Рахно Константин Юрьевич : другие произведения.

Коммуникативные аспекты гончарской магии в украинской и беларусской мифологической прозе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рахно К.Ю. Коммуникативные аспекты гончарской магии в украинской и беларусской мифологической прозе // Традыцыi i сучасны стан культуры i мастацтва: матэрыялы Мiжнароднай навукова-практычнай канферэнцыi (28-29 лiстапада 2013 года, г. Мiнск): У 2 частках. - Мiнск: Права i эканомiка, 2014. - Частка 2. - С. 152-156.
  
  Мужская магия в представлениях украинцев и беларусов связана с рядом занятий и специализаций, которые преимущественно имели отношение к дороге, путешествиям, поездкам. Поэтому особым статусом в фольклоре наделялся гончар. Владение магией, судя по многочисленным быличкам и преданиям, было существенной составляющей его статуса.
  Колдовские способности в народном понимании - свойство, связанное с дорогою или чуждым пространством, посторонними людьми. Чтобы попасть под их воздействие, надо соприкоснуться с миром дороги. Магия, к которой прибегали при общении во время странствий, играла не последнюю роль в утверждении авторитета гончара. Чтобы выяснить функцию подобных поверий в организации реальных отношений гончара с населением посещаемых им сёл, надо рассмотреть те ситуации (отношения), которых эти поверья чаще всего касались. Это разнообразные проявления неуважения, оскорбления, кража его изделий.
  Тайная колдовская сила, наверное, наиболее ощутимо давала себя знать во взаимоотношениях гончара с женщинами, обнаруживавшими живой интерес к его продукции. Именно тогда по большей части и проявлялась его магия. Рассказ об этом зафиксирован в селе Филевка Нежинского уезда на Черниговщине:
  "Гуляли на вулицi дiвчата, парубки у нас на селi. Вже стали росходиться по хатах. Усi дiвки жили на однiй вулицi, а одна дiвчина, Милашка, жила далi - на шляху. Дойшла вона до свого двора, стала та й дивиться на панський садок; а там литвин ночував з горшками бiля садка.[с. 152]
  Вона пiдкралася тихенько до того литвина, що спав, та думає матерi вгодить: узяла два великих горшка в одну руку, i в другу, та думає: "От гарно в них буде плаття золить".
  Та й пiшла з тими горшками до двора.
  До двора не дойшла, та й вернулась до литвина, та так усе й ходить: од двора та до литвина. Ось i сонце почало сходить. Женуть жiнки череду, та й по6ачили, що ходить Милашка з горшками та й кажуть:
   - Чого се ти, Милашко, ходиш з горшками по шляху? От ходня напала!
  Та регочуть з неї, а вона вже й очей не пiднiмає вгору та плаче - бо сором. А литвин то коням овса пiдсипле, то сiна пiдгорне. I не зирне на неї. Приходить тая дiвчина до литвина, та йому в ноги кланяється:
  - Дядечку, голубчику, простiть i одпустiть мене! Поки жива - не буду нiчого чужого брать.
  А литвин смiється, та говоре:
  - Ну що ж, нагулялася? - Тодi каже: - Постав горшки на землю, та бiльш нiколи не бери.
  Коли вона пiшла додому, то вже й не знає, як їй у хату увiйти. Усi ж бачили. Се ж сором. Тодi вона як занедужала, дак аж три тижднi лежала. От що наробили горшки" [2, с. 173-174]. Характерно, что гончар в этой украинской быличке, как и в некоторых других, является литвином, то есть беларусом по происхождению. Тайная сила в традиционном понимании связана не только с дорогой, но и со статусом чужака - пришельца, чужестранца.
