Накануне вечером Карл Иваныч с Акелой смотрели телевизор. По телевизору показывали передачу про собак.
В Самаре люди собрали деньги и поставили памятник псу. Люди называли его Константином, а настоящее его имя кануло в Лету вместе с покойными хозяевами. Веселые и беспечные, они возвращались с прогулки на своем автомобиле. Катастрофа перемолола и унесла все человеческие жизни, оставила только собачью. Пес выжил. Он выжил, и до конца своих собачьих дней, в течение семи лет, неотлучно патрулировал этот участок дороги. Рискуя жизнью, семь лет он метался по мостовой, заглядывая в окна машин. Шли дожди и снега, а пес не уходил. И тогда люди, уважая его собачью веру, начали приносить ему еду прямо к дороге. Там он и умер. Кто из нас способен на такое ? Мы все мечтаем, чтобы нас именно так любили, но нам этого не дано.
Карл Иваныч слишком хорошо знал, к чему приводит именно такая любовь. На своей шкуре. Ему даром не надо было никаких памятников. В самом страшном сне он не мог себе представить, чтобы Акела вот так бегал по дороге, одинокий и голодный. Снова пришла назойливая мысль о том, что же станет с единственным близким существом, когда придет его смертный час. Акела может попасть в плохие руки. Его могут выбросить на улицу. Или даже убить. Карл Иваныч не заблуждался, он знал, что добрые люди еще и не то могут. Некстати защемило сердце. Карл Иваныч поспешно выключил телевизор, чтобы Акела ни о чем не догадался. Но Акела, видимо, догадался, потому что тяжело вздохнул и положил голову ему на руки. Карл Иваныч боялся пошевелиться и рук не отнимал. По лицу его текли слезы, а вытереть их он не мог. Так они и сидели, два существа из разных миров, связанные одной судьбой. Сидели, обнявшись, на границе этих двух миров, потому что идти им было некуда. Каждый должен был жить по законам своей Стаи. Так, должно быть, плакал старый доктор Сальватор, провожая Ихтиандра в глубины моря. Ну уж нет. Карл Иваныч погладил Акелу и прошептал ему на ухо : "Ничего не бойся. Я сумею о тебе позаботиться". Внезапно он ощутил, что именно так оно и будет. Он вытер слезы и вышел из угла, в котором простоял всю свою жизнь - вышел окончательно и бесповоротно. И тут в дверь позвонили. Карл Иваныч только посмотрел на Акелу и сразу понял, что это Иннокентий. Собаки порядочней людей, они старых друзей всегда узнают.
Карл Иваныч дверь открыл, а Иннокентий без всяких предисловий сказал :
- Я у вас тут поночую сегодня. Идти некуда.
Иннокентий за это время вырос, но выглядел плохо. Он был худой и задерганный. Но они ему все равно обрадовались и дурацких вопросов задавать не стали, а молча поставили чайник и вытащили на свет божий допотопную раскладушку. Иннокентий ел все подряд и выпил четыре стакана чаю. Он ел и молчал. Так они и не узнали, чем закончился поход Иннокентия по фартовым местам. Потом наступила ночь. Они спали, и Карлу Иванычу снился пес Константин, который нашел наконец своих хозяев. Акеле снилась какая - то огромная птица с крыльями в полнеба. А Иннокентию снился белый - белый снег, по которому бегали щенки. Когда утром они проснулись, раскладушка была пуста, а Иннокентия нигде не было. Антресоли были раскрыты. Кляссеры с монетами тоже исчезли.
