Аннотация: КОМБИНИРОВАННЫЙ ПСИХОТРОН - ОРУЖИЕ 21 ВЕКА! Фэнтези? Мистика? Смешно? НЕТ! Жизненная реальность! Тем, кто заглянул в бездну - уже не до смеха!
ДИЛОГИЯ
"ПО ТУ СТОРОНУ ИЗМЕНЫ"
КНИГА 2 "ВЕРНУТЬ СЕБЯ"
ЧАСТЬ 1 "ЭФФЕКТ КАССАНДРЫ"
Вступление
Полноприводный универсал класса люкс шел легко и уверенно, держал дорогу хорошо, несмотря на порывы ветра и мелкий снег, стелившийся поперек автострады. Снежные вихры, как живые, пытались спрятаться под днищем, но им это не удавалось. Зимние шины, тренированные к таким условиям, с наслаждением выбрасывали их и оставляли далеко за собой.
- Софья, а какая у тебя сейчас фамилия? - спросила подругу-водителя молодая женщина, оторвав взгляд от ночной столицы. В ее восхищенных глазах еще отражались новогодние огни реклам и витрин убегающего города.
- Фамилия? - полуобернулась та в улыбке, чуть сбавив скорость. - Что вдруг ты спросила об этом?
- Да так, хочется узнать, как звучит фамилия очередного "лошары", тем более немецких кровей, которого ты обуздала.
Подруги встретились впервые после долгой разлуки. Не отмечая это событие, еще не наговорившись, поехали сразу домой к родителям Софьи. Те находились в большом ожидании. Они знали о приезде дочери после Рождества и готовились к встрече.
- Сейчас, милая Татьяна, я госпожа Оберман, - продолжила разговор Софья. - Мой муж Ульрих - заместитель директора института. Он имеет свою лабораторию, в которой я работаю. В Германию, как ты знаешь, я попала по обмену молодых специалистов пять лет назад. В этом мне помог Ульрих.
- Он же старый, наверное, - вставила невпопад подруга.
- Да, Ульрих совсем не мальчик, - спокойно отреагировала Софья. - Ему пошел седьмой десяток. Но у него прекрасный дом в Кельне. Я теперь там хозяйка.
- Как ты его охмурила? Расскажи, - нетерпеливо задала подруга новый вопрос, развернувшись к Софье.
- Ты знаешь, мне это было несложно. С возрастом почти все мужики становятся сентиментальными, доверчивыми, как дети. Они требуют женского внимания, заботы и ласки. Я этим и воспользовалась. Тем более Ульрих при знакомстве не скрывал своих симпатий. А когда я попала к нему... - Софья замолчала и сделала многозначительную паузу.
- Не тяни, Софа, что было дальше?
- Что было дальше? - девушка загадочно усмехнулась. - А дальше, Танюша, я окружила его своей особой теплотой.
- Ну, Софа, ты даешь! - воскликнула Таня. Тонкие брови девушки вскинулись, глаза широко распахнулись. - Раз так, то "папик" на поводке. После такой обработки у многих твоих мужчин слюни текли. Успевай только доить.
Софья уловила в восторге подруги не только удивление, но и нескрываемую зависть. Однако не ответила на выпад, промолчала, лишь сбавила скорость. Вскоре, притормаживая, остановила машину у обочины.
- Что-то случилось, Софочка? - Татьяна в дружеском порыве дотронулась до ее руки. - Я что-то не так сказала?
- Да нет, Таня, все так. Просто устала. Давай покурим.
- Хорошо. Давай.
Девушки вышли из машины, закурили легкие сигареты.
- Все думаешь об этом письме? - спросила вдруг Татьяна.
- Письмо... письмо... - со вздохом проговорила Софья, прищурила глаза, помрачнела. - О нем больше не спрашивай, мне надо подумать.
- Софа, а тебе муж нравится? - после неглубоких затяжек Татьяна вновь возобновила разговор на интересующую тему.
- Ты знаешь, наши лучше, - уклонилась Софья от прямого ответа. Голос девушки дрожал от волнения. Ее сильно что-то беспокоило. Тем не менее канву разговора она не теряла.
- Немцы страшно прижимистые. У них все по распорядку, даже секс. А я привыкла жить на широкую ногу. Подарки. Цветы. Круизы. Все за счет мужиков. А с Ульрихом особо не разгуляешься.
- Как же машина тогда, Софочка?
- Это другая история. О ней расскажу позже. Все! Поехали! - Софья прервала разговор и загасила по-мужицки носком обуви недокуренную сигарету. В ее голосе подруга услышала тревогу.
У Софьи с новой силой начинался приступ тягучей тупой боли в груди. Гудела и голова. Ее подташнивало, даже знобило. Мысли о письме не давали покоя.
- Таня, подожди, не садись, - остановила она подругу. - У тебя права с собой?
- Да, милая, в сумочке. Что такое?
