Аннотация: Нельзя вечно укрываться за стенами серого мира. Рано или поздно что-то придёт извне.
Побег из Серого мира
Пришла пора уснуть. Серые сумерки неумолимо заползали в подвал, стирая углы и поглощая цвета. Женька сидел на грязном бетонном полу и пытался думать о чем-нибудь хорошем. В глубине его мозга размеренно тикали часы, отмеряя уже третьи сутки без сна. Пришла пора уснуть...
Луг жил своей жизнью под ярким светом солнца. Слегка щурясь, Женька шел среди травы, распугивая кузнечиков. Впереди, возле опушки леса слышалось журчание реки и веселые крики детей. Женька посмотрел на свои руки - смуглые и сильные. Тело отличалось мощью и здоровьем. Одежда была легкой и удобной. Неужели наконец-то можно попробовать? Вскоре он подошел к опушке. Здесь, в уютной тени деревьев его ждали.
- Поиграем? - Лесоруб медленно поглаживал рукой лезвие топора, хищно смотря на реку одним глазом. Его уродливое лицо, словно сшитое из нескольких кусков, дергалось, ноздри втягивали воздух. Из темной глазницы сочился гной. Лесоруб несколько сдал за последние месяцы, но все ещё внушал ужас. Огромные ручищи запросто могли вырвать с корнем небольшое деревце.
- Условия? - хрипло спросил Женька.
Рот Лесоруба искривился в ухмылке, обнажив гнилые клыки.
- Условия просты, мальчик: или они или ты. - Он снова втянул носом воздух, - сладкие малыши, люблю таких. С неожиданной прытью Лесоруб устремился к реке, топор болтался в одной руке, словно почти ничего не весил.
-Стой! - Женька побежал за Лесорубом, будто маленькая собачка за волком. Попытался схватить его за руку, но тот отбросил Женьку одним небрежным движением. Женька упал, ударился о ствол дерева. Что-то лежало в траве - острый осколок камня. Теперь у него есть оружие, пусть и ничтожное по сравнению с топором Лесоруба.
Когда Женька вновь поднялся на ноги, Лесоруб уже шел среди камышей, а сталь топора ярко блестела на солнце. Радостные крики детей сменились воплями ужаса. Лесоруб замахнулся топором, нанес удар. Отчаянный крик перешел в предсмертный хрип.
- Остановись! - Женька не верил, что когда-нибудь скажет это. - Сразись со мной!
- А ты осмелел, мальчик! - пробасил Лесоруб, затем повернулся к нему, выбираясь из камышей. С лезвия стекала кровь, единственный глаз хищно уставился на Женьку. Вскоре он подошел совсем близко: похожий на огромного окровавленного борова. Занес топор. Женька старался смотреть только на лезвие, которое молниеносно опустилось. Привычно отпружинили ноги - и вот он уже отскочил назад. Лесоруб, шумно дыша, пёр на Женьку. Лезвие вновь поднималось, жаждая крови.
- Бегите! - закричал Женька, вновь отскакивая от топора. На этот раз неудачно - острая боль пронзила ногу.
-Ничего, я только слегка задел тебя, поросёнок, - Лесоруб оперся о топор, - может, отдохнешь, а я продолжу там? - он опять потянул носом воздух, косясь на реку.
Женька поднялся с земли и, преодолевая боль, кинулся на Лесоруба. Тот, продолжая ухмыляться, выставил вперёд рукоятку топора, в которую Женька уткнулся, будто в каменную стену. Но он подошел близко, достаточно близко, что бы почувствовать тлетворное дыхание, запах разлагающейся плоти. Лесоруб попытался оттолкнуть его рукой, но внезапно завизжал - острый осколок воткнулся в огромную ладонь. Брызнула кровь.
Женька вырвал камень и занес его, готовясь ударить по лоскутному лицу.
-Нет, сволочь! - Лесоруб, уронив топор, попытался закрыться другой ладонью, в которую тут же с хрустом воткнулся кусок камня.
- Неееет! - визжал лесоруб. Вновь попытался схватиться за топор и получил острием камня в живот. Кровь хлестала, заливая траву, а Женька продолжал наносить удары, удивляясь своей прыти. На этот раз попалось действительно удачное тело. А острый камень будто ждал его здесь.
- Остановись! Ты ничего не знаешь! Будет только хуже!
Лесоруб неуклюже продолжал защищаться, истекая темной кровью, затем он упал на землю, словно огромный кусок мяса и затих.
