матрена за мной. Я попыталась ее обойти. Куда там - она возвышалась посреди дороги словно гора, не объехать, не пройти.
- Не пущу и не проси, езжай откудова приехала! - Тетка широким жестом раскинула массивные руки в стороны.
- Пропустите! Я буду жаловаться! - Порадовала я тетку и насупилась.
- Жалуйся.- Согласилась она, еще шире распахивая свои лопасти, по ошибки называемые руками.
Ах, вот как! Ну ладно! Где наше не пропадала!
Я изобразила оскорбленную невинность и сделала вид, что собираюсь повернуть обратно. Тетка Матрена слегка ослабила бдительность, видимо не ожидая, что я сдамся так быстро. В этом и была ее ошибка. Я резко повернулась и пригнувшись рванулась вперед проскальзывая между толстенными пальцами.
Тетка обиженно взвыла и ее вопль все так же слаженно подхватили остальные сельские жительницы. Но я и не подумала остановиться и со всех ног припустила к бабкиному дому.
Остановилась я лишь у самого дома и прижимаясь взмокшей спиной к покосившийся калитке, перевела дыхание. Здесь преследовательниц я уже не опасалась - сами же говорили, что бояться дома, значит, не пойдут за мной. А чего здесь собственно бояться? Я с любопытством посмотрела на поросший бурьяном двор и, толкнув калитку, вошла.
Тропинка к дому давно затянулась травой и мутировавшими лопухами, старые яблони, сцепляясь ветками, словно скрюченными пальцами кренились к земле, нависая над дорожкой сводчатым потолком. Рассохшаяся полусгнившая скамейка, сиротливо прикорнувшая у самого дома, встретила меня недовольным скрипом. Дом был тоже обветшалый, покрытый облезшей от дождей краской, но еще вполне крепенький. Ничего необычного. Дом как дом. Сад как сад. Заброшенное все, запущенное. Но чертей нет. Бредни все деревенские!
Порывшись в сумке, я нашла старый тяжеленный ключ и покопалась им в замке. Замок проржавел и поддался с большим трудом. Но поддался. Я нажала плечом на дверь и оказалась в просторных светлых сенях. Косые солнечные лучи свободно проникали сюда через два больших окна, выходивших на задний двор-огородик, с давно уже не тронутыми грядками. К моему удивлению здесь никакого запаха затхлости не было. Обычный деревенский дом, все прибрано и аккуратно. Правда, пыльновато немного, ну это не беда.
Из сеней дверь вела в еще одну комнату, которая видимо и служила бабке и спальней, и залом, а за одно и кухней. Большая беленая известью печка занимавшая почти половину свободного пространства, была, наверное, главной достопримечательностью, покорившей меня с первого взгляда. Именно такой я ее себе и представляла, уютной, большой и теплой, с покрытой изразцами дверкой и прислонившимися рядом кочергой и ухватом. Помимо так приглянувшейся мне печки, еще имелась металлическая, скрипучая кровать на пружинах, застеленная лоскутным одеялом, на котором горкой высились аж три подушки, старомодный деревянный стол, два стула с потертой обивкой, сломанные часы с кукушкой на стене и шкаф забитой всякой ерундой: посудой, книгами, какими-то тряпками, фигурками, и прочими безделушками начиная от старомодных подсвечников и фарфоровых пастушек, до побитых цветочных горшков и пластмассовых подносов.
В углу за печкой обнаружилась деревянная приставная лестница, ведущая на чердак. И хотя ознакомиться с ним прямо сейчас было очень заманчиво, я с некоторым сожалением отложила это дело, надо было навести кое-какой порядок и растопить печку. Электричество к стоящему на отшибе бабкиному дому не подводили, поэтому мне стоило поторопиться. Пришлось переодеться в джинсы и майку (Не ходить же в самом деле в одном купальнике? Комары загрызут!)
В небольшом покосившемся сарае обнаружились остатки дров и топор. Неумело помахав им в течении пятнадцати минут я размялась, нарубила щепок, годных только для ... А ни на что не годных! И счастливая и довольная похватав дрова, как есть отнесла в дом. Процесс затапливания печки я представляла себе весьма посредственно. Вроде бы вот в эту дыру пихаем дрова и поджигаем. А дальше оно как-нибудь само! Потратив почти час и вся перепачкавшись сажей, я, наконец, смогла осуществить этот нехитрый план и полная надежд на счастливое и теплое будущее отправилась выбивать пыльное одеяло и подушки во двор.
Смеркалось. И было видно, как один за другим вспыхивают огоньки в деревенских домиках.
Наконец покончив с хозяйством, я решила вознаградить себя вкусным ужином. В комнате тоже потемнело, но света от печки было достаточно. Я достала из сумки припасенные бутерброды и бутылку пива и быстренько со всем этим расправилась. Потом обнаружила на самом дне огромное сочное яблоко и возрадовалась. Эх, суда бы еще книжку какую-нибудь поинтереснее и я замечательно проведу остаток вечер!
