Виктор Борисович в строгом смысле этого слова не физик, он математик, но он всю жизнь, сколько живёт в Дубне, полвека с лишним, работает на физиков - причём, на две Лаборатории сразу (помимо родной ЛВТА, где получает зарплату): на ЛЯР и ЛНФ - а к теоретикам из ЛТФ относится как к своим двоюродным братьям.
Как сказал Честертон, парадокс - это истина, которую поставили на голову, чтобы на неё обратили внимание. Виктор Борисович тому наглядный пример. Даже его коллеги, проработавшие с ним бок о бок много лет, и то не все сумели разглядеть за его крестьянской внешностью рафинированного интеллектуала, который свободно владеет тремя европейскими языками и к тому же знает санскрит.
А вот проницательные люди, которым это качество положено по долгу службы, это в Викторе разглядели. Однажды, когда он был в отпуске, дома зазвонил телефон. Виктор снял трубку и услышал следующее:
- Вас беспокоит начальник международного отдела Вениамин Семёнович Шванев. Могу я поговорить с кандидатом физико-математических наук Виктором Борисовичем Злоказовым?
Убедившись, что может, Вениамин Семёнович продолжил:
- Вы не могли бы нас выручить? В Институт прибыла группа немецких товарищей, и никто из них не говорит по-русски. Не могли бы Вы поработать переводчиком? Мы знаем, что Вы превосходно знаете немецкий язык.
Виктор удивился. Что случилось, в международном отделе нет переводчика? Да сам Вениамин Семёнович свободно владеет немецким! Ничего этого Виктор, конечно, не сказал. Попробовал отвертеться - тем, что он в отпуске. Если бы снимался фильм, то в следующем кадре зритель увидел бы как на другом конце провода Вениамин Семёнович улыбнулся. Кто-кто, а он-то уж знал, что Злоказов и в отпуске ходит на работу - если, конечно, не уехал возделывать огород (но раз снял трубку, значит, дома).
В общем, договорились. Аукнулось это Виктору через несколько лет следующим образом. Его пригласили в Лейпциг, и он готовился к своей первой загранкомандировке. Кандидатура, как положено, рассматривалась на заседании партийной комиссии Лаборатории. Виктор всю жизнь был беспартийным, но порядок прежде всего. Заслушали характеристику. Виктор Борисович оказался морально устойчив, политически грамотен, да и в целом производил впечатление нашего человека. Пока кто-то не спросил об общественной работе. И попал прямо в ахиллесову пяту Виктора. Общественная работа у Виктора была, но какая-то чепуховая - он занимался распространением марок ДОСААФ. И тут отношение к его кандидатуре стало меняться. Возник вопрос: а достоин ли человек с такой лёгкой общественной нагрузкой ехать за границу? В Лаборатории немало других желающих, у которых с общественной работой всё порядке...
Дело худо, подумал Виктор. И тут молчавший доселе Вениамин Семёнович (который, конечно же, случайно оказался на этом заседании) поинтересовался у задавшего вопрос про общественную работу:
- А вы обеспечили Виктора Борисовича полноценной общественной работой? Предлагали ему?
И, не дожидаясь ответа, обратился к Виктору:
- А Вы хотели бы заняться настоящей общественной работой?
- Конечно, хотел бы, - охотно подтвердил Виктор, и всем стало ясно, что этот человек достоин того, чтобы поехать за границу.
Так начались для Виктора командировки в Лейпциг, куда он регулярно ездил, пока в конце 1980-х не отменили выездные визы, а вместе с ними и парткомиссии. И в 1991 году Виктор писал из Западного Берлина: "А Берлин город большой, господских домов много, в магазинах полно колбас, а овец нет, и собаки не злые"...
![[]](/img/r/rastorguew_a_a/zlokazov/zlokazowown.jpg)