Первое, что я сделала, проснувшись рано утром, так это побежала к ноутбуку. Мой милый "Асус" загрузился ровно за пять секунд. Ещё две секунды я потратила, чтобы ввести пароль. И ещё столько же, чтобы зайти на сайт, стоящий в моих закладках вот уже две недели. А если сложить все эти секунды, то получится время, которое разделяло меня ото сна до глубочайшего в моей пятнадцатилетней жизни разочарования. Сайт московского этапа конкурса фото-артов* "Когда говорит душа..." нанес мне сильнейший удар сразу же после загрузки. В самом начале страницы висел большой баннер, под которыми большими золотыми буквами было написано:
"1 место. Работа Люпарда! "Душа зверя"".
На картинке, которая и занимала весь баннер, красовался и сам арт-победитель. На фоне тёмно-синего, почти черного, неба на выступе скалы сидел белоснежный волк с потрясающими голубыми глазами. Каждый волосок его шерсти будто светился изнутри, каждый блик будто сделан вручную. Немного выше невероятно красивого, дикого зверя в полудымке вырисовывался полупрозрачный портрет молодого, красивого юноши. Его чёрные волосы почти сливались с фоном. Он не имел ничего общего с белошерстным волком. Ничего, кроме пронзительно глубоких голубых глаз.
Красиво... Атмосферу фото- арта поддерживает светящийся диск полной луны - яркой, притягивающей. Где-то далеко, под скалой вырисовывались силуэты деревьев - видимо, там лес. Вся картина была окутана волшебной, почти незаметной легкой дымкой.
Работа, достойная первого места. Достойная, если бы в этом конкурсе не участвовала я. Едва сдерживаясь, чтобы не скинуть ноутбук со стола на пол, я открыла свою работу. Сейчас она показалась такой тусклой, серой, неинтересной... По сравнению с "Душой зверя", скромная картинка с изображенным на ней львом и девушкой, сидевших на разных берегах реки казалась детским лепетом.
Хорошее настроение разбилось, будто хрустальный фужер, упавший на холодный кафель. Месяц работы в "Фотошопе", радость из-за письма в "электронку" от администрации конкурса: "Ваша работа принята" и две недели ожидания наполняли этот фужер игристым вином, которое заставляло её каждый день бежать к ноутбуку, в надежде увидеть результат. И вот оно с плеском расплескалось по кафелю от одного лишь взгляда на работу победителя, которая была не моя. Защипало в носу, захотелось плакать, добавив в эту "игристую" лужу хрустальные капельки слёз, чтобы хоть как-то выпустить злость и обеду.
- Соня! - мои неутешительные раздумья нарушил громкий мамин голос. - Соня, поднимайся! Сегодня тяжелый день, нужно многое сделать!
- Да иду я, иду! - раздраженно отозвалась я.
Сейчас хотелось посидеть в тишине, в одиночестве, наедине со своим горем. Не получится.
Когда я зашла на кухню, то поняла, что сегодняшний день будет один из тех пасмурных, суматошных "тянучек", которые я так не люблю. У меня были все основания так думать: мама летала по кухне, словно пчелка с цветка на цветок, смахивала несуществующую пыль с полок, переставляла какие- то баночки и при этом ей все время кто- то мешал. Папа разложил на обеденном столе документы и попеременно заглядывал то в один, то в другой, что- то сверяя.
- Завтракай и иди собирать вещи! - сказала мама, не оборачиваясь. - И поскорее! Ещё мне поможешь!
Я не ответила, судорожно вспоминая, куда мы собираемся. Так ничего и не вспомнив спустя несколько минут, я спросила об этом маму.
- Слушать надо, когда с тобой разговаривают! И не витать где-то в своем мире! - завела свою любимую "шарманку" она. - Совсем компьютер память отшиб? Мы в Египет сегодня летим!
Переживания из-за проигрыша на таком важном для меня конкурсе вытеснили из головы ту радостную новость, которую мне сообщили неделю назад и из-за которой я так ждала сегодняшний день. Такая желанная поездка в страну Красного моря, первая поездка за границу стала для меня сюрпризом и самым лучшим подарком за хорошую учебу. Осенние каникулы, которые я проведу в Египте, обещают быть интересными и необычными...