А может у бабки, что-нибудь завалялось? Ведьма же говорят была! Куда ей без книг?
Но, к моему сожалению, в шкафу я ничего даже отдаленно напоминающего книги не обнаружила. Не уж то бабка такой дикой была? И не читала совсем?
Тут я вспомнила недавний разговор с мамой о том, что приезжая прибраться в доме после похорон бабы Маши, она убрала большинство вещей на чердак и с возрожденным энтузиазмом полезла наверх. Лестница подо мной жалобно всхлипнула и прогнулась, но выдержала и стараясь как можно осторожнее переносить свой вес с одной ноги на другую, полезла под самый потолок. Там мостясь словно курица на насесте я поднатужилась и толкнув деревянную крышку, просунула в образовавшееся отверстие свою любопытную голову. Затхлый воздух противной волной ворвался мне в ноздри вместе клубами пыли, забивая мне рот и нос, и я отчаянно кашляя и чихая чуть не слетела с лестницы.
Размахивая руками наподобие ветряной мельницы и одновременно пытаясь удержать равновесие и влезть на чердак, я тяжело плюхнулась вперед и растянулась животом на полу. Со всех сторон меня окружала темнота. Искать что-нибудь здесь было не возможно, но я девушка запасливая! В кармане моей сумки лежал фонарик! Я осторожно слезла по лестнице обратно (все таки не вызывала она у меня доверия) и покопавшись извлекла на свет искомое. Теперь уж изучить чердак мне не помешает ничто!
Я подтянулась и, собирая джинсами всю доступную мне пыль, влезла наверх. Тонкий лучик света стремительно вырвался из фонаря и заскользил по стенам и потолку выхватывая в темноте очертания наваленного беспорядочными кучами барахла. Количество пыли впечатляло - она покрывала толстым слоем все предметы, так что с первого взгляда трудно было определить их назначение. В углу громоздились деревянные ящики и картонные коробки создавая уменьшенные подобие неуклюжих башен, того и гляди грозящих рухнуть прямо на меня. В корзине неподалеку обнаружилось подозрительно пахнущее тряпье и я постаралась поскорее отойти подальше, продолжая изучать чердак у другой стены.
Тускло сверкнул лакированным боком и угас старинный граммофон, пробежали зеленые яркие огоньки по пузатым бутылкам, отозвалось еле ощутимым фарфоровым пыльным отблеском огромное блюдо с щербатыми краями, прислоненное к стене. Я медленно продвигалась вперед.
Неожиданно свет отразился в чьих-то ярких блестящих желтым глазах и я пронзительно завизжав подпрыгнула на месте, стараясь изобразить полоумную кенгуру. Луч света, лившийся из фонарика описал круг по стене и вернулся на прежнее место. На самом верху, на полке кто-то сидел! Испуганно вцепившись дрожащими потными от волнения пальцами в ручку фонаря я до боли в глазах вглядывалась в маленькую пернатую фигуру, стараясь подавить повторный крик.
Чувство облегчения навалилось на меня так неожиданно, что ноги мгновенно стали ватными и коленки предательски дрожа, попытались разъехаться в разные стороны. Ну я и дура! Хотя и не мудрено было испугаться, чучело совы восседавшее на покосившейся этажерке из далека было как живое. Но подойдя поближе я поняла, что оно совсем старое и облезшие. Старательно пытаясь отогнать настойчиво цепляющееся мелкими острыми коготками мне в затылок чувство страха, я хмыкнула и щелкнула сову по загнутому крючковатому клюву. Глухой звук и облачко пыли послужили мне окончательным ответом.
Еще раз глубоко вздохнув, стараясь успокоиться и утихомирить глухие удары сердца, я продолжила осмотр. На полках под совой было навалено множество всякого барахла: металлические и стеклянные бутылочки и баночки с подозрительно мутными жидкостями, душистыми порошками и вязко отблескивающими в свете фонаря мазями, сушеные пучки незнакомых мне трав, кореньев и цветов, кусочки коры, странные металлические завитушки, почерневшие от копоти, и даже как мне показалось сушеные лапки каких-то мелких животных, заботливо связанные выцветшей атласной ленточкой. Уж не об этом ли тетка Матрена говорила? Бабка Маша ведьмой была, а в доме ее до сих пор черти водятся, а ночью свет сам собой загорается и воет что-то аж жуть...
Громко сглотнув, я поежилась. Ну, вот сама себя запугиваешь, Анька, попыталась я воззвать к голосу разума. Но тот постыдно бежал, оставив меня одну-одинешеньку, в темноте, в пустом заброшенном доме, умершей старушки, которую все в округе считали ведьмой... Бр-р-р-р! Мурашки бодрым отрядом протопали о шеи до лопаток и обратно, и плотной густой группой обосновались где-то вдоль позвоночника. Чердак неожиданно показался мне не просто заброшенным и пустынным, а таинственным и зловещим. Я попятилась, мечтая сейчас только об одном поскорее оказаться внизу, там, где жарко полыхал огонь в печке.
