Разумкова Татьяна Петровна. Мои Старшие (Мой Дед, Василий Дормидонтович Разумков, и его семья)

Мои Старшие (Мой Дед, Василий Дормидонтович Разумков, и его семья)

В детстве я думала, что наша семья из четырёх человек была всегда. Что Дед не мог не жениться на Бабе, а я не могла не родиться у Мамы . И что Мама всегда была взрослой, а Дед и Баба - пожилыми. Теоретически я, конечно, знала, что были они когда-то и молодыми. Смотрела фотографии, слушала их рассказы о прежней жизни, да и Деда удалось уговорить написать о наших "корнях". Однако только с возрастом я смогла воспринять моих Старших как ровесников. Захотелось узнать, как они росли, развивались, что их радовало, что тревожило. Запоздало я стала приставать ко всем родным с расспросами, сопоставлять события и представлять себе, как жили мои Старшие до меня. Теперь, узнавая новое об интересных событиях и личностях прошлого, я сверяю эти значительные даты с датами моих Старших: сколько лет тогда было моим близким, и как они могли относиться к этим общественным явлениям.

Содержание

Часть первая

Василий Дормидонтович Разумков, мой Дед

Рождение

Детство, отрочество

Юность

О событиях 1905 года в Перми

Чахотка

Друзья

На Амурской дороге

Владивосток

Знакомство в Красноуфимске

Мальковы

Таличка (Наталья Прокопьевна Мотовилова)

Нина

Володя

Брат и сестра

Впервые в гостях у Мальковых

Владимир Николаевич

Развлечения брата и сестры

Казань - 1967

Зоя Николаевна Малькова, моя Баба

Часть вторая

Рождение семьи

Белые или красные?

В Омске

Решили переехать в Ключи

"А разве ОН любит?.."

И в самом деле наступил НЭП

Учились бригадным методом

Охота к перемене мест

Часть третья

Дед, Василий Дормидонтович Разумков

Агадырь

Техник-лейтенант административной службы

Караганда

Диагноз "туберкулез" не подтвердился

Мы играли с Дедом в шахматы

Дед был для меня таким же родным, как если бы это был мой отец

Баба, Зоя Николаевна Разумкова

Казань

Болезнь, смерть Зои Николаевны

Мама, Алла Васильевна Разумкова

В Казани

Семейные обстоятельства

В Агадыре

В Караганде

Приложение

Часть первая

Василий Дормидонтович Разумков, мой Дед

Рождение

Дед вспоминал: "Сведения о моём рождении мною были почерпнуты из нашей фамильной книжки. Я хорошо помню эту книжку: была она в переплете, бумага серая толстая, и вначале записи производились гусиным пером. Я дословно помню запись почерком моего отца: "Года 1888 февраля 26 дня в пятницу в 4 часа дня родился сын, по святом крещении наречено имя ему Василий. День тезоименитства бывает 28 февраля". Примерно такими записями отмечали в этой книжке все события в нашей семье. Жаль, что она сгорела в Рябиновке во время небольшого пожара".

1. Родовое "гнездо" в деревне Рябиновка. 2. Юртовское озеро. 3. Вид с Соколовского камня.

Родился Дед в Башкирии, в селе Ярославка Дуванского района. Как оказались там родители Деда, долго ли жили - остаётся загадкой. Может, роды у Евгении Ивановны неожиданно случились при посещении родственников или друзей. А может, Дормидонт Никитич, если он был священнослужителем, получил назначение в церковь "во имя святого Николая Чудотворца". Она действовала в селе Ярославка с 1820 года.

С мальчиками Дормидонту Никитичу и Евгении Ивановне не везло: ждали их, ждали, а на свет появлялись только девчонки. Целых три: Анна, Серафима и Александра. Потом был Иван, но пожил он всего год. С появлением пятого ребёнка было связано много надежд. Потом я узнала, что имя его - Василий - происходит от греческого "базилеус" - царь.

Детство, отрочество

О детстве Деда, за исключением его поездок в Емаш к тётке Анне , мне ничего не известно. Где оно проходило: в Ярославке или в Рябиновке, что в восьми километрах от Красноуфимска, - теперь не скажет никто. Видимо, в реках Сарге и в Уфе ловил он рыбу, по окрестным лесам ходил за грибами и за ягодами. Видимо, присматривался к плотникам и, повзрослев, ходил с ними артелью: об артелях упоминалось, плотницкие навыки тоже были налицо, специфические плотницкие жаргонизмы - тоже. Дед говаривал: "После скобеля - топором", когда нарушался принятый порядок вещей. Говорил, что бревно, с которого надо снять кору, если снимать её не сплошняком, а полосками, "ощедрится" - само сбросит оставшиеся полоски коры. Вообще, речь Деда была безукоризненно грамотной, даже витиеватой, когда он хотел произвести впечатление. Но иногда, дома, он расслаблялся. И тогда произносил слова так, как много лет спустя я услышу от старожилов деревни на Южном Урале: вместо "щ" - двойное "ш": "дошшечка" вместо "дощечка", "ташшить" вместо "тащить", "ишшо" вместо "ещё". "Вот ведь, штука-то какА". "Сумем" вместо "сумеем". "Сколь" вместо "сколько". Озоровал: "Не хвались идучи на рать..."

Красноуфимское Промышленное (до 1889 года - Реальное) училище.

В конце 1902 года, когда Дед заканчивал учёбу в Красноуфимском Промышленное училище, ему посчастливилось повидать своего дядю, Петра Ивановича Серебренникова.. Дед часто вспоминал о дяде Пете, повторял напутствие, которым тот его "благословил": "Будь честен и трудолюбив". Этому напутствию Василий Дормидонтович следовал всю свою жизнь.

Юность

После окончания Промышленного училища в 1903 году Василий поступил на службу в то же самое Промышленное училище в Красноуфимске. Работал он "на пишущей машинке" - учеником канцелярии.

Василий Разумков. 20 февраля 1904 года.

В августе 1905 году семнадцатилетним юношей Василий отправился из Красноуфимска в Пермь, имея в кармане десять рублей на самостоятельную жизнь.

2, 3. Пермь. 2. Вид на Кафедральный собор и реку Каму. 3. Костёл.

Дед вспоминал: "В молодости я имел хороший голос, и заветным моим желанием было стать оперным певцом. Для выполнения этого стремления нужны были руководители, каковых в Красноуфимске не было, и я отправился в город Пермь, где устроился на работу в земстве. Пел в хоре".

Артист Р.Саянов. г.Пермь, начало 19 века. []

1. Артистка Калиновская. Сопрано. Пермь, 1905 - 1906 год. 2. Артист Р.Саянов.

18 октября 1905 года в Перми произошли события, которые назовут Первой русской революцией. На юного Василия они произвели неизгладимое впечатление. Полвека спустя, в 1955 году, в Агадыре, когда в стране пышно отмечали 50-летие революции 1905 года, Дед остро, "по-мужски", заточил карандаш, взял тонкую ученическую тетрадь и написал о том, чему был неравнодушным очевидцем. Пафосный стиль этого описания оправдан: только так и писали о подобном в середине двадцатого века все тогдашние газеты.

