Рагулина Елена Федоровна : другие произведения.

Лес и Море 06-10

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   Летописи Натаниэля - 1
   Лес и Море
  
   6.

Их общество не лишено классов,
но эта система живет по каким-то другим,
собственным законам.

   Но он, разумеется, преувеличивал. По мне, такое случается довольно часто - даже самому воинственному борцу с условностями не удается понять, насколько он сам этим условностям принадлежит.
   У меня раньше была хорошая возможность время от времени наблюдать за долгоживущими: Бервурд является единственным крупным человеческим поселением на сотню миль в округе, и все пути из Тайвьена в восточную часть страны лежат через него, так что эльфы регулярно проезжали через город, останавливаясь в гостиницах людей и столуясь в их трактирах. По этой же причине мне в детстве пришлось выучить разговорный лоэн как будущему содержателю и того, и другого - уже при отце остроухие составляли немалую часть нашего дохода. Кроме того, знание эльфийского давало возможность проводить для них некоторые торговые операции, что было, несомненно, полезно и привлекало к гостинице больше постояльцев из их числа.
   Я всегда удивлялся тому, что большинство людей эльфов не любят совершенно, путая отстраненность с высокомерием. Мне же их равнодушие казалось совершенно естественным - оно и понятно, к чему эльфу тратить время на недолговечных существ, тратящих свой малый срок исключительно на кол и двор. Людей состоятельных обижала манера не делать различия между высокородной дамой и нищей бабкой, подбирающей медяки в пыли, бедные же воспринимали обыкновенные вежливые слова с подозрением и недюжинной завистью к тому, кто никогда не умрет от старости и не ощутит бедности. Отдельной нелюбовью остроухие пользовались у знатных дам, в бытность свою молоденькими девушками обнаруживших, что впервые встреченный эльф не испытывает ни малейшего интереса к ее особе, и интерес этот вызвать женскими ухищрениями не удается, что бы там ни пели сладкоголосые менестрели, как бы ни плели слова поэты в книгах, увитых по обложкам розами.
   Тогда как вызвать уважение эльфа, на мой взгляд, было вовсе не трудно - всего лишь следовало хорошо делать свое дело и не лезть в чужое, быть тем, кем ты являешься, и не испытывать желания родиться в чужой шкуре.
   Найландайр манерой очень походил на прочих моих постояльцев, отличаясь от них чем-то, что я не мог для себя ясно сформулировать. В конце концов, я решил, что отличие заключается в его умениях и той печати, которые они накладывают; ни один ранее виденный мной эльф не носил на поясе синих звезд, что, как объяснил Найли, было знаком посвященного эльфийского мага. Ему долго пришлось растолковывать мне это понятие, так как я основательно забыл само слово от совершенного его неиспользования.
   Еще он казался мне эмоциональнее других своих сородичей. Нет, его лицо обычно было невозмутимым, и речь также не выдавала переживаемого. Но я каким-то образом знал многое, что с ним происходит; к примеру, если эльф неожиданно грустил о каких-то своих воспоминаниях, меня будто обдувало осенним стылым ветром, не задевавшего больше ни одной травинки, и, зачастую, я знал, что мне удалось развеселить собеседника, хоть ни один мускул его лица не двигался. Обдумав свои наблюдения, я списал их на издержки призвания моего спутника.
   Еще эльф был упрям и на редкость своеволен, как я понимаю, не делая в этом отношении разницы между мной и прочими. В сочетании с исключительной незлобивостью это давало отличный результат: мне ни разу не удалось его переспорить, так как он, собственно говоря, не спорил вообще, предпочитая, не тратя лишних слов, поступать согласно своему мнению, предоставляя мне выбор присоединиться либо же нет; если же предмет несогласий был абстрактен или касался прошлых времен, он выслушивал мои взгляды, один раз возражал и после умолкал, так что мои доводы, не встречая сопротивления, угасали сами собой. Со временем я привык к этой манере, и она даже стала мне нравиться в чем-то: по крайней мере, на свободу моего мнения тоже никто не покушался, и мы не тратили времени на бесполезные споры, утомляя свой ум.
   Надо также признать, что взгляды Найли оказали на меня значительное влияние, ибо его опыт, хоть и весьма однобокий, был, тем не менее, колоссален: эльф, как я понял из его обмолвок, дышал воздухом Мира не менее тысячи лет, а то и больше - я заключил это, опираясь на свое весьма смутное знание истории. Спросить прямо я не решался, и это было даже забавно, будто моим спутником была немолодая дама. Мой учитель когда-то вдолбил мне в голову, что этот вопрос не оскорбителен для эльфа, но странен и не слишком корректен: по их понятиям, эльф, приобретя свое постоянное лицо примерно в двухсотлетнем возрасте, считается настолько же весомой частью своего общества, как и любой другой; потому совершенно незачем спрашивать о продолжительности его жизни.
   Вот я и не спрашивал.
  
