Утро догнало нас в пути. Ирра проснулась затемно, разбудив меня тихими, но проникновенными стонами, Аарон же и вовсе не ложился. У подруги, насколько стало понятно из жестов и невнятных объяснений, дико болела голова. Наш наемный страж помрачнел, но все же скомандовал отправление. Поэтому, оставив на кухонном столе десяток серебряных долов в благодарность, мы покинули гостеприимный дом.
Через пару часов, в течение которых Аарону пришлось чуть ли не волочить нашу болезную спутницу на себе, последняя вдруг осознала, что ее мигрень побеждают... песни. Причем петь должна исключительно Ирра, но необязательно вслух. Подивившись такому занимательному факту, девушка выровнялась и, наконец, отлепилась от Аарона.
Я же то и дело зевала, злясь на себя за это, что с недосыпом бороться помогало мало. Не знаю, как справлялся со своим организмом воин, он ведь спал даже меньше меня.
В итоге, на полуденном привале мы представляли собой весьма интересное зрелище. Ирра сидела ровно, сосредоточенно уставившись в пространство, я сверлила бессмысленным, полусонным взглядом ближайшую липу, хмурый Аарон деловито копался в своем мешке в поисках нехитрого перекуса.
После весьма формального обеда наша подруга страдальчески выдохнула, но призналась, что сейчас ей значительно легче.
- Не знаю, что это было, но если оно повторится, я не выдержу, - простонала она, потирая лоб. - В жизни такого не было.
- А ты помнишь, что вчера ночью случилось? - осторожно поинтересовалась я.
- Смутно. Кажется, меня эта сумасшедшая Марта загипнотизировала и что-то потребовала сделать.
Мы с Аароном мельком переглянулись. Я опустила взгляд, предоставляя воину право пересказать ночное происшествие и его последствия. Ирра слушала молча, не перебивая, однако ее выразительный взгляд исподлобья намекал, что поверить в эту нелепую бессмыслицу ее заставят только веские доказательства. Поэтому, ровно изложив факты, Аарон предложил проверить жреческий дар Древнего.
- Мне что, сплясать ритуальный танец призыва? - скривилась девушка. - Что за муть вы гоните?
- Наоборот, версия складывается наиболее логичная, - возразил наемник. - Тебя, как преемницу, привлекла в наш мир умирающая жрица. В летописных легендах упоминается, что служители Древнего на это способны, более того, они даруют потенциальному преемнику возможность без помех общаться с местными, чтобы как можно быстрее добраться до нужного места. Ирра, если бы ты не заартачилась, мы бы не свернули в это поселение, нас к этому вынудила ты. Тебя вела сила Древнего.
- Меня вело желание помыться, - фыркнула Ирра.
- Чем бы ты ни пыталась объяснить произошедшее, оно случилось. И привела к этому ты сама.
- Ты просто попробуй, - я постаралась улыбкой разбавить жесткую речь Аарона. - Если ничего не случится, ты сможешь потом над нами посмеяться.
Ирра иронично покачала головой и сдалась.
- Ну, что от меня требуется? Я же вообще не в курсе всяких этих жреческих фишек.
- В летописях сказано, что Древний дарует способность не только слышать, но и повелевать стихиями, - пожал плечами Аарон. - Возможно, твоя головная боль - это те самые отголоски. Можешь попробовать вычленить из общего гула один голос и попробовать на него подействовать как-то.
- Бред какой-то... Ну, ладно, - Ирра прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Я закусила губу в сомнении. В кратком пересказе, на свежую голову, версия Аарона уже не казалась единственно верной, а изобиловала прорехами. С чего бы в качестве преемницы Марта выбрала иномирянку, не сведущую ни в культе Древнего, ни в том, как выжить в нашем мире? И потом, Ирра категорично неверующая, она самодостаточна и капризна, с превеликим трудом терпит над собой командира - это станет внушительным препятствием на пути религиозного служения.
К тому же, если бы Ирру действительно вело предназначение, на нее бы не потребовалось давить, чтобы передать дар. Марте пришлось напрячься, ведь преемница сопротивлялась - вряд ли это положительно повлияет на отношение новой жрицы к своему богу.
Словом, я уже не настолько верила в озвученную версию и потому не ожидала, что вдруг поднимется ветер, взметнув с ладони земли наши сумки, словно пушинки.
Ирра слепо уставилась на меня, и взгляд ее внушал первобытный страх за свою жизнь. Хотелось все бросить и бежать, бежать отсюда со всех ног, спасаться, закопаться в землю и переждать необъяснимое, могучее, стихийное и оттого непредсказуемое явление. Ветер трепал волосы, одежду, а иномирянка все смотрела. И не видела перед собой ни меня, младшую подругу, ни Аарона, она сама была ветром, а тому плевать оказалось на всех людей.
Аарон прижал меня к себе, закрыл своей широкой спиной, полагаю, чтобы меня не унесло. А стихия свирепо радовалась вокруг, не обращая ни на что внимания, зацикленная на своей свободе.
К счастью, это буйство продолжалось недолго. Минут пять всего. И, конечно, как всякое страшное, напуганной мне оно казалось часами.
- Ну ни хрена себе! - оглушительно громко воскликнула Ирра в наступившей тишине. - Это... это просто... Вы бы знали! Слов нет!
И сказала еще много слов, пытаясь озвучить свои ощущения. Я со страхом все еще прижималась к охраннику в поиске защиты, а тот успокаивающе гладил меня по макушке.
Ирра вошла во вкус эксперимента. Она баловалась со своей силой как младенец с новенькой шумной погремушкой. До самого вечера шалила, опьяненная иллюзорной вседозволенностью и властью.
