Словно раненый зверь, я бесшумно пройду по струне; Я не стою, поверь, чтоб ты слезы лила обо мне, Чтоб ты шла по следам моей крови во тьме - по бруснике во мхе До ворот, за которыми холод и мгла, - ты не знаешь, там холод и мгла.
Хелависа "Воин вереска"
Вспышка света ослепила его, хлестнула по глазам и исчезла. Боль постепенно покидала тело, словно растворяясь, и он сразу вспомнил, на что она похожа. Так болело тело, когда жрица-гитзерай воскрешала его после битвы, в которой какой-то орк достал его отравленной стрелой.
Что это была за битва?
Тело постепенно обретало чувствительность, и земля, на которой он лежал, холодила щеку, а в левый бок неприятно упиралось что-то твердое. Он с трудом перевернулся на живот, затем оперся рукой о мягкую землю поверхность и попытался сесть. Тело повиновалось неохотно, и простое движение стоило ему определенных усилий. Несколько мгновений ушло на то, чтобы взгляд сфокусировался на окружающей обстановке.
Вокруг был лес, и это тоже отозвалось в нем смутными воспоминаниями. Был ли он здесь раньше? Обоняние уловило густой запах, где смешались ароматы сухой прошлогодней травы и листьев, рыхлой земли, хвои и грибов. Это немного успокоило его, хотя он по-прежнему не мог вспомнить ни своего имени, ни что он здесь делает.
Внутри было странное ощущение пустоты, как будто... как будто он забыл что-то очень важное. Медленно, с усилием он поднялся на ноги, осмотрел себя. Собственная одежда также не вызывала в нем никаких воспоминаний, он не помнил, как надевал ее. В грудь упиралась тугая тетива лука, на ремне болтались ножны. Что-то шевельнулось в памяти, когда он извлек из них кинжал и осмотрел его. Эта вещь принадлежала ему, сомнений не было.
Острый запах крови... руки привычными движениями отделяют волчью шкуру от плоти... пальцы скользят, слипаются, кровь теплая, она согревает холодные руки.
И тут же - другое: горячо и больно в груди, кровь также стекает по обожженным рукам, но это его кровь... Ему кажется, что сейчас он захлебнется - соленая волна мягко поднимается к горлу, он закашливается, и...
"Так, кто это тут у нас? Да, парень, тебя серьезно потрепало. Ну ничего, старина Дункан тебе поможет. На, глотни - это лучшее из зелий прохвоста Сэнда, будем надеяться, что оно стоило тех денег, что я за него отдал".
Голос раздражает. Ему так хочется забыться, отдохнуть наконец от боли, но упрямые руки приподнимают его, суют склянку между стиснутых зубов; странная горьковато-холодящая жидкость заставляет его поморщиться, но он непроизвольно проглатывает все, и боль немного отступает.
Дункан. Это имя ему определенно знакомо, но он ничего не может вспомнить - ни лица, ни кто это; только этот раздражающий голос и какие-то смутные, тревожащие мысли. Был ли этот человек его врагом?
Память отказывалась повиноваться.
Он шагнул в просвет между деревьями и остановился. Перед ним были руины уничтоженной огнем деревни.
Среди черных скелетов строений буйно зеленели молодые побеги деревьев; сорняки покрыли пепелище зеленым ковром; очертания улиц были неразличимы. Лес наступал, и почти уничтожил жалкое напоминание того, что когда-то здесь жили люди.
Ему показалось, только на мгновение, что воздух все еще держит в себе тяжелую гарь уничтоженного огнем дерева и живой человеческой плоти.
Когда он приблизился к ближайшему строению - точнее, к тому, что от него осталось - под ногой остро хрустнул уголек, и этот звук, как удар хлыста, оживил память...
Крики, беспощадный огонь, дьявольский жар, от которого плавится кожа.
"Бегите, идиоты! Спасайте свои никчемные жизни, пока это возможно!"
Он почти задыхается; дым разъедает глаза, и легкие готовы разорваться от кашля.