   7.

Я раньше слышал байку,
что быстрый бой равен нескольким годам жизни.
Но не слишком в нее поверил:
кто б сумел это измерить?

   Время текло неспешно и неторопливо, подобно спокойной реке, и подобно реке однажды события затопили нас с головой.
   Все началось с того, что я проснулся с ощущением неясной тревоги и в слабом рассветном свете увидел эльфа у погасшего костра без куртки, неловко скособочившегося, с закатанным рукавом рубашки и пытавшимся перевязать левой рукой здоровый порез на правом плече. Я вскочил со своей дорожной постели и окликнул его:
   - Найл, какого демона?.. Что случилось?!
   Эльф резко обернулся ко мне, и я окаменел под взглядом его совершенно черных глаз - расширившиеся до предела зрачки совершенно съели светло-зеленый цвет радужки. Я встряхнулся, поняв, что это всего лишь последствие быстрого боя, и подскочил к нему.
   - И чего не разбудил-то? Дай сюда.
   Кровь стекала по руке, и капли падали в серую траву. Я чувствовал дрожь плоти под пальцами, когда сноровисто обматывал плечо и прятал концы повязки. После достал из своей сумки тряпицу и фляжку, плеснул и обтер предплечье и узкую ладонь. Эльф дрожал, будто в лихорадке. Быстрый бой, потеря крови - теперь его несколько часов колотить будет.
   Впрочем, когда я попытался накинуть куртку обратно, только зыркнул пугающе черными глазищами. Ну что ж, не так все плохо значит... Я сел у костровища и плеснул из фляжки себе на руку, отмывая кончики пальцев.
   - А еще говорят, у вас, эльфов, кровь зеленая, - сказал я ехидно.
   - Врут, - уведомил меня пострадавший, ощупывая повязку.
   - На тебя напали? - эльф кивнул. - Кто?
   - Не знаю, - Найли поднял на меня глаза, будто только осознав эту странность. Помолчал и добавил: - Но бегает быстро.
   - Быстрее тебя?.. - я недоверчиво поднял брови.
   - Быстрее, - сухо подтвердил эльф. - Или ты где-нибудь видишь два уха и хвост?
  
   8.

Совершенно точно помню,
что сталкивался с названием таких книг
с несшитыми листами,
но само название в памяти не сохранилось.