Сквозь плеск реки до Женьки доносились редкие глухие хрипы. Он побежал к берегу. Голова кружилась, а боль в ноге, утихнувшая было под действием адреналина, вновь дала о себе знать. Женька раздвинул камыши, кое-где бурые от следов крови, ожидая увидеть всё что угодно, но только не это. Среди камышей лежало маленькое тело, но это был не ребенок. На Женьку уставились глаза старика. Под уродливым, бесформенным пятном носа скрежетали острые жвала. Непропорционально крупный череп был покрыт жидкими волосами. Существо умирало, по-видимому, брошенное остальными. Маленький, словно детский рот, расположенный прямо под жвалами страдальчески скривился. Женьку стошнило - в животе у карлика зияла огромная рана - последствие удара топором, но кроме неё он увидел и кое-что другое: рваные следы укусов покрывали тело существа. Красные отпечатки маленьких ножек рассыпались вдоль берега: другие твари скрылись, полакомившись собратом и оставив его умирать в луже собственной крови.
Карлик, ещё немного поскрежетав, затих, глаза затянулись мутной пленкой. Маленькая, словно детская ножка, дернулась в последний раз. Женька понял, что проиграл. Лесоруб защищал Границу от этих существ. Делая свою работу много лет, он стал безумным, он привык убивать, но он защищал! А теперь, только вопрос времени, когда они преодолеют переход.
Женька вновь стоял перед Лесорубом. Тот лежал на спине, шумно дыша. Из огромного тела выходили остатки жизни. Женька не мог поверить, что это сделал он. Убийца монстра, но всё-таки убийца.
- Ты понял... - прохрипел Лесоруб.
- Как их остановить? - Женька почувствовал, как из глаз льются слёзы.
- Не плачь мальчик, я устал жить, - Лесоруб выплюнул сгусток крови, - найди Федора.
- Какого Федора?
Глаза Лесоруба закрылись. Нет, он ещё не умер, он продолжал тяжело дышать, но Женька понял, что Лесоруб не скажет ни слова.
***
Снова подвал. Утро. Серый свет проникал сквозь маленькое окошко. Женька вскочил, схватившись за ногу. Здесь она тоже болела. Оба тела связаны. Умри он там - он умрёт и здесь - в Сером мире. Так Женька иногда называл его. Мысленно.
Закатав штанину, Женька посмотрел на рану. Ерунда, лезвие лишь вскользь задело ногу, оставив тонкую красную полосу из которой слегка сочилась кровь. Затем он схватил мобильник. Почти полдевятого. Черт! Что теперь говорить отцу, который вернулся со смены час назад? Достав из кармана заранее приготовленный бинт, Женька перевязал ногу, а затем спешно заковылял к выходу, удивляясь, что отца боится больше чем Лесоруба.
Улица встретила его промозглым ветром, мелкая снежная крупа неприятно забивалась под воротник. Женька дошел до перекрёстка и замер: около открытого канализационного люка стоял полицейский, и оживленно жестикулируя, обсуждал что-то с другим мужчиной, одетым в штатское.
Женька подошел поближе и смог разглядеть капли крови на снегу около люка. Затем, он увидел кое-что ещё: рваная одежда, пакет, из которого высыпались продукты, одинокий ботинок. Какого-то беднягу затащили в люк. Сразу вспомнился берег реки и такие же капли на камышах, уродливая морда умирающего карлика.
Не обращая внимания на людей, Женька подошел к люку и присел на корточки. Он должен убедиться. Сначала Женька ничего не слышал, но вскоре мозг отбросил посторонние звуки, и он уловил тонкий детский смех. Такой же, как и там, у реки - весёлый, но немного неестественный. А ещё он услышал хруст разрываемой плоти. Они здесь! Что же он натворил! Голова закружилась, часто и гулко забилось сердце.
- Мальчик, ты что делаешь?! Ты мне все улики испортишь!
Женька почувствовал, как его схватили за шиворот и подняли. Полицейский строго смотрел на него, ожидая объяснений.
- Извините, дяденька! Я случайно, я не знал. - Женька попятился.
Второй мужчина подошел с другой стороны и схватил Женьку за локоть.
- Ты что-нибудь видел?
- Нет, я... Ничего, честно.
Черт, как он глупо попался.
-Мне надо домой.
- Тебе надо в отделение, посидишь пока в машине, - мужик в штатском грубо потащил Женьку в сторону мигающего маячками "Форда", - а пока подумай, может что-нибудь и вспомнишь.
- Стойте! - Женька попытался вырваться, - вы не должны подходить к люку! Они очень... очень опасные!
Мужик растерянно уставился на этого худенького пацаненка лет четырнадцати, одетого в старую потертую куртку. Его глаза... мальчик точно что-то видел! Мужчина невольно ослабил хватку.
-Парень, если ты знаешь...