Внезапно в темноте, где-то позади меня раздался приглушенный шелест. Я резко повернулась в ту сторону - никого. Шелест повторился, только теперь уже правее и что-то дотронулось до моей ноги. Я взвизгнула и от неожиданности неловко дернулась в сторону теряя равновесие. В следующий момент я получила уже весьма болезненный удар по спине, и распласталась на полу в позе раздавленной лягушки. При этом я выронила фонарик, а он подлец не нашел ничего лучшего как презрительно моргнуть мне на прощание и погаснуть. Снова стало тихо и страшно. Отчаянно щупая пыльный пол в темноте и клацая от испуга зубами, я на коленках поползла к неясному очертанию люка, подсвеченного огнем горящей печи внизу. Неожиданно моя рука скользнула по какому-то плоскому и продолговатому предмету, слегка шершавому на ощупь, рядом с находкой обнаружился и фонарь. Я тут же судорожно схватилась за спасительную ручку и щелкнула кнопкой, разрушая мучительно пугающую темноту.
Книга!
Большая, в кожаном переплете, позолоченными металлическими уголками и старинной инкрустированной какими-то камешками застежкой. Дорогая наверное... В голове у меня тут же замельтешили образы. Вот я несу книгу к антикварщику и старенький седовласый дедок восторженно ахая сообщает, что я нашла редкий и ценный экземпляр давно выискиваемой всеми редкой научной книги, стоящий безумных денег. Вот я выставляю книгу на аукцион, вся такая в бриллиантах и норковой шубе, томно затягиваясь сигаретой и улыбаясь под софитами камер. Вот про меня публикуют статьи в газете, аля: 'Анна Лаптева совершила находку века!' или 'Ценнейшую книгу вернула миру молодая и перспективная студентка Лаптева!'.
Я встала на ноги, держа книгу в руках, и дунула на обложку. Тяжелая зараза! Стали видны буквы, потертые, с облупившейся от времени краской, украшенные множеством завитушек и прочей дребеденью, но я все же смогла различить воодушевляющую надпись: 'Книга таинств и колдовства'.
Вот так книжечка. Конечно это никак не могло быть ценной научной находкой, что несколько меня разочаровало, но все же как девушка не в меру любопытная я не могла не изучить ее поподробнее!
Кое-как, придерживая книгу одной рукой, а второй мертвой хваткой вцепившись в лестницу, я спустилась в комнату и оглядела себя. Пыль покрывала меня с головы до ног, словно елку снегом под новый год. Переодеваться мне особо было не во что лишь длинная футболка с котятами до колен, в которой я сплю. Ее и пришлось надеть.
Джинсы и майку, в которых я совершала экскурсию на чердак, я стряхнула во дворе и развесила на спинках стульев. А сама с ногами забралась на кровать и, улегшись на живот, вожделенно откусила от заначенного яблока и открыла книгу.
Желтые тоненькие листочки опасливо зашуршали в руках, призывая обращаться с ними бережнее. Первая же страница повергла меня в изумление.
'Заклинания от неурожая, засухи и других хворей природных' значилось на ней витиеватым подчерком, со множеством завитушек. 'Как унять лютую грозу, - прочитала я ниже, - способ первый:
Снять с головы платок, завязать его узлом и бросить в ту сторону, откуда слышен гром, и сказать:
Матушка Гроза, огненные глаза,
Иди, тебя мимо кличут.
И как смертный перед ликом тем,
Кричать и орать не смеет,
Так и ты, Матушка Гроза, огненные глаза,
Возьми мой платок,
А в нем мой узелок.
И молча, за леса поля уходи.'
Предлагался и второй способ устранения грозы: сделать помелом на земле круг, посмотреть на тучу и сказать на едином дыхании:
Расходитеся, разнеситеся тучи по ветру.
Рвитеся на части мелкие, летите далече мест этих.
За сыпучие пески, зыбучие болота,
За темные леса.
Да-а-а... Я тяжело вздохнула представив себя швыряющуюся платками или того хуже размахивающую помелом (у меня его и в помине нет) посреди двора свой девятиэтажки. Интересно как быстро мне вызовут скорую?
Дальше шли не менее обнадеживающие заговоры: 'Чтобы пастуха молния не убила', 'Для прекращения дождя и ненастья', 'Заклинание на вызов грозы в засуху'.
Бред какой-то!
Я поморщилась и перелистнула сразу несколько страниц.
Любовные заговоры, значилось на открытой наугад странице. Ну вот, это уже куда интереснее, я с удвоенным энтузиазмом захрустела яблоком вчитываясь в мелкий бисерный подчерк.
Так, что тут у нас, 'Вызов любимого человека', ну нет это не подходит, кого вызывать если его нет, а? На любовь в семье, ну это нам не интересно... Оберег от козней соперницы, так мне конечно пока не надо, но кто его знает, запомним ка на будущее, я торопливо пробежала глазами по строчкам:
'Читать раз утром и раз вечером, - крупными немного корявыми буквами отличающимся от остального текста значилось сверху, похоже это заклинаньеце у бабки пользовалось спросом, страничка помята, пятна вот какие-то...