   После завтрака, прошедшего в молчаливых раздумьях, Найли придвинул к себе свою объемистую сумку и завернулся сразу в два одеяла, несмотря на свежее летнее тепло. Бел споро забрался ему на загривок, спрятав свой рыжий хвост в темной шевелюре эльфа и выставив мордочку из-под левого уха; время от времени он свиристел, напоминая о себе, и тогда Найли рассеянно отщипывал левой рукой крошку от полуобглоданной заячьей тушки и отправлял вымогателю, и тот переставал примериваться к острому уху. Я тоже подсел поближе, протянул Найли здоровую кружку с травяным чаем, и заглянул через плечо.
   На коленях у эльфа была книга... вернее, я сказал бы "книга", будь ее страницы сшиты вместе. Листы этой не были скреплены друг с другом и их покрывали небольшие рисунки и четкие эльфийские руны. Книга выглядела весьма потрепанно - края превратились в бахрому, а рисунки, казалось, выцвели и слегка осыпались.
   - Ого! - сказал я удивленно. - Впервые вижу старую эльфийскую вещь. Это чего?
   - Мой бестиарий, - пробурчал Найли, копаясь в листах.
   - "Твой" - ты имеешь в виду, что сам его писал? - спросил я, объятый любопытством и шепотом веков, который веял со страниц.
   - Ну что ты! - Эльф воззрился на меня с веселым недоумением; я заметил, что его зрачки почти уже приблизились к нормальному своему размеру, который полагался им в солнечный день. - С чего бы ему тогда стареть? Получил в свое время в наследство от былого приятеля... - и погрустнел, будто холодом дохнуло. - Видишь, еще сотня-другая лет, и мне придется брать с собой одну из его копий, которые я сейчас раздаю ученикам. Но пока, - он отпил глоток из кружки, - мне приятно владеть некоторыми из вещей Критана. Тем более этой, - Найли с нежностью провел рукой по странице. - Все же, в свое время я дал ему дополнительный материал для нескольких страничек... и не подумай, что я имею в виду бумагу!
   - А что с ним случилось? - я постарался спросить как можно более аккуратно.
   - Никто не знает, - вздохнул эльф. - Вернее, не знает никто, кого я знаю. Просто однажды его вещи стали стареть. Но ты сам подумай, с таким-то образом жизни... Вот, посмотри, - он протянул мне страницу, правый угол которой занимал рисунок, выполненный пером; и не хотелось бы мне повстречаться даже и во сне, а уж тем более наяву с его натурой.
   - Извини, - грустно сказал я, протягивая лист обратно. - Ваши руны я еще помню, но читать буду до завтра...
   - А, тогда послушай: "Водятся в предгорьях Риэйны, предположительно живородящие (полное вскрытие провести не удавалось). Размерами обладают разными. Встречались животные размером с ладонь взрослого, самая крупная особь, которую удалось убить, была размером с небольшую собаку. Опасны становятся с самого юного возраста. Обладают мощными чарами: проецируют из разума жертвы на себя образ наиболее безобидного и нуждающегося в защите существа. Особым лакомством для них является мозговая ткань, скрытая шейными позвонками живых существ, а также затылочная часть мозга. Степень опасности - наивысшая, так как необычайно быстры и сильны несоразмерно. Убить наэргххин сложно. Для этого нужна серьезная длительная подготовка, в которую входит умение различить наэргххин, молниеносно приблизиться к нему и отсечь голову, при этом существо все еще остается живым и опасным. В качестве защиты воздействует на разум, заставляя ощущать себя убийцей невинного существа. Но чары проецирования начинают слабеть, и проявляется истинный облик наэргххин. Далее