Можно предположить, что "эгоцентрическим" образование в современной РФ часто становится по мере "проработки" заданий, которые ей посылает ее сравнительно недавнее существование в лоне рыночной экономики и глобализации. Такие задания требуют детального обсуждения, и поэтому можно сказать, что минимум "парные" ("партнерские") отношения в исследовании того же мирового "информационного потока" в сфере науки и образования рождают своего рода "газетный" материал - то есть тот материал, который выпускался в общество по схеме "из рук в руки" и бытует в обществе по той же схеме. "Социальный размер" в бывшем СССР и современной РФ, таким образом, как представляет, унифицируется, становясь при этом также и одним из самых масштабных, учитывая социальную жизнь, политику и экономику зарубежных стран. Это, как думается, должно учитываться при анализе "встречных" исследований, которые ведутся Россией с Западом, которым свойственно уже многовековое цивилизационное противостояние. Несомненно, "пирамида власти" в России, во многом импортированная из развитых буржуазных демократических стран еще в 1990-е гг. и заграничное давление на нее ведет к росту цен в РФ, и при этом только растут упомянутые выше "партнерские" отношения населения России.
Упомянутый большой и даже очень большой, "партнерский" "социальный размер" порождает необыкновенную централизованнось и силу российской государственной власти, а также и то, что то же образование имеет не столь элитарный характер, как на том же Западе, а у государственной элиты - не столь большой, как в странах "старых демократий", образовательный отрыв от населения страны. При переходе к буржуазным отношениям (рыночной экономике) в РФ большую роль сыграл повседневный, обыденный труд, а все-таки не какие-либо необыкновенные социально-политические доктрины, а "партнерский" "социальный размер" вообще говорит о слабость нынешней российской элиты в рамках "пирамиды власти". Таким образом, можно говорить, о подвижности "пирамиды власти", что связано с особым "социальным размером" России, при которой возможна трансформация ее в гигант, сообразно огромному масштабе границ страны, имеющей ряд характеристик современного Хартленда. При этом то, что Россия не отказывается окончательно от правил жизни в мире при глобализации и вместе с этим стандартизации этой жизни, можно отметить, что в ней универсальное есть в нынешние времена самое дорогое (в том же быту людей), поскольку, при многоформатности мира именно частная жизнь дороже всего, и такую недоступность частной жизни можно сделать при определенном союзе или соглашении - на уровне политики, способной ограничить глобализационные процессы и дать миру даже своего рода "универсальные головы" (а также и все, что с этим связано, например, "универсальные сетевые потребительские корзины времени" и проч.).
Представляется, что информационно "плотные" репортажи в СМИ РФ можно детально обсудить и даже проанализировать в компании, то есть при наличии более одного человека - и это связано с категорией "социального размера" гражданина страны, а также с "личным" характером идей человека, чем Россия отличалась еще в XIX в. от жителей других стран. Вытеснение же информации из России за границу как в "чистый резервуар" может даже породить такое явление, как своего рода "постсоветские" США с особой мировой культурой, корни которой - в России и которая имеет постбиполярный характер и направленность. Так что можно сказать, что именно публичность и массовость постбиполярных процессов социально-политического характера делают постсоветского человека не заложником, а полноправным участником развития мировой культуры и даже науки к 2010-м годам, способным "подстроиться" под "политическое настроение", диктуемое "универсальными мировыми умами" и таким образом господствующее в мире. Действительно, учитывая уникальность постбиполярной культуры, можно сказать, что в мире идет организационная нагрузка и формируется личная ответственность человека за судьбы мира, что ведет к "взрослению" его как носителя "политического настроения". И даже в РФ, как представляется, указанный процесс ведет к известному "полевению" "политического настроения" - особенно у тех поколений, которые помнят прежний, доглобализационный порядок в мире, казавшийся десятилетиями единственно возможным и незыблемым. "Взросление" "политического настроения" в Росси также ведет и к усилению скорее не светского, а духовного восприятия событий общемирового значения и прежде всего в контексте христианской (по большинству населения) морали и культуры. И здесь новая, постсоветская, демократическая культура представляется культурой страны без такого высшего образования, которое весомо на Западе и, скажем, демократична в своей эгоцентричности, базируясь прежде всего на идее сильной власти как патрона и защитника рядовых граждан.