От глухих ударов грома, сын начинает хныкать, а я, отяжелевший и мрачный, сижу на полу, у окна, прислонившись к батарее, и мне просто-напросто не хватает сил подняться. Да и не к чему это, наверное, ребенок сам успокоится, только бы жену не разбудил.
Капли дождя стекают по стеклам. Кажется, что именно они наполняют мой стакан, а не водка "Командор", с космическим кораблем на этикетке. Пью, обжигаю глотку, кашляю, так же как в тот день, воспоминания о котором, тревожат меня сегодняшней ночью. Да, возможно, все это пустая мнительность, может и правда, как сказала Маша - к психотерапевту...
К психотерапевту, который будет шарить по моему небритому лицу блестящими змеиными зрачками? А я ему буду рассказывать о том, что не хочу называть сына именем, которое носил мой друг детства?.. Потом придется все рассказать?
Имя ребенка обычно рождается постепенно. Я говорю не о придумывании. Придумать можно все что угодно. Например, пятитомную сагу о долбанном Хреногорьи, что я успешно и проделываю в рабочее время. Я говорю, именно о рождении имени.
Может из шороха ветра, может из чудного сна, в котором напрочь отсутствуют навязчивые, сползающих из Верда и копошащихся под веками плоские персонажи моих креативов. Но мальчик родился, сегодня его и жену я привез домой, а имя так и застряло по дороге из роддома. Я к этому спокойно отнесся, а Маша, с порога (нет, все же сначала она покормила ребенка) заявила:
- Ну, что тебе до сих пор ничего путного не приснилось? А мне - да!
- Правда? - радостно спросил я.
Мне показалось, что это явный знак рождения имени.
- Правда-правда! - весело сказала Маша ребенку, нежно улыбаясь и добавляя междометия понятные лишь младенцу - Нам сегодня приснился чудесный остров? Агу?
Ребенок утвердительно гукнул.
- Агу, Артур! На острове нам сказали как тебя назвать! Агу! Пусть папа твой тормозит, мы и без него решили, Правда, Артурчик?
Артур!? У меня мгновенно подкосились ноги, и я опустился на диван, наверное, побледнел.
Я не знал что сказать Маше, скрылся на балконе и закурил.
*
В конце августа, мы встретились на чердаке заброшенного дома. Этот дом уже давно снесли, а улицу на которой он стоял - переименовали.
Федька рассказывал, как стал мужчиной. Я недоверчиво ухмылялся. Да нет, он не врал, просто рожа у него была такая торжественная, будто он соблазнил Кэйт Буш, балкантоновскую пластинку которой, мы вертели на старом патефоне, найденном там же, на чердаке.
- Федор, в рот пароход, - сказал я. - Надо нажраться по этому поводу водки в усмерть. Ты ж теперь и, правда, мужик. А то, что твоя деваха тебя на десять лет старше - это ничего.
Артур усмехнулся:
- Да - это нормально для Федора.
Федька, несмотря на свое спортивное тело, всегда был робким чувачком, стремался девчонок, а у нас с Артуром давно уже акт лишения целомудрия был позади, и начался процесс накопления сексуального опыта.
- Я не понял, - возмутился Федька, - Ну и что, что старше?
- Да все нормально, Федор. Лично мне пофигу. У тебя баблосы есть? Ты ж угощать должен.
Федька покосился на Артура и злорадно произнес:
- Бабки у меня есть, да вот только Артурчик опять бухать не станет.
Солнце через чердачное окно бросило тусклый луч на смутившегося Артура. Он, правда, не пил, хоть и предков ему особо стрематься не приходилось, они ему все разрешали. Мы с Федькой поражались, что мать Артура, сама ходила в каком-то древнем пальто, а сыну по первому требованию купила скейт. Отец выдавал ему сигареты, а однажды, даже, бегал за травой к цыганам. И девчонок к себе домой Артур водил в любое время суток. Кстати, они тоже при нем вели себя послушно.
Нет, сейчас, я четко разделяю - это не было подавлением воли, или каким бы то ни было гипнотическим воздействием со стороны Артура, это была естественная, природная сила. Она то и бесила Федьку.
- Ну дак что, Артур? Бухнешь? Как, мой череп говорит, нажрешься ли ты наконец-то в усмерть?
- Нет, - ответил Артур, потом, словно оправдываясь, добавил, - Я честно, не хочу и не могу.
- Ёпрст! - воскликнул я. -Знаешь, как круто! Покруче травы!
- Ясный хрен, водку пить, это не на кровати предков с девахой кувыркаться, - Федька сплюнул на загаженный голубями пол и чуть не попал на патефон.