Монет было не жалко. Иннокентий мог их просто попросить. Он мог сделать еще проще : попросить денег. И Карл Иваныч обязательно дал бы. Тяжелое предчувствие опустилось на душу Карла Иваныча. Он почувствовал себя, как пес Константин, который много лет метался по дороге, но так и не нашел своих хозяев. Карл Иваныч проклинал свою природную деликатность. Если бы он поговорил с Иннокентием, все было бы иначе. Он и поговорит. Вот прямо сейчас соберется, пойдет и поговорит. И тут он вспомнил, что ничего не знает об Иннокентии. Ни адреса не знает, ни фамилии. Старый пень. Ботаник. В тот день все валилось у него из рук, день прошел кое - как. Он места себе не находил. Акела почувствовал, что дело плохо, и тоже забеспокоился. Ночью Карл Иваныч проснулся оттого, что Акела сидел возле кровати и одиноко скулил, опустив морду.
А утром в магазин пришла милиция. Они показали Карлу Иванычу кляссер и спросили :
- Ваши ?
Карл Иваныч обрадовался до дрожи. Волнуясь, он забормотал, что мальчик монеты не крал, а он их сам ему подарил и может это прямо сейчас подтвердить, даже письменно. Усталый милиционер достал фотографию и показал Карлу Иванычу.
- Этот ?
На фотографии был Иннокентий. Но глаза у него были закрыты. Потому что он был мертвый, и шея у него была вся в крови. Карл Иваныч замер, он старался не дышать. Он знал, что если будет дышать полной грудью, то умрет. Туда ему и дорога. Мерзавка судьба снова проделала с ним тот же номер. Она снова все подстроила. Он во второй раз убил своего сына. И тут он в ужасе оцепенел от невыносимой боли. Потом боль внезапно ушла, но в утренней тишине ясно послышался хрустальный звон, и он догадался, что это разбилось его сердце. Он думал, что после этого умрет. Но нет - не умер. Не мог себе позволить. Не мог оставить Акелу на произвол мерзавки судьбы. Карл Иваныч, не помня себя, что - то отвечал и даже что - то подписал. А когда усталый милиционер наконец ушел, Карл Иваныч почувствовал, до чего ему все это опротивело.
Он закрылся изнутри, метался в дебрях книжных шкафов и проклинал, проклинал судьбу. Книжки шелестели листьями, словно деревья в чаще темного леса. Этот лес закружил, заморочил одинокого путника. Заморочил и отпускать не собирался. Карл Иваныч потрясал кулаком в воздухе и плакал. Он тихо жил и никого не трогал. Он ничего для себя не просил. Ни детей, ни щенков. Он безропотно стоял в своем углу, он отбывал пожизненное наказание за то, что был плохим отцом. Он не просил никаких подарков у этой циничной развратницы. Она сама. Он был тихий интеллигентный человек, а она сделала из него палача для маленьких мальчиков. Почему, почему ? Чего она хочет от него, циничная гадина ?..
Карл Иваныч последними словами ругал распутную девку - Судьбу. Но она и в ус не дула. Ее все проклинают, она привыкла. Она ведь какая : череп у нее обрит наголо, а спереди длинная челка свисает на лоб. Длинная челка развевается и полностью закрывает глаза. Фортуна вертит головой, и все, кому не лень, хватают ее за челку. Она даже и не видит толком, кто ее схватил. Ей, собственно, все равно. Успел схватить за челку - держи крепче, что - нибудь получишь. Не успел - извини, за бритый затылок уже не ухватишь. Вот так ее на самом деле изображали римляне. Такой она и была. А фигуристая тетка с колесом - это более поздняя редакция, дань приличиям. Не глядя, разбрасывает она свои дары, словно пирожные на Ходынском поле. Ей глубоко плевать, что в толпе могут быть пострадавшие. Карл Иваныч не мог этого больше выносить. И в этот момент зазвонил телефон. Звонила Инесса Матвеевна.
- Карл Иваныч, голубчик. Вы не могли бы прямо сейчас подъехать в одно место ? Сейчас уточню адрес...
- Нет, сегодня никак. Я просто не могу. У меня большое горе. Давайте в другой день.
- Да тут у людей тоже большое горе. Меня бросили совершенно одну в чужом доме именно сегодня. А не в другой день. Карл Иваныч, возьмите себя в руки. Мы должны помогать друг другу. Я вас прошу.
Карл Иваныч понял, что помогать людям нужно, когда им тяжело, а не когда хочется разыгрывать из себя доброго барина. Люди могут просто не дождаться и невзначай умереть. Он попытался взять себя в руки. Но душа дрыгалась от боли и в руки не давалась. Карл Иваныч угостил заплаканную душу таблеткой и поехал.
А Инесса Матвеевна глубоко вздохнула и взяла в руки веник. Веник в этом скорбном месте еще имелся. Ей удалось немного прибраться, и она задумала попить чаю. Но ни сахара, ни заварки не нашла. Тогда она решительно позвонила в соседскую дверь. Все равно уж. Пока соседский внук бегал в магазин, Инесса Матвеевна очень внимательно прослушала все, о чем поговаривали добрые люди за спиной у Кристины.
- Зверька - то ихнего Джоником зовут, я знаю. Может, его теперь в зоопарк лучше сдать ? Или продать кому - нибудь. Кто его кормить - то будет ? Они, говорят, жрут каких - то специальных дорогих тараканов. А тараканы эти шипят и кусаются. И денег стоят. Это раньше они богато жили, вот и бесились с жиру. А как мужик ее бросил, она и запила. Не то, чтобы валялась - не скажу, не видела. Стыд у ней оставался. Пока мальчик ейный был, она еще держалась. Но не захотел он оставаться с пьющей матерью, отец его в Америку и забрал. А она сначала вещи свои хорошие в комиссионку таскала да по соседям, продавала по дешевке. Холодильник у них был шикарный. В семнадцатой квартире Валентина Петровна купила. Повезло. Мне бы предложила, я бы тоже купила. По такой - то цене. А урода этого Джоника так и не продала. Ждала, что мальчик, мол, вернется. Или к себе захочет забрать, в Америку. Держи карман шире ! Там, в Америке, всего навалом...
- Благодарю вас, вы мне очень помогли. А насчет зоопарка... Не надо никого в зоопарк, я временно позабочусь. А не подскажете ли, уважаемая, кто бы мог дверь на место поставить ? За разумную цену.
Инесса Матвеевна сама от себя не ожидала, что ей удастся так лихо все уладить. Карл Иваныч с Акелой купили вполне приличный, надежный и недорогой замок, соседский внук принес из магазина чай, сахар и печенье. И пока два мужика за разумную цену ставили дверь на место, они с Карлом Иванычем допивали уже второй чайник. Акела с интересом наблюдал за ними, а измученный Джоник спал, свернувшись клубочком. Было решено, что Джоник временно переедет к Инессе Матвеевне. А Карл Иваныч узнает, чем же кормят неведомого зверя лемура. Они пили чай и тихо беседовали, а через плечо им заглядывали все те, кто покинул их до срока.
В женской дурке для одержимых зеленым змием Кристина прошла все девять кругов корсаковского психоза. Совершенно опустошенная и униженная, она выбрела на бесплодные просторы чистилища абстинентного периода. Суровая докторша сообщила ей, что огненная вода ушла из вен, но произвела непоправимые разрушения в кристинином теле. Кожа у Кристины была темно - желтого цвета, поэтому Кристину проверили на гепатит. Но оказалось - цирроз. Глядя на докторшу глазами затравленного зверя, Кристина запоздало постигла : ни один мужик на свете не стоит того. Она так и заявила суровой докторше. Та вдруг улыбнулась и сказала : "Поздравляю. Ты открыла Америку !"
Была ночь. Они сидели в обшарпанной ординаторской, пили пустой чай и разговаривали.
- Раньше надо было думать, красавица. Ни алкоголизм, ни цирроз я тебе вылечить не смогу. Я могу загнать их в самый дальний угол. Но они там всегда будут сидеть и ждать - в засаде. Жить пока будешь, но в вечном страхе. Хреново, что нет у тебя никого. Безработная к тому же. Зацепиться не за что. Муж бросил - подумаешь. Знаешь, сколько я на своем веку таких историй слышала ? Сколько суицидов повидала... Умеют наши мужики концы рубить, ничего не скажешь. Где их только этому учат. Курсы, наверное, какие - то тайные есть. Чтобы не просто уйти, а использовать эффект внезапности. Чтобы побольнее. И как можно гаже. Иной раз такие сюжеты - просто диву даешься ! А русская женщина, она же себя не помнит. Она если любит, то изо всех сил, всем организмом : кровью, печенью, сердцем. Всей кожей, всеми нервами. Мне можешь не рассказывать, я эту повесть миллион раз слышала. Наизусть знаю. О любви тебе придется забыть навсегда. Ты себе заработала два смертных приговора с отсрочкой. Даже если будешь очень стараться, жизнь тебя ждет омерзительная. Есть тебе почти ничего нельзя, курить тебе нельзя, пить нельзя даже пива. Нужна тебе такая жизнь - начинай бороться за нее прямо сейчас. Уговаривать тебя пожить еще немного на этом свете никто не будет. Не нужна - не морочь людям голову.
Но жизнь была нужна. Вот почему - то именно сейчас она вдруг стала нужна. До зарезу. Пусть даже такая. Под сенью виселицы или под дулом пистолета все, что мы так бездарно расшвыриваем, приобретает в наших глазах особую ценность. Через два месяца Кристина мало - мальски освоилась в бесплодных землях своего чистилища. Она выписалась из больницы, забрала Джоника и устроилась торговать цветами.
Из заметок Карла Иваныча :
В мире бесконечных перевоплощений существует восемь видов рабства
1) непрерывная борьба в мире асуров
2) вечно вращающееся колесо наслаждений в мире дэвов
3) беспомощность и порабощенность в мире животных
4) муки голода и жажды в мире прет
5) невыносимые муки ада
6) отсутствие веры в бога или поклонение ложным богам на земле
7) тело с физическими недостатками
8) нищета, болезни и прочие лишения в мире людей.
Бардо Тедол, Тибетская книга мертвых.
ГЛАВА 12. ИНСТРУКЦИЯ ПО УМИРАНИЮ
Пока Кристина, насмерть отравленная огненной водой, изучала географию католического ада, Карл Иваныч скитался в дебрях Бардо - Тибетской книги мертвых. Когда - то он купил это английское издание, прельстившись кожаным переплетом с красивыми накладками. Владея английским на уровне людоедки Эллочки, прочесть так и не смог. Продать странную книжку тоже не удавалось. Много лет она пролежала в дальнем углу, терпеливо дожидаясь своего часа. Книги живут дольше людей, они умеют ждать. Они - хранители того, что вечно. Им торопиться некуда.
После гибели Иннокентия Карл Иваныч хотел только одного. Он хотел наконец уловить тайный смысл повторяющихся событий. Домой его абсолютно не тянуло. Поэтому они с Акелой каждый вечер навещали Инессу Матвеевну и Джоника. Инесса Матвеевна переводила прямо с листа, Карл Иваныч кое - что записывал. Они были уже в том возрасте, когда смерть из мифа превращается в обыденность, потому что на похороны приглашают чаще, чем на свадьбы.