Хватило одного удара по ноге, и Женька освободился, побежал по замёрзшим улицам. Крики полицейских затихали. Не догонят. Конечно, можно всё рассказать, но не поверят, а времени мало. Эти твари здесь, сейчас прячутся в дебрях канализации. А ночью они выйдут. Местные люди такие беспомощные, такие... вкусные. Женька испугался своих мыслей и резко остановился. Неужели, он как-то заразился от Лесоруба его безумием. Нет, не может быть, всё безумие осталось в том мире, а в этом - лишь серые улицы и снег, редкие прохожие с хмурыми лицами. Кого-то из них не станет завтрашней ночью, кого-то позже. Надо спешить.
Голова закружилась. Он никогда не проваливался так быстро, но всё бывает впервые.
***
-Они там! Что делать?
Лесоруб не ответил. Луг покраснел от закатного света. Мягко журчала река. Коварное время, оно всегда идёт по-разному. Женька устало присел рядом с Лесорубом. Тот лежал с открытым ртом, удивленно уставившись в небо единственным глазом. Женька напряженно думал. Он не зря попал сюда. Нужна зацепка, с помощью которой он найдет Фёдора.
Грубая одежда Лесоруба пропиталась грязью и кровью, но пришлось обшарить её, подавив отвращение. В одном из огромных карманов Женька нашел старый мобильник. Странно увидеть такое в этом диком мире. Неужели можно перемещаться со своими вещами, не меняя тела? Женька нажал на кнопку, и экран засветился, батарея была почти разряжена, но он успел залезть в список контактов. Кто же ты такой, Лесоруб? Как часто ты бывал в нашем мире? Вопросы возникали в голове один за другим, но ответ на самый главный из них, возможно, хранился в телефоне.
Внезапно Женька почувствовал холод, пальцы онемели, неуклюже нажимая на кнопки. Его накрыло тенью, обдало ветром - какая-то очень крупная птица пролетела рядом.
- Глупый мальчик, - прокричала птица, - ты уснул на морозе! Ты умрешь там, а затем умрешь и здесь!
-Нет! Я должен успеть. - Женька попытался посмотреть вверх, но не смог.
-Не успеешь, это ловушка, - ответила птица.
Чертово время! Похоже, пока он находился здесь, в Сером мире прошло несколько часов.
Рука не шевелилась, мобильник выпал из ладони, беспомощно пискнул и отключился. Женька почувствовал, что тоже падает. Птица опять заговорила. Её голос словно пробивался сквозь вату...
-Тебе нужно тело...
Язык застыл во рту, не давая сказать ни слова.
- Здесь никого нет, я не знаю, откуда берутся тела, - ответил Женька мысленно, но птица услышала.
- Не говори глупостей, мальчик.
Из последних сил Женька посмотрел на Лесоруба. Только сейчас он понял, что вокруг почти нет крови - раны быстро затянулись. Женька сильно недооценил его.
"Птица" с любопытством смотрела на них сверху: огромный мужчина и странный, словно окоченевший мальчик. Они лежали рядом, совершенно не двигаясь, словно два трупа. Существо ждало. Оно было терпеливым. И лишь только тогда, когда луна осветила поляну своим бледным светом, Лесоруб зашевелился. Удовлетворенное, существо улетело.
***
Подвал стал его домом. Мысли текли медленно, словно густая патока. Хотелось есть. Лесоруб облизнулся и подошел к маленькому окошку. Мерзкий мир. Он думал, что никогда не вернется сюда. В окне он увидел стройные женские ноги, и почти забытое желание колыхнулось в нем, а затем снова легло на дно. Зачем он здесь? Пошарив в грязном кармане, Лесоруб достал мобильник. Мысли заметались в голове. Телефон напомнил ему о прошлой жизни ещё явственней, чем вид из окна. Зарычав, он замахнулся, чтобы швырнуть телефон в стену. Но рука не послушалась.
Женька приблизил мобильник к лицу. Неуклюжие толстые пальцы с трудом выбирали нужные кнопки.
"Фёдор". Женька смотрел на запись в "контактах", его огромный рот осклабился в радостной ухмылке. Пошли гудки. Один, затем второй.
- Кто вы? - спросил усталый женский голос.
-Мне нужен Федор, - прогудел Женька.
- Он умер - ответила женщина.
-Тогда почему его номер не отключен?
-Если не скажете, кто вы, я положу трубку.
- Я...Лесоруб.
Похоже, она совершенно не удивилась.
- Я ждала вашего звонка, он поручил мне кое-что передать.
-Скажите адрес, и я подойду.
-Хорошо, записывайте...
