Аннотация: В этой книге я расскажу вам правду о том, как отбывают наказание люди, приговорённые на пожизненное лишение свободы, что далеко не соответствует тому, о чём сегодня показывают в ряде криминальных передач и публикуют в средствах массовой информации.
В далёком Оренбургском крае
Среди раскинутых степей
В забытом Богом Соль-Илецке
"Чёрный Дельфин" таит людей.
Сплетаются в канаты судьбы
Повсюду слышен крик и стон.
Остаток жизни на "Дельфине"
Проходит, как кошмарный сон.
До боли в пересохшем горле,
До крови в пальцах и висках
По белому рисуют чёрным
И в угол загоняют страх.
Вдали от суеты житейской,
Где лай собак срывает слух,
В "Дельфине Чёрном" Соль-Илецка
Ломают арестантский дух.
2008 год
Предисловие
Очень часто люди, живущие привычной и беззаботной жизнью, в комфорте и достатке, с ужасом смотрят на людей находящихся в капкане наркотиков или алкоголя. А такие слова как вор, мошенник или рецидивист повергает их в ужас. Бродяга, стоящий на углу и просящий милость, вызывает в их глазах жалость или брезгливость, желание отвернуться и не соприкасаться с подобным субъектом.
"Мы ведь не такие! Мы хорошие и порядочные люди! А это всё - отбросы общества. Отребье мира!"
Это не всегда так. За каждой отдельной личностью стоит судьба живого человека. Очень часто эта судьба загадочна, необычна, страшна, жестока и безжалостна. Человек попадает в мясорубку обстоятельств, которая ломает его, перемалывает, кромсает и мы видим в конечном итоге нечто страшное и непривлекательное. Для этого то и послал Бог в мир Своего Сына Иисуса Христа "не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию".
(2Пет.3:9)
Потому что "не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я (Иисус Христос) пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию".
(Мар.2:17)
Иисус Христос не пришёл в этот мир, чтобы организовать какую-то религиозную систему, но чтобы отпустить измученных на свободу, исцелить больных душою, помочь страдальцам обрести радость, дать надежду отчаявшимся. Духовно слепым открыть глаза на новую жизнь. Показать новые перспективы, избавить от отчаяния и дать лучшую надежду.
"Придите ко Мне все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас;
возьмите иго Моё на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдёте покой душам вашим;
ибо иго Моё благо, и бремя Моё легко.
(Матф.11:28-30)
"Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушённых сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу,
проповедывать лето Господне благоприятное".
(Лук.4:18,19)
"Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой".
(Иоан.7:38)
Когда Иисус ходил по земле, то в основном Его окружали люди с очень тяжёлой и необычной судьбой, которым Он служил и которым помогал стать иными людьми. Его постоянно окружали толпы нищих, больных, одержимых, воров, мошенников, проституток, алкоголиков и просто людей, погружённых головой в грех. Он пришёл, чтобы им помочь, и Он им помогал. Он работал с каждой судьбой, если человек готов был поверить Ему, довериться Ему и отдать себя Ему.
Эта книга ещё одно свидетельство того, как это возможно, на практике вернуться из "ада" жизни и обрести мир с Богом.
Вы держите в руках третью часть трилогии "Ужасный путь домой". Герой этих событий родился в неблагополучной семье, где отец постоянно пьянствовал и страшно издевался над матерью, избивая и запирая её в погреб. Когда она забеременела им, то отец бил её по животу, чтобы ребёнок не мог родиться и произошёл выкидыш. Но ребёнок чудом родился. (Это описано в первой части с названием "Погружение в ад"). Не желая мириться с этим ребёнком, отец, предварительно замотав его в целлофановый кулёк, выкинул в бурную речку тёкшую неподалёку. Но снова свершилось чудо, и волею Божией этот ребёнок остался жить. Когда же он достаточно подрос, то его отец сознательно толкнул его под машину в надежде, что он погибнет. Но он снова, наперекор судьбе, остался жив.
Совсем маленьким он сбежал из дома, боясь, что его забьют до смерти. Жил под мостом с такими же, как он сам, до тех пор, пока их не отловили и не отправили в детдом. В детдоме было не намного лучше. Поэтому, не выдержав издевательств, он сбежал и оттуда. Это были его первые шаги по жизни, за которыми последовали спецшкола, спец ПТУ, две малолетки. Потом несколько лагерей.
В 1992 году он сбежал из лагеря, шёл восемь дней по тайге без пищи и воды. Поймали и опять тюрьма с новым сроком. На зоне перенёс более десяти операций. Нуждался в постоянной врачебной помощи, но её сознательно не давали. Судья, не разобравшись, написал резолюцию о том, что заключённый сознательно расковыривает раны, чтобы попасть в больницу. Не выдержав болей и безразличного отношения к нему тюремного персонала, он в конвойном помещении попытался убить себя, загнав себе в живот остро заточенную проволоку, "заточку". И в этой безнадёжной ситуации его снова спасли. Он стал почти что инвалидом, и снова милостью Божией остался жив. Его время ещё не настало. Он должен был встретиться с Богом.
За отказ сотрудничать с властями и брать на себя другие преступления, ему "пришили" пожизненный срок. Чтобы избавится от нежелательного свидетеля, судья отправил его в самую страшную зону России, о которой и будет написано в этой книге. Более тридцати лет он уже провёл в тюрьме.
"Живьём в аду" описывает пребывание нашего героя в тюрьме с красочным названием "Чёрный дельфин". Тюрьма, откуда нет возврата. Тюрьма, где сидит 700 человек самых отпетых садистов, убийц, сексуальных извращенцев, людоедов и маньяков. Тюрьма, откуда выход бывает только на кладбище. Ад на земле.
Книга написана от первого лица в виде повествования автора этих событий. Все события здесь реальны и ничего нет выдуманного. Многие события описаны довольно "мягко", чтобы не пугать наших читателей. Я сознательно сохранил жаргон и манеру изъясняться между собою в тюрьме, чтобы читатели лучше могли прочувствовать, что значит "жить без права жизни".
Также я поместил словарь жаргонных слов в конце книги.
А теперь я предоставляю слово автору и живому свидетелю всех этих событий.
ОТ АВТОРА
В этой книге я расскажу вам правду о том, как отбывают наказание люди, приговорённые на пожизненное лишение свободы, что далеко не соответствует тому, о чём сегодня показывают в ряде криминальных передач и публикуют в средствах массовой информации.
На вопрос: "Почему "Чёрный Дельфин" назвали чёрным?" любой из заключённых "Дельфина" ответит однозначно: "чёрный, потому что покрылся гематомой!"
Честно скажу, многое в своей жизни пришлось встречать, но такой лагерь, если, когда-нибудь приснится, есть вероятность стать дураком в прямом смысле слова.
Если сегодня все маньяки, людоеды, террористы и подобные узнают, что их ожидает в действительности, я убеждён, что многие из них в корне изменят своё отношение к жизни. Не знаю, может и правда, мне дано было Богом увидеть всё собственными глазами, после чего рассказать. Но одно знаю точно - если отменить мораторий в нашей стране, то 700 человек, узников "Чёрного Дельфина", побегут наперегонки и будут кричать: "Стреляйте в меня первого"!
Я прекрасно понимаю, что после публикации книги не исключены проблемы, как у сотрудников лагеря, так и у меня. Но как говорили наши предки: "Волков бояться - в лес не ходить", а значит чему быть - того не миновать.
Хотя, если здраво на всё посмотреть, то такой спецлагерь, наверное, необходим, и на все действия сотрудников лагеря можно закрыть глаза, поскольку с насильников всегда получали, и будут получать мзду по полной программе во многих тюрьмах и лагерях. Но есть в "Дельфине" одно "но", на которое следует обратить внимание и тем самым исключить то, что все, как один заключённые - звери и не "расчёсывать" всех под одну гребёнку, а разделить контингент на группы.
Как известно, на сегодняшний день в системе наказания России существует четыре режима: общий, строгий, особый и крытый.
В этой книге речь пойдёт о новом неизвестном режиме, который хорошо скрыт от посторонних глаз и с недавних пор окрещённый "загнутым", что само по себе уже говорит о многом.
Я же постараюсь рассказать о том, что такое пожизненное лишение свободы в более доступной и подробной форме и тем самым открыть на многое глаза, так как всё, что творится в "Чёрном Дельфине", пришлось не только увидеть своими глазами, но и пережить, а главное, выехать оттуда живым, что практически невозможно.
Глава первая
Суд
Я никогда не думал, что у нас в России можно получить пожизненное лишение свободы лишь за то, что отказался от сделки, предложенной стороной обвинения во время процесса. Прав был хозяин "питерских крестов", когда говорил мне: "Зря ты с ними ругаешься, они тебя заживо похоронят там, где Макар телят не пас". А я отвечал ему: "За что?" И махал рукой, не воспринимая всерьёз всё то, что происходило на тот момент. Тем более, твёрдо знал, чтоб быть заживо погребённым, надо непременно кого-то убить и не одного человека. Я же не был признан судом исполнителем или организатором; образно говоря, даже с лопатой рядом не стоял. Поэтому опасений, на тот момент у меня не было, и о пожизненном заключении я даже мыслить не мог. Но к сожалению, всё сложилось не в мою пользу.
На стадии нашего процесса я вёл разгульную жизнь. Ежедневные пьянки в "Крестах" не давали мне возможности оценить всё, что творилось вокруг, на трезвую голову, поэтому я говорил себе: "Гори всё огнём и будь, что будет", надеясь в душе, что судья не позволит себе выйти за рамки предъявленного обвинения. Но когда прокурор запросил ПАС, я был вынужден "включить тормоза" и даже помню, прекратил пить, хотя сделать это было не просто.
Переговоры насчёт сделок продолжались даже после того, как запросили срок. Правда, не со мной лично, а с моим адвокатом. А я тем временем по-прежнему, в глубине души, считал, что вся эта бодяга с ПАС - бред, причём, не просто бред, а бред полный.
Насколько помню, адвокат, который защищал меня во время процесса, тоже был уверен на все сто, что никакого пожизненного мне "не светит". С каждым приходом он убеждал меня, чтобы я успокоился и "держал себя в руках".
Перемены начались сразу же после того, как прокурор запросил срок. Сама жизнь в Крестах "преобразилась". Многое вдруг стало не доступным. Даже обычный выход из камеры на галёрку, чтоб побегать без проводника и отвести душу, стал запрещённым. Руководство изменилось прямо на глазах. Даже все те, кто получали ежемесячную добавку к своей пенсии, исчезли, как призраки. Отныне их было и "днём с огнём" не сыскать. Впервые в жизни Крестов на кормушки подельников были повешены амбарные замки и любое движение - будь это прогулка или что-то подобное, контролировалось уже спецгруппами.
Было такое ощущение, что в следственные кабинеты на встречу с адвокатом, будут возить на каталке, как доктора Ганнибала в фильме "Молчание ягнят". А в баню вообще водить прекратят и будут просто открывать дверь и, как пожарники, обливать из шланга. С трубкой вообще стало проблематично, чтоб, к примеру, запарить и удержать её в камере.
Такой прыти от местных властей я не ожидал и не был готов к отражению.
На приговор шёл с надеждой, что всё образуется. Ментов всех мастей нагнали в тот день из всех судов Питера. А когда над Крестами пролетел вертолёт, я подумал, что и рядом в Неве стоят две подводные лодки. Но увы, после слов судьи "приговорён к пожизненному лишению свободы", все надежды мои пропали и я чуть было умом не тронулся. А дальше - больше, точнее, не заходя в камеру за вещами, меня, закованного в наручники, сразу под усиленным конвоем отвели на известную в питерских Крестах галёру "два - один" и поместили в такую яму, что захочешь описать - не опишешь.
Галёра 2/1 в Питере в своё время числилась за людьми, приговорёнными к высшей мере. Но с тех пор, как в России было введено пожизненное заключение, она перешла в наследство к так называемым "пыжикам", которые "убитые сроком" ждали на ней своего часа отбытия в лагерь.
Камеру, в которую меня поместили, камерой назвать было очень сложно. Не потому, что со стен и потолка всё начало осыпаться ещё при жизни Сталина, а пол - как после хорошего артобстрела, а потому, что мрак в ней, плюс нары полностью из камня в виде гробов. А учитывая, что отопление отсутствует, то хоть караул кричи, особенно когда за окном минус тридцать.
- Вы охренели, менты, если считаете, что в этом погребе можно жить? - сказал я своим сопровождающим, - И где мои вещи?
- Сейчас всё принесём, не переживай! - ответил тот, кто был поблатнее.
Дело прошлое, они мне всегда говорили "не переживай", но, согласитесь, что данная обстановка желала быть лучшей и напрягала. Век воли не видать.
- Вы пока несёте, опять у меня что-нибудь "крысанёте"! Или переводите куда-нибудь в другую "хату", а то выбрали, блин, гадюшник! - не унимался я. Так хотелось согнать своё зло.
- Это самая лучшая на галёре "хата"! Печку дадим, а окно заклеишь! - сказал один из ментов.
- Я и так, если посчитать за годы, половину крестовских "хат" переклеил и вот ваша благодарность. Вы хоть кормушку не закрывайте, а то дышать нечем! - ругался я, пока они стояли на входе и не торопились закрывать камеру.
- Позже откроешь, а пока устраивайся!
Двери камеры закрылись и я понял что "это вилы": "мама не горюй". Такое было настроение - не расскажешь. Представьте состояние человека, которому дали срок такой, что в двух руках не унесёшь, да ещё пнули в помойку.
- Несите матрац! - ударил я со злости по двери и крикнул, не зная кому.
Вообще, галёра сама по себе необычная - бункер, изолированный от внешнего мира. Окно заварено железом так, что щели не видно, плюс "подгузник" из арматуры, чтоб не подходить. Картина маслом. Если всё что меня окружало перевести на знаменитую "феню" одним словом "труба", а "труба" в тюрьме - это всё равно, что беда на воле.
Дверь вновь открылась и корпусной с гвардией рабочих зеков из числа баландёров занесли матрац с вещами. Сделали кислые лица, якобы сочувствуем, и тут же удалились. Судя по сумкам, можно было сделать вывод, что шмонали в этот раз мои вещи основательно, чего за время пребывания в Крестах замечено не было, но, а поскольку я нынче "пыжик", то и отношение ко мне соответствующее.
Как я и предполагал, "крысанули" из альбома, где под фотографиями оставалась последняя заначка, часть денег. Видимо "крыса" в этот раз оказалась не совсем конченая и не забрала всё.
Со злобой в душе я кое-как разложил содержимое - "пелёнки-распашонки" и "ложки-поварёшки". И тут, словно после слов "сим-сим, откройся", открылась кормушка и сочувствующий корпусной видя моё состояние, улыбнулся.
- Вот, блин, попал! - Я присел на корточки у дверей, так как в хате, кроме двух гробов и унитаза, больше ничего не было.
- Я печку тебе принёс, - сказал мент.
- Вижу, молодец! Не все, значит, ещё сучились, а то я уже не надеялся, что кто-то обо мне вспомнит! А у вас тут сколько живых мертвецов на галёре числится?
- В смысле? - переспросил "мусорок".
- В смысле, по твоей доске сколько человек?
- Ты - восьмой!
- И что, все осуждены на всю оставшуюся жизнь?
- Все. Тут же других не бывает!
- А почему так тихо?
- Молятся! - посмеялся он.
- Да у вас тут, судя по всему, не только молиться начнёшь, но и белугой завоешь!
Я хорошо знаю своего собеседника - один из списка подрядных ментов в Крестах, а значит он работает - сутки через трое, если придерживаться их графика.
У меня ни одна проститутка кормушку не закроет. Помощники корпусных тоже старались не "быковать" и отношения со мной поддерживали ровные. Но отныне я уже не тот зек, которому все улыбались и старались не грубить, поскольку Питер, хоть и большой город, а если копнуть поглубже, может показаться маленьким. А менты почти все в общежитии кучкуются и считают свои копейки, которые называют зарплатой. Я не кровожадный человек, но суку обязательно постараюсь наказать, или позаботиться о том, чтоб наказали. А есть такие парни, на которых посмотри мент не так - МЧС не поможет.
Глава вторая
Мама не горюй
Был случай ещё в бытность Андрея Белых, (царства ему небесного). Ждали его товарищи у Крестов необузданного оперка. Так он, бедолага, вышел и понял, что пришёл конец света, перебежал дорогу и нырнул в Неву, надеясь, что приедут спасатели и спасут. Долго об этой истории ходили по тюрьме байки. И оперу пришлось уволиться, так как не смог он долго терпеть насмешки от своих коллег и тем более зеков, которые так байки преподносят, что хочешь, не хочешь, а волком начнёшь выть. Один, помню, плёл, что видел в окно пловца, и плыл тот, как "электроник" из известного фильма.
В общем, думай, не думай, а выше задницы не подпрыгнешь, решил я. И, наверное, впервые в жизни заставил себя смириться с данной обстановкой, а дальше, как фишка ляжет.
Адвокат, когда уводили меня из зала суда, пытался вселить надежду на кассационный суд и говорил, что срок обязательно пересмотрят. Но я в этот момент был на "автопилоте" и поэтому всё сказанное им показалось очередной "лажей". Обидно, что я получил такой срок. Ладно, раньше имел ряд судимостей за дело. А сейчас "полная задница огурцов" и устанешь их оттуда вытаскивать. Одно ясно, сиди я весь процесс на заднице ровно, не посылай публично на х... прокурора с судьёй, ни за что не получил бы такой срок. А будь сегодня в России высшая мера, то хоть танцуй весь процесс, судья при всём желании не смог бы натянуть танцору вышку.
Я привык с детства к разным неожиданностям и стечениям обстоятельств и мог при необходимости смириться. Но мать с женой явно пребывали в шоке. Но главное, они твёрдо знали, что на мне крови нет. Вот о них у меня душа болела и болит.
Только я устроился и натопил хату в кавычках, а также попил чай - начались аномальные явления. Дело в том, что на втором этаже над нашей знаменитой галёрой сидят дураки в прямом смысле. Дурдомовский блок. Это означает, там люди там ведут себя не "по-людски" по мере своих заболеваний. И что вы думаете, дёрнул кого-то чёрт сломать в камере, которая находиться прямо надо мной, трубу. Вода, естественно, сделала своё дело и тем самым "свернула" мне кровь.
Пока мент на галёре вызывал старшего по смене, залило мою хату - "мама не горюй". Я, проклиная всё на свете, стоял на одном из гробиков, наблюдая, как плавают мои тапки. К счастью, дверь распахнулась. А поскольку я был в таких случаях очень неуравновешенным человеком и проблемой для руководства, то ментов прибежало - не сосчитать. Благодаря толпе помощников, мои вещи и меня дружно переместили в другую хату, где дураки, которые находятся наверху, не "ссорились" со своими краном и трубами. Но вода есть вода и проводка замкнула. После того, как я устроился в аналогичном гадюшнике, погас свет. Долго мучился обкуренный крестовский электрик, сводя концы с концами, но до утра, и именно в той камере, где находился я, свет не включил.
После этого, путём голосования, смена ментов решила перевести меня в другую хату, где выяснилось, что воды в унитазе нет, и никогда не было. В общем, пришлось переводить меня вновь, уже в четвёртую камеру на данной галёре. Знать, не угодно было Господу Богу, чтоб я продолжал находиться в Крестах. Но главная фишка, во всех моих переводах - это то, что дежурный помощник корпусного, каждый раз переносил свои вещи - стол, стул и тумбочку к каждой камере, куда меня сажали, и припарковывал у двери моей камеры.
Кореш мой Андрюха, с которым, за годы пребывания в "Крестах", мы выпили не одну цистерну спиртного, сразу подсуетился и напомнил о себе, чтоб я хоть как-то расслабился после приговора и залил своё горе водкой.
Не успел я как следует вкусить жизни местного бункера и поддержать штаны убитым сроком соседям, с которыми только познакомился, как спустя два дня меня заказали с вещами. А подобные команды на 2/1 означают одно - этап. Поскольку на данной стадии я считался кассационным зеком, всё говорило, что этап, на который меня собирали, шёл не на зону. Но куда именно, я знать не мог. И поэтому пребывал в лёгком замешательстве.
- Сколько времени на сборы, старшой? - спросил я у "крутой колбасы", которая пришла за мной.
- Десять минут! - выдавил он, как пасту из тюбика и закрыл кормушку.
Торопятся власти - сделал я вывод. И "перемалывая" в мозгах варианты, начал утрамбовывать свой баул. К тому же, жена успела своевременно принести мне передачу. В момент этапирования куда-либо я не люблю тащить на себе несколько сумок. Ну, во-первых, здоровье уже далеко не то, что было когда-то в молодые годы. Во-вторых, очень хлопотно проходить через все шмоны гружёному под завязку, как "Боинг". Тем более по неиспробованной мне ранее статье. Поэтому я решил часть вещей не брать, рассчитывая на то, что в любом случае на "разбор полётов" меня вернут, где бы я ни находился. Поскольку, согласно Российскому законодательств,у данная процедура возврата была и будет соблюдаться до момента вступления приговора в законную силу.
Когда двери открылись, я был готов. Правда, времени на сборы у меня ушло значительно больше, чем было объявлено. Но об этом я думал меньше всего.
- Готов? - спросил корпусный.
- Готов! А вещи мои тут останутся или лучше в каптёрку отнести?
- Не надо ничего оставлять! Забирай всё с собой! А то пропадёт что-нибудь, будешь потом искать!
- Не грузись за меня! Где каптёрка? Я вынес из камеры то, что решил не брать с собой и оставил в местном хранилище, которое считалось каптёркой для жителей 2/1.
Пока вели через крестовский двор в комендатуру, где обычно встречают и провожают людей, ни одна сволочь не сказала, куда везут, хотя все, как один, знали. Вот, что значит находиться в шкуре пожизненного и это вскоре я начал ощущать на каждом шагу.
В комендатуре уже всё знали. Конвой прибыл за мной и стоял вдоль стены, молча оценивая "груз", то есть меня. После дежурных вопросов: кто такой, где родился, крестился и домашний адрес, повели в предбанник на шмон, где проводили обыск уже не крестовские сотрудники, а сами "спецы".
За свои годы я прошёл много разных этапов и подобные переезды мне были не в новинку. Одно время даже любил спать в поезде под стук колёс. И уже знал, как безболезненно пройти любой шмон и остаться "при своих". Но в этот раз за мной был глаз-алмаз. Более того, одна Крестовская "мышь", а иначе её не назвать, шепнула на ухо старшему конвоя, чтоб меня раздели и сделали всё по полной программе. То есть - открыл рот, присел, раздвинул "булки" - вдруг что-то упадёт, и всё в этом плане последовательно. А ведь буквально недавно эта сволочь нырял ко мне по любому поводу, чтоб срубить лишнюю копейку. Дело прошлое, дать было никогда не жалко, чтоб тем самым лишний раз примазать волков. Так они порой до такой степени начинали "борзеть" - умом тронешься. А накануне праздников вообще тянулись вереницей.
Слава Богу, из ряда криминальных вещей у меня ничего не было. Поэтому после обыска загрузили в газель и повезли в область, в город Выборг, о чём я узнал, уже сидя в машине. И второй раз уже в моей жизни я узнаю маршрут следования в пути, а не заранее, как порой бывает. Так же однажды втихаря хозяин вывозил меня из лагеря, якобы в местную больницу. И ни о чём не подозревая, я, естественно, налегке, в тапочках из ПКТ сел в воронок и уже в дороге конвой сказал, что конечная остановка у меня Пукса - Архангельск. Так что, такие ментовские ходы зачастую бывают.
В данном случае после нашего нашумевшего процесса, "хозяина" можно было понять. Поскольку он уже давно был готов "левой ногой" помолиться, чтоб нас от него развезли. Держать в Крестах ещё минимум год до рассмотрения кассационных жалоб неуправляемых людей было для него невмоготу. А тут такой случай - дало управление добро. И поэтому сразу всех развезли кого куда по тюрьмам нашей России-матушки.
Хорошо, что до Выборга меня и ещё одного подельника везли на машине, так как в "Столыпине" на весь путь уходит не менее двух суток. Хотя от Питера до Выборга обычная электричка идёт не более двух часов, а в "Столыпине" "запаришься" ехать.
Последний раз в Выборгской тюрьме я был лет 20 назад и тоже в качестве "кассационного". И вот теперь в таком облике еду, что даже и самому себе говорить страшно. За такими размышлениями мы доехали до Выборга, где нас встречали местные гвардейцы в белых перчатках. И меня без каких-либо предисловий и пробок сразу повели на очередной шмон. Раньше Выборгская тюрьма никогда не содержала в своих стенах пожизненных. Поэтому, наверно, посмотрели они на меня, как на прокажённого или людоеда, да ещё с таким послужным списком, о чём свидетельствует моё личное дело, которое всегда идёт с осуждённым. Такой "посылочный ящик" я за тридцать лет никогда не встречал. Поэтому уже прямо со старта такой "ящик" говорит о многом. А они не могут до поры, до времени сунуть свой нос туда и сорвать пломбу, так как упакован наглухо. Поэтому остаётся лишь по объёму делать вывод, что привезли маньяка со стажем, хотя внутри "ящика" всё далеко не так.
Раньше я мог без проблем расположить к себе любого мента и не обязательно с помощью денег, а чисто общением. Но в этот раз я чувствовал на себе волчьи взгляды в мой адрес. Шмон проходил жёстко, прощупывался каждый шов. Убеждать, что я не убийца, было не уместно. После обыска меня, как положено, помыли в бане, которой местная администрация гордится уже много лет. И что ни говори, а баня действительно классная. Дело в том, что рядом с Выборгом граница с финами. И они в виде шефства и гуманитарной помощи строят бани, не забывая о страдальцах, сидящих в тюрьмах. А строить что-либо они умеют и многим в этом деле могут дать "фору", в том числе, нам.
Камера в этот раз мне досталась обычная. Две двухъярусные шконки, фарфоровая раковина, "дальняк", в смысле унитаз, который тоже, судя по виду, тюрьме достался от товарищей по разуму. И всё необходимое в виде полок и столов. Радовало, что хоть в этом, хозяйственно - бытовом вопросе не было никакой головной боли. А то ведь ни для кого не секрет, что тяжёлой делается жизнь, когда все удобства на улице.
Вечером к моему окну подрулил сварщик со своим аппаратом и со стороны улицы приварил стальную сетку, чтоб я в "тюрьму с зеками" не играл и не "гонял коней". Одним словом давали понять, что я в их глазах по-прежнему особо опасен. От незнания, как вести себя с данным контингентом, сотрудники изолятора чтоб провести обычный досмотр камеры при обходе во время смены собирались толпой. По всей тюрьме в этот момент движение временно останавливалось. А если, не дай Бог, на галёре появлялась женщина, будь она врач, дачница или сотрудница спецчасти, её тут же хватали под руки и помещали в клетку из арматуры. Ужасная картина. Вероятно, думали, что я, как динозавр буду кидаться на них. Но как бы оно там ни было, я вынужден был терпеть и ждать своего часа.
Вскоре приехали на свиданку жена с матерью. Они, как никто переживали за меня и не совсем верили, когда я успокаивал их, что всё образуется. Конечно, в данной ситуации хочется кому-то поплакаться в жилетку, но увы, не тот случай, поскольку они и так в шоке. Особенно тоскливо на душе, когда возвращаешься со свиданки и остаёшься наедине с собой, своими мыслями и проблемами, которые, как ни старайся, и днём и ночью теребят душу.
Глава третья
Прошение
Адвокат не заставил себя долго ждать и "нарисовался" в Выборге.
- Ну, что будем делать? - зная заранее ответ, я всё же решил спросить для очистки совести.
- Как что? Писать! - ответил он.
- Думаешь, это поможет?
- Не думаю, а уверен! - успокоил меня защитник, что, собственно, они говорят всем своим подзащитным, так как, если взялся за гуж - не говори, что не дюж.
- Хочется верить, что изменения будут, но они все под одну дудку пляшут. Просто в Москве у прокурора китель из более прочных ниток, а у судьи - мантия.
- Ты это брось, не раскисай, да и не за что тебя с таким сроком в лагерь отправлять. Я посмотрел статистику и таких как ты среди пожизненных нет!
- Понятно, что не за что! Однако, дали! - пытался я поддерживать разговор и тем самым хоть как-то себя успокоить. - А когда вообще у нас будет тот самый гуманный суд в мире? Сколько ждать?
- Не раньше, чем через полгода! - не думая, ответил он.
На этом и разошлись. Да и не о чем было больше "трещать", всё и так уже "пережёвано" до такой степени, что дальше некуда.
Восемь месяцев я провёл в одиночке на выборгском централе в ожидании чуда. Жена приезжала по мере своих сил и возможностей. Адвокат, естественно, тоже давал о себе знать, мол, работа идёт и опасаться нет причин. Больше всего убивали разные журналисты, в рядах которых есть немало безголовых упырей, от которых умом тронешься. Им ведь только повод дай - размажут так, что ни один очиститель не поможет. И что характерно, многие из читателей верят различным байкам, принимая за чистую монету. Понятно, что это своего рода хлеб и порой не плохой. Особенно, когда свежий с хитроумной начинкой. Но всё-таки иногда, прежде чем кого-то размазать, надо глаза свои округлить и заглянуть хотя бы в уголовный кодекс, где можно найти всё необходимое тем, кто далёк от истины и, не зная брода, суёт свой х... в печь.
Движение началось внезапно, и опять же все предстоящие шаги были продуманы чьим-то явно "великим" умом.
Пришла в Выборг бумага, чтоб меня срочно этапировать в Кресты, благо администрация уже не смотрела на меня волчьими глазами и после ознакомления с личным делом и приговором поняли, что я не маньяк и не убийца, а всего лишь жертва стечения обстоятельств, что к сожалению, в нашей стране вполне допустимо. Поэтому, я со старта в этот раз, уже знал, куда направляюсь. Правда, ехать обратно пришлось поездом в "Столыпине", как обычные зеки. Единственное отличие - это отдельное купе, если его можно так назвать. А по "фене" окрещённое "тройником". Плюс, со мной едет спецконвой. Для этапирования подобных мне, специально командируют кого-то из спецов, которым, как правило, остальные заключённые в "Столыпине", "по барабану".
- Если вдруг пожар начнётся, какие будут ваши действия? - спросил я одного из "спецов".
- Тебя спасать! - ответил он.
- А остальные как? Пусть горят?
- А остальные нам "до звезды"!
Таким образом, шкура "пыжика" начинала теребить душу вновь, поскольку и тут всё было ощутимо и продумано до мелочей.
Любой зек после приговора, спустя неделю непрерывных гонок и переживаний, начинал мириться со сроком, если его срок был заслуженным и справедливым. А если ты твёрдо знаешь, что нет - состояние такого человека трудно описать.
Раньше я пытался понять людей в местах лишения свободы. Тысячи прошли мимо меня. И я до такой степени изучил людей, что если кто-то просто проходит мимо, оборачиваюсь и даю человеку характеристику. И теперь я знаю ответ, на интересующий всех вопрос: "Почему из ста процентов осуждённых восемьдесят после освобождения возвращаются в лагерь?". Данную статистику можно было бы изменить, даже не напрягаясь. Но к сожалению, наши "слуги народа" не думают об этом. И с каждым годом со своими указами о борьбе с преступностью, закручивая тем самым гайки, сами её и плодят. Не зря говорили наши предки: "не можешь жить так, живи пословицей": - "не мытьём, так катаньем", "не кнутом, так пряником". Ведь если заглянуть в прошлое нашей страны, страшно подумать, сколько у нас в России ранее судимых людей. А сколько сегодня сидят? А сколько ещё будет сидеть? Но не буду в этот раз развивать данную тему. Даст Бог сил, посвящу когда-нибудь этому книгу, где сознательно проведу человека от рождения и до сего дня, чтобы понятно было как навсегда убивают в человеке все положительные качества, оставляя лишь ненависть и злобу.
Одно могу сказать, что тюрьма не лечит людей, а скорей калечит, травмируя человека до такой степени, что дальше уже некуда. Травма, которую человек получает в тюрьме, (при ряде обстоятельств), к сожалению, неизлечима. Более того, больной данным заболеванием, освобождаясь, заражает окружающих. В уголовном мире эта болезнь называется "последнее зажигание", то есть человек что-то делает, а потом думает. Но увы, как говорится, поздно локти кусать. А всё потому, что мозг его тормозит. Это действительно очень больная тема, над которой следует задуматься.
Двое суток в "Столыпине", особенно для человека, не приспособленного к подобной поездке, даются не просто. Хотя если сравнивать с прошлыми годами, когда зеков возили не контрактники, а обычные внутренние войска, сложнее было даже с обычной питьевой водой. Дадут перед этапом в тюрьме людям сухой паёк с селёдкой, а с водичкой конвой "обломает". И хорошо, если за сутки полкружки нальют, это будет за праздник. Сегодня в этом плане грех жаловаться. Контрактники стараются не грубить в понятиях. Но и у них свои слабости - сдают друг друга по делу и без дела. Если раньше были случаи, когда весь этап к пункту назначения приезжал пьяный, то сейчас об этом остаётся лишь вспоминать. Многое за годы меняется, и в каждом случае свои плюсы и минусы.
В Кресты ехал, как домой. Единственное, пока не знал - зачем везут. А напрягало на тот момент одно, что опять по приезду закроют в бункер, где хоть караул кричи, никто не услышит. Но, слава Богу, жене не надо будет лишний раз ехать с передачей за тридевять земель, а всё будет под боком.
Пройдя очередной шмон, меня в сопровождении безумной собачки, привели на 2\1. Два/один - это сокращённо "второй корпус, первая галёра". В этот раз посадили в более чистую камеру. И открыв кормушку, чтоб лишний раз не кричал, ушли с миром. Но не успел я распаковать вещи, как в проёме кормушки нарисовался знакомый дежурный.
- Зачем привезли? На суд или что-то ещё? - спросил он.
- Это вас надо спросить, зачем возите!
- А где был?
- Далеко! Ты не грузи меня ерундой, а позвони жене, скажи, что меня привезли. А то она, не дай Бог в Выборг стартанёт, а там "роги"!
- Да нет проблем, сообщу! И всё-таки, зачем привезли? - не унимался мент.
- Блин, отстань! Я сам ничего не знаю. Сказали, бумага какая-то пришла. А какая - х... её знает! Как тут без нас тихо или по-прежнему балаган?
- Да что тут может поменяться? Как жили, так и живут! У вас-то, что по делу слышно? Скажу честно, мы были уверены, что тебя отпустят, ну, в крайнем случае, дадут лет десять, и то много!
- Индюк тоже думал, но съели бедолагу! А ты лучше спроси у "депона", что за кухня вокруг меня. Может, он знает цель приезда? Или скажи, чтоб пришёл, я сам поговорю. А то бодяга получается непонятной, подельника оставили в Выборге, а меня тянут.
-Хорошо, узнаю! Он сейчас сам сюда придёт на проверку!
- Ну, всё тогда, не мозоль глаза, а я пока чаю попью, а то после "Столыпина" и шмонов голова болит!
Дежурный ушёл, а я, перемалывая в голове варианты, искал ответ на непонятный "кроссворд" и заваривал чай.
Вскоре всё-таки выяснилось, зачем меня привезли в Кресты, - а чтоб подписать бумагу, в которой было указано, когда у нас состоится судебное заседание, то бишь, кассация.
И теперь вторая головная боль, зачем надо было везти, если точно такие же бумаги все мои подельники получили по месту нахождения.
Я даже не успел перевести дух, как тут же был отправлен обратно и опять двое суток в Столыпине до Выборга со всеми процедурами: шмоны, ОМОНы и т. д. Где-то через пару месяцев был этапирован вновь в Кресты, на "конференцсвязь", как принято сегодня говорить. Что означает - суд по телевизору. С недавних пор такая "фишка" пользуется невероятным успехом.
Нас, кто писал в свой кассационной жалобе, чтоб суд состоялся с его участием, посадили перед экраном телевизоров в Крестах, а команда адвокатов заняла свои места в зале Верховного суда в Москве. После этого начались непонятные движения. Помните, как у Высоцкого: "Только прилетели, сразу сели. "Фишки" все заранее стоят". Вот и мы, только сели и председатель суда открыл рот, чтоб начать, как вдруг, словно по - щучьему веленью, распахнулись двери и на пороге появился новый состав суда. Наш председатель, лукаво улыбнувшись, сбежал. Такого прикола с заменой у нас в России ещё никогда не было и поэтому уже было понятно, что решение верховного "жреца", который занял место председательствующего, будет однозначно.
Четверо суток адвокаты складывали на стол суда документы о допущенных нарушениях во время процесса, но суд был непоколебим. И главный "жрец" из троицы публично признался, что он тоже, своего рода, жертва. Не держите, мол, зла, и всего вам хорошего. Одним словом, всё осталось без изменений. Я возвращался в камеру, проклиная всё то, что меня окружало на тот момент. Можно представить, каково состояние человека, которого суд не признал непосредственным исполнителем каких-либо преступлений. К сожалению, в очередной раз пришлось испытать на собственной шкуре, что такое бардак. А также понять, что с системой бороться - это только здоровье терять.
В моём воображении возникла могила с крестом и табличкой с надписью: "раньше был я человеком, а теперь лишь крест и номер, чтобы люди говорили: невиновный зек тут помер". Мент подходил несколько раз чтоб посочувствовать, но мне не хотелось ни с кем общаться. Лишь только под вечер, когда в какой-то мере пришёл в себя, понимая, что жизнь продолжается, поговорил с соседями - собратьями по несчастью и узнал, какое на сегодняшний день положение на зонах, где отбывают пожизненное наказание. Так как были на галёре люди с места со страшным названием "Огненный остров", о котором многие знают из фильма "Калина красная". Среди них был некий Дима, которого привезли по надзорной жалобе и двое подельников из известного "Белого лебедя", который в узких кругах окрещён "мясорубкой", и куда уже ни при каких обстоятельствах, вплоть до суицида, не желали подельники возвращаться.
Серёга, вновь испечённый "пыжик", из камеры напротив, порадовал душу домашними пирожками, которые в передаче привезла ему матушка. Употребляя своего рода "грев", я с интересом слушал байки, а скорее ужасы о "Соликамском лебеде". У меня появился интерес к данному лагерю, поскольку два последних этапа были именно туда. День и время отправления известны всем обитателям галёрки и ожидалось всегда с волнением. А посему и интерес был большой.
- Что ты сделаешь, Тайсон, чтоб тебя назад не вернули? - спросил я после его рассказа.
- Что сделаю? Разрежу себя вдоль и поперёк!
- Ты не горячись! Может, есть какой другой выход? - пытался я успокоить парня.
- Какой на х... выход!
- Ну, например, проглоти гвоздь, увезут "на газы", разрежут, потом придёт прокурор и спросит, почему ты это сделал! И объяснишь ему причину. А то резаться, да ещё вдоль и поперёк - это хлопотно. Я в своё время дорезался, что стал теперь, как Робокоп, сшитый из частей. А с гвоздиком тебя врачи сами разрежут. Только с прокурором "не буксуй", так всё поведи, чтоб, не дай Бог, что-то случится, ответственность была на нём. Понял?
- А как его загрузить? - спросил Тайсон.
- Как? Обыкновенно! Скажи, сто если отправят на "лебедь" - сразу, мол, повешусь. Заявляю вам об этом официально. Вот бумага на Ваше имя! Сам не знаешь что ли? Это же просто!
Слышу, притих Тайсон, видно, переваривает услышанное. Поэтому после паузы я продолжил.
- А что, там убивают людей?
- Да нет, не убивают никого! Просто режим закручен до такой степени, что сил нет терпеть!
- В смысле, как закручен?
- Ну так, чуть что - в карцер. А там вилы! С собой ничего нельзя брать и хоть караул кричи, никто не услышит и сигарет не даст!
- Ты же был там без году неделю? Может, наверху, когда поднимут на отряд легче?
- Не знаю, я не поднимался! В карантине месяц просидел да в карцере! Всё равно там отношение как к животным.
- Ну а у вас, Дима, как с режимом на пятаке? - переключился я на парня, который приехал с "Огненного острова".
- А чем мы лучше? Везде режим, поэтому терпим, слава Богу!
- Это понятно, что терпите! Иисус терпел и нам велел! А насчёт, убивают или вешают? В смысле помогают повеситься как?
- Нет, в этом плане пока тихо.
- А почему пока?
- Потому что х... его знает, что завтра будет! Единственное - с посылками стали проблемы. Раньше разрешалось без ограничений, сколько пришлют, столько и получишь, а недавно урезали.
- Что, вообще запретили, не понял? - влез в наш разговор неугомонный Тайсон.
- Нет, не запретили! Просто, оставили одну посылку в год двадцать килограммов и как хочешь, так и крутись! А порой бывает, вышлет кому-то больная мать килограммов пять, а заточкуют её, как за двадцать.
- Это получается, что вас на положняк подрезают, так?
- Получается так!
- А если действительно, матери и при желании не донести эти 20кг до почты, и пенсия не позволяет. Она же может это сделать, к примеру, за два-три раза. Ведь, это её право?
- В том то и дело, что нет! Сколько первый раз отправит, столько и будет! Там "по барабану"!
- Бред какой-то! А с "хозяином" пытались поговорить, не качать этот "рамс", а просто по-человечески поговорить? Умный мужик всегда поймёт! Ведь они таким образом не только вас подрезают, но и лишают права родителей что-то прислать сыну. И если хоть одна мать заявит об этом, её посылки будут ходить по зелёной! Или вы там не видите хозяина? Может он вообще не знает об этом? - спросил я.
- Видим, конечно, но кто будет говорить! А если две-три "хаты" скажут, то толку от этого не будет! Люди же разные и каждый себе на уме!
- Понятно, люди они везде разные, но, согласись, они просто не хотят лишний раз за посылками пароход отправлять. Вы же там, как я понимаю, на острове?
- Какой пароход, гонишь что ли? - возмутился Дима.
- Ладно, пусть будет паром, - ответил я и не стал доставать их больше вопросами.
Теперь мне было о чём подумать, так как болото в которое я забрёл, по своей глупости, говорило мне, что это всего лишь начало всех бед, которые придётся пройти.
Парни полночи вели меж собой беседы по поводу своих зон. А я, лёжа на каменной наре, смотрел в потолок, и первый раз в жизни был в растерянности из-за данного срока. А главное, никаких перспектив на будущее!
В угловой камере сидел некий Никита - Никсон, по образованию юрист, а по жизни аферист. О нём одно время легенды слагали по питерским тюрьмам. Парень достаточно грамотный, чтоб написать жалобу. Но куда? - думал я. Все инстанции в России пройдены, кроме надзорки, но это тоже не факт, что поможет. А рассчитывать на европейский суд и тем самым себя утешить - глупо, так как сегодня Россия их решения не воспринимает всерьёз. Есть ещё у нас в стране суд, который считают правильным и независимым, но данный суд у нас в стране непробиваемый, так как пробиться туда практически не возможно. Чтобы пройти секретариат, после чего твой вопрос рассматривается на ближайшем пленуме, надо иметь чугунные основания, на что мозгов не хватит. А с другой стороны, думал я, чем чёрт не шутит. Ведь как говорится, бумага всё стерпит и хуже, при любом раскладе, уже точно не будет.
Когда я возвращался с конференцсвязи, то подходил к "хате" Никиты. Как выяснилось, у него в деле было одно из нарушений аналогично нашему, с чем он, как бы это ни было сложно, прошёл секретариат конституционного суда и получил оттуда положительный ответ, что является чудом.
Никита предложил мне пройти по его тропе. Более того, обещал помочь написать жалобу. Я взял всё сказанное им на вооружение, но... Мы живём в России, и чтоб доказать, что ты не верблюд, будет очень сложно. Так размышляя, сон всё же одолел меня. А с утра во всей красе нарисовался адвокат.
Когда осуждённых на пожизненное лишение свободы ведут в следственный корпус, стараются соблюдать какие-то меры безопасности, то есть сковывать человека наручниками и оградить от контактов с кем-либо в момент следования.
Для встреч с адвокатами или родственниками, "пыжикам" отведена своя комната, которая ничем не отличается от остальных кабинетов. Единственное, в ней находится огромная клетка, сваренная из арматуры, как в зоопарке. А когда в неё помещают "пыжика", то для дополнительной безопасности наручником приковывают к специальному крюку. И сидишь в этой клетке, как прокажённый. Со стороны смотреть и смешно и грустно.
Очень многое всегда зависит от смены, и не только в Крестах, но и везде по лагерям и тюрьмам. Правильный мент, который в жизни видел многое и знает, какова ей цена, ведёт себя правильно во всех отношениях. А сопливый "мусорок", у которого в голове мозги отсутствуют с рождения, даже, если и пытается подражать бывалому "дураку", то всё равно "накосячит". Если сознательно снять его действия на видеокамеру, то не ошибусь, если скажу, что любой сюжет будет иметь такой успех, что уважаемый Оскар рядом не выстоит.
Многое зависит и от самого заключённого, кто он и что из себя представляет. Одним словом, кого-то закуют и поведут походкой "не топчи газон", останавливаясь на каждом светофоре. А кого-то поведёт один человек и ему по барабану как "ГАИ", так и оковы.
Когда меня привели, адвокат уже ждал и заметно нервничал. Такой поворот событий любого заставит задуматься и сделать соответствующие выводы.
- Я в шоке, Вова! - сказал я ему с порога, - Почему такая несправедливость, и что теперь делать?
- Ну, во-первых, надо успокоиться, а во-вторых, у нас ещё есть варианты, которые надо использовать!
- Какие варианты? О чём ты?
- Как какие? У нас же давно в Европе очередь занята, плюс надзорная инстанция, тоже, как ни как суд, и он по любому не пропустит твой приговор. Как я понял, ряд адвокатов собирается писать в конституционный суд, так как есть ряд нарушений, с которыми можно реально обратиться!
- С чем они хотят обратиться в конституционный? В том, что переводчика не дали человеку, так это бред полный. Если восемнадцатую статью копнуть поглубже и "лоху" будет ясно. Или за заочное рассмотрение дела? На такой вопрос сама секретарь даст ответ. Скажет: "Не по адресу обратились"! Но есть один парень, который в этом деле зуб съел и может помочь! Более того, он уже получил ответ, что секретариат прошёл, а это в данном суде уже 90% победы! Помнишь дело санитаров, которых тоже судили "старушки -веселушки"?
- А у него остались какие-то бумаги или копии, ответы от секретаря? Это очень важно! - сказал адвокат.
- Не знаю, спрошу! Но он сразу предложил свою помощь, вопрос же у нас один и тот же! Если ему удалось пройти, может и нам повезёт?
- Так-то оно так, но нужны бумаги! Посмотреть, на что он делал ударение и номер его жалобы, чтоб возможность была сослаться, понимаешь? Ты сегодня всё узнай, поговори с ним, а я завтра с утра прибегу, договорились?
- Хорошо, я попробую! А что там с женой, не звонил?
- Пока нет, но если что, она на свидание придёт! Тебе же положено, или как?
- Я ничего не знаю, что теперь положено, а что нет! Бред какой-то, залезли в болото и теперь не выбраться! Я напишу обращение в европейский суд. Подельник, хоть и стоит в очереди, но живём мы в России, и, коснись, у него что-то "стрельнёт", то какие-то изменения будут только в отношении его, а остальные "по барабану"! Так что отправишь моё обращение, там будет всего несколько слов. Они в Европе меня заточкуют, и уже после того, как я получу кассационное определение, смогу по зелёной отправлять им все необходимые документы. А то есть вероятность, что, если я сейчас вовремя не отправлю первое обращение, определение прокурора мне сознательно задержат, чтоб я упустил все сроки! - "загружал" я защитника своими мыслями.
- Всё это сделаем, не переживай! Напиши, я пойду на почту и всё отправлю. А с Никитой поговори обязательно! Я почему-то уверен, что в конституционном мы своего добьёмся и проблем никаких не будет. И главное, запиши мой домашний адрес, мало ли увезут, напишешь, что и как, я сразу приеду! И хочу, чтоб ты твёрдо знал, что я буду с тобой до конца, и чтобы ни случилось, верь и положись на меня! - забожился адвокат, как архангел.
- Ладно, верю! Не грузись, иди, скажи менту, пусть меня в "хату" ведут, заодно к Никите подойду!
- Как там сегодня смена, можно между собой общаться? - поинтересовался он, переживая за бумаги.
![Обложка книги []](/img/r/rep_d/01chernydelfin/zuf-otfvjue.jpg)