Карла Иваныча потрясло то, что Тибетская книга мертвых оказалась всего лишь подробной инструкцией по умиранию. И те, кто был допущен к чтению священных книг, еще при жизни заучивали ее наизусть, дабы в Промежуточном Состоянии между двумя рождениями не сбиться с пути. Но поскольку этот путь был очень труден и опасен, то и этого было недостаточно. Поэтому лама садился рядом с умирающим и, замечая явные признаки смерти физического тела, прямо в ухо читал священную книгу - день за днем. А несомненные признаки смерти были такие : земля в воде - вода в огне - огонь в воздухе. В переводе на простой человеческий язык это означало, что сначала тело наливается особой тяжестью и перестает подчиняться, затем снаружи оно холодеет, а внутри наливается лихорадочным жаром. А потом приходит ощущение, что оно разрывается на мельчайшие атомы. И в этот момент поток сознания, который христиане называют душой, выходит через отверстие Брамы, что на темени. Ни в коем случае нельзя прикасаться к телу умершего. Это очень ответственный момент. Поток сознания может выйти через иное отверстие, например, через ухо, и тогда новое рождение будет не в человеческом облике. Даже животным родиться не удастся. В этом случае можно было родиться совсем иной сущностью - даже просто звуком или запахом. Если все прошло правильно, то поток сознания входит в Бардо и видит чистый свет Дхарма - Кайи. Здесь Карма не властна. Это состояние несотворенности. Если суметь задержаться в этом состоянии, то Колесо Рождений остановится. Тогда можно стать Буддой.
Но обычно ментальных способностей человека на это не хватает, и начинается схождение в низшие области Бардо - Ченид Бардо и Сидпа Бардо. Пребывание в Бардо продолжается 49 дней. В скитаниях Бардо истощается энергия Кармы. Чем хуже Карма, тем дольше мучительные скитания.
"Есть шесть миров Бардо. Естественное Бардо в чреве матери, Бардо сна, Бардо медитации, Бардо момента смерти, Бардо Постижения Реальности, Бардо Сансары."
Сначала человеку очень трудно осознать, что он мертв. Но лама читает над мертвым телом : " Когда приходит смерть, прекрати цепляться за жизнь. Жизнь в Сансаре привлекательна для тебя, но у тебя не достанет сил, чтобы остаться. Теперь у тебя другой путь. Иди по нему и будь внимателен. Ты увидишь тускло - белый свет из мира дэвов. Не ходи туда. Ты увидишь тускло - серый свет из Ада. Ни в коем случае не ходи туда. Если попадешь в области Ада, там приходится скитаться очень долго, испытывая ужасные муки. Ты увидишь тускло - красный свет Прета - Локи. Там все земные привязанности. Не ходи туда, ибо ты станешь претой - вечно голодным и жаждущим духом, и не будет тебе покоя. Это ужасная участь, потому что достижение Нирваны невозможно для прет. Если ты будешь полон гнева на своих близких за то, что они остались жить, ты родишься в Аду в мире прет. Если ты испытываешь привязанность к земным благам, которые оставил, ты родишься в Аду в мире прет. Если ты в гневе, потому что видишь, что твоим имуществом после тебя овладели другие и распоряжаются им по своему усмотрению, ты родишься в Аду в мире прет. Забудь о своем имуществе. Какой теперь от него прок ! Это - твоя жертва. Вырви все привязанности из сердца, и ты избежишь Ада.
Ты увидишь тускло - зеленый свет из Асура - Локи. Это область Зависти. Если пойдешь туда, то станешь асуром, и испытаешь невыносимые муки вражды и борьбы. Ты увидишь тускло - желтый свет из мира людей. Если пойдешь туда, то снова испытаешь боль рождения и ужас смерти, старость, болезни и все страдания человеческой жизни. Ты увидишь тускло - голубой свет из мира животных, где царит неведение. Если пойдешь этим путем, то тебя ждет бессловесное рабство и короткий век животного".