Фёдор умер. Его друг. Лесорубу была чужда горечь, её заменяла ярость. Выскочив из подвала в надвигающиеся сумерки, он побежал по улице. Он мчался, словно ураган, иногда на его пути встречались жалкие людишки, завидев его, они прижимались к стенам своих нелепых домов, и беда случалось с теми, кто не успевал. Кто-то попытался остановить Лесоруба. Раздался хруст костей, сопровождаемый пронзительным криком. Другой, выскочивший из автомобиля, на капоте которого виднелась смутно знакомая надпись "Полиция", направил на Лесоруба оружие. Раздался грохот. Щеку обожгло, но было не больно. Ещё выстрел. Как громко! Он почувствовал, как что-то влажное потекло по животу. Кровь. Ярость только усилилась. От удара огромной руки челюсть человека оторвалась, второй удар -двумя руками сверху, расколол череп. Полицейский, похожий на сломанную куклу, упал. Лесоруб опять бежал. Ветер свистел в ушах. Единственный глаз грозно сверкал, отражая свет фонарей. Он убьёт их! Всех!
Сделав очередной поворот, Лесоруб резко остановился. Он услышал, что-то давно знакомое. На этой улице не было людей. Единственный целый фонарь слабо освещал фасады домов, а посередине дороги из дыры в земле вылезали они. Мерзкие карлы. Лесоруб беспомощно схватился за несуществующий топор. Голыми руками здесь не обойдешься. Один из них, по-видимому, главарь, втянул ноздрями воздух и заскрежетал жвалами. В ответ раздался детский смех. Сморщенное личико на фоне большого лысого черепа выглядело нелепо, жвала шевелились, а маленький детский рот что-то лепетал. Сначала они испугались, но вскоре заметили, что у Лесоруба нет топора. Мерзко шипя, карлы напали на своего заклятого врага.
Одного он отбил кулаком. Другой вскочил ему на спину, жвала проскрежетали около правого уха. Лесоруб изо всех сил завалился на землю, придавив ублюдка, короткий визг захлебнулся. Остальные испугались, главарь смотрел на Лесоруба с ненавистью, его маленькое личико скривилось. В этот момент ногу пронзила сильная боль - один из карлов добрался до него. Схватив маленькое тельце, Лесоруб изо всех сил швырнул мерзость о землю. Покалеченный уродец пополз к люку, в котором уже скрылись остальные, но тяжелый кованый сапог Лесоруба прервал его путь.
Все-таки они достали его. Здесь, в этом грязном и тесном мире нет нужных трав, он погибнет через несколько часов. Стараясь не замечать боль в укушенной ноге, Лесоруб ускорил шаг.
***
Дверной звонок послышался минут через двадцать после телефонного разговора. Ольга накинула халат и пошла открывать. У Федора всегда были странные друзья. Огромный мужчина с уродливым лицом, одетый совершенно не по сезону, в странную одежду, покрытую подозрительными пятнами, выглядел ужасно. Ольга не смогла подробно разглядеть его в тусклом подъездном свете, но того что она увидела, хватило, чтобы оставить дверь полуприкрытой на цепочку, казавшуюся просто смешной при взгляде на огромные ручищи гостя.
- Здравствуйте, я пришел за...
- Вы Лесоруб? - Ольга боялась и хотела быстрее закончить неприятную встречу.
-Да. Я за посланием. От Федора.
Громила говорил невнятно, каждое слово давалось ему с трудом.
-Возьмите, - Ольга взяла с обувной полки небольшой конверт и просунула его в дверь.
Мужчина взял конверт и приблизил к лицу. Ольга с ужасом заметила, что у него нет одного глаза. Черный провал правой глазницы как будто смотрел на неё. А левый глаз жадно рассматривал конверт. Затем он положил сообщение Федора в карман, не отводя от Ольги своего хищного взгляда.
- Спасибо.... А теперь закрой дверь! Запри её... Срочно! - внезапно закричал громила,- его лицо дёргалось, кулаки сжались.
-Конечно, сейчас, - повторять просьбу для Ольги не требовалось.
-Немедленно! - ещё раз проорал Женька.
Ольга в ужасе навалилась на дверь, щелкая замком, но тут же отлетела вместе с ней, ударившись о стену. Огромная туша Лесоруба заполнила собой прихожую. Затем свет померк.
Когда Ольга очнулась, Лесоруб нависал над ней, его руки грубо ощупывали тело девушки, единственный глаз смотрел виновато, словно он стыдился того, что хотел сделать.
-Ты должна помочь мне, - шептал он, - у меня давно никого не было. Я ранен и скоро умру. Пожалуйста!
Руки проникли под халат, уродливый рот хищно приоткрылся. Ольга зарыдала, забившись в истерике. Она попыталась оттолкнуть Лесоруба, но тщетно. Сильные ручищи держали её, словно капкан. От ужаса, закрыв глаза, Ольга почувствовала, как влажный язык прошелся по её губам.