Сначала ее шутки были забавны и смешны, кое-как разбавляли скуку в дороге.
Я научилась не обращать внимания на юркие стебельки, время от времени щекотавшие щеку. Это у меня в сумке орехи внезапно проросли. Закрывала глаза на игривый ветерок, балующийся с прической подобно зазнавшемуся куаферу: то дыбом прядь поднимет, то запутает в косички. Благо, воздух теплый нагоняло.
Аарон стоически терпел корешки, выскакивавшие из почвы под его ногами, постоянно подтекающую жидкость из фляги на поясе.
Затем наша подруга взялась ехидным голосом сетовать на то, что мы громко ходим - дескать, за километр слышно. Нарочито скучающе поправила воина, когда тот в поисках ручейка с питьевой водой убрел чуть севернее, чем надо. Одно время азартно нагоняла страх на белок, то и дело выдергивая ветки из-под бедных грызунов. Некоторые судорожно цеплялись за взбесившуюся древесную опору, другие с испуганным писком позорно бежали. Все это жутко веселило разошедшуюся иномирянку, а я эгоистично надеялась, чтобы такие травмоопасные розыгрыши не перекинулись на людей.
Но всякому терпению настает предел. Моя чаша переполнилась вечером, перед приготовлением ужина, когда я засела с огнивом за тонкие прутики в надежде получить огонь, а Аарон отправился за более внушительным топливом.
Надо сказать, мне уже гораздо легче давалось разведение костра. Это занимало всего-то полчаса, и гордость за такое достижение переполняла сердце. И вот, когда мелькнула очередная искра, она не погасла, как ее неудачливые предшественницы, а весело заплясала у меня перед глазами. Зрелище, конечно, удивительное, но усталость брала свое: хотелось побыстрее накормить спутников, что-нибудь сжевать самой и поскорее лечь отдыхать.
Искорка, словно почуяв мое желание, спланировала на пруточный шалашик, повертелась внутри него и вдруг взметнулась настоящим, живым, опаляющим пламенем. Я с пронзительным визгом отшатнулась, прикрывая лицо, но все равно ощутила волну жара, прокатившуюся по всему телу.
- Ой, прости! - легкомысленно повинилась Ирра, с улыбкой осматривая дело рук своих. - Я нечаянно, с огнем еще не освоилась.
Хотелось сказать очень много нелицеприятных слов, да. Они так и рвались с языка, колко задевая нёбо. О беспечности, эгоизме и безответственности. Как будто мне пристало поднимать такие темы в упрек человеку, который значительно старше меня! Я, наоборот, должна прислушиваться и брать пример, но никак не читать морали!
Однако воспитание победило и на этот раз. Науку выдержки и долготерпения во мне растили долго и планомерно, не забывая приводить примеры пагубности таких привычек, как вспыльчивость и сквернословие.
И я вдруг осознала, что невоздержанность и горячий нрав - это действительно привычки, прорехи в воспитании, но никак не черты характера, которые можно только принять и смириться. Этим и отличаются аристократы от простолюдинов. Первые способны смирить лавину чувств, высказать негодование ровным тоном, не превращая разговор цивилизованных людей в безобразную свару. Ведь гораздо проще выплеснуть все то, что на душе мутит воду, не выбирая слов, но чем тогда мы будем отличаться от животных? Те тоже не способны обуздать первостепенные желания.
- Спасибо, Ирра, - поблагодарила я старшую подругу. - В следующий раз будь осторожнее, пожалуйста.
И спокойно продолжила свое занятие. Интересно, что там осталось от моих волос?..
Аарон, наверное, привлеченный моим визгом, неслышно появился возле нас буквально спустя пять секунд. Узрев, что ничего опасного не произошло, чуть расслабился, но, кинув взгляд на меня, озадаченно нахмурился.
- Шантель, что с вашей прической?
Я покачала головой, показывая, что не стоит по этому поводу волноваться, но воин оценил высоту пламени, скудное количество хвороста для его поддержания и покосился теперь уже на Ирру.
- Что? - удивилась та. - Я просто немного не рассчитала.
Мне снова удалось смирить свой гнев. Ну, как, как можно быть такой легкомысленной? Вроде, взрослый человек, не обделенный умственными способностями, однако стоило ощутить власть, недоступную прочим, превратилась в сущего ребенка!
- Думаю, Ирра в следующий раз будет действовать более разумно, - нейтрально заметила я, протягивая руку за котелком. Аарон подал запрошенное, но подозрительности во взгляде не убавилось.
После ужина, так же разбавленного легким стихийным баловством, я улеглась спать. Одна, поскольку Ирра с Аароном что-то обсуждали - кажется, воин поднял религиозный вопрос, по которому у иномирянки оказалось свое, диаметрально противоположное мнение.
Свернувшись зябким, дрожащим клубком, я перестала обращать внимание на экспрессивную беседу. Ночи становились все более холодными и промозглыми. Такой порой путешествовать пешими достаточно трудно - слишком много приходится тянуть на себе: одно одеяло, несмотря на скромные размеры, как оказалось, занимает чертовски много места! К счастью, оно у нас одно, и несет его Аарон, но мне и веса пары теплых вещей хватает. Поначалу тело отчаянно ныло от непомерных нагрузок, но быстро привыкло и к тяжести сумки, и к продолжительной ходьбе, и даже к ночевкам под открытым небом. Получается, человек ко всему привыкает, дай только срок...