О событиях 1905 года в Перми

"С тех пор прошло 50 долгих лет, богатых яркими событиями, но памятный 1905 год с его волнующими картинами народного торжества первой революции встаёт в памяти со всеми подробностями и деталями, как будто это было вчера.

В то время я жил в городе Перми (ныне Молотов), работал в уездном земстве на пишущей машинке. Имея от роду всего 17 лет, я уже разбирался в политических вопросах, интересовался событиями в столицах. Та атмосфера, какая создалась в России во второй половине года, должна была вызвать политическую развязку. Эта развязка и вылилась в объявление царского манифеста 17 октября 1905 года. Неудачная война с Японией, вскрывшая язвы самодержавия. Кровавые события 9 января 1905 года. Восстание крестьян против гнёта помещиков, зажавших в своих руках кормилицу-землю. Крупнейшие стачки в промышленных центрах. Всё это вынудило самодержавие, дабы как-нибудь избегнуть грядущих революционных боев, задержать победоносное шествие революции, дать народу Манифест, обещая в нём свободу слова, печати, собраний, свободу совести.

Город Пермь. 1. Часовня Св. Стефана и Кафедральный собор. 2. Воскресенская церковь и благородное собрание.

Известие о подписании Манифеста в Перми было получено 18 октября. Оно вызвало истинную радость и обратилось во всенародное торжество. Помню, из Мотовилихинского завода, находящегося от Перми всего в трёх километрах, прибыла крупная демонстрация рабочих с красными флагами и революционными песнями.

На площади перед оперным театром был организован многотысячный митинг. Вместо трибуны был использован наружный балкон театра.

Как приятно было видеть всеобщую радость всей массы людей без различия пола и возраста; радость была написана на лицах, в ярком блеске глаз, в бурных криках, приветствующих отдельных ораторов.

Один из ораторов предложил всем отправиться к губернатору и потребовать освободить из тюрем политических заключённых. Предложение было принято, и весь митинг всей массой двинулся к особняку губернатора на Сибирской улице. Путь был недалёк, примерно четыре квартала. Вся довольно широкая Сибирская улица с прилегающими переулками была сплошь забита народом.

Вызов губернатора к народу успеха не имел, и народ вынужден был избрать комиссию из 10 человек для ведения переговоров. В неё был избран мой знакомый Попов В.Н., который впоследствии посвятил нас во все подробности переговоров.

Прижатый к стене губернатор заявил, что он по телефону даст распоряжение начальнику тюрьмы об освобождении политических заключенных, и вся масса народа двинулась к тюрьме. Это был не близкий путь, но он был скоро преодолён, и толпа подошла к тюрьме.

Та же комиссия из 10 человек была пропущена в массивные ворота. Начальник тюрьмы выпустить заключенных отказался, требуя письменное разрешение прокурора и губернатора. Ни просьбы, ни угрозы не поколебали его решимости. Народ, тут же постановив действовать решительно, отправился опять к губернатору, вытащил его из дома и силой повел его в тюрьму.

День 18 октября был холодным, со свежим ветерком и мелким дождиком. Я, как сейчас, вижу "хозяина губернии": он был в легком вицмундире с генеральскими погонами, на голове фуражка, на ногах лакированные штиблеты без галош, над его головой на двух длинных палках два маленьких гимназиста несли большое красное полотнище с надписью: "Долой самодержавие, да здравствует революция".

Губернатор всё время пугливо озирался и имел вид затравленного волка.

Во все время этого памятного шествия раздавались революционные песни: "Марсельеза", "Варшавянка", "Мы кузнецы". Я с кучкой молодёжи особенно старался и так перекричал голос, что несколько дней после этого говорил шёпотом.

Город Пермь. 1. Обвинская улица. Государственный Банк. 2. Мариинская женская гимназия.

Но вот и тюрьма. Высокие тяжёлые ворота поглотили губернатора и комиссию. Через четверть часа они широко распахнулись, и на руках в толпу были вынесены первые 17 человек заключенных из одиночных камер. Лица их были бледны от долгого заточения, но у многих из них на глазах блестели слезы радости.

Народ ликовал, многие целовались с освобожденными. Тут же был организован летучий митинг, и все вновь двинулись в пересыльную тюрьму, захватив с собой и губернатора, дабы не было никаких обманов и проволочек. Там также было освобождено большое число пересылаемых в ссылку и на каторгу политических заключенных.

Город Пермь. 1. Покровская улица. Церковь Рождества Богородицы. 2. Набережная реки Камы.

Но недолго радовался освобожденный народ: царские "свободы" оказались только посулами, и манифест, в конечном результате оказался лишь способом выявить активных борцов за народ, вновь собрать их в тюрьмы и ссылки".

Да ещё и Батюшка предал их анафеме.

Воспитан Василий был верующим, православным христианином, но когда услышал об анафеме, был потрясен. Он считал этих людей борцами "за народное дело", да и в самом этом церковном действе он усмотрел несоответствие заповедям Христа о всеобщей любви и сострадании.

Тут Дедова вера в Бога и кончилась. Это, вероятно, очень огорчало его богобоязненную мать, Евгению Ивановну.

В Интернете, в публикации Наталии Брагиной по благословению настоятеля храма во имя Святой Троицы г. Красноуфимска иерея Андрея Рыжакова (Екатеринбургская епархия г. Красноуфимска Приход во имя Святой Троицы) за 2010 год - "Сораспятые с Христом" (Жизнеописание святых новомучеников пресвитеров Красноуфимских Алексия, Льва и Александра) я нашла описание тех самых октябрьских событий в городе Перми, о которых вспоминал мой Дед.

"19 и 20 октября 1905г. г. Пермь лихорадило по-прежнему. Толпы учащихся с красными флагами и пением 'Марсельезы', с выкриками прекратить занятия, устроили на паперти Кафедрального собора митинг. Однако большая часть населения начала охладевать к подобным демонстрациям. 21 октября патриотически-настроенные горожане вышли на улицу с портретами Государя Императора, государственными знаменами и пением гимна "Боже, Царя храни! ".

В субботу, 22 октября (празднование Казанской иконе Божией Матери), после обедни епископ Никанор в сослужении всего духовенства города служил молебен на соборной площади при многотысячно собравшихся горожанах. Но учащаяся молодежь и рабочие организовали политическое шествие и спровоцировали столкновение с богомольцами, идущими на молебен, при этом многие изрядно пострадали. Вследствие чего, были закрыты все духовно-церковные заведения, в средних-прекращены занятия.

В воскресение, 8 ноября (собор Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных), после многих дней и часов, проведенных в молитве о скорбных днях постигших г. Пермь, о. Алексий во второй половине дня шел на пастырское собрание городского духовенства в зале братства св. Стефана. На улицах вспыхивали стихийные митинги различных партий, пресыщавшихся произволом, мнимой, надуманной свободы. Душа и сердце священника переполнялись скорбью и болью".

Чахотка

Дед собирался учиться пению у известной в то время в Перми артистки Василенко-Левитан. Но не получилось, потому что весной 1906 года он сильно простудился и заболел. Острый бронхит стал хроническим. Нашлась у него и туберкулёзная "палочка". Чтобы чахотка не получила дальнейшего развития, врачи запретили Деду заниматься канцелярской работой.