- Нет! Пожалуйста, бери, что хочешь! Там... в сейфе есть золото... деньги!
- Заткнись! - Лесоруб ударил её. Удар был таким сильным, что шея Ольги искривилась под нелепым углом, умоляющий взгляд застыл. Изо рта вытекла тонкая ниточка слюны.
Какое-то время он не понимал, что случилось, продолжая прижиматься к остывающему телу девушки, срывая с неё одежду. Наконец, поняв, что произошло, Лесоруб издал громкий вопль, а из его глаз потекли слезы. Впервые за несколько лет.
***
Женька крался вдоль стен, стараясь обходить людные места. Холодная ночь навалилась на город, окончательно погружая его в дрёму. Вскоре отключились и редкие фонари. Подойдя к старому облупившемуся ларьку, Женька замер. Снова этот смех. Они рядом. Прислушавшись, он посмотрел на одно из окон панельной пятиэтажки - оно было разбито, а из квартиры раздавались тонкие детские голоса, иногда перемежающиеся нечленораздельными криками. Женька привалился к ларьку, несмотря на холод, он вспотел. Кто-то опять закричал.
"Приди" - попросил Женька. "Ты мне нужен. Сейчас. Сам я не смогу".
Сорвав старую дверь с петель, Лесоруб заскочил в квартиру словно молния. Темный коридор сменился комнатой. Повсюду детские игрушки, одежда. Он наткнулся на чье-то тело, затем нащупал на стене выключатель.
Прищурившись от яркого света, Лесоруб быстро оценил обстановку. Одна тварь рванула на него из угла. Другая склонилась над детской кроваткой, раскрыв жвала, влажные от яда. Злобно заверещав, карл уставился на Лесоруба, показывая на него маленьким скрюченным пальчиком.
Лесоруб схватил первого, разломил его голову, будто тыкву. Мозги, почему-то желтые, упали на ковролин. Ещё две твари подкрались сзади и впились ему в спину. Главарь, ухмыляясь, выхватил из кроватки дёргающееся розовое тельце младенца, прикрываясь им. Лесоруб с силой прижался к стене, раздавливая мерзких карлов. Но было поздно: ещё один вцепился в ногу, воткнул в неё кухонный нож. Главарь снова занес жвала над младенцем, он злорадно смотрел на падающего Лесоруба.
Женька дернулся, отскакивая от ларька. Яркая картина до сих пор не уходила из головы.
-Ты понял, к чему может привести безрассудство Лесоруба? - спросила птица.
- Понял. Но там...
- Там полный провал и смерть! Ищи выход, ты должен остановить их. И помни: чем чаще ты отпускаешь сознание Лесоруба, тем более ужасными и глупыми будут твои поступки.
Голос птицы затих, а Женька, преодолев оцепенение, продолжил свой путь. Боль в ноге нарастала. Казалось бы, неуязвимое тело прошил озноб. Хотелось заплакать, но слезы ушли вместе с прошлой жизнью. В этой оставались лишь ненависть и яд, пропитавший его. Он ненавидел Лесоруба.
Прежде чем окончательно перейти черту, Женька решил встретиться ещё кое с кем.
***
Дмитрий смотрел на громилу, раскапывающего мерзлую землю. Они прибыли рано и единственный землекоп, похоже, не успел выкопать могилу. Могилу для его сына. Горе, как это часто бывает, нахлынуло неожиданно. Слезы на глазах близких, попытки заглушить боль водкой. Всё это осталось в прошлом. Сохранилась только страшная рана в сердце, которую не вылечить. Никогда.
Изможденный мужчина, потерявший единственного сына, смотрел на странного человека и чувствовал, что они оба чем-то связаны.
Словно одни здесь. Остальные стояли поодаль, не решаясь подойти. Размеренные взмахи лопаты действовали усыпляюще, как движение метронома. Дмитрий почувствовал, как боль в душе утихла. Хоть и ненадолго.
- Готово, - прохрипел землекоп, - можно опускать.
Дмитрий дернулся. Наваждение прошло, его разрушил этот глухой и грубый голос.
- Сколько с меня? - Дмитрий полез в карман пальто, но землекоп, неожиданно, оказавшийся рядом взял его за руку.
- Мне не нужны деньги.
Дмитрий удивился, но не стал спорить. Двое рабочих уже поставили рядом гроб, и теперь с подозрением таращились на громилу. Крышка гроба закрыта, как и просил Дмитрий. Настала пора прощаться.