На этой странной мысли сон окончательно меня сморил. И, наверное, я пропустила изрядную часть разговора между спутниками, поскольку с утра Ирра фонтанировала ехидством, а наш охранник отвечал ей непривычно едким тоном. К обеду доконав таким образом друг друга, они объявили негласное перемирие: Аарон теперь стоил из себя молчаливого неподкупного стража, а Ирра, демонстративно его не замечая, сосредоточилась на мне.
Я грешным делом позлилась немного на воина, но осознание, насколько глупо подобное чувство, притупило злость. Все-таки Ирра - именно моя подруга и спутница, а Аарон - действительно всего лишь наша охрана. Он и так для нас делает больше, чем требуется по договоренности, так вправе ли я ожидать от него еще и защиты от дружеских подначек? В открытую, где ни попадя, использовать свой Дар она вовсе прекратила, но с ее манерой речи и бесед хватало.
Так и получилось, что у меня тоже образовалось отнюдь не радужное настроение. Поскольку выплеснуть раздражение не позволяло воспитание и возросший уровень терпения, а игнорировать подругу - и вовсе некрасиво, отвечать приходилось короткими нейтральными репликами, контролируя каждое слово. Ведь зацепиться, как я поняла, можно за любую мелочь, поэтому с Иррой лучше всего работала тактика упреждения.
Долго это продолжаться, по сути, не могло, мы же целые сутки проводили друг с другом, не встречая других людей. А после происшествия с Мартой Аарон и вовсе посоветовал избегать всяческих поселений, наведываясь туда лишь по самым крайним нуждам.
Но вскоре, буквально через пару-тройку таких вот напряженных дней, мы наконец вышли из скайфилдского лесного массива и вплотную подобрались к границе с герцогством Ренсвитт. Здесь плотность поселений значительно возросла, и возможности путешествовать скрыто уже не представлялось.
- Значит, будем сочинять достоверную легенду, - сделал вывод Аарон. Ирра фыркнула - в последнее время она этим фырком сопровождала большинство реплик воина. Я поспешила вмешаться.
- Может, мы с Иррой назовемся сестрами?
- Дохлый номер, - прокомментировала подруга. - Мы с тобой абсолютно не похожи.
- Внешность можно объяснить разными отцами, - пожала плечами. - А охранника к нам приставил отец, чтобы доставил целыми и невредимыми к двоюродной тетке.
- Ну, и что это за тетка? Где живет? И раз у нас такой заботливый отец, то почему охранник всего один? - посыпались каверзные вопросы. - Ну да, и который еще то был отец? "Твой" или "мой"? Хотя сомневаюсь, чтобы они оба были с настолько сильными генами, чтобы ни малейшего сходства по матери не осталось.
- Внешность, конечно, можно объяснить, - вклинился со своими соображениями Аарон. - Но лучше выбрать такую легенду, чтобы не пришлось каждому встречному-поперечному выкладывать нашу подноготную. Кроме того, остается вопрос, как так получилось, что одна из сестер - воспитанная пансионерка, а вторая - несдержанная, порой вульгарная... девица?
По лицу мужчины было ясно видно: последнее слово он едва успел заменить на более приличное. В то же время, стальной взгляд Ирры означал, что она все заметила и вот-вот выскажется.
- Что ты предлагаешь?
- Вы, Шантель, будете моей сестрой. У нас с вами больше схожих черт, и при надобности я смогу показать себя каким-нибудь провинциальным бароном.
- И какая же роль отводится в этом спектакле мне? - с преувеличенным интересом вопросила Ирра. Я, уже догадываясь об ответе, едва сдержала обидный смешок.
- Самая простая - жена, - нагло ухмыльнулся воин. Полагаю, это была провокация с его стороны, но настолько нахальная, что Ирра поначалу онемела. Я уже знаю, как она относится к браку и месту женщины в нем, поэтому могу себе представить степень ее возмущения. Боюсь, будут проблемы.
- Да ты издеваешься!
- Нисколько. Это самое простое, что только может быть. Родственная связь уровня "седьмой водицы на киселе" не подойдет. Невеста тоже отметается - сопровождения нет, логики в присутствии моей "сестры" - тоже, и в целом нюансов больше. Поэтому остается самое очевидное и логичное - уже законная жена.
- Вы уверены, что Ирра сможет сыграть роль жены? - поинтересовалась я, пока сама Ирра подбирала подходящие случаю ругательные метафоры. - Не то, чтобы я сомневалась в ваших обоюдных актерских способностях, но...
- Полагаю, если Ирра будет вести себя как всегда - это уже хорошо, - улыбнулся мне Аарон. - Люди сочтут, что у нас небольшая размолвка, и дорогая супруга на меня злится.
- А как же то, что мы путешествуем пешком? - нашла очередной прокол и тут же предложила: - Может, разбойники?
- Как вариант, можно использовать эту версию.
- И что, - едко вставила Ирра, - много по свету ходит таких вот фальшивых баронов? Неужели никто не додумается проверить?
- Во-первых, проверка займет время, а мы не собираемся нигде останавливаться подолгу. А во-вторых, если первоначально легенда не вызовет кучу уточняющих вопросов, то и подозрений не возникнет. И еще одно. Если кто забыл, - короткий взгляд в сторону иномирянки, - мы путешествуем так скрытно лишь потому, что не хотим разоблачить в Ирре иномирянку и жрицу Древнего. Так что кое-кому придется придержать свои способности, не выеживаться, со всеми вопросами отсылать к мужу и, в целом, поменьше болтать. Если я с момента знакомства заподозрил в тебе странную чужачку, сможет и кто-то другой.
