Анита устала от холода. Даже весна в этом году показалась ей унылой и злой. Она долго не уступала теплу, завывая по ночам ветрами, утром нависая темными зимними тучами, а днем и вечером запугивая мокрым снегом.
Еще хуже было то, что Анита чувствовала, как теряет Грэма.
Нет, он любил ее по-прежнему, по-прежнему согревал смехом и жизнерадостностью. Но вечно так продолжаться не могло.
Он терял присвоенную страну, а она теряла его.
И потеряла совсем.
...Сегодня утром Анита тайком выскользнула из дома. Она не стала нанимать экипаж, а тихонько пошла по улице, стараясь идти в тени. Она опустила голову, не глядя по сторонам, и шла туда, где ее никто не ждал - на площадь.
Она боялась, что ее узнают.
....
Площадь полнилась людьми. Большей частью молчаливыми, но тут и там изредка прорывались рыдания.
Мертвые лежали на плащах под стеной ратуши - в тени. Словно тень могла их скрыть от солнца.
Солнце яростно жарило все вокруг, желая запалить погребальный костер прямо здесь, на площади, не дожидаясь, когда родственники увезут хоронить своих детей.
Анита остановилась. "Я посмотрю издалека."
Живые ходили между мертвых, разыскивая своих. Кто-то кого-то узнавал - и Анита слышала возгласы и плач.
"А его никто не ищет."
Никто не подойдет к нему, не закроет ему глаза.
И не заплачет.
Она толкнула себя вперед и зашагала негнущимися ногами к ратуше.
С каждым шагом к ней приближался плач - громче и громче.
С каждым шагом она шла все уверенней и тверже.
От стены отделился охранник - немолодой уже солдат в старой форме с королевской симовликой. Он остановился прямо перед ней, и Анита вдруг с ужасом поняла, что он ее не пустит.
"Я не родственница. Я - никто."
Солдат вежливо наклонил голову и вопросительно сказал:
- Синьора?
Она прошла так много - целую площадь под нещадным солнцем. Она вошла в стон и скорбь. Она не могла повернуть назад.
- Я бы хотела найти человека, - сказала она.
- Позвольте узнать имя, синьора, - попросил солдат. - Мы тут многих опознали и можем проводить.
- Нет, - она замотала головой. - Нет. Я сама.
Он озадаченно посмотрел на нее, а потом отодвинулся и пропустил вперед.
Она вдруг осознала, что до боли сжимает руки, что сердце колотится под горлом.
- Спасибо, - прошептала она и пошла дальше.
Мертвые ровным рядом лежали вдоль стены, головами к ногам ищущих людей.
Анита вглядывалась в их изуродованные лица, разыскивая своего Грэма. И не находила. Она останавливалась чуть ли не над каждым - пока не узнавала. Она помнила их всех - отважных мальчиков, защитников Грэхема. Гневная толпа обезобразила еще совсем недавно прекрасные лица. Тела покрывала кровь и грязь. Ни на одном не было целого мундира. "Их рвали на части. О, Господи."
Анита шла вперед, натыкаясь на их родных. Чужое горе сводило ее с ума. И запах смерти.
Она заставляла себя идти, а вереница тел все не кончалась.
И Грэма среди них не было.
Она дошла до последнего и остановилась.
"Я пропустила его."
Она повернулась назад.
Пройти еще раз?
"Но я же узнала их всех."
Уже пройдя почти половину пути назад она с неожиданно вспыхнувшей надеждой подумала: "Он не умер! Он спасся!"
И тут же опять сникла, поняв, что это неправда.
Тело Грэма просто унесли с площади - за ним ведь не могли приехать родственники. У него из родственников только король и королева.
Она прошла вдоль стены с начала в конец и с конца в начало. И остановилась, не зная, что делать дальше.
Она не хотела возвращаться домой.
- Синьора?
Она подняла голову и взглянула на солдата. Он все так же стоял у стены и все так же сочувствующе смотрел на нее.
- Я не нашла, - сказала она ему едва слышно.
- Синьора, я все еще предлагаю помощь, - ответил он ей.
Она невесело усмехнулась и сказала:
- Я искала принца Грэхема. Наверное, его тело уже забрали?
Он внимательно смотрел на нее долгое мгновение.
- Нет, синьора. По повелению его величества принца похоронят в общей могиле, - серьезно сказал он ей. - Его тело немного дальше, вот там - под охраной. Король потребовал не допустить поругания, пока могильщики не приедут за ним.
Она повернулась в ту сторону, куда он показал.
Несколько тел лежали дальше от стены, возле резной ограды в сад, в тени деревьев.
- Я думаю, вас пропустят.
Не слыша, спотыкаясь, она опять пошла вперед.
Четыре тела. Полностью завернутые в простые солдатские плащи. Одно из них - ее Грэм.
Анита рухнула на колени, не добравшись до них. Ноги подвели ее.
- Синьора!
Она на коленях подползла к черным сверткам. Рыдания сводили горло.
Она открыла лицо одному и не узнала.
Она скинула укрывавший его плащ и не узнала даже одежды - сплошные лохмотья, засохшие в крови и грязи.
Рыдая, она подползла к другому.
Кто-то пытался схватить ее руки, но она отмахнулась и сорвала с тела плащ.
"Это не лица, - подумал кто-то вместо Аниты."
Она опять отмахнулась от назойливых рук и поползла дальше.
- ...Не трогайте ее.
Следующее лицо она не могла никак разглядеть. Все расплывалось перед глазами, пока она не поняла, что виноваты слезы. Она вытирала их, но они тут же снова заливали ей глаза. И она не видела.
Тогда она закричала:
- Грэм!
Она завыла:
- Грэм!!!
Ее бережно подхватили под руки и она уже не сопротивлялась.
Ее подвели к кому-то и тихонько опустили на землю.
- Вот, синьора.
Она нащупала перед собой большой черный сверток, уронила на него голову и зарыдала уже от облегчения, что все-таки нашла его.