необходимо быстро и аккуратно крюком поддеть нижнюю челюсть и сильным движением кверху отсоединить от черепа. При этом отсоединяются обе челюсти вместе. В челюстных узлах остаются железы, которые хорошо защищены и продолжают функционировать. Именно они и выполняют основную функцию проецирования и воздействия на разум. После обработки огнем челюсти, наэргххин погибает окончательно. Крепость и особая нераздельность обоих челюстей делает их очень ценным материалом. А из костной ткани наэргххин опытным магом может быть приготовлен..." - Найли отложил лист к другим. - Причем, заметь: до Критана эльфы про них знали, но знание их заключалось, в основном, в том, как эту мерзость убивать. Так что, в области изучения наэргххин он точно был первым, а с рассказов этого не узнать, сам понимаешь. И все время, пока я его знал, его шатало по всяким гнездам да норам...
   - Знаешь, - я снова неуверенно посмотрел на рисунок, - по мне, так знание о том, как их убивать, является в данном вопросе самым главным.
   - Спорить не стану, хоть и не встречал, - засмеялся эльф, - но, согласись, если знать больше, то убивать можно лучше, а то и вовсе обойтись без риска...
   - Значит, ты полагаешь, его кто-то схарчил? - криво ухмыльнулся я.
   - Это самое вероятное, к сожалению, что могло с ним произойти, - грустно подтвердил Найли и неожиданно ругнулся и полез за шиворот. Я побыл несколько секунд в недоумении, а потом понял, что Бел, обиженный невниманием, все же добрался до уха эльфа. Я принял агрессора и определил в нагрудный карман своей куртки, наказав сидеть тихо и не мешать. Найли углубился в книгу, полистал взад и вперед, подумал и решительно оставил малую часть листов, а остальные вернул в обложку и щелкнул крохотным запором; в оставленные же листы углубился с удвоенным пылом.
   Я рискнул нарушить его сосредоточение только через четверть часа. Заглянул через плечо и спросил:
   - И что же? Изловил?
   Эльф помотал головой.
   - Вот, смотри, - он зашелестел листами, показывая. - Я четко уловил его природу, стихия этого существа - вода, это определенно. Самое близкое, что я могу здесь найти, - Найли отдал мне лист книги, - это кэльпи, водяная лошадь.
   Я уставился на рисунок на листке: четкая лошадиная морда, лукавый раскосый взгляд и тело, состоящее из воды против мускулов, это было заметно даже на рисунке.
   - Но... кэльпи! Они же безопасные, - возразил я. - Ну, конечно, если не сигать верхом в прорубь. Так на них разве окажешься верхом...
   - Можно и оказаться, невелико умение, - отмахнулся Найли. - Но ты прав, они добродушные. И чего я не понимаю, так это как она смогла бы на меня спикировать сзади - я ясно видел крылья! А самое главное, чем бы этой твари так меня приложить, - он красноречиво похлопал себя левой рукой по правому плечу. - У кэльпи отродясь ни когтей, ни зубов таких не водится, ни еще чего...
   - Значит, это что-то другое, - заключил я глубокомысленно.
   - Другое было бы здесь, - эльф ткнул пальцем в узорную обложку книги. - Да и пусть я не Критан, но и мне бы знать полагалось. А я не знаю. И он не знал.
   - Новый вид? А так бывает?
   - Всяко бывает, - проворчал Найли. - Может не новый, просто не местный... Но тогда ей немало пришлось пройти, чтобы перещеголять моего неугомонного приятеля. И еще: создания воды обычно медлительны...
   Я кивнул.
   - Смотри, - сказал я. - Тебя она уже перещеголяла. Почему бы ей не перещеголять и твоего приятеля?
   Найли ответил согласным кивком.
  