Пришлось бросить Пермь и в сентябре 1906 года вернуться в Красноуфимск. И хотя в Перми Дед прожил совсем немного, он часто говаривал: "Я пермяк, солёны уши".

1. Перед поступлением в Александровскую больницу, 8 августа 1906 года (Василию здесь 18 лет). 2. Василий Разумков, 1907 год.

Дормидонт Никитич, чтобы спасти сына, по совету врачей купил для него избу недалеко от Красноуфимска, близ деревни Рябиновка, и организовал Василию обучение смолокуренному делу. Так, в марте 1907 года мой Дед стал мастером и единственным работником на собственном заводе.

Результат этого мудрого лечения-работы не замедлил сказаться: года через три все болезненные явления прошли, а на лёгких появился рубец, который 60 лет спустя введёт в заблуждение карагандинских врачей.

Друзья

На заимке житьё было хорошее, работы много, скучать не приходилось. Да и друзья Василия часто навещали. Они много говорили, спорили, строили планы на будущее, пели. Василий живал и дома, в Красноуфимске. Приятели бывали у него, дарили свои фотографии, писали письма. Некоторые из писем сохранились исключительно благодаря тому, что написаны были на художественных открытках: к ним в нашей семье относились бережно.

1. Открытки, посланные почтой в первом десятилетии 20 века. 1. "Эх, распошёл!" 2. Л.О.Пастернак. "Вести с родины". 3. М.П.Клодт. "Больной музыкант".

1. Открытки, посланные почтой в первом десятилетии 20 века.1. Зиновьев. "Бездорожье в Малороссии".

1. Открытки, посланные почтой в первом десятилетии 20 века. 2. "Сочи. "Гладиатор" в парке ..." 5. "Ожидание".

Одно из писем, адресованных Деду, привожу здесь: лексика, как ничто другое, передаёт дух времени. Текст письма выделен жирным шрифтом, чтобы его легко можно было пропустить, если вы принципиально не читаете чужих писем.

"Дражайший преблагоприятель Доремифасолевич!

Се аз воспомянув дни древни и <неразборчиво> писати ти. Узнал случаем, что ты по-прежнему в Красноуфимске. На днях был Васильямыч с каким-то компаньоном насчет литера, ничего, конечно, не нашли в смысле медовой речки с кисельными берегами, и через 2 дня покатили обратно, кажется, на Алтай. Совсем, как в Сызрани: прибежали, побыли 2 дня, решили, что не клюет, не стали рыбачить. Е.Л (Лешка)".

1. "Помни Лёню. 30 ноября 1908 года". 2,3 - письмо-открытка.

1. Василий Калинин 24 ноября 1911 года. 2. А.А. Вимяшин, 14 июня 1907 года 3. Патль 4. Неизвестный.

Александр Пелянин, 24 октября 1909 года. []

1.Александр Пелянин, 24 октября 1909 года.2. М. Шишкин, 1 апреля 1909 года, Красноуфимск. 3. И.Кожинов, 3 января 1908 года. 4. И. Моршеров, 22 октября 1909 года.

Юшманов, один и с супругой (15 декабря 1909 года), г. Тюмень.

1. Иван Иванович Горбунов 1909 год. 2. Романовский, Владивосток. 3. Джигак-Гирей Гильманович Амиров - Васе 25 марта 1912 года. 4. Неизвестный.

Врачи больше не чинили препятствий к канцелярской работе - здоровье пришло в норму. И в декабре 1909 года Василий уехал в Чердынь Пермской губернии. Там он устроился сотрудником бухгалтерии Чердынской Уездной Земской управы и проработал четыре месяца.

На Амурской дороге

Желание научиться петь не оставляло Василия. И в апреле 1910 года, чтобы заработать деньги на учение, он уехал на строительство Амурской железной дороги.

2. В.Д.Разумков, Январь 1912 года.

Дед много рассказывал об этом периоде своей жизни. Но всё, что было им сказано после слов "Когда я работал на Амурской дороге...", начисто выветрилось из моей памяти, а потому вся информация - только из писем-открыток.

Начало было нерадостным. 20 мая 1910 года он пишет открытку товарищу, Николаю Семеновичу Воробьёву, с которым они вместе работали в Чердыни, Василий уехал "на разведку", а Николай работал техником в земстве и тоже собирался приехать на Амурскую дорогу: "Никола! Доехал до места больной. Дорогой напорошил левый глаз и теперь лежу в больнице. Работы - жуть. Я назначен кладовщиком и конторщиком, реал 60. А мой техник (окончил Казанское промышленное Училище) получает 125. Если хочешь, пиши прошение - ст. Могоча Амурской ж.д. Контора А.Л.Животовского. Мой адрес у Ив.Ив.Попова. Пиши. Твой друг Разумков". Настроение у Деда тогда было паршивым. Поразмыслив, он передумал отправлять это письмо. Оно тоже сохранилось благодаря картинке на обороте.

Упомянутый Абрам Львович Животовский - фигура известная. Дядя Льва Троцкого, по некоторым данным - масон, купец второй гильдии, он в 1910 году принял деятельное участие в строительстве Амурской дороги.

Друг Василия, весельчак Лёшка, прислал открытку-письмо на память о славном рябиновском времени. Тогдашний адрес Деда был таким: станция Могоча Амурской железной дороги, пункт Н.Олангро.

"В.Разумкову Доремифасоличу. Шлю тебе, мой славный друг с этой "милой пародией" на нашу достопочтенную Курью (участок прежнего русла реки - Википедия) мое яркое воспоминание. Вася, мне было тяжело как-то, и я подумал, что если бы был со мной, мне не было бы так тяжело.... Твой Лешка. 21 июня 1910 года".

На открытке, на эффектном цветном пейзаже, дорисованы "необходимые" дополнения с подписями: "Васюхино палаццо" и сам Васюха, будущий мой Дед, стоящий на горе и "поющий" веером нарисованными нотами. Эти дополнения - та самая "милая пародия", о которой говорится в письме.

Ещё одним дальневосточным адресом Деда была станция Часовинская. Туда из Красноуфимска письма шли по полмесяца.

Чаще всех писал Василий Калинин, друг Деда и компаньон:

"Эх, Васюха, скверно, что тебя здесь нет, не могу, я потерял друга в жизни, нет тебя и не с кем поделить свои чувства. Пиши чаще.

PS. Пиши, не забывай, а мне не забыть тебя, ты мне дорог. Кланяется тебе Саня Пылаева. Васюха Калинин".

Это он написал 20 августа 1910 года, а пришло письмо только 4 сентября.

Поздравления к Рождеству 1911 года из Чердыни и Нерчинска (село Олипское) нашли Деда уже в Красноуфимске, потому что в ноябре 1911 года он прекратил работать на станции Часовинская.

"Вася, поздравляю тебя с праздником и Новым годом, а также и с приездом. Как живём и можем? Что поделываешь? Я было думал, заедешь к нам в Чердынь. Твой чердынский товарищ П.Ковков".

