ХХ век сильно подкосил веру в радужные перспективы прогресса человечества. Провалилось практическое осуществление марксистско-ленинской утопии построения коммунизма. Оказались мертворожденными попытки создания анархистских коммун. Несмотря на колоссальные затраты на пропаганду общества свободного предпринимательства, то есть современного капитализма, среди населения западных стран все больше нарастает неуверенность в настоящем и боязнь будущего. Способные и склонные думать задаются вопросом: есть ли прогресс в истории человечества и нужен ли он людям?

   Среди биологов под прогрессом понимают эволюционное усложнение животных или растений. Применительно к животным, понятие "прогресс" часто приобретает антропоцентристский характер, то есть чем ближе к человеку, тем лучше, прогрессивнее. В качестве главного критерия прогресса выделяют развитие нервной системы и органов чувств, то есть управляющих систем организма. Однако на уровне вида прогрессивные изменения не всегда обеспечивают лучшее выживание, иначе не было бы простых, но совершенных в своей среде древнейших животных, например, плоских червей. Таким образом, биологи понимают, что сложная, то есть прогрессивная, организация не есть панацея долголетия вида и можно быть очень простым, но жить сотни миллионов лет.

   Применительно к человеку, любители прогресса передергивают карты, то есть говорят об улучшении качества жизни в очевидных случаях, замалчивают примеры ухудшений и уходят от обсуждения тупика, в каком оказались люди. Нет сомнений, что за последние 100 лет произошел громадный прорыв в научно-технической сфере: от парового двигателя - до термоядерных реакций и от телеграфа до сетей Интернета. Бесспорны успехи в технологиях материального производства, сельском хозяйстве, медицине. Люди имеют меньше шансов преждевременно умереть и живут с заболеваниями, от которых раньше сошли бы в могилу. В богатых странах большинство населения пользуется благами, которые сто лет назад были доступны немногим.

   Прогресс в материальной сфере сопровождался потерями, масштаб которых только сейчас начинают осознавать. Все больше людей приходят к выводу, что рост производства толкает человечество вверх по лестнице, ведущей в пропасть. К числу невосполнимых потерь относится резкое ухудшение среды обитания, то есть экосистемы Земли [1]. Лавинообразный прирост населения Юга, истощение ресурсов и загрязнение природы делают правдоподобными прогнозы об экологическом самоубийстве человечества [2]. Это взгляд в будущее. В настоящем мы страдаем от разрыва связей человека и природы. Становится привилегией жить в малонаселенных странах, где есть еще возможность бродить по незамусоренным лесам и плавать в чистых озерах. Сравните, например, редкие поселки и городки Финляндии с нескончаемым человеческим муравейником Бангладеш. С каждым десятилетием число бангладешей растет и бангладешцы, переполнив свои страны, перетекают в немногочисленные финляндии, которые не без помощи американской субкультуры превращаются в пестрое криминальное месиво вроде самих США.

   Между перенаселенностью и преступностью связь биологическая, то есть неустранимая. Известно, что у норвежских диких крыс, если их заставляют жить с вдвое большей, чем в норме плотностью, резко меняется поведение [3]. Разрушается система иерархии, сообщество становится неупорядоченным. Самки перестают выкармливать потомство и бросают новорожденных крысят. Многие самцы охотятся за крысятами и пожирают их. Широкое распространение получает гиперсексуальность, группы самцов насилуют самок. Развивается гомосексуализм.... Знакомая картина. Чем не жизнь в мегаполисе?

   Материальные потери на пути прогресса включают незаметные, но важные изменения качества жизни. Все больше горожан живут в железнобетонных коробках, экранированных от магнитного поля Земли. Время от времени появляются сообщения о вредности материалов, идущих на строительство дешевого жилья. То же относится к недорогой мебели. Не стану останавливаться на продуктах, насыщенных пестицидами, стимуляторами роста и консервантами. Отмечу лишь, что страны ЕС, культурные, с социал-демократическими традициями, ежегодно платят ВТО и мировым производителям мяса 128 миллионов долларов штрафов за отказ ввозить в Европу мясо скота, выращенного на гормонах. Европейцы также бойкотируют ввоз продуктов, приготовленных из генетически измененных растений [4]. Но Европа - это островок в мире бескультурья, бесправия и наживы. В той же Америке (и Канаде) люди не знают, что едят. Среди американцев как нигде в мире много людей с сорванным обменом веществ (в Европе нет таких ожиревших юношей и девушек) и огромное число аллергиков.

   До сих пор разговор шел о прогрессе материальном. Еще меньше оснований говорить о социальном и, тем более, духовном прогрессе. Либеральные идеологи считают, что признаком социального прогресса является усложнение государственной машины западных демократических стран по сравнению с буржуазными демократиями XIX века. На самом деле, усложнение это проявляется в разрастании бюрократического аппарата и оформлении теневых структур власти групп влияния, то есть усовершенствованием правления олигархов под личиной выборной демократии [5, 6]. Западная демократия XX века не изобрела новых форм организации власти и управления обществом.

   Несомненный прогресс достигнут в методах идеологической обработки населения. Тут спорить не приходится - современные СМИ оставили далеко позади газетные листки и ораторство в клубах и пивных. Но результатом явилось упрощение общества, то есть увеличение единообразия и единомыслия, иными словами - поглупение населения.

   Современные демократии управляются правительствами консервативных, либеральных и социал-демократических партий. Граница между неоконсерваторами (новыми правыми) и неолибералами проходит не в идеологии (те и другие либералы, но новые правые выступают против вмешательства государства в экономику, тогда как неолибералы допускают подобное вмешательство), а в традиционной поддержке различными кругами элиты и избирателей. В области экономического регулирования неолибералы больше склоняются к идеям Кейнса, предложившего в период мирового кризиса 30-х годов использовать государственные средства для создания рабочих мест и повышения покупательной способности населения [7].

   Новые правые симпатизируют монетаризму чикагской школы Фридмена, повторяющей идеи либералов XIX века о невмешательстве государства в экономику [7]. Роль государства сводится к регулированию денежной массы страны и избегании инфляции. Антинародность новых правых и их служение интересам олигархов - откровеннее, чем у неолибералов. В России новые правые составили окружение Ельцина и правили страной в течение семи лет.

   Социал-демократы отличаются от неолибералов тем, что придают гораздо большее значение роли государства в регулировании распределения продукции и допускают национализацию предприятий [8]. Социализм социал-демократов - "велферное государство", - экономически менее эффективен, чем свободное предпринимательство, но позволяет избегать социальных взрывов. При всех недостатках регулируемой экономики, социал-демократы предложили наиболее гуманную из ныне существующих моделей общества. Cейчас "велферные государства" (Скандинавские страны, Нидерланды, Германия), переживают нелегкие времена: старение населения и рост числа безработных делает все более трудной задачу обеспечить этих людей за счет работающих.

   Очень сложно оценить перспективы альтернативных западной демократии форм организации и правления обществом. Вопрос о коммунизме не закрыт, хотя результаты нельзя назвать обнадеживающими. Коммунисты стремятся к прогрессу еще больше, чем либералы. При этом важнейший показатель прогресса - материальное производство, хорошо получается у коммунистов только на стадии построения индустриального общества. На следующих этапах, требующих децентрализации и взаимодействия саморазвивающихся систем, централизованная экономика перестает работать. В социальной сфере неэффективными оказались идеи выравнивания людей и воспитания идеального человека коммунистического завтра. Тем не менее, попытка построить бесклассовое общество - это великий опыт человечества и жаль только, что попытку эту совершил русский народ, - платой за нее может оказаться жизнь народа-мечтателя.

   Идеи фашизма дискредитировал Гитлер. Он связал фашизм, точнее нацизм, с расовой доктриной - романтикой почвы и крови. Жертвами стали евреи, цыгане и славяне. Славянам (русским, белорусам, восточным украинцам) пришлось опровергнуть романтические идеи, сломав гитлеровскую военную машину. На самом деле, теория и практика фашизма шире национал-социализма, который представляет крайнее, хотя наиболее известное, направление фашизма. Суть фашизма - не в расизме, а в отрицании идеи прогресса, признании роли вождей, приоритета государства над личностью и в поисках третьего пути экономики [9], то есть, отрицание капитализма и коммунизма. Расовую доктрину немецких нацистов исповедовали и исповедуют их последователи в Северной Европе и США и фашисты России. Остальные направления фашизма уделяли сравнительно мало внимания расовой романтике. Узаконенный расизм вовсе не означает фашизм (например, расистские южные штаты США в первой половине 20-го века), а фашистские режимы вполне обходились без расовых доктрин. Фашизм Муссолини был националистичен, но без увлеченности расовыми идеями [10]. Еще в большей степени это можно сказать о Франко, предоставившего, кстати, убежище евреям, попавшим в Испанию. Привычная схема: фашизм - антисемитизм - война на стороне Гитлера, также не соответствует фактам. На стороне Германии воевала демократическая Финляндия, а фашистская Аргентина Перона была нейтральна, а затем объявила немцам войну.

   В отличие от расизма, идея о роли вождей присуща всем формам фашистской идеологии. Именно эта идея является ахиллесовой пятой фашизма как режима, расcчитанного на долголетие. До сих пор, ни один фашистский режим не пережил своего создателя. Проблема преемника - больное место всех диктатур, которые в отличие от монархии не имеют священных для народа традиций передачи наследственной власти. Даже если после одной харизматической личности найдется другая (как это было у коммунистов в связках Ленин - Сталин или Мао Цзе-Дун - Ден Сяо-Пин), это все равно не сработает в долговременнoм плане. Рано или поздно к власти придет ничтожество, которое погубит систему (так было во времена заката Римской империи и на наших глазах - при Горбачеве - в Советском Союзе).

   Идеи о приоритете государства над личностью восходят к Платону, но фашизму ближе воззрения Руссо [11]. Руссо придумал идею общественного договора, когда человек передает коллективу свои права и свободу. Для человека, по мнению Руссо, это благо, поскольку, подчиняясь общей воле, человек на самом деле подчиняется своему высшему я. Так была намечена дорога в тоталитаризм. Последователь Руссо, якобинец Робеспьер, действуя из соображений общего блага, отправил на гильотину 40 000 человек. Якобинский подход восхищал Ленина и был взят им за образец красного террора. Идеи Руссо послужили основой для возникновения немецкого романтизма, перешедшего в национализм Гердера и Вагнера и затем - в национал-социализм Розенберга и Гитлера [11].