   9.

Болеть эти остроухие не умеют;
болезнь или сумасшествие должны обладать
крайне резким и внезапным действием,
чтобы эльф не избавился от них за какие-то несколько часов,
не прилагая к тому сил.

   Когда Найландайр пришел в себя, мы, не сговариваясь, свернули лагерь и направились в южном направлении. Крыска неторопливо и привычно шла за Кайри, эльф исполнял на своей кобылке странные зигзаги и петли по лесу; я же не вмешивался. Время от времени эльф останавливался, крутил носом и вострил уши, задумывался, после чего неожиданно, иногда под резким углом, выбирал направление и продолжал путь.
   - Найл, а с тобой можно разговаривать? - неуверенно спросил я примерно через час.
   - Можно, - разрешил эльф, направляясь в очередной куст. - Только если я руку подыму, будь любезен, помолчи, пока не опущу.
   - Ладно, - сказал я. - Тогда расскажи мне, а куда мы, собственно... - я лягнул теплый лошадиный бок и позавидовал выдержке Кайри, которая безропотно принимала все указания седока, - ...едем... если это можно так назвать...
   - Ты же сам все понял, - укорил меня эльф. - Разумеется, я хочу посмотреть на это животное еще раз.
   - Это ясно, - я вздохнул. - Я имел в виду: мы идем туда по его следу, верно?
   - Можно сказать и так, хоть я и не охотничий пес, - согласился Найли.
   - А куда? Туда, откуда оно пришло или куда убежало?
   - А это мы еще через час выясним, - грустно заявил эльф. - Пока непонятно. Если я ошибся - придется вернуться и быстро ехать в другую сторону от развилки.
   - Понял, - я помолчал. - А как ты это делаешь? Оно как-то пахнет?
   - Ну что ты, - Найли нырнул под низкие ветви дерева кисар, - будто и верно за собаку меня считаешь... Лучше всего двигаться там, где я оставил свои нирхи - они бы сказали мне больше и вернее, и лучше запоминают... Но раз я не забредал сюда, приходится спрашивать у деревьев. Хорошо хоть, это существо чуждо лесу; будь оно обычным животным, я бы не смог его преследовать. Ближайшее место, где водятся существа такой природы - правобережье Радужной, а такого класса, пожалуй, только у озера Миртоин, что миль за пятьсот. Поэтому, ээ... крупные растения как бы удивляются, встретив существо с невиданной природой, и ненадолго запоминают его образ. Но если мы идем не в ту сторону, память о нем скоро ослабнет, она крайне недолговечна. - Он помолчал и добавил задумчиво: - Я все же надеюсь, что нам повезло...
   Я помолчал.
   - Послушай, а эти твои амулеты, - я запнулся, - ты их всегда так раскидываешь?
   - Дурацкое предположение, - сухо сказал эльф. - Я заметил неладное около недели назад, чье-то чужое присутствие, очень слабое. Правда, еще вчера я полагал, что мне будет нужно спровадить в родник невезучую водяницу... Так вот, как заметил, после и стал, как ты говоришь, раскидывать. Мне их еще собирать потом, между прочим.
   - Понял, извини. А на что это похоже, если ты оставляешь амулет где-то?
   - Как если б забыл там фрагмент уха и кусочек зрения стихий; они немного острее моих собственных чувств, так что их хватает на пятно с перестрел шириной... - Найли замолчал и поднял руку, предупреждая мои вопросы. Я вежливо ждал, сдерживая любопытство.
   - Ну вот, - грустно сказал эльф, разворачивая Кайри через пару минут, - все же промахнулись. Этот зверь совсем в другой стороне, он появился у одного из нирхов. Ладно, обратно к развилке попадем быстро.
   Я дал Крыске шенкеля, и она тряско зарысила следом. Обратный путь, лишенный прихотливых петель, действительно оказался короче. Мы почти уже были у развилки, когда эльф пригнулся к холке Кайри, и громко и невнятно зашипел сквозь зубы, как дикий зверь. Его приятственный облик будто слетел с него, и передо мной был совершенный незнакомец; я смотрел и не верил глазам.
   - Найландайр! - сказал я тихо. - Что теперь?..
   Эльф оглянулся, резко и зло, будто хлестнув взглядом, и прошипел:
   - Натан, держись позади, слышишь? Позади!..
   И с треском унесся, невзирая на бурелом, только мелкие веточки полетели да дерн из-под копыт; я, теряясь в предположениях, направился следом со всей возможной для моей спокойной коняги скоростью.
  
   10.

Человеческий глаз не в состоянии
уловить подробности быстрого боя.