Люди, как овцы, мечутся среди огня; кто-то пытается спасти свой скарб, кто-то тащит из дома упирающихся детей. Слишком поздно. Огонь, разожженный по периметру деревни, наступает, сжимая кольцо. Его взгляд устремлен в самое сердце ада, и кажется, будто душу сжигает то же пламя - сумасшедшее торжество, дикая радость от того, что он стер это проклятое место с лица земли, мучительный стыд за свою слабость и почти непреодолимое желание шагнуть туда, в огонь и покончить со всем разом.
В этот миг его плечо пронзила первая стрела лусканцев...
Оглушенный обрушившимися на него воспоминаниями, он тяжело опустился на поваленное обгоревшее бревно. Эти руины - все, что осталось от родной деревни, сожженной им несколько лет назад.
-Я вижу, следопыт, воспоминания не приносят облегчения?
Он вздрогнул. Ему показалось, что этот глубокий, звучный мужской голос прозвучал у него в голове но, подняв глаза, он увидел высокого светловолосого мужчину, облаченного в богато украшенный доспех. В его манере держаться было что-то очень знакомое; он напоминал паладина, который....
-Кто, черт возьми... - начал он и закашлялся. Горло перехватил спазм страха, нахлынувшего извне - иррационального, выворачивающего душу наизнанку.
-Я не знаю тебя, так что проваливай!
-Зато я знаю тебя, Бишоп, - спокойно ответил незнакомец.
Бишоп?
Ну да, конечно, это его имя, однако лицо мужчины все еще не пробуждает никаких воспоминаний. Он снова внимательно вгляделся в его черты. Высокий, светловолосый, крепко сложенный... и вообще, хорош собой. Пугающее, странное впечатление оставляли только его глаза. Светлые, изменчивые - он не мог бы с точностью определить их цвет: серый, золотистый, голубой? Их взгляд был неприятно пронизывающим, и Бишоп поежился.
-Кто ты? - повторил он, вновь ощущая приступ леденящего страха.
-Я - аватар Латендера, Лорда утра, - спокойно ответил мужчина. - Я принял облик смертного, чтобы встретиться с тобой.
-Что... что тебе надо от меня? - Бишоп встал. Он чувствовал себя неуютно, когда над ним возвышался аватар одного из могущественнейших богов Фаэруна. - Я что, поклонялся тебе?
-Нет...и вряд ли когда-нибудь будешь. Я пришел не ради тебя, а ради Вэйлис.
Вэйлис!..
На Бишопа вновь хлынула лавина воспоминаний, и на сей раз они были еще более болезненными, потому что поднялись из самых глубоких, темных омутов его души.
Перед его мысленным взором промелькнул женский образ: светлые глаза, чуть прищуренные, будто от затаенной улыбки; небрежная прядь русых волос, спадающая на лоб; тонкий шрам на левой щеке; по-мужски сильная рука, сжимающая рукоять тяжелого меча... Глубокий сильный голос, пальцы, небрежно перебирающие гитарные струны... Теперь он ясно вспомнил все - и кто такой Дункан, и собственную тщательно разжигаемую ненависть, которой он пытался заглушить те чувства, которые вызывала в нем эта женщина. И отчетливо встала в памяти их последняя встреча, когда он, уже предавший, увидел отчаяние в ее глазах, и с его губ едва не сорвались слова, которые он давно держал в себе. Он вновь остро, словно все случилось только вчера, почувствовал ненависть к себе за свою слабость - и к ней, за то, что она нашла в себе силы простить его. А потом... потом... темные коридоры храма Иллефарна, рушащиеся стены, боль, и...
-Я был мертв! - воскликнул он, и понял, откуда поднимался этот животный ужас. - Я был в Стене неверующих, и я видел там ее! Что со мной произошло и где я, в конце концов?
-А, теперь ты вспомнил все, - в голосе бога послышалось удовлетворение. - Ты жив, Бишоп, и жив благодаря ей, хотя по мне, так тебе самое место там, где ты был - в Стене. Впрочем, я здесь не затем, чтобы судить мою последовательницу. Ты должен знать правду о том, что случилось и о том, что может случиться с ней и с тобой, и ты выслушаешь меня.