Когда крышку открыли, землекоп внезапно, расталкивая остальных, подскочил к гробу и жадно уставился на Женьку, который словно спал. На несколько секунд все оторопели, не решаясь подойти.
- Я хочу вернуть его! - заорал землекоп. Ненавижу! Не хочу! Больше! Быть! Этим!
Затем он упал и начал кататься по земле, схватившись за лицо и продолжая выкрикивать невнятные проклятия.
К громиле подскочил дядя Миша, но спустя мгновение уже лежал в выкопанной для Женьки могиле.
-Прекрати! Оставь нас в покое! - Дмитрий схватил землекопа за плечо, тот повернулся к нему, смотря единственным жутким глазом. Рука, поднявшаяся для удара, застыла.
- Извини, что так получилось, - синие губы землекопа медленно шевелились, страшное лицо скривилось, словно он хотел заплакать, - прощай.
Громила быстро пошел прочь, не оглядываясь. Дмитрий смотрел вслед. Он чувствовал беспокойство и жалость, на несколько секунд забыв о своём мертвом сыне.
- Сумасшедший, наверное, - сказал дядька, растирающий ушибленную ногу.
- Да, точно, сумасшедший.- Дмитрий продолжал смотреть на удаляющуюся спину землекопа, глотая слезы. Хлопья снега медленно опускались на бледное лицо мертвого мальчика.
Женька продолжал идти, перешагивая через мерзлые могилы, выкопанные недавно, перебираясь через оградки, окружающие более старые захоронения. Он не хотел оглядываться, прошлая жизнь больше не вернется и оглядываться - значит лишь без толку бередить душу. Забыть. Всё забыть. Отца, родственников, а главное своё мёртвое лицо.
Дмитрий был не единственным человеком, наблюдающим за странным землекопом. Неподалеку стоял ещё один, хотя назвать его человеком можно было только с большой натяжкой: в истлевшей одежде, испачканной землей, он стоял и смотрел. Всё шло по плану: трое должны встретиться. Переходящий, Охраняющий и он - Знающий. Треугольник. Одного из них не хватает, но Знающий разберется с этой проблемой.
Знающий, он же Федор в прошлой жизни, теперь являлся самым настоящим покойником. Он ещё помнил запах сырой земли, чувствовал, как черви едят его мозг. Его сгнившая глотка не могла издавать звуки, он не видел и не слышал, в привычном понимании этих слов. Но Федора не слишком беспокоили эти вещи.
Какие же это глупости: беречь тело, пытаться прожить дольше. Тело - всего лишь одежда, которую всегда можно заменить. У него есть бессмертие и это главное! Федор улыбнулся. Кожа на черепе лопнула, окончательно обнажив сгнившее мясо, облепившее кости. Треугольник не полный. Но он всё исправит. Этот только вопрос времени.
***
Старое депо встретило Женьку запахом ржавчины и запустения. Большой ангар, некогда служивший пристанищем для локомотивов, теперь был пуст, и лишь ветер свистел, залетая сквозь дырявые стены. Рельсы, присыпанные снегом, несколько колесных пар и остов старого крана - это всё, что осталось здесь. Странно, конечно, что депо окончательно не разграбили мародеры - искатели металла. Но Женьке было не до этих банальных странностей. Зачем он пришел сюда? Место, отмеченное точкой на корявой рукописной карте Федора, было пустым и бессмысленным. Женьке казалось, что он только зря тратит время, в течение которого твари продолжают пожирать людей.
Он терпеливо ждал, сам не зная чего. Лунный свет пробивался через дыры в кровле. Иногда Женька пытался переместиться - бесполезно, он даже не мог уснуть, яд продолжал действовать - тупая боль постепенно поднималась вверх, схватив своими щупальцами внутренности. Сколько осталось жить этому телу, Женька не знал. Пребывая на краю сна и яви, он вдруг услышал скрип снега. Кто-то приближался. Отец? Женька вновь хотел встретиться с ним. Он будет любить сына, даже таким как сейчас.
Женька резко вскочил с земли. Дрема и наваждение мгновенно пропали.
Сквозь дырявую крышу луна осветила это существо как на сцене: мертвец шел быстро, не скрываясь. Приблизился к Женьке, вытянув вперёд голову, словно принюхиваясь. В отличие от Лесоруба, у него вообще не было глаз - только темные пустые впадины глазниц. Куски полуистлевшего мяса, ещё покрывали череп, но сквозь них уже просвечивали кости. В объятьях мертвеца трепыхался карлик. Злобно вереща и щелкая жвалами, он пытался ухватить нежить за руку. Иногда ему это удавалось, и плоть падала на пол вместе с остатками одежды. Поставив карлика на короткие ножки, мертвец схватил его за голову.