- Сядь за руль.
- Я? За руль? - удивилась Татьяна. - Я плохо вожу, Софа. У меня нет практики вождения!
- Сядь, я сказала! - рыкнула та. - Ехать недолго. Впереди Луховицы. За ними свернем направо, и до Зарайска рукой подать. Я отдохну немного.
Софья не стала говорить, насколько плохо внезапно она себя почувствовала.
- Хорошо, Софа. Я сделаю, как ты просишь.
Татьяна осторожно пересела на удобное водительское кресло. Подогнала его под себя. Она была выше ростом хозяйки машины. Завела двигатель. Выждала, когда установятся циферблаты "Оптитрон", и, выжав сцепление, медленно поехала.
Вскоре, приноровившись, она повела машину быстрее, не задумываясь об ухудшающихся условиях погоды, иногда обращаясь к Софье с различными вопросами. Но, видя, что та начинает засыпать, умолкла...
Двигатель новой машины работал ровно и спокойно. Он красиво и почти бесшумно напевал свою дорожную, с восточным акцентом, разученную на заводе "Тойота" песню. Строго, по команде компьютера делал дозированные глотки высокооктанового бензина. Был доволен собой и находился в превосходном состоянии, что характерно для всех молодых и сильных шестицилиндровых парней с объемом в три литра. В душе посмеивался над девчонками, которые всю дорогу щебетали. Но управлять им собой не мешал. Он доволен был и хозяйкой, что та из множества машин выбрала именно эту серебристую капсулу, чьим сердцем был он.
Единственное, ему не понравилось, когда его обуздала худая, костистая подруга. Она не умела водить, нервно дергала передачи и топтала острым сапожком педали. Притом очень быстро ехала, не обращая внимания на непогоду. "Больше я этого не позволю. Буду служить верно только молодой хозяйке с большими дерзкими глазами..."
Он стал мечтать о будущей жизни, о далекой родине, теплом гараже...
"О боже! Что она делает? Тормози! Немедленно тормози. Впереди люди!.."
Татьяна увидела подростков, шедших по дороге в направлении движения, в последний момент.
- Мама!.. - только и успела вскрикнуть она во время резкого вывертывания руля. Сильная стремительная машина не хотела прощаться с жизнью. Она из последних сил пыталась удержаться на дороге. Но ее, как магнитом, понесло на какое-то препятствие, стоящее впереди слева.
Раздался страшный удар.
Машина не взорвалась, но искореженная, бившаяся в конвульсиях, на последнем дыхании, почти разорванная пополам, предсмертно обняв большое дерево лесополосы, дымилась и издавала жалкие звуки.
Татьяна была еще жива, но находилась без движения, зажатая со всех сторон металлом и пластиком. Сильнейший удар приняли на себя подушки безопасности.
Софья не была пристегнута. Ее труп находился в десяти метрах от машины.
Некогда красивое гибкое женственное тело с белой кожей и маленькой родинкой на левой груди было обезображено до неузнаваемости. Оно валялось на черно-белом снегу, пропитанном не алой, а какой-то темно-бордовой, бурой кровью.
Глава 1
- Вася, Васенька, проснись, - дергала за плечо мужа жена.
- Да... Что? Сейчас.
- Крепко спишь. Телефон разрывается. Это тебя.
- Кто это? - еще спросонья, но довольно резко спросил мужчина, взяв телефонную трубку.
- Товарищ подполковник! Дежурный капитан Кручинин.
- Что стряслось, Кручинин? Утра не можешь дождаться? Будишь среди ночи.
- В районе происшествие, - капитан сделал паузу, кашлянул.
- Докладывай, не тяни.
- В десяти километрах от города на трассе Москва - Рязань у населенного пункта Врачево произошло дорожно-транспортное происшествие. Два трупа. Женщины. Одна из них гражданка Германии. По фамилии Оберман.
- Что? А эту птицу как в наши края занесло?
- В том-то и дело, поэтому вам и звоню. Может, область стоит побеспокоить, чтобы группу выслали. А то знаете, вдруг наши что упустят.
- Хорошо. Выставьте оцепление. Ожидайте группу. Корреспондентов не допускайте. Они нафантазируют такое, не расхлебаешь потом. Утром ко мне с докладом. Возраст хоть какой?
- Молодые. Лет по тридцать.
- Ладно, будем разбираться. Все! - мужчина положил трубку. - Доберман, Оберман... - в сердцах буркнул он и пошел на кухню покурить.
- Вася, ты бы не курил ночью, у тебя же сердце, - вдогонку послала жена.
- Спи, мать, я недолго...
Утром часов около восьми, когда еще стоял белесый рассвет, следственная группа областной прокуратуры во главе со старшим следователем Николаем Дементьевичем Кропоткиным, худощавым жилистым мужчиной, была на месте происшествия.
- А натоптали! Натоптали, работнички, - ворчал он.
