Знаю людей, кои далее горизонта ничего не видели. Не мало личностей, не имеющих представления о Приморском крае, а он - " Нашенский", как говорил Ленин, мало освоеный. Если россияне не заселят его полностью-заселят другие.
Мне довелось жить в Приморьи 16 лет. Хочу рассказать о Дальнем Востоке.
ВЕРБОВКА
Я жил в Астрахани, работал на судоремонтном предприятии под названием: завод им.10 годовщины Октябрьской Революции, шёл 1964 год. Я женат, сыну 2 годика, жёнушка в положении. Комната в двухсемейной квартире у нас 18 кв.\м. Заявление на расширение жилплощади подано давно, но перспектив никаких. Сожители по квартире заканчивают заочно институты, им первоочередное расширение жилплощади. Администрация завода предлагает мне освободить комнату, взамен будет предоставлена комната в малосемейке-коммуналке. Крик души....
На автобусной остановке висит объявление: приглашаются специалисты судоремонта в Приморье, в бухту Преображения, Преображенский судоремзавод. Квартира и хорошая оплата труда гарантируется. Сам Бог
решил мою семейную проблему.
Посоветовался со своей Антониной, она со своими родителями. Мать её выразила недоверие:
-Вот увизёть ОН табе и там, где-нито бросить. И што тада?!
Антонина верила мне и согласилась на переезд в неизвестность.
Комитет комсомола отпустил меня с сожалением потому, что я вёл большую общественную работу, возглавляя сектор культурномассовой занятости молодёжи. В корпусном цехе, где я работал, тоже сожалеют о моём отъезде. Здесь я был ведущим специалистои в производстве судокорпусных работ, но сам начальник цеха Владимир Воронин одобрил мой выбор в переезде: "Там климат, как в Украине: даже сухую палку в землю воткни - дерево вырастит".
Представитель от Преображенского судоремзавода выдал мне документ, на основании чего я получил расчёт на своём предприятии.
Финансовых накоплений семья моя не имела. Получив расчёт, рассчитался с долгами. На основании закона о переселении мне выдали подъёмное пособие, его хватило на скромные расходы до начала работ в Преображении.
Багаж, с вымогательскими проблемами, загрузили в контейнер, с собой взяли только посильную ручную кладь.
На железнодорожном вокзале нас провожают мои и Антонинины родственники. Здесь мы знакомимся с отъезжающими в Приморье. Это тоже молодые семьи с детьми на руках, в руках. Молодые парни тоже рискнули поискать себе счастья на далёкой чужбине.
В мысль пришла песенка: "Куда ведёш дорожка узкая...". Пока сматывали "монатки" о том не думалось, а как сели в вагон, так сердечки ёкнули: не ошибка ли это роковая? Ох, как нехочется расставаться с тем, чем жил, что тебя окружало. Что уж теперь, назад уже не вернёшся.
Намаялись, набегались при сборах, а теперь рады полки вагонной, оставив родственников на перроне. Они, с мокрыми глазами, целуют окны, где выглядывают внучата, пальцами смахивают слёзы...
Мягкий вагонный толчок, скрип колёс, всплеск эмоций... Мы поехали. Осталась июльская Астрахань, со своим летним зноем, о чём сожаления нет.
Ходим по вагонам, чтобы ближе познакомиться с вербоваными. Запоминаем имена, фамилии бедалаг, как мы. На стоянках поездов следим, что бы кто ни отстал.
В Москве пересадка с Павелецкого вокзала на Яраславский. Едем в метро цыганским табором: с чемоданами, рюкзаками в обнимку с детьми, подросших за руки ведём. Табором же сидим в ожидании поезжа
Москва-Владивосток. Кто на чемодане сидит, кто на узлах прикорнул. Па-
сём деток, с прсьбами: "мама купи"; "хочу писать"; "хочу...". Прохожие смотрят на нас с удивлением, с пренебрежением, с улыбкой, с ухмылкой,
сожалением. Характеры у нас разные. А мы: молодые, красивые, обречённые на неизвестность живём надеждой на лучшее, но далёкое, туманное.
Поезд несётся по раздольям России. Какая она разная, природой богатая, людми добрая, подворьем скудная. Любуемся красотами Урала, раздольем Сибири, красавцем Байкалом. Нескончаемые леса. Пришельцы из степей Астраханских неотрывно любуются буйными зарослями леса и разнотравья.