Бишоп вновь сел и провел рукой по лбу, стирая липкий пот. Он чувствовал, что его трясет, словно в ознобе, мысли путались.
-Я слушаю тебя, - хрипло произнес он.
Аватар опустился на землю рядом с ним, протянул руку. Бишоп отшатнулся, но поздно - ладонь бога тяжело опустилась на его затылок, и в тот же момент приятная прохлада от самых корней волос потекла по его телу. Стало немного легче.
-Вэйлис выторговала твою душу, похищенную из Стены, у дьяволов Баатора, и цена может оказаться выше, чем она предполагала. Но сделка уже заключена, и расторгнуть ее может лишь твоя смерть, - голос аватара звучал бесстрастно, но Бишопу в нем почудились легкие нотки сожаления.
-Этого следовало ожидать, - Бишоп не смог удержать смешок. - Добрый бог, Владыка Утра, пришел, чтобы убить меня - так? После такого, клянусь, Стена - невысокая плата за свободу от поклонения вам, лживые...
-Ты не прав, - спокойно перебил его Латендер. - Я уже сказал, что пришел сюда лишь затем, чтобы поговорить с тобой, хотя, если бы дело не касалось Вэйлис, я бы предоставил событиям происходить без моего участия. Но она - одна из самых многообещающих и преданных последовательниц, и ее потеря будет много значить и для меня.
-Вы, боги, всегда думаете только о себе, не так ли? - ядовито сказал Бишоп.
-Мы заботимся о тех, кто поклоняется нам, - голос Латендера был все таким же ровным, словно он и не услышал насмешки. - Выслушай же меня и реши, что ты намерен делать. Если в тебе осталась хоть капля того, что отличает людей от животных, ты примешь правильное решение.
Он взмахнул рукой, и теплый свет внезапно вспыхнувшего костра осветил его лицо. Мягкое золотое сияние стекало струйками по блестящим доспехам, вспыхивало искрами на драгоценных камнях, украшающих гарду меча, путалось в завитках волос. Потом он заговорил. Его голос был тихим, и Бишопу поневоле приходилось прислушиваться к каждому слову.
...-Что же, это вполне в духе Вэйлис, - ядовито сказал Бишоп, когда аватар закончил. - Ей всегда нравилось строить из себя героиню!
Взгляд бога, устремленный на него, был печален.
-Неужели тебе нечего больше сказать о женщине, которая спасла тебя от того, что хуже смерти - от забвения, полного забвения? Во имя Ао, мне не понять, почему из всех людей Фаэруна ее так волнует твоя судьба?
-Послушай, бог, меня вполне устраивала Стена Неверующих. Я отдаю себе отчет в том, кто я такой; в моей жизни не было ничего, кроме грязи и ненависти, и по чести говоря, я был рад избавиться от нее. Вэйлис так и не смогла меня понять и сделала в точности то, что когда-то сделал Дункан - вновь привязала меня к жизни. Я знаю ее, она сделала это бескорыстно, и поэтому я не могу ненавидеть ее так, как ненавидел Дункана. И все же она всего лишь продлила пытку. Я не хочу, чтобы она пострадала напрасно. Отправь меня обратно к Келемвору, бог. Это будет правильно... и избавит Вэйлис от того, о чем ты мне рассказал.
-Не могу, - Латендер покачал головой. - Я не стану вмешиваться. Ее выбором было спасти тебя; как распорядиться жизнью, выбор твой. Я вижу, что ты предпочитаешь все так же трусливо бежать от себя и своего прошлого. Вся эта грязь и ненависть - ты же сам принес их в свою жизнь! Ты слаб и труслив, и ненавидишь себя за это. Ты слаб и труслив настолько, что не можешь открыть свое сердце женщине и ненавидишь за это ее. Как и все трусы, ты не можешь признаться сам себе, что когда-то совершал ошибки, и как все слабаки, ты не хочешь исправлять их.
