Рахлис Лев : другие произведения.

Лев Рахлис, Атланта. "Такая вот была жизнь" (Памяти бабы Дуни)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ Баба Дуня. Евдокия Николаевна. В девичестве - Кузнецова. Личность в некотором роде уникальная. Днем - спала, ночью - бодрствовала. Врачей и таблеток избегала, лечилась травами - зверобоем, мать-и-мачехой, чистотелом и некоторыми другими. Не брюзжала, не ворчала, не жаловалась. Болезни свои, как могла, прятала даже от родной дочери. В последний год жизни сделалась меньше ростом и стала увядать, как увядает засохшее старое дерево. Своей худобы, немощности очень стеснялась, поэтому лишний раз из комнаты никуда не выходила. "Старость - воровка, - говорила она, - крадет у человека все, что только можно украсть, раздевая почти догола. Была красота - нет красоты. Было здоровье - нет здоровья". Не каждому, конечно, удается компенсировать эти и другие потери, но баба Дуня старалась изо всех сил. "В старости, - сказала однажды Фаина Раневская, - человек должен добреть с утра до вечера". Баба Дуня, хотя и не слышала этих слов, но постоянно как бы следовала совету великой актрисы. Доброта всегда светилась в ее глазах, отчего они казались и моложе, и зорче.
  ОТ АВТОРА
  
  По ночам ей не спалось.
  Думы, словно птицы, слетались к ее изголовью и уносили из Атланты, куда попала по воле случая, в те далекие и березовые края, откуда была родом.
  Уральская деревушка Челябинской области, Чесменского района. Березинка.
  По одной стороне улицы жили Кузнецовы, по другой - Мальцевы.
  Раньше как-то она не очень-то любила об этом рассказывать, а вот потом, оказавшись в Америке, искала любой повод, чтобы только повздыхать маленько о своем, сокровенном и близком.
  Мне даже удалось записать кое-что на магнитофонную ленту. Жаль только - урывочно.
  
  ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ БАБЫ ДУНИ
  
  ...Мамы лишилась рано, когда мне было 6 лет.
  А папа на второй женился. Я не очень-то к ней. Отец, правда, любил меня.
  Помню, как все время я у него в коленях стояла. Когда выпьет, зовет меня: "Дунюшка! Играй мне!".
  Я тогда на балалайке маленько баловалась, на трехструнке.
  Вот и играла - трынь да брынь. Барыня-сударыня...
  А когда побольше выпьет, такую песню пел:
  
  "Командир - наш отец,
  Мы совьем ему венец.
  Мы совьем ему венец
  Из своих чистых сердец"...
  
  ОТ АВТОРА
  
  ... Думы, думы. Куда от них деться?
  Осторожно, в потемках, баба Дуня спускала малопослушные ноги с кровати, дотягивалась рукой до своей китайского производства палки и, опираясь на нее, мелкими шажками, по-черепашьи двигалась из комнаты через гостиную, туда, где чувствовала себя полноправной хозяйкой - на кухню.
  Включала свет, ныряла с головой в холодильник и подолгу не выныривала оттуда, будто хотела заморозить там свою голову или свой искривленный позвоночник, чтобы не так боль ощущалась.
  
  ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ БАБЫ ДУНИ
  
  Как попала в Магнитку? Пошла пешком, как и другие березиновские девчата, чтобы какую-никакую профессию получить.
  Cтройка ведь там была. Всенародная.
  ФЗУ закончила на огнеупорщика. В мартеновском цехе стала работать. Тяжело было. А жара стояла, как в парной.
  Как-то прибегает мастер и говорит:
  - Девчата, прихорошитесь, как следует - Серго приехал.
  - Какой такой Серго? - спрашиваем.
  - Нарком тяжелой промышленности. Вот кто. Серго Орджоникидзе.
  И правда. Не успели прихорошиться, а он - тут как тут. Заходит, значит. Среднего роста, в зеленой форме. В сапогах.
  - Здравствуйте, девчата! Ну, как вам? - спрашивает.
  - Тяжело, товарищ нарком, - отвечаем. - Куда-нибудь бы в другое место, где полегче.
  - А куда вы хотите?
  - Куда-нибудь, лишь бы полегче.
  - Профсоюз есть? - спрашивает.
  - А как же, - отвечаем. - Вон, в конце коридора.
  - Хорошо, - сказал Серго, - что-нибудь придумаем.
  А минут через 30-40 приходит к нам инструктор-немец. Тогда у нас много немцев работало. И говорит:
  - Вот что, девчата. Кто хочет, пускай уходит. Возражать не буду.
  