Заступитиеся, спасите и помилуйте. Силы светлые,
Благодатью своею.
Духи-спасители, стойте за спиной моею,
Не допустите вражью силу и злых людей.
Для того же Духи светлые,
Спасители мои, покровители мои, спасите
Мою душу, сохраните сердце мое.
А ты, враг, темный, откачнись от меня.
Нет тебе ни места, нет тебе ни царства.
'Заговоры на лицо белое и румяное', 'Заговоры на мужа доброго и богатого', 'Заговоры на дело доброе', 'Заговор на скотину здоровую и крепкую'. Я лениво листала страницы одну за одной, рецепты оставляли желать лучшего...
Ну что это такое...
'Чтоб собака из дому не бежала, поить заговоренной водой. Со словами - что тропа, что дороги, все спутаны ноги'.
Или это...
'Чтобы цветы домашние не гибли поливать с наговором: Сад мой райский пред Богом мал, чтобы с Божьей помощью не пропал.'
И еще много всякого разного - для прояснения памяти - за морем три зори, как звать зорю первую, я забыл, как звать вторую, с памяти смыло, а как звать третью, Богородица мне открыла.
'Заговор на вызов духов светлых'.. Так это уже что то поинтересней! 'Заговор на духов черных да злых'...
- Заговоры бытовые, - вслух прочитала я и заинтересовалась. Ну ка, что у нас тут имеется? Так... 'Чтоб в дом вор не вошел. Уходя из дома, оглянуться на свою дверь и сказать оберег: Отнимитесь руки и ноги у вора на моем пороге'. А-а-а понятненько, сигнализация типа, позапрошлого века разработки такая... 'Уезжая из дому надолго, - продолжала наставлять книга, - обойдите дом крест-накрест, поставьте солонку на стол и пустой стакан. Прочтите три раза: кто с воровским делом ко мне придет, тот от моего слова страшной смертью помрет. Печень его станет гнить, сердце его будет ныть, кишки его порвутся, кости не станут гнуться, пальцы его сведет. Именем сатаны, делом моим, вор помрет. Кто лечить его станет, Занедужит и перестанет. Соль дам, воды не налью. Именем сатаны вора убью. Заговор закрываю, ключи за морем оставляю...'
Бр-р-р... Вот мерзость то какая, кишки, кости... Добрая однако книжечка мне попалась.
Имелось так же заклинание и от воровской руки в пути, по сравнению с предыдущем вполне безобидное его предлагалось читать три раза перед тем как покинуть дом: 'Мертвый лежит, постель свою сторожит. Стерегите, мертвые ноги, меня в дороге. Кто мое в пути возьмет, на того кара сойдет. Ключ в море, язык во рту, а у вора руки в греху.'
'Заговор на порядок в доме'. Это еще как? Я в задумчивости уставилась на пожелтевшую страницу испещренную крошечными и не слишком четкими изображениями. Сначала комнатка грязная и захламленная, потом было нарисовано, что вещи в комнате как-то помутнели. А потом на сколько я разглядело, в се стало блестеть и сверкать. Интересно! Вот бы так с чердаком разобраться...И не до конца понимая что делаю я торопливо пробормотала в слух три строчки в конце страницы:
- Прочь из дома моего грязь в ногах внесенная,
Прочь из дома моего пыль вся обретенная,
Дерево и камни, листья и труха...
На чердаке что-то громко ухнуло, затем взвизгнуло, и над моей головой протяжно заскрипели рассохшиеся доски. Наверху явно кто-то был!
Я ойкнула и тупо уставилась на дырки в потолке. Черт! А у меня с собой даже ножа нет! Да какого ножа, даже булавки и той не найдется! Мысли суматошно замелькали в моей голове, сбиваясь в маленькие беспомощные группки и снова кидаясь в рассыпную.
- Эй, кто там! Я сейчас милицию вызову! - Неправдоподобно тоненьким от страха голоском пообещала страшная я и сама не зная зачем торопливо принялась натягивать джинсы. Покончив с плохо поддающейся молнией, я схватила фонарь и не придумав никакого более достойного занятия полезла на чердак. Дура я дура!
Осторожно высунув нос, я огляделась - чердак был пуст! Пуст, то есть абсолютно пуст. Под чистую! Этого не могло быть! Я самолично пять минут назад сюда залезала - столько всякого хлама валялось, за пол года не вынесешь, даже если кому и приспичит всю эту рухлядь к себе перетащить... Все еще не веря своим глазам я попялилась на маленькое окошко под потолком ярко отблескивающим в свете луны. Е мое! Как так отблескивающим тут же пыли килограмм пять было! Несколько минут я добросовестно изучала чердак в свете фонаря, ни пылинки, ни мусоринки, да... Ну и дела! Что теперь делать?