-Вот как, - Бишоп оскалился. - Значит, я трус и слабак, да?
-Да, именно поэтому ты не хочешь жить - потому что ты не умеешь бороться. Вместо того, чтобы сопротивляться своей судьбе, ты поддался ей, стал таким, каким она делала тебя. Настоящие герои, как Вэйлис, борются до конца. Ее детство было немногим лучше твоего; пусть она не знала голода и побоев, но и любви также не знала. А когда на нее свалилась огромная ответственность - крепость, война - думаешь, ей не хотелось бросить все и сбежать, предоставив другим решать?
-К чему эти проповеди, бог? - мрачно спросил Бишоп. - Что тебе до меня? Я думал, у такого великого божества есть дела важнее, чем вразумлять труса и слабака, который не заслужил ничего, кроме Стены Неверующих после смерти.
Латендер вздохнул и поднялся.
-Я всего лишь хочу, чтобы она принимала решение, зная, чем это ей грозит. Расскажи ей все, и пусть она поступает так, как велит ей сердце.
Бишоп усмехнулся:
-Почему ты так уверен, что я хочу это сделать? Да, я не боюсь смерти, но раз уж Вэйлис была так любезна, что возвратила меня к жизни, я еще могу найти кое-какие маленькие радости в этом мире.
-Что же, тогда ты еще раз предашь ее. Но это твой выбор. Решай, но решай сейчас. Если ты желаешь, я могу открыть для тебя портал к Высокому лесу, где ты сможешь найти ее. Или же оставайся здесь, и пусть Келемвор вновь судит тебя, когда придет время.
В Лоудвотере царила глубокая ночь, когда Вэйлис и Гэл добрались до постоялого двора но, несмотря на поздний час, в окнах заведения горел свет.
Лоудвотер был оживленным торговым постом на границе Высокого леса, поэтому публика здесь ошивалась самая разношерстная: эльфы и полуэльфы, населяющие лес; торговцы, свернувшие сюда с Высокой Дороги, или добравшиеся по воде; авантюристы со всех концов Побережья Мечей, привлеченные легендами о скрывающихся в лесу сокровищах... Возможно, именно поэтому двери таверн и постоялых дворов не закрывались практически круглосуточно.
-Где остановимся? - спросила она у тифлинга. - Тебе ведь уже приходилось бывать здесь? Меня устроит любое заведение, в котором тараканы не падают с потолка в суп, а мыши не бегают по спящим постояльцам.
-Во всех кабаках Лоудвотера довольно цивильно, - ответил Гэл. - Идем. "Корень треанта" подойдет.
Заведение под названием "Корень треанта" оказалось довольно большим постоялым двором - длинный двухэтажный дом под черепичной крышей, окруженный высоким забором из толстых бревен. Над высоким крыльцом висел фонарь, так что перебравшие посетители таверны, располагающейся на первом этаже, не рисковали оступиться в темноте и пересчитать задом ступеньки. Из приоткрытых ярко освещенных окон доносились оживленный гул.
Оказавшись внутри, Вэйлис первым огляделась, изучая обстановку.
Народу в зале было более чем достаточно для столь позднего часа; тем не менее, откровенно пьяных не наблюдалось - быть может, благодаря двум охранникам возле дверей, бдительно обозревавшим происходящее в зале и готовым вмешаться при первых признаках зарождающейся свары.
Внимательный взгляд девушки тотчас выделил группу наемников, занимавших место за лучшим столом возле камина: два человека, судя по снаряжению - воины, халфлинг, в котором по неким неуловимым признакам угадывался вор, и полуэльф - маг либо колдун, потому что она не заметила на его робе знака принадлежности к какому-нибудь божеству, что свойственно клерикам. Судя по всему, группа отдыхала после очередного задания - выглядели они довольно расслаблено, да и кувшинов с вином на столе было больше, чем положено за обычной трапезой. Пожалуй, от этих скучающих авантюристов с их неистребимой тягой к приключениям стоит держаться подальше.