Было непонятно, к кому он обращался: то ли к дорожному патрулю, стоявшему неподалеку, то ли к увиденной трагедии.
Картина была явно не для слабонервных людей. Автомашина марки 'Лексус', еще несколько дней назад выглядевшая супермоделью на подиуме, гордая, манящая и такая неприступная, страшной силой была разорвана почти пополам. Искореженные куски глянцевого металла и первоклассной кожи обхватывали огромный дуб. Машина чудом не взорвалась. Земля и снег вокруг были пропитаны маслом и кровью. В воздухе еще стоял запах смерти. Какая-то зловещая тишина и обреченность давили на всех присутствующих.
- Все, ребята, приступайте к работе, - скомандовал следователь, разряжая обстановку, и сам пошел переговорить с сотрудниками ГИБДД для получения первичной информации.
Катастрофа произошла примерно в 21:35 по московскому времени. Свидетели - молодые ребята из ближайшего поселка. Они же и позвонили в полицию. Водителя, еще живого, но без сознания, а также труп молодой женщины, находившийся невдалеке, ночью увезла скорая помощь.
Следователь выяснил все необходимые детали при осмотре места происшествия и, оставив группу дальше работать, поехал в районную больницу. Через полчаса он был в реанимационном отделении.
- Состояние потерпевшей крайне тяжелое, - встретил следователя дежурный врач-реаниматор. - Очень серьезная хлыстовая травма. Перелом шейных позвонков. Раздроблена правая голень. Множество ушибов внутренних органов. Большая потеря крови. Девушка в коме.
- Она будет жить?
- Ночь боролись в операционной, но, сами понимаете, не столичная клиника, - ответил уклончиво реаниматор.
- Она может прийти в себя, хоть ненадолго? - не отставал следователь от врача.
- Трудно сказать. Все возможно.
- Можно я посижу с ней рядом?
- Да, пожалуйста. В палате будет находиться сестра. Если понадоблюсь, она меня позовет. Мне нужно идти.
- Хорошо, - кивнул следователь и присел на стул возле кровати, на которой лежала молодая женщина около тридцати лет без признаков жизни.
Кропоткин видел много людских трагедий за свою продолжительную практику. Но смириться со смертью людей, да еще молодых, мало поживших, он не мог. Хотя по роду своей деятельности он должен был быть беспристрастным и твердым, как кремень. Увиденная утром картина почему-то засела в душе и саднила.
'Ей бы жить да жить. Детей рожать, воспитывать. Наслаждаться молодостью, работой. А нет. Не судьба', - на какое-то мгновение следователь окунулся мыслями в свою жизнь, где не все шло гладко. Дома происходят какие-то скандалы. Единственная дочь хочет бросить институт. Учится плохо. Связалась с наркоманами. Где-то он проглядел. 'Все работа да работа. А кому она нужна? Если с собственной дочерью не справляюсь. Нет, нужна, да еще как нужна', - вдруг оборвал он себя на мысли, видя, что потерпевшая застонала.
- Врача! Быстрее врача! - крикнул он медсестре.
Следователь дотронулся до руки девушки и стал тихонько ее гладить, не зная почему.
- Сделайте ей укол! - бросил он подошедшему врачу. - Мне нужно задать несколько вопросов.
- Я сказал вам, сделайте! - почти крикнул следователь, видя сопротивление медика.
Девушке внутривенно ввели наркотик. На какое-то мгновение она открыла глаза.
- Что с вами произошло? Куда вы ехали? Кто ваша спутница? - быстро спросил следователь.
Девушка молчала. Веки медленно закрылись. Кропоткин нутром почувствовал, как из тела потерпевшей уходила душа.
- Сделайте еще что-нибудь, она же умирает!
- Я не могу ей помочь, - глухо произнес врач. - Пойдемте.
Вдруг девушка что-то прошептала.
- Что? - не расслышал следователь, моментально наклонив голову.
- Письмо Софье... - это все, что он смог разобрать. Человеческая жизнь оборвалась.
Николаю Дементьевичу остро захотелось закурить, хотя с этой привычкой он распрощался давно, лет десять назад.
- Доктор, вы курите? - после небольшой паузы обратился он к реаниматору, все еще находившемуся рядом.
Врач безропотно достал распечатанную пачку.
- Возьмите. Я понимаю вас. К смерти никогда не привыкнешь, даже если будешь видеть каждый день. Тем более вот эта, когда виноват сам водитель.
- Вы так думаете?
- Может, я и ошибаюсь. Но мальчишки говорили, что их невозможно было не заметить. Дорогу они освещали. Да и снег в это время уже не шел. Но машина мчалась прямо на них. Только в последний момент отвернула.
- Может, алкоголь, наркотики?
- Алкоголь исключен. В крови нет. Насчет наркотиков или других психотропных веществ надо проверять. Зрачки у нее были расширены. И самое главное, девушка не чувствовала боли.
- Поясните.
- Понимаете, боль - это сторожевой сигнал, когда организм предупреждает нас об опасности. Это его крик о помощи, реакция на опасности окружающего мира. Девушка, находясь в тяжелейшем состоянии, даже не стонала. У нее было отключено сознание. Вернуть его мы не смогли. Причина неясна.
- Вот видите, уже целый ребус надо разгадать.
- Николай Дементьевич, я вам еще нужен? Мое дежурство закончено.
- Скажите, доктор, а почему не помогла подушка безопасности?
- Бывает такое, но очень редко. Читал, по американской статистике, что где-то два-три процента погибают в автомобильных катастрофах даже в том случае, если пристегнуты и сработали подушки безопасности.
- Значит, этой девушке не повезло. Жаль, - вздохнул следователь. - Возьмите сигареты, они мне не нужны.
- А закурить?
- Спасибо. Уже не надо. Пусть сестра отведет меня в морг к госпоже Оберман. И вот что, вскрытие тел и проведение судебно-медицинской экспертизы проведут наши эксперты. Они же сделают заключение.
- Хорошо. Я понял вас. Желаю успехов!
На столе в морге лежало то, что осталось от госпожи Оберман. Изуродованное тело было прикрыто простыней. Следователь приоткрыл ту часть, где должна была быть голова. Посмотрел, снова закрыл и, ничего не сказав, вышел.
Во время обеда у него состоялся краткий разговор с заместителем прокурора Иваном Николаевичем Павловских.
- Что скажете по делу, Николай Дементьевич? - спросил тот.
- Отрабатываем несколько версий. Первая и самая простая: водитель не справился с управлением при сложных метеоусловиях. Возможно, заснул за рулем. Молодые люди, которые проходят как свидетели, говорят, что шли по дороге с фонариками и у двух были отражатели на куртках. Их нельзя было не заметить.
- Какие еще соображения?
- Суицид, но это надо проверять. Есть еще зацепки, - следователь замялся.
- Что такое, Николай?
- Возможно применение сильнодействующих психотропных веществ. Но вскрытие еще не проводили. Кроме этого, Сотникова в последний момент жизни, выйдя из бессознательного состояния, прошептала о каком-то письме для Софьи.
- Кто такая Софья? - перебил следователя заместитель прокурора.
- Софья Николаевна Оберман - это вторая погибшая. Девичья фамилия Радонова. Русская. Уроженка Московской области, из Зарайска, - продолжил следователь.
- Опознание тел провели?
- Еще нет. Вызвали родителей. Состоится вечером.
- Хорошо, разбирайтесь. О госпоже Оберман мы сообщим в посольство. Если будет что-то новое, звоните. В понедельник жду вас у себя. До свидания, - Павловских положил трубку.
Глава 2
Был выходной день, воскресенье. Виктор Васильевич находился в своем кабинете. Он всегда, если ему это удавалось, свой досуг вечером проводил здесь. Он любил свой кабинет, достаточно большой и уютный, с хорошо обставленной мебелью. Мебель он выбрал сам, а ремонт в недавно купленной квартире престижного дома в Замоскворечье на улице Бахрушина сделала бригада из его строительной компании 'Интерьеры Москвы'. Получилось превосходно. В стиле ампир. Это не последнее слово в моде, но он настоял. Ему нравилось все, что связано с античным временем, тем более материалы выбраны натуральные. Мебель и интерьерные элементы выполнены из дуба высокого качества, великолепно обработанного и покрытого многослойным итальянским лаком. Цвет tobaccо подчеркивал структуру дерева и радовал глаз.
Хозяин кабинета по характеру был романтиком, творческой личностью. Однако, если надо было проявить волю и твердость в решении значимых вопросов, был непреклонен. Сказывалась наследственность по матери, жесткой, трудолюбивой и доброй женщине, беспредельно любящей своих детей.
- Витя, иди ужинать, стол накрыт, - прервала чтение книги 'Мысль, вооруженная рифмами' его жена Светлана. Виктор, когда его посещала муза, писал стихи. Это до недавнего времени стало его новым пристрастием.
- Сейчас, дорогая, иду.
- Сколько тебя можно ждать? Остынет все, - нервничала жена.
- Все, бегу, - Виктор, отложив книгу, через минуту уже сидел за столом просторной кухни и ужинал вместе с ней.
- Колбаски вышли вкусные, - проглатывая аппетитные куски, говорил он.
- Ты что, сомневался в моих кулинарных способностях? - вторила жена.
- Да нет, это моя похвала, - ответил муж, переходя к гарниру из баклажанов, также приготовленных в посуде 'Цептер'. И добавил: - Телевизор включи, веселее будет ужинать.
- Витя, ты же знаешь, сегодня нет сериала 'Не родись красивой'.
- Включи НТВ. Чрезвычайные происшествия идут - обзор за неделю, досмотрим, - настоял Виктор.
