Семнадцать лет. Что может быть прекрасней? Весь мир у моих ног. Бутон наконец-то набрался сил и готов раскрыться. Теперь я готова стать взрослой и отдаться вся, целиком, этому миру. Я готова жить. Теперь я взрослая. Школьные друзья. Это - последняя наша встреча... в детстве. Выпускной. Слезы. Счастье. Грусть. Я стою на краю земли и выпускаю из своих рук детство. Игрушки. Мечты. Глупости. Отпускаю все. Я ступаю крошечный шаг вперед - и срываюсь,... срываюсь вниз и растворяюсь в жизни. *** Эта поездка - мое первое путешествие заграницу... первый полет. Самолет плавно набирал высоту, унося меня в небеса. Унося в неизвестность. Таиланд. Спасибо родительской поддержке. Мы вместе со своими школьными друзьями решили провести это короткое лето вместе. Последний раз вместе. Последний раз так близко. Ведь дальше -университет, работа, свадьба, семья... Все это, хочешь не хочешь, отдалит нас до глубокого, болезненного "жаль". Тонули в кресле, мечтали о всех тех нереально счастливых днях, что предстоит нам провести. Мечтали о Таиланде. О "бабьем лете" в нашем сентябре. Но тогда еще не знали, что произошло в мире. Не знали. Да и не могли знать.
... Я проснулась от сильного удара головой (вывалившись из своего кресла, фактически влипла в спинку впереди стоящего сидения). Боль? Страх и переживания вмиг смыли всё. Волнение. Удивление. Шок. (невольно осмотрелась по сторонам) - Что происходит? Ответа не было. Вопросы, вопросы, десятки глупых банальных вопросов вокруг витали, словно мухи в жаркий день. Никто ничего не понимал. Еще толчок. Меня подкинуло на месте, так что практически взлетела в своем кресле на фут в высоту. И всё это сопровождалось каким-то жуткий, ужасающим, оглушающим звуком. Взрывы?... Внезапно самолет перекосило, инстинктивно уцепилась в подлокотники кресла, дабы не вывалиться и не растянуться на полу под ногами соседей. Изо всех сил пыталась удержаться...
Снижались. Быстро. Резко. Неестественно. Падали. И снова взрыв. Туман облаков за окном стал развеваться. Теперь отчетливо стало видно землю. По вертикали вниз... Мы мчали по вертикали вниз. Но, но... не от того замерло, испуганно дрогнуло сердце... не от того. Вся... вся земля пылала. Сотни кострищ языками пламени тянулись к нам. Огромные шлейфы дыма отчаянно пытались скрыть от нас эту печальную картину, но ... не удавалось. Пылающие руины. Казалось, я мчусь в само пекло. В ад. *** Мало что осталось в моей памяти. Обрывки фраз, криков, картины ужаса и кошмарного "сна". А дальше - ничего. Ничего. Тишина и тьма. Тьма и покой. Ничего не было. Меня не было.
Я так думала. Или хотела думать. Ошибалась.
Я все еще жива... В голову вновь ворвались мысли. Постепенно оцепенение стало отпускать. Боль. Она вернулась ко мне, повторяясь еще больше мучительным эхом. За всей этой какофонией я не чувствовала своих конечностей. Казалось, что я - одна сплошная круглая масса. Жижа на траве, в серой земле. Каждая клеточка моего искалеченного тела пищала, умоляла спасти ее, кричала, приказывала мозгу остановить весь этот ужас, эти пытки, спасти ее. Но что он может сделать? Как помочь? Оставалось лишь констатировать моему "я", моему сознанию, моей душе, что все плохо, все слишком плохо, но это пока... пока... скоро придет смерть и принесет покой. Все измениться. Скоро все измениться. И станет хорошо. Мне будет хорошо.
Я смотрела в небо, серое задымленное небо, и молила его забрать к себе. Поскорее. Умереть. И было не важно, что произошло, и что будет дальше. Просто вперед. Без оглядки. Вперед.
Но вместо тьмы. Вместо яркого света. Вместо ледяного взгляда смерти я увидела голубые глаза. Нежные, ласковые, напуганные, печальные глаза. Ангел? Смерть? Вот так ты выглядишь? Вот так... Вдруг его губы зашевелились, торопливо, нервно скривились, выдавливая из себя малознакомые для меня звуки... слова. Я ничего не понимала. Мой спаситель выровнялся возле меня. Не знаю толком, что он сделал, но мне стало легче.
(судя по шороху, по звукам, меня чем-то придавило, и теперь мой герой пытался справиться со всем этим - и достать меня из-под обломков) И вдруг, вдруг резкий приход боли, она вернулась, в мгновение, в секунды. Резко, словно кто открутил вентиль... адской лавой разлилась гадкая по всему телу, казалось бы, сжигая, сжирая меня на своем пути. Не сдержалась.Закричала, завизжала... заорала я на всю глотку... Слезы сорвались с глаз.
Ангел вновь присел рядом. В замешательстве, смущенный, он пытался игнорировать мой крик. Что-то шепчет. Говорит... Что-то, что было для меня всё еще далеким...
Мгновения... тяжелые мгновения, и либо рассудок снова начал играть со мной в шутки, или само прошло, но боль стала отступать. Стихать. Отпускать поводья... Попытка сосредоточиться, попытка понять, услышать Ангела. Но... тщетно.
Но я верила ему. Доверяла. Покорно молчала, и ждала... Робко коснулся моих плеч, ног... поднял с земли и, заботливо прижав к своей груди, унес куда-то во тьму, куда-то в лес. (тонула в его аромате) Эйфория... странная эйфория стала заполнять всю меня, пленяя, усыпляя сознание. Одурманивая, заслоняя мир плотной перегородкой.
*** Очнулась на берегу небольшой реки. Пресный родник. Я лежала на сырой, холодной земле. И Ангел мой был до сих пор рядом. Аккуратно, трепетно, затаив дыхание, обтирал засохшую грязь и кровь с моего тела. Его лицо морщилось от боли и отчаяния каждый раз, когда касался порезов(боялся сделать больно, боялся навредить). Правый рукав его рубашки был безжалостно оторван... И, по всей видимости, именно его мой спасатель сжимал сейчас в своих руках, именно его так тщательно вымывал в ручье, именно им и вытирал мое тело, промывал мои раны. - Cold? (на этот раз я расслышала, поняла англичанин... но... увы... я плохо знала английский, так что...)
(заметила, что вся дрожу) Несмело качнула головой в знак согласия.
(моя одежда была разорвана в клочья, так что едва ее можно вообще на мне различить; сплошные грязные, окровавленные лохмотья, порванные, свисающие веревки, а не сарафан). Заметил, заметил мой пристальный взгляд на самой себе и сжигающее смущение.
Живо задергался, снял с себя рубашку и тут же (все так же аккуратно) надел на меня ее сверху. - Нет, нет, - попыталась я отмахнуться (ведь тогда мой спасатель замерзнет). Но... Ангел был непоколебим. ... покорилась, и, едва тепло стало ласкать мое кожу, как невольно... благодарно улыбнулась. Улыбнулся в ответ. Присел рядом и прижал меня к себе, пытаясь согреть еще и теплом своего тела.
Насколько поняла, мы ждали рассвета. Я стала постепенно приходить в себя. Теперь уже смогла даже шевелить не только своими пальцами, но и полностью руками и ногами. Смогла даже сесть. Но ходить... увы, слишком сложно... и невыносимо больно. Мой англичанин постоянно пытался мне что-то вдолбить, объяснить, рассказать, но тщетно. Я ничего не понимала, а потому в ответ лишь молчала и глупо улыбалась. Он злился... злился, что я ничего не понимаю, что молчу. - Ok... Let it be. - тяжело вздохнул... окончательно отчаявшись хоть что-то добиться от меня, обреченно вновь сел на траву рядом со мной и мило улыбнулся. - Rayan. I'm Rayan. And You? *** Когда наконец-то небо стало рябить, светлеть, мой Ангел вновь взял меня на руки и уверенно пошагал в совершенно неизвестном мне направлении. Я доверяла. А потому жадно прижавшись к его груди, ласково обняв рукой за шею, вновь отдалась жгучему желанию утонуть в его аромате, вновь стала тихо сходила с ума.
Через пару часов мы все же вышли к какому-то поселку. Небольшая деревушка... бухта... прямо у самого океана. Не долго думая, и даже прибавив шаг, Раян целеустремленно понес меня к одной из хижин. Аккуратно поставив на землю, но все еще прижимая к себе, удерживая в своих объятиях, постучал в дверь. Скрип. "Врата" распахнулись. К нам вышла пожилая женщина. Увидав мое исковерканное тело, та тут же бросилась ко мне и, выхватывая, выдирая из объятий Ангела, затащила меня в дом. Грозно прорычав, прокричав что-то Раяну, торопливо уложила меня на кровать, а затем бросилась к печи и принялась греть в сером алюминиевом тазу воду. Мой спасатель послушно закрыл за собой дверь и принялся помогать женщине. *** В тот же вечер он ушел. Ушел навсегда. Оставив меня одну. Оставив меня здесь... с этой женщиной. *** Время мчало, словно обезумевшее. Постепенно силы стали ко мне возвращаться. И спустя несколько месяцев, я все же снова смогла самостоятельно ходить. Мы сблизились с моей лекаршей. Она была моим единственным другом в этой деревне, на этом острове, в этой моей неизвестной, новой, безумной жизни. Разговаривать приходилось на ломаном английском, что давалось нам обеим трудно, но все же необходимость брала свое. Я узнала,... узнала, что произошло. Война. Пока мы с ребятами летели в Таиланд, в мире произошли необратимые перемены. Конфликт. Агрессия. Война. Разовая тайная операция переросла в боевой конфликт. А затем, как по цепочке: интересы, связи, обещания... все тянуло друг друга за хвостик, вырывая из земли, из старого чулана репку... вырывая из нереального будущего в настоящее войну. Самолет сбит. Сто сорок шесть человек погибло. Я одна выжила. И это, скорее было ошибкой, чем чудом. Эта катастрофа не стала всемирным ужасом, трагедией, событием... ведь это было лишь началом. За считанные дни во многих точках всей планеты раздались взрывы. Весь мир канул в войну. Страшные предположения осуществились. Раян был в числе тех, кто проводил тайную операцию в Таиланде, тот, кто должен был быть тайным подкреплением британцев в океане. Он спас меня: вытащил из-под обломков и спрятал здесь. В доме госпожи Джа. Спрятал, потому что... я - враг, и быть меня не должно здесь... По крайней мере, живой. Наши страны теперь по разные стороны фронта. Противники. Теперь я - враг... правительству, чужим идеям. Идеям, о которых даже никогда не слышала. Противником тем, кого никогда не видела. Раян исчез. Он тоже теперь враг. И находиться в этой стране - равносильно смерти. Война. Прикрываясь "миролюбивостью", "справедливостью", "честностью", правящие верхушки играют свои партии чужими жизнями, чужими судьбами, обвиняя друг друга в "агрессии", в "лживости", в "нелюдимости". Они играют. А мы страдаем. *** Время. Оно мчало, как сумасшедшее куда-то вдаль. Словно от этого зависит его существование. Словно, если хоть на мгновение остановится, то пропадет навеки. Дни уходили за днями. Недели за неделями. Полгода. Год. Два. Я оправилась. Вновь смогла ходить. Смогла жить, вот только война лишала права вернуться на родину. Уехать. НО я и не могла. Я ждала. Я ждала его. Абсурд? Глупость? Бред? Ну что же, если вы так считаете... Я жила все это время у тетушки Джа. Помогала ей по дому, по утрам работала на рыбьем рынке у господина Сичапана. Рыба. Крабы. Омары. *** Сегодня ровно два года три месяца и четырнадцать дней с того момента, как я попала сюда. Как он исчез. Я влюбилась. Влюбилась в видение. В мгновение. В образ. Ну и что? Ни письма, ни звонка. Ни весточки. Все, что осталось у меня от моего сержантика Раяна -мои воспоминания... и его рубашка... Если бы не она, я бы точно пришла к тому, что все это было сном. Помрачением. Что его и не было вовсе. Что я придумала себе Раяна. И даже мое местонахождение в этой деревне не доказывало бы существование моего "видения". Я давно уже забыла его лицо. Черты сплылись в мутное изображение. И лишь голубые глаза хоть как-то проясняли этот образ. Серая льняная рубашка. Как бы глупо не звучало, но... Символ моей веры, моей надежды, моей несбыточной... безответной любви. Возможно, он еще на фронте... возможно, он болеет... возможно, у него семья... обязательства... Возможно, он умер... Тетушка пыталась привести меня в чувства, оторвать от диких мыслей, прорвать глупые стены депрессии. Пыталась вдолбить мне причины, по которым я должна его отпустить и жить дальше. Жить, а не ждать. А может, он просто забыл... забыл меня? В моей голове не раз проносилась эта мысль, но боялась в ней признать сама себе. Знаю, глупо было надеяться на ответные чувства, но разве влюбленному сердцу это докажешь? Разве оно не найдет оправдание на все, что ты ему предложишь в аргументы? *** Каждый раз, попадая в "городок", в центр деревни, я десятки раз оглядывалась по сторонам, выискивая дорогого мне человека. Каждый раз, проходя мимо почтового отделения, я надеялась хоть на крошечную весточку. Каждый раз, проходя мимо железнодорожного вокзала, всматривалась вдаль, выглядывая,... выжидая... свою мечту. Мне казалось, что вот-вот - и Ангел вынырнет из-за поворота. Появится где-то рядом. Он приедет. Вернется... по меня, ко мне.
*** Время шло. И вновь пролетел еще один год. Война все еще не заканчивалась. И пусть в нашей бухте было спокойно, множество соседних поселений были разворочены и разбомблены противником. И пусть сейчас основные действия проходили на материке, вся планета горевала под толщей дыма войны, плача и ужаса. Все молодые люди ушли на фронт. Мужчин в наших округах становилось все меньше и меньше. Словно сумасшедшие, словно охваченные отчаянием и истерикой, молодые девушки бросались на молодых солдатиков: дезертиры, раненные, калеки... лишь бы не быть одной. Не было любви. Была лишь потребность. Начиная уже с двенадцати, девушки примеряли себе пару. Тетушка Джа ругалась и на меня. Время идет. Я старею, чахну от горя, вечной депрессии, чернею от своей "веры", от своей "сумасшедшей" любви, отвергая всех подряд. Ведь "его" нет... и ждать не стоит. *** - Ты чего опоздала? я же просил! - Простите. - Уже через три часа приедет господин Чи. И что ему скажу? Я обещал почищенную рыбу. - Я успею, - прорычала сквозь зубы, уже умело вертя нож в руках, вспаривая брюхо и вычищая кишки. Глупая спешка никогда не приводила к добру. И на сей раз сработало это правило. Нож скользнул в руках, словно обезумевшее существо, и тут же полоснул палец. Вмиг кровь выступила наружу, нервно смешиваясь с грязью, слизью и рыбьей кровью. Соль стала неистово жечь, заставляя морщится, кривиться, а затем и вовсе рычать от боли. Но время шло. Вот-вот приедет Чи, а заказ не готов. Еще, еще и еще одна рыба. Я вспаривала им брюха, лишая жизни, как можно искуснее, что бы меньше боли им пришлось чувствовать, что бы короче был момент боли, миг расставания с жизнью. Каждый удар ножом в тело рыбы вызывали во мне взрывы протеста, отвращения самой к себе и гнева на жизнь. Но особого выбора не было. - А где Сичапан? - Сичапан в море. Он же вас предупреждал. - Ну, да, ну, да. Так, - вдруг взгляд мужчины прикипел к моим рукам, разделывающим рыбу, его лицо в миг нахмурилось и слегка побагровело, - Неужели заказ еще не готов? - Готов, - торопливо ответила я, в руках сжимая последнюю рыбешку. Чи нервно хмыкнул и с презрением уставился на тазы с рыбой. - Почему луску плохо очистили? А черная пленка? - Так... - запнулась. Это абсурдное заявление поставило меня в тупик. Я всегда тщательно делаю свою работу. И это не мои слова. - Я не буду "это" брать, - раздраженно фыркнул китаец и развернулся уходить. - Какая луска? Какая пленка?! И Вы заметили все это, лишь бросив мимолетный взгляд? - Это не чищеная рыба, а какие-то глистяки в тазе. И да, я хорошо ее разглядел. - Вы издеваетесь? - Что за вольность? Что за грубость? - А где ваше уважение к нашему труду? Как вы можете так говорить, если даже и минуты не уделили рыбе. - Я видел достаточно. - Господин Сичапан двое суток ловил это для вас, а вы и минуты не можете уделить? Или же столь богатый человек не обязан проявлять уважение к таким бедным, как мы? - Уважение? В том, что я не рассматривал под лупой вашу "чудо" рыбу? Да что вы вообще понимаете в уважении? - Скажите, хотя бы, чем же наш товар вам не такой? - Не нравится - и все. Точка. Я не обязан ничего объяснять. - Обязаны. У нас договор. - Хорошо, я заберу за полцены эти отбросы. - Отбросы? Да что Вы себе позволяете? Китаец раздраженно скривился, нервно фыркнул. Затем резко развернулся и пошел прочь. Я застыла в нерешимости и злости. - Стойте! Но он даже не обернулся. - Разве так можно? - вдруг Чи перегородил дорогу молодой светловолосый парень, намерено не давая пройти, и с вызовом крикнул ему в лицо, гордо вздернув подбородком вверх. - Что это за отношение с дамой? - Заступник? - Заступник. Я знаю таких, как вы. За бесценок скупают всю рыбу у бедняков-рыбаков в бухте, а затем везут всего лишь за пару десятков километров отсюда и продают в три дорого. Никакого труда. Никакого уважения. А ведь мы и живете за счет этих трудяг. - Не тебе меня учить, мальчик. - А кому? Раз родители не справились, то придется другим, чужим стараться. - Я никому ничего не должен. - Должен, - злобно прорычала ему в спину, едва поравнялась с мужчинами. - Свежая рыба. Чищеная. С нашей стороны все сделано в срок. А вы? - Она вонючая. - Да свежая она! Еще с утра была живой, пока ей брюхо не вспорола! - Я предлагал цену, вы отказались. Ваше дело. - Вы давали только половину условленной суммы!!! - Какая рыба, такая цена! - Если сейчас же ты не станешь рассуждать адекватно, - вдруг злобно прорычал мой заступник Чи в лицо, - я размажу тебя по этому пирсу. - Попробуй. - Сомневаешься? - послышался скрежет зубов. Взгляды прикипели друг к другу. Вот-вот и схватятся. - Перестаньте! - не выдержала я и втиснулась между ними. - Прошу, перестаньте! - Хорошо, ни тебе, ни мне: двести бат сбрасывай - и я заберу. - По рукам, - торопливо ответила я, но все еще стояла на месте, боясь, что мой защитник все же бросится на этого китайца и уцепиться ему в горло. Чи лживо улыбнулся и пошагал в сторону хижины Сичапана. *** - Спасибо за помощь, но не стоило... - Стоило, стоило, - мило улыбнулся молодой человек. - Ненавижу таких хитроумных, как этот мудак. Я лишь понимающе улыбнулась. - А ты совсем не похожа на тайку... *** - Британцы! Британцы в городе!!!
Словно взрыв, пронеслась эта новость от дома к дому. Словно сотни ядерных бомб, все взорвалось внутри меня. Правительство Таиланда и Британии уложили перемирие. И как залог "доверия" часть армии разместиться на острове возле стратегических точек, дабы все еще существующий враг, но уже общий, не хотел позариться на эту территорию. Наша деревушка была возле огромного порта. И что примечательно, наша бухта - одна из тех немногих, которые все еще не были разгромлены в ходе войны, те, кто чудом уцелели, выжили... Было принято решение расквартировать войска именно в нашем поселке. *** - Раяна? Ты не знаешь сержанта Раяна? - Нет, прости... - печально скривился мой заступник, Уильям. - Но я могу поспрашивать у наших ребят. - Пожалуйста... *** Я стояла в самом центре деревушки, окруженная толпой солдат, британцев. И пусть вызову на себя презрение стариков, слухи и молвы, я не могла сдержаться. Мне нужно узнать. Нужно... - Раяна? Нет, не было у нас в роте никаких Раянов. - Раян... Раян... А фамилия хоть как? - Не знаю... - Ну, ты даешь... - Три года назад они были здесь на острове. - Три года?! - Так может он уже лейтенант, твой Раян? Или, как наш Уил, капитан? - Я знал одного лейтенанта Раяна, - вдруг неожиданно вмешался в шаг разговор молодой рыжеволосый мальчишка. - Знал? - Да, его два с половиной года назад перевели в десятую, они шли на Восток...- вдруг его голос дрогнул, а слова оборвались. - Восток? - торопливо переспросила я. Но парни молчали, обреченно опустив головы вниз. - Восток... это - город..., - вкрадчиво, дрожащим голосом прошептал мне на ухо Уил. - Там была жестокая... роковая схватка,... наших несколько сотен полегло,... никто не выжил. Прости.
*** И хоть многое сходилось, я все же не могла поверить в этой ужасный вердикт. Мой Раян. Он не мог умереть. Только не это. Не мог. Время шло. Вновь бежало, не оглядываясь назад. Снова пролетело несколько месяцев. Я не скажу, что для меня это было быстро. Каждая минута отпечатывалась в моем сердце болезненным клеймом, клеймом одиночества, веры, и треснувшей мечты.... Уил. Все это время он был рядом. Ни на шаг в сторону. НО... Друг... он мне лишь друг, и все его мечты... напрасны. Каждый день, каждый вечер вместе,... но, едва гаснет свет, как в мою голову врываются воспоминания, мечты и грезы. Врывается мой Раян. Со мной он... каждую ночь... все эти три с половиной года. Я живу мечтой, живу верой. Я верю... Верю...
*** - Ты слышала? Слышала?!! - восторженно крича, ворвался в дом Уил, от чего я и тетушка Джа подскочили на месте. - Привет, - радостно улыбнулись. - Привет. Так слышала? - Слышала что? - от этого непонятного возбуждения Уил казался таким забавным. - Ваша страна тоже заключила мир! Все! Ты теперь можешь ехать домой!
"Домой"... Это слово застряло в моем горле комом, отчего я так и не смогла его повторить вслух. Испуганно заморгала... и, едва набравшись смелости, обернулась к Джа. Ее глаза блестели от слез. Но на лице не было радости. А улыбка была слишком горькой, что бы казаться правдой.
- Ты не рада? - удивленно прошептал Уил. - Ты можешь ехать домой! - Тетушка Джа, - тяжело сглотнув, я все же выдавила из себя. - Да? - от боли пропищала женщина, а слезы сорвались с ее глаз. - Вы меня приютили, вылечили, вернули с того света... выкормили и выпоили... - Та ну, - нервно махнула рукой в мою сторону, - чего тут вспоминать. Каждый бы так поступил. - Вы меня спрятали, врага... вашей страны... родины. - Нашла мне врага... (улыбнулась) - Джа... - Я рада за тебя, девочка, - наконец-то женщина совладала с собой, и нервно шморгнув носом, стерла слезы с щек. - Я рада, что ты можешь отправиться домой. - И вновь лживая улыбка. Тетушка подошла ближе и обняла меня крепко. Не хотела отпускать. А я не хотела уезжать. Джа и Раян - вот те, кем я живу. Вот те, кто стали мне самыми близкими в моей жизни... в моей взрослой жизни... В мои восемнадцать. Девятнадцать. Двадцать и скорые двадцать один. - Но мой дом - здесь. И, если Вы не против, пусть так дальше и будет.
Джа сорвалась. Она больше не могла держать себя в руках. Счастливые рыдания вырвались из ее груди. Она прижалась ко мне и жадно стала целовать меня в макушку.
- Как я могу быть против? Ты - единственный мой близкий человек. Моя опора и надежда. Моя жизнь.
Уильям сконфужено улыбнулся. *** - Если ты так решила, то я могу... мы можем... поселиться здесь... вместе...
Как я ненавидела эту тему. Он десятки раз ее затрагивал, а я в сотый раз пыталась объяснить ему,... обходными путями все же привести к отказу. Я не могу врать. Я не могу так жить. Уж лучше одна... - Прости... - Раян? Опять Раян? Да если бы он хотел, или мог... то обязательно тебе написал! Слышишь?
Я верю, что он жив, что помнит меня, что я ему нужна. Я верю, что он где-то есть, и, как только сможет, тут же вернется... ко мне. Верю...
*** - Неужели ты не устала от одиночества? - Устала... - А ждать? - Устала... давно устала, но все равно не перестану, и не просите, тетушка, не просите. Я люблю его... безумно люблю, и буду ждать всю жизнь. Если понадобится... - Глупая... - Знаю...
*** - Сегодня наши войска уезжают в Британию, - расстроено пробурчал Уил. - Слышала... - Если ты хочешь, то... я останусь... с тобой. - Нет. Тебе нужно ехать. Прости... Я никогда не смогу сделать тебя счастливым. - Я буду ждать. - Не стоит. Хватит из нас и одного вечно "ждущего"... верящего в несбыточные мечты. Прости. - Но я люблю тебя! - Прости... - я больше не могла все это терпеть. Резкий разворот. Уйти. Исчезнуть. Стоит отрубить ошибочный "побег", убрать росток еще до того, как он начнет бесповоротно расти и чахнуть. От сильного волнения, переживания и боли я летела вперед, едва что либо замечая перед собой. Спотыкаясь на ровном месте, я летела куда-нибудь... лишь бы исчезнуть, пропасть, провалится. Понимала, как больно сейчас Уилу, но останься - будет еще больнее и невыносимей. Обоим. От этого безумия, бега на ощупь, я налетела на прохожего, едва ли не сбив его с ног. - Простите, - на ходу, машинально вырвалось из меня. - Ничего страшного. Взрыв. Я замерла на месте. Внутри все сжалось - и в миг покрылось ледяной коркой. Тело схватили судороги. По коже побежали мурашки. Тошнота подступила к горлу. Я оцепенела. Взгляд робко скользнул вверх и застыл, прикипел... утонул в голубых глазах... В моих голубых глазах... моих родных голубых глазах. Те, что снились мне столько ночей, которые я так боготворила, которые давали силы мне жить. - Раян... Вдруг его глаза зажмурились на секунду, а затем вновь открылись - и он уставился на меня, осматривая с головы до ног. - Неужели это ты? - на ломаном русском отозвался мой Ангел. - Ты... ты вернулся?.. - А разве я мог иначе?
*** Мир сошел с ума. Закружился. Стал мутнеть. Я больше не могла держаться на ногах. Его сильные руки в миг подхватили мое осевшее тело, и мой герой жадно прижал меня к себе. - Я верила,... я так ждала... - едва слышно прошептала, все еще сражаясь с шоком, осознанием происходящего, с верой и мечтой. Осуществленной мечтой. Все казалось сном. Вдруг его губы коснулись моих, одурманивая еще больше, заставляя окончательно потерять рассудок.
P.S. : Простите, что долго не писала, не я была тому виной.
И простите меня за то, что вместо визита, вместо благодарности за ваши труды, воспитание и любовь, я шлю лишь эти строки.
Все же надеюсь, что, вы поймете, почему не вернулась домой, почему не вернулась к вам, мои дорогие родители.
Я выросла. Теперь моя жизнь здесь. Теперь у меня есть муж. Есть семья. Я сильно вас люблю, но... искренне прошу понять меня и принять мое решение, как есть. МАМА, ПАПА, ТЕПЕРЬ Я СЧАСТЛИВА. ПО-НАСТОЯЩЕМУ, БЕЗУМНО СЧАСТЛИВА.