Едем долго, нудно, с тревогой на душе. И чем дальше, тем беспокойнее. Кто-то из соседей по плацкарту радуется приезду домой в Читу, в родной Уссурийск, "сейчас сходим", а мы с глазами побитой собаки. С
грустью глядим на расписание движения поезда. Скороли доедем...
До Находки ещё далеко, а я уже ругаю себя за опрометчивое решение.
"Сухой бы корочкой питалась, лишь в доме б матери жила". - Поётся в песне, которую пела моя мать, покойница.
Хвойные леса сменяют лиственные, значит: меняется климат, более
тёплый. Вот уж Уссурийский край, заметно жарче, чем в Сибири. Города и сёла утопают в садах. На станциях дешёвые помидоры, огурцы, великое разнообразие огородной продукции. Всю окрестность заливает яркое, горячее солнце.
За Уссурийском леса густеют, остаются позади зелёные равнины, но на небосводе уже сгущаются тучи, они предвещают близость моря. Обращаю
внимание на редкую заселённость благодатного края.
На станции - Угловая, наш вагон перецепляют к поезду идущему в Находку.
Вокруг сырость, пышная растительность, не высокие горы-сопки. Петляя по их распадкам, едем на Партизанск. Красота изумительная: Гряды зелёных гор, высокотравные долины. Населённость реденькая. Крохотные поселения утопают в садах.
Вот и Партизанск-большая деревня. Город шахтёров, сосед Находки.
Серые крыши, серые дома. Идём по последнему перегону, справа нагромождение гор, слева-плодородная Золотая долина. Тоже заселённость редкая.
НАХОДКА.
После Партизанска в вагонах стало просторнее, пассажиров, кроме нас, почти не осталось.
-Подъезжаем,- говорит мужчина, глядя в окно из коридора.
-Ээ, залив уж видно. - Говорит через пару минут.
Любуемся и мы на неродную, незнакомую, красивую местность. Долина
вышла к морю. Здесь же заканчивает свой путь извилистая река Партизанка. Вид на воду на меня подействовал успокаивающе. Она - моя
стихия. Расслабли внутренние пружины, вздохнул облегчённо, настрой игривый. Оставленный позади путь показался недолгим:
-6 суток от Москвы!
-Вон, Два брата.
-Что за братья?
-Видите две островерхих, рядышком, сопки у выхода к морю?
-Легенда штоли есть о них?
-Они похожи очень, как близнеци. Вы здесь впервые?
-Дааа,
-Вот на этом берегу моря в 1952 году собралось великое множество народа христианской религии. Кто-то из проповедников известил о конце света. Мол, на берегу океана, христиане увидят своё спасение, где и состоится божий Суд, о котором сказано в Писании. Вот и понаехали сюда совсего Союза верующие. Ждали какой-то пароход. Весь берег
до самой Находки был заставлен палатками. Что былооо! Местная власть долго объясняла абсурд. Везли сюда продукты, медикаменты. Только время убедило народ в обмане. Кому это было нужно, не понять. - Рассказывает пожилой мужчина.
В заливе Находка морские, океанские суда в движении и стоящие на якорях. Солнце выглянуло из-за тумана, придав округе более контрасные краски радующие зрение.
Город начинается с рабочего посёлка. Окрас серый. Дома дождями омытые, солнцем опаленные, старинные, невзрачные. В правых окнах вагона просматривается равнина, граничащая с горной грядой. Чередуется пустырь, болота с цветущими ирисами. Через 16 лет здесь будет сплошь городская застройка. А пока глазу неначем остановиться.
За рабочим посёлком автобазы, склады промышленности, железнодорож-
ная контейнерная станция. Это та Находка, о которой помнят первые переселенцы из европейской части России.
Закончилась долина горным рельефом, где расположился сам город шестидесятых годов. От горных склонов отвоёвана часть территории под полотно железной дороги, промышленных сооружений. Здесь большая,
закрытая горами от ветра бухта. У входа в неё строения торгового порта,
в начале бухты - Морвокзал. Здесь, вправо, бухтовый "аппендицит", где очень удобно расположился Находкинский судоремзавод. Поезд совсем
замедляет ход, ныряет под виадук и скрипит тормозами. Приехали!
Солнце зашло за тучи и сразу же всё покрылось серостью.
На перроне много встречающих. Суета, радиоперекличка диспетчеров,
выкрики носильщиков. Кто-то приехал домой, а мы в неизвестность....
Снами нет провожатого. " Язык до Киева доведёт" - говорит народная мудрость.
