Все началось утром того дня, когда... Стоп. Это я написал? Похоже, что больше некому. Филологи меня задушат уже на первой фразе. Причем, публично, дабы не было повадно. Ну и ладно. Вот и первая рифма. Скорее всего, и последняя. Во всяком случае, на сегодня. А сейчас пойду-ка я спать с надеждой наутро вспомнить, о чем это я так лихо начал. Перед сном скажу лишь, что будут еще абзацы, обильно сдобренные логикой и трезвой моралью. Все будет в елочку, господа. А пока позвольте откланяться сумбурно и пьяно, как я того умею и как мне того хочется. Спокойной ночи и...
.... Доброго всем утра. Начисто не помню, что же началось утром того самого дня. Ничего не мешает начать сначала. Чем и займусь. Ну, за начало.
Дорога туда и дорога обратно с испорченным компасом. Так я примерно представляю себе свою нынешнюю жизнь. Есть время в дороге и на выпить и на подумать. Не проливай. Ненавижу думать в мокрых штанах. Это с детства. Вы видели мои детские фотографии? Дохлый червяк выглядит куда менее жалким. С такой внешностью не мечтают стать космонавтом или моряком. Я и не мечтал. Я очень плохо кушал и писался по ночам. Со временем писаться перестал, жрать стал как слон, но ощущение мокрых штанов не прошло до сих пор. С тем и живу. С этим и наматываю печень на колеса, чтобы оставить кусочки своего по закоулкам необъятной и умом непостижимой. Потому, что это только в песнях любовь на этажах, а у меня вся любовь не ввысь, а в сторону. Назвал однажды проводницу мамой. Всю дорогу в туалете не переводилась туалетная бумага. Под стук колес становлюсь идейным алкашом и философом одной единственной идеи. Даже не идеи, а мании преследования. В один конец догоняют меня, в другую сторону догоняю я. А что бывает, когда догоняешь? Да ничего. Просто идешь на обгон. Все. Вагон с рестораном уже открылся. Перерыв.
Кстати или некстати, но я вспомнил, что утром того самого дня смешной Армяш продал мне первый в моей жизни букет цветов для первой в моей жизни любимой женщины - девушки - девочки. Но, уже не об этом. Замяли. Поговорим лучше о шикарных тачках и яхтах, что в открытом океане, а люди в них, как в закрытых масонских ложах. Заодно, обсудим навязчивый сервис европейских отелей и такое неродное солнце Египта. Вот и поговорили.
Мамаша, можно стаканчик? А без чая? Выпиваю чай, освобождаю посуду. Займусь делом. За делом не заметил проскочившей перед поездом черной кошки. Хотя, это мог быть и серый заяц, что для поездов тоже плохая примета. Наверное, именно из-за этого меня в который раз никто не встречал. А должны? А посмотрим за углом. А заглянем в шкаф и под кровать...
- Что ты там ищешь?
- Да, знаешь, закатилась встреча на закате.
- За какой Катей?
Закатила истерику. Очередные километры котозайцу под хвост. Был бы трезвый - напился бы.
Какая-то сволочь вырвала страницу с тем самым абзацем, обильно сдобренным логикой и трезвой моралью. Попробую восстановить по памяти.
Разговор под стук колес.
- Как вы находите Шекспира в альтернативных переводах?
- Я, знаете ли, завязал. Язва и сердце пошаливает.
- А вы перед завтраком Чайковского, а перед сном старого доброго Пушкина Сансаныча.
- Он был не старый. Да и не добрый. Впрочем, я почти так и делал пока врачи не запретили. Теперь только кроссворды и дорожное радио. Проговорили о высоком до утра. На прощанье один другому разбил очки, а я просто не выспался, и ты мне снова не приснилась. Особенно ярко не приснились твои волосы. Настолько ярко, что не могу вспомнить какого они цвета. А пока я не вспомню цвет твоих волос, я не смогу назвать твое имя, а значит, никогда не узнаю, на какой станции я сошел. Изучаю географию по именам. Имена запоминаю телефоном. Много курю. Изобрел геометрию табачного дыма. Чтобы вникнуть в суть сей науки, вам потребуются рабочие губы и управляемый сквозняк. Чтобы безжизненная геометрия превратилась в искусство, надо научиться курить цветные сигареты. Чтобы оставить искусство в вечности, надо курить в вечную мерзлоту. Никогда еще не бредил так логично.
В привокзальном буфете я тебя так и не дождался. "Внимание! На первый путь прибывает..." - Ну чем не тост! Так можно ждать долго. Потом появился смешной армяш и продал мне цветы для тебя. Впервые за долгие годы я пересек привокзальную площадь. Чтобы найти тебя.
Поздравляю всех, кто перевалил через предисловие и впал в новую стадию моего путешествия. Боритесь и побеждайте! Похмелье смертно независимо от стадии опьянения. И дальше и впредь сосредоточусь исключительно на воровстве собственных мыслей. Воровать буду неразборчиво, без учета ценности экспонатов. Сам себя и казню. Без суда и следствия. И без причины.
Мой друг легко напишет вечный блюз при двух условиях. Стоит отнять у него водку и включить ливень за окном, как блюз рождается без вмешательства акушера. Я так не умею. При тех же равных условиях у меня проявляется только эрекция со всеми вытекающими болезнями. Но позвольте забыться и напомнить, что есть у меня друг, которого никогда у меня не было. Дай нам бог случай увидеться хотя бы разок. Стыдно спиваться, глядя в разные стороны и видя одно и то же. Ты же тоже видел, как в прошлую пятницу облака пили воду из-под крана, а потом радуга рухнула под тяжестью сосулек.
Зима.
Перед поездом прошмыгнул заяц-беляк. Это к счастью. Хоть и краткому, как пьянка. Еду к нему. Первый раз так повезло с соседями. Блондинка, брюнетка и рыженькая. У одной из них от меня дети, хотя, ни одна из них этого не хотела. В карты на раздевание. Проигрывал легко. В Ялте должно быть тепло. В Ялте от вокзала можно уехать только на поезде и только туда, откуда приехал. А был ли я в Ялте вообще? - нет ответа. А вопрос маячил карточным долгом. Я задолжал по паре раздеваний каждой и десяток кукареканий в форточку. Кто замужем, поднимите руки. Подняли руки все, кроме меня и той, у которой от меня дети. Пришлось быстро одеться и спрятать карты. А ведь я вез тебе московскую водку. Но, прождав на вокзале до вечерней песни цикад, дождался лишь обратного рейса. Прошу, включите дождь. Пусть сегодня одним вечным блюзом станет больше.
Через Уральский хребет бурлаки тащили одноименные мотоцикл, холодильник и велосипед "Уралец". Остановились бросить венок в реку, которую так и не смог переплыть легендарный комдив. Бросили и потащили дальше. Приглядевшись, я узнал в бурлаках футболистов "Уралана" Удивляться было уже некогда. Самолет шел на посадку, мягкую, как Уральские горы. Можно, я поживу у тебя? Тогда я просто поживу для тебя.
Привет, привет, страна бескрайняя! С прозрачными, как музыка, границами. С эффектом бумбокса - звук вокруг. С лазерной точкой на лбу всякого, кто всяким себя не считает. Мне бы жить в тебе, да не приглашали. А без приглашения могу только проезжать мимо тщательно за собой смывая и всякий раз сдавая по описи наволочку, две простыни, пододеяльник, стакан, ложечку, чек, пожалуйста - мне отчитаться.
Прелюдия затянулась, поезд остановился, вежливо пропуская колонну тимуровцев, переводящих через дорогу подслеповатых старушек. Так же, как поезду будет сложно набрать скорость, мне все сложнее будет перейти от прелюдии к основной части рассказа. Тем более что больше нечего выпить. Буду мечтать.
Мы едем из ресторана. Вежливо просим таксиста не пользоваться зеркалом заднего вида. Дальше хлопок - и мягкое освещение над огромной плюшевой кроватью. Еще хлопок - и пробка, и шампанское, и одежды подают и разливаются на полу. Еще хлопок и... Потухшая мечта больно ударилась затылком. Поезд тронулся. Опять не вспомню цвет твоих волос.
Для тех, кто так и не сможет дочитать до конца - скажу, что в конце я обязательно напишу самый что ни на есть хэппи-энд. Все персонажи соберутся вместе и будут умилительно наблюдать за тем, как я рыдаю стоя по грудь в мутной волжской воде, символизируя тем самым раскаяние и возвращение блудного сына и мужа, и отца. Плачьте и вы, о незатейливые попутчицы! Каждой из вас я успел обещать руку, сердце и первый экземпляр книги с автографом.
Малыш, угадай, в каком ухе у меня так сильно стучит? Правильно, малыш. С похмелья стучит все и везде. А похмелье оттого, что вот уже две недели я отменяю поезд за поездом по причине снежных заносов и нежных терзаний. Чую, кончится тем, что зажмурюсь и ткну наугад в карту. Туда и поеду. Карта, зажмурился, ткнул - Одесса. Карта, зажмурился, ткнул - Самара. Да где же эта чертова Москва? Карта, ткнул - Москва. Зажмурился. Открываю глаза. "Сынок, постель брать будешь?" Мама дорогая! Мамочка! С каких пор ты проводница? Постель брать буду. Не хочу рыдать без наволочки. И разбуди, когда будет ларек с пивом.
Москва встречала "Прощанием Славянки". Проще говоря, Москва кого-то в это время провожала. Присмотревшись, увидел, что навстречу мне бегут все-все. Раскинул руки в желании всех-всех обнять. Так и стоял. До последнего аккорда гимна всех провожающих. Так и упал на радостях со счастливой мыслью "Приехал!"
Приехали и мы в который раз. Дайте-ка, пересчитаю, сколько вас осталось. Ну что же, на троих, так на троих. Осталось найти третьего. Вы себе побольше, а мне по половинке. Иначе, боюсь, что так и не смогу сказать то главное, ради чего. Забавно, но все это ради того, чтобы просто признаться в любви. Тебе.
Вот бы сейчас и закончить. Не портить воздух третьесортной мелодрамой. А чтобы не было сомнений, что все это серьезно, я подарю тебе при встрече:
цветы,
котенка,
открытку,
ребенка,
бутылку шикарного вина,
стихи на день рождения,
другое -
ненужное зачеркнуть.
Говорил же, мне по половинке.
В средневековье тебя сожгли бы, как ведьму. Потом извинились бы и даже произвели в святые, но сначала сожгли. Признайся, что ты торгуешь приворотным зельем и имеешь на этом неплохой навар. Признайся, что иногда, хулиганства ради, ты подсыпаешь свою отраву в кофе невинным жертвам. Признайся, что когда ты сыпала порошок в мою чашку, у тебя дрогнула рука, и я получил лошадиную дозу. И все бы ничего, но куда деваться от этих побочных эффектов? Галлюцинации, обострение отупления, непроизвольная эрекция... Нет, тебя мало сжечь. Тебя надо казнить через мои ежедневные объятия, поцелуи до укусов и бесконечный девятибалльный оргазм. Приговор окончательный. Кончаю.
Конечная. Поезд дальше не идет. Просьба освободить заложников. Принимаются групповые заявки на экскурсию по местам эротической славы героя-любовника Моисеева Б. - педераста и просто хорошего человека. В программе также возложение цветов к месту варварского уничтожения бассейна "Москва", катание на эскалаторе в час пик с незабываемым посещением биотуалетов в "Лужниках". В заключении - прощальный костер на Манежной площади. Далее, по вокзалам, по вагонам, по полкам и по-домам. Когда спросят "Ну как тебе Москва?" - отвечу честно, что понравилась. "А правду говорят, что москвичи все злые?" - "Правда. Особенно те, что из Саратова. Просто звери!" и покажу следы укусов.
На вокзале почти безлюдно. Менялы, каталы, кидалы и милиция. Голос за кадром мелодично домогается носильщика Петрова. Все как обычно. Кассирша смотрит на меня большими и влюбленными глазами, но в продаже месячного проездного вежливо посылает к носильщику Петрову. Тот еще дальше. Он здесь главный. Ну что же, тогда в Новороссийск. И застрахуйте меня, пожалуйста, добровольно.
До Новороссийска оказалось дольше, чем предполагал. Лет на восемь. По дороге заехал к тетушке в Мариуполь. Самогон у тетушки дешевый и разный. Еле уехал. Больше не ездок. С чужими тетушками всегда все не слава богу. Кстати, а что с Новороссийском? Проехали.
По карте крестиками отмечаю, где я уже был. Получается мрачновато. Кладбище, а не картина мира. Лучше буду флажки втыкать, как символы победоносных набегов на девственно беззащитные островки беззащитной девственности. Победа всегда за мной, но почему-то в который раз приходится убегать.
Самое противное, что я все помню.
Обманутый читатель, не дождавшись обещанного хэппи-энда, шумно выдыхал воздух, пытаясь задать вопрос автору, мол, как это так могло получиться, что он - Читатель с большой заглавной Ч сидит и не может нащупать те самые законы, каноны и просто понятия, по которым строился этот текст. Спокойно, брат читатель. Я не соврал. Все будет. Просто, я еще в пути.