Так читал лама, чтобы умерший не заплутал в Бардо. Именно от того, какими путями странствует дух в Бардо, зависит, в каком из миров он окажется и долго ли будет там оставаться. На всех путях Бардо умершего преследуют Гневные Божества, Пьющие Кровь. Но они - лишь иллюзия. Потому что именно здесь, в Бардо, происходит распаковка подсознания. И наводящие ужас Гневные Божества - всего лишь порождение нашего духа. Мы иногда встречаемся с ними еще при жизни в Бардо Сна, и тогда мы просыпаемся в холодном поту. Лишь от нас зависит, насколько сильны и многочисленны будут эти Гневные Божества. Только от нас самих. Не взращивайте и не кормите свои пороки, не стремитесь обладать никакими сверхспособностями, ибо по своему несовершенству вы все равно используете их во зло, увеличивая армию Гневных Божеств.
Затем тело твоей прошлой жизни начнет тускнеть, а тело будущей жизни - проясняться. Появится свет шести миров Сансары, и ярче других воссияет свет того мира, где тебе суждено снова родиться.
Засияют тебе тускло - белый свет мира дэвов, тускло - зеленый мира асуров, тускло - серый свет из Ада, тускло - красный мира прет, тускло - желтый мира людей, тускло - голубой мира животных.
Твое тело примет цвет того мира, в котором тебе предстоит родиться. Но на этом твои странствия не кончатся, ты побредешь во мраке, и понесет тебя дальше ледяной пронзительный ветер Кармы. Ты почувствуешь, что дорога идет вверх или под уклон и увидишь приметы тех мест, где тебе суждено родиться. Так ты окажешься в Сидпа Бардо. Посмотри в воду или в зеркало, и ты не увидишь своего отражения и даже тени своей ты больше не увидишь, потому что нет у тебя больше тела. Таков мир Сидпа Бардо. Здесь пролегла граница между нисхождением и восхождением. Соедини же цепь добрых дел, ибо тебе предстоит долгий путь.
Они засиживались далеко за полночь, а потом Карл Иваныч с Акелой медленно брели домой пустынными ночными улицами. Инесса Матвеевна уговаривала вызвать такси, но Карл Иваныч отказывался категорически. После ужасной смерти Иннокентия бояться как - то не получалось. А вот подумать хотелось. Карл Иваныч ежился на холодном ветру и представлял себе, как свищут в Бардо пронизывающие ветры Кармы. Он шел и повторял в такт шагам : "Земля в воде - вода в огне - огонь в воздухе..."
Значит, вот как это бывает. Поднимаются темные воды бытия и накрывают волной твой остров, и навсегда уходят его земли под воду. И лежит твой остров, погребенный под толщей воды, как Атлантида. И тогда под водой начинают извергаться его спящие вулканы, и вода наполняется огнем, а земля твоего острова покрывается трещинами и разрывается на мельчайшие атомы. И тогда огонь твоих вулканов поднимается над темными водами и остывает в воздухе. Открывается отверстие Брамы, и вырывается оттуда поток, унося с собой все, что было тобой - твое бледно - желтое сияние. А по бледно - желтому следу идут Гневные Божества, Пьющие Кровь. И все.
Акела шел рядом с ним, и нес в себе невидимое глазу тускло - голубое сияние. А Карл Иваныч думал : может быть, где - нибудь над пропастями Бардо им еще суждено встретиться. И тогда они выберут один - общий - свет.
Из заметок Карла Иваныча :
"Большинство людей, если станут беспристрастными и снимут покров беспечности, то увидят, что денно и нощно служат устремлениям вожделений своей души. Их состояние воистину таково, хотя внешне они как люди, но завтра, в Судный день, суть проявится, а обличье станет под цвет сути, чтобы того, над кем довлеют плотская страсть и желание, увидели облеченным в свинью, а тот, над кем властвует злоба, предстал взору в обличье волка. Вот поэтому если во сне видят волка, то он истолковывается как злой человек. Если же во сне видят свинью, то она толкуется как нечистый человек. Потому сон является показателем смерти : насколько дальше благодаря сну уходят из этого мира, настолько облик следует сути, так что любого видит в том обличьи, каковым является его внутреннее естество. В сем содержится великая тайна, которую данная книга не даст возможности раскрыть."