- ...На место происшествия сразу прибыли полиция и скорая помощь. Но спасти Владимира Сергеевича Костюченко не удалось. Выпрыгнув с десятого этажа, мало кто остался бы жив, - напористо говорил корреспондент с места событий по телевизору. - Что это, суицид? - продолжал он. - Но до сих пор у директора Федерального госучреждения Управления делами Президента Российской Федерации не было замечено психических отклонений. Убийство? Но в квартире он находился с женой и внучкой. Те опровергают это. Какие тайны унес с собой высокопоставленный чиновник? Какая сила заставила его посмотреть смерти в лицо? Загадки, загадки, загадки... Уже создана оперативная группа под руководством полковника Смирнова. По данному происшествию возбуждено уголовное дело. Оставайтесь с нами на канале НТВ.
- А теперь переходим к событиям на дорогах...
- Вот это да! - возбужденно и даже с какой-то радостью воскликнул Виктор.
- А я не удивляюсь, - более сдержанно вымолвила жена. - Рано или поздно это должно было случиться. Высшие силы и так позволили ему долго прожить после того, что он делает и делал.
- ...Особенно опасными были участки дорог юго-восточного направления от Москвы из-за снежных заносов и местами гололеда, - тем временем передавал ведущий передачи. - Посмотрите, к чему приводит водительское лихачество на таких дорогах! Вы видите крупным планом трагедию, случившуюся на стодвадцатом километре Рязанского шоссе недалеко от районного центра Луховицы. В автопроисшествии погибли две молодые женщины, - продолжал он. - Одна из них - гражданка Германии. Уже проведено опознание тел.
- Надо позвонить Андрею, - забеспокоилась Светлана. - Он же будет возвращаться со своей охоты, чтобы был осторожнее. Ты набери по сотовому телефону.
- Родители погибших Сотниковой и Радоновой, последняя по мужу - госпожа Оберман, находятся в тяжелейшем трауре. Будьте внимательны на дорогах! По возможности воздержитесь от поездок на личном транспорте до улучшения погодных условий, - заканчивал ведущий Николай Демин. - Следующий выпуск нашей передачи смотрите ровно через неделю.
Света пристально посмотрела на мужа. Тот ничего не говорил, но и взгляда не отводил. Первой вышла из нервного ступора жена.
- Ты думаешь, это она? - промолвила Света дрогнувшим голосом.
- Не знаю. Она тоже уехала в Германию лет шесть назад. Скорее да, чем однофамилец.
- Это она, точно она, - твердо и уверенно, даже резко произнесла Света, справившись с волнением. - Я как услышала фамилию Радонова, меня сразу будто током ударило. А затем в висках застучали молоточки. И голос внутри: 'Высшая справедливость свершилась'.
Из глаз Светланы покатились слезы. Она присела на край стула и неслышно заплакала. Виктор подошел к жене и попытался ее обнять.
- Отойди, - сбросила она руку мужа, продолжая плакать. Старые разбереженные раны жгучей болью отдавались в сердце Светланы. - Сколько же ты, Витя, принес мне горя из-за этой стервы, даже сейчас кажется, я готова тебя убить.
- Светочка, любимая моя, - успокаивал муж, находясь в крайнем волнении. - Все позади. Мы победили. Этой ведьмы уже нет. Погиб и Костюченко, - Виктор стал гладить жену, а затем целовать руки. - Прости, прости за все. Я был таким негодяем. Нет мне оправдания, но ты же знаешь, как все началось.
- Знаю! - Светлана отстранилась от мужа, еще всхлипывая и причитая: - Ты поддался искушению. Ты нас бросил в тот час. И на тебе лежит основная доля вины. Ты же мужчина! Ты же глава семьи...
Виктор замолчал, не зная, как успокоить жену. Сам крепился, стараясь удержаться, не разреветься вместе с ней.
Обнаженным душам этих немолодых и порядочных людей, проживших вместе более тридцати лет и столкнувшихся семь лет назад с крайней подлостью, обманом, замешанным на использовании средств черной магии этой так называемой госпожи Оберман, и узнавших о ее гибели, требовалась релаксация не одного дня.
Наконец, справившись с переживаниями, Виктор достал из бара бутылку 'Хеннесси' и прилично налил превосходный напиток в коньячные бокалы.
- Давай выпьем, дорогая. Легче станет.
Светлана согласилась. Она взяла бокал, строго посмотрела на мужа изумительными, еще не высохшими от слез бирюзовыми глазами и промолвила жестко:
- Я выпью, Витя, за то, чтобы в нашей жизни больше не было обмана. Чтобы не было недоверия друг к другу. Чтобы нечисть не смогла больше разрушить нашу семью. Чтобы я чувствовала в доме настоящего хозяина.
- Я поддерживаю твой тост, Светочка. Но, кроме этого, я еще выпью за твои глаза. Пусть они всегда отражают радость и счастье и не будут такими строгими, как в эту минуту. А на нашей прошлой трагедии сегодня мы ставим большую точку...