Сморщенное личико повернулось к Женьке, глаза уродца горели ненавистью.
- Это мои глаза. Это мои уста. Этим я буду говорить с тобой, - произнес карл пронзительным тонким голосом, - я не стал брать человека, ведь ты был всегда таким ранимым, Лесоруб. Но, я смотрю, ты изменился, стал жестоким. - Твоя одежда запятнана кровью, - карл втянул носом воздух, - и эта кровь людская.
Женька молчал.
-Ты не узнаешь меня?
Смутное воспоминание промелькнуло в голове Лесоруба, но Женька не смог уловить его.
- Я Федор, - проскрипел карлик.
- Зачем ты привел меня сюда?
На маленьком лице уродца отразилось изумление.
- Ты забыл? У нас ведь уговор, Лесоруб. Где мальчик?
- Я не знаю, о ком ты, - ответил Женька.
- Не строй из себя тупицу! - заверещал карлик, - Федор пододвинулся почти вплотную и Женька почувствовал запах гнилой плоти.
- Переходящий. Ты должен привести мне его.
- У меня есть пара условий, - Женька сжал кулаки, приготовившись защищаться, если разговора не получится.
- Услооооовия, - скривился карл, - ты стал очень нагл. Ставишь условия...
- Расскажи мне о том... что происходит.
Карлик заскрежетал, затем залился детским смехом.
- Бедный Лесоруб. Ты совсем отупел на своей Границе. Это ты должен мне рассказать, что случилось. Почему карлы вовсю жрут людей в городе и уже гуляют по кладбищу, разоряя могилы? Где мальчик, которого ты должен привести? Ладно, если уж ты совсем повредился умом, я напомню тебе кое-что. Мы открыли Границу, Лесоруб. Точнее, я открыл. Эти твари готовы были ринуться сквозь неё, но ты остался охранять. Не помнишь?
Женька попытался вспомнить. Немного получилось: остатки воспоминаний Лесоруба пробудились, клубок распутывался.
Мертвец продолжил свой рассказ.
- Охраняя, ты ждал его. Переходящего. Он может перемещаться в наш мир, только меняя тела. Я могу создавать порталы - для Переходящего и для тебя. Ты можешь перемещаться в своём теле. Неужели ты забыл про наш план? Мы должны получить могущество: это Треугольник. Ты ведь тоже читал книгу. Я создаю портал, ты перемещаешься туда, а Переходящий... помогает переместиться мне, и я получаю новое тело. Он может не только перемещаться сам, он переносит...
Федор замолчал, похоже, сболтнув лишнего.
- Откуда берутся тела? - Женька начинал понимать, но картина ещё не сложилась полностью.
Карлик возвел очи горе.
- Ты находил их, Лесоруб. Ты! Помнишь, как ты привязывал их к деревьям на Границе?. Признайся, Лесоруб, ты уничтожил Переходящего? - жвала карла злобно щелкнули, из маленького рта потекла слюна.
- Ты всё испортил, тупой Лесоруб! - визжала тварь, дёргаясь.
- Успокойся, Переходящий жив. Я отдам его тебе, если ты поможешь.
- И что я должен сделать?
- Мы должны вместе очистить город от этих тварей, а потом, ты закроешь портал. Я знаю, ты сможешь сделать это.
- Идиот, портал нужен мне!
- Закроешь за собой... с той стороны. Я больше не жилец, но я помогу найти новое тело для тебя.
Рот карлика приоткрылся, он сморщил его, а затем пристально посмотрел на Женьку. Посмотрел совсем другим взглядом. Взглядом хозяина.
-Хорошо, но если обманешь - ты не просто умрешь. Твоя смерть будет мучительной...
- Не надо угроз. У нас нет на них времени, - Женька выставил вперед ладонь словно, затыкая карла, который трясся и брызгал слюной. Похоже, мозг маленькой твари осознал надвигающуюся опасность.
-Они очень сильны, но ты умеешь их контролировать.
- Весьма ограниченно, - проскрежетал карл, - Ладно, пошли.
***
Сущность смотрела на них сверху. Мертвец тащил на руках одного из сынов. Впереди шел Лесоруб. Сущность устала кружить в небе, ожидая, пока они договорятся но, не могла атаковать в этом сарае, там очень мало места. А теперь пришла пора остановить их. Сущность всё слышала через сына, знала их план. Сколько раз она позволяла убивать, что бы найти Знающего. Теперь настала пора для мести.
Огромная туша неожиданно упала сверху, прямо перед Женькой. Холодный воздух ударил в лицо вместе с поднятыми комьями снега и земли.