Теперь последовало незамедлительно. Громко хлопнула входная дверь, которая как я точно помню (!!!) была заперта на ключ и из сада послышались торопливые шаги, а потом мерзкий смех. Кубарем скатившись по лестнице, оцарапав при этом коленки и локти я кинулась к двери. Заперта! Дрожащими руками я нащупала ключ в кармане джинсов и с трудом сумев вставить его в замочную скважину повернула его в замке.
Дверь распахнулась, и мне в лицо пахнуло вечерней деревенской прохладой, темнотой и абсолютной тишиной.
- Кто здесь?! - Заорала я, высовываясь из двери по пояс, но так и не осмелившись переступить через порог.
Ответом мне послужили повторившийся дебильный смех и топот босых пяток.
Я судорожно сглотнула, горло внезапно стало сухим и жестким но в тот же момент страх во мне заглушили другие куда более сильные чувства, я горела жаждой мщения и желанием надрать задницу тому козлу, который меня пугает.
Последней каплей в моем море стал огрызок моего (!!) же яблока ловко запущенный невидимой рукой прямо мне (!!) в лоб. Я взвыла от боли и обиды и ругаясь получше любого грузчика выскочила в сад. С бешенством в глазах я накинулась на ни в чем не повинные кроссовки и вдернув в них ноги так словно хотела натянуть их до самых коленок, выскочила в сад. Оружие мести я приметила почти сразу - у сарая валялись здоровенные проржавевшие вилы, схватив их, я с боевым кличем рванулась в темноту сада. Несколько раз я слышала еще какой-то непонятный шелест и хихиканье, но никого не видела. Тяжелые ветки хлестали меня по лицу, но мне было не до них. Пару раз я шлепнулась в темноте и чертыхаясь поднималась и снова неслась с вилами на перевес по саду. Оббежав таким макаром вокруг дома раз десять, и так никого и не найдя, я слегка поостыла и тяжело дыша, не очень довольная свой глупостью. Но согревшаяся после пробежки, пошла в обратно в дом.
Дверь призывно скрипнула, ласково приглашая меня войти. Я поежилась и шагнула через порог. Книга, найденная мною на чердаке, парила в воздухе на уровне моих коленок прямо посреди комнаты и плавно продолжала подниматься вверх слегка посвечивая страницами. Это что еще за чертовщина?!! Окончательно решили растащить все бабкино имущество! Ну, я вам гадам покажу!!! Издав негодующий крик я рванула к книге и успела в последнюю секунду ухватиться за плотный окованный металлом корешок. Нахалка в кожаном переплете, никак не отреагировала на мои домогательства и шелестнув на прощание страницами, резко взлетела к потолку поднимая меня следом за собой. Я заорала благим матом, но книжки не выпустила. Отчаянно болтая ногами в воздухе, я извивалась змеей пытаясь потянуть книжку к полу... Не тут то было! Та в ответ на мои старания ехидно захлопала страницами, сдувая пыль мне в лицо. Я чихнула и грязно выругалась, так что у самой уши покраснели. Слышали бы меня сейчас мои родители, или впечатлительная Наташка...
Я не заметила, как это началось, но воздух вокруг меня стал уплотняться и густеть, наливаясь нездоровой молочной белизной, комната поплыла у меня перд глазами. Я, продолжая орать и чертыхаться на все лады, дрыгалась всем телом, но почему-то спасительная мысли разжать руки в голову мне не приходила. А тем временем воздух вокруг меня пришел в движение, словно закручиваясь в пружину, а у пружин, как известно, есть одно не слишком хорошее свойство сжиматься, а потом разжиматься не вовремя...
- А-а-а-а!!!- Сравнение было верным. Меня резко дернуло вперед и вверх. В голове зашумело, перед глазами заплясали разноцветные круги. Да что еще тут происходит? Неожиданно бумажная нахалка довольно бесцеремонно дернулась в сторону и обмякла. Больше не чувствуя, что меня что-то держит в воздухе, я с визгом разжала скрюченные с перепугу пальцы, и со свистом рухнула на пол, получив при этом книжкой по макушке (в который раз то уже, а?).
Приподнявшись на локте, я сердито потерла голову и злобно зашипела сквозь зубы. Туман вокруг медленно рассеивался, вроде бы ничего особо не изменилось, но вот новые персонажи явно подошли поучаствовать в этом балагане. Ну и зря! Я и без того сердита, а в гневе я ух как страшна!
Это был долговязый рыжий паренек лет пятнадцать, во все глаза уставившийся на меня. На редкость нескладный тощий и длинный, кости торчали во все стороны при этом пацан еще жутко сутулился. Его конопушки горели на загорелом лице, задором и возбуждениям, курносый нос радостно пошмыгивал, приветствуя меня, оттопыренный уши приветственно махали алыми лопухами. Одет паренек был странновато, в длинную до колен серую рубаху, покрытую пятнами подозрительного происхождения, ни то борщ, ни то кетчуп, а ни то кровь, да портки отдаленно напоминающие казацкие шаровары, а на ногах... мама моя, нет слов одни эмоции!
'Может бомж какой местный? Или еще хуже дернутый?' - С опаской подумала я, в обалдении разглядывая настоящие плетеные лапти не меньше сорок пятого размера на его огромных, тощих, словно куриных ногах.