Но события, стремительно надвигающиеся после гибели Радоновой и Костюченко, не дали им окончательного расслабления. Впереди семью ждали новые, еще более трудные испытания. Только выдержав их, можно было окончательно распрощаться с черным периодом в жизни.
Глава 3
В понедельник утром Николай Дементьевич Кропоткин собрал всю оперативно-следственную группу в кабинете.
- Ну, докладывайте, что накопали, - спросил он после приветствия, упомянув, как обычно, слово-паразит с приставкой 'на', от которого не мог избавиться. Но за покладистый характер, высокий профессионализм, тонкое чувство корпоративного товарищества над ним никто не подшучивал, даже старшие начальники. Кропоткин знал и любил свое дело, за это его уважали.
- Капитан Сиротин! - обратился он к сильному мужественному оперативнику с короткой стрижкой типа бокс. - Вы присутствовали на опознании тел?
- Да, Николай Дементьевич, - и Сиротин, не дожидаясь других вопросов, сразу продолжил: - Опознание Софьи Николаевны Радоновой, по мужу Оберман, состоялось в субботу в 19:35. Присутствовали ее родители Николай Геннадьевич Радонов и Анна Никодимовна Радонова. Они опознали дочь, хотя давно ее не видели. Тяжело было смотреть на них. Особенно на мать. Она вообще вошла в какую-то прострацию.
- Куда? - заулыбался следователь.
- В общем, падала в обморок, очнувшись, говорила что-то о своей вине.
- Продолжайте дальше, время идет. Мы ее обязательно вызовем, - поторопил следователь.
- На опознание Татьяны Федоровны Сотниковой из города Сафонова Смоленской области приехала мать Нина Артемовна Сотникова. Она растила дочь одна. Очень плакала. Дочь свою опознала сразу. Все документально оформлено. Вот все документы по опознанию. Здесь же и все собранные автобиографические данные на погибших. Ознакомьтесь.
- Хорошо, Сергей Анатольевич, - забирая документы, сказал следователь, - позже мы с вами еще поговорим. Я спешу на доклад.
- Что вскрытие показало? Николай, тезка, ты получал документы у медэксперта, где они? - продолжил Кропоткин. - Ага, понятно, - пробежал он глазами по содержанию поданных документов. - Ничего себе! Такая больная, а была беременной. Вот вам и ответ, почему за руль села Сотникова, - следователь поднял голову и посмотрел на оперативников. Те молчали. - Ладно, поехали дальше. Так, наркотиков и алкоголя в крови не обнаружено, большая концентрация симбиотических существ мидихлориан. Что это означает, не уточнял, Николай?
- Не успел, Николай Дементьевич.
- Уточни! А что с письмом? Нашли его? - Кропоткин уставился на капитана Сиротина, но по его вздохам понял, что ответ будет отрицательный, и недовольно проронил: - Медленно работаете, товарищи сыщики. Сутки даю, а к утру должен быть ответ. Понимаю, сложно, но соберитесь. Проследите весь путь госпожи Оберман: от прилета в Москву до ночлега и покупки машины. Гостиницы перетряхните. Если не поможет, придется искать ее старых знакомых, что усложнит дело. Раз при ней письма не нашли, значит, где-то забыла или оставила. Она же больная. Если только не уничтожила, - вдруг осекся следователь и посмотрел на иконку Иисуса Христа, стоящую на столе. Об этой его причуде знали сотрудники прокуратуры. Но никто по этому поводу ничего не говорил. А она ему помогала в работе, по крайней мере, следователь так думал. Он не был набожным человеком, но в церковь иногда ходил. В высшие силы и высшую справедливость верил.
- Что с технической экспертизой по машине? - следователь перешел к другому вопросу, оторвав взгляд от иконы. - Слушаю тебя, Николай.
Старший лейтенант Николай Сергеевич Кузьмин был молодым двадцатипятилетним сотрудником, подающим большие надежды. Высшую школу милиции окончил с отличием. Обладал хорошей памятью с развитым интуитивным мышлением. Работа ему нравилась, и усердие было замечено. Когда настало время обновлять кадры, его взяли в областную прокуратуру.
- При первичном осмотре на месте происшествия, - начал четко докладывать Кузьмин, - предварительный анализ показал, что 'Лексус' был технически исправной машиной. Материалы полной технической экспертизы будут к обеду. Думаю, в них подтвердится первичный вывод.
- Хорошо, Коля, - торопливо ответил следователь и, раскрыв папку, стал быстро собирать документы по делу Оберман. Затем прервался, вспомнив что-то, внимательно посмотрел на молодого оперативника. - Не тяни с информацией по симбиотическим существам мидихлорианам. Где-то читал, они связаны с потусторонними силами. Это меня смущает.
- Понял, Николай Дементьевич.
