Недавно мы с Витьком в настоящую детективную историю попали. Дело как раз на Старый новый год получилось. Витька на рождество в какое-то крупное фермерское хозяйство пригласили - дружеские шаржи на победителей капиталистического соревнования рисовать, зато ко мне бизнесмен широкого профиля Адольф Рудольфыч Бусурманнер в друзья стал набиваться.
- Давайте, Вова, - говорит, - Старый новый год вместе отметим. Вы один живете, а я вам компанию составлю, чтоб не скучно было. Закуска и выпивка с меня - в обиде не будете.
Очень мне привлекательным предложение Адольфа Рудольфыча показалось. Кто Витька знает, успеет он ко мне к Старому новому году из фермерского хозяйства приехать или нет. А такого жмота, как Бусурманнер, на выпивку с закуской раскрутить - большое достижение.
Но Адольф Рудольфыч опять меня надул. Пришел вечером с банкой шпрот и початой бутылкой водки. Правда, еще шампанское с собой прихватил и Маринку Свинтусевич, которая у него в офисе недавно менеджером пристроилась.
Валька - дамочка вся из себя, по последней моде одетая. И левую руку все вперед выставляет, как будто такси голосует. А на этой руке у нее здоровенный браслет - такой здоровенный, что с ним запросто в темном переулке вместо кастета орудовать можно.
- Вот, - сообщает мне Валька, - Адольф Рудольфыч на Новый год подарил. Швейцарские часики плюс браслетик с бриллиантиками. Вещь - отпад!
- Ага, отпад, - с гордостью подтвердил Бусурманнер. - Целых десять тысяч долларов стоит. А вы, Вова, что своей девушке подарили?
- А у меня девушки нет, - соврал я, потому что своей Лариске на Новый год по причине финансового кризиса подарил только упаковку туалетного мыла и ершик для мытья посуды.
- Это почему? - удивилась Валька.
- Потому что от девушек только одни расходы и расстройство нервной системы.
Услышала это Валька и губки надула.
- Фи, - говорит, - это что - новогодний стол? Одни шпроты, даже хлеба нет. А мы с Адольфом Рудольфычем голодные. Хоть салат сделайте, совесть имейте.
- Вот вы, как женщина, и сделайте, - разозлился я, потому как Бусурманнер стол организовать обещал. - На кухне в холодильнике к салату все ингредиенты имеются, а ножик на полочке с посудой.
- И, правда, любовь моя, - поддакнул Бусурманнер, - сделай салатик, уважь мужчин. А мы пока телевизор посмотрим.
Но телевизор смотреть не стал, поскакал помогать Вальке мой холодильник опустошать. И хоть из кухни громкие поцелуйные звуки раздавались, салат они все-таки сделали, да еще две моих банки с тушенкой открыли.
- А теперь Новый год проводим! - объявил Адольф Рудольфыч, когда все опять за столом собрались.
Но даже шампанское открывать не стал, для начала на закуску налетел. И Валька Свинтусевич с ним тоже. Точно - голодные были. Я и крякнуть не успел, а они уже и тушенку подмели, и шпроты, и салат, мне только один кружок огурца и достался.
А когда наелись, Валька опять левую руку вперед выставила - часиками хвастаться. Только часиков на ней на этот раз не оказалось.
Увидела это Свинтусевич, глаза вытаращила и давай орать:
- Где мои часики с бриллиантиками! Это ты, Вовка, их украл!
- Когда бы это я успел? - опешил я. - Я из комнаты не выходил, телевизор смотрел...
И Бусурманнер помрачнел, как прокурор, про которого фельетон в газете напечатали.
- Надо искать, - объявляет. - Вещь дорогая, по уголовному кодексу на особо крупный размер тянет.
Мы и давай искать. Перерыли всю квартиру - нет часов, хоть ты лопни.
- В очень нехорошую ситуацию вы, Вова, попали, - сказал Бусурманнер, когда мы опять вернулись за стол. - У вас в квартире дорогие часы пропали, вам и отвечать.