   Я следовал по пути Найландайра без труда: копыта Кайри вырвали комья земли в сиротливых клочках травы, а вокруг было немало тонких веток, пострадавших от стремительного продвижения эльфа. Я не рискнул мчаться с той же скоростью из боязни переломать ноги Крыске, но недоумение подстегивало меня не хуже кнута. Тем не менее, когда меня вынесло на поляну, я понял, что почти опоздал, и знал это так же верно, как видел кругом солнечный полдень.
   Я впервые становился свидетелем эльфийской дуэли, и нашел, что описания очевидцев, которые слышал ранее, полностью соответствуют истине. Я видел лишь размытый клубок, как облако двигающийся по поляне, видел изрытую землю, чувствовал дрожание воздуха и слышал пение клинков, сливающееся в единый гул.
   А потом все закончилось, так, будто я моргнул и зрение, наконец, сфокусировалось.
   Найландайр лежал ничком на земле, его роскошный темный хвост распластался по правому плечу, спутавшись с травой, пальцы левой руки, на которую был намотан изрезанный плащ, судорожно скребли земли. Его противник еще раскачивался, и правая рука его опускалась после удара.
   - Ты убил его? - спросил я хрипло первое, что пришло мне в голову.
   Тот повернулся ко мне, мгновенно приняв боевую стойку, и я увидел, что он бился двумя парными клинками. Я смотрел в большие эльфийские глаза, черные от возбуждения, и видел в них свою смерть. Медленно отпустив поводья, я поднял обе руки, показывая, что не несу оружия. Незнакомый эльф моргнул и отступил на шаг, опуская клинки.
   - Нет, человек, он жив. И будет жить, если не станет меня догонять, как придет в себя, - певуче сказал эльф. - Я не убью его и сейчас, как, несомненно, сделал бы он сам на моем месте.
   - Что это значит?.. - спросил я неуверенно, спешиваясь.
   - Я ничего не буду объяснять, человек, - сказал эльф таким же певучим выговором. - Что касается твоих вопросов - посмотри на меня внимательно, а если не поймешь, то спроси своего спутника, когда тот очнется... Будь любезен, передай ему: у меня дело в этих краях. Когда я покончу с ним, я уеду сам. Не нужно назначать свидание собственной смерти, гоняясь за мной.
   Я оглядел его и не заметил ничего такого, за что бы я сам решился убить незнакомца. Я решил, что эльф приехал с юга - его черная шевелюра была оплетена шнурками на манер, которым пользуются рибейские жители, а пуговицы на его одежде, черной с серым, были сделаны из раковин и радужно переливались. Его эльфийский широкий кованый пояс был покрыт зеленой с прочернью эмалью, на левой стороне пояса красовался знак клинка. Вторая сторона пояса была непривычно пуста, только ниже висело несколько крошечных раковин на хитром плетении из кожи, покрывающем правый бок. На его запястьях было несколько браслетов из незнакомого мне темного металла, они едва выглядывали из широких черных манжет рукавов, будто бы обрубавших белые тонкие кисти рук.
   - Не сочти мои слова за нелюбезность, но не слишком ли ты молод для похвальбы? - Для моего вопроса был резон: если бы этот парень был человеком, то с виду ему нельзя было дать и двадцати лет; в данном случае это означало, что моему собеседнику около сотни лет, что для эльфа было весьма юным возрастом.
   - Посмотри на дело моих рук, что лежит на этой поляне, и спроси себя сам, - сказал мой собеседник, подойдя к своему коню гнедой масти, стоявшему в стороне, и оглядывая подпругу, - могу ли я постоять за себя. Я знаю, - он поставил ногу в стремя и стремительно взлетел в седло, - что мои увещевания бесполезны, но попробовать все же надо... Я не угрожаю Тайвьену и не ищу лишней свары, и уйду сам. Как тебя зовут, человек?
   - Натаниэль, - коротко сказал я. Глаза эльфа блеснули.
   - Мое имя Тиердааль. Я надеюсь, мы никогда больше не встретимся, Натаниэль. - С этими словами он пригнулся к шее своего ладного жеребца и пришпорил его; еще несколько секунд я смотрел ему вслед, а после покачал головой и пошел к тому, кого за последнее время стал считать своим другом.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"