Остальная публика Вэйлис не заинтересовала. Все, скорее всего, местные жители... пожалуй, за исключением троих эльфов, пристроившихся за столиком в дальнем углу. Судя по их лицам, разговор между ними происходил более чем серьезный, и посреди всеобщей легкомысленной обстановки они выглядели несколько чуждо. Впрочем, эльфы умудрялись выглядеть так везде, кроме своих общин.
На них с Гэлом, к счастью, никто не обратил особого внимания: так, несколько беглых взглядов.
Подойдя к бармену, Вэйлис справилась о свободных комнатах и, получив утвердительный ответ, внесла плату за сутки. Наконец-то отдых!... Она была совершенно обессилена событиями минувших суток.
-Постой, - рука Гэла тяжело опустилась на ее плечо. - Ты уже собралась на боковую?
-Вообще-то я устала, - ответила она, скидывая его руку раздраженным движением плеча. - И полагала, что чем раньше мы завтра отправимся в путь, тем лучше.
-Переправа через реку открывается ближе к полудню, так что не обязательно вставать с рассветом. К тому же, нам надо купить припасов в дорогу, а здешние торговцы не привыкли открывать лавки засветло. Я думал, мы с тобой пропустим по стаканчику на сон грядущий и немного поболтаем, - улыбаясь, сказал тифлинг. Улыбка не делала его лицо приятнее. - Раз уж нам предстоит работать вместе, неплохо было бы узнать друг друга поближе.
Вэйлис кинула на него хмурый взгляд:
-Думаешь, стоит? Мне показалось, что при знакомстве я не произвела на тебя особого впечатления.
-Тебя это задело? - он ухмыльнулся. Девушка пожала плечами:
-Просто констатирую факт. Ладно, считай, что приглашение принято.
Вэйлис очень хотелось спать; тем не менее, она решила, что в предложении Гэла есть резон. Тифлинг не вызывал у нее доверия, как и все, имеющее отношение к Нижним Планам, и именно поэтому девушка решила воспользоваться шансом и узнать о нем побольше. В конце концов, впереди у них - совместное путешествие, и будет лучше выяснить заранее, что он из себя представляет.
Они устроились за одним из свободных столиков. Девушка-служанка принесла две кружки пива и миску сухариков на закуску.
Осушив одним глотком полкружки, тифлинг отставил ее в сторону и опустил на стол свои огромные руки, от запястья до локтя закованные в металлические наручи. Выше локтя они были обнажены и покрыты синеватой паутиной татуировок; под иссеченной шрамами кожей двигались внушительных размеров мускулы. Вэйлис поежилась и перевела взгляд на его лицо. Ее взор вновь споткнулся об уродующий лицо Гэла шрам и она, не удержавшись, спросила:
-Как ты вообще выжил после такого?
Гэл усмехнулся и, легко коснувшись рукой повязки, закрывающей отсутствующий глаз, ответил:
-Повезло. По правде говоря, мозги чуть не вылетели вместе с глазом.
-Одно из сражений Кровавой Войны? - спросила девушка, отпивая из кружки.
Он отрицательно покачал головой:
-Нет, стычка с паладинами Хелма. Думаю, тебе лучше не знать, за что они на меня так ополчились, - на его лице вновь появился пугающий звериный оскал, и Вэйлис отвела взгляд. Лучшей компании для путешествия просто не придумать! Как бы он ни был похож на человека внешне, его повадки мало напоминали человеческие; она инстинктивно чувствовала в нем присущую существам с Нижних Планов потребность убивать, причинять боль и страдания всему живому - отпечаток столетий Кровавой войны. Она поежилась. Да, спиной к такому лучше не поворачиваться.
Тем временем тифлинг закончил с пивом и, откинувшись на спинку стула, принялся неторопливо набивать трубку.
-Твоя очередь, Носительница осколка. Поведай ты мне о своих битвах.
Вэйлис пожала плечами:
- Их было много. Что тебя интересует? Осада крепости? Сражение с красным драконом? Битва с Пожирателем душ?