- Далеко собрались? - раздался знакомый, слегка насмешливый голос птицы. Создание имело кожистые крылья, каждое метров в пять в размахе. Туловище было покрыто шипами, сильные лапы венчались когтями - не менее метра длиной. За тварью волочился длинный и тоже шипастый хвост, который с легкостью снес часть забора, перевернул одиноко стоящую маленькую вагонетку и остановился около Женьки. Сверху на длинной шее опустилась голова, похожая на те, что у этих карликов, но значительно больше. А ещё глаза.... Другие глаза. Мудрые, но словно вмещающие всё зло вселенной. Рот существа скривился, обнажая острые зубы. Лунный свет отражался от чешуи.
- Вы думаете, что я брошу своих детей? Позволю вам обидеть их? Отвечайте!
- Они убивают людей, - Женька сделал шаг назад, но уперся в Федора. Рядом смеялся карлик, радовавшийся встрече с родителем.
Неожиданно, даже для себя, Женька вырвал карла из рук мертвеца и выставил вперед.
- Я знаю, тебе дорог каждый из детей! Убирайся, иначе он погибнет!
Карлик визжал и извивался. Пытался укусить Женьку, но тот крепко держал мерзавца за шею.
Голова "птицы" наклонилась ещё ниже.
-Ты прав, человече, дорог. Но это ничего не меняет.
В этот момент мертвец напал: подскочив, словно вихрь, он впился зубами в шею летающей твари. Шея оказалась мягкой и незащищенной. Брызнула кровь, раздался жуткий вой.
Женька отскочил, утягивая за собой вырывающегося карла. Огромный хвост со свистом ударил, и ноги Федора оторвались от тела с треском ломаемых костей. Истлевшее тело развалилось на части, череп отвалился и уставился пустыми глазницами на Женьку, который продолжал пятиться назад, а затем развернулся и побежал в сторону депо.
Существо, ещё раз хрипло завизжав, разметало остатки костей и гнилой плоти, а затем ринулось за Женькой, оставляя на снегу литры бурой крови.
Депо приближалось, но недостаточно быстро. Женька отбросил карла, который тут же с визгом побежал навстречу к родственнику. Его бег прервала огромная лапа, превратив карла в кровавую кашу. Существо, резко затормозив, развернулось и склонилось над останками сына. Вновь раздался жуткий вой.
- Ты умрешшшшь, человече! Ты будешь умирать вечно! Я могу сделать так. Ты увидишь, что там за гранью: бесконечный хаос и мучения. Так будет и здесь. Ваш мир обречен.
Женька забежал в депо. Похоже, тварь все-таки ослабла. Пару раз она попыталась разбить своим хвостом стены, но тщетно. Голова, пролезшая внутрь, силилась дотянуться до Женьки, но лишь клацала зубищами. Вместо того, что бы сжаться в глубине ангара, Женька атаковал. В руках Лесоруба ещё осталось много сил. По примеру Федора, Женька рвал зубами мягкую плоть шеи, затем он с силой надавил рукой на глазное яблоко, которое с хлюпаньем лопнуло. Визг твари в стенах ангара звучал невыносимо. Она вновь попыталась добраться до Женьки с помощью хвоста, но тот лишь с грохотом ударил о стену. А затем тварь укусила.
Женька, словно завороженный, смотрел на дыру в животе Лесоруба, из которой медленно вываливались внутренности. Ноги перестали слушаться его, и тяжелое тело повалилось на пол ангара. Прижимаясь щекой к холодному рельсу, Женька закрыл глаза. Рядом в конвульсиях дергалась голова твари. Прежде чем окончательно провалится в темноту, Женька попробовал перейти. Не в другой мир, а всего лишь в новое тело, что гораздо легче. Могучее и совершенное, способное к настоящей регенерации. У него получилось.
***
Женька летел над бескрайними просторами Серого мира. Белые квадраты полей сменились мешаниной темных зданий и венами дорог. Под ним простирался город. Когда-то он был его домом, но всё меняется. С такой высоты Женька не видел подробности, но он знал, что внизу царят боль и смерть. Если бы Женька спустился немного ниже, то его единственный, но очень зоркий глаз разглядел бы детали: детская ножка в луже крови, на покрытом снегом дворе, ещё дымящиеся остовы сгоревших машин, в которых можно увидеть обугленные трупы людей. Повсюду смерть и разрушения. Но Женька не спускался. Его больше не интересовал Серый мир, его не интересовали люди - несовершенные и нелепые, его не интересовали жалкие карлы.
Отец стал другим и отказался от своих детей.
Сын стал другим и отказался от своего отца.
Он чувствовал легкую горечь, но не более того. Холодный воздух приятно обтекал могучее тело, размеренно хлопали крылья. Он готов к перемещению. Прощай, Серый мир.