"Народная идеология" "ост-российского" международного формата.
Введение: "Деловая книга" российского народа.
Кто в большей степени в современной России - государство или его гражданин способен на, так сказать, "именную" (или "личную") акцию по отношению друг к другу? Для первого и для второго, очевидно, нужен особый социальный ум, который главным образом формируется в результате распознавания реальности, о которой велась речь в процессе получения человеком знаний о жизни. Но процент такого распознавания в РФ, сообразуясь с тем, что за почти тридцать бурных и часто кризисных лет с перестройки 1985 - 1991 гг. в СССР зависит, как представляется, от своего рода "акции забывчивости" - то есть, когда общество спасает способность отреагировать на выгоду и забыть как бы о следующем предоставлении выгоды (так, продавец болтает о каких-то процентах покупателю с накопительной картой, а тот тут же забудет про будущую акцию и запомнит только адрес магазина или сайта). И, конечно же, почти что все кризисные годы с 1991 г. не могли не выплеснуть частную жизнь человека в России во многом на улицу, породив "светскую жизнь" на улице, что ведет к изменению (подобно объему самого человека) его "социального размера" - с неизбежной потерей "наработанной" им еще в позднее, "тучное" советское время гражданственности.
Здесь встает вопрос: читаем ли вообще синтез культур или же он вообще не читаем? Все же синтез культур и цивилизаций читаем, а вот синтез "мягких сил" государств читаем труднее вследствие подвижности первых. Но в РФ как своего рода, с точки зрения западного мира, "среднесерой зоне" мировой политики, идет особенное поглощение социальной и культурной энергии, такой синтез читаем особенно явственно, что придает такому известному явлению, как многоформатность, "работающий" характер и в соответствии с этим возможное, очень быстрое приближение российской цивилизации к западной. В состоянии уже длительного социально-духовного подъема, связанного с упрочением ценностей демократии в России "сверху-донизу", а также сравнительной бедностью населения страны по сравнению с населением Запада, возрастает значение "интеллектуального проката" (в смысле "проката книги"), так что на нашу страну в первую очередь может распространиться так называемая "ухаживающая глобализация", то есть "супермягкая сила" стран-глобалистов. При этом здесь можно добавить про массовость: с принятием огромного количества новых ценностей так называемая "аналитика-аналитики-аналитики и т.д." означает именно массовость - в менталитете народа в том числе, а многоформатность, поглощая в этом конкретном случае интеллектуальную энергию и при необходимости верификации знаний о мире, открывшемся после падения "железного занавеса", означает интенсивную переписку внутри страны и вероятность общего делового кодекса - "Деловой книги", в том числе и необходимых молодому демократическому государству с его идеологией социальных компиляций в духе развития прежде всего государственного и общественного менеджмента. Так может быть и ликвидировано главное, как представляется, отставание от Запада в современной России - отставание в области саморекламы (что, к сожалению, порождает российский цивилизационный эгоцентризм как следствие выпячивания себя не в комплексе методов, а главным образом "по крови и вере"). И то же российское (русскоязычное прежде всего ТВ) имеет функцию "оттягивания" от шквала информации из Интернете, поскольку первая "зрелищно-интеллектуальная жвачка" - также сегмент цивилизованного эгоцентризма.
Создается ли в современной России, твердо выдерживающей экзамен на восприятие и анализ "мирового информационного потока", "умственный Хартленд"? Здесь, например, водоразделом между фундаментальным высшим образованием (остатки его в целом в РФ сохранились) и "сегментами" СМИ, как представляется, являются прежде всего "политические жмурки", часто скрывающиеся в соцсетях, и среди них, в свою очередь, есть любимые народом вещи - произведения, газеты, и проч. - не говоря уже о персоналиях. При этом "социальные компиляции" и находят, думается, выражение в "Деловой книге" всего народа, синтетической по своему характеру и восходящей в корне своем к особенностям и традициям народного поведения, в том числе к концентрации "вектора смеха" великой страны в последние почти тридцать лет ее жизни. На это, как представляется, может указывать то, что человеку в РФ все труднее "шифроваться" - и не потому, что нет общественных связей и соответствующих перемен в жизни, а потому, что нечасты бывают новые идеи - по мере вхождения в глобализованный мир и по мере специализации труда в стране (так рождается подобие Потребительской Сетевой Интеллектуальной Корзины Времени - возможно, вполне российского "ноу-хау").