   Наиболее полно тоталитаризм проявился в коммунистических странах, которые в крайних вариантах (режим Пол Пота, Чучхе) намного превзошли тоталитарную практику фашизма. Тоталитаризм фашизма в условиях мирного времени носил умеренный характер, был если угодно с человеческим лицом (не путать с расовой доктриной и практикой фашистских режимов военного времени). Подобное лицо имела и тоталитарная система гниющего Советского Союза времен Брежнева. Умеренный тоталитаризм в сочетании с заботой власти о маленьком человеке устраивает массы и, обретя либеральные свободы, они ностальгически вспоминают о былых временах.

   В области экономики фашисты достигли успехов, но не больших, чем либеральный капитализм. В отличие от коммунистических стран, фашистские режимы были недолговечны и возможность сравнения ограничена. Действительно, Германия после прихода Гитлера к власти вышла из кризиса, ликвидировала безработицу, имела с 1933 по 1939 год рост экономики 8,5% в год, понастроила отличных дорог и посадила немецкие семьи в автомобили [12]. Но не менее впечатляющи успехи ФРГ во времена послевоенного экономического чуда. Правда, чудо это достигли при активной роли государства в регулировании экономики и с американской помощью. Значителен рост экономики франкистской Испании в 60-е годы (7% в год ), но не хуже развивались Япония и Тайвань. Новаторство фашистов проявилось в организации основанных по цеховому принципу корпораций, где комиссии партийных представителей труда и капитала обеспечивали производство без забастовок и увольнений рабочих. Корпоративные комиссии, также как бюрократия профсоюзов в нефашистских странах, имели тенденцию разрастаться и становиться системой для себя [9].

   Фашисты отличаются от либералов, социалистов и коммунистов тем, что они отрицают идею прогресса. Фашисты одновременно более древни и более современны, чем прогрессисты. Традиционализм, то есть уважение обычаев предков и поиск образцов для подражания в прошлом, представляет устоявшееся отношение к жизни у неевропейских народов. Либеральные идеи, включая прогресс, возникли как чисто европейский продукт, распространились по миру благодаря доминированию Запада, но вовсе не обязательно будут исповедоваться человечеством завтра. В самой западной цивилизации идет борьба против прогрессистов. Фашизм тут - не последнее слово. Все большую популярность приобретают зеленые, которые настроены остановить прогресс и избежать коллективного самоубийства землян.

   Важной особенностью зеленых являются идеи о возврате к общинной жизни [13, 14]. Речь идет об общинах разного уровня - от коммун до подобия средневековых городков, сохраняющих частную собственность, но объединенных цеховыми связями и местным патриотизмом. Идеи эти близки к анархизму, но целью зеленых является не стремление к максимальной свободе, а достижение самодостаточности, позволяющей людям вести скромную, сберегающую природу жизнь, не лишенную таких простых радостей, как теплота общения, ощущение нужности, причастности и моральной правоты.

   Движение зеленых не переросло уровня утопических игр Первого мира. Третий мир (Второго мира практически нет) решает проблемы как прокормить плодящиеся народы, как модернизировать экономику и как заставить Первый мир за это платить. К советам остановить бурный рост населения правители Третьего мира не желают прислушиваться из соображений политических, религиозных и национальных. В Первом мире эксперименты зеленых и других коммунальных движений возможны только при поддержке государства и других спонсоров. Общины не могут достигнуть самодостаточности, так как нуждаются в товарах, которых не производят. Их продукция не выдерживает конкуренции и вся деятельность убыточна. История западных стран изобилует попытками обустроить коммунальную жизнь, которые заканчивались крахом.

   В предыдущих разделах приведены аргументы против концепций материального и социального прогресса. В материальном плане, увеличение производства, повышение потребления, рост населения ложатся все более тяжким бременем на биологические возможности нашей планеты. В социальном плане, современная цивилизация не нашла путей организации общества, которое обеспечило бы гармоничную жизнь.

   Жестокости, совершенные в ХХ веке, неизмеримо превзошли самые мрачные прогнозы, возможные в XIX веке. Да и не было тогда особенно мрачных прогнозов (Константин Леонтьев - исключение), люди были настроены оптимистично, верили в человеческий разум и светлое будущее. Сейчас приходит отрезвление, но ему противятся те, кому выгодны идеи прогресса. Возможности массового оглупления все время возрастают и людям можно внушить, что они стали жить лучше (с телевизором, холодильником и машиной), когда как на самом деле они живут хуже (в постоянном страхе потерять работу, живя в загрязненной среде, страдая от перенаселенности). Людей убеждают, что их высшее счастье найти себя в мировой деревне, есть бургеры МакДоналдса и смотреть видеоклипы. Люди должны стать мировыми потребителями с одинаковыми мыслями и желаниями. В этом - суть равенства на пути прогресса.

   [1] Suzuki D. and Dressel H. From naked ape to superspecies. Stoddart, Toronto: 1999.

   Книга представляет многостороннее исследованее губительных последствий технологического прогресса. Особое место уделено транснациональным корпорациям (ТНК) и методам лоббирования их интересов. Генетик Дэвид Сузуки приобрел мировую известность, как ведущий телепередач CBC Природа вещей и автор книг по защите среды. Я прочитал книгу Сузуки и Дрессел после написания Лукошка и могу сказать, что мои слова о тупике прогресса и о захвате мира ТНК выглядит как несколько абзацев из этой книги. В ней можно найти страшные примеры человеческой страсти к наживе, опустошающей планету. Книга содержит основную литературу по происходящей на наших глазах экологической катастрофе.

   [2] Остановлюсь лишь на глобальном потеплении. Это - не предмет дискуссий, а факт. Последнее столетие было самое теплое за 1000 лет. Мир стал на полградуса теплее. В результате растаяли сотни ледников в горах, а уровень моря поднялся от 10 до 20 см. Изменения климата Земли бывали и раньше, но никогда они не происходили так быстро. Если потепление продлится с той же скоростю и температура возрастет на 3⁰ С, то многие экосистемы не успеют приспособиться и погибнут. Мировой океан затопит прибрежные города (их большинство), изменится направление течений, того же Гольфстрима, без которого Европа замерзнет. В этом беспрецендентном процессе примечательна роль человека. Топливо, сожженное с начала промышленной революции, т.е. за последние 200 лет, увеличило содержание двуокиси углерода в воздухе на 30%, что наряду с выбросом газов, создающих парниковый эффект, по мнению большинства климатологов, привело к глобальному потеплению (Schneider S. Global worming: are we entering the greenhouse century? Basic Books, New York: 1997). Характерно, что США, ответственные за 40% загрязнения планеты, меньше, чем кто-либо склонны принимать меры, снижающие прибыли производителей веществ, вызывающих парниковый эффект.

   [3] Calhoun, J. B. 1962. Population density and social pathology. Scient. Amer. 206: 139-148.

   [4] Генная инженерия (биотехнология) переносит гены от одних видов животных, растений или бактерий другим. В результате, новый организм содержит гены не только разных видов, но царств живого мира, например гены свиньи в помидорах (эти помидоры едят) или гены мыши и кишечной палочки в свинье (этих свиней собираются выращивать). Естественно, не все свойства новых существ удается предвидеть, вдобавок, они могут мутировать и, размножаясь, выйти из под контроля. Еще опаснее - разрушение возникших за миллионы лет эволюции барьеров на межвидовой перенос ДНК. Вместе с желательными генами биотехнологи нередко переносят прыгающие ДНК, способные менять позицию в геноме, плазмиды и встроенные в ДНК вирусы. Межвидовой перенос вирусов и подвижных элементов ДНК встречается иногда в естественных условиях. причем, с печальными последствиями. Так, эпидемия гриппа испанка, унесшая в 1918 г. 22 миллиона жизней, была, видимо, вызвана переносом вируса домашних птиц человеку. Эпидемия СПИДа связана с переносом вируса обезьян человеку. Сходно объясняют распространение гепатита Б [1]. Искусственно созданные организмы могут явиться посредниками заражения вирусами и другими формами чужого ДНК растений, животных и людей.

   [5] Levine A. Liberal democracy: a critique of its theory. Columbia University Press, New York : 1981.

   [6] Chomsky N. Democracy in a neoliberal order: doctrines and reality. University of Cape Town, Cape Town: 1997.

   [7] Grampp W. D. Economic liberalism. Random House, N.Y.: 1965.

   [8] Rothstein B. The social democratic state: the Swedish model and the bureaucratic problem of social reforms. University of Pittsburgh Press, Pittsburgh: 1996.

   [9] Griffin R. (ed.). Fascism. Oxford University Press, Oxford; New York: 1995.

   [10] DeGrand A.J. Fascist Italy and Nazi Germany: the 'fascist' style of rule. Routledge, New York: 1995.

[11] [5] Schaeffer F.A. How should we then live? : The rise and decline of Western thought and culture. F.H. Revel Co., Old Tappan, N.J.: 1976.

   [12] Spielvogel J.J. Hitler and Nazi Germany: a history. Prentice Hall, Englewood Cliffs, N.J.: 1992.

   [13] Pepper D. Eco-socialism: from deep ecology to social justice. Routledge, London; New York : 1993.

   [14] Barry J. Rethinking green politics: nature, virtue, and progress. SAGE, London; Thousand Oaks, Calif.: 1999.

   Трудно сравнивать жизненные ценности разных цивилизаций. Трудно потому, что невозможно по-настоящему принадлежать к двум цивилизациям [1]. Ты либо тот, либо этот. Все же человек, родившийся в русской семье и воспитанный в традициях русской культуры, способен понять отличия, отделяющие русских от западоидов -европейцев и американцев. Сложнее разобраться в китайцах, мусульманах, индусах и африканцах. Народы эти по-другому, нежели русские или европейцы, решают вопрос о человеческих ценностях и счастье.

   О прошлом своего народа рассуждать, казалось бы, проще: кровь одна, изменились лишь обстоятельства жизни. Но различия на самом деле огромны. Например, большинство россиян сейчас неверующие, даже если ходят в церковь. А ведь для русских людей церковь и вера в Бога имели в прошлом огромное значение. Это утрачено, и в этом - совершенно различны прежние и теперешние русские. Как бы люди с душой и люди без души. Тут посерьезнее, чем национальные различия. Не то, чтобы тогда все были с совестью, а теперь без совести. Но не без этого. Не было такого разливанного моря подонков, готовых ради денег на все. Было покаяние, был Кудеяр-атаман, который каялся. Нет теперь покаяния. Есть "крутые".

   Современные русские остро ощущают ущербность своей жизни. Ощущение, порождающее ностальгию. В этом - сила коммунистов в России. Но мне думается, есть смысл на время забыть о своем и поглядеть, чем кроме хлеба единого живы люди на Западе. Ведь Запад подается как образец для подражания. Молодые либералы обещают, в случае передачи им власти еще на семь лет, привести, наконец, Россию в светлое будущее западного образца. Под образцом они подразумевают США , и я попробую на основании того, что почитал и повидал, рассмотреть жизненные ценности в американском обществе.

   Современное состояние дел поубавило оптимизма у средних американцев. Потускнела вера в рост уровня жизни, стабильность работы, надежность профессии, гарантированную старость и будущее детей. Иными словами, простые люди утрачивают веру в прогресс. Одновременно произошли изменения в психологии правящих классов. Кристофер Лэш в книге "Революция элиты и предательство демократии", изданной посмертно в 1994 году [2], объясняет эти изменениия формированием новой элиты, состоящей из высокооплачиваемых профессионалов, занятых обслуживанием бизнеса, государства, средств информации и индустрии развлечений. Все они считают себя вознесенными по заслугам за талант и верят в предназначение учить и вести за собой остальных американцев.

   Об их отношении к народу Лэш пишет: "Одновременно высокомерные и подозрительные представители новой элиты, в частности, профессионалы, смотрят на народ со смешанным чувством презрения и настороженности. В Соединенных Штатах, Средняя Америка - термин географический и социальный, - стала символом всего, что стоит на пути прогресса: семейных ценностей, бессмысленного патриотизма, религиозного фундаментализма, расизма, гомофобии [3], отсталых взглядов на женщин. Средние американцы, на взгляд творцов просвещенных суждений, безнадежно устарели, немодны, провинциальны, плохо информированы об изменениях вкусов и интеллектуальных направлений, увлечены чтением любовной и приключенческой макулатуры и оглуплены долгим сидением за теливизором".

   Богатые и состоятельные в Америке (пятая часть населения) с каждым годом становятся богаче: их доля приближается к половине национального дохода страны. В соответствии с возможностями, представители профессиональной элиты ведут жизнь, недоступную остальным американцам: живут в охраняемых поселках, свободно путешествуют по миру, воспитывают детей в частных школах, платят за их обучение в престижных университетах. Отличительная черта новой элиты - ее космополитизм - ощущение себя гражданами мира из числа приобщенных. Особенно популярны центры, где тусуются международные сливки общества: политики, бизнесмены, артисты, известные ученые.

   При всем том, элитарные профессионалы озабочены нравственностью простого народа. В народе стремятся подавить все темное и отсталое. За его счет. Стала уже историей десегрегация общественных школ, когда в белые школы на автобусах возили черных детей из других районов. За счет простых людей выделили специальные рабочие места для видимых меньшинств. Ввели квоту для меньшинств на обучение в университетах (опять же за счет студентов из простых). Смягчили практику наказания преступников из черных и облегчили их освобождение после отсидки малой части срока (черные не касаются богатых, живущих в охраняемых поселках). Из гуманных соображений последовательно снижают требования к уровню образования в общественных школах [4]. Продвигают права гомосексуалистов в воспитании детей (я что-то не слышал о детях богачей, взятых геями на воспитание, или о геях-учителях в частных школах).

   Важнейшим результатом развития западного общества во второй половине 20-го века является разрушение связей между людьми и их изоляция [2]. Люди переехали в пригороды, где есть супермаркеты с системой кафетериев, ресторанов, салонов, но нет уютных кафе и пивных, в которых собирались знакомые, обменивались новостями, обсуждали последние события, давали моральную оценку людей и их поступков (в России подобным местом был двор). Теперь негде обсудить интересный вопрос и придти к мнению, не навязанному СМИ, то есть стало еще труднее сохранить духовную независимость. Покачнулись моральные нормы - не стало тех, с кем ты считался, кто интересовался тобой. Прервалась связь поколений, сохранявшаяся в старомодных заведениях, где преобладало дружелюбие, ценилась шутка, хороший рассказ и возможность получить дельный совет.

   Отчуждение привело к росту психических заболеваний, преступности, извращениям, просто к неприкаянности. Это стало пугать американское общество. Возникли идеи заменить исчезнувшие отношения соседей кружками людей по интересам или диспутами, транслируемыми по телевидению. Общества по интересам - начинание хорошее, но сеть отношений в родном квартале или городке они заменить не могут. Человек вступает в общество функционально, одной своей стороной, и остается таким же одиночкой, как и был. Еще хуже с диспутами. Вина тут, отчасти, в низкой культуре участников, но еще больше - в глубоком презрении к народу со стороны организаторов. Особенно отвратительны публичные обсуждения любовных отношений, когда распавшиеся пары делятся подробности былых и новых связей, выслушивают суждения и купаются в лучах популярности.