***
Когда чемодан был собран, а нервы успокоены, я решила вернуться к ноутбуку, чтобы побольше узнать о таинственном победителе. На сайте конкурса по-прежнему красовалась его работа. Я кликнула по картинке курсором, и она увеличилась. Я внимательно рассмотрела "победительницу" в поисках недочетов. Идеально! Нет никаких помарок, не заметно ни одного шва, из общей картины не выделяется ни один фрагмент. Как можно создать такую безупречную работу, если только не нарисовать "с нуля"? За эту мысль я ухватилась, как за последнюю шлюпку у рушившегося "Титаника". Но под работой Люпарда я к своему разочарованию нашла слово "исходники" и, кликнув на неё, увидела все фрагменты "Души зверя": голубоглазый волк, черноволосый юноша, скала, фон... Что больше всего удивляло - "Душа" выглядела единым целым, а исходники даже по качеству были различны! Да и менее подходящих друг другу, на первый взгляд, картинок придумать было нельзя!
Невольно я прониклась уважением к арт-мейкеру. Сколько сил и терпения нужно, чтобы достичь такого уровня! Мне до него, как пешком до Японии...
В личной информации участников Люпарда я нашла быстро - его имя было выделено курсивом и переливалось золотым цветом. Заинтересованная, я зашла на его профиль и... увидела лишь несколько строк, которые были обязательными для заполнения:
"Имя и Фамилия/Псевдоним: Люпард
Возраст: 15 лет
Название фото-арта: "Душа зверя""
Конечно же, "Люпарт" - это псевдоним. Имя победитель предпочел скрыть. Организаторы конкурса и жюри, оценивающие работы участников, располагали более объемной информацией - адреса электронной почты, настоящие имена и фамилии... Всё это нужно было обязательно указывать при регистрации на сайте, а вот показывать другим - вовсе нет.
Не найдя на странице загадочного победителя ничего интересного, я вернулась на "главную". Ещё раз взглянув на "Душу зверя" с восторгом и завистью, я прокрутила колёсико мыши, и сердце радостно замерло. Под фото-артом с волком, красовался знакомый - со львом. Его я делала две недели, убивая всё своё свободное время на "магию" в "фотошопе". Как же долго я искала этого льва - с отливающей золотом шерстью, большими карими глазами и пышной бронзовой гривой. Но ещё больше времени ушло на поиски его "души". Девушка с копной каштановых с рыжим волос, одетая в простое платье цвета охры, нашлась спустя три часа после своего "тела".
Мои старания всё же были вознаграждены. Под баннером, сообщавшим о победителе, красовался точно такой же, но уже о серебряном призёре.
"2 место заняла работа Софьи Златоревой "Корона на сердце"".
На фото-арте был изображен сказочные лес. Около реки, разделяющей картинку на две вертикальные части, слева, положив голову на передние лапы, лежал лев, украдкой косясь на сверкающую в солнечных лучах воду. Справа же, опустившись на колени, сидела полупрозрачная девушка с золотой диадемой в чуть волнистых волосах. Опустив одну ладонь в кристально чистую воду реки, она улыбалась и смотрела на льва. Золотая дымка окутывала обоих и соединяла друг с другом извилистой лентой. Над этим сиянием билась дольше всего...
Я, налюбовавшись своей работой, снова прочитала строки над ней и, вскочив, закружилась по комнате. 2 место! Это значит, что я все-таки выиграла!
- Соня, что за шум? - спросила мама из соседней комнаты, услышав из-за стенки грохот.
- Всё хорошо, мам! - крикнула я, поднимаясь с пола.
Действительно, ничего страшного не случилось. Ну, разве идет в какое-то сравнение падение, споткнувшись о чемодан, с, скажем, потопом или пожаром?
- Я победила! - обращаясь к "Асусу", прошептала я.