В "новом новейшем" , современном российском обществе понятие "работа" (включая ее совершенно новый стиль, стиль мирового образца) включает и понятие "цитаты" плюс "дресс-коды" и прочие условности в офисе, что не дает расслабиться людям и они на деле "встречаются" в самом разном составе и достаточно близко, чтобы друг друга рассмотреть, в магазинах, так что и на улицу "надевают", и улицу на себя затем "надевают". Многоформатность здесь становится тем более ролевым явлением, и "живой" в таком мультиформальном обществе - прежде всего "профессиональный"; и не это ли наталкивает еще раз о существовании особых деловых, общих для всей российской нации тезисов, которые, к тому же, в виде "Деловой книги" могут быть отредактированы и изданы "бесплатным", народным бизнесом (скажем, без рэкета?)? Представляется, что "Деловая книга" делает труд российского народа, труд, который в окружении глобализованного мира имеет "выносной" характер, огромным ресурсом мирового значения, причем еще при этом именно в современной России происходит "архивация" "массовой аналитики-аналитики-аналитики и т.д.". И причем такая архивация может иметь характер как частной, так и государственной "выносной" политики, то есть основной вектор политики внутренней в стране как минимум теперь в большей степени базируется на поведении граждан, чем, скажем, при "развитом социализме", и политика строится в принципе недорого, поскольку она строится "на вырост". И при этом роль государства из тоталитарной (СССР) превращается скорее в воспитательную, и к управлению обществом требуются новые, бихевиористские подходы в области политологии и политтехнологий.
"Сидение в четырех стенах компьютера" у современного российского человека, конечно же, вознаграждает такое упорство быстрым освоением "мирового информационного потока", однако полиэлитарность "переходной" от порядков СССР к порядкам РФ в сознании людей России обуславливает здесь и виды интеллекта, а также интеллектуальной информации - прежде всего в плане носителей. Однако, представляется, что в самих умах подавляющего большинства российских людей работает уже своего рода "политический сервис" - по мере распознавания в реальной жизни информации из "мирового информационного потока", часто блоками и переквалифицированной. Последнее, как представляется, определяется тем, что в "переходный" период к капитализму плюс в окружении развивающейся глобализации идет "двойное погружение сознания в сознание" - советского в постсоветское и постсоветского в советское, что дает не сколько "двойной путь" сознанию, а "двойную цену" сущему в России в глазах очень многих - в том числе и за рубежом. Так что указанная "обратная связь" эпох дает представление о не только читающем, но и пишущем обществе современной РФ, а получающиеся в результате "умственные треки" (особенно принимая во внимание формирование религиозных убеждений) как бы управляются "тезисами-форматами" или даже "человекоформатами", дающими ключ к "Деловой книге" указанного "пишущего" общества. "Пишущее" общество России, несомненно, во многом причина того, что экономика страны - это "экономика знакомств" и даже "улыбающаяся экономика" - и даже не в том плане, что часто совпадают и путаются личные и рабочие отношения ("рабочий год - от "валентинки" до "валентинки"), а что существует прозрачность в системе построения контактов "работник-работодатель" при почти полном исключении "блата" и протекционизма. В современной РФ выдвижение как самовыдвижение есть политика, а когда кого-то выдвигают - то большая политика. Политический сервис поэтому - это совершенно новое, революционное образование, которое восходит скорее не к сетям, а к государственной идеологии и пропаганде, взаимоотношения которых в процессе управления гражданами почти что тождественно взаимоотношению Интернета и ученого совета. И именно новизна Интернета для России, исторически недавно ставшей демократической, дает то, что идеология страны меньше зависит от ее внешней политики, чем в тот же период "развитого социализма" (пик его пришелся на 1970-е гг.). Также, принимая во внимание наличие "улыбающейся экономики" в России, можно сказать, что в ее лице "Деловая книга" имеет дубль и вообще что последняя находится в том сегменте российского "информационного потока", который принадлежит именно государству, хотя и корреспондируется обществу. Так, те же Интернет и ученый совет университета, исходя из вышесказанного, корреспонденты - тем более, что, на исходе "сексуальной революции" навыки любви в новой России все более и более рознятся навыкам труда (пусть и совместного).
Если, подобно тому, как в "чистый" к началу 1990-х гг. СССР "слили" грязь и проч. "пену" заграничные акторы, то сегодня Россия делает то же самое не раз с уже "чистым" Западом и проч., однако в ней остается феномен "оставленного высшего образования", возможно, лучшего в мире, так что РФ совершенно адекватна "мировому информационному потоку". Тем не менее в России продолжают информацию проверять, поэтому популярны печатные источники, которые можно передать из рук в руки, а если соединить этот принцип с принципом почты (или даже Интернет-принципом "книга - почтой"), то мы с этим багажом неизменно, думается, мысленно попадем в идеальный торговый зал, где, как видится, и зарождаются корреспондентские отношения (к тому же учитывая гаджеты в руках людей), а, вероятно, - и корреспондентский тип экономики, "популяризируемый" с компьютера самого государства.