Артур задумался, повертел светло рыжей, лохматой головой, будто ища подсказки написанной на стенах, а потом вдруг твердо заявил:
- Я не могу. Но мне интересно. И интерес все же приоритетен. Он и доложен доминировать.
Иногда Артур чрезмерно загибал, но мы считали, что это у него такой несмешной юмор. Мы с Федькой криво усмехнулись, а из Артура вдруг поперло, нечто в конец бредовое.
- Не смейтесь, я уверен, за столько лет дружбы, у нас сложились крепкие отношения. Я думаю, могу вам довериться.
Мы с Федькой переглянулись.
- Короче, Склифосовский, стопудово можешь довериться, только сам иди за бухлом, - сказал Федька.
Артур задумался, хотел еще что сказать, но промолчал и протянул руку к Федьке. Тот, ухмыляясь, сунул ему деньги:
- Тут на три пузыря, и на закусь хватит.
Артур все так же молча и задумчиво развернулся, щелкнул по привычке пальцами, и вышел.
- Че, это с ним? - спросил Федька.
Я пожал плечами. Лично мне даже нравились странности Артура. С детства у меня вызывали интерес близкие к патологическим отклонения. Я любил рассказы о психах, шизофрениках, и о неадекватных поступках людей. Как-то, мне рассказали, что одна женщина вышла на улицу абсолютно голой. Не сочла нужным одеться, и спокойно пошла на работу. До работы она не дошла - забрали в психушку. Дак вот, я даже специально ездил в ту психушку, в надежде увидеть ее. Мне очень хотелось посмотреть, какие глаза у этой женщины. Мне казалось, что в них я найду мотив ее поступка, и мне откроется тайна.
Из больницы меня выгнали, глаз женщины я так и не увидел. Потом они мне даже снились, но я не мог определить во сне их выражения, так тайна и осталась неразгаданной...
Наверное, если бы я не ввязался в деятельность по созиданию креативно-бумажного хлама, то стал бы психиатром. Так было бы правильней, только денег мало. Это ж психотерапевты, получают много, но у них и функция, по сути, такая же гнусная, как у меня сейчас: штопать чужие комплексы, белыми нитками.
Артур быстро обернулся. При нем был здоровущий пакет со жрачкой, пять батлов водяры и винил Франка Заппы. Мы поняли, что наш друг расщедрился, добавил своих денег, иначе на все про все у него бы точно не хватило.
Мы поставили на патефон Заппу, Артур стал рассказывать про Джона Зорна, я строгал огурец, Федька открывал вьетнамскую тушенку, а за узеньким чердачным окном гремела гроза. Короче, идиллия.
Мы разлили водку по щербатым стаканам, доставшимся нам в наследство от неизвестных посетителей чердака, Артур осторожно обнюхал свою порцию, и вдруг резко поставил обратно.
- Хорошо, - сказал Артур взял стакан, наполнил его до краев и стал прохаживаться перед нами. - После того, как я выпью, я могу умереть. И здесь вы должны придти мне на помощь.
Мы заржали.
- Во, блин, пурга!
- Секунду, Артур, - сквозь смех спросил я. - Чем же мы тебе поможем? Ты же будешь трупом.
- В том то и дело, - живо отозвался Артур. - Поможете. Но давайте условимся, перед тем как я продолжу, что мы заключим договор и символически скрепим его рукопожатием.
Федька, громко чавкая, протянул руку:
- Ну, давай, Артур! Раз у тебя башня слетела, то можешь подержаться за мою руку.
- Стоп! - сказал я. - Артур, интересное дело! А нам то что с того? Договор штука взаимовыгодная!
Артур понимающе кивнул:
- Правильно. Я продолжу. Вам должно льстить, что вы первые заключаете договор, с представителем внеземной цивилизации. Также, в случае моей смерти, вам представится возможность воочию увидеть представителя этой самой цивилизации. Если же смерти не последует, то договор аннулируется. Все просто.
Все это мы внимательно прослушали. Федька молча налил и спросил:
- Мать твою за ногу! Выходит, Артур, ты - инопланетянин?
- Не совсем так. "Артур", то что у вас перед глазами, - это всего лишь сигом, биоробот, а я - здесь. - Артур постучал себя пальцем между бровей. Свое имя я выговорить на языке землян не смогу - сложно.
- Э, тормознись! - вдруг прервал его Федька, открыл рот и громко рыгнул. - Не такое имя?
- Нет, гораздо сложнее, - невозмутимо ответил Артур, продолжая расхаживать со стаканом в руках перед нами, и щелкать пальцами.
- Да ты сядь, Артурушка, - ласково сказал я. - Ясно, ты - инопланетчик. Только вот придумал ты все достаточно банально. Ты нас землян изучаешь из своей биооболочки? Так?
- Такова миссия.
- Ну, надо же, хрень какая! Отстой! Это ж в сериале "Третья планета от солнца" показывают таких, - заявил Федька.
Я покачал головой:
- Да, Артур, точно! Плагиат. Не смешно!
- Это и не должно быть смешно! Это правда! Правда всегда безыскусна,- ответил Артур. - Когда у моей матери родился ребенок, представители моей цивилизации, впрыснули ему, выражаясь в понятных вам терминах, вирус, который из независимого физиологического объекта превратил младенца в сигома. Потом внедрили меня.
Федька пяным голосом уточнил:
- А что ты там ешь?
- Тут же столько пищи! - Артур постучал себя по лбу. - К сути! Действие алкоголя на сигома не изучено. Есть ряд продуктов, которые опасно принимать, алкоголь как раз из них. Может отказать программное обеспечение биоробота. Что означает - полное зависание, то есть смерть. На случай внезапной смерти у меня есть капсула эвакуации, но это при физическом повреждении оболочки. А водка, как наркотическое средство может повредить, как я уже сказал, именно софт. Откажет управление, а это - западня. Я не смогу открыть люк, находящийся в черепной коробке, самостоятельно. Вот здесь то мне и понадобится ваша помощь. Естественно, что оказать вы мне сможете только после похорон, иначе сами понимаете, не избежать разбирательств. Ваш друг с дырой во лбу! Это ж кримнал! Вам не отмазаться. Значит, вы вскроете черепную коробку, после моих похорон. Это не трудно, стоит сделать небольшое отверстие вот здесь.
Артур снова постучал пальцем по лбу между бровей, что б мы получше запомнили.
- Как же так, я одного не могу понять, почему твои собратья тебя не смогут откопать? - поинтересовался я. - вас ведь много?
- Очень много! - ответил Артур. - Алкоголь запрещен, я нарушу предписание, а помощь нарушителю у нас не принято оказывать. Да и кому охота копаться в могиле! Так я могу и сгнить.
- Э! Хорош, блин, Бредбери! - зло заорал Федька. - Я согласен! Я заключаю с тобой этот сраный договор! Достало слушать уже!
- А ты, Михаил? - обернулся ко мне Артур.
Мне тоже наскучила эта унылая лапша.
- Согласен, если тебе так спокойней будет. Только, это... Артур. Больше вот не надо таких нудных приколов. Тебе иногда чувство юмора отказывает.
- Итак, мы заключаем договор! Первый договор между нами и землянами, - вдруг торжественно произнес Артур. - Скрепим же его рукопожатиями.
Мы вяло протянули Артуру ладони. Крепко их пожимая, он щелкнул пальцами левой руки, сосредотачивая наше внимание.
- Я проинформировал своих собратьев о договоре. Так что помните, они строго следят за исполнением межцивилизационных договоров. За нарушение, вам грозит смерть!
- Это уж само собой! - усмехнулся я.
- Пей, давай, клоун, блин! - проворчал Федька.
Артур выдохнул, залил в глотку стакан водки, и как подкошенный рухнул на патефон. Фрэнк Заппа мгновенно заткнулся. Мы бросились к Артуру, он не шевелился, не дышал, сердце его не билось, глаза смотрели в одну точку.
Транспортировать мертвое тело Артура, оказалось не очень сложно. Мы положили его руки на плечи, типа напился парень, дотащили до дверей его квартиры, нажали кнопку звонка и свалили. Вскрытие установило остановку сердца от алкоголя.
На похоронах мать и отец Артура, были в меру скорбны, в истерику не бросались. Когда мы несли гроб, отец Артура легонько похлопал меня по спине и промолвил:
- Ничего, Михаил. Все там будем.
Сейчас, я думаю, что спокойствие Артуровых родителей обусловлено тем, что они не чувствовали родства с сыном.
Оно и понятно...
Когда мы бросили рыжие комья землю на бордовый гроб, налетел ветер, началась гроза. Грозы в то лето, были привычным явлением, поэтому она никого не смутила, просто пришлось быстрее закапывать могилу.
После похорон, уже когда мы пошли в школу, меня начало глючить. Казалось, что прохожие, учителя, одноклассники как-то не так смотрят в мою сторону. Конечно, же я помнил предупреждение Артура, о том, что случится если мы не исполним этот долбанный договор. Первым не выдержал Федька. На перемене, сделав глубокую затяжку, он предал мне сигарету и сказал:
- Надо откапывать.
Я сразу согласился:
- Я тоже на этом маньку ловлю. Все ж договор, с внеземной, блин, цивилизацией.
- Да уж точно. Уроют, эти долбанные инопланетяне.
В полночь, под звук грозовых раскатов, мы направились к кладбищу. При нас были две лопаты, фонарь, инструменты - пара плоских стамесок и киянка. Могилу мы нашли бес проблем. Удостоверились, что это именно она - осветив овальную фотку, на которой Артур задумчиво улыбался, закатив глаза кверху. Свернули простой железный памятник в сторону и принялись копать с бешеной скоростью, несмотря на ливший дождь и сверкавшие молнии. Доставать гроб наружу не было смысла, с помощью широкой стамески мы открыли крышку, и перед нами предстал Артур, со скрещенными на груди руками в похоронном ботаническом костюмчике. Его лоб отливал матово-желтым в свете фонаря. Воняло от Артура, как от филиала кондитерсой фабрики.
- Фуу! Ну, блин, Артур! - возмутился Федька и протянул руку к фонарю, который держал я. - давай, посвечу. А ты приступай.
- Нет уж, Федор, я с инструментом плохо обращаюсь. У тебя лучше получится.
- Ясно, руки у тебя не пот то заточены. Знаю! - Федька сердито тряхнул мокрой головой, достал из рюкзака киянку, узкую стамеску, плюхнулся Артуру на живот, наклонился над его лбом и застыл.
- Миха, ну и че дальше? Так прямо и колотить что ли?
- Не прямо, а чуть под углом.
Федька вздохнул, приставил стамеску между Артуровых бровей и несильно ударил киянкой. Как ни странно кость легко поддалась - образовалась черная вертикальная щель. Федька сделал еще несколько ударов и отколупнул приличный кусочек. Во лбу Артура образовалась черная дырка, размером с леденец Холлз. Из дырки потянуло какой-то гнилью. Я поежился, Федька отпрянул и поднялся. Мы переглянулись и снова уставились на желтый Артуровский лоб. Из дырки на его поверхность вылез синий червячок.
- Смотри, кажись он.
Мы нагнулись. Червячок был величиной не больше подушечки пальца. Его дряблое тельце, с бледно-сизой овальной головой, покачивалось на двух шариках, служивших червячку чем-то вроде ног. Существо замахало микроскопическими ручками, приглашая нас пододвинуться к нему поближе. Мы брезгливо поморщившись, наклонились.
- Спасибо, друзья! - истошно запищал червячок. - А теперь уходите. Я буду вылетать! Мы еще с вами встретимся! Я подам знаки!
- Какие еще, на фиг, знаки? - недовольно спросил Федька.
- Когда подам, тогда поймете. Одно лишь скажу - я всегда называюсь Артуром. - А сейчас сваливайте, зашибет!
Мы вылезли из могилы и увидели, как вдруг лоб Артура взорвался, брызгая в стороны желтой слизью, оттуда вылетел коричневый блестящих орех - эвакуационная капсула. Она сделала около наших голов торжественные круги и взмыла в тучи...
- Зашибись! Встреча с внеземной цивилизацией! - пробурчал Федька.
*
Я наливаю еще "Командора", выпиваю и тупо смотрю на бутылку.
Да уж, эвакуирующая капсула, ни коим образом не была похожа на величественный корабль с этикетки. Артур был прав, реальность, она безыскусна.
Сын требовательно хнычет.
Вспышка молнии освещает лицо жены, и длинные тонкие тени от ресниц перечеркивают ее приоткрытые розовые губы. Маша, всхлипывая во сне, отворачивается к стене. Последние месяцы я бредил только одним - увидеть жену без живота. Без этого безобразного пузыря выросшего у нее на теле, не без моей помощи. Я боялся, что после родов, легкое Машино тело обабится, обрюзгнет и перестанет меня волновать. Нет, этого не случилось. Все нормально... И вся эта моя мнительность
- полная хрень, как сказал бы Федька! Ну и что, что Маше вдруг приспичило назвать сына именем "Артур". Мало ли... Червячок же говорил еще о знаках...
Сын не унимается. Наверное, надо пихнуть ему в рот соску. Я отталкиваюсь от батареи, тяжело встаю, подхожу к кроватке. В свете зеленого ночника, увидев меня, сын перестает хныкать, улыбается, тянется ко мне. Я не спешу взять его на руки, все ж я много выпил. Сын снова хныкает, внезапно замолкает и подмигивает мне.
Подмигивает мне правым глазом, словно у нас с ним есть тайна... Потом, делает движение, как будто щелкает пальцами и снова подмигивает!
Вот они - знаки!
За окном громыхает.
Я хватаю бутылку, делаю большой глоток и бегу в кладовку за киянкой и стамеской.