  Необходимая составляющая магической силы - умение нагнетать страх, целенаправленно формировать его. Чтобы утвердиться в общественном мнении в качестве колдуна, странствующему ремесленнику нужно было продемонстрировать такое умение. В профессиональном знахарстве существовала специальная ритуализованная практика демонстрации силы: смысл ее сводился к нагнетанию страха. В селе Стодоличи Лельчицкого района на Гомельщине рассказывали, что гончар может пригвоздить к месту похитителя своих изделий: "У нас говорылы.. Одын налiпi? горшко? i прывьёз. Прывьёз i там у чыловека поставi? [воз с горшками] во дворi. Так прiкры?, каже, простынкою i усё. А другый кажэ: "Зачем же ты поставi?, уворуюць жэ?" А он кажэ: "Не, нек уворуюць!" I вот, сусiдка раз подыйшла i ?зяла горшка. Горшка ?зяла, гладышку - i от воза не отыйшла. I пока, кажэ, той чэловек [гончар] не вышэ?, она й стоiць. Вышэ? хозяин да кажэ: "Эй, уставай, там кажэ, ?зяла жэнчына горшка i што-то шче, гладышку. А он: "Хай постоiць, кажэ, ще й заплацiць". I вушэ?... она вуйшла заплацiць. Да туды вушла, а нiяк от воза не отойде. Он што-то такэ замовля?" [3, с. 447].
  Случай такого применения санкций описывали и в селе Барбаров Мозырского района: "Говоряць, што адiн гаршечнiк возiл горшкi. Приехал в село и поставил воз у людей во дворе. "А адна женшчiна думае, што анi позачiняюць i лягуць спаць. Пашла - i хвать горшка! I дале стоiць", не может сойти с места. "Стояла ?сю ночь, а он [гончар] вста? да пришёл, гаварiць: "Што, нажiлась?" - i отпустiл её. Ана ж думала, шо ён не буде знаць, як вона горшок возьмет" [3, с. 447].
  Подобную историю записано из уст жительницы поселка Куликовка на Черниговщине. Привёз гончар на базар товар продавать. Не распродал. Упросился [с. 153]на ночлег к приветливым людям. Лошадей хозяева завели в конюшню. Но как же быть с телегой? "Хай собi на подвiр"ї стоїть", - говорит гончар. "Але ж хтось завидющий може спокуситися та вночi покрасти". - "Не клопочiться. Нiякий злодiй нiчого не вiзьме". На том и порешили. А на рассвете хозяин выходит во двор и глазам своим не верит. Вор всё-таки наведался. Но как подошёл и коснулся телеги, то так и застыл, наклонившись и раскоряченный. А гончар вышел да и молвит: "Ну що, поживився? Не роззявляй рота на чуже". Да еще что-то и произнес непонятное. А вор встрепенулся и бросился прочь безудержно. Вмиг след простыл. Такие вот гончары... [4].
  Фактически тайная сила, приписываемая гончару, предполагала страх перед его неконтролируемыми возможностями вредоносного воздействия. Представления о колдовских способностях вызывали ту же реакцию, как и реальное насилие, почему и действовали как подкрепление обычных норм - замена социальной поддержки. Это дает основание рассматривать магию как форму виртуального насилия, его символическую замену, играющую ту же социо-регулятивную роль. Гончар из села Олешня на Черниговщине вспоминал, что его дед был "купцем першої гiльдiї". Он возил по селам продавать горшки. Следует заметить, что дед был наделен магической силой. В одном из сел у него местная девушка похитила горшок. Дед, заметив это, глянул на неё и сказал: "Будеш йти за моїм возом три села i тримати в руках горщик, щоб бачили всi, що ти злодiйка". И действительно, девушка шла за телегой три села, а в третьем селе дед сказал, чтобы та возвращалась домой [6, с. 33]. Магическую силу можно расценивать и как своеобразную модель власти, во всяком случае, она обеспечивала своему обладателю определенное влияние и авторитет.
  Там же, в Олешне, записана народная присказка, призванная сформировать определенное общественное мнение и таким способом защитить гончаров от краж. Старики поучали детей и подростков: "Не кради в гончаря нiчого. Бо як украдеш, шукатимеш його весь вiк, щоб вiддати, мучитимешся дуже, мiсця собi не знаходитимеш. Будеш бiгати тодi, голоситимеш i питатимеш: "Куди ж вiн поїхав?" [6, с. 67].