Ведь 1 или 2 место было не важно. Главное, что из сотни работ меня заметили! Второе место тоже очень хорошо, особенно, если учитывать, что это московский этап!
"Ну и отлично! Полина Гагарина на Евровидении тоже второе место заняла!" - сказала бы Элька - заядлая любительница музыкального евро-конкурса.
Мою радость омрачало лишь то, что графического планшета - главного приза, я не дождусь ещё год, до следующего конкурса. И от осознания этого, ненависть к трусливому, побоявшемуся даже открыть народу свое имя, снова разгоралась внутри, словно бенгальский огонь.
- Соня, чего ты застыла посреди комнаты? - в комнату вошла мама. - Ты всё сложила?
- Всё, - кивнула я.
- Ну, хорошо, - вздохнула она. - Сегодня ложимся спать пораньше, в половине четвертого выезжаем в аэропорт.
- Хорошо, мам, а можно я пойду погулять? - быстро, пока она не нашла мне дела, спросила я. - С Элькой бы перед отъездом повидаться...
- Или с её братом, - проворчала мама, скрестив руки на груди.
Она, как и все взрослые, путала понятия "лучший друг" и "больше, чем лучший друг", что жутко раздражало.
- Мы идём гулять, а не к Эльке домой, - терпеливо объяснила я. - К тому же, Максима нет дома.
- Ну да, ты же всегда знаешь, где Максим, - усмехнулась мама, чьи нервы из-за предстоящего перелёта были натянуты до предела. - Ладно, иди. Только ненадолго!
- Спасибо, мам! - улыбнулась я, схватила телефон и выбежала из комнаты.
***
За окном мелькали огни, на фоне тёмно-ультрамаринового цвета скорее похожие на звёзды, чем на свет в окнах или отблеск фонарей. Ночью город преображался, переливался новыми оттенками, пропускал в иную, спрятанную в складках золотого платья принцессы Солнца днём, жизнь. Как ни странно, звуков в спящем городе было не меньше. Играла музыка в ночных клубах, лаяли друг на друга собаки, в борьбе за "место под солнцем", иными словами под фонарём, шумели моторы машин, проезжающих мимо. По улице, держась за руки, шли парочки и тихо о чем-то беседовали, ежесекундно улыбаясь.
- Мы обязательно должны съездить к пирамидам, - мама уже строила планы на предстоящий отпуск. - И в открытое море сплавать! А ты, Соня, куда хочешь?
- А я на море хочу, - отозвалась я, не отрываясь от созерцания вида из окна. - Просто на море. Хочу плавать, загорать и... рисовать. Спокойно и...
Родители переглянулись и засмеялись.
- Ну, спокойно получится вряд ли, - сказал папа.
- В смысле, - я настороженно взглянула на спинки передних сидений.
- Мы не хотели тебе говорить... - начала мама.
- О чём это? - перебила я, хмурясь.
- Хотели сюрприз устроить, но что-то ты нервная какая-то, - усмехнулся папа, поворачивая к аэропорту. - А то ещё кинешься на них, как мы людям в глаза смотреть будем?
Мама недовольно хлопнула его по плечу.
- Ну, что такое ты говоришь? - возмутилась она. - Просто вчера нам позвонили наши друзья... В общем, мы будем отдыхать вместе с ними.
- Отлично, - с сарказмом отозвалась я, откидываясь на спинку. - Только я-то тут при чём? Вот и будите развлекаться со своими друзьями, а я одна отдыхать.
- Сонька, да ты же их знаешь! - мама махнула рукой. - Морозовы - Маша с Серёжей. Помнишь их? У них сын ещё есть - Олежек. Как же вы хорошо общались, как дружили!
Я зажмурилась. Этот "Олежек" вспоминался с трудом. Последний раз мы виделись около семи лет назад. Когда я пошла во второй класс, Морозовы переехали в другой город. Родители к ним ездили. Они, как оказалось, до сих пор хорошо общались. Когда я последний раз видела Олега, он был весёлым девятилетним мальчишкой с яркими зелёными глазами. Конечно же, он изменился. Наверняка, изменился и характер.