- Вот всегда тебе так везет Анна Николаевна...- Шепотом упрекнула я сама себя, отчаянно пытаясь напрячь последние трусливо расползающиеся по закоулкам головы мозги и припомнить почти полностью прогулянные вместе с Наташкой в ближайшей кафешке лекции по психологии человека и решить как стоит вести себя с психом. А то, что этот рыжий вылупившийся на меня с таким нездоровым любопытством псих, я уже не сомневалась. Но в голову как назло ничего не приходило, видимо я слишком поздно приняла решение начать думать и мои мозги все же успели постыдно капитулировать.
- Ты кто? - Обалдело спросила я, это было единственное, на что меня хватило.
- ДУХ! - радостно возвестил мальчишка вместо ответа, тыча в меня пальцем правой не слишком чистой руки. - Дух я приказываю, повинуйся мне!
- Чего?.. - Я обалдело выкатила на нахала глаза. - Это ты чего - мне?
- Тебе дух темный, пахучий и злобливый зело! - Подтвердил паренек, но радости в его лице явно поубавилось.
- Это я то пахучая и злобливая? - Самым ласковым голоском уточнила я наконец поднимаясь с пола и осторожными шажками начиная двигаться к пареньку. - Я?
- Стой! - Паренек испуганно хлюпнул носом и вскинул руку в жесте, подозрительно напоминающем кукиш. - Ты создание мерзейшее и дикое! Бойся власти моей. Бойся руки моей! Ибо я Хозяин Твой - Горислав... ОЙ!!!
Я не зря подбиралась к пареньку медленно и осторожно, как девушка предусмотрительная я успела подгрести книжку, которая так весело меня покатала к себе поближе еще когда сидела на полу и до поры до времени прятать ее у себя за спиной. А вот теперь я справедливо воспользовалась ею по назначению, то бишь со всей дури треснула пацана талмудом по голове и, подумав, отвесила еще подзатыльник по наглой огненной макушке.
- Ну, так же не честно! - запротестовал рыжий нахал, смотря на меня обиженными детскими глазами и потирая ушибленные места. - Я ж защитный круг нарисовал...Духам через него хода нету-у-у-у...
-Ты чего совсем дурной?! - Разозлилась я, демонстративно помахивая у него перед носом полюбившимся мне оружием не малого веса. - Какие духи? Какие круги? А ну выметайся отсюда! Блин, козел малолетний, пугать меня надумал! Яблоки мои есть!
- Так куда ж я пойду, - всхлипнул он. - Это ж наша с бабкой Лукрецией изба...Ты уж дух не гони меня... Лучше в круг залезай обратно и к себе в логовище темное отправляйся...- Предложил он, неожиданно воспрянув духом, и уставился на меня глазищами полными надежды.
- Что-о-о?!! - Я закипела со скоростью, которая и не снилась ни одному электрическому чайнику. - Ты чего малый совсем плохой? Куда я из своего дома пойти то должна? И чего за круг то вообще такой?
- Да вон же я нарисовал, - утирая сопли, объяснил рыжий (Как его там - Горислав что ли?), тыча мне за спину. - Угольком нарисовал волшебным...
Я совершенно сбитая с толку, злая и честно говоря, уже жаждущая добраться до теплой кроватки, обернулась. Круг действительно имелся в наличии, аккуратно вычерченная черная линия. Правда он скорее напоминал вытянутую грушу, но при определенной фантазии мог сойти и за круг... И когда только успел поганец!? Вот теперь еще и полы мыть...
- Ну и что? - Я сощурилась, прикидывая не удастся ли автора этого художества самого заставить отмывать свой шедевр.
- Как что? - Опешил он. - Дык, за его ж ни один дух выйти не могет.
- Раз дух не может, а я вышла, значит, я не дух, так? - Я в упор уставилась на пацана немигающим, тяжелым взглядом (Это я умела очень хорошо - от папеньки в наследство досталось!).
Паренек стушевался и робко проблеяв что-то в ответ, почесал рыжую макушку. Но обдумать и оценить смысл сказанного мной ему не дали. И без того слабые мыслительные потуги рыжего прервало появление следующего персонажа.
Дверь со скрипом распахнулась и в наступившей тишине это было так неожиданно, что подпрыгнули мы оба сразу! Но, увидев вошедшего наши реакции уже сильно разнились. Пацан испустил вздох облегчения. Я же с трудом сдержалась, чтобы не взвизгнуть от ужаса. Ё моё! Такой карикатуры на Бабу Ягу я еще не видела... Скрюченная, сухенькая, горбатая бабка с длинным крючковатым носом спокойненько разместившимся на ее верхней губе, сердито сверкнула маленькими горячими углями глазок из-под кустистых бровей в сторону Горислава и вперилась в меня. Одета она была не менее комично, чем мальчишка. Рубаха, вышитая по рукавам незатейливым крестиком, душегрейка, длинный до пяток синий сарафан и фартук со скромными ромашками на кармане. Седые волосы бабки прикрывал скромный ситцевый платочек...