Москва,
2019 г.
Глава I. Об идеологической многоформатности в современной РФ.
1. О перепроизводстве идеологии в РФ.
Представляется, что психология общества "вне" и "внутри" него в России зависит от качества и длительности общения людей в стране со СМИ. Но если предложение на теле- и Интернет-ресурсы превышает социальный, массовый спрос, то разве не имеет место в стране, где исторически недавно начали развиваться бизнес и рынок, некий "самопроигрыш" (например, любимых фильмов - как дети "играют в Трех мушкетеров", "в войну" и проч.)? Кроме того, такого рода "труд души" вместе с исторически недавно пришедший в жизнь очень многих россиян молитвой и вообще религиозностью, разве не представляет как работу людей над собой, так и некие причины влияния общества на практически недоступные ему, государственные СМИ и т.д.? И тем паче если вспомнить, что "оглушенная" еще в годы перестройки "мировым информационным потоком" Россия как часть СССР в большой степени замолчала и стала "отписываться" - вместо того, чтобы "отговариваться" (а сам народ ее "говорильней" назвал все по ТВ - начиная с речей М.Горбачева вплоть до ток-шоу). На фоне падения доходов постсоветского общества, еще в начале 1990-х гг., общество бывшего СССР стало иметь, как представляется, преимущественно "мужской" характер, то есть, замолчав после ликвидации "железного занавеса" СССР и представ как бы обнаженным перед демократическим миром, стало "пишущим", "читающем" и поэтому "слушающим" (но преимущественно "не говорящим"), напоминая чем-то общество русской деревни после сталинской коллективизации. Думается, что "самопроигрыш" человека в "пишущем" (особенно после появления различного рода гаджетов с Интернетом) обществе сегодняшней РФ являет собой мириады творчески мыслящих граждан, часто делая из, казалось бы, профессиональных "газетчиков" и проч. просто арендаторов рабочих площадей в соответствующих зданиях. Такое "новое арендаторство" не может представлять интереса для политиков сегодняшней России и как феномен, связанный не только с профессиональной "игрой слов", а даже и с производством, и здесь современные технологии организации труда (тоже как результата "трудов души") могут включать как так называемую "сетевую потребительскую корзину времени", так и возможные ее модификации ("сетевую интеллектуальную потребительскую корзину времени" и проч.), что позволяет привнести в молодой российский буржуазный рынок элементы научной самоорганизации.
Говоря о том, что же осталось в современной России от былого образовательного великолепия Советского Союза, правда, насквозь атеистического, можно упомянуть то, что Запад как бы рикошетом "вернул" нам в последние годы "фундаментальные основы высшего образования" - а именно в рамках бесплатной для него уже зрелой, "высокой" глобализации. Такое "оставленное" высшее образование, представляется, соседствует в современной РФ как бы с "оставленной привычкой" (в частности, к "халяве", а также бесплатным, в сущности, денежным подачкам со стороны власти, которую, впрочем, далеко не все граждане ассоциируют с институтами государства). "Оставленная привычка" - вот, как думается, настоящий ключ к проблеме того, как же выжила Россия, попав в "глобализационные клещи", и к тому же оставшись уважаемым членов сообщества самых самых развитых стран мира: она продиктовала народу страны такой романтический настрой, что даже можно усмотреть "романтические бонусы и проценты" в работе тех же гипермаркетов, борющихся за свою "чистую" (на наш взгляд, "живую") репутацию, в той же Москве. Кроме того, "оставленная привычка" к спокойной, советской, более или менее сытой жизни как бы консервирует уже ставшее постсоветским общество, сохраняя круг общения отдельно взятого человека на достаточно длительное время и обеспечивая его социальную жизнь и также трудовую практику, но все же при этом граждане вносят за свой романтизм как бы "политическую предоплату" - полубессознательно, повинуясь еще советскому инстинкту и вере в то же ТВ, которое было вынуждено еще при Л.Брежневе, в СССР говорить правду, обращаясь к половине биполярного мира.
Думается, что читая лекции "как жить" и сочиняя учебники "как жить", современные преподавательские кадры в России вынуждены соотносить свое научное творчество с развитием социально-политической ситуации в стране, а учебники отличаются от лекций тем, что они не могут прямо влиять на "живое творчество" человеческих голов, особенно высокообразованных, так что упадок высшего образования в России, начавшийся со сменой режима еще в перестройку Горбачева 1985 - 1991 гг., явно расшатывает влияние на граждан пропаганды, вынужденной в таких условиях дублировать и выдумывать также новые идеологемы (что особенно характерно для "арендаторов от СМИ"). Перепроизводство "идеологии арендаторского типа", однако, перебивается постсоветским романтизмом, а также возможными "романтическими процентами" в смысле сохранения не только деловых, но и культурных связей с возможно враждебной России заграницей после внесения упомянутой выше духовной "политической предоплаты" граждан режиму, что создает в стране особое политическое настроение и разряжает идеологический вакуум на всем, как его называли в 2000-е гг., постсоветском политическом пространстве. Граждане же, как видно из практически единогласной поддержки ими правящей в РФ власти, в таких условиях применяют как "прямой", так и "обходной" анализы текстов выступлений ее представителей - особенно по ТВ, которое, вообще говоря, легче воспринимается, чем Интернет, предполагающий больше аналитических способностей у читателя и имеющий выход на целый мир. Можно предположить также, в условиях "делового романтизма", рожденного собственной деловой традицией России, процветают как государственные, так и частные "школы" в бизнесе, что нельзя не связать с возрождением российской науки, а также и с тем, что не только студенты в РФ имеют по учебе "хвосты", но и сами преподаватели вузов (это зависит от неправильного приема тех же экзаменов), и последние - опираясь только на "оставленное образование". "Питомцы" же общеобразовательных школ (их же называют "жертвами ЕГЭ") сегодня живут и учатся уже ради собственных доходов, и поэтому, несмотря на целые "созвездия" "серых фирм" в России, а также "блат", часто приводящий даже к отчислениям от зарплаты начальству в различных организациях (чтобы не увольняли). И эти, свежие для российской государственной традиции, молодые стремления, в условиях идеологического перепроизводства в стране - также часть общегосударственной политики, допускающий самоорганизацию общества, которое, миновав, скажем, "югославский путь развития", сразу встало на фундамент рынка в условиях многоформатной подачи государством основных сведений человеку о мире и даже о нем самом (преимущественно ТВ). Поэтому упомянутый в начале "деревенский охват" существующего мира в России - тоже часть общемирового развития и, как представляется, развития в рамках "консервативной революции", которая в современный момент явно переходит рамки монетаризма как высшего социально-экономического достижения буржуазных государств, представляясь всему миру как вариант "интеллектуального рыночного пути развития", связанного с допущением максимума общественной инициативы (наследие позднего СССР), а также с возможными, зреющими в обществе, массовыми подвижными социальными стратегиями.
2. Об "академическом прессинге" в современной России.
При наличии сетевой потребительской (интеллектуальной) корзины времени" в мировой экономике представляется, что сами мировые подвижные интеллектуальные стратегии порождают и "передвижные" места торговли, а также "подвижные" методы торговли - особенно в РФ, где уже в 1990-е гг. торговля стала чуть ли не основным способом заработка для миллионов людей. Также здесь можно указать и то, что с развитием торговли в современной России растет и своего рода "подвижность" общих знаний о мире, а, значит, возможно и сильное сочувствие, несмотря на различные политические ситуации, заграницы народу страны, быстро развивающемуся интеллектуально. Так, в подобной ситуации общество и государство России словно бы привыкли "говорить друг другу" все или почти все, а "социальный размер" россиянина или россиянки растет (от обилия политической информации в СМИ) даже при том, что они могут работать или просто сидеть дома. Но при этом, думается, то же ТВ РФ играет и роль своего рода нового "железного занавеса" страны в мире вследствие переизбытка информации, которой оно переполнено, и это может быть знаком своего рода "социального перелицовывания" российского общества, что возможно при наличии более чем одного "социальных размеров". Такая вот "общественная стирка" как "социальное перелицовывание" может в сознании российских граждан заменить и революцию, привычные мысли о которой, казалось бы, остались в XX в. В свою очередь, переизбыточность информации в СМИ России может порождать и своего рода "неинтересное время в кадрах", время, которое "тянут" владельцы СМИ - несмотря на указанную выше фактическую прозрачность и подвижность относительно общей идеологии государства и народа страны с подвижными массовыми идеологическими стратегиями. В то же время, исходя из переизбытка информации в СМИ, государственную политику можно буквально "прочитать" как газету, и так же, как газета, то