- Час от часу не легче, - вздохнула я, понимая, что придётся знакомиться с другом детства заново.
- Это ещё не всё, - услышала я сквозь воспоминания насмешливый голос отца. - С нами ещё Воскресенские едут.
- Что, всё? - не выдержав, воскликнула я, резко наклонившись вперед. - Минута от минуты!
- Что? - не поняла мама.
- Минута от минуты не легче! - объяснила я
Воскресенских я помнила отлично. У Галины Сергеевны и Степана Юрьевича двое детей. С Киркой и Стаськой мы дружили до седьмого класса, пока их не отправили учиться в Англию. Правда, мы до сих пор переписываемся в ВКонтакте, но это не живое общение. Я очень давно их не видела. В Англии, вероятно, совсем другой образ жизни, другие люди, другие правила.
- Соня! Мы приехали! - очнулась я от голоса мамы. - Ты что, заснула?
- Извини, - я помотала головой, стряхивая наваждение, и вылезла из машины.
Октябрьский воздух встретил меня отрезвляющей прохладой. Воспоминания медленно перетекли в легкую дремоту. Теперь, когда она испарилась, внутри осталось лишь небольшое раздражение и волнение перед встречей со старыми друзьями. До аэропорта дошли под монотонную мелодию стучащих чемоданных колёс и беспрерывное мамино причитание. Эта музыка казалась бы мне колыбельной, и я бы обязательно уснула прямо на ходу, но небольшой чемодан, который я везла, и холодный ветер, играющий с распущенными волосами, выдёргивали из царства Морфея быстрее, чем я могла туда попасть.
В огромном, светлом, недавно отстроенном здании аэропорта мы остановились, и я облегченно вздохнула. Всё-таки тащить чемодан, пусть и на колесиках и маленький - дело не легкое. Особенно, если на пути постоянно встречаются бордюры или ступеньки.
- Сейчас пройдём регистрацию, сдадим багаж и пойдём в зал ожидания, - распорядился папа, поудобнее перехватывая ручку сумки, которую нёс в левой руке. - Нас там уже ждут.
- А зачем в зал ожидания? - полюбопытствовала я. - Разве мы не можем подождать самолёт здесь?
- Два часа? Ну, флаг тебе в руки! А мы так долго не сможем на одном месте стоять.
- Сколько? - поразилась я, не веря своим ушам. - Так зачем же мы так рано выехали из дома? Можно же было ещё поспать...
- Я говорила тебе, ложись пораньше, - напомнила мама. - Лучше мы немного подождём, чем будем торопиться, да ещё опоздаем, не дай Бог! Помнишь...
- Да-да, "поспешишь - людей насмешишь", - сдерживаясь, чтобы не закатить глаза, процитировала я любимую мамину пословицу.
- Вот именно! - кивнула мама. - Тебе скучать-то и не придётся - вон, сколько народу с нами едет!
- Да уж, не соскучишься, - проворчала я, но мама, направляясь вместе с папой к стойке регистрации, к счастью, меня не услышала.
Я поплелась за ними, разглядывая помещения аэропорта. Здесь я ещё никогда не была, потому что никогда никуда не летала. Странно, но самолётов и полёта я как раз не боюсь. В отличии от встречи с Морозовыми и Воскресенскими. Мы не виделись так долго. Наверняка, родители будут отдыхать где-нибудь вместе, а мы, "дети", будем сидеть на берегу и вести натянутые разговоры. В этом я уверена, потому что себя знаю очень хорошо...
- Сонь, идем, - позвала мама.
И я снова поплелась за родителями, перебирая в голове варианты фраз, которые можно было бы сказать при встрече. Зал ожидания оказался намного больше и многолюднее, чем я думала. Пустых мест почти не было, а рядом с теми, которые ещё не успели занять, стояли чемоданы и сумки, предупреждающие о том, что садиться туда не стоит. Зал полон шума, похожего на жужжание тысячи пчёл. Лишь изредка беседы ожидающих свой рейс пассажиров прерывали сообщения диспетчера, ищущего опоздавших на самолёт. Глядя в пол, чтобы не привлекать к себе внимание, я шла за приложившим к уху и, видимо, ожидавшим звонка, папой.