  О гончаре, напустившем порчу на женщину, которая украла у него горшки, рассказывали и в селе Выступовичи Овручского района на Житомирщине [7, с. 46]. Посягать на любые вещи, принадлежащие гончарам, вообще было опасно, поскольку те могли влиять на людей. "Говорят, што горшчечнiк опасный. Такiй случай был. Ночовалi горшчечнiкi с горшкамi у одного человека. А етая хозяйка за горшкi не чепляла. I сiльно добрый нож был у горшчечнiко?. Вона той нож ?зяла. Етой человек спросi?: "Хто взяу?" Вона каже, што не брала. Юн казал ей: "Хто мово ножа взя?, то я заеду за село, то побачуць Бог i людзi, хто мово ножа узя?". I только выеха?, то жэншчына перэрызала себе глотку тым ножом". Нож - один из знаков статуса дорожного человека, часто прямо связанный с силовым воздействием. В этой быличке, записанной в селе Дяковичи Житковичского района на Гомельщине, проглядывает выразительный страх перед магическими способами воздействия на вора [3, с. 447-448]. Направленно формируемая боязнь, как форма виртуального насилия, помогала разрешить или даже предотвратить вполне реальные конфликты.[с. 154]
  Волне очевидно, что магическая сила, предстающая в понимании сельских жителей как нечто неопределенно-безликое, играла определенную роль в регуляции отношений гончара с местными обитателями, помогая ему отстаивать свои права. Известно, насколько трепетно относились ремесленники-колдуны к своему высокому статусу, какими чувствительными они были даже к незначительным проявлениям неуважения. Быличка о том, как парень за проявленную к гончару непочтительность поплатился здоровьем, зафиксирована в селе Выблях Черниговского уезда:
  "Їхав гончар i обладнавсь на лузi ночувать. Приїзжають туди i ночлiжники.
  - Давайте,- каже один, - випросим у гончара горшка, а не дасть - напугаєм.
  - Дядюшка, дайте нам горшка! - просить хлопець. Гончар не дав.
  - Ну,- каже. - коли не даєте, то убiрайтесь вiдселя!- i давай усяк гончара лаєть. Мовчить гончар, слухає, як його лає хлопець, а потiм запрєг коня и од"їхав од того мiста. Тiльки що гончар од"їхав, у хлопця голова узяла, та й повернулась назад. Поїхали скорiш ночлiжники у село, сказали матцi того хлопця. Здогнала мати гончара, та давай кланяться, просить за сина.
  - Iди, - сказав гончар жiнцi,- голова буде на мiстi, дай тiльки йому виспаться, скiльки схоче, та учи сина, бо вiн погано робить, що чепає людей.
  Вернулась мати, положила сина спать. А як вiн устав, голова знов стала на мiсто" [2, с. 168-169].
  То, что гончар повлиял на облик паренька, отражает весьма архаические представления о мире и человеке. Предполагалось, что ремесленник обладает универсальными возможностями воздействия на человеческое тело и тем самым на социум и космос в целом. Магическое сознание накладывало свой отпечаток на общественное поведение людей: страх перед чарами как инструментом разрешения социального напряжения регулировал соблюдение определенных рамок традиционного этикета.
  В частности, просьба напиться - тот минимум общения со странником, в котором нельзя отказать. Подкреплением этого обычая служили повествования о магической мести путешественников. Один такой рассказ, где гончар опять же является беларусом, записали от жительницы села Филевки Нежинского уезда:
  "Колись нашi дiвчата iшли в поле жито жать та несли з собою глек з водою. На дорозi їде литвин з горшками.
  - Дiвчата, дайте менi води!
  А вони кажуть:
  - Може, нам самим буде мало, бо до села далеко, а води близько нема.