Большой торговый путь, пролегающий на границе с плато Мёльборн, оказался достаточно популярным - то и дело мимо в обе стороны проходили люди - как пешие, так и всадники, проезжали повозки, телеги, даже обозные поезда. Аарон как-то сумел договориться с одним торговцем, чтобы нас подвезли до Галена. Это небольшой городок на пересечении Большого торгового пути с Хальским трактом, ведущим через плато в провинцию Лемиэ. По легенде, мы шли именно в Лемиэ, в гости к давнему другу Аарона, а заодно - чтобы посетить несколько творческих выставок и вечеров.
Заинтересовавшись, почему же мы не идем Хальским трактом, я тут же задала вопрос "брату". Но первым успел ответить торговец - крепко сбитый бородатый мужчина лет пятидесяти с плутоватым взглядом. Его небольшой обоз тянул шикарные ткани в Ламбори - крупный город-ярмарку, что уходил западнее Ренсвитта.
Мы ехали в самой середине, в хозяйской телеге, которую тут гордо называли каретой. Но нам теперь не до капризов, хотя бы не своими ногами идем.
- Что вы, юная леди, - покачал головой торговец, назвавшись Мэрдом, - тащить женщин через плато Мёльборн отважится только самый настоящий безумец. В одиночку или небольшими группами там пройти можно, а вот команды от пяти человек не выживают.
- И какая связь? - приподняла бровь Ирра. - Нас ведь всего трое, по вашей логике, должны бы спокойно пройти.
- Там не всякий мужчина выживет, не то что леди. Болота, расщелины, частые туманы... Говорят, что это место проклято четырьмя Богами еще на заре времен, там видели таких несусветных тварей, которые и в кошмарном сне увидишь - не проснешься. Хальский тракт, конечно, достаточно безопасен, но и он не оградит от всех бед. Еще говорят, что туманы сбивают путников с тропы, и тот, кто с тропы сошел - уже не сможет ее найти. Поэтому лучше уж попробовать проскочить через Ренсвитт, там хоть люди воду баламутят, а не хмары подземные...
- А что, - заинтересовался Аарон, - в республиканском герцогстве опять все неспокойно?
Я на секунду впала в ступор, пытаясь определить, о чем говорит воин, ведь республик в империи Анлиг уже давно нет. Ирра тоже удивленно хмыкнула.
- Да, опять эти хмаровы республиканцы завоевали пару городков и объявили независимость, - охотно поделился новостями мужчина. - Как будто им это поможет, когда Император будет порядок наводить. Уже к границам солдат стянули, в Самане так и вообще от вояк не протолкнуться - в крепости Райнд не только гарнизон укрепили, но и на охрану для города не поскупились. Я слышал, что и в Ренсвитт его Императорское величество помощь послал и делегацию с миротворцами. Словом, задавят этих ополченцев, и недели не пройдет. И ведь, главное, не в первый раз такое, но некоторых жизнь ничему не учит!
- Что вы хотите, там люди привыкли ко всеобщему равенству, вот и ершатся.
- Потерявши голову, по волосам не плачут, а этим республиканцам невдомек, что ежели их собственный президент подписал полную капитуляцию, значит, видел в этом смысл. По слухам, тот мужик умный, хоть и простолюдин, а все ж сдал государство.
- За что титул наследный получил и кучу дотаций на развитие, - насмешливо продолжил Аарон.
- Так если человек с мозгами, почему б и нет? Через год, вон, обещается выставка научная в ренсвиттской столице, и говорят, что там много интересного покажут, на изобретение чего имперские денежки пошли.
- Например?
- Ну, про какие-то "машины" говорят, что книги сами пишут, - неуверенно пожал плечами торговец. - Да мало ли! Все равно, процветает ведь герцогство, богатое, и люди там хорошо живут.
- А вы не думали, - вдруг экспрессивно вклинилась Ирра, - что этот президент - всего лишь предатель своего народа? Продался за подачки от победителя и переметнулся на сторону врага? Потому люди и поднимают восстания. Я еще удивляюсь, как они этого своего "лидера" до сих пор не прибили.
Аарон и бровью не двинул на эти слова, предпочтя пропустить их мимо ушей как заведомо глупые, а вот его собеседник с интересом перевел взгляд на возмущенную "баронессу". Я молча наблюдала за этим спектаклем, не зная, стоит ли вставлять свой комментарий или промолчать. Мне было что сказать, хоть и без знакомства с упомянутым президентом, и мое мнение полностью совпадало со словами торговца. Но, подумав, решила еще послушать, в конце концов, я всего лишь молодая девушка, в политике смыслящая мало. Но отметила, что пример Ирры, ее смелость в высказываниях, пусть и вызванная невежеством, чрезвычайно заразителен.
- Леди, вы будто истории родной Империи не знаете, - наконец, молвил Мэрд. - Неужели в настолько глухом месте росли?
- Где бы ни воспитывалась моя супруга, это наше семейное дело, - довольно-таки невежливо отозвался Аарон.
- Но вы бы хоть просветили жену в таких вещах, - не смутившись, посоветовал торговец. - Не то навлечет на себя гнев Бога-Отца за такие мысли, как бы худо не случилось.
- Леди Ирра посвященная, ей гнев богов не страшен.
- О, раз так... Действительно, в жреческих обителях дозволено не обращать особого внимания на мирские дела. А если не секрет, которой Богине посвящена леди Ирра? Мне бы не помешало благословение Премудрой Матери...
- К сожалению, в этом она помочь не сможет, - воин покачал головой.
- Что ж, покровительство Богини-Дочери тоже дорогого стоит, - покивал Мэрд. А я невольно изумилась, как так получилось, что Аарон, не соврав ни слова, настолько перевернул в голове торговца историю Ирры. Та, к слову, поняв, что высказалась не к месту, сохраняла высокомерное молчание, пока из паутины ее художеств выкручивался "супруг".
- Да, моей дорогой жене очень легко дается творчество... и искусство любви, - одним уголком губ улыбнулся воин.
Матерчатый тент, служивший телеге крышей, со скрипом прогнулся под порывом ледяного северного ветра. Мы с Аароном, не сговариваясь, укоризненно посмотрели на Ирру. Та поджала губы, вздернула подбородок. По "крыше" затейливой дробью застучали капли дождя.
- Надо же, - удивился Мэрд, выглядывая наружу, - а ведь час назад ни одного облачка не было.
- Погода сейчас переменчива, - согласились мы. - И капризна.
В Галене мы надолго не задержались - только переночевать, освежиться и прикупить провизии. Надо сказать, я уже сейчас начала считать ванну роскошью, без которой реально обойтись, полный гардероб одежды - излишеством, а кучку приятных глазу мелочей и безделушек - напрасной тратой места в сумке. Эти внутренние изменения ввергали меня порой в глубокую задумчивость, которую разбавляла Ирра со своим легкомысленным "забей" и "расслабься".
"Забивать" на свои мысли я категорически не хотела, но взамен научилась изображать полное внимание к беседе, когда разум занят совсем другой информацией. Мне кажется, подруга все замечала, но не находила нужным заострять на этом внимание.
Аарон и на сей раз сумел договориться о транспорте: за стенами города нас поджидала потрепанная жизнью карета с гостеприимно распахнутой дверцей. Внутри дремала пожилая дама во вдовьем платье, а снаружи - столь же почтенного возраста кучер. Наш охранник кратко рассказал, что нас ждет один день в обществе старой баронессы Ижбен. В пути баронесса большей частью клевала носом, но в периоды бодрости увлекать ее светской беседой приходилось мне. Ирру Аарон представил снова посвященной, давшей обет молчания на год из-за выкидыша в надежде вернуть расположение божественного покровителя. А саму иномирянку тихо, но внушительно предупредил, что будет, если та произнесет хотя бы слово.
В общем, сегодня так же погода не радовала. Разве что к вечеру темные облака немного рассеялись, позволив последнему солнечному лучику скользнуть по стенам Ирнорта.
Города, поселения, крепостные деревеньки - они на протяжении недели мелькали перед глазами, не оставляя о себе практически никаких воспоминаний, даже названия сразу же стирались из памяти.
Аарон набивался в попутчики всегда к разным людям, сохраняя нашу легенду. Сам он ей соответствовал полностью, я же однажды, еще в самом начале, запнулась, обратившись к собственному "брату" на "вы". Аарон тогда тепло и понимающе мне улыбнулся и вслух посетовал почтенной супружеской чете, с которой по тому времени ехали, на слишком долгий срок моего пребывания в пансионе. Я зарделась, повинилась и, поборов смущение, впервые обратилась к воину на "ты". Аарон ласково погладил меня по макушке и ловко сменил тему.
Ирра хранила отстраненное молчание, промозглая сырость вползала змеей под любые, даже самые теплые одежды.
Вообще-то, зависимость погодных условий от желания иномирянки не на шутку тревожила. Слишком большая власть в одни неопытные руки, она пробуждает что-то темное внутри даже самого доброго и сострадательного человека. Для Ирры скоро не станет никаких границ, рамок и преград, если только не объявится со своей волей тот, кто ей такую силу даровал.
Но Древний пока своих требований новоявленной жрице не высказывал. Или Ирра о них промолчала, посчитав божественные повеления игрой собственного разума.
Я так поняла, что в ее мире религий стало настолько много, что люди не знали, во что стоит верить, и предпочли не верить ни во что. Но эта точка зрения имеет право на жизнь лишь там, в Империи же каждый ребенок знает, что Боги действительно существуют, их видят жрецы и посвященные, и с их мнением необходимо считаться.
Некоторые из них со временем уходят в другие места, освободившееся место занимают другие. Но это реальные существа, которые способны как наградить, так и покарать. И сколько Аарон ни бился, пытаясь доходчиво объяснить, Ирра, увы, пока этого не поняла.
Как я говорила, спустя неделю такой вот круговерти уже перестаешь обращать внимание на отличительные черты разных городов. Иногда мне даже казалось, что это путешествие не кончится никогда, что я одна из тех беспризорных душ, что бродят по дорогам Империи, распугивая случайных прохожих и не находя покоя. И не верилось, что когда-то дорога подойдет к концу.
Но пограничный городок Пилень запечатлелся в памяти намертво. Как крикливая шебутная собачонка, он кипел энтузиазмом и время от времени горячо плевался короткими стычками в переулках.
Дело в том, что в Пилень стекались наемники, группами и поодиночке, в надежде сцапать договор на участие в боевых действиях на территории Ренсвитта. Конечно, большинство из них вела не кровожадность или жажда славы, а банальные рун и долы, которыми платят за наемную военную силу.
Обойти этот городок стороной не представлялось возможным. Как объяснил Аарон, он стоял наособицу, последним перед крепостью Райнд и Саманом и, соответственно, предпоследним перед границей с "республиканским" герцогством.
Попрощавшись с балаганным людом, в фургончике которых коротали этот день, мы отправились на поиски постоялого двора. Однако там не оказалось ни одной свободной комнаты, а ночевать среди наемников и бродяг в общем зале двум девушкам, пусть и под охраной единственного мужчины, категорически не стоило. Мало ли злых и безнравственных людей на свете, ни к чему давать лишний повод.
Обстановка во втором - и последнем - постоялом дворе также не радовала. Доверия не вызывала не только разношерстная публика, но и в целом обшарпанное здание, заплеванные полы с почти истлевшим соломенным настилом, неопрятные служки обоих полов с лицами завзятых разбойниц и грабителей.
Нам удалось за деньги напроситься на постой в дом гончара, обильное семейство которого на время переехало к родственникам, в деревеньку близ Иржига. От греха подальше, как сумбурно пояснил сам мастер, показывая пару свободных комнат. Предполагалось, что семейная пара, то есть, Аарон с Иррой, займут ту, что побольше, там проживал раньше старший сын с женой и маленьким ребенком, а мне как незамужней девице предоставили жилище младшей любимой дочурки.
Поздним вечером, после ужина, проводив задумчивым взглядом "супругов", скрывшихся в своей комнате, я попросила у хозяина полотенце и, намочив его, уже у себя разделась, кое-как обтерлась от дорожной пыли. После этой незатейливой процедуры, да еще ощущения свежей, только вчера постиранной сменной одежды, в теле поселилось на редкость радужное настроение.
Сна не было ни в одном глазу, так что я устроилась у окна, чтобы немножко подумать, помечтать и, может быть, отвлечься от серой яви. За бревенчатой стеной едва слышались приглушенные голоса - наверное, опять Ирра с воином языками сцепились. Впрочем, шумели они недолго, уже через минут десять все стихло, и лишь редкий шум с улицы напоминал о жизни за этими четырьмя стенами.
Наверное, гончар очень любил свою дочку: ее комната дышала незамутненным детским счастьем и родительской любовью. Это виделось в мелочах вроде игрушек, красивых платьиц и сарафанов, разнообразных безделушек и дешевых, но интересных и симпатичных украшений, которые маленькие девочки-кокетки называют своим кладом и берегут пуще всего прочего добра. Скорее всего, мастер отправлял родных в спешке, поскольку большинство вещей остались разбросанными по полу и кровати, одно очень уж красивое платье и вовсе распласталось на подоконнике. Подобный беспорядок напоминал, как говорила наша повариха, "тарарам", который устраивали младшие воспитанницы леди Ивонн. Проходило время, прежде чем они привыкали поддерживать во всем порядок, а до того момента приходилось постоянно об этом напоминать. Конечно, некоторым девушкам эта наука не пригодится - в богатых домах за хозяев прибирают слуги, но неряшливость в целом никогда до добра не доводила.
Судя по размеру платьишка, девочке лет шесть-семь. Как раз столько исполнилось Иветте, вечно испуганной черноглазой малышке из пансиона. Я любила проводить время среди детей и в свободные часы часто заглядывала к младшим, но Иветта занимала большую часть внимания. Молчаливая, угрюмая, она никогда не проявляла себя в общих играх, и это меня тревожило. Зато когда вдруг довольная или радостная улыбка прекрасной бабочкой расправляла крылышки на ее лице, сердце преисполнялось гордостью и счастьем. На прощание я оставила тихоне свою любимую изящную серебряную шпильку, и та расплакалась, поняв, что мы расстаемся если не навсегда, то очень надолго.
С усилием прогнав сухую, хрустящую тоску, я светло улыбнулась воспоминаниям о подругах, учителях и пять минут посвятила наведению порядка. Наверное, мастеру в голову не приходило, что уборка требуется каждой комнате в доме. Или он просто настолько скучал, что не находил нужным бередить душу, заходя сюда. Хотя тут и делать-то практически нечего: аккуратными стопочками сложить одежду на сундук (открывать его, даже по такому невинному поводу посчитала невежливым), красиво расставить на маленькой тумбочке забавную мелочевку, а украшения собрать в резную деревянную шкатулку. Вот и все!
Тут с улицы послышался громкий веселый смех и улюлюканье. Заинтересовавшись, я неосмотрительно выглянула в окно. Поскольку дом стоял вплотную к дороге, предоставлялся шикарный обзор. Компания из пятерых человек, мужчин, судя по виду, изрядно пьяных, меня заметили и, пронзительно засвистев, чуть ли не на весь городок заорали непристойную песенку, вперевалку шагая мимо дома гончара. Наверное, к трактиру направлялись. Я поморщилась очередной скабрезности в куплете и, отвернувшись от окна, собралась уже ложиться спать, но чьи-то руки, захлопнув мне рот и сжав в крепких тисках, дернули назад. Кажется, даже на улицу.
От испуга я завизжала, вернее, замычала, дергаясь, извиваясь всем телом, чтобы высвободиться, и огромными, как плошки, глазами следила, как медленно, но уверенно уплывает все дальше дом, где остался мой охранник и подруга. Пребывая в состоянии почти животного ужаса, даже не слышала, что именно мне говорили. Да и своих похитителей не видела - крепко зажмурилась в ожидании самого плохого. Кажется, я ненадолго потеряла сознание, но даже в кратковременном бреду чувствовала собственную беспомощность, а в ушах звенели рассказы наставниц о девушках, подвергшихся насилию.
Я пришла в себя в каком-то помещении, среди шума, толкотни, возбужденных криков, запаха пота и перебродившего алкоголя.
- Ну и нахрена вы ее притащили?
- Да ты посмотри, какая малышка, Крут!
- Она сама...
- За победу!
- ...и ..., когда вокруг шлюх полно! Тащите туда, где взяли!
- И вот, значит, нам командуют наступление, а десятник, гнида такая...
- Хрен ее знает!