- Как тебе удалось уничтожить Короля Теней, когда в свое время его едва одолели весь Иллефарн и тысячи гитиянки в придачу? - Гэл закончил набивать трубку и, прикурив от стоящей на столе свечи, выжидающе уставился на нее.
-Случайность и везение - раз. Помощь друзей - два.
-Помощь друзей? Я слышал, кое-кто из них предпочел сменить сторону в этой битве.
-Похоже, ты и сам знаешь эту историю не хуже меня, - с иронией заметила Вэйлис.
-Слухи о великих деяниях далеко разносятся по Планам, - усмехнулся он. - Интересно, каково это - обнажить оружие против тех, кто всего минуту назад прикрывал твою спину?
-В этом нет ничего интересного. Это... нелегко, но иного выхода не было, - ровным голосом ответила Вэйлис. - Если ты никогда не знал предательства, то можешь считать себя счастливчиком.
-Я обезопасил себя от этого, - ответил Гэл с усмешкой. - У меня нет ни друзей, ни союзников. Я предпочитаю сражаться в одиночку и не доверять никому.
-Значит, мне ты тоже не доверяешь? - уточнила Вэйлис.
-Не больше, чем ты мне. Меня, впрочем, такое положение дел устраивает.
-Меня тоже, - Вэйлис сделала еще глоток. Здешнее пиво было намного крепче, чем слабенькое пойло, что варил Дункан, и она почувствовала, что еще немного - и сон сморит ее прямо здесь, однако следующий вопрос тифлинга вывел ее из сонного оцепенения.
- Послушай, я так понял, что следопыт, которого ты пытаешься спасти, один из тех, кто решил предать тебя?
-Тебя это не касается, - резко ответила она.
-Ладно, можешь не отвечать. Я бы на твоем месте воскресил его только для того, чтобы собственноручно открутить ему голову но, как вижу, даже сердце великой воительницы вроде тебя может ранить смазливый мальчишка...
-Заткнись, - грубо оборвала его Вэйлис. - Это не твое дело.
-Ах, кажется, я задел чувствительное сердце Носительницы Осколка! Во имя девяти кругов Баатора! Неужели среди твоих друзей не было никого, кто заслуживал второго шанса и новой жизни больше, чем он?
Не срываться. Не показывать свою боль.
- К сожалению, твой хозяин предложил мне только одну душу, - так же спокойно ответила она.
-Он мне не хозяин! - резко ответил тифлинг, и девушка почти физически почувствовала, как он напрягся.
-А кто? Ведь у тебя нет ни друзей, ни союзников, - поддела его Вэйлис, подняла глаза и встретила его недобрый взгляд. Над столом повисло тяжелое молчание. Кажется, это задело его.
-Ну что ж, думаю, на сегодня с нас достаточно разговоров, - Вэйлис со стуком отставила кружку и решительно поднялась со своего места. - Я иду спать. Доброй ночи.
Она думала, что уснет, едва голова коснется подушки, однако ошиблась. Стоило Вэйлис закрыть глаза, как перед ней раздражающе яркой мозаикой складывалась картина прошедшего дня, а долгожданный сон все не приходил. Поэтому она тихо лежала, вглядываясь в темноту, и отсчитывала удары сердца, ожидая рассвет.
Внизу, на первом этаже, затихал гул голосов, и сквозь наступившую тишину в комнату проник шелест листьев с улицы и монотонная песня сверчка. Постепенно обрывки мысли стали уплывали прочь, подпуская к ней сон, как вдруг чуткий слух уловил некое неуловимое движение в темноте. Сердце пропустило удар, замирая, тело привычно напряглось.
Рядом с кроватью, на табурете лежал длинный кинжал в кожаных ножнах, но Вэйлис не торопилась взять его. Сквозь полуприкрытые ресницы она пыталась отыскать в темноте источник непонятного шума, но в комнате вновь воцарилась мирная тишина.
Почудилось?
Она уже готова была списать все на шутки своего воображения, когда от стены рядом с дверью отделилась темная фигура и двинулась к ней. Девушка старалась дышать ровно, изображая глубокий сон, чтобы не спугнуть незваного гостя до того, как его намерения окончательно не проясняться. Ей не хотелось лишать жизни даже вора, однако она сомневалась, что его целью был ее кошелек. Слишком привычными стали за последние годы покушения на ее жизнь.
Стройная фигура осторожно приблизилась к кровати, и лунный свет выхватил из тьмы узкое лицо и заостренные кончики ушей. Эльф. Правая рука сжимала рукоять короткого меча, светлой полосой рассекавшего ночную темноту. Замедлив движения, он остановился рядом, и, удобнее уложив в руку меч, занес его, намереваясь вонзить в грудь Вэйлис.
Тело разжалось в молниеносном броске. Кинжал сам прыгнул в руку, а Вэйлис кубарем скатилась с кровати, и удар остро заточенной стали принял на себя жидкий матрас.
За то мгновение, что он вытаскивал меч и разворачивался к ней, Вэйлис успела вскочить на ноги и выхватить кинжал из ножен, приготовившись встретить его выпад. Добраться до собственного меча она не могла - убийца оказался как раз между ней и комодом, на котором она оставила оружие. Уклонившись от выпада, она поняла, что ситуация незавидная - с одним кинжалом против меча не попрешь. К тому же тонкая рубашка и штаны были слабой альтернативой мифрильной кольчуги.
-Кто ты, черт возьми? - выкрикнула она, надеясь втянуть его в дискуссию и тем самым выиграть время, чтобы хоть немного придти в себя и попытаться выбрать правильную тактику боя. В свое время эта уловка сработала с Зиэйри и Гариусом, однако ночной убийца не был расположен к разговорам. У него была только одна цель - уничтожить ее.
Входная дверь распахнулась, впуская в комнату пятно света из коридора. Мгновение спустя массивная фигура Гэла загородила проход почти полностью, а еще через миг он молча всадил топор в спину эльфа.
-Вовремя ты, - выдохнула Вэйлис, чувствуя, как напряжение отпускает ее и накатывает слабость - как всегда после того, как смертельный удар проходит мимо на расстоянии волоска.
-Что, один хлипкий эльф - слишком много для тебя? - ехидно спросил тифлинг, вытаскивая топор из тела. - По правде говоря, я не хотел вмешиваться, увидев, как этот тип заходит в твою комнату с мечом в руках, так как посчитал, что ты справишься сама, но потом все же решил принять участие в веселье.
-Если бы я спала, то мог бы и не успеть, - Вэйлис подошла к комоду и, нашарив огниво, зажгла свечу. - Но все равно, спасибо.
-Не стоит. Посвети, надо же узнать, кто твой ночной поклонник.
Гэл перевернул тело на спину, и Вэйлис склонилась над ним со свечой в руке. Загорелая кожа красноватого оттенка, черные длинные волосы, искусно выделанная кожаная броня. Кажется, она видела его мельком на первом этаже постоялого двора.
-Он был внизу со своими двумя товарищами, когда мы появились здесь.
-Лесной ублюдок. В Лесу живут преимущественно они. Давай-ка пошарим у него в карманах.
Обыск, однако, ничего не дал. Кроме тощего кошеля с деньгами, который Гэл деловито сунул себе за пазуху, не нашлось ничего, что могло бы объяснить, почему эльф оказался глубокой ночью в комнате Вэйлис с намерением убить ее.
-Надо что-то делать с телом, - сказала Гэл, поднимаясь с колен. - Завтра мы должны покинуть Лоудвотер, и мне вовсе не улыбается задержаться из-за выяснения обстоятельств произошедшего с местными властями.
-Ты не думаешь, что они могут по крайней мере сказать нам, кто он?
Тифлинг фыркнул.
-Вряд ли. А вот замучить нас дознаниями - вполне. Свидетелей того, что он вошел к тебе в комнату с мечом и пытался убить, нет. Ты здесь пришлая и твое слово ничего не стоит, также как и мое свидетельство. А вот его дружки вполне могут придумать какие-нибудь улики не в твою пользу. Поверь, лучше избавиться от трупа. Тогда они не будут ничего предпринимать по крайней мере пока не найдут его.