Хотел я Адольфу Рудольфычу ответить по простецки, различными трехэтажными словами, но тут звонок в дверь раздался. Это Витек из фермерского хозяйства приехал. И два огромных баула с собой привез. В одном что-то соблазнительно булькает, а из другого одуряющий деликатесный запах копченостей исходит.
- Чего такие хмурые? - сказал Витек, когда посмотрел на наши физиономии. - Новый год, веселиться надо!
- Чего тут веселиться, - Валька шипит, - если твой Вовка у меня часы спер! Пусть возвращает, а то плохо будет!
- Да, Вова, может быть очень плохо, - подтвердил Бусурманнер. - Надо вам вернуть часы или десять тысяч долларов. Иначе мне придется Колю с Толей пригласить, чтобы они вас убедили по-честному поступить.
Я тут, честно говоря, струхнул. Коля с Толей - эдакие шкафы из охраны Бусурманнерской фирмы "Апокалипсис". Один раз по шее дадут - полгода на лекарства работать придется.
А Витек только заулыбался.
- Зачем нам Коля с Толей? - усмехается. - Мы что - банк ограбили, и деньги поделить не можем? Давайте дело в юридическую плоскость переводить. Вызовем милицию с собаками - пусть собаки часики и ищут.
- Не надо никакой милиции, - забеспокоилась Валька. - Мне еще со своим мужем неприятностей не хватало. Он у меня ревнивый, как два Отелло вместе взятых.
- И вам, Адольф Рудольфыч со своей женой тоже неприятности не нужны, - Витек соглашается. - Она у вас, конечно, не Отелло, но, как я слышал, за измену сковородкой запросто огреть может.
Бусурманнер помрачнел еще больше, а Валька злиться стала.
- Тогда, Витька, сам ищи мои часы, раз такой умный! - визжит. - А то я вам с Вовкой такое устрою - и Колю с Толей вызывать не понадобиться!
- Пожалуйста, - говорит Витек, - могу выступить в роли частного детектива. Начну с опроса потерпевшей. Вы в соседнюю комнату заходили?
- Не успела еще! - фыркнула Свинтусевич.
- В туалете были?
- Тоже не успела.
- Ага, значит, были только в этом зале и кухне. В зале, как я понял, уже искали, остается только кухня. Пройдемте туда.
Мы все в кухню и прошли. Витек сел на стул, осмотрел обстановку, молча выкурил сигарету и спрашивает Вальку:
- Вы в мойке что-нибудь делали?
- Овощи для салата мыла, потому что твой крохобор Вовка даже салата на новогодний стол не приготовил.
- А часы свои при этом снимала?
- Откуда я помню, снимала или нет! - окрысилась Валька. - Я отдыхать пришла, а тут с салатами возись!
- Часы дорогие, значит, снимала, - принялся рассуждать Витек. - А, когда сняла, куда могла положить? На краешек стола, рядом с мойкой. Это единственное удобное место. Платье вы вряд ли снимали, в нем овощи и мыли. А рукава у вашего платья расклешенные, как штаны у матроса, который с военной службы уволился. Вы, Валентина, наверняка, рукавом своим махнули, рукав часики зацепил и скинул за кухонный стол. Отодвиньте стол - часики за ним и обнаружите. А мне, как частному детективу, за работу - сто долларов.
- Вот нахал! - возмутилась Валька. - Сто долларов ему подавай!
А Бусурманнер глубокомысленно изрек:
- Вы, Витя, наверное, с Вовой сговорились. И вместе дельце с часиками за десять тысяч провернули.
- Да я только с поезда сошел, - хохотнул в ответ Витек. - Когда бы я успел? Вы думайте, что говорите!
- Точно, сговорились! - поддержала Бусурманнера Валька. - Мне их рожи сразу не понравились. Вовка на дебила похож, а Витек ангелочком прикидывается, тут и самому последнему простаку видно - ворюга и аферист.
- Да, по теории Ламброзо им самое место в тюремной камере, - согласился с Валькой Адольф Рудольфыч.
Но Витька такими юридическими нападками не проймешь, Витек у меня парень ушлый.
- Есть еще презумпция невиновности,- огрызнулся он в свою очередь, - И давайте тогда милицию вызывать, чтобы она стол отодвинула.
- Давайте я стол отодвину, - предложил я, - и дело с концом.
- Нет! - завопила Валька. - Ты часики подбросишь, чтоб чистеньким остаться, я знаю!
- Тогда я отодвину, - Витек предлагает.
- Нет, ты тоже подбросишь! - Валька не соглашается. - Лучше я сама отодвину!
Но у меня в кухонном столе пропасть всякой всячины металлической наложено - и кастрюли, и посуда, и бабушкины утюги. Даже такой фигуристой дамочке, как Свинтусевич, ни за что не сдвинуть. Пыхтела она, пыхтела, но так ничего не получилось. А Бусурманнер стол двигать из принципа отказался.
- Чего это я стол двинуть должен, - говорит, - если мне врач тяжелые вещи передвигать запретил.
Одним словом, наступил в наших отношениях цейтнот. Валька с Адольф Рудольфычем стол отодвинуть не могут, а нам с Витьком не разрешают. Сидим мы с ними на кухне и ругаемся.
- Ворюги! - Валька кричит.
- Ага, самые настоящие аферисты, - Бусурманнер поддакивает.
- На себя в зеркало посмотрите, - Витек отвечает.
А я молчу, про себя семиэтажные слова накапливаю. В конце концов, Вальке надоело ругаться.
- А ну, где у тебя, Вовка, топор? - спрашивает. - Давай, показывай!
Я растерялся от такого вопроса, повел ее в спальню, где топор на всякий случай от бандитского нападения на квартиру хранится. А Витек следом за нами.
- Это за чем же вам, девушка, топор потребовался? - спрашивает.
- А чтобы вас, жуликов, им прихлопнуть, если мои часики с бриллиантиками не вернете!
Витек парень спокойный, но до поры, до времени. Тут и он взбеленился.
- Ты это что, стерва такая, городишь?! - начал орать он.
Схватил ее за шкирку и в кухню обратно притащил. А потом взял, поднатужился, словно Геракл, и кухонный стол отодвинул. А за столом, как Витек и обещал, Валькины часики обнаружились.
- Успел подбросить! - комментировал это событие Адольф Рудольфыч.
- Я же говорила - ворюги! - поддержала его Валька.
Тут уже я не выдержал - выдал все семиэтажные слова, которые в себе держал. А Валька на это - двенадцатиэтажные. Витек, правда, всех переплюнул - семнадцатиэтажными в ответ выдал. Это он умеет, когда его достанут. А потом Бусурманнера вместе с его полюбовницей на лестницу вытолкнул. А я им вслед шампанское им выбросил - бухнула, как граната.
- Как ты догадался, что часики за столом лежат? - поинтересовался я у Витька, когда мы сели за стол и принялись за его фермерские деликатесы.
- А они там и не лежали, - ответил Витек.
- Как так? - удивился я.
- Очень просто. Адольф Рудольфыч сделал своей подружке дорогой подарок, а потом пожадничал. Подарок от силы тысячу долларов стоит, а он в десять раз цену увеличил. Вот, чтобы Валька его не проверила, а ему еще на этом подзаработать, он такую аферу и придумал.
- Откуда знаешь? - чуть не подавился я фермерским окороком.
- А пока вы с Валькой топор искать выходили, я в прихожей немного задержался. И в дверную щелочку видел, как Бусурманнер часы подбрасывает.
- А зачем?
- А затем, что скандал большой получился. Да еще я некстати приехал. С бизнесменами широкого профиля очень осторожно обращаться надо. Иначе разденут, как липку, Увы, Вова, это закон рыночной экономики.