- Марк лучший, чтоб я сдох! Толстомясых святош резал! - выпучил глаза свинопас Жак.
- Он привел нас в эту долину, мы построим свободный город, защитимся от римского сатаны! - нездорово блеснул затуманенными глазами студент Гастон.
Граф де Ги слушал их, смотрел, так темнеющий купол неба накрывает чашу долины. Покрытые лесом склоны спускались к поляне, посредине ревел огромный костер. Говор, смех... "Танец!" - долетело до Ги.
- Идем! - Жак, не чинясь, по-детски потащил графа за руку. "Здесь все равны" - Ги подавил желание вырвать холеные пальцы из грубой немытой лапищи. Странное чувство перемен охватило его.
Высокий, широкоплечий, но немолодой уже человек с венком на седеющей голове, азартно кружил в танце женщину в открытом платье. На ее шее - рубин.
"Видел я цветок цветущий, видел яркий цвет,
Видел майский я цветок, он прекрасней всех,
Видел я - звезда сияла, ярко - ярче всех.
И все чаще, чаще я шептал, шептал:
"Точно, точно, вот сейчас - то, что я желал!"
Мужчина властно притянул женщину, поцеловал.
- Марк пришел к "совершенным" молодым, но полным веры в свободу, - жарко зашептал Гастон на ухо Ги. - Его благословили, и десять лет он скитался, претерпевая от сатаны и проповедуя истинную веру. А потом десять лет жил в общине, прославляя жизнь, лишенную условностей. Он такой... сильный мужчина.
Граф дернулся от Гастона в сторону.
- День покаяния! - огонь на мгновения онемел от голоса Марка.
Люди переглянулись. Завизжала женщина - ее, голую, держа за волосы железной перчаткой, выволок из леса человек с арбалетом в руке. А вкруг поляны в свете луны высверкнул металл.
- Дознаватели! - завизжал Гастон.
Ошеломленный Ги выхватил шпагу - но ее выбили из рук заметавшиеся люди. "В Ватикане оценят вашу работу" - услышал он.
- Ты... - задохнулся Ги.
- Служу Святому престолу, - сказал Марк.
- Но много лет ты...
- ...собирал цветы ереси, - Марк спокойно встречал ненавидящие взгляды связанных, поваленных на землю людей.
- Ты ел наш хлеб, спал с нашими женщинами... Ты один из нас! Тебя первым и сожгут дружки-дознаватели, которых ты убивал!
- Меня - последним, - спокойно возразил Марк. - Я бесценный свидетель. А вам отныне нет места на святой христианской земле.
- Тебя будут пытать! А дети заплюют тебе лицо, когда взойдешь на костер! Проклятый!
- Моя душа много лет проклята. Но я выполнил долг.
Марка повели к карете с забранным решеткой окном. Он обернулся, улыбка тронула умное, усталое лицо: