Рем Джей Би. Детские страхи

0x01 graphic

Джей Би Рем

Детские страхи.

Все права защищены. Только для личного чтения. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

сайт: jbram.ru

e-mail: jbram@jbram.ru

vk: https://vk.com/jbram

facebook: https://www.facebook.com/jb.ram.9

Instagram: https://www.instagram.com/j.b.ram/

- Нина, спишь на рабочем месте? - ворвался в мой рассудок резкий голос, как скрежет железной двери, у которой давно не смазывались петли.

А сон был так фантастически реалистичен и обворожительно прекрасен. Лето, природа, озеро, тишина. Я медленно погружаюсь в воду, подставляя лицо согревающему солнцу. Чувствую, как приятная влага охватывает разгоряченное тело и дарит потрясающие нежные ощущения наслаждения.

Ну как же противно в разгар эйфории услышать недовольное восклицание начальницы. Она, конечно, права, но если бы эта вечно серьезная грозная женщина - карьеристка знала подоплеку моего состояния, думаю, даже ее ледяное сердце растаяло бы к вечеру, как кусок сливочного масла на разогретой сковородке.

Хотя, нет. Тогда она не взяла бы меня на работу.

Я точно знаю, что была с открытыми глазами, как и всегда в таких случаях, потому заподозрить меня в дремоте на рабочем месте практически невозможно. Кажется, видение длилось дольше положенного, поэтому моя застывшая мимика выглядела подозрительно и привлекла внимание.

После восклицания шефа я моментально начала компьютеризировать лицом, создавая видимость деятельности.

- Что вы, Мария Александровна! Я просто задумалась. Пока не получается поместить все заказанные вещи в одно место. Все равно считаю, что вот это надо подавать отдельной страницей.

Для пущей убедительности я повернула экран в ее сторону. Отключение от реальности произошло, когда я действительно обдумывала одну из задач своего последнего задания. На странице каталога не умещались все порученные мне изображения. Я их пыталась слепить, но выходило что-то ужасное, кривое, лишенное красоты и стиля.

- Значит, у тебя два выхода: либо волшебным образом поместить все, либо договариваться с заказчиком проплатить дополнительную страницу.

- Но я уже разговаривала...

- Вот и ответ, - перебила она меня.

- Ясно.

После сотен комбинаций, я кое-как сделала невозможное, притом даже не пошла наперекор своей совести. Все сложилось, как кусочки мозаики, поэтому настроение у меня к концу рабочего дня было приподнятое. Несмотря на то, что ночь приблизилась уже на три четверти суток ко мне. По крайней мере, от нее меня отделяло еще целое свидание.

Неизвестно, какой он, человек, которого я увижу вечером. Результаты могут быть самыми неожиданными, ведь я поддалась последним тенденциям моды знакомства через интернет. После страшных рассказов коллег по работе, щедро осыпавших меня самыми разными описаниями своих разочарований в интернет-свиданиях, я уже пожалела, что согласилась встретиться с парнем. Но ведь мы долго переписывались, у нас оказалось много общего, и я не заметила у него замашек маньяка. С ним на самом деле приятно общаться.

И мне надоели подначивания подруги, что я затворница и монашка. Самое печальное, что она права. Мне пора завести настоящих друзей, а не тех, которые живут в шкафу с моими скелетами.

В любом случае, он хотя бы составит мне компанию на ужин. Лучше буду думать об этом, чем о том, что ждет меня после захода солнца. Главное, вести себя, как нормальный человек.

Его зовут Влад. У него на аватарке его тезка, зубастый граф Дракула, из одноименного фильма. Надеюсь, в реальной жизни у них нет ничего общего. Хотя кто бы говорил. На моей аве труп невесты Тима Бёртона, и, думаю, для Влада будет неожиданностью, насколько мы внешне похожи: синяки под глазами от бессонницы у меня такие же, скулы выдающиеся далеко за пределы лица, темные волосы, белая кожа, конституция тоненькой и худенькой девочки - подростка.

- Нинтендо, в ночную смену остаешься? - вырвал из рассуждений меня Никита, наш менеджер.

- Нет, уже закончила.

- Так пора домой. Выглядишь, будто тебе надо поспать. Иди и займись этим!

Боже, он попал в точку. Знал бы только, что я не могу так просто взять и лечь спать.

- Пока, - кивнула я, проходя мимо.

- Счастливо!

Дома я надела новое платье, приобретенное специально для торжественных праздничных вечеринок на работе, постаралась замазать синяки под глазами и придать лицу вид наличия минимального загара, затем отправилась на встречу, полная надежд провести этот вечер в приятной беседе и на время забыть о своих проблемах.

Я вошла в ресторан, выискивая взглядом желтую розу на столе. Мы договорились, что у него будет с собой этот опознавательный знак. Желтая роза означает радость и символизирует легкое приятное веселое знакомство.

И я увидела его, столик с цветком, одиноко возвышавшимся в вазе. Но Влада рядом не было. Я подошла и присела за стол, в растерянности окидывая помещение взглядом.

- Это вам, - обратился ко мне официант, подавая белоснежный конверт.

- Спасибо, - с недоумением я взяла письмо и вскрыла его, как только парень удалился.

В записке, написанной очень красивым каллиграфическим почерком, говорилось, что Владу пришлось уехать по срочному делу. Он извинялся, просил перенести встречу и оставлял свой номер телефона.

Я почувствовала печаль и в то же время облегчение, что не придется испытывать стесненные эмоции при личном знакомстве. Записку оставила на столе, номер сотового тоже решила себе не сохранять, зато взяла розу.

Рассматривая ее невинные яркие лимонные лепестки, я брела в сторону дома пешком, оттягивая момент возвращения в свою квартиру. Зашла по дороге в пару магазинов и теперь несла пакеты с разного рода вкусной едой. В сеть я не входила, оставаясь в офлайн и прекрасно осознавая, что стоит мне зачекиниться, моя подруга станет выведывать, как прошло мое сорвавшееся свидание. Кроме того, я не желала сегодня в социальных сетях общения с Владом.

- Что у нас будет на этот раз?... - я включила смарт-тв, щелкая по иконкам, в намерении провести эту ночь за просмотром очередного сериала.

К полуночи, несмотря на комедийный жанр выбранного многосерийного фильма, напряжение во мне стало разрастаться все сильнее. Меня будто окутывала мгла, оборачивая в пелену всепроникающего страха.

Я оглядела свою спартанскую обстановку в квартире, стараясь увидеть первые признаки надвигающейся угрозы. Мебели у меня совсем нет. Когда-то давно она была, но мне пришлось от нее избавиться. Сначала тяжело было жить без шкафа, но постепенно я привыкла к развешанным везде вещам. Кладовка моя заколочена досками.

Все бесполезно, существо все равно находит способ добраться до меня. Лишившись возможности выбираться из шкафа, оно стало вылезать из-под кровати, хватая меня своими страшными скрюченными цепкими конечностями, что пугало еще сильнее. Поэтому вместо койки теперь просто матрас в углу комнаты.

Пытаясь убежать от него, я колесила по городу, переезжая с места на место, а затем путешествовала по стране в надежде, что оно оставит меня в покое, как чудовищная долгая болезнь покидает измученное отчаявшееся тело.

Ничего не вышло, и я вернулась в родной город, в квартиру, где все началось, нести свой тяжелый мучительный крест.

Часто, когда я засыпаю наяву, вижу себя еще девочкой, лет двенадцати. Впервые все произошло тогда. Я была довольно смелым ребенком, заводилой среди друзей. Всегда придумывала, чем заняться, лезла везде вперед, не страшась ничего в жизни. Она ведь только начиналась и обещала множество интересных приключений с хорошим концом. Тут ключевое словосочетание "хороший конец". Мы ведь все о себе так думаем, пускаясь в очередную авантюру. Нет, меня не может сбить автомобиль. Нет, мой самолет не упадет. Кирпич свалится мне на голову? Смешно. Таких случаев - один на миллион. Уж мне-то не может так не повезти. И это только начало. Взрослея, мы так же относимся к болезням и всему прочему. Пока в итоге очередной из нас не проигрывает Фортуне - богине слепого случая, счастья и несчастья.

Мой юношеский максимализм подвел и меня. Недалеко от нашей улицы мы набрели на старую усадьбу, скрытую от глаз большим забором и обширными густыми садами. Когда это забор был преградой для любопытных детей?! Он только раззадорил наш интерес. Мы, я и два моих друга, приходившихся друг другу братьями - погодками, нашли путь внутрь.

Там росли фруктовые деревья, превратившиеся уже от времени в дикие. Мы наелись вишни, слив и незрелых яблок, в лучших традициях Гензель и Гретель, и пришли прямиком к пряничному домику.

Ничего сладкого, вкусного и привлекательного в нашем ветхом мрачном здании с заколоченными окнами и дверьми не было. Надписи предостерегали посторонних любознательных людей от попыток проникнуть в чужие владения, взывая к гражданскому долгу, конечно, с указанием статьи за нарушение прав частной собственности. А некоторые напрямую предупреждали о страшных последствиях для ступившего внутрь в виде проклятия.

Проклятие? Серьезно? Если они хотели завлечь подростка, лучшей рекламы сделать и невозможно.

И мы не устояли. Помню, как тряслись коленки, как сжималось сердце, как дрожали руки, но я улыбалась, стараясь все это скрыть, и уверенно лезла в дом первой.

Что-то случилось там. Что-то страшное. Что-то чудовищно - неправильное. Но я не могу вспомнить. Так и не смогла вспомнить. И иногда не уверена, что хочу.

Двух соседских мальчиков, что были со мной, и с которыми мы дружили с самого детства, я больше так и не видела. Родители сказали, что они переехали. Странно, что те ранее не упоминали о намерениях своей семьи сменить адрес. Я тогда почувствовала себя преданной и очень на них обиделась за то, что не оставили даже весточки. Еще долго я ждала открыток с их нового места, но так и не дождалась, получив свое первое разочарование в системе личностно - социальных отношений.

Сама я, дезориентированная, очнулась в больнице с неожиданно обнаруженными симптомами болезни, которую диагностировали, как "витилиго". Кожа рук покрылась белыми пятнами, поставив крест на моих гуляниях под любимым ярким солнцем.

Так как это генетическое заболевание аутоиммунного характера малоизучено, помочь мне ничем не могли. Депигментация кожи вызывается нарушением работы меланоцитов - это клетки, вырабатывающие меланин и тому подобное. Фактически, для здоровья она не опасна, просто я, как поп-король Майкл Джексон, по-видимому, тоже страдавший от этого недуга, обречена ходить в перчатках, огромных очках и в одеждах, скрывающих всевозможные участки кожи.

Когда меня выписали, оказалось, что ту старинную усадьбу снесли. А еще через некоторое время там начали строительство торгового центра.

Белые пятна становились ярче и больше, постепенно разрастаясь и объединяясь между собой. Родители совсем сошли с ума, все чаще отказывая мне в прогулках, а стоило получить шанс выйти на улицу, так обязательно только утром, вечером или в пасмурную погоду. Будто этого мало, они обвязывали меня, словно мумию, поэтому другие дети не имели желания общаться со мной. Да я их и не виню. Действительно, я представляла собой страшное зрелище.

Обучение я получала тоже на дому. И по причине крайней социальной оторванности мне оставалось только читать книги и сидеть в интернете, мечтая о поездке на море в теплые тропические страны. Так сказать, визуализировать, зная, что это для меня табу.

Пока отец с матерью ждали, когда же изобретут чудодейственное лекарство, кожа всего моего тела и лица приобрела белый однотонный цвет, делая меня похожей на фарфоровую коллекционную куклу. Это со слов мамы, а по мне, так я была как вампир или зомби. В сочетании с моими темными волосами, контраст выходил еще более готичным.

Некоторое время спустя это случилось в первый раз. Мне не спалось, поэтому я просто лежала, размышляя в стотысячный раз, как моя жизнь могла бы сложиться по-другому. Читать мне не хотелось. Бывает, несколько недель подряд увлеченно закапываешься в литературу, переходя с одной книги на другую, поглощая их без остановки, а потом внезапно возникает приступ тошноты от этого занятия, и ты не можешь заставить себя притронуться к следующей.

Я была увлечена своими мыслями, когда почувствовала неприятную мелкую дрожь, охватившую тело. На душе стало моментально тоскливо и мрачно. Предчувствие чего-то ужасного неумолимо проникало в мое сознание, создавая повод для беспокойства и напряжения. Вокруг стало будто темнее. Я натянула одеяло выше, под самый подбородок, вздохнула, закрыла глаза и попыталась уснуть.

Внезапно шорох донесся с противоположной от двери стороны, заставляя меня задержать дыхание. Медленно повернув голову к предполагаемому источнику шума, я огляделась, но ничего особенного не заметила. Если только дверца шкафа мне показалась приоткрытой. Это было странно, потому что я точно помню, что закрывала ее. Дело в том, что на ней установлен довольно сильный магнит. В момент, когда дверка занимает свое исходное положение, раздается очень полюбившийся мне специфический звук при соприкосновении замков. Поэтому я всегда особо отмечаю этот щелчок в своем подсознании, внутренне смакуя его, как некоторые любят потрескивание поленьев в костре или шум переключения авторучки.

Но сейчас дверь была приоткрыта. Все мое нутро протестовало, когда я встала с целью закрыть шкаф. Я не понимала, что со мной происходит и почему все кричит во мне при мысли, что я должна подойти к нему.

Я пригляделась к щели внимательнее. Там было темно и черно настолько, что я не могла различить ничего внутри. Тем не менее, казалось, оттуда за мной наблюдают. И во мне поселилась уверенность, что это существо не желает мне добра, что оно никому не желает добра, что в нем нет вообще ничего доброго.

Мои чувства всколыхнулись, ударив мне в голову бессознательным первобытным страхом, сердце моментально прибавило ритм, вырабатывая адреналин и мобилизуя весь организм. Не в силах больше терпеть, я за секунду преодолела расстояние между мной и источником моего волнения, с шумом захлопнула дверь и нырнула обратно в кровать, накрывшись с головой одеялом. В ушах у меня громко отбивал барабанную дробь двигатель моего тела, работая на пределе. Шелестело собственное сбившееся истерическое дыхание, мешая сосредоточиться на возможных посторонних окружающих звуках.

Ничего не происходило, и я, немного успокоившись, медленно дрожащими руками приспустила одеяло, выглянув из-под него и держа перед собой, как самый прочный щит.

Вокруг темнота и тишина. Осмелев, я повернулась в сторону злополучного шкафа.

Ничего. Дверь закрыта.

Остаток ночи я провела без сна, то поворачиваясь к предмету моего ужаса спиной, то, опасаясь получить неведомый удар в спину, смело возвращаясь в исходное положение лицом к лицу к предполагаемой, но такой явной, улавливаемой всеми сенсорами организма, угрозе.

Я так и видела себя со стороны: испуганная девчонка, страшащаяся высунуть из-под покрывала какую-либо часть тела.

Утром всегда все видится под другим углом. Не зря же бытует пословица "утро вечера мудренее". Ночной кошмар предстает детским страхом или плохим сном, и ты идешь, довольный, заниматься своими повседневными делами. Конечно, я проверила содержимое шкафа. Как в лучших шпионских произведениях, я обследовала заднюю стенку и все покрытия шифоньера, но ничего подозрительного не обнаружила. Внутри были только мои вещи.

Но то же самое повторилось и следующей ночью. И еще много раз. Я начала придвигать стул к шкафу, но дверь все равно оказывалась приоткрытой, источая изнутри зловещий мрак и сковывая мою душу ужасом.

Я перестала спать ночью. Пробовала перебраться в гостиную, но получила от родителей выговор. Поэтому засыпала днем в разных уголках квартиры, улавливая урывками сон, необходимый для организма.

Когда я заикнулась о том, что происходит ночью в моей комнате, родители не удивились, устало переглянулись, а на следующий день меня ждала неожиданная встреча с психотерапевтом, череда которых стала неотъемлемой частью моей жизни еще надолго.

Этот период явился лишь началом по-настоящему жуткого продолжения. Если я и думала, что испытывала страх до того момента, то это был всего только детский испуг.

Мне выписали успокоительное, поэтому теперь перед сном мама следила, чтобы я выпивала по графику все положенные таблетки. Я делала это без раздумья и с благодарностью, так как с помощью них проспала несколько последних ночей и уже начинала думать, что доктор прав, у меня просто были кошмары.

Ночью я очнулась, отчетливо услышав скрип дверцы. Я попыталась сквозь сон разлепить тяжелые веки. Не сразу, но мне это с трудом удалось. Лунный свет пробивался сквозь окно, окрашивая комнату голубоватым цветом. Щель источала мрачную черноту, разрезая шкаф вертикальной полосой.

Тело мое было ослабленным, а сознание затуманенным от лекарств, но взглядом я безмолвно следила за шкафом, и в свою очередь нечто наблюдало оттуда за мной. Мне казалось, вот-вот я сумею различить черты страшащего меня существа, но я продолжала видеть только всепоглощающий мрак.

В следующий момент, видимо, туча закрыла луну, и свет померк, погрузив комнату в еще большую темноту. Дверца шевельнулась и бесшумно раскрылась сильнее, заставив мое сердце в ужасе колотиться, а глаза расшириться, силясь рассмотреть происходившее. Промелькнуло еле заметное движение, передвинув мой страх на новый уровень. Я попыталась пошевелиться, но все мое тело было будто скованно цепями, удерживающими меня в одном положении.

Тем временем чернеющая щель разошлась еще сильнее, явив моему взгляду поистине ужасающую картину. Человеческий силуэт, скрюченный в невозможной фантастической конфигурации, замер неподвижно на той стороне комнаты.

Дыхание мое остановилось, а из глаз брызнули слезы, вызванные жутким иррациональным зрелищем. Не знаю, что парализовало меня конкретно, таблетки или страх, но двинуться я не могла. Я просто лежала и смотрела, как зловещее существо неторопливо начало сокращать дистанцию, приближаясь ко мне. Внутри у меня все кричало, ввергая сознание в панику, голова гудела, казалось, каждая вена в моем теле вздулась от напряжения в стремлении исчезнуть с пути жуткого монстра.

Оно было уже совсем близко, позволяя рассмотреть страшную блестящую белесую кожу и черные спутанные волосы, закрывающие лицо адской твари, по-видимому, имевшей когда-то нечто общее с человеком. В нос ударил зловонный запах серы и разложения, вызывая острый приступ тошноты. Я уже прощалась с жизнью, прокляв ее за столь страшный, леденящий кровь в жилах, конец, когда мой мозг не выдержал и отправил меня в спасительное забытье.

Наутро все случившиеся ночью события казались эфемерными, покрытыми туманной дымкой наркотического воздействия лекарств, и вызывали множество вопросов. И главный из них, было ли реально то существо из шкафа, или это разыгравшееся воображение, подкрепленное таблетками от бессонницы.

Недолго я мучилась неясностью, потому что с тех пор оно стало моим частым ночным мучительным ужасающим кошмаром. Ложилась спать я в своей кровати или в чужом доме, или в другом городе, даже в психиатрической больнице, куда родителям пришлось поместить меня на некоторое время в связи с истерией, которая не проходила в течении долгого периода.

Того периода, когда я училась жить с этим. Смирялась с осознанием, что практически половину бессонных ночей всей моей жизни мне приходилось подавлять панику, окутывающую меня с очередным появлением жуткого монстра. С тем, что он пугал меня до смерти, выбираясь из шкафа, опутывая всю комнату смрадным запахом. Оно ползло ко мне, перебирая неестественно изогнутыми конечностями, раскрывало свою пасть, полную острых зубов, издавая приглушенные хрипы.

Как я ни старалась выбраться из комнаты, дверь была всегда закрыта, как я ни кричала, изо рта моего не вырывалось ни звука, кроме тихого стона, будто какая-то мистическая сила выкрутила громкость до нуля.

Оно подбиралось очень близко, вплотную, и скалило пасть, обдавая мерзкой вонью, уничтожая необходимый мне кислород вокруг. Черная жижа, вытекающая из его разорванного полусгнившего рта, распространялась по моей одежде и коже, выжигая на ней дьявольские узоры. Иногда тварь хватала меня цепкими конечностями, удерживая под собой так, что я не способна была пошевелиться, и тогда темная мерзкая жидкость втекала в мой рот, нос, глаза, причиняя неимоверную боль и лишая возможности дышать, видеть, жить.

Я избавилась почти от всей мебели, но зло все равно находило способ выбраться из своего обиталища. Каждый раз оно снова и снова ползло ко мне, чтобы совершить задуманное.

Вот и сейчас я остро чувствовала приближение тьмы. Я сжала руки в кулаки, напомнив себе, что надо только потерпеть, дождаться, когда наступит утро и избавит меня от моего проклятия.

Перетерпеть. Как переживает тяжело больной очередную порцию неприятной или болезненной терапии, с надеждой ожидая момент, когда снова сможет жить своей обыденной жизнью.

Вот и я вздохнула, согнула ноги в коленях, обняла их руками, опустила на них голову и стала читать молитву тихим голосом. Я знаю только этот молебен, и он очень подходит мне. Шептание набора сокровенных слов не избавляет меня от чудовища, даже не отпугивает его. Это просто мой способ измерять время. А также немного успокоиться.

Смартфон пискнул, вбросив толику техногенной реальности в мой мир. Пришло сообщение в соцсетях. Наверное, Влад. Интересно, если бы он находился со мной в комнате, если бы хоть кто-то находился рядом, чудовище обнаружило бы себя? Много раз мне приходили эти мысли, но я не могу так поступить с живым человеком. Что-то мне подсказывает, что тварь не пожалеет никого. От нее ведь невозможно защититься. Она проникает всюду. Везде следует за мной, как неизлечимая болезнь.

Свет погас, выключился и телевизор. Всегда так происходит. Когда я пыталась снять существо на камеру, мое устройство просто перестало работать.

- Что тебе нужно от меня?!

Из дальнего угла послышался шелест трущихся об пол конечностей.

- Почему ты не оставишь меня в покое?! - снова спросила я в пустоту, но в ответ получила только мерзкий нарастающий устрашающий хрип, раздающийся все ближе.

Кожа моя покрылась мурашками, слезы отчаяния и неотвратимости происходящего потекли по щекам.

- Боже, пожалуйста... - я почувствовала, как что-то холодное, влажное и липкое прикоснулось к шее, попыталась дернуться, но, как и обычно, потонула в ватных заторможенных движениях.

Солнечный жаркий день выгнал всех на природу. Только здесь легче дышать свежим приятным прохладным воздухом. Родители устроили пикник с соседями. Счастливые улыбки не сходят с их лиц, когда они наблюдают за детьми. Вот она, маленькая милая девочка веселится на берегу реки, играя в салки со своими друзьями.

Эта девчушка, нелепый угловатый подросток, я. Вокруг идиллия. То, что я называю своими воспоминаниями и своей мечтой. Если кто-то грезит о том, чтобы быть космонавтом или врачом, я больше всего желаю стать собой. Той собой, которую у меня отняли, искрящуюся планами, надеждами, начинаниями, радующуюся солнцу, миру, людям.

Я открыла глаза и поглядела на свой потолок. Тело болело, будто по нему проехалось нечто громоздкое. Ввиду того, что зачастую мне неизвестно, какие конкретно события происходят со мной ночью, когда я отключаюсь, вполне возможен и такой вариант.

Но за что и почему со мной это случается?

Я все чаще возвращаюсь в мыслях в тот день к той надписи на стене, обещающей проклятие вошедшему в злосчастный дом. Я много раз об этом думала. Даже пыталась раскопать информацию об этом месте. Но у меня ничего не вышло. Моя единственная зацепка - старый особняк, снесенный много лет назад, в то время, когда интернет был только в зачаточном положении и не имел такого распространения.

Сегодня я решила, что настало время навестить еще раз библиотеку нашего района. Надеюсь, она еще работает.

Телефон снова пиликнул. Я посмотрела на экран. Влад написал в соцсети очередное сообщение. Я кликнула по нему и прочитала целую телегу извинений, заверений и предложение попробовать вновь встретиться, когда мне будет удобно.