   Особо следует сказать об обработке общественного мнения с помощью средств массовой информации. С информацией все прекрасно, ее достаточно, настолько много, что человек в ней тонет, утрачивает способность выбирать и отдается в руки привычного коментатора на привычном телеканале. В рассказе Честертона Сломанная шпага патер Браун спросил Фламбо: "Где лучше всего спрятать лист?". "В лесу", - ответил тот. То же с правдой - ее прячут среди многих правд. В связи с презрением к народу, с изощренностью пропаганды не слишком даже усердствуют: и так проглотят. Пример - освещение событий в Югославии. Есть злодеи, - похожие на русских сербы, и есть все остальные - хорошие ребята, которые ждут помощи Запада. Из дня в день показывают одни и те же кадры с плачущими детьми беженцев, плечистыми сербскими солдатами и знаменитый кадр с женщинами, рыдающими над телами повстанцев. Про гибель сербов говорят мельком и рыдающих женщин уже не показывают. Надо, чтобы человек хлопнул кулаком по столу и сказал: "Ну когда их, наконец, начнут бомбить?". (Писалось это за месяц до развязанной НАТО бойни в Сербии).

   О влиянии маленького человека Америки на политику говорить не приходится, о нем вспоминают только во время выборов или в случае схваток внутри элиты (как при импичменте Клинтону). Маленькие люди прекрасно понимают, что политикам на них наплевать и в массе своей безразличны к обеим партиям США. Больше возможностей существует для простых людей в местном самоуправлении. Но муниципальные власти забюрокрачены и ориентированы на вертикальные связи с вышестоящими властями. Это в очередной раз замыкает маленького человека в стенах дома.

   Между тем, средние американцы (и канадцы) в массе своей вовсе не отсталы и не глупы. Две трети американцев считают, что женщина должна не сидеть дома, а иметь профессию и быть равноправным партнером в семье. Те же люди верят, что для ребенка лучше, когда он растет под крышей дома, где есть и мама и папа. Почти 90% американцев говорят о себе, что у них старомодные представления о семье и браке. Средние американцы считают, что должны быть государственные фонды помощи для потерявших работу, студентам из небогатых семей, для обеспечения бедных дешевым жильем и бесплатным лечением. Они полагают, что тяжелый труд должен вознаграждаться, что преступников следует строго наказывать и что поведение человека может затронуть интересы других людей. Большинство верит, что Родину надо любить.

   Как видите, взгляды средних американцев не подпадают под категорию ни ретроградных, ни либеральных. Их можно назвать человеческими - достойными любого трудящегося народа. В этом отношении простые американцы разумнее, справедливее и патриотичнее просвещенной элиты, которая ими правит. Теперь поставлю вопрос: в какой рай хотят толкнуть россиян сторонники либеральных реформ? В Америку? Но ведь социально Россия уже давно пришла в Америку. Есть элита, презирающая народ и желающая его воспитывать. Есть сам народ, так же как американский народ, отстраненный от власти, обманываемый и обкрадываемый. В этом отношении, Россия больше Америка, чем сами США. Российская элита, правда, менее многочисленна, чем американская, но зато намного превосходит последнюю по открытому презрению к народу, по масштабам его ограбления, по безнаказанности в преступлениях, по наглости вранья и пропаганды и по предательству интересов страны.

   Значит, мы опять забрели не на ту улицу. По этому поводу замечу, что говоря об Америке, я одновременно поминал Канаду. Это потому, что в Канаде я живу, а в Америку ездил или наблюдал из-за бугра по соседству. На самом деле, Канада лучше, чем Америка, - спокойнее, гуманнее, с социал-демократическими традициями, напоминающими страны северной Европы. Канада была бы еще лучше, если бы Америка была подальше, скажем, на расстоянии Австралии, но этого нет, и Канада становится все более похожей на США. Тогда, может быть, Европа, те же Скандинавские страны? В Швеции мне довелось работать - страна очень хорошая, но далеко не всех устраивает платить такие налоги, как шведы. Многие специалисты уезжают из страны. Другой, более важный аспект - это несоразмерность с Россией в уровне технологии и человеческих отношений. Мне кажется, что Швеция, другие Скандинавские страны, Швейцария, Нидерланды настолько неимоверно превосходят Россию по внедрению технологий во все стороны жизни и быта (это многолетние огромные затраты) и настолько продвинуты в гуманизации человеческих отношений, что их опыт мало пригоден для России.

   Кроме Европы, есть еще Азия - Япония, Южная Корея, Сингапур, Тайвань. Есть опыт Китая. Сейчас стало модным предлагать использовать принципы организации экономики и даже общества в целом, основываясь на азиатских моделях. О них судить не берусь, поскольку не имею личных впечатлений, чтобы отличить в книжках правду от вранья. Возможно, японцы и некоторые другие азиаты действительно предпочитают патернализм на работе, столь милый сердцу русских. Отсюда феодальный строй корпораций, личная преданность фирме и начальству, работа на всю жизнь. Наверное, это человечно и подходит многим в России. Не всем, правда. Я, в обмен на стабильность, согласен работать за разумно скромные деньги, но я против слияния служебных и личных отношений. В России же всё стоит на этом. Так было не всегда. Чисто служебные отношения не были редкостью в царской России. Мать работала в довоенном Ленинграде, где жили петербуржцы, еще не выморенные блокадой. Мама восхищалась ими. "Приходят, - говорит, - на работу. Здравствуйте, Иван Иванович. - Здравствуйте, Петр Петрович. Проработали день. До свидания, Иван Иванович. - До свидания, Петр Петрович". И все. Нет тебе доверительных рассказов. Ссор. Интриг. Южно-русского базара.

   Разговор у нас начался с того, что нужно среднему человеку, чтобы быть довольным жизнью? Очевидно, меньше всего ему нужна абстрактная свобода, либо определенная социальная система. Годится любая система, если она обеспечивает приемлемый уровень жизни, ощущение причастности к окружающему и элементарное уважение личности. Сегодня европейские страны с традициями социальной защиты обеспечивают большинству населения достойный прожиточный уровень, уважение личности и до известной степени - вовлеченность в общественную жизнь. Страны эти являются буржуазными демократиями с социалистической окраской, но такое возможно и при других формах устройства общества.

   Чем так уж плохо было венграм при Яноше Кадаре? (Мне довелось тогда там работать). Венгрию называли самым теплым бараком социалистического лагеря. Большинство жило в этом бараке вполне сносно. Были плюсы социализма при более высоком уровне жизни, чем в СССР, и значительная личная свобода, в частности, возможность ездить по миру. Машины стоили дороже, чем на Западе, зато была постоянная работа и недорогое жилье. Все же интеллигенция стонала. Сейчас многие кусают локти. Впрочем, венгры быстро разобрались, турнули рыночников-либералов и завели у себя социал-демократию.

   Другой пример, - Испания 60-х годов, бурно развивавшаяся при диктатуре Франко. Сейчас в Испании вспоминают времена, когда рабочие получали бесплатное жилье и их не выбрасывали с работы. Наконец, азиатская страна Сингапур, который нередко называют полицейским государством (можно подумать, что компьютерное досье на каждого, заведенное в демократических странах - мера не полицейская). В Сингапуре - высокий уровень жизни сочетается с регулированием многих сфер быта и поведения граждан. Взамен сингапурцы имеют мощную социальную защиту, чистый город и личную безопасность (отсутствие преступности, хулиганства, наркомании).

   Массированной атаке Сингапур подвергся в середине 90-х годов, когда там арестовали и приговорили к порке молодого американца, который шел по улице и палкой разбивал окна припаркованных машин. Какой тогда поднялся шум! Возмутилась вся либеральная Америка. Возмутились либералы в Европе. За страдальца вступился президент США, который отправил в Сингапур грозное и нравоучительное послание (США тогда еще не освоили практику бомбить всех подряд). Правительство Сингапура ответило, что прежде, чем учить соблюдать права человека, американцам лучше посмотреть, что творится в своем доме и сравнить с тем, что имеют граждане Сингапура.

   На этом можно закончить. Вывод очевидный. России следует изыскать свой путь обустройства жизни. Ни один из заморских рецептов не должен быть бездумно перенесен на российскую почву. И не надо бояться прослыть отсталыми либо нарушителями свобод.

   [1] Пример Набокова меня не убеждает. Набоков создал свой виртуальный мир и свою виртуальную цивилизацию, лишь внешне сходную с русской и атлантической цивилизациями. (Набоков В.В. Ада, или Страсть. Хроника одной семьи. Собрание сочинений. Т. 6 (дополнит.). Атика, Киев; Кони-Велес, Кишинев: 1995).

   [2] Lasch C. The revolt of the elites: and the betrayal of democracy. W.W. Norton, New York: 1995.

   [3] Гомофобия - ненависть к гомосексуалистам, приписывется всем, кто не поддерживает полный набор их требований, включая право на воспитание детей.

   [4] Учительница одной из школ Торонто, рассказывала мне, что городской Board of Education (отдел образования) рассылает циркуляры, которые обязывают учителей ориентироваться на детей с посредственными способностями и быть снисходительными к слабо успевающим. Прямо противоположные требования к учителям существуют в дорогих частных школах, где учатся дети элиты. Но там не хватает высокопрофессиональных учителей. Сказывается общая деградация образования и культуры в Северной Америке.

Социобиология обычно анализирует прошлое человека, его биосоцальную эволюцию. До сих пор эту науку всерьез не востребовали для анализа проблем современности и прогноза будущего. Размышления на эту темы, если будет суждено, выльются в статью или книгу. Сейчас изложу фрагмент, но принципиальный - идею о биологических истоках социализма и фашизма. Казалось бы, идеи социализма и фашизма не только развенчаны, но похоронены без надежды на воскрешение. Людям объяснили, что социализм Ленина-Сталина и фашизм Гитлера-Муссолини представляли случайный изгиб истории, сумасшедствие человечества и не могут повториться вновь. Распространено мнение, что "cвободное предпринимательство" и конкуренция наиболее соответствуют сущности человека и что человечеству следует ориентироваться на американскую модель капитализма.

На самом деле, в человечестве и человеке есть все. Есть желание конкурировать и возвыситься над другими, есть стремление помогать близким и рассчитывать на их помощь, есть желание мира и есть жажда войны. Я не склонен здесь морализировать, критиковать или хвалить идеологии, а хочу рассмотреть причины живучести "покойников", которые будут возрождаться вновь и вновь. Я использовал биосоциальные подходы для анализа существующих идеологий и, как мне кажется, получил определенные выводы. Выводы эти могут не нравиться, но имеем то, что имеем. Анализ был непредвзятый.

   Ключевым тут является признание роли группового отбора в эволюции человека. До 70-х годов не вызывало сомнений наличие двух уровней отбора: индивидуального и группового [1, 2]. Затем была высказана идея, что отбираются не организмы, а гены. Организмы - временные вместилища бессмертных генов, которые их используют, чтобы распространиться в ходе эволюции [3].

   Эту антропоморфную гипотезу горячо поддержали либеральные профессора (их привлекла идея об эгоистичных генах в мире свободной конкуренции). Затем наступило отрезвление. Пришлось согласиться, что гены отбираются не сами по себе, а с помощью отбора их носителей - организмов. Отсюда было уже недалеко до заключения, что носителями генов могут быть не только организмы, но их группы; следовательно существует групповой отбор [4, 5]. Все вернулось на круги своя.

   Итак, существует два вида отбора носителей генов: индивидуальный и групповой. Индивидуальный отбор заключается в конкуренции индивидуумов с целью получить максимальное количество потомков (распространить свои гены). Групповой отбор подразумевает кооперацию индивидуумов внутри группы, направленную на ее процветание, и конкуренцию между группами. Оба вида отбора одновременно существуют и взаимодействуют в популяциях животных и людей. Взаимодействия индивидуального и группового отборов определяют социальные взаимоотношения внутри человеческих сообществ.

   Групповой отбор способствует развитию альтруистических форм поведения внутри (но не вне!) группы и ограничивает разрушительные для коллектива устремления индивидуумов. Индивидуальный отбор обуславливает неравенство и иерархию внутри группы. Баланс сил индивидуального и группового отбора создает предпосылки для социальных взаимоотношений, которые по-разному проявляются в зависимости от генетического состава сообщества, его культурных традиций, окружающей среды и уровня материального развития.

   Генетически закрепленные механизмы группового отбора обуславливают направленность на упорядоченные, ограничивающие крайний индивидуализм, взаимоотношения в сообществе и поддержание слабых его членов. Очевидно, эти механизмы являются естественной основой для постоянного тяготения людей к созданию обществ социалистического типа. Тот же групповой отбор создает предпосылки для расовой неприязни и национальной конкуренции. С другой стороны, индивидуальный отбор закрепляет неравенство людей. Следовательно, индивидуальный отбор исключает создание коммунистического общества и направлен на формирование иерархии.

   ВЫВОД. Реальный социализм ХХ века, осуществленный в виде советской, венгерской, югославской, китайской, кубинской моделей - это те формы социализма, на которые может расчитывать человечество. Коммунизма не дано. Этот вывод, сходен с заключением, сделанным Александром Зиновьевым на основе применения законов логики [6]. В худшем случае, социализм может выродиться до сталинского террора, культурной революции и изуверских преступлениях режима Пол Пота. Лучшие элементы социализма есть у скандинавов, были в Югославии (народные предприятия) и Венгрии (венгерские колхозы были эффективнее и благополучнее фермерских хозяйств Западной Европы). Сейчас США подрывает позиции социализма даже в союзных им странах, но в долговременном плане трудно пересилить природу людей.

Фашизм, как никакая другая идеология, использует генетически заложенные предпочтения и стереотипы поведения. Индивидуальный отбор приводит к иерархии в сообществе. Фашизм поощрял иерархию, ввел культ вождей и героев, создал рыцарские ордена, отверг эгалитаризм, практиковал позитивную и негативную евгенику.

Групповой отбор означает кооперацию внутри сообщества и конкуренцию между сообществами. Фашистское государство смягчало внутринациональную конкуренцию корпоративными соглашениями и перераспределением средств. Одновременно межнациональная конкуренция подстегивалась пропагандой, законодательно, милитаризацией экономики и прямой агрессией.

Военное поражение привело к утрате обаяния фашизма, но утрата эта временная - фашизм слишком биологичен, чтобы умереть. Следует ожидать его рецидива в XXI веке.

   [1] Wynne-Edwards V.C. Animal dispersion in relation to social behavior. Oliver and Boyd, Edinburgh: 1962.

   [2] Maynard Smith, J. 1964. Group selection and kin selection. Nature, 201: 1145-1146.

   [3] Dawkins R. The selfish gene. Oxford University Press, Oxford: 1976.

   [4]Wynne-Edwards, V. C Evolution through group selection. Blackwell Scientific Publications. Oxford: 1986.

   [5] Wilson D.S. and Sober E. 1994. Re-introducing group selection to the human behavioral sciences. Behavioral and Brain Sciences. 17: 585-654.

   [6] Зиновьев А.А. На пути к сверхобществу. Центрполиграф, М.:2000.