Какая-то дама, по фамилии Ры-ова, поехала вслед за Василием на Дальний восток. Адрес у неё теперь в точности тот же, что был у Деда:

"В Красноуфимск Василию Дормидонтовичу Разумкову

Из Могочи, конторы Животовского 19.01.1912 г.

Шлю привет и поздравление с Новым годом старому знакомцу Василию Дормидонтовичу! Желаю счастья, желаю радости - это украшает жизнь. Вы уже бросили Сибирь? А я забралась туда. А.Ры-ова".

Владивосток

В мае 1912 Василий устроился конторщиком в Товарищество "Грушко и Чернега" во Владивостоке. В сентябре 1912 года Василий Калинин пишет Деду из Омска:

"Г-ну Чернего-Грушко. Конторщику Василию Дормидонтовичу Разумкову

Шлю привет из Омска, живу 7-й день. Что ничего не пишешь? Новостей в граде никаких нет, да признаться, никуда не хожу или нет дома. Пиши. Твой Васюха Калинин".

Василий Дормидонтович Разумков во Владивостоке []

Василий Разумков во Владивостоке

Во Владивостоке Василию удалось наконец поучиться пению. Работая конторщиком (счетоводом) в магазине он три года учился в классах Музыкального общества. Дед вспоминал о методе работы одного из его педагогов. На урок учитель приносил полный кулёк слив. И говорил: "Споёшь как надо - получишь сливу". С такими стимулами результаты не замедлили сказаться. Деду посчастливилось успешно петь в театре Её Императорского Величества во Владивостоке. Окрылённый, Василий стал подумывать о консерватории или о стажировке в Милане. Да и оперный репертуар надо осваивать. Но 28 июля 1914 года началась Первая мировая война. Границы закрыли. О поездке в Милан теперь нечего было и думать. А на какое время закрыли границы, сколько будет продолжаться эта война? Никто не знал. И он решил вернуться в Красноуфимск, а когда кончится война, приехать во Владивосток и морем добраться до Италии.

Знакомство в Красноуфимске

С августа 1915 года Василий работал бухгалтером на кожевенном заводе Ксенофонта Калинина в Красноуфимске, на заимке. Кто-то из сверстников уже призван на фронт. Вот-вот должны принести повестку о мобилизации и ему.

Второй год шла война. Но пока всё было относительно спокойно. В свободные дни осени Василий зачастил в дом к знакомой женщине, которой он не добился: она предпочла ему другого человека. Но в этом доме собирались интересные молодые люди. А с недавних пор у неё на квартире поселилась молоденькая девушка, только что из Казани, Зоя Малькова. Там она окончила гимназию и школу танцев, была подвижной, весёлой, интересной. Служила Зоя в конторе "Отчуждения" - была самостоятельной. Устраивались вечера: умение интересно проводить свободное время воспитывалось с детства. На вечерах пели, танцевали, играли в фанты, шарады, представляли живые картины. Зоя пользовалась на этих вечерах неизменным успехом. Василий начал ухаживать за ней и, кажется, был ей небезразличен. Он был даже рад, что не сложилось у него тогда в этом доме с Зоиной квартирной хозяйкой.

2.Зоя Малькова. Серебряная брошь в виде птичьего пёрышка долго хранилась в семье.

Он много работал, ездил по заводским делам.

Его приятель, Николай Аннинский из Сочи, который работал в управлении постройки Черноморской железной дороги, послал Василию поздравительную открытку "С Рождеством" 1915 года:

"Отрок, дружище! Шлю к празднику поздравление и пожелания всего лучшего. Надеюсь, что тебя еще не взяли на войну. Когда потянут "за зебры" - то черкни. Как твои поклонницы?"

1. Саня Пылаева. 2. Сестра Василия - Мария 24 февраля 1916 года. 3. Зоя Малькова, 13 декабря 1915 года.

В числе поклонниц, среди других, Василий из известных мне числил Саню Пылаеву, А.Ры-ову и, кажется, Зою Малькову. У них уже появляются общие фотографии с друзьями.

Но выбора Василий ещё не сделал, хотя общение с Зоей льстило его самолюбию. На своей фотографии он пишет ей: "На память Зое, солнышку моему яркому. Вспомни порою, если того стою".

Квартирная хозяйка Зои Мальковой с дочерью []

1. В центре - Зоя, справа от неё - Василий; справа - квартирная хозяйка Зои, Ксения Васильевна Ананьева. Рядом с ней - кавалер ордена святого Станислава, прапорщик Владимир Владимирович Голубцов (рожд. 03.08.1888), потомственный дворянин и последний помещик-владелец имения "Александровское". 2. Ксения Васильевна Ананьева, крёстная мать Али Разумковой, квартирная хозяйка Зои. 3. "Зое от квартирной хозяйки, с дочерью".

В 2010 году, когда писались эти строки, я тщетно пыталась вспомнить имя этой замечательной женщины - квартирной хозяйки Зои Мальковой. Когда Баба показывала мне альбом с фотографиями, первое, что она о ней говорила, было: "Моя квартирная хозяйка". Говорилось это всегда с теплотой, уважением и скорбью: "она умерла очень рано". Имя её мне, конечно же, называли. Но даже на фотографии, которую она подарила Бабе, так и подписано: "Зое от квартирной хозяйки". Не знала я и человека, сидящего рядом с ней на этой большой фотографии.

Но в январе 2017 года я получила драгоценное письмо от Игоря Владимировича Васёва с комментариями к этой фотографии. Привожу фрагмент письма, который многое поясняет.

"Меня заинтересовала фотография от декабря 1915 года, на которой Зоя Малькова запечатлена вместе со своей квартирной хозяйкой. Исходя из того, что офицеров в городе Красноуфимске в то время было не более 20 человек, считаю, что рядом с квартирной хозяйкой сидит кавалер ордена святого Станислава, прапорщик Голубцов Владимир Владимирович (рожд. 03.08.1888), потомственный дворянин и последний помещик-владелец имения "Александровское" в окрестностях Красноуфимска. В годы гражданской войны он станет (в августе-сентябре 1918 года) одним из руководителей крестьянского антибольшевистского восстания в Ачитской волости Красноуфимского уезда и войдет вместе с Белыми 17.09.1918 г. в город Красноуфимск. В 1919 году он станет поручиком в отделе добровольческих формирований при Ставке Верховного Главнокомандующего - Колчака. После поражения в гражданской войне он вместе с семьей окажется в Харбине, где станет основателем музея провинции Хэнь лунь Цзян и преподавателем в Харбинском Ориентальном университете. Погибнет он 10.10.1931 года в городе Цзинь-чжоу, от смертельного ранения, полученного им накануне при бомбежке китайской территории японской авиацией. Только после окончания боевых действий и образования государства Маньчжоу-Го его тело будет перезахоронено в городе Харбине. Его жена, Голубцова (в девичестве Данилова) Ольга Васильевна, погибнет в 1945 году после прихода представителей НКВД. В настоящее время в России проживает их внучка, которая возможно сможет опознать на фотографии своего деда.

У Ольги Васильевны Голубцовой (Даниловой) было две сестры: младшая - Данилова Вера Васильевна (рожд. 02.03.1891 г.) - закончила в 1912 году Арзамасскую женскую гимназию, до 1914 года работала в ней же, а затем проживала вместе со своей сестрой в имении Голубцовых - "Александровском". Еще была старшая сестра - Данилова Ксения Васильевна (в замужестве Ананьева). Так вот, я предполагаю, что на фото изображена именно она, то есть, по-видимому, квартирной хозяйкой у Зои Мальковой была Ананьева Ксения Васильевна. Во всяком случае очень похожа. В пользу этого моего предположения говорят и еще некоторые детали. На другом фото квартирная хозяйка изображена вместе с дочерью примерно 8-9 лет. В Красноуфимске, на Инокентьевском кладбище, есть захоронение Ананьевой Лидии Васильевны, родившейся 23.03.1908 и умершей 28.11.1970 года. Таким образом, по возрасту тоже совпадает. Похожа Лидия Васильевна на дочь квартирной хозяйки и по фото. Кроме того, необходимо учесть, что до революции люди относились к своей репутации строже, чем сейчас, поэтому Дворянин Голубцов В.В., бывший в Красноуфимске личностью публичной, уже имевший к тому времени законную жену и сына, никогда не стал бы фотографироваться со случайной знакомой. Если же предположить, что сфотографировался он с родственницей своей жены, то тогда все встает на свои места".

От себя могу добавить, что во время учёбы в казанской гимназии Зоя Малькова жила в доме Ананьева, видимо, у родственников мужа Ксении Васильевны. Так что предположение Игоря Владимировича верно!

А ещё я узнала, что в Красноуфимске, в Краеведческом музее, ежегодно проходят "Музейные голубцовские краеведческие чтения" (в июне 2015 года были пятые) - Владимира Владимировича Голубцова земляки помнят и любят.

Мальковы

Город Вятка. 1. Общий вид города. 2. Церковь Параскевы Пятницы.

Таличка (Наталья Прокопьевна Мотовилова)

В Вятке, в государственной винной лавке, "распивочной и на вынос", под номером одиннадцать, много лет работала сиделицей Наталья Прокопьевна Мотовилова. Была она аккуратна, строга, одевалась тщательно и со вкусом. Для родных и друзей она была Таличкой.

На сайте газеты "Аргументы недели" меня заинтересовала статья под заголовком "Зелёные вывески":

"Что такое тогдашняя "казённая винная лавка" ("монополька"), сочно описал в воспоминаниях, например, Самуил Маршак - мать его детского приятеля была в такой лавке сиделицей (продавцом). Тёмно-зелёная вывеска. Помещение, разгороженное железной решёткой. По одну сторону - продавец. Там идеальный порядок, чистота, ряды полок, где по ранжиру выстроены бутылки-сороковки, сотки, двухсотки (они же по-народному - "шкалики", "мерзавчики", "полумерзавчики") и т.д. Часть запечатана белым сургучом - это "очищенная", она стоит дороже, чем простая, которая с сургучом красным. По другую сторону решётки толпится народ. Пришедшим "под мухой" отпускать товар запрещено. Начнёшь орать, материться - сиделец кликнет городового, который всегда дежурит поблизости. Потому торговля, замечает Маршак, шла в общем мирно. Он пишет про уездный Острогожск, но писатель Александр Никишин, автор серии книг по истории русской водки, добавляет: так выглядели "монопольки" по всей империи. Абсолютная унификация! Везде - одинаковые тёмно-зелёные вывески. Везде одни и те же ассортимент, тара, цена. Ширина прилавка - и то одинаковая. Даже иконы в углу одинаковые (и православный, зайдя, должен был снять шапку, перекреститься).

Наталья Прокопьевна Мотовилова, мать Зои Мальковой []

Наталья Мотовилова, бабушка Зои Мальковой, с внучкой Ниной []

1. Наталья Прокопьевна Мотовилова. 2. Николай и Наталья Мальковы. 3. Мать Натальи, Наталья Мотовилова с внучкой Ниной.

Наталья Прокопьевна вышла замуж за Николая Малькова.

В 1891 году родилась Нина. В 1893 - Володя. Младшая, Зоя, родилась в феврале 1895 года. В конце этого же года их отец, Николай Мальков, умер от белой горячки.

Наталья осталась одна с тремя детьми. Мать Натальи, её тёзка, рано овдовев, перешла жить к дочери.

1. Наталья Малькова с матерью и детьми. 2. Зоя, Володя и Нина. 3. Зоя, Нина и Володя.

1. Картинка от конфетной коробки из детства Мальковых.

Несмотря на место службы матери, "дети никогда не видели в доме ни одного пьяного мужика" - так часто говаривала моя Баба. У девочек, Нины и Зои, рано обнаружили музыкальный слух, и они пели в церкви вместе с другими детьми.

Отца своего, Николая Малькова, Зоя Николаевна не помнила, отчества не знала, о его родственниках никогда не говорила, а потому и для меня их как бы и не было вовсе.

Но в феврале 2017 года я получила ещё одно письмо от Игоря Владимировича Васёва. Вот фрагмент этого письма, где всё уже сделано за меня, потому что статья "Фадей Николаевич Мальков" Тамары Владимировны Шистеровой, заведующей фондами Красноуфимского краеведческого музея, после прочтения письма нашлась сразу же.

"Могу подсказать Вам еще одно из направлений поисков, которое возможно Вас заинтересует. Как я понял из Вашей книги, предки Зои Мальковой - Мальковы были выходцами из Вятки. По-видимому, и в Красноуфимск она приехала не просто так, а потому что там уже были какие-то дальние родственники. Так вот. В Красноуфимске была известна семья Фадея Николаевича Малькова - строителя-подрядчика. Он известен тем, что им было построено большинство каменных зданий в городе. В том числе женская гимназия, городское училище, собор Александра Невского и другие. Родился он в 40-х годах 19 века в Уинском уезде Вятской губернии. Умер в 1915 году и похоронен в Красноуфимске на старообрядческом кладбище, т.к. был старообрядцем. Вы писали, что мама Зои Мальковой работала в Вятке у винных откупщиков. Туда на работу брали, как правило, только своих и обязательно из числа староверов. Видимо в этом направлении можно поискать. Жила большая семья Фадея Малькова вместе с семьями его трех братьев в каменном доме по адресу: ул. Ленина (бывшая Троицкая), 88. В этом здании при советской власти была детская библиотека и выставочный зал музея".

Просто удивительно, как добры и неравнодушны бывают люди, и какой ленивой и нелюбопытной оказалась я, даже не попытавшись поискать эту фамилию. Спасибо и низкий поклон Вам, уважаемый Игорь Владимирович!

Город Вятка. 1. Река против города. 2. Вид на центральную часть города.

Стало интересно: а вдруг мы действительно дальние родственники этой славной семьи Мальковых? Знать бы отчество Бабиного отца - всё было бы проще.

Непосредственный поиск потомков семьи Мальковых, живущих в Первоуральске, в Интернете не удался. Я обратилась к автору этой статьи в Красноуфимский Краеведческий музей, и Тамара Владимировна Шистерова дала мне адрес и телефон дальней родственницы Фадея Николаевича Малькова - Алевтины Александровны Савенковой, правнучки Игнатия Николаевича. Живёт она в Красноуфимске.