- Сонька! Как я по тебе соскучилась! - вдруг услышала я оглушительный вопль справа и даже не успела повернуть голову , как кто-то повис на мне и едва не задушил в объятьях.
- Погоди-погоди, - прохрипела я. - Я же дыша...
- Сонька, как ты вытянулась! Мы с тобой теперь одного роста! Сонька, да ты что, постриглась? - щебетала светленькая девушка, не расцепляя кольца рук вокруг моей шеи. - Ты чего фотки так долго не присылала?
- Подожди! - наконец, я отцепила от себя счастливо улыбающуюся девушку и облегчённо вздохнула, украдкой разглядывая незнакомку, показавшуюся мне смутно знакомой.
Длинные светлые, почти белые волосы, которые на моей памяти всегда были распущены, карие, не свойственные людям с такими светлыми волосами, глаза всегда смеялись, а с губ никогда не сходила улыбка - это все принадлежало лишь одному человеку...
- Стаська? - недоверчиво спросила я.
- А кто, Эдурна** что ли? - усмехнулась Стася.
- Кажется, я "нарвалась" ещё на одну фанатку Евровидения! - обнимая подругу детства, улыбнулась я, чувствуя, как робость испаряется, подобно шоколадному мороженному из холодильника в нашем доме.
- Нет, только некоторых артистов, - подмигнула Воскресенская. - Здравствуйте, тёть Наташ, дядь Саш!
- Здравствуй, Настюша! - улыбнулась мама. - А где все?
- В другой части зала, - ответила Стася, хватая меня за руку. - Идём, мальчишки уже заждались!
И она потащила меня за собой, ни на секунду не замолкая. Она совсем не изменилась - весёлая, беззаботная, немного болтливая. Стася быстро-быстро прошмыгнула между несколькими рядами сидений, ловко обошла чемоданы и сумки и резко затормозила. Я врезалась в спину девушки и упала на чемодан, да так и осталась сидеть на нём. Потому что встать возможности просто не было - на мне повисли сразу двое - тетя Галя и тетя Ира. Обе что-то радостно восклицали и душили с двух сторон. Через две минуты я вновь спокойно вздохнула - она переключилась на маму, которую тоже давно не видели.
- Могло быть и хуже, - заметила я тихо, но Стася меня услышала.
- Нет, не могло, - возразила она. - Наши мамы вместе - туши свет.
- Или ты об этом забыла? Впрочем, как и о правилах приличия?
Я повернула голову на совершенно незнакомый голос с очень знакомой интонацией. Мне улыбнулся зеленоглазый шатен.
- Она тебя не узнала, друг. Или не помнит, - хлопнул его по плечу сидящий рядом светловолосый парень и, взглянув на меня, подмигнул. - Зато меня помнит. Правда, Сонь?
- Тебя-то забудешь, - засмеялась я, забывая, что с этими людьми мы так долго не виделись. - Особенно, когда ты мне каждый день пишешь.
- Я? - театрально удивился Кирилл, изогнув почти белые брови ровными дугами.
- Со Стаськиной страницы, - сказала я, улыбаясь.
Воскресенская засмеялась, а Кирка порозовел. Он был на год младше сестры - Стаське, по моим подсчетам, в этом году шестнадцать, а Кирке - пятнадцать. Несмотря на разницу в возрасте, они похожи друг на друга, как две капли воды. Незнакомые люди часто называют их близнецами, а они только рады. Стаська всегда говорила: "Раз нет старшего брата, пусть хоть ровесником будет", из-за чего Кирка всегда обижается. Воскресенская даже хотела заставить его отрастить длинные волосы, но всё же отказалась от этой идеи - Кирилл объявил голодовку. Теперь ему не грозило подобное - Стаська сделала стрижку. И всё же, Воскресенские совсем не изменились, чему я несказанно обрадовалась.
- А как ты узнала? - поинтересовался Кирка, стараясь не показывать своего смущения.
- Во-первых, я прекрасно помню о том, что вы знаете пароли друг друга от социальных сетей, - объяснила я. - Во-вторых, Стася не ставит так много смайликов в конце каждого предложения.
- Глупо верить в советы, написанные в интернете, которые, к тому же, писали не девчонки! - Настя потрепала брата по волосам.
- Хватит! - буркнул Кирилл, скинув её ладонь.
- Умнее быть надо! - пожурила девушка, смеясь. - И быть умнее легче тому, у кого есть старшая сестра, у которой можно спросить совета!
- Это не твоё дело, так что не суй свой нос не в своё дело! - сквозь зубы прошипел Кирка. - Орёшь на весь аэропорт! Да твой Земерлёв*** тебе в подметки не годится!
Потом, мельком взглянув на меня и Олега, Воскресенская снова повернулась к брату и что-то тихо и быстро заговорила не по-русски. По словам "fool"**** и "your big sister"***** я поняла, что говорит она по-английски. Мои попытки их остановить не увенчались успехом - Воскресенские меня даже не услышали. Теперь в аэропорту голосили два "Земерлёва", причём они этого даже не замечали. Когда я сложила руки на коленях и вздохнула, меня вместе с чемоданом придвинул к себе Олег. Я шокировано на него посмотрела:
- Это ты как так?
- Легко и просто, - улыбнулся он. - Чемодан-то на колёсиках.
- А я-то нет, - напомнила я.
- Ты на чемодане, - засмеявшись, Олег потрепал меня по волосам, что несказанно меня возмутило.
- Я хоть и младше тебя на год, но это не повод относиться ко мне, как к ребенку, - пробубнила я, скрестив руки на груди.
- Я отношусь к тебе не как к ребёнку, а как к меньшей по росту, - с доброй усмешкой объяснил Морозов и поднялся ноги. - Ну-ка встань!
Я послушалась и поняла, что он во всем прав. Олег был выше меня на целую голову, а то и на полторы.
- Ладно, "проехали", - улыбнулась я, занимая своё место на чемодане, и, взглянув на до сих пор спорящих Воскресенских, поинтересовалась. - И они долго так могут?
- За ту неделю, что жили у нас, они ссорились каждый день по два раза из-за пустяков и один раз серьёзно.
- Один раз в день или неделю? - уточнила я.
- В неделю, - ответил Олег.
- Подожди, они у вас жили? - удивилась я.
- Да. Галина Сергеевна и Степан Юрьевич уехали в Англию девять дней назад, пожили там два дня, и они вместе вернулись сюда, в Россию, и сразу к нам. От нас легче добраться было, - объяснил он и кивнул на брата и сестру. - Это будет продолжаться, пока их кто-то не прервет. Нет, Сонь, ты даже не старайся, - не послушают.
- А тебя?
- И меня. Они только родителей слушают, и то не всегда, - усмехнулся Морозов. - Хотя... Можно один способ попробовать...
Олег встал между Воскресенскими, без труда, взяв за плечи, отодвинув разозлённую Стасю от брата, усадил её на своё место около меня, а сам сел рядом с надувшимся Киркой.
- Да, сила - страшная сила, - поразилась я, и все засмеялись.
Мои опасения были совершенно напрасны. Натянутые разговоры так быстро набрали обороты, что когда наши родители вернулись из "дьюти фри", мы не сразу это заметили. Зато опомнились сразу, как только услышали неприятный голос диспетчера, прервавший наши разговоры и оповещающий о том, что самолёт сел на площадку.
Все пассажиры, как дисциплинированная рота, встали и быстрым шагом направились к выходу, волоча за собой чемоданы. Образовалась давка, да такая, что, казалось, спинами давили мух между собой. Я вскочила со своего места и было хотела бежать к толпе, как Олег схватил меня за руку. Я обернулась к нему, и Морозов покачал головой.
- Там сейчас не протолкнуться, лучше подождать, - сказал он. - Ты не раз в аэропортах не была?