  ОТ АВТОРА
  
  ... На кухне баба Дуня задерживалась подолгу.
  Не торопясь, доставала из холодильника хлеб, затем подогревала суп или кашу, или еще что-то.
  Затем, стоя у кухонного столика, медленно-медленно ела, пережевывая пищу хорошо натренированными деснами, потому что зубы, как птенцы из гнездышка, давным-давно повылетали куда-то.
  Затем подолгу мыла посуду, которая частенько со звоном выскальзывала у нее из рук.
  ... Ночью все почему-то виднее. Далекое кажется, что оно совсем близко, как на ладони.
  
  ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ БАБЫ ДУНИ
  
  ... И вот мы, 12 девчат, пошли учиться на поваров.
  Пожилой мастер учил нас, как че варить. Я очень хорошо шла по супам. Закончила курсы на отлично.
  Кавалеры были, танцевать ходила. Провожатых набиралось хоть пруд пруди.
  
  Я играю, я играю,
  Милочка, не пляшешь ты.
  Я уеду - не приеду,
  Милочка, не плачешь ты.
  
  Вот такие песенки пели мы и плясали всякие интересные танцы - и
  ту-степп, и краковяк, и вальс "Амурские волны". Очень кружиться долго любила.
  А в общежитии я вообще была... старостой. 30 человек жили. Меня даже патефоном наградили. За что - и не помню.
  У меня кавалер был, мне очень преданный. Ручкин Петя. Какие он записки писал!
  А я выбрала другого, непутевого. Так всегда в жизни бывает.
  Но я не заблудилась.
  
  ОТ АВТОРА
  
  ... Закончив свой ночной завтрак, баба Дуня семенила в гостиную и там зажигала свет. Садилась на диван возле журнального столика. Листала своими скрюченными пальцами американские журналы. Просто так, чтобы скоротать время, потому что ничего интересного там для нее не находилось. Моды, например. Ну зачем они ей?
  Потом, с трудом поднявшись с дивана и погасив по пути свет, двигалась, шаркая тапочками, в свою комнату.
  Там хорошо. Мягкое кресло и телевизор - всегда на своем месте.
  Звуком не пользовалась, так как английский язык для нее все равно что китайский, да и со слухом проблемы давали о себе знать.
  - У меня ведь, - шутила, - в каждом ухе по мухе. Одно жужжание и слышу.
  Тем не менее смотрела она в телевизионное окошко часами, не уставая. Интересно же все же, что в мире творится.
  А когда животных показывали, тут она и вовсе оживала.
  Но чаще всего глядела в сторону телевизора, а сама думала о своем.
  
  ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ БАБЫ ДУНИ
  
  ... Это в каком же году было? В 37-м. Отец с мачехой приехали ко мне в Магнитку. Я уж замужем была. Привезли моей мамы родной шмутки.
  Сундучок кованый, в нем материал-сатин, мать хотела сшить одеяло.
  У мачехи уже лялька была от отца. Они, знаешь, как приехали? Корову запрягли. Черная корова была, мачехина.
  Из Березинки в Магнитку верст сто, а то и поболее будет. Они в основном пешком шли, а корова шмутки разные везла на телеге. Вот отец со мной и повиделся, а заодно и с зятем, мужем моим.
  Помню, как фотографировались.
  Отец стоит, мачеху за плечо так держит. Сколько ему было? Лет пятьдесят, наверное. Был один киноактер - вылитый отец, так же подстриженный. Прямо копия. Фамилию не помню.
  А потом домой, в Березинку - опять же на корове.
  Попрощались. Проводили, как положено. Отец, хоть и крепкий был на слезы, прослезился немного. Как-никак, я его любовь - дочка.
  Может, чувствовал, что больше не свидимся.
  
  ОТ АВТОРА
  
  Баба Дуня посмотрела на часы. Скоро светать должно. Рассветы тут в Атланте не такие, как в России. Совсем не такие. Да и петухов не слышно. А какой рассвет без петушиного пения? Срам один.
  Встала с кресла, опираясь на палку - и в путь, до кровати. Путь - это громко сказано. Два-три метра всего, а кажется, что все сто будет.
  А кровать у нее мягкая, пуховая. Спасибо дочери, Тамаре. Она очень заботливая на сей счет. И подушка, и одеяло, и матрас - все пуховое. Грех жаловаться. Легла на спину - и глаза в потолок.
  Не спится что-то...
  
  ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ БАБЫ ДУНИ
  
  ...Потом вдруг - письмо от родных: отца забрали. Вот так. Почему забрали?. Я ведь помню, как мы бедно жили. Отец был очень толковый, грамотный. К нему приходили все за советом. Его уважала почти вся деревня. А вот один вражина нашелся и его предал. Мурзин такой был. Отец мужа моей подруги Фроси. Вот кто предал. Он хотел работать заместо отца моего - Николая Николаевича Кузнецова.
  В дом их согнали, многих березиновцев, под конвоем на ночевку, значит. Вася, брат мой, пошел наведать отца. Не пускали, конечно. Но Вася как-то проник туда, приоткрыл дверь и кричит:
  - Тятя (мы отца тятей звали) че тебе принести?
  - Ничего не надо, - и помахал рукой, как бы прощаясь.
  После этого их в Тамерлан погнали. Теперь Варной называется. Там тюрьма большая.
  Брат Вася потом написал мне, что их гнали колоной до Тамерлана. Но отец не дошел, далеко было - 60 километров. Обессилел, по-видимому, и упал, прямо на дорогу.
  Брат поехал искать отца - так и не нашел, ни мертвого, ни живого. Это в 37 году было.
  Чуть погодя, мачеха письмо прислала: "А у нас радость - отцова корова родила телку. Дуня, возьмите эту телочку к себе, в Магнитку, потому что я не прокормлю ее".
  У мачехи уже две девочки были - Настя и Нина. Вот мы с мужем моим и пошли пешком из Магнитки в Березинку. Еще с нами пошла и Еня, сестра, у нее там бычок кормился.
  Когда пришли, мачеха телочку нам дала и двух курочек еще. Двух курочек и петушка. Мы в мешки их, этих курочек, и на корову повешали, так и пошли. В марте это было. Холодно, снег. Тает, мокро. А дядя Кирилл нам сделал санки, будто бы санки - палочки прибил и оглобельки пристроил. Бычка этого тоже запрягли. А сзади телочку привязали с курочками. Так и топали все вместе до Магнитки.
  Такая вот была жизнь.
  Учеба не досталась мне, кроме четырех групп, потому что не до этого было.
  
  ОТ АВТОРА
  
  На этом магнитофонная запись с воспоминаниями бабы Дуни обрывается.
  Думал, что как-нибудь возьму диктофон и запишу продолжение.
  Но, увы, не случилось.
  Зато случилось другое.
  Как-то Тамара уговорила свою мать вести дневник и подарила ей толстую тетрадь, чтобы записывала в ней, как себя чувствует, что болит и так далее.
  - Это можно, - согласилась баба Дуня и через некоторое время в дневнике стали появляться нехитрые заметки, написанные корявым неровным почерком - про свое житье-бытье в американском городе Атланте, про своих родных и близких, которых очень любит и которым очень благодарна, про свое уходящее здоровье и вообще - про жизнь.
  
  НЕСКОЛЬКО МГНОВЕНИЙ ИЗ ДНЕВНИКА БАБЫ ДУНИ
  
  ... Детство мое было тяжелое: голод, засуха. Ходили в поля с иконами, просили дождя...
  
  ... Что значит - старость? Весь организм развалился, как старый дом, а жить хочется еще пуще, чем в молодости...
  
  ... хирею с каждым днем, но креплюсь. Туда еще успею, куда уходят, кому время...
  
  На улице солнце, радостно. А у меня в голове ужасная боль, клонит в сон. В голове нет погоды...
  
  Какой день самый счастливый?
  Самые счастливые дни, когда я была здоровая...
  
  ... Я вчера по телевизору повидалась с российскими гражданами - молодыми и пожилыми. Молодые - в шапках-кубанках, а которые старше - в ушанках. Также женщины что помоложе - в куртках и шапочках, а постарше - в шалях пуховых и варежках. Торгуют. На прилавках соленые огурцы, помидоры, варенье в банках, больших и маленьких.
  
  ... Все дорожки России, по которым ходила, помню и буду помнить, пока концы отдам...
  
  ... Незабываемая Родина-матушка, Россия березовая! В 75 лет я тебя бросила. Сейчас мне - 88.
  Прости меня!..
  
  ПОСЛЕСЛОВИЕ
  
  Листаю записи бабы Дуни, начатые 16 ноября 2004 года и оборванные 29 июля 2005 года. Листаю и думаю: кто же она, эта простая русская женщина, которая никаким боком так и не вписалась в Америку, хотя и прожила в ней 12 лет?
  Пожалуй, не ошибусь, если скажу о ней следующее:
  Талантливая мать, никогда не надоедавшая своей дочери нравоучениями и всевозможными замечаниями.
  Талантливая бабушка, никогда не сюсюкавшая перед своими любимыми внучкой и правнучкой.
  Талантливейшая и совершенно уникальная теща, с которой мне, ее зятю, посчастливилось прожить неразлучно под одной крышей ни много ни мало - 46 лет.
  А еще она совершенно потрясающая - не побоюсь этого слова - старуха, которая никогда никому не докучала ни своими недугами, ни своими капризами, а жила тихо и скромно, просто и естественно, как трава у дома, как растения в огороде, как деревья в лесу.
  
  Лев Рахлис, Атланта Сентябрь, 2005 г
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"