-Товарищи,- обращается мужчина к вышедшим из московского вагона, -
вы в Преображение? Подходите сюда, в одно место.
Рослый мужчина, худощавый, заметно выделяющимся носом, интелегент.
-Я начальник отдела кадров Преображенского судоремзавода, Горовчук
-Рядом, всего 200 километров. По расписанию должны отойти в 18.00,
Сейчас средина дня, на море вроди бы тихо, но всё будет зависить от прогноза погоды. А пока пройдите в здание вокзала, погуляйте.
-Может сразу на Морвокзал?
-Он на ремонте, временно закрыт.
Жарко, даже душно от сырости. Можно бы расположиться на привокзальных скамейках, но они тоже сырые.
-Николай Фёдорович, нас это не устраивает...
-Меня тоже. Тем более, что начальник вокзала вас устроить не торопится, там что-то с канализацией связано. Я отлучусь на минутку, позвонить нужно кое-куда, а вы подождите.
Ждём-с. Приходит Николай Фёдорович с неприятной новостью: прогноз погоды обещает шторм, выход катера в море отменяется. В сущности-шти, Горком КПСС обязал руководство железнодорожного вокзала разместить с удобствами нашу группу. Ждать сутки. Другого транспорта для пассажирских перевозок нет. Размещаем женщин с детьми в вокзале, сами решили прогуляться по городу, не заходя в захолустья.
Где-то в 1975 году в Находке родился 150 тысячный гражданин, сейчас начало августа 1964 г. Идём знакомиться с Морвокзалом, он недалеко от железнодорожного вокзала. Выходим на прпассажирских судов, пусто. Терпкий запах морской воды. Через бухточку - причал Находкинского судоремзавода. На стапелях океанские сухогрузы типа Либерти, во время ВОВ подаренные США, лесовозы, танкеры. Там на стапелях, в доке идёт трудовой ритм: сверкает электросварка, летят снопы искр от газовой резки. Шумит, грохочет, дымит, сигналит завод, задевая наши души оторванные от привычного ритма жизни.
-Я маску свою привёз. - Говорит Володя Булычев.
-Хааа-маску! Я даже кувалду в контейнере везу, не говоря о других инструментах. - Смеётся его брат Николай.
На другой стороне основной бухты, чуть южнее мыса Астафьева, гремят один за другим мощные взрывы: огонь, резкий звук, пыль и щебень в воздухе. Подрывники расширяют берег. Работают экскаваторы, скреперы,
скрежечет отсыпаемый щебень в кузовах самосвалов. Через год я увидел здесь терминал контейнерный с оборудованием из Японии. Рядом лесоперевалочная база. Город развивается бурно!
Уходим на прогулку в город. Обращаем внимание на опрятность вовсём: цветочные клумбы, газоны. Зелень древесная лиственных пород. Воздух чист и свеж. Дома старой, довоенной архитектуры, центр-улица Ленина. Это, точнее, проспект уходящий к горной гряде, заканчивается у большого Дома Культуры, а начинается от сквера после Находкинского проспекта, с Пятачка, где в центре газона стоит огромный якорь. За горной грядой, от Дома Культуры, городок называемый Кинотехникум. Далее на Восток по Находкинскому проспекту городок-Второй участок, за ним городок Моручилище.
Женщины с детьми, к ним и мы присоединились, начали знакомство с магазинов. Продуктовые приятно удивили богатством ассортимента, цены
общесоюзные, не выше. Хорошая культура обслуживания. Всё украшено с душой, с любовью к своей работе. Большое разнообразие морепродуктов, некоторые видим впервые: кальмары, устрицы, трепанг, мясо китовое напоминающий говядину, но цветом краснее, почти коричневое, цена плёвая, прочее чудо-юдо-глаза разбегаются...Большой выбор колбас, разного мяса и никаких ограничений. Большой выбор кулинарных изделий и полуфабрикатов.
Промтоварные магазины девчат наших не порадовали, слабый ассортимент, выбирать нечего ...
Зато сам город чистенький, уютный, здесь живут прекрасные люди.
Среди горожан нет расхлябанности, невидно, не встретили пьяных. А вот лица и тела их бледные, без загара, это от приморского климата.
Поздним вечером, когда жёны с детьми уляглись на ночьной покой, мужчины с холостыми парнями бродили по ночному городу. Поднимались на сопку, меж ДК и Кинотехникумом. Отсюда хорошо просматривается весь город. Он простирается по всему берегу бухты, освещён лампами каления. Там перемежаются спальные районы с промышленностью.