Мы с удовольствием проговорили с ней по телефону минут сорок. Алевтина Александровна оказалась моей ровесницей, очень приятной, грамотной и общительной. Она рассказала, что после прочтения статьи Тамары Владимировны обратилась в редакцию и поведала историю семьи по линии Игнатия Николаевича. И 30 марта 2006 года в газете "Вперёд" появилась статья "Было у отца четверо сыновей" , которую с её слов написала Людмила Стародумова.

Теперь стало понятно, что Зоя Николаевна не могла быть внучкой ни Фадея, ни Игнатия, ни Андрея: об Игнатии теперь всё известно; у Фадея и Андрея сыновей не было - только дочери. А вот Тит вполне мог быть отцом Николая: подходит возраст, к тому же, как и Игнатий, Тит мог назвать сына Николаем - в честь своего отца. Игнатий носил усы - и на единственной фотографии родителей Зои Николаевны её отец усат. К тому же жена Николая Малькова работала в винной лавке. Это тоже, как подметил Игорь Владимирович, что-то да значило, да и юная Зоя на работу поехала именно в Красноуфимск.

Конечно, это всего лишь предположение - семья Мальковых в Вятской губернии вполне могла иметь и другие ветви, но совпадений много.

Город Вятка. 1. Главная аллея Александровского сада. 2. Вокзал Пермской железной дороги.

Все дети Мальковых получили образование.

Нина

Гибкая спортивная Нина стала преподавать в гимназии физкультуру и гимнастику. Она прекрасно танцевала и участвовала в концертах с хореографическими номерами. Окончила курсы кройки и шитья, вышивания, вязания крючком и на спицах. Умела изготовить различные отделки к одежде: аппликацию, плиссе и гофре, вышивку всеми способами, даже бисером и стеклярусом. Позже она подарит мне (передаст через сестру) несколько самодельных альбомов с пришитыми к листам образцами вязания, вышивки и шитья.

1. Нина Малькова. 2. Нина Малькова танцует испанский танец с бубном.

Много мне приходилось видеть людей, которые росли старшими детьми в семье. Эти люди всегда социально "старше" своих ровесников - заботливы, деловиты, привычно берут на себя основной груз работы. Такой была и моя Мама. Не знаю, была ли заботливой Нина, первый ребёнок Мальковых, скорее всего - нет. У неё был сложный характер. "Нинка - наглая", - говаривала нам Баба. Окружающие думали примерно так же.

Совсем недавно, когда я снова и снова пристально вглядывалась в фотографии детей Мальковых, у меня возникла догадка, что, вероятно, Наталья Прокопьевна овдовела дважды: после рождения Нины, а потом - Зои. И что Николай Мальков не был родным отцом Нины. Тип её лица иной, чем у младших. И глаза у Нины были голубыми, а у Володи и Зои - карими. Этим же можно объяснить и сложность характера Нины: дети очень чутко улавливают разное к ним отношение, пусть даже самое доброжелательное. Было ли так на самом деле, теперь не скажет никто.

Образцы отделки одежды из альбома Нины Николаевны Мальковой:

1,2. Аппликации. 3. Галстуки плиссе и гофре. 4. Ночной чепец и пояс.

1. Роза из атласа. 2. Аппликации. 3. Жабо.

1. Вышивка бисером и стеклярусом. 2,3. Вышивка гладью.

Воротнички, стоячие и отложные; манжеты.

Володя

Володя в 1905 году поступил в Казанское Первое реальное училище. В этом же училище, года на три старше, учился Вячеслав Скрябин, будущий советский государственный деятель Вячеслав Михайлович Молотов. Скрябин был членом РСДРП с 1906 года и участвовал в создании нелегальной революционной организации учащихся. Занятия организации проходили на каком-то чердаке. И Владимир Мальков тоже туда приходил, читал запрещённую литературу. Но то ли арест Скрябина в 1909 году на Володю подействовал, то ли домашние отговорили, но не пошёл Владимир Николаевич по революционной дорожке. Однако уважение к старшему товарищу сохранил на всю жизнь. Когда сыну Зои, Всеволоду, в Казани пришлось жить с Владимиром Николаевичем в одной комнате, тот рассказал племяннику об этих занятиях.

1. В.М.Молотов в юности. Фото с сайта https://interesnyefakty.org/vyacheslav-molotov/

Владимир Николаевич окончил юридический факультет Киевского университета, позже - экономический факультет Казанского университета. Был он уважаемым человеком, имел в Казани хорошую должность и всего себя отдавал работе. Помимо основной работы в должности инженера экономиста-плановика он ещё преподавал математику в каком-то техникуме.

Владимир николаевич Мальков - студент Киевского Университета []

Среди фотографий Владимира Николаевича нашлась только одна-единственная, где он снят с дамой. На ней оба молоды. Но в брак или в сколько-нибудь длительную связь это не вылилось: Владимир Николаевич и студентом слишком любил привычный распорядок дня, а когда начал трудовую деятельность, думал только о работе и годами не менял привычного распорядка. Даже смертельная болезнь матери и её ожидаемая скорая смерть не заставили сына отпроситься с работы. Наталья Прокопьевна умерла без него. Владимир Николаевич потом всю жизнь казнился, считал себя виновным в смерти матери, которую очень любил. Умерла Наталья Прокопьевна в 1947 году от рака горла.

Брат и сестра

Владимир Николаевич никогда не был женат, а Нина Николаевна никогда не выходила замуж. Всю жизнь, после смерти матери, они прожили вдвоём в Казани, в квартире на улице Волкова, 20, на первом этаже.

Их племянник, средний брат моей Мамы, Всеволод, в 1937 году с отличием окончил техникум, а потому имел возможность на льготных условиях без трёхлетней отработки поступить в институт. Но тут его надолго скрутила малярия. Пропал целый учебный год. В начале 1938 года он списался с Владимиром Николаевичем Мальковым. Тот пригласил его приехать в Казань и пожить у него. Всеволод приехал, устроился на работу, поступил на подготовительные курсы при строительном институте. Жил он у Мальковых.

Всеволод Васильевич вспоминал об этом времени:

"В доме на улице Волкова, 20 было тогда три комнаты. Одну из них занимала бабушка, Наталья Прокопьевна, вятская мещанка. В те годы слово "мещанка" трактовалось как ругательное, я её и воспринимал соответственно. Но вредной она не была. А вот её дочь, Нина Николаевна, занимавшая другую комнату, была очень эгоистична, если не сказать хуже. Случалось, что она вставала ночами и съедала всё самое вкусное, что бывало в доме. Нина Николаевна преподавала в школе физкультуру - ученики её не любили, как не любили и её предмет. После того, как разбили оконные стёкла в их квартире, Нина Николаевна оставила работу в обычной школе. Будучи уже в возрасте 48 лет, она окончила курсы иностранных языков и стала преподавать немецкий и английский языки в школе рабочей молодежи.

Жил я в одной комнате с Владимиром Николаевичем, человеком умным, добрым и отзывчивым. С ним мы много говорили обо всём.