-Все же мне хочется понять, кто он и почему пытался меня убить, - нервно сказала она. - Мы здесь всего несколько часов, а меня уже чуть было не прирезали в собственной кровати.
-Думаю, это обычный воришка. Увидел твое недешевое снаряжение, и захотел поживиться, сговорившись с приятелями. Вошел в комнату, заметил, что ты не спишь - остроухие видят в темноте, как кошки - и решил вначале успокоить тебя.
Вэйлис с сомнением покачала головой, но ничего не сказала. Будь у них чуть больше времени, она ни за что не оставила бы так этот случай. Но надо торопиться. Чем скорее она достанет артефакт и выполнит свою часть сделки, тем будет лучше.
-Куда ты хочешь его спрятать? - поинтересовалась она у тифлинга.
-Скину в нужник во дворе. А ты что, хотела похоронить его с почестями? - оскалился он, заметив отвращение на ее лице.
-Один управишься?
-Вполне. Грязная работа - моя специальность, так что не бойся, ручки пачкать не придется.
-Может, мне стоит проследить, чтобы тебя никто не заметил? - предложила она, проигнорировав ироничный тон тифлинга.
- Не стоит. Лестница в конце коридора ведет прямо на задний двор, и ею мало кто пользуется. Вряд ли в такой час кто-нибудь шатается по двору.
Вэйлис помогла ему обмотать тело эльфа остатками плаща, чтобы кровь не оставляла следов на полу. Гэл без видимых усилий взвалил тело на спину и вышел.
Закрыв за ним дверь, Вэйлис быстро оделась, понимая, что больше не уснет. Устроившись в кресле с обнаженным мечом на коленях, она сидела, не зажигая света, до самого утра, однако никто больше не потревожил ее.
Вэйлис не верила в версию Гэла о неудачливом воре. Кем бы ни был этот эльф, его целью была ее жизнь, а никак не золото. Вэйлис было не привыкать к покушениям, и она успела усвоить, что они, как правило, являются признаками надвигающихся глобальных неприятностей. Нападения гитиянки оказались предвестниками возрождения Короля Теней, разъяренных духов в берлоге Окку пробудило проклятье Акачи. Что должно случиться на этот раз?
"Похоже, что бы я ни сделала, это вызывает целую волну катаклизмов на Планах", - с горькой иронией подумалось ей.- А теперь, когда я впуталась в игры дьяволов, должно быть, сам Ао не знает, чем это может закончиться".
Утро выдалось туманным и сырым. Белая пелена облаков завесила небо, скрывая солнце и изредка стряхивая на землю по-осеннему унылый мелкий дождь. Гэл и Вэйлис кутались в кожаные плащи, но влага, висевшая в воздухе, проникая повсюду.
Покупка припасов и снаряжения в дорогу заняла совсем немного времени - Вэйлис приходилось заниматься этим бесчисленное количество раз, и она могла бы среди ночи прочитать наизусть список вещей, необходимых путешественнику в дороге.
Когда с этим было покончено, в доках они нашли старика-перевозчика, доставлявшего всех желающих на противоположный берег реки Делимбайр, и к полудню уже стояли на опушке одного из самых больших лесов Фаэруна.
Стволы огромных деревьев, обросшие мхом до высоты в два человеческих роста, уходили прямо к небу. Вэйлис подняла голову, пытаясь отыскать взглядом их вершины, и почувствовала легкое головокружение.
-Впечатляет? - спросил тифлинг.
Девушка молча кивнула. Притихший, словно перед грозой, лес выглядел неприветливо. Он словно молча и настороженно наблюдал за ними сотней невидимых глаз, и она моментально вспомнила истории обо всех населяющих его существах -кентаврах, сатирах, треантах и о других, еще более древних и непонятных, чьи имена сохранились только в старом эльфийском наречии.
-Хватит глазеть, пора идти, - в голосе Гэла слышалось нетерпение.
Девушка кивнула и, плотнее завернувшись в плащ, последовала за ним по едва заметной тропке в глубину леса.