  Не дали йому води. Литвин поїхав, нiчого iм не сказав. Коли вони зирк! Аж з глечика не вода, а пiна так i льється на землю. I глечик порожнiй. Дак от якi мудрi литвини" [2, с. 174].
  Итак, представления о магической силе гончаров опосредовали их взаимоотношения с населением, главным образом по поводу разных конфликтных ситуаций . Стоит вспомнить, что балтский громовержец Перкунас не терпит лжецов, воров или же эгоистичных и пустопорожних людей [1, с. 212]. На гончара, [с. 155]считавшегося в прошлом жрецом Бога грома, явно налагалась обязанность их карать во имя устранения дисгармонии. Не случайно многих гончаров раньше в народе считали ведьмаками. С ними даже односельчане боялись иметь дело, поскольку считалось, что гончары могли наслать несчастье как на отдельного человека, так и на всю семью [6, с. 33]. Их тайные знания напрямую связывались с профессиональной деятельностью ремесленников. "Не можна красть горшка у горшчая, бо вон жэ лепiть тые горшкi, вон жэ марудiть [колдует]. Можэ зробiть людям, шо шось погане буде", - объясняли в селе Тонеж Лельчицкого района на Гомельщине [3, с. 448].
  Порча, накладываемая гончаром, выразительно связывалась с дорогой, последняя затягивала и не отпускала тех, кто причинил ему вред. При этом опасность, которую дорога представляла для дома и его обитателей, решивших поправить своё хозяйство за счет кражи, выражалась в психических расстройствах, попадании под чужое влияние, утрате принадлежности к окультуренному, упорядоченному пространству. Страх перед колдовскими умениями гончара способствовал своеобразному отчуждению ремесленника и возникновению опасливо-предупредительного отношения к нему. Мужская магия, как ряд адаптивных практик и представлений, наиболее активно проявляла себя в зонах контакта мужской и женской подсистем сообщества, а также местного населения с чужаками. По роду своей деятельности гончар взаимодействовал преимущественно с женщинами. В быличках гончар часто использует свои магические способности по отношению к девушкам и женщинам, карая их ленивое и разгульное поведение, женскую вороватость и жадность. Как правило, это были потенциально или реально конфликтные ситуации. В реальной жизни в этих ситуациях чаще всего возникали как разногласия с ремесленником, так и разговоры о его тайных связях со сверхъестественными силами. Магия обеспечивала влияние, поддерживала профессиональный статус гончара и позволяла добиваться нужной реакции при конкретных проблемных обстоятельствах.
  
  1. Гимбутас Мария. Балты. Люди янтарного моря. - Москва: ЗАО Центрполиграф, 2004. - 223 с.
  2. Гринченко Б.Д. Из уст народа: Малорусские рассказы, сказки и пр. - Чернигов: Земская типография, 1901. - 488 с.
  3. Народная демонология Полесья: Публикация текстов в записях 80-90-х годов ХХ века. - Москва: Языки славянских культур, 2010. - Т. 1: Люди со сверхъестественными свойствами / Составители Л.Н. Виноградова, Е.Е. Левкиевская. - 648 с.
  4. Полевые материалы Лидии Орел // Частный архив автора.
  5. Пошивайло Олесь. Етнографiя українського гончарства: Лiвобережна Україна. - Київ: Молодь, 1993. - 408 с.
  6. Сватковський С.О. Мiфо-ритуальнi функцiї глиняного посуду в традицiйно-побутовiй культурi Лiвобережної України // Вiсник Харкiвської державної академiї дизайну i мистецтв. [Сер.] Мистецтвознавство. Архiтектура. - Харкiв, 2004. - ? 1: Дизайн-освiта - 2004: теорiя, практика та перспективи розвитку. Спецiальний випуск, ч. 1. - С. 29-37.
  7. Топорков А.Л. Гончарство: мифология и ремесло // Фольклор и этнография: У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. - Ленинград: Наука, 1984. - С. 41-47.[с. 156]
   nbsp;4. Полевые материалы Лидии Орел // Частный архив автора.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"