- Как не помните?! Совсем, что ли ...?!
Отдельные фразы не желали складываться в разумную речь, поэтому я осторожно приоткрыла глаза. Как оказалось, меня усадили на низенькую лавку перед громадным столом, заставленным кружками, тарелками и кувшинами, рядом стучал кулаком по столу огромный мужчина, а вокруг - полным-полно пьяного народа. Наверное, это трактир: по огромному залу хаотично располагались столы, меж которыми мелькали вульгарно разукрашенные хихикающие девицы в одинаковых передниках отнюдь не первой свежести.
Наконец, негодующий мужчина плюнул и ушел, рядом плюхнулся на лавку, вытянув ноги, улыбающийся молодой парень, а с другой стороны, развязно расставив колени, уселся невысокий крепыш с пьяными раскосыми глазами. Поняв, что на меня вновь обратили внимание, я опустила взгляд.
- Хоть глаза открыла, - хохотнул тот, что сел напротив - его мне рассмотреть не удалось.
- Эй, красавица! - свистнул в сторону молодой. - Давай-ка нам сюда вина! Хорошего, да поживей! Кстати, я Илчи. А тебя как зовут? Ты меня слышишь, недотрога? Эй! Как, говорю, зовут тебя?
Я встрепенулась, осознав, что это обращаются ко мне. Имени своего раскрывать не хотелось, но меня застали врасплох, а мудрая леди Ивонн учила, что если не посчастливится попасть в такую ситуацию, главное - не сопротивляться и не спорить.
- Шантель, - пискнула я севшим голосом.
- Чего? - не понял крепыш.
- Шантель Роалин Эмброуз, - проговорила еще тише. И сумбурно пояснила: - Я. Мое имя. Я Шантель.
- О-о-о! - восхищенно протянул еще один, теперь уже сбоку. - Благородная, чтоль? Прямо не имя, а песня!
- Кстати, песня! - оживился крепыш и затянул было веселую мелодию, но та оборвалась со звуком звонкой затрещины.
- Да заткнись ты уже, Лори! - в несколько глоток сразу заорали его товарищи.
- Пусть вон лучше малышка споет!
- Да, да, таких девочек специально учат!
- Только ты, это, без соплей чтобы! - строго предупредил гулкий, как из бочки, голос напротив. - Без всяких ваших женских "про любовь" и прочей ерунды!
- Про войну? - решилась я уточнить.
- Точно! Война - самое оно!
- Давай, малышка, про войну!
Я покашляла, прочистив горло. К счастью, вспомнилась пара северных песен. Там уважают хорошие баллады, а наша учительница по музыке, леди Риддит, родом как раз оттуда.
Пламя ласкает ушедшие души,
Ветер уносит пепел прочь...
Кажется, меня услышали и сочли достойной внимания - гомон вокруг поутих. Крепыш, видимо, не в силах оставаться в стороне от искусства, принялся мычать, подпевая, но его быстро заткнули. Впрочем, тот все равно нашел выход: начал стучать ритм, - это не так отвлекало. Наоборот, я даже приободрилась, доверилась скорректированному темпу, поскольку у самой с этим были проблемы. А крепыш стучал четко и, если так можно выразиться, с душой.
Души кричат о забытой присяге,
Они не способны на месть.
Втоптаны в грязь самодельные стяги,
Здесь не знакомо слово "честь".
Забыты законы свободы, морали
Из снежной, холодной зимы.
Мы продали души, из пепла восстали
Клинками вечной войны.
Битвы, погони, стрельба из засады -
Тени прежних побед.
Воины смерти не знают пощады:
"В бой!" - слышим сквозь сотни лет.
Огнем и железом пройдем ради мира
Чужой свободной страны.
Солдаты без чести и без командира
Заложники древней войны.
- Во дает девчонка, - расчувствовался сидящий напротив мужчина. - Давно такого не слушал!
- На, недотрога, - молодой впихнул мне в руки кружку, в которой плескалось дешевое красное вино. - Слышь, Шантель? Пей давай, горло промочи. Да хватит уже дрожать! Чего боишься-то?
- Я не дрожу, - возразила, поскольку объяснять свои страхи не собиралась - вроде как, все очевидно.
- Ага, а глаза чего не поднимаешь? Солнце глаза слепит?
- От красоты твоей ослепнуть боится, Илчи, - заржал крепыш, воодушевленно дубася кулаком по столешнице.
Я закусила губу и вздернула подбородок, превозмогая страх. В самом деле, сижу, сжавшись, как воробышек на обледенелой ветке! Откуда там взяться достоинству, которому учила леди Ивонн? Сидеть надо прямо, разговаривать спокойно, быть леди, в конце концов! Я же не какая-то девчонка из подворотни, я Шантель Роалин Эмброуз, дочь графа, воспитанница самого лучшего пансиона для благородных девиц!
- Я не боюсь, - произнесла дрожащим голосом скорее для себя, чем для окружающих. И уже более уверенным тоном добавила: - И не дрожу.
- Вот так-то лучше! - хлопнул в ладоши загорелый, плечистый мужчина, тот самый, с гулким голосом. И залихватски подмигнул, вызвав румянец смущения на моих щеках.
- Ну, давайте выпьем за храбрую Шантель! - возгласил Илчи. Мне пришлось пригубить вина из своей кружки, лишь для вида.
- Вот это Лори, - принялся он представлять мне своих товарищей, начиная с музыкально одаренного крепыша. Тот отвлеченно помахал рукой, не отвлекаясь от собственной, громадного размера кружки. Кадык энергично двигался под запрокинутой головой, я на целых пять секунд застыла, завороженная этим зрелищем. - А вот это Моран, - в ответ кивнул мужчина напротив. - И Рунвар с Хольдимом.
