Летом на дачу часто наведываются гости. Люблю, когда приезжает Зоя - тёткина подруга. Зоя - член союза писателей. Она пишет стихи.
Но я люблю Зою не за её стихи (которые тогда не читала), а за жизнерадостность, яркие сарафаны и красивые длинные волосы.
Появляется Зоя и тут же придумывается дальняя пешая прогулка. На Поповку.
Сначала мы идём по деревне, вдоль ухоженного шоссе, по которому изредка проезжают автомобили. Потом пересекаем дорогу и направляемся в сторону обрыва над Москвой-рекой.
На обрыве сосны, под ними зелёная лужайка.
Останавливаемся и с восхищением смотрим вниз. На спокойно текущую реку, на поля, раскинувшиеся на другом низком берегу. На облака, плывующие над рекой и отражающиеся в воде.
Обрывистый берег, на котором мы задерживаемся на несколько минут, песчаный. Детьми специально приходили сюда, чтобы с самой макушки съехать по песку прямо в реку. Казалось, не было ничего приятнее нырнуть из горячего, чистого, мелкого, почти белого песка в освежающую воду. Повторяли это занятие вновь и вновь. До тех пор, пока не показывался катер водонадзора. Купаться в Москве-реке запрещено. Она поит весь город.
На другом, низком берегу, когда-то, давно, еще в царские времена, располагалась деревня Луцкое. Почти каждую весну деревню затопляло. Случалось, дома стояли в воде по самые окна. Петухи взлетали на коньки крыш и кукарекали оттуда на всю округу. Коров с телятами загодя уводили подальше от реки. В поля. Чтобы переждать окончание половодья.
Говорили, такие сильные половодья наносили большой урон местным жителям, поэтому царь издал указ о перенесении деревни с низкого берега на высокий.
Так на высоком берегу появился новый населенный пункт, получивший название от имени небольшой речушки, впадющей в Москву-реку, - Сомынка.
Но сейчас лето. Июль. И мы идём на Поповку. Идём вдоль сплошных зелёных заборов государственных дач. Вдоль заборов разнотравье, кустики и даже земляника с грибами.
Зоя показывает мне травы. Это тысячелистник, это зверобой, это лопух или репейник (ну кто же его не знает!), это таволга. Мне определенно нравится название - таволга, та-вол-га... его можно произносить нараспев. И мне нравится само растение, пушистые соцветия. И нравится запах.
Еще мы с Зоей собираем букет. Из попадающихся цветов. В букете всё - и ромашки, и колокольчики, и васильки, и цикорий, и зверобой, и какая-то красивая травка.
С Зоей хорошо. Она весёлая. И я нравлюсь ей.
Оказывается, у Зои был сын, которого она обожала. Но сын несчастно влюбился. Страдал. И застрелился. Из-за несчастной любви. Зоя осталась одна. Хорошо, что у неё много подруг. И, наверное, хорошо, что она пишет. Так интересней жить.
Доходим до самой Чаченки. Еще одной мелкой речушки, впадающей в большую реку. Жарко. Придумываем искупаться. Москва-река совсем рядом. Плещемся в воде, любуемся жёлтыми кувшинками. Совсем никуда не торопимся. Здесь лето. Лето. Щебетание птиц и высокие пахучие травы.
Спустя годы Зоя прочитает мои, так называемые, стихотворения и скажет, что ей понравилось. Хотя кое-где следует подправить. Но я не приму это во внимание. Потому что никогда не собиралась быть писателем. Я просто люблю записывать. Иногда. Это моё увлечение. И сегодняшнее утро я провела с Зоей, которой уже нет здесь. Но ведь мы все из вечности. И тот июль тоже.