Две третьих заработка я отдавал на питание, остальные тратил на то, чтобы хоть как-нибудь одеться и обуться.".

Впервые в гостях у Мальковых

Помню, как зимой 1950 года мы с Бабой и Дедом приехали в Казань. Дядя Володя встретил нас на вокзале, повёл на трамвай, который я увидела впервые. Потом мы недолго шли пешком до улицы Волкова. Шёл мягкий снежок. В городе я, пятилетняя, была впервые в жизни! С интересом рассматривала огромные дома, уличные фонари, круглые афишные тумбы - совсем как на картинках моей любимой книги Агнии Барто!

Жили Мальковы на первом этаже. Тётя Нина, увидев меня, унылым голосом произнесла: "Вы и ребёнка привезли?". Немножко подумала и вытащила откуда-то целую горсть пластмассовых пробок от бутылочек с одеколоном - они были с резьбой внутри - играй! Как играть с этими пробками, я не знала.

Это я видела тётю Нину впервые, а уж она-то слышала мой противный голос в течение моих первых шести месяцев!

Помню, как мы ходили фотографироваться, как Баба повязывала мне припасённый для этого случая бант. И как потом, дома, Мама пеняла Бабе, что бант получился лепёшкой.

К тому времени две комнаты у Мальковых отобрали - уплотнили. Квартиру разделили лёгкой перегородкой, поселили чужих людей - к счастью, у них был отдельный вход. Всю мебель Мальковым пришлось снести в единственную оставшуюся комнату. Там стало очень тесно. В центре - круглый стол, вокруг него - стулья с резными спинками. На полкомнаты - огромный резной буфет со множеством ящичков и полочек... Буфет можно было рассматривать хоть целый день, такой он был интересный. Благородное тёмно-коричневое дерево красиво сочеталось со стеклянными дверцами. У меня появилось непреодолимое желание залезть в этот буфет. Но предусмотрительная Баба сказала, что к буфету лучше не подходить: вдруг в нём что-нибудь разобьётся?

Не помню, где в этой комнате помещалась кровать Нины Николаевны и где спали мы. Кажется, на полу, под столом. Дядя Володя спал всегда на столе в длинном тёмном коридоре. Утром он сворачивал свою постель, а на место постели ставили керогаз. Всё бельё Мальковы всегда сдавали в прачечную.

Казань, 1950 год: 1.Владимир Николаевич, Зоя Николаевна, Нина Николаевна, Василий Дормидонтович. 2. Нина Николаевна. 3. Таня.

Назавтра дядя Володя предложил "поводить нас по городу". У него был специальный "гостевой" маршрут, как у заправского гида. Я не запомнила ничего, кроме высокого бетонного ограждения на набережной. Наверное, мы очень долго шли вдоль него. Те, кто повыше, смотрел на Волгу, а мне досталось только ограждение. Когда мы вернулись, в проходной комнате на керогазе в большой кастрюле что-то варилось. Баба заглянула туда - и отпрянула, а потом принялась хохотать. В кастрюле оказалась курица. Непотрошеная, со всем, что у неё было: с лапками, коготками и головкой, увенчанной гребешком. Ладно, хоть ощипанная. Не помню, где была при этом тётя Нина. Кажется, ходила в булочную, что на углу. Баба тут же вытащила курицу из кастрюли, выпотрошила и приготовила вкусный суп. Дома она ещё долго всем рассказывала, давясь от смеха: "заглянула в кастрюлю, а там курица! И головку под крылышко спрятала!".

Нина Николаевна купила мне игру "Маленькая портниха". В коробке была небольшая глиняная куколка, бумажные выкройки и прекрасные кусочки ткани невиданной расцветки и фактуры. А ещё там было стихотворение, заканчивавшееся словами: "Если ж выйдет косо, криво, неопрятно, некрасиво - знай, ни платьев, ни белья надевать не буду я!". В первом же письме в Агадырь тётя Нина спрашивала, одета ли кукла. Баба ответила: "Одета". А тётя Нина: "Только шила, наверное, не Татьяна Петровна, а Алла Васильевна?". Я искренне удивилась тогда: как тётя Нина смогла догадаться? А что там было догадываться: разве может пятилетний ребёнок сшить всё сам? Мама и сшила, не дожидаясь моих просьб. А по мне бы - и шить ничего не надо: лучше каждый день смотреть и гладить рукой эти замечательные тряпочки.

А ещё тётя Нина подарила мне игру, в которой было множество плотных карточек с картинками. На одной стороне карточки изображена картинка, на другой - её название, написанное на разных языках: русском, немецком, английском, французском. Эта игра лежала и ждала, пока я подрасту. Как у персонажа Н.Носова - "пока Мишка не поумнеет".

Когда мы вернулись в Агадырь, от Нины Николаевны пришла открытка:

"В Агадырь ~1950 г.

Уважаемые Карагандинцы!

Поздравляю Вас с Новым годом и по-новому и по-старому.

Желаю быть здоровыми.

Таня вышла хорошо, но все испортил "бабушкин блин" на её голове.

Открытку дарю Тане. О курорте напишу позднее.

Нина".

Владимир Николаевич

Нина Николаевна никогда не ездила в Агадырь, а Владимир Николаевич бывал у нас неоднократно. Цель поездок была всегда миротворческой. Он хотел раз и навсегда устранить противоречия в отношениях сестры Зои и её мужа. Владимир Николаевич закрывался с Дедом в комнате. Дед пел ему оперные арии, романсы - весь свой репертуар. Или заводили патефон и слушали пластинки, которые мы тогда привезли из Казани и Магнитогорска. Там тоже была оперная музыка. Владимир Николаевич и Дед много говорили.

В Агадыре, в гостях - Владимир Николаевич Мальков. 1. Сидят: В.Н. Мальков с Мишей, Зоя Николаевна и Василий Дормидонтович с Ирой; стоят: Юрий Васильевич, Надежда Александровна, Таня, Алла Васильевна - Разумковы. 2. Впереди: Г.И.Нестеренко и Василий Дормидонтович Разумков, между ними - Ира Разумкова; слева направо: А.И.Нестеренко, Зоя Николаевна Разумкова, Владимир Николаевич Мальков, ..., Мария Ефимовна Чубенко, Таня Разумкова, Пётр Романович Чубенко, Алла Васильевна Разумкова, Н.И.Лобанова.

Я очень уважала Владимира Николаевича. Удивил меня только один его рассказ о молодой девушке, что пришла к ним на работу под его начало. Девушка каждый день одевалась по-новому. Владимир Николаевич терпеливо ждал, когда кончатся её наряды. И когда она пришла, надев то, в чём уже однажды приходила, он едко сказал ей: "Ну, вот, Вы показали нам весь свой гардероб. Теперь прекратите думать о нарядах и давайте заниматься делом". Будто одно мешает другому, подумала я тогда. Какое дело ему до этого? А может, и действительно, эта барышня была легкомысленной - вот и получила своё?

С братом у Нины были раз и навсегда сложившиеся отношения, выражавшиеся в чётком разделении труда, в безупречном распорядке дня. Из средств массовой коммуникации Владимир Николаевич признавал только газеты.

Развлечения брата и сестры

Мальковы любили театр и частенько ходили на спектакли, даже на дневные. Их друзья, Горицкие, поздравляя со всеми праздниками нашу Бабу, Зою Николаевну, писали к нам в Агадырь: "Ваши родственники развлекают себя тем, что ходят в театры. Даже на балет". А что тут удивительного, думала я: Нина Николаевна окончила школу танцев. Кто, как не она, может получать от этого удовольствие?

Н.Н.Малькова (слева) в Пятигорске, 1961 год []

Владимир Николаевич Мальков (в центре), Мацестинская долина, 1955 год []

Каждый год Владимир Николаевич и Нина Николаевна куда-нибудь ездили по туристическим путевкам, чаще всего на теплоходе. Бывали и на курортах. Ездили по очереди - чтобы не обворовали квартиру. Каждая поездка отмечалась фотографией: вот Нина Николаевна у "Авроры" в Ленинграде, а вот Владимир Николаевич у живописного озера Рица. Об озере Рица я знала исключительно по шоколадным конфетам с таким названием - у нас в Агадыре их продавали.

Казань - 1967

В июле 1967 года мы с моей институтской подругой Надей Сычёвой заехали в Казань, возвращаясь из туристической поездки в Волгоград: Надина мама, Таисия Гавриловна, купила нам путёвки в профкоме своей школы в городе Алексеевке.

Встретили нас Мальковы очень хорошо. Я без труда узнала эту комнату. Убранство её не изменилось. Тот же буфет-бегемот, тот же стол, те же стулья. Хозяева засуетились, наставили на стол всякой всячины в крошечных тарелочках. Спать нас, как и много лет назад, положили на полу, головы - под столом, а ноги - под стульями. Назавтра Владимир Николаевич повёл нас по городу, по тому же гостевому маршруту. Ходил Владимир Николаевич медленно. Мы с Надей чувствовали себя скованно при этом неспешном перемещении: наш шаг был куда как скорее. Да и объектов мы наметили посмотреть множество. Немного погодя мы отпустили Владимира Николаевича, сказав, что всё посмотрим сами.

Придя к ним вечером, сообщили, что нас зачем-то вызывают в институт - уезжаем. А на самом-то деле мы с Надей сочли невозможным дольше беспокоить стариков и вводить в расход, а потому определили местом для ночлега речной вокзал. Нина Николаевна проводила нас до остановки, держа меня под руку. Она доверительно сообщила мне, что "у Владимира, кажется, есть женщина". И была Нина Николаевна мягкая, добрая и очень коммуникабельная. Я так и написала домой. Проводила нас Нина Николаевна до трамвая, там мы с ней и простились. Жить ей тогда оставалось всего четыре месяца. А Владимиру Николаевичу - восемь.

Пассаж, Казань, 1967 год.

Позже я подумала, что, может быть, мы были просто несправедливы к Нине Николаевне. Что, исключив быт и ненужное общение, она живёт богатой духовной жизнью, о которой мы никогда не знали. Однажды я увидела её письмо, написанное большими по высоте, но очень тесно и близко стоящими буквами. Там Нина Николаевна упрекала сестру, что та всё выпытывает в письмах, когда начинается её туристическая поездка: "Ты, наверное, хочешь послать в Казань свою дочь, чтобы она наверняка со мной не встретилась. Я знаю, что я вам абсолютно не нужна, вам нужно только моё наследство". Но - видит Бог - ни о каком наследстве у нас в доме никогда и речи не было. И меня это тогда неприятно поразило. А сейчас в этом письме я вижу только тоску по родным людям, с которыми тётя Нина не умела найти общего языка, отгораживаясь знакомыми и понятными ей категориями вроде той, что все зарятся на её деньги, а сама-то она никакой ценности собой не представляет. И у нас с Надеждой тогда гордыня взыграла. А ведь так мало надо человеку. Всего-то - чуточку тепла.

У нас с Владимиром Николаевичем завязалась переписка. Баба была очень рада, что мы заехали к её родным, но в письме проболталась ему, что мы "убежали" от них, чтобы не стеснять, а сами ночевали в речном порту. Он меня поругал, а я пригласила его приехать к нам в Воронеж. Здесь тоже есть что посмотреть. Мне было жаль, что мы с дядей Володей так мало поговорили: человек он очень интересный. Но мы с Надеждой были постоянно голодны. Много раз убеждалась, что в гости идти гораздо легче, если знаешь, что дома ты можешь поесть в любой момент и столько, сколько хочешь. А тут надо сдерживать нарастающий аппетит - зачем производить впечатление обжор? Тем более, что они, старые люди, суетятся, хлопочут, а начнёшь помогать - кто знает их обычаи и привычки. Тут и разбить что-нибудь ценное от смущения недолго.

Зоя Николаевна Малькова, моя Баба

Родилась Зоя 12 февраля 1895 года по старому стилю. Глаза у неё, как и у брата Володи, были карими, а у Нины - голубыми. Какие глаза были у их родителей теперь не скажет никто.

Город Вятка. Кафедральный собор.

При "товарищах", как всю жизнь называла Баба установившийся строй, день своего рождения она праздновала по новому стилю, 26 февраля. Её бабушка, тоже Наталья, как и мама, была хорошим кулинаром, прекрасно готовила. Маленькая Зоя всегда вертелась рядом. И научилась стряпать.

1. Зоя Малькова, семи лет. 2. Мальковы: слева - Нина, справа - Зоя .

Будучи младшей школьницей, Зоя столкнулась с коварством одноклассницы. Та подложила ей на парту ластик, и Бабу обвинили в воровстве. Баба не забыла этой обиды до самой смерти, а потому найденную, потерянную кем-то вещь, никогда не поднимала: вдруг человек вспомнит и вернётся. И детей, и внуков учила никогда не брать чужого.

Её, младшую в семье, защищали и мать, и бабушка, и брат. И было Зое комфортно. Она знала, что её не оставят в беде. Даже сестра Нина, если обидчик внешний. С Володей у неё были нежные отношения, он всегда её оберегал. И Зоя была искренне к нему привязана. Когда через много лет в Агадыре мы покупали на базаре граммофон, Баба, увидев среди пластинок "Речь В.М.Молотова на NN съезде", её купила. Отношение к Молотову было неформальным - он был когда-то старшим товарищем её брата Володиньки.

2. Зое Мальковой 14 лет.

1,2: 2. На пикнике: Нина Малькова в сарафане стоит, Зоя Малькова сидит внизу справа. 2. Вятский знакомый Зои Мальковой, 7 апреля 1915 года.

Комментарии: 4, последний от 21/12/2022. © Copyright Разумкова Татьяна Петровна (rtpkkk@mail.ru) Размещен: 23/07/2010, изменен: 21/11/2024. 199k. Статистика. Повесть: Мемуары Мой Дед, его дети и внуки Иллюстрации/приложения: 313 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Ссылка на родство Разумковых с Мальковыми и Десницкими.

Разумкова Татьяна Петровна : другие произведения.

Мои Старшие (Мой Дед, Василий Дормидонтович Разумков, и его семья)