Последние оказались близнецами, практически не похожими друг на друга. Они оба подмигнули мне, один правым глазом, другой левым и синхронно ухмыльнулись. Я учтиво склонила голову, пряча удивление и замешательство.
- Приятно познакомиться.
- Ты, Шантель, не обижайся, - басом прогудел Рунвар, - мы хотели командиру приятное сделать...
- А он не оценил, - подхватил Хольдим. Что забавно, голос у них не разнился, только интонации. - Так что придется тебе составить компанию нам.
- Не волнуйся, только на эту ночь, - успокоил Илчи, дружески похлопав по моей ладони. Я, напротив, напряглась. - А потом вернем туда же, откуда забрали.
- Эй, а ты помнишь, откуда мы ее взяли?
- Найдем, - отмахнулся молодой. - А пока - давай еще песню, а?
- Без соплей, - снова нахмурился Моран. Я понятливо кивнула и, отставив кружку, запела. Лори с первых же слов подхватил ритм, остальные мужчины, подперев подбородки крепкими кулаками, одобрительно внимали.
Мне пришлось развлекать своих похитителей песнями еще не раз и не два. В перерывах, когда я отдыхала, они наперебой рассказывали смешные истории, байки, уж не знаю, для меня ли или друг для друга. В итоге к утру мой голос охрип, вокруг вповалку валялись храпящие незнакомые наемники, а из "моих" остались только Моран и Лори.
Илчи и Хольдим еще час назад, перемигнувшись, подхватили с двух сторон кокетливо взвизгнувшую служку и с ней, втроем, скрылись в одной из комнат. Панические мысли о том, что там происходит за закрытой дверью и не повлекут ли туда меня, приходилось с усилием гнать метлой. Рунвар уже давно уснул прямо за столом в обнимку с кувшином, подложив под голову изрядный кусок черного хлеба.
Так и получилось, что "возвращать" меня вместо пятерых отправились двое. Я примерно помнила дорогу от второго трактира до дома гончара, но поплутать все равно пришлось. И как раз на перекрестке, где мы - щуплая, невысокая девушка с растерянными глазами под ручку с двумя зевающими во весь рот плечистыми здоровяками - искали верный путь, пришла подмога.
Напряженный, весь словно бы пружиной сжатый Аарон размашисто шагал - почти бежал - по улице, зверским взглядом обозревая окрестности. За ним семенила полусонная растрепанная Ирра.
Тут воин наткнулся взглядом на нашу скульптурную композицию. Хищно раздул ноздри и выхватил из заплечных ножен клинок, угрожающе наставив оный на моих спутников. А вот моя подруга, недолго думая, суматошно взмахнула руками: Моран и Лори покатились по земле, сбитые с ног мощным потоком воздуха. А поскольку я для устойчивости держалась за обоих, то и рухнула вместе с ними.
- Шани, детка, ты как? - Ирра подбежала ко мне, подхватила, помогая подняться. Моран как-то ловко успел перекатиться и уже стоял в стороне с кинжалами в обеих руках. Крепыш же выпил за ночь гораздо больше и потому счел за лучшее просто отползти в кусты. - А ну стой! - ветви перед лицом Лори сомкнулись плотной изгородью: это поспешила вмешаться основательно разозленная иномирянка. - Куда собрался? Сначала объясните, оба, за каким хреном вы похитили нашу девочку?!
Аарон задвинул меня себе за спину и молчаливо выгнул бровь, поддерживая справедливый вопрос.
- Да никто ее не похищал, - попытался оправдаться крепыш. - Вернее, похищали, но ничего ж не сделали! Наоборот, так хорошо посидели...
- Вы у нее самой спросите, - посоветовал немного успокоившийся Моран, - какие претензии?
- Да, пусть сама скажет, а если что - мы извинимся, не гордые!
- Да нет, гордые, но все равно извинимся.
- А ваша девочка так поет, прямо как соловушка, - попытался подлизаться Лори. - Мы и заслушались, не успели до утра до дома проводить.
- Так ты что, Шани, сама всю ночь кутила с мужиками, что ли? - повернулась ко мне изумленная подруга. Я не поняла, что значит "кутила", но что развлекала их всю ночь - это факт. Поэтому просто пожала плечами, не высказав возражений. - Ну ты даешь...
- Тебе не сделали ничего плохого? - настойчиво уточнил Аарон. Я снова неопределенно повела плечами и, не удержавшись, зевнула, едва успела рот прикрыть ладонью. Охранник понял, что сейчас все равно от нас троих никакой стройной истории не дождется, и принялся руководить. - Так. Сделаем вот что. Вы двое где остановились?
- Их не двое, - равнодушно заметила я. - Пятеро. И командир еще. Шесть.
- Ладно. Вы, шестеро, где остановились?
- У Дуболома, - подозрительно отозвался Моран.
- Отлично. Значит, сегодня вечером будьте в полном составе там же. Я приду, поговорим. И о моей сестренке, и о ваших манерах. Поняли? Если удерете - значит, виноваты так или иначе, и я вас найду даже в Сияющей Бездне. Все ясно? Свободны.
Не доверяя моим путающимся ногам, Аарон подхватил свою беспутную подопечную, кивнул Ирре и пошел прочь. Я задремала на его руках, убаюканная бессонной ночью, мерной походкой воина, и лишь краем сознания отметила нарушение всяких норм приличий. И в полубреду сама парировала: носить на руках сестренку - вполне себе прилично. И уснула совсем.