- Мне удобно ночью, но, боюсь, тебе не придется по вкусу такая встреча, - я не стала ничего отвечать и начала сборы на работу.

Осмотрев себя в зеркале, я, как и всегда, не обнаружила на теле ни одной отметины, указывающей на ночные пытки. Боль была скорее мышечной и практически не мешала основной моей жизнедеятельности. Я не зря подумала в этом контексте, потому что жизнью мое существование не назовешь.

- Когда же это кончится?..

Весь рабочий день я читала сообщения Влада, оставляя их без комментариев. Не то, чтобы я обиделась. Просто снова впала в депрессию, понимая бесперспективность такой встречи.

Как и запланировала, после работы я отправилась в библиотеку, надеясь, что она еще открыта. Самое дальнее облупленное здание в уличном тупике встретило меня своим унылым видом. На табличке было написано "закрыто". Уже отворачиваясь, чтобы уйти, я все-таки дернула ручку двери. И чуть не упала, настолько легко она поддалась. Я вошла в темный коридор, освещенный тусклым, будто аварийным, светом.

- Здравствуйте! Здесь открыто?

Никакого ответа. Отворив еще одну дверь, я прошла дальше. Снова свет такой мощности, словно я в подвале. Запах, кстати, соответствующий. Люблю, как пахнут свежие книги. А вот когда сырость и гниль - это отвратительно. Как раз здесь было то самое. У меня данный аромат вызывал бессознательную тревогу, напоминая о моих безнадежных ужасающих ночах.

- Извините. У вас дверь была открыта.

В следующий миг сзади на мое плечо легла рука, спровоцировав у меня волну паники и даже крик. Я обернулась, отскочив в сторону и сметая с нескольких полок множество книг.

- О Боже!

Пожилая женщина тут же чуть подалась назад и посмотрела на меня острым враждебным взглядом.

- Извините, пожалуйста! Дверь была открыта.

- Как будто закрытая дверь останавливает таких, как ты! - зло бросила женщина.

Вот так встреча. Социальные работники прошлого столетия, конечно, славились своей манерой общения, но это хамство перешло все границы.

- Что? Что вы имеете ввиду?

- Что тебе нужно?

- Я хотела бы получить информацию об одном месте этого района.

- Потом ты уйдешь?

- Да...Конечно, - будто мне приятно по своей воле оставаться с этой чудесной вежливой женщиной.

- Говори, - скомандовала она.

- Я хотела бы узнать про один дом на улице Свободы. Там сейчас стоит торговый центр. В 1999 году его построили. После того, как снесли старую усадьбу, огороженную высоким забором.

- Я...я ничего не знаю про это, - слишком быстро сказала библиотекарь, видимо, не желая тратить на меня время, и принялась собирать книги с пола.

- Пожалуйста. Это очень важно, - я опустилась, чтобы помочь ей.

- Но я ничего не знаю об этом.

- Вы даже не посмотрели в своей картотеке. Поймите, это крайне важно. От этого зависит моя жизнь, - я взяла ее за руку, но та резко одернула ее, отскочив от меня назад.

- Не трогай меня! Я ничего не хочу знать!

- Понимаете, я была подростком и залезла туда. И моя жизнь... Стало происходить нечто ужасное, - на мои глаза навернулись слезы и последнее я произносила уже в рыданиях.

- Уходи, - женщина схватилась за сердце, лицо ее вытянулось и застыло в выражении боли.

- Вам плохо? Я вызову скорую, - я быстро достала телефон и сделала звонок в службу спасения.

Когда ее везли на носилках к машине скорой помощи, библиотекарь посмотрела на меня печальным взглядом. Затем сделала знак медикам остановиться и обратилась ко мне.

- Я не помню точного адреса, но рядом с торговым центром стоит двухэтажный дом с зеленой крышей и желтым забором. Там живет Александра, моя знакомая. Она знает все.

- Спасибо. И простите.

- Иди с миром.

- Хм.. Спасибо, - удивилась я ее странному пожеланию.

- У вас инсульт. Но все будет хорошо. Лежите спокойно. Отвечайте врачу только по необходимости. Кивните, если понимаете, - вмешался медик.

Я направилась по указанному адресу, думая о том, что могло бы случиться с бедной женщиной, если бы меня рядом не оказалось.

Дом я нашла быстро, хотя боялась, что координаты у меня имелись слишком размытые. Лужайка перед ним была неухоженной. Обшарпанный фасад давно не перекрашивался. На всех окнах были опущены темные шторы. Сначала я даже подумала, что они заколочены изнутри. Казалось, там никто давно не живет. С тяжелым чувством, навеянным подозрением об утраченной зацепке, я постучалась в коричневую пыльную дверь, оставившую грязные следы на моем кулаке, практически не веря, что мне откроют. Прождав несколько минут, я решилась попытаться еще раз. Никакого ответа. Я прошлась по лужайке к ближайшему окну, чтобы попробовать увидеть хоть какие-то свидетельства живущих или живших внутри людей. Но тут парадная дверь приоткрылась, и я помчалась обратно к ней.

- Эй, здравствуйте! Извините...

- Нам ничего не надо! - раздался суровый раздраженный голос. Да уж, они с библиотекарем точно подружки, если не сестры.

- Извините. Мне нужна ваша помощь!

- Мы ничего никому не жертвуем. Идите в церковь.

Дверь захлопнулась.

Воу. Жестко.

Я вздохнула и постучала еще раз. Через некоторое время дверь открылась, и на меня уставился колючий взгляд.

- Библиотекарь посоветовала мне обратиться к вам. Пожалуйста! Вы ведь Александра? Я только задам вопросы и уйду.

- Инга?

- Да, - ухватилась я, хотя так и не узнала ее имя.

- И что она сказала?

- Сказала, вы поможете узнать о старой усадьбе, которая стояла на месте торгового центра.

Дверь передо мной снова захлопнулась.

Я постучала вновь, готовясь к самой страшной реакции хозяйки. Но она не выходила, сколько я ни барабанила. Просидев на ее крыльце несколько часов, я так ничего и не добилась.

Зато от скуки стала опять общаться по интернету с Владом. Рассказала про историю в библиотеке, не упоминая цель моего прибытия туда. В конце концов, дописались до того, что договорились встретиться в парке недалеко от злосчастного торгового центра.

На свою кровососную аватарку он похож не был. Напротив, это был парень с нормальным цветом кожи, улыбающимися глазами и непослушными темными волосами. Но прежде всего он поражал своим искрометным юмором и самоиронией. Проще говоря, оказался таким же интересным собеседником наяву, как и в сети.

С собой он принес пакеты с едой из того самого ресторана, где сорвалась наша встреча. Это было восхитительно, так как я еще не ужинала после работы, разыгрывая из себя Шерлока.

Он так меня разговорил, что я поведала свою загадочную историю из детства про происшествия, связанные с домом и о своем маленьком расследовании. Естественно, я не стала упоминать про последствие того дня, поселившееся у меня в квартире.

- Это психогенная амнезия, вызванная шоком. Знаешь, я не уверен, хотел бы я вспоминать нечто такое, что ввергло меня в подобное состояние.

- Я сама не уверена. Была. Сейчас я думаю, что это поможет мне избавиться... от некоторых вещей.

- Ну, если ты так думаешь, давай попробуем еще раз наведаться к той женщине.

- Ты серьезно?

- Слушай, я хочу помочь. Тем более должен искупить прошлый промах с исчезновением в ресторане.

- Да брось, я уже забыла. Но она все равно не хочет разговаривать.

- Ты сказала, эта женщина живет в старом страшном доме. Я уверен, что она так же халатно относится и к своим обязанностям хорошего гражданина, оплачивающего вовремя налоги. Если пробью по адресу, стопроцентно найду дыры в ее биографии. Вот ты и попросишь ее поговорить с тобой, а в обмен сунешь налоговые бумажки.

- Это жестоко.

- Но ты хочешь получить ответы?

- Да. И, как можно, скорее.

- Не буду обещать, но попробую завтра все сделать.

- А это законно? У тебя не будет неприятностей?

- Но ты же меня не сдашь?

- Нет, конечно. Спасибо тебе.

Вечером я позвонила в больницу, в которую увезли библиотекаря. Так как я знала только имя, место работы и диагноз, информацию мне сначала отказывались давать, но потом, судя по голосу, молоденькая сотрудница регистратуры сжалилась надо мной и сообщила, что в этот день с инсультом никто не поступал. Заверив меня, что такое случается, и, скорее всего, я неправильно сообщила диагноз или даже неверно запомнила больницу, она положила трубку, оставив меня в растерянных чувствах.

Эта ночь выдалась спокойной. Даже получилось немного поспать. Мало, потому что крайняя форма расстройства сна не давала беззаботно закрыть глаза и погрузиться в мир сновидений.

Я ждала вечера, как школьники жаждут выпускной, потому что знала, мой бал свершится именно сегодня. Чем он закончится, я не могла предугадать, но надеялась, что после него настанет новая жизнь. Возможно, не совсем нормальная, благодаря моей болезни, но, по крайней мере, не наполненная ожившими фильмами ужасов и страшными душесжигательными пытками. Столько лет ни одной зацепки, и, наконец, нашелся человек, который все знает. Именно так сказала библиотекарь.

Влад не обманул моих надежд. После работы он стоял у офиса с хитрой улыбкой, а в руках держал заветную папку.

- Не за что, - протянул он мне ее.

- Даже не знаю, как тебя отблагодарить.

- А я знаю. Завтра поужинаем вместе.

- Боюсь, это такая малость, - я смущенно поправила очки.

- Так ты согласна?

- С удовольствием.

- Меня вызвали на работу, а ждать до завтра ты не будешь, да?

Я посмотрела на него, выдавив извиняющуюся улыбку, и покачала головой.

- Сможешь одна провернуть свое расследование?

- Конечно, - я даже вздохнула с облегчением. Мне не придется объяснять ему все странности. А чем меньше я их про себя расскажу, тем больше шансов, что мы останемся друзьями.

Влад подкинул меня до намеченного дома, и я, прижав к себе папку дрожащими руками, попрощалась с ним и направилась к крыльцу. Как только его машина скрылась за индустриальным горизонтом, я постучала в дверь. Через достаточно продолжительное время мои усилия были вознаграждены, и вот, на меня смотрели сузившиеся глаза заспанной недоброжелательно настроенной растрепанной Александры.

- Неужели опять!

- Извините, но вы должны мне помочь.

- Убирайтесь!

- Пожалуйста!

Она стала закрывать дверь, но я выставила ногу и сунула ей папку. Женщина со всей силы пнула меня по колену. Когда боль прошла, я смогла расслабиться, и села на обшарпанное крыльцо, ждать ее реакции на содержимое моего послания. Через несколько минут раздался характерный скрип.

- Так вы из налоговой? - услышала я голос.

- Почти. Я могу решить все проблемы за вас, - решила схитрить я. Суммы там небольшие, не обеднею. Проблемы только в отчетностях. Я попрошу бухгалтера из нашей компании в этом помочь.

- С какой стати?

- Мне просто нужны ответы.

- Про дом?

- Да.

- Там умерли мои мальчики.

Меня будто ножом в спину ударили, когда пришло внезапное понимание, что эта растрепанная женщина - мать моих друзей, с которыми мы были в тот трагический день. Они никуда не уехали. Родители мне просто не сказали правду. Но я ведь сразу прибежала к их дому, когда вышла из больницы. Он был пустой и создавал ощущение поспешного отъезда жильцов.

- Боже. Простите. Я не знала. Мне так жаль.

Женщина открыла дверь шире, приглашая войти и кидая на меня презрительные злые взгляды. Гостиная была не убрана, даже полумрак не мог скрыть толщину слоя пыли. Всюду были раскиданы тряпки и разные вещи, названия некоторым из них я даже затруднялась дать. Мне указали на потрепанный диван, и я послушно присела с краю.

- Про усадьбу я толком не знаю. Только уверена, что там обитало настоящее зло. Хорошо, что ее снесли. Я всегда боялась, что ребята туда залезут. Что хорошего, посреди улицы заброшенный особняк с огромной территорией, полный фруктовых и ягодных деревьев? Просто приманка для детей. Я строго настрого им запрещала, и они всегда слушались. Я точно знаю, что это была не их идея. Они бы не ослушались меня просто так. Это соседская девчонка! От женщин всегда одни неприятности. Все было понятно, когда еще наша прародительница Ева навлекла на весь людской род гнев Всевышнего и стала причиной изгнания людей из Рая.

Я сжалась в комок. Желание рассказывать, кем была эта соседская девчонка, и до этого было крайне слабым, а теперь отпало совсем.

- В тот день Адам и Вадим ушли гулять на улицу. Летом они часто не приходили домой до вечера. Но к ужину никто так и не явился. Когда время было больше десяти, мы позвонили в полицию. Сначала там, как и обычно в таких случаях, решили, что дети сбежали. Попутешествовать автостопом или просто от насилия в семье. Вот, что они мне заявили! А у меня были хорошие мальчики! Они бы так не сделали!

- Да, я уверена в этом.

- Оказалось, в нашем районе пропал еще один ребенок - Нина Резник. Та самая несносная девчонка. Они были неразлучные друзья. Тут, наконец, поняли, что все гораздо серьезнее и начали поиски. После моргов и больниц проверяли стройки и заброшенные места. Через неделю их обнаружили в этом чертовом доме. Причина смерти - остановка сердца. Они были все белые: белая кожа, белые седые волосы, белые глаза. Что с ними сделали, так и осталось загадкой, только человеку такое не под силу. До какой степени им было страшно, бедным деткам, что они побелели!?

- Боже, простите. Это ужасно. А как спаслась девочка, вам известно?

Женщина подозрительно на меня посмотрела.

- А она не спаслась.

На душе у меня похолодело. Мурашки двинулись ополчением по всему телу.

- В смысле? - голос мой дрожал.

- В прямом. Лежала рядом с мальчиками такая же белая и мертвая. И поделом ей! Она виновата в смерти моих мальчишек!

- Вы ошибаетесь!

- Как я могу ошибаться?! Это ее рук дело!

- Нет, я о том, что она мертва.

- Мертвее некуда. Я видела всех троих. И хоронили их в один день на одном кладбище. Я еще сказала ее родителям все, что думаю об их воспитании.

- На каком кладбище?

- На северном.

Я встала и на негнущихся ногах направилась к выходу.

- Спасибо. Мне надо идти.

- Что насчет налоговой?

- Я все сделаю.

Когда оказалась на свежем воздухе, я просто шла по улице в никуда какое-то время, а потом села на бордюр, почувствовав нарастающий приступ удушья и тошноты одновременно. Голова кружилась, истерически соображая и натыкаясь на парадоксы информации, руки дрожали, вибрировал весь мир вокруг меня. Вернее тот, который я могла видеть, потому что взгляд мой затуманился. Я попыталась отдышаться, но диафрагма сжалась в районе солнечного сплетения, будто после настоящего удара твердым предметом.

- С вами все хорошо? Вызвать доктора? - спросила пожилая женщина, схватив меня за руку.

- Нет. Все в порядке. Я живая, - постаралась я ее успокоить. И себя.

- Посидеть с тобой, пока не станет лучше?

- Нет, спасибо.

Она просто не помнит. Или сошла с ума от горя. Сила ненависти ко мне заставила ее солгать, что я умерла. Это все ерунда. Я живу. У меня есть работа, квартира. Друзей немного, но это закономерно при моем образе жизни. У меня имеется лучшая подруга. А завтра свидание с очень милым парнем. Я жива.

Немного успокоившись, я вызвала такси. Я поеду и проверю, чтобы окончательно удостовериться, что все в порядке. Я пройду могилу за могилой, но докажу себе абсурдность слов этой бедной свихнувшейся женщины.

Первым делом я отправилась в администрацию кладбища. Там мне смогли помочь только тем, что ограничили круг поисков, указав в каком, примерно, территориальном диапазоне происходили захоронения в 1999 году. Я начала систематически обходить памятники, считывая с них информацию. Уже начало смеркаться, когда я обнаружила надпись Вадим Габор. С памятника на меня смотрел веселый улыбающийся веснушчатый мальчишка лет двенадцати. Такой, каким я его запомнила тогда. Рядом была могила его брата Адама. Я и забыла, как они были похожи друг на друга. Как близнецы, хотя были погодками.

- Боже, простите, ребята. Я не знала. Почему мне не сказали?! - слезы обильно потекли из моих глаз, орошая все лицо, а также воротник рубашки.

Я посмотрела на заходящее солнце и коснулась фотографии Вадима.

- Ваша мама права, я виновата во всем. Мне так жаль! Простите.

Я встала и двинулась дальше, исследуя территорию и продолжая лить слезы. И через десяток могил увидела собственный портрет. Я прижала руку ко рту, чтобы не закричать. Сердце забарабанило, звуколотируясь в ушах, будто по соседству хоронили военного героя, и в моей голове переливались залпы, отдавая ему последние почести. Нина Резник. Дата жизни: тринадцатое февраля 1987 года - восьмое июля 1999 года. И мое довольное лицо, смеющиеся глаза, смело смотрящие в жизнь, ожидая от нее больших и интересных удивительных приключений.

Что ж, удивлена я очень. Я просто в замешательстве. Это если культурно выражаться, что было не возможно в этот момент.

Ночь приближалась, а я все сидела и смотрела на памятник, часто моргая в надежде, что наваждение спадет, и я увижу другое лицо на похоронной плите.

- Хорошо. Посмотрим, кто лежит в могиле. Мне нужна лопата. Нет, это серьезно. Но у меня нет выбора. Я должна увидеть, что она пустая. А если там кто и лежит, я все равно сейчас не смогу идентифицировать личность. Тогда поможет законная эксгумация. А пока... я не могу ждать всех разрешений.

Я достала телефон и набрала Влада. Больше мне не к кому обратиться с такой просьбой.

- Мне нужна твоя помощь. Можешь привезти лопату.

- Конечно. Даже могу помочь вскопать тебе ночью огород. Куда везти?

- На северное кладбище.

- Оу. Что случилось?

- Я потом расскажу. Привезешь?

- Сейчас приеду.

Он появился из-за похоронных надгробий через тридцать минут. В руках у него не было ничего, напоминающего лопату.

- Где лопата?

- Извини, просто ночь на улице. Ты просишь привезти лопату на кладбище. Что бы ты ни задумала, это плохая идея.

- Ты не понимаешь! - он ужасно взбесил меня. А что я хотела от него, мы так мало знакомы.

- Абсолютно солидарен. Ничего не понимаю. Давай мы пойдем... в более уютное место, и ты мне все расскажешь. Мы придумаем вместе, что делать.

- Ты не понимаешь! Вот, посмотри! - я ткнула пальцем в гранитную доску с моим именем.

- Нина Резник. Нашла однофамилицу?

- Нет. Я Нина Резник.

- Вот это совпадение.

- Это не совпадение и не случайность. Я Нина Резник. Это моя дата рождения. И женщина в том доме уверяла меня, что я умерла семнадцать лет назад.

- Успокойся. Пойдем со мной. Ты же не собираешься выкапывать трупы, да еще ночью? Ну увидишь там скелет, и будешь разглядывать, выискивая семейные черты? Есть гуманные способы.

- У меня нет времени, - от тупости происходящего и невозможности донести нужную информацию до этого парня я в бешенстве ударила руками по земле.

- У тебя нет выбора. Как видишь, лопату я не принес, предчувствуя неприятности. Тебе надо прийти в себя.

- Ты не все обо мне знаешь.

- Я хочу узнать о тебе больше. Но только не здесь. Атмосфера слегка напряженная. Я вижу, для тебя это важно, и я попрошу наших юристов заняться этим. А сейчас пошли.

Первое правило человека, просидевшего какое-либо время в психушке, ничего не рассказывать о себе и о своих чувствах. И сейчас я понимала, что в его глазах я веду себя неадекватно. Я попыталась собраться.

- Я не сумасшедшая.

- Я знаю. Я верю тебе. И все это действительно странно, - он повел рукой в сторону надгробия.

- Понимаешь, та женщина сказала, что мы полезли с ее мальчишками в тот дом и умерли там. Она сказала, что я похоронена на этом кладбище. Я ей не поверила, естественно. Я пришла, а тут, действительно, мой портрет на камне. Я должна знать, кто лежит там.

- Я понял. Что на это говорят твои родители? Ты звонила им?

- Они погибли в автокатастрофе девять лет назад.

- Еще родственники?

- Нет.

- Значит, подтвердить твою личность некому?

- Именно.

- Тогда сложнее. Но ты имеешь документы на имя Нины Резник?

- Да, - я вытащила бумажник, полистала сама, удостоверившись в своих словах, и кинула ему. Он посмотрел и вернул мне.

- У меня есть лучшая подруга, - вспомнила я.

- Это уже хорошо. Сколько вы знакомы?

- Не знаю. Очень давно. Лет десять.

- Нина, давай уйдем с кладбища. Я, конечно, мужчина и все такое, но мне здесь не по себе. Обещаю верить тебе и оказать посильную помощь. Прошу тебя, пошли.

- Хорошо.

- Переночуешь у меня, мне так спокойнее будет.

- Нет.

- Не бойся, я ведь полицейский. Со мной не страшно.

- Нет. Отвези меня домой. Мы встретимся завтра. Я возьму больничный.

- Может, к подруге. Одной лучше не оставаться.

- Поверь, я должна побыть одна.

Он смиренно вздохнул, усадив меня на переднее сиденье, сел в машину сам и завел двигатель.

- Плохая идея - переживать стресс одной, - напоследок высказался Влад.

Ехали мы в молчании, хотя я ощущала почти физически, сколько вопросов накипело у него. И была благодарна его сдержанности.

- Спасибо тебе за все, - я пожала ему руку, а он притянул меня и легонько коснулся губами моего рта, оставив отпечаток своего успокаивающего тепла. Я удивленно посмотрела на него и, покинув машину, пошла в сторону своего дома, не оборачиваясь. Обернуться - значило бы, сказать да, обещать завтра, дать надежду на будущее. У меня его не будет, и уж тем более я не могу подарить его другому человеку.

Сегодня мне не хотелось включать телевизор. Я приняла душ, надела платье, которое было на мне на недавнем несостоявшемся свидании, потому что захотелось частички красоты в ожидающем меня кошмаре, и села на матрас. Теперь я встречусь с жуткой тварью не в страхе, а в смирении. Я точно знала, что притащила ее из того старого дома. Это было то самое проклятье, о котором предупреждали надписи на полуразвалившихся стенах. Оставалось только понять, что ей от меня нужно и как от нее избавиться.

В комнате начал сгущаться мрак, образуя нечто неестественно плотное в воздухе. Хотя вокруг была чернота, я четко уловила тени, движущиеся в мою сторону.

- Я знаю, что ты из того особняка. Семнадцать лет назад ты убила моих друзей и пыталась убить меня. Кто ты? Что тебе нужно?

Я услышала свистящее тяжелое дыхание около моей шеи, затем существо обхватило руками мою голову. В небе из-за туч вышла луна, моментально проникнув через окно в мою комнату, и осветила силуэт, выросший надо мной. Оно подняло костлявую руку с обвисшими на ней остатками плоти и провело по тому месту, где у него должно быть лицо, открывая моему взгляду большую его часть. Предоставляя мне возможность увидеть страшный полуразложившийся лик некогда молодой девушки...мой лик. Мое лицо...Такое, каким оно было семнадцать лет назад.

- Ты убила меня. Ты живешь моей жизнью, - различила я страшный хрип существа, отвыкшего от человеческой речи.

- Что? - сначала я подумала даже, что ослышалась, и в воспаленном сознании всплывают отголоски моей собственной речи.

- Ты монстр из особняка, - прохрипело оно, наклоняясь ко мне ближе.

И я вспомнила последний обреченный взгляд, смотревших на меня залитых слезами глаз испуганной темноволосой девочки, над которой я склонилась в моем обиталище, чтобы забрать ее сущность... дабы жить самой.

Теперь я поняла, что я такое.

Оставить комментарий © Copyright Рем Джей Би (jbram@jbram.ru) Размещен: 11/03/2016, изменен: 11/03/2016. 51k. Статистика. Рассказ: Хоррор Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:

Рем Джей Би : другие произведения.

Детские страхи