- Тогда вперед! Что сидите? Летучка закончилась. Ищите письмо. В нем, чувствую, разгадка. Если что-то наковыряете, немедленно звоните.
Когда оперативники ушли, следователь Кропоткин задумался. Многое ему было непонятно. И странное отключение сознания Сотниковой. И отсутствие у нее физической боли. И обнаруженные у Радоновой какие-то существа мидихлорианы. И непонятное письмо, куда-то исчезнувшее и о котором, умирая, вспомнила Сотникова.
Все эти факты указывали на то, что гибель двух женщин произошла не просто так. Какая-то сила толкнула их в объятия смерти. Не хватало какого-то важного звена, за которое нужно было потянуть и выйти к результату. Поэтому следователь хватался за любую нить, а такой нитью должно было быть письмо. Только где его искать? Он вновь посмотрел на иконку, и у него появилась какая-то идея.
- Ладно, позже проверю, - произнес он вслух, глянув на часы. Затем взял папку с документами следственного дела, резко поднялся и вышел из кабинета.
***
- Давайте еще раз пройдемся по делу Оберман. Вы не против, если так его назовем? - обратился заместитель прокурора области к следователю. - Подытожим все имеющиеся факты. Расставим все точки над 'и' и решим, что нам делать дальше.
Так Павловских, после того как, выслушав доклад Николая Дементьевича Кропоткина, стал развивать мысли вслух.
- Произошло дорожно-транспортное происшествие, - продолжал он. - Погибли два человека, две женщины. Одна из них, она же хозяйка машины, больная, на третьем месяце беременности, является гражданкой Германии.
Вследствие недомогания или каких-то других причин она передала управление машиной своей подруге. Машина новая и была технически исправной, что и показала экспертиза. Во время происшествия шел снег, на дороге местами был гололед. Водитель, имея малый стаж вождения, ехала более ста километров, вовремя не заметив идущих впереди людей, в последний момент резко повернула руль. В результате два трупа... Николай Дементьевич, - обратился Павловских к следователю. - Не кажется ли вам, что это очень простое дело? Сколько по России таких происшествий? Тьма! Водитель не справился с управлением в сложных метеоусловиях - вот причина происшествия. Предлагаю сделать такое заключение и закрыть дело. Что скажете?
- Все оно так, но меня многое смущает, - парировал следователь. - Я уверен, что мои ребята накопают что-нибудь интересное. Они ищут письмо. Оно должно пролить свет на происходящее.
- Письмо? Какое письмо? - удивился заместитель прокурора. А потом, вспомнив о нем, спросил: - Так его нашли?
- Пока нет.
- А вы знаете подробности суицида господина Костюченко, произошедшего в субботу? - изменил вдруг Павловских тему разговора.
- Слышал, но подробностей не знаю.
- Вот слушайте, - оживился Павловских, в его голосе почувствовалось волнение, - мне об этом рассказали коллеги из городской прокуратуры. Оказывается, накануне Костюченко пришло странное письмо. И знаете, какой в нем текст? - Иван Николаевич внимательно, даже с вызовом посмотрел на следователя. Затем сделал выжидательную паузу и сам ответил: - В письме на стандартном листе формата А4 была написана одна фраза: 'Желаю тебе в этом году околеть', а внизу нарисована странная фигура в виде пламенеющей дельты, направленной вершиной вверх, с глазом внутри. Вот такое письмо. Оно послужило тому, что Костюченко выбросился из окна, или это совпадение и причина другая, не знаю. Следствие покажет.
Павловских встал из-за стола и подошел к окну. На улице был теплый январский день. Даже очень теплый. Такой зимы не было за все сто тридцать лет практических наблюдений метеослужбы России. А ему хотелось настоящей зимы. Он любил кататься на лыжах в выходные дни, несмотря на свою грузность. Ведь в молодости имел второй разряд по лыжам на дистанции десять километров. В момент разгадки следственных ребусов ему помогал свежий лесной воздух. Но когда он будет?
Павловских мечтательно простоял еще несколько минут, затем, отвернувшись от окна, вновь включился в разговор.
- Я вижу, в вашем деле проходит какое-то письмо. Не кажется ли тебе, Николай Дементьевич, все это странным и пока необъяснимым?
Информация о суициде Костюченко настолько смутила следователя, что он несколько минут сидел в глубокой задумчивости, пока Иван Николаевич стоял у окна. Когда заместитель прокурора задал вопрос, он встрепенулся, бросил возбужденный взгляд на начальника и уверенно сказал:
- Иван Николаевич, я против закрытия дела по госпоже Оберман. Мне нужно время подумать. У меня сейчас возникло предположение, а не такого ли характера получила письмо и госпожа Оберман. Хотя непонятно, как можно связать эти два эпизода. И как могут письма, даже с неприятным содержанием, повлиять на жизнь человека, его судьбу. Давайте подождем. Что-то не нравится мне все это, - и следователь напрягся, даже пятерней почесал лоб. Одна мысль о том, что он столкнулся с чем-то сразу непонятным, его угнетала.
