Он нажимал на кнопку пульта, лоток музыкального центра открывался и Костя, не вставая с дивана, бросал на него "сиди" Simple Minds. Диск, подхваченный солнечными лучами, радужно сверкал и опускался точнехонько в пасть сидюка. Костя снова нажимал на пульт, и в спальню проникала музыка, композиция Killing Andyy Warholl. На люстре трепетали ангелы, вырезанные мной из белого пергамента, я переворачивалась на спину, делала глубокую затяжку и передавала сигарету волшебнику. Костя брал ее, свистел Харитона, тот смешно тряся абрикосовыми ушами, приносил ему заслюнявленный мячик. Мячик летел в закрытую форточку, мягко шлепал ее в самую середину стекла, и она открывалась. Костя делал последнюю затяжку, бросал окурок, и он, оставляя синюю ниточку дыма, исчезал.
- Что ты еще можешь, волшебник? - спрашивала я, проводила щекой по загорелой Костиной ладони, наступало время не шуточных фокусов, а настоящего волшебства и смущенный Харитон прятал блестящие черные глаза, за развесистыми ушами.
В квартире Кости время словно остановилось, или закольцевалось. Мы с ним только и делали, что валялись на диване. А зачем вставать, если один из нас волшебник? Лишь вот что меня беспокоило, - особенно, когда я видела в темной, с синим отливом, шевелюре волшебника белый волос, - как бы время ни было здесь закольцовано, оно течет. На настенных часах открывается дверца, показывается сизая птичка и кукует. Порой в ее глазах-бусинках я вижу злобные огоньки...
Однажды, полированная поверхность зажигалки волшебника отразила морщинку под моим глазом. Я сказала об этом Косте, он лишь улыбнулся, ответил, что никакой морщинки нет, и завел Нож Для Фрау Мюллер. Я открыла Урсулу Ле Гуину, но чтение не шло...
Как же нет морщинки?! Может, это только Костя ее не заметил, но есть и другие мужчины. Они ходят по улицам, ездят в блестящих машинах, сидят в дорогих ресторанах, некоторые из которых, как я слышала, расположены на крышах небоскребов, и там, за столиком, поедая утку по-китайски, можно запросто дотянуться до неба. И, между прочим, среди этих мужчин наверняка имеются волшебники, и уж точно, не без волшебных палочек, или даже жезлов!
- Я не хочу стареть! - сказала я.
- Сейчас сделаем, - незамедлительно отреагировал волшебник, достал сотовый, сделал несколько распоряжений. Через пять минут с улицы раздалось его имя. Костя порылся в кармане, вытащил пару купюр, завернул в них ключи от квартиры и выбросил их в форточку.
- Сейчас, все будет, так как ты хочешь, - улыбнулся волшебник и выдул дым на ангелов. Они волнительно зашевелились, предчувствуя чудо. Дверца часов открылась, выскочила птаха, но так и застыла, не решаясь произнести свое "Ку-ку". Я рассмеялась и положила голову на колени волшебника.
- Костя, а ты сможешь?
- А ты этого точно, хочешь?
- Да! Очень!
- Сильно?
- Да сильно! Я знаю, что для этого должно быть очень сильное желание, я готова. Это наверное, не просто, но я выдержу любой ритуал.
- Верю. Договорились. Я сделаю так, что ты не будешь стареть.
- Никогда?
- Никогда!
Я опустилась на пол, у стоп волшебника, потрепала Харитона по голове и прошептала:
- Никогда...
Раздался звук открываемого замка. Появился Заяц, мутный чел с нижнего этажа. Никогда не знала, чем он промышляет. В руках Заяц держал пакет, и заметно смущался.
- Ты че такой? - спросил Костя.
Заяц одернул левой рукой свою засаленную косуху и протянул пакет волшебнику.
- Понимаешь, Костя, ни ширева, ни травы не смог.
- Это че? - закричал Костя, открыв пакет. - Ты, урод, джедай гребаный! Это ж водяра! Я ж просил героина! На хера мне водка!
- Выпьешь. Сам же просил че-нить для отрыва.
- Ты, чмо, я ж тебе две стохи баксов кинул, херово разглядел что ли?
- Не, нормально разглядел, - Заяц виновато мялся с ноги на ногу, так что половицы скрипели.
- А с какого ты перепугу мне, два пузыря принес, джедай, блин, долбанный? Я ж тебя урою! - волшебник откинул челку со лба, его глаза сверкали гневом.
- Да, блин, Костя, хорош наезжать. Бухни пока, а я попозжа ширева надыбаю. Ты же знаешь, у меня не заклинит.
- Да хрен тебя знает, заклинит или нет! Все вы, джедаи, пропиндосские такие. Лишь бы бабла урвать! - голос волшебника смягчился. - Тогда чтоб цена была нормальная.
- О кей, добазарились! Цена будет нормальная.
- Давай, вали, джедай! - волшебник небрежно махнул рукой, потом вспомнил. - Э-э тормознись. Принеси ка нам с кухни стаканы. Вставать в лом.
- О кей! Только ты это... - Заяц вконец оробел.
- Ну че, еще?
- Не называй меня больше джедаем. Раздражает.
Волшебник громко рассмеялся.
- Ладно, свинья! Подумаю! А ты в чеки аспирин не добавляй!
- Ты че, сдурел! - Заяц затрясся, то ли от возмущения, то ли от страха. Скорей всего последнее, ведь, перед ним был волшебник. - Да когда ж такое было?
- Ладно, свинья, не ори! - лукаво улыбнулся Костя и протянул Зайцу сигарету.
- Я ж не курю.
- Правильно, джедаи, не курят!
- Я же просил, Костя! Противно же!
Заяц делает такое жалостливо-уморительное лицо, что мне становится смешно. Волшебник тоже смеется, и милостиво соглашается:
- Ладно, свинья, замнем. Свиньей тебя буду называть. Типа, как ты говоришь: "О кей!" Да? Типа, как в джедайском Пиндостане?!
- Ну, уж ладно, свиньей, - Заяц сбегал на кухню принес стакан и протянул его Косте. - Только не джедаем.
- Ты че, свинья! А где второй?
- Костя, да там не было! Там чашки одни, грязные! Хоть бы вымыли! Ты ж просил стаканы.
- Вот бы и вымыл.
- Я не умею, - попытался отшутиться Заяц.
- А если пару баксов подкину? А? Продажная, свинья! Тогда вымоешь? - глаза волшебника снова гневно сверкнули.
- Издеваешься? - сквозь робость я заметила, в голосе Зайца слабые агрессивные нотки.
Мне стало его жалко:
- Костя, да отстань от него. Я вымою.
- Как же, вымоешь ты! Тока книжки свои и знаешь читать! - проворчал волшебник, и сказал Зайцу - Ладно, свинья, вали отсюда и дверь захлопни. И смотри, что б герыч сегодня же был!
Волшебник достал из-за спинки дивана молоток, и аккуратно тюкнул им по горлышку бутылки, оно отскочило на пол. Скол был таким ровным, будто горлышко срезали ножом. Харитон аккуратно взял в зубы отколотое горлышко и понес его в мусорное ведро.
- Молодец, Харитоша! - воскликнула я и захлопала в ладоши.
- Ясный перец, молодец! А некоторые удоды втирают, что американские кокеры полные тупланы, - сказал Костя и разлил водку.
Я подумала, что наверное у других кокеры и глупы, но только не у волшебника и взяла протянутый мне стакан. Обхватила его двумя руками, наклонилась над ним.
- Пить?
- Да.
- Все?
- Давай, блин, любовь моя, на хрен, не микрофонь!
Волшебник бросил на лоток центра диск Майлза Девиса.
- Я наверное должна сосредоточиться?
Костя закатил глаза вверх. Под его взглядом мои ангелы из пергамента принялись дуть в трубу. Волшебник отбросил челку со лба и рассмеялся:
- Да, блин, возлюбленная, это уж как хочешь, - потом произнес заклинание - Етит твою налево!
Водка обожгла горло, но я даже не закашлялась, стерпела и утерла губы рукой.
- Зашибись! - восхищенно произнес волшебник и наклонил к моему носу голову. - Занюхай!
Я погрузила лицо в его волосы, вдохнула терпкий запах волшебника. Жжение затихло. Волшебник тоже выпил.
- Ты это, возлюбленная, - сказал волшебник вытряхнул сигарету из пачки и поймал ее губами. - Чувствуешь, как старость отступает?
- Да, Костя, чувствую, - ответила я, щелкнула зажигалкой и поднесла огонь волшебнику, дала прикурить. - Мне хорошо.
- Иногда по кайфу и водки бухнуть. Я ж чем крут? Тем что могу чередовать героин и водку. Тут тренировка нужна.
Я улыбнулась волшебнику.
- Я чувствую, что старость отступает, но надолго ли? Ты обещал, что навсегда.
- Да ты че, мать, сбрендила? Я ж пошутил, насчет "навсегда". Протрезвеешь и процесс продолжится, - усмехнулся волшебник, и я поняла, что он проверяет силу моего желания, испытывает. Поняла, что ритуал еще не закончен.
- Я не хочу стареть! Я не могу видеть старух! Когда я думаю, что мое лицо скукожится и ни один мужчина на меня не посмотрит, то мне становится жутко!
- Не понял, - сердито произнес волшебник. - Какой такой мужчина?
- Ну, как же, Костя, ты что же думаешь, ты один мужчина?
- Не понял! - грозно закричал волшебник. - Ты че гонишь, прошмандовка! Я тут тебя пригрел, а ты про каких это мужчин думаешь? Про джедаев с Пиндостана.
- Да хотя бы и про них! - я залпом осушила стакан. - Че на тебе свет клином сошелся? Посмотри у тебя и флэтюга то дешевая. И на права все сдать не можешь. Конечно, если на койке валятся круглосуточно, какие права! А самое главное, че ты будешь делать, когда наследство мамино все прохреначишь?
- Ты маму, ты ее наследство не трогай! Не твое это дело!
- Ага, как лапать меня, дак дело мое, а наследство не мое!
- Хера себе, ты гонишь, зараза! Как будто самой не нравится!
- Что, не нравится?
- Когда тебя лапают, змея!
- Ты на что намекаешь?
- Да на то, что ты лахудра, обыкновенная!
- Я не знаю такого слова, придурок!
- Шалава, щлендра, мокрощелка, профура, сучка, ты, короче! К тому же необразованная сучка! Нормальных слов не знаешь, хоть и читаешь книжки, дешевка! Тупые наверное они!
- Ах ты скотина! Сам ты тупой! - я схватила бутылку и ударила ею волшебника по голове. Я думала бутылка разобьется как в кино, но - нет, не разбилась. Она не причинила никакого вреда волшебнику, к тому же я обрезала себе ладонь о горлышко. Потекла кровь.
- Ах ты сука, что ж делаешь! Еще и гадить будешь мне на кровати! Кто стирать простынь теперь будет? - закричал волшебник.
- Сам стирай, сволочь! - я вцепилась ногтями в его лицо, дернула, оставляя на щеке глубокие раны, он закричал от боли и схватил молоток.
В моих глазах появляется блестящий металлический квадратик. Это боек молотка. Раздается звук будто раскололся фундук. Это лопнул мой череп между бровей. Мне не больно, это правда, что мозг не чувствителен к боли. Мое тело падает с дивана. Волшебник звереет и бьет меня по голове волшебным молотком. Один, второй, третий раз. Мое тело в судороге. Это не правда, что у человека одна душа, их несколько. Они вылетают из дырок в моей голове и бросаются к бумажным ангелам, но те холодны, они не могут их принять. Мои души озираются, начинают кружить вокруг люстры. Они наконец понимают, что им нужно соединится, и тогда я вижу свою обезображенную голову в луже крови, книжку Ле Гуины, Харитона, он бестолково озирается. Вижу волшебника... Видно, что он очень устал, молоток от напряжения дрожит в его окровавленных руках. Птаха в часах вдруг начинает куковать, но она мне не страшна, потому что волшебник выполнил мое желание, - я не постарею. Никогда!