У Пятачка встретили дружинников. Все мы сами были дружинниками, парни охотно вступили с нами в разговор. Они с любовью рассказывали о своём городе, о работе на многочисленных предприятиях.
Утро 4 августа оказалось солнечным. Горы, лес и город окрасились в золотистый цвет раннего утра. Лужи на асфальте зеркально отражают небо, белые стены домов, зелёные кроны лип, акаций. Мириады звёзд на росинках кустарников отражают утренний восход солнца. Перед нами открылась другая расцветка города, какая прелесть! Город вовсей своей красе утопающий в зелени. Ориентируясь по солнцу, - он своим расположением лицом на Юг.
Солнце поднимается, поднемается и температура воздуха. Лёгким туманчиком испаряются лужи на уже горячем асфальте.
Женщины изъявили желание сходить на городской рынок. Он недалеко от железнодорожного вокзала. У входных ворот небольшая группа цыган, пристают к нам с протянутыми руками: дай денюшку, давай погадаю...
Вот черти, и здесь их полно. - Удивляется Валентина Булычева.
На длинных прилавках под навесами идёт не активная торговля огородной продукцией:
помидоры крупнющие, огурцы и петрушка-моркушка.
-Казахи чтоли за прилавками? - Интересуется моя Антонина у местных жителей.
-Корейцы. - Отвечают шёпотом. Они же продают мочёную в тузлучном с перцем растворе капусту под названием чим-чи. Тут же белокочанная, квашеная с красным, жгучим перцем капуста. В кастрюлях маринованный проросший рис. Ассортимент рыночный не велик, но обилен. Рынок здесь не большой, торгуют в основном предприимчивые корейцы. По-русски говорят чисто, без акцента, потому как местные уроженцы. А вот у самих приморцев акцент китайский, даже у дикторов Приморского радио и телевиденья.
И снова по магазинам с тощими кошельками - "поглазеть".
Ближе к вечеру перекочевали на Морвокзал. Это небольшое здание старинного дизайна, с большими фрамугами и шпиль на крыше от мезонина. С причала рыбачат пожилые мужички - пенсионеры? Ловят через бамбуковые удилища рыбку корюшку. Иногда нижними крючками поддевают морских звёзд. Их сразу же выкидывают в даль водную. Одну предложили нам на засушку. Тому не время и мы выкидываем морскую красавицу в воду. Звёзды разные по конфигурации и расцветки.
Наконец-то подали пассажирский катер, по-местному наречию - трамвай. Он с высоким носом, рассчитанный на морскую волну. У трапа пограничники: молодые ребята, без тени эмоций на лицах, проверяют документы отъезжающих. Въезд в село Преображение, поселение с одноимённым названием бухты, по пропускам и по прописки.
Катер качает у причала с амплитудой в метр. Взошла на борт и наша группа, прошли в пассажирский салон.
Пограничники покинули борт катера, и он отчалил, отрабатывая задним ходом. Разворачивается носом на волну, идущию с залива. Прощай гостеприимный город чистюля.
Волна стала крутой, когда вышли в залив. Проходим мимо судов стоящих на рейде на якорях. Суда отечественные и японские, они меж собой на большом расстоянии, за этим строго следят погранвойска.
На левом берегу залива бухта Лашкевича. Через пять лет я буду здесь бывать на рыбалке и с семьёй и друзьями на пикниках, на своём самодельном катере с дизельным двигателем.
Следующая бухта Врангеля. Она большая, глубоководная, уходит километров на 15-20 в горы. Через небольшие годы после нашего приезда и в этой бухте я буду рыбачить с друзьями любительскими снастями. Здесь мы познакомимся с геологами, которые будут в разговоре делиться планами строительства здесь огромнейшего порта с именем Врангеля. Через шестнадцать лет планы государство наше осуществило. Теперь здесь город спутник Находки. Едеш на машине меж промышленных предприятий и ты кажешся себе мухой.
Следующая в заливе бухта - Козьмина. И сюда мы потом будем делать культурные выезды автобусами на ловлю корюшки. Здесь она крупная. А пока идёт катер, я смотрю на прелести природы глазами новорождённого.
Смеркается. Солнце ушло за горизонт. Меня тошнит от морской качки, но пока держусь, а дети и женщины ещё у Находки опростали свои желудки на скорм рыбам. Сидят с измученным видом: - "Скоро ли конец нашим мученьям?" - Спрашивают Горовчука.
Темень. Береговые прожекторы, как огненным мечом шарят по поверхности морской в поисках нарушителей границы, освещая наш катер
по левому борту.
Преображение.
Через 6 часов, в полночь входим в огнями освещенную просторную бухту.
Прожектор с катера освещает пристань, видны люди, встречающие своих. Весь гористый берег бухты в хаотичных огнях. Качка прекратилась и вся наша братия, уступая дорогу местным, вышла на баковую поверхность палубы. Вода здесь прозрачная, хорошо, чётко просматривается дно. Видны булыги обросшие мхом, рыбёшка гуляет. Нас, как квочка соберая цыплят, ведёт на берег наш надёжный поводырь Николай Фёдорович:
-Идите замной, только лучше смотрите под ноги. Здесь каменистая тропа.
-А куда идём?
-Вон огни плавзавода, там переночуете, а утром отвезём вас на постоянное место жительства.
Идём не, спеша по тропинке мимо отвесной скалы. Вот уже стучим каблуками по палубе плавучего причала, потом по палубе огромной плавбазы. Спускаемся по тусклоосвещёным трапам на каютную палубу.
Здесь нас ждали, сопровождает вахтенный матрос. Запах плесени, воздух сырой. Для каждой семьи отдельная каюта, холостяки отдельно. Белые простыни поглажены, манят к себе. Сынишка притих, не хнычет, спасибо ему, засыпаем с первым прикосновением к подушке.
Утром нас будит коридорный говор. Наши коллеги уже на ногах, стучатся в нашу дверь с весёлым настроем. Потом приглашают на палубу с вещами.
Эта плавбаза оказалась судоремзаводом. В летнюю путину её
выводят в район лова рыбы, где она нужна. В настоящее время
базируется у Преображенского судоремзавода. Сам завод пока недостроенный. Название базы станочное - Суппорт.
Сошлись на просторной кормовой палубе под навесом. Осматриваем территорию судоремзавода, она в квадратный километр. Слева скала горной гряды уходящей в материк. Всё заросшее невысоким дубняком, а в подножьи его густое разнотравье. Расположение завода хорошо продумано, новый слип - судоподъёмная площадь, способная перемещать рыболовные суда на ремонтируемые участки. Горная гряда в виде подковы возвращается к территории завода, пологим окончанием остановилась у берега бухты. Таким образом, судоремзавод и посёлок закрыты от штормов. Где-то в центральной части горной подковы, на сопке расположился совсем новый посёлок для нас. А поскольку сюда едет не устроеная в жизни молодёж, то и посёлок назвали Молодёжный. Смотрим в ту даль, видны крыши домиков стоящих в густой растительности. Нам подали грузовики и под руководством ставшего другом Николая Фёдоровича уёзжаем в поднебесье.
МОЛОДЁЖНЫЙ.
Натужно гудят моторы двух грузовичков, преодолевая крутые склоны. Здесь добротная грунтовая дорога, покрытая подножным щебнем. По краям дороги молодой дубровник, кусты орешника, шиповника.
Идёт мелкий дождь, но жарко. Запахи неизвестных нам цветов:
знаю и вижу пионы, вон ландыши. У шиповника крупные соцветья, душистые. Дышется легко. За грядой, слева, показался культурный центр рыбацкого посёлка. Там Управление Тралового Флота (УТФ), их склады, причал, ДК, Поссовет, больница и т. д. Это Преображение.
Въезжаем на спланированную территорию посёлка Молодёжного. Он с одной улицей. Здесь с десяток щитовых домиков, трёхквартирные, у каждого свой
отдельный коридор, вход. Сразу за домиками, в сторону моря, дворики и хозпостройки, где модно содержать скотину, птицу, хранить дрова и уголь.
Заселена только одна квартира.
Остановились у троих нас ожидающих жителей. Здесь председательша Сельского Совета - крупного телосложения, астраханка, начальница ЖКО - очень красивая женщина средних лет и Горовчук. Сюдаже подходят местные жители. Все понемают наше психологическое состояние, всем хочется нас успокоить, чем могут помочь. Председательша:
-Мои дорогие земляки, мне плакать хочется - так рада вас видеть...Буд-то
родню увидела... ну, вобщим, с приездом вас! - Подходит к женщинам, обнемает, детишек на руки...- Всё, что от Совета зависит - никаких проблем небудет - Уверяю.
К нам обращается женщина от ЖКО:
-Милые вы наши переселенцы, уезжая сюда, у вас поджилки тряслись, знаем посебе. Мы вас ждали, готовились, все эти дома ваши. Выбирайте, в какой квартире будете жить, с кем быть в соседях. Прошу, - вытянула руку в сторону домиков. - Мы подготовили вам кровати, постельные принадлежности. Можете потом всё оставить себе, после того, когда контейнеры придут, выкуп не дорогой, чисто символический. Нет - сдайте. Горовчук:
-Устраивайтесь, осматривайтесь, а завтра приходите комне в отдел кадров.
Дрова в лесу и не ограничено, но только сушняк. Уголь антрацитовый, местный, не дорогой - Дополнят от ЖКО. - Если кому что нужно - обращайтесь к любому из нас. Живите дружно, а молодёжь холостяцкая-замной, в общежитие, оно в конце домов.
Благодетели наши домой не торопятся, ходят с нами, помогая в выборе квартиры.
А что тут выбирать, коли всё стандартно и сделано на совесть.
Квартиры двухкомнатные - прихожка и зал с видом на бухту. В прихожке столовая, печь. Коридор просторный. Для нас, бездомных, то, что нуджно.
На работу ходить - напрямую, по тропе, средь зарослей шиповника, расстояние с километр.
Время есть, и мужчины успели сходить в завод, где получили подъёмные. А это хватит на месяц. Обрадованые деньгами женщины сходили в магазины. Мужчины подготовили дрова для печей, где будем готовить пищу. Женщины распаковывают сумки
-Мужички, - обращается Мукасеева, - вы чё-нето думаете!?
-А чё думать, наливай!
-Нетушки,- возражает Антонина - пусть сначала в баню сходят. Выпьют спирту, потом их туда не выпроводиш. За ними не пропадёт.
Идея добрая, баня, как нам подсказали в рыбацком посёлке Соколовка. Она за горой после Преображения.
С высоты хорошо видно село Соколовку, расположеную на песчаном берегу моря. Сюда в море вытекает горная речка. Она петляет по прекрасной, совсем не заселенной, плодородной долине уходящей в горы - даль дальнюю. На ней никаких культурных посадок. Вольготно разместился посёлок, привольно!
А вон и баня. Она пристроена к высокой скале. Баня большая, старинной постройки. Туда ведёт извилистая дорога с пологим съездом.
Соколовка.
Здесь обосновались переселенцы из России и Украины. Селились ещё в царские времена. Здесь можно жить не работая. В далёкую старину жили только личным хозяйством. Свободные выпасы, земли плодородные, чернозёмные. Только не ленись. Когда стало развиваться рыболовство и её переработка, то молодёж увлеклась промыслом, запустив сельское хозяйство.
Банька просторная, уютная, в лесу у отвесной скалы. Ласкает тело теневая прохлада. Помытые люди выходят с паром, бросив взгляд на нас. В прихожке буфет. В раздевалке знакомимся с местными жителями. Они не суетливы, добродушны, речь матерщиной не засоренная.
- Ничёёё, робятки. Освоитись, здеся люди у нас хорошие. Усе моряки, народ спаянный, простецкий. Наши предки тоже переселенцы. Таперь уси вже повмэрли. Астраханцы, значица, а туточки и вашенскай астраханец - знаменитый рыбак! Вакуров. Мабудь слышали?
-Есть с такой фамилией рыбаки Каспия, с вашим рыбаком не знакомы. Мы только вчера приехали. Специалисты по судоремонту.
-Оооо, эт здорово, таки спецыалисты нам нужны, бо в заводи нончи робют тильки те, кои в моря ходить не хочуть. На Молодёжке поселились? Добро.
Давно мы в бане небыли, напарились от души! Вышли в прихожку, красные, как раки варёные. Потянуло нас к буфету:
-Красавица, - обращается Володя Булычев к симпатичной продавщице, - пивка ни найдётся?
-Есть, но старое, возьмите лучше Медок.
-А что это за жидкость?
-Напиток местного производства.
-По бутылке на нос?
-Дааавайте!
"Медок" нам откупорили, он оказался медовухой. Пчеловодство развито, мёд девать некуда, вот и медовуху нам предложили, цена не дороже пива. Крепость спиртовая выше пива. Пока шли домой, мы захмелели, пришли к семьям навеселе.
-А ничё-Медовуха!
-Сироп с биком,- вспомнил проказу солдатскую,- рассказываю парням: был у нас в эскадрильи, тоже авиамеханик-Алёша Раджабов. Пришёл из увольнения с запашком, что старшина усёк: - "Вы пьяны, Раджабов? Водку пили или што?". "Никак нет, товарищ старшина. Я пил бутилька сироп, с биком. "Зубровка"!!
-Нада бы домой прихватить, женщин наших угостить.
Приходим домой, а женщины сидят на лавке - нас ждут. Их четверо и все брюхатые. Рисковые мы были!
-Привет,- голубки дутыши! - Отдаёт честь Коля Булычев.
-Привет, привет. Что-то вы розовые. От одной ли бани?!
-Ми сироп с биком...пробовали. - Смеётся Виктор.
-Мы, наверно, завтра пойдём в баню, - говорит Клава,- она работать будет?
-Ежедневно работает. Население большое...
-Ну что, мужички, - улыбается Антонина, - объмоем квартиры?
Все согласились с таким заманчивым предложением.
-А у крго соберёмся? - Спросил Толя Мукасеев.
-Есть предложение: у Михаила. Как, Реутины? Ты у нас самый старший.
-Сочтём за честь! Как, мать?
-Я против ничего не имею, но ни столов, ни стульев....
-У меня есть большое полотно брезента. Постелим на пол и все дела!
- Правильно! - Валя Булычева. - Сноси всё у ково што есть...
Брезент расстелили в нашем зале. Вечереет, солнечно. Совсех квартир сносят сюда разнообразную еду, гремят посудой. Из блюд главенствует тушёная баранина с картофелем. Дастархан оказался байским - купеческим! Уселись по-мусульмански, кто сложил ноги одна на другую, кто так усесться несмог - лёжа. Через ноги ходят детишки,кричат, визжат,хнычут. Крохи лезут на руки к родителям.
Тот первый, совместный пир запомнился взрослым и детям на всю жизнь.
Здесь, торжественно заключили соглашение на взаимовыручку, взаимопомощь, чтобы с нами ни случилось. Время прошедшее показало - союз жил и вот тому пример:
16 октября разыгрался шторм с дождём. Шумит всклокоченный лес, гудят электрические провода - носа на улицу высовывать нехочется, дверь коридорную ветер из рук пытается расхлебянить, а Антошка моя собралась рожать! Нужна неотложная помощь, уже воды отошли. Телефоннойсвязи нет, а до больници два километра.
На мой СОС сбежались "союзнички", принесли плащи, брезент и накрывая роженицу, прикрывая от ветра повели в темень. Освещаем дорогу фонариками, ведём, соблюдая большую осторожность. Довели благополучно. 17 октября Антонина осчастливила нас рождением дочки весом 4кг.700гр.!!!
После шторма небольшой заморозок. Но цветы остались невредимыми, ими друзья завалили Антонину в больнице, на удивление местному медперсоналу.
А какие именины союзом устроили!!! Это нужно видеть, почувствовать.
ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ СУДОРЕМЗАВОД
.
На следующий день, после новоселья, все вышли на работу здоровыми. Разошлись по своим цехам согласно нашим специальностям. Местные жители встретили нас с улыбками, знакомимся. Распределили нас по бригадам, чтобы выяснить: кто на что способен. Корпуса судов здесь не ремонтируют, только мелочёвка: леер поправить, волноотбойник, портик подварть. Членов корпусной бригады называют слесарями, а не судосборщиками, как принято. В основном слесарные работы по винторулевой группе, да дверные закрытия. Таких работ мало, часты простои. Оплата труда соответствующая. У меня 4, из 5 условных разрядов. Привык работать на всю катушку и этот "шаляй-валяй" не устраивает. Все основные корпусные работы производятся в Находке, в Приморском судоремзаводе. За месяц я заработал 90 рублей, как и дома в Астрахани.
После получки комне домой приходят парни: Женя Соколов, Володя Рыжий - они с судоремзавода Рейдтанкер-завод имени третьего Интернационала; Булычев Коля с судоверфи им. С.М. Кирова, просят организовать свою бригаду, под моим руководством. Подумал, согласился
С этим предложением обращаюсь к директору судоремзавода-И.В.Калина.
-Я знал, что вас наши условия не устроят, ждал вашей инициативы. Рад. Кстате, вы какой дорогой-путём ходите на работу? По дороге или по козьей тропке?
Напрямую, по зарослям. Здесь красиво, запах шиповника...
-Но там ключи, вода?
-Прыгаем по камням.
-Не дело. - Взял телефон - Владимир Георгиевич, ребята с Молодёжки через болото на работу ходят. Как у тебя с лесоматериалом, тротуар проложить. Ну, добро, сделай. Там же и детей в садик водят.- Сделают вам тротуар. Зимой там намерзы водные, ноги поломаете.
-Да вы што! Это сколько же лесу нужно!
-У нас не астраханские степи...Скоро ещё партия вербованных подъедет. Что вам в первую очередь порешать?
-Не отправляйте суда с большим ремонтом корпусов в Находку. Мы сами здесь всё сделаем. Для этого нужно срочно установить листорезную гильотину, пресс ножницы, вальцы для погиба стали листовой; увеличить выпуск кислорода, для газорезки. Ну и прочую мелочёвку.
-Я такие масштабные заявки сам выполнить немогу, посоветуюсь с Приморрыбпромом. Объём работ и нас не устраивает. Затраты на строительство ремонтной базы вложены огромные, а отдачи нет.
Вскоре дирекция завода собирает общее собрание работников завода, на котором присутствуют: начальник управления Приморрыбпром; начальник управления Дальрыба и иже с ними. Беседа шла дружеская, деловая:
-Мелочёвку снять немедленно. Подготовте проект, - говорит начальник Дальрыбы начальнику Приморрыбпрома,- на новую кислородную станцию с расчётом на перспективу. Выделите транспортное судно для снабжения завода материалами, поставте требуемое оборудование и под крышу - будет цех корпусный. Ускорьте строительство новой котельной, тогда мы вам переведём пятое СМУ (строительномонтажное управление) для строительства жилого городка заводчанам.
Вот так решались большие дела. Нынешний директор не соответствует специальности предприятия и по его просьбе прислали другого директора. Им стал инженер судокорпусник Евгений Владимирович Бакуридзе. В этой связи хочется привести один ньюанс связанный с первым приездом нового директора.
Наши холостяки, приехавшие из Астрахани, обедают в рабочие дни в сельской столовой. Двое уселись рядом, за одним столом с Бакуридзе.
Из разговора он догадался - парни с завода:
-Как работается вам на заводе? - Спросил.
-Хвалиться нечем. Работы мало, а значит и заработков тоже, тогда зачем нас привезли за 7 тысячь километров?
-Я тоже приехал на ваш завод.
-Ну, и дурак.
-Я буду вашим директором
-Тада - звиняемса...
И ещё один эпизод, характеризующий нового директора: Увидел Евгений Владимирович электросварщика, в тяжёлом, послехмельном состоянии - Анатолий Красницкий. Берёт его за рукав брезентухи:
-Анатолий, ты мне нужен, пройдём сомной в контору.
Красницкий не ожидал такого предложения, удивлённо смотрит на директора, но пошёл заним, В кабинете директора Бакуридзе возмутился:
-Болееш, стервец?!
-Эгеее.- Повесил голову на грудь.
Директор открыл сейф, там наливает стакан водки, сделал бутерброд, подаёт сварщику:
-На. Опохмелись.
Сварщик остолбенел, глаза вытаращил, шею в плечи втянул. Пьёт он горькую давно, на работе считается высококвалифицированным электросварщиком, от того руководство своё игнорирует. Этот эпизод - шокировал!
-Бери - говорю, подлая душа. Я тоже пью, но дело от того страдать не должно. Сейчас даю опохмелиться, в следующий раз, извини, морду набью.
Выпил с извинением и ушёл домой. С тех пор Красницкого хмельным на работе не видели. Парень он, вобщем-то, отличный. Новый директор ещё молод, ведёт себя ни как начальник, как друг и надёжный товарищ.
В мою бригаду напросился слесарь из Соколовки - Михаил Музыка. Учу его газорезке, электросварке. Без этого корпусные работы выполнять нельзя.
Работает он с большим интересом. Нам разрешили большие корпусные работы на рыболовных траулерах. За путину корпуса этих судов становятся поджарыми от помятых бортов. Швартуются к плавбазам на сдачу рыбы в любую погоду, металл не выдержет взбешенную волну...
Мятые борта вырезаем, правим или меняем. Режим корпус от форштевня, до кормы, так он становится похож на кита ошкуренного.
Преображенские судоремонтники такого размаха не видали, приходят толпами смотреть
на способность астраханцев, нам тоже приятно показать своё мастерство, оправдать затраты на наш переезд. Нам сделано на совесть, занами долг не отанется.