- Хорошо. Делайте, как вы решили, - согласился Павловских. - Не забывайте только ставить меня в известность о ходе расследования. До свидания.
И они распрощались.
Глава 4
Оперативники вышли из кабинета возбужденные. На лицах светилось недоумение по поводу задания, которое дал им Николай Дементьевич, а именно найти письмо госпожи Оберман за такой короткий срок, да еще в таком огромном мегаполисе, как Москва.
- Ну, Пинкертон, с чего начнем? - спросил капитан Сиротин у своего младшего по званию и возрасту коллеги. Сиротин знал Николая недавно, но уже успел проникнуться к нему симпатией за его сыщицкий нюх.
- Я думаю, нам надо выпить по чашке кофе и что-нибудь поесть, побаловать свой животик, - шутливо отозвался Кузьмин. - Я утром не завтракал, спешил на службу. Если вы, Сергей Анатольевич, не против этого предложения, то можно сходить в кафе 'Сибирский пельмень'. Это недалеко. Я угощаю.
Старший лейтенант Кузьмин ко всем сослуживцам, кто был старше по званию, должности и возрасту, обращался на 'вы'. Как его ни пытались отучить не выкать хотя бы в неформальной обстановке, это не получалось. Парень был так воспитан.
- Поесть можно, хотя особо не хочу. А на халяву, как говорится, и уксус сладкий, - согласился Сиротин. - Пошли, там заодно и поговорим.
Через двадцать минут оперативники сидели за небольшим квадратным столиком в кафе. Рабочий день начался недавно, до обеда оставалось еще два часа, поэтому здесь было немноголюдно. Заказав по порции пельменей со сметаной и по чашке растворимого кофе, они продолжили беседу.
- Я мыслю так, Сергей Анатольевич, - повел разговор Николай. - Госпожа Оберман давно не была в Москве, но здесь она училась в институте, затем в аспирантуре. Возможно, во время учебы она и подрабатывала. Отсюда вывод такой: у нее должно быть много друзей, может, и не друзей, но приятелей точно. И с кем-то из них, помимо Татьяны Сотниковой, она обязательно должна была встретиться. Она стала обеспеченной, вышла замуж за иностранца, купила машину. Женская психология такова, что об этом она должна была рассказать кому-то, поделиться, а точнее, похвастаться этой радостью.
Здесь принесли пельмени, и Николай замолчал, с аппетитом стал завтракать.
- Ну и что из этого следует? - спросил Сиротин, обжигаясь большим пельменем.
- Надо искать друзей, с кем она встречалась, - продолжил Николай, съев добрую половину порции. - Наверняка это будет старый друг, с которым она и покупала машину. Поэтому заканчиваем с завтраком и едем в автосалон, - молодой оперативник с удовольствием набросился на остаток пельменей.
- Ничего, правда?
- Да, вкусно. Смотри, Коля, какая девушка нас обслуживает в желтой блузочке! Фемина!
- Что? А, ну да. Так вы согласны с моим планом, Сергей Анатольевич? - Николай оторвал масленый взгляд капитана от стройной сотрудницы общепита.
- Вполне, - одобрил тот, нехотя отвернувшись от официантки. - Но прежде я позвоню в отдел и дам задание нашему курсанту. Пусть начнет обзванивать гостиницы. Может, где-то засветилась Оберман. Узнаю заодно, в каком автосалоне она покупала машину. Встаем.
Сиротин поднялся, допивая кофе.
- Жду тебя на улице. Не забудь рассчитаться.
- Обижаете, Сергей Анатольевич.
- Ладно, догоняй.
Госпожа Оберман покупала 'Лексус' в автосалоне фирмы 'Дизайн Авто' на Коровьем Валу. Молодых людей встретили здесь вежливо, внимательно, но, когда менеджеры узнали причину посещения салона, желание вести разговор отпало.
Для выяснения всех вопросов их провели к заместителю директора фирмы по продажам, высокому, холеному, самоуверенному мужчине. Одет тот был в темно-синий костюм в мелкую незаметную полоску, сшитый из тонкой дорогой шерсти. Еле уловимый, изысканный аромат парфюма, исходивший от коммерсанта, дополнял его презентабельный вид. Менеджер нехотя поднялся из-за стола, вышел навстречу. Вяло поздоровавшись, предложил оперативникам присесть за рабочий стол, предварительно посмотрев их служебные удостоверения. Когда капитан Сиротин пояснил, почему они здесь, тот скривил рот и нелюбезно сообщил:
- Вообще-то, мы таких сведений не даем. Мы дорожим своими клиентами. Что, собственно, произошло?
Сиротин сдвинул брови, посуровел, вена на правом виске вздулась. Глядя прямо в глаза коммерсанта, беспристрастно и строго выдохнул: