Принадлежность России как к западному, так и к восточному миру предопределяет рождение определенных блоков в ее политике. Таким образом, "блоковость" мышления (как наследие "холодной войны") сталкивается с блоками в политике, и происходит борьба евразийского и западного начал в жизни страны - и прежде всего в духовно-идеологической сфере. Отсюда, несомненно, следует вывод, что государственная власть в РФ - это и есть ее политика, это - некий евразийский perpetuum mobile сегодняшнего дня. Здесь можно отметить, что государственная власть в РФ имеет как бы двойные "приводные ремни" к обществу страны, и одухотворяет быт ее граждан стройной и непротиворечивой политикой "контрошибок" по отношению к взаимоотношениям с заграницей. Так, инициативе России в 2013 - 1015 гг. принадлежат решительные меры в борьбе (прежде всего с западными странами) по укреплению собственных границ и в борьбе с терроризмом. Последние (прежде всего сирийская кампания ВКС РФ 2015 г.) снискали восхищения полмира как первый в XXI в. массированный пример контртеррористических действий.
До текущего мирового финансово-экономического кризиса тоже было мощное движение экономики России вперед. Власть тогда равнялась общественной мощи, деленной на время. В кризис положение изменилось: государственная власть стала равна общественной мощи, деленной на деньги (они стали основным мерилом даже в менталитете русского народа). Так происходит потому, что у власти появились очень твердые "приводные ремни" к обществу, занятому экономическим возрождением. Власть наконец-то перевоплотилась в государственную власть, так как она была консолидирована мощной антикризисной политикой правительства Д.Медведева и президентом В.Путиным. В указанной выше последней формуле деньги играют скорее подчиненную роль, являясь средством своего рода коммуникации общественной мощи и государственной власти. Государственная власть и общественная мощь, таким образом, коммуницируют , и рождается их тандем - в чрезвычайной обстановке антикризисных мер и западных санкций. Следствием вышесказанного в РФ будет рождение государства XXI века, но будет ли оно правовым? Право в России - тоже средство коммуникаций, и оно связано с общественными деньгами, которые, в свою очередь, через ценообразование, связаны с рождающейся в стране современной инфраструктурой.
Общественная мощь и государственная власть России коммуницируют на евразийском пространстве и в евро-евразийской духовной среде. Последняя родилась сравнительно недавно - в кризис 2007 - 2015 гг. под влиянием внешнего давления на РФ. Евро-евразийский менталитет - составляющая евро-евразийской духовной среды. Но разделяется ли он всем русским народом, подчиненным новой государственной власти? Думается, что пока евро-евразийский менталитет - удел государственной и общественной элит, он их сплачивает, создавая уникальное образование, которого нет в других странах, - государственно-общественный менталитет как результат творчества элит. Представляется, что у элит России сейчас - два менталитета: евро-евразийский духовный (относится к сфере внешней политики) и государственно-общеественный (относится к сфере внешней политики). Вместе с тем, эти менталитеты не затрагивают народного сознания, которое остается скорее традиционным.
Итак, общественная мощь современной России зависит от денег. Этот вывод проистекает из наличия двух менталитетов у элит: по мере линейного роста государственной власти и экономики страны деньги - единственной, что может связывать оба менталитета у профессиональных управленцев. Таким образом, в формуле власть равна общественной мощи, деленной на деньги, - двойная зависимость от денег, а это означает, что денежная масса в стране очень велика - больше, чем в отдельной взятой другой стране. Богатство растущей экономики России явно экзотично для кризисных времен. Это явление пока не замечено в растущей экономике Китая. Оно дает нужную стабильность российскому рублю и в недалеком будущем будет отрывать его от "нефтяной иглы".
По этой же формуле (государственная власть равна общественной мощи, деленной на деньги), учитывая преувеличенную денежную массу в России, можно сказать, что, якобы, власть здесь слабее, чем в других странах. Однако, в кризис денежная масса, в условиях всеобщего роста цен, быстро убывает, растекаясь в основном по сфере товаров как услуг (население после "тучных" 2000-х с их высокими ценами на нефть не хочет жить хуже). Резкое убывание денежной массы ведет к большему контролю власти над обществом, и вырисовывается именно государственная власть, которая всеобъемлюща в России. Так, думается, что на смену гайдаровскому умеренному государственному регулированию придет тотальный контроль государства над всеми сферами жизни общества в РФ. Но, однако, по мере установления нового буржуазного строя в стране, государственная власть здесь не будет тоталитарной. Ее облик будут определять новые политические тенденции, и прежде всего огосударствление финансового сектора по мере установления полного импортозамещения. Так, возникает необыкновенная для всего мира централизация власти, которая, скорее всего, приведет к активному росту властно-централизаторских тенденций на всем постсоветском пространстве. Последние окончательно закроют вопрос о движении НАТО на восток, поскольку будет резкое усиление России в Евразии.
Стремительное образование нового общества в недрах современного российского народовластия связано с неким "эффектом поплавка", характеризующим российского гражданина. Действительно, последний в текущий мировой финансово-экономический кризис стоит на грани, словно на водной поверхности, двух обществ - постсоветского и буржуазного, его социально-экономические позиции еще очень непрочны, и угол его отклонения от политической и государственной власти (она в кризис стала стремится к тому, чтобы стать единым целым) варьируется в пределах 90 градусов. Последнее повышает возможности управления обществом со стороны государства. Значит ли это, что теперь государство, даже если ослабеет, все же будет способно держать под контролем все бывшее постсоветское общество и управлять им? Считаем, что да, а также прогнозируем, что ослабление государственной власти в России неминуемо при наступлении либеральных идеологии и политики. Однако, это - старые идеология и политика, а общество XXI века в РФ, если будет формироваться при интенсивном проникновении "новых технологий" в самые глубины масс, будет, несомненно, нивелироваться - на почве отсутствия в России прочной традиции рыночно-либерального хозяйства XX века, а в век XXI-й здесь останется традиция хозяйства именно народного. Общественный строй новой России будет производным не от прежней буржуазной традиции Старого и Нового Света, а от коллективного участия в экономике страны, характерного для бывшего СССР. Элитизм политической и государственной власти и олигархическое управление экономикой страны станут чужеродными элементами для нового общества с ее новой государственной традицией