- Ты кто девка? - спросила старуха.
- Я? - Под пронзительным бабкиным взглядом по моей коже от шеи к спине торопливо шмыгнула целая орава мурашек, но я решила не отступаться до конца. - Я то хозяйка здесь. А вот кто вы такая?- Решительно заявила я. - Сообщница этого рыжего?
- Бабка Лукреция! Не слушай ее! - неожиданно взвыл этот придурок кидаясь к старухе. - Дух эйто! Ей Богу дух темный! И круг ее не держит! И слова заговоренные!
Старуха перевела свой тяжелый взгляд с меня на парня и тут же отвесила ему подзатыльник.
- Дурак ты Горька! Какой же из тебя колдун выйдет ежи ль ты духа от человека отличить не могешь! Девка это - живая человеческая! Не дух! - и бабка подтвердила свои слова еще одним подзатыльником. - Ты откель ее притащил?!
- А-а-а-а! - Рыжий взвыл неожиданным басом и заканючил.- Из круга она вылезла, страшенная - глазища сверкают аж жуть! Волосья дыбом, из пасти слюна капает, зело злючая, я думал дух темный...
У меня от такого описания моей скромной персоны медленно отъехала челюсть. Я конечно не Клавдия Шифер, но вполне ничего себе, и с волосами у меня все в порядке и слюни совсем не капают! Да я ему сейчас за такие слова!!! Но меня снова опередила бабка, отвесив рыжему ученичку очередной подзатыльник. И справедливо надо сказать отвесила, я даже почувствовала к страшной старухе некоторую симпатию.
- Ах! Ты недоросль лопоухий! Уголь судьбы брал и травы мои колдовские?! - Бабка разозлилась не на шутку. - Ты откель такой дурной на мою голову?! Учишь тебя, учишь, а все без толку! Ладноть девку протащил к нам, а то мало ль какие страсти-мордасти вылезти могли! Сегодня ж полнолуние - нельзя сегодня духов вызывать! Недоуч! Вот прислали ж родственнички ученичка! - бабка отвесила последний подзатыльник пареньку и шагнула ко мне. Я опасливо на нее покосилась и на всякий случай отступила назад.
- Это вы о чем сейчас говорили? Может пойдете все таки отсюда? - Почти без надежно спросила я, пытаясь придать голосу побольше уверенности, но, не смотря на все мои усилия вопрос больше походил на козлиное блеяние. Вот ведь везет, как утопленнице сусамсшедшии приперлись! Прямо посреди ночи и ко мне в дом...
Бабка прищурила глаза, еще раз обжигая меня с ног до головы внимательным взглядом:
- А ты девонька оглядися кругом, да повнимательнее, - посоветовала она, - Уверена ль ты, что все еще у себя в доме то?
Я в недоумении уставилась на бабку.
- Что значит 'уверена'? Где ж мне еще быть как не в своем доме?.. - я обернулась и осеклась на полуслове. Мда... А домик то изменился! Не старого подпорченного жучками шкафа, ни часов с кукушкой, ни металлической скрипучей кровати... На печи появилось огромное лоскутное одеяло, под потолком вытянулись в ряд сушеные травки на веревочках, вдоль стены расположились две деревянные лавки, на одной из которых, сердито тараща зеленые глаза сидел здоровенный черный кот.
Пропала и моя бутылка из-под пива и футболка, бережно разложенная на столе, да и сам стол изменился. Заставленный глиняными плошками и чашкам он раздался в размерах и оказался покрытый льняной скатертью с лохматой бахромой по краям.
- Да уж... - Растеряно протянула я, вертя головой по сторонам, и протерла глаза. Не сниться? Нет мне ничего не снилось, все что связывало меня с моим домом - это книга - огроменная кожаная сволочь притащившая меня сюда... Куда сюда я не знала.
В бессильной злобе я зыркнула по сторонам, надеясь найти эту чертовку и повыдергивать ей десяток другой страниц. Но виновница вех моих несчастий оказалась куда хитрей. Вальяжно шелестя страницами, она на довольно приличной скорости прошмыгнула мимо меня и попыталась вылететь за дверь.
Но не тут было. Бабка с крючковатым носом как-то по-особому свистнула и (вот честное слово!) ее глаза на секунду вспыхнули алыми огоньками и книга безвольно зависла в воздухе беспокойно шелестя страницами.
- А ну, подь сюда!- Старуха поманила книгу к себе сухим длинным пальцем и та послушно поплыла в распростертые объятья. - Так то лучше будет, посиди пока тут поостынь бесстыдница, - припечатала бабуля, запихивая книгу на полку и для верности подпирая ее двумя здоровенными бутылями с мутной жидкостью густо-фиолетового цвета.
Я наблюдала за ловлей кожаной нахалки с каким-то безразличным одурением. Тяжелое осознание, что здесь явно что-то не так навалилось на меня сразу и внезапно. Пока я не очень поняла, что именно произошло, но противный всезнающий и никогда не ошибающийся внутренний голос подсказывал, что я попала конкретно и надолго.
Почему-то сразу вспомнилось любимое выражение нашего с Наташкой приятеля Юрки Чурикова: 'Жизнь, она как борьба с гориллой..., - потирая переносицу и поправляя дурацкие очки в ярко-красной оправе говаривал он после очередного неуда на экзамене. - Останавливаешься не тогда, когда устал, а тогда, когда устала горилла...'. Вот похоже с такой гориллой мне и пришлось столкнуться, а когда она устанет и наконец меня отпустит неизвестно...
- Где я? Я домой хочу... - в моем голосе послышались жалобные нотки.- В Россию... - зачем-то прибавила я.
Бабка задумчиво потерла свой неимоверных размеров нос и неожиданно ласковым голосом пробормотала:
- Сейчас посмотрим, девонька посмотрим как горю твоему помочь... Зовут то тебя как?
- Аня...
- А я Лукреция Изыповна. Можно просто бабка Лукреция. Ведьма я местная, а это Горислав - Горька ученик мой, родственниками из Любавиц в обучение присланный... Так вот Аня, ты меня не бойся. А его и подавно!- бабка махнула в сторону насупившегося Горьки. - Колдун он недоучка, перепутал все заклинания и вместо духов из мир темного, провел к нам тебя живую из миров людских, но неведомых.
Я застыла с открытым ртом, глупо хлопая ресницами. Почему-то в то, что бабка ведьма я поверила сразу, одна летающая книга чего стоит...
- Но делу твоему помочь можно. Ты обожди малясь, я сейчас все приготовлю и по свежим следам пока полнолуние не прошло, отправлю тебя обратно. Да ты садись - садись не пужайся. - Засуетилась ведьма. - У нас тута малость не прибрано, ну так ты не смущайся. - Совсем уж по ласковому добавила бабка, подталкивая меня к лавке.
Я тупо кивнула и, пристроившись на уголке, опасливо покосилась на кота сидевшего рядом. Кот от моего соседства оказался не в восторге и гордо удалился к печке, задрав хвост.
Бабка Лукреция еще раз сердито зыркнула, на застывшего с открытым ртом колдуна-недоучку, во все глаза разглядывавшего меня и кряхтя подошла к столу. Я молча наблюдала, как она смешивает что-то в ступке, толчет какие-то порошки, жжет травки наполнявшие избу густым тяжелым дымом...
Время тянулось бесконечно медленно, от нечего делать я уставилась в окно. Сада бабы Маши больше не существовала. До невысокого, свежевыкрашенного деревянного заборчика тянулись ровные ряды посаженной картошки, морковки, петрушки и еще бог знает чего, за забором лениво подставляя бока ночным звездам, желтело поле колосков, а за ним уже на горизонте густой щеткой усов топорщился лес. Даже запах здесь был другой свежий и чистый, запах другого мира сена, травы, навоза и как ни странно магии. Да... У нас такого быть не могло. На секунду мне стало жаль покидать этот мир даже не успев повидать здесь ничего кроме обычной деревянной избушки. Но только на секунду!
Я обернулась на скрип. Хоть что-то осталось неизменным. Все та же лестница на чердак сейчас недовольно бормотала свои ругательства под бабкиными лаптями. Я в умилении наблюдала, как бабка вместе с лаптями исчезла в темном дверном проеме, это было так породному знакомо и даже привычно, что я сразу вспомнила о доме...
Негодующий крик сотряс всю хлипкую конструкцию избушки.
- Горька! Ты куда уголек судьбы задевал?!
Пацан притулившийся возле печки подпрыгнул и сжался в комочек. Я тут же заподозрила неладное, а по лестнице гулко топая лаптями уже спускалась бабка Лукреция.
- Где уголь я тебя спрашиваю?!
Горька попытался увернуться и спастись постыдным бегством через окно, но цепкие бабкины пальцы уже крутили его ухо.
- Где?!
- А-а-а! Не ругайся бабулечка Лукреция! - Взвыл он по-поросячьи. - Вот...
И из потной ладошки черной крошкой просыпалось на пол пыльное облачко и крупинки уголька.
- Ты что же энто, негодник, - весь уголь потратил?! Ах ты мерзавец пакостливый! Ты что ж наделал?!!
Раскрасневшаяся бабка потешно подпрыгивая на месте, стянула фартук принялась охаживать им нерадивого ученичка, по всем доступным местам. Горька укорачиваясь и поскуливая метался по избе, а когда бабкин фартук все таки попадал ему по спине жалостливо ойкал, но не останавливаясь продолжал нарезать круги.
Мы, с мигом подобревшим котом, залезли с ногами... то есть с лапами... вообщем целиком на лавку и одурело крутя головами наблюдали за этим неожиданным и самое главное совершенно бесплатным представлением. К своему, удивлению никакой жалости к рыжему недоучке я не испытывала, затащил меня черт знает куда, пообзывался, спер у бабки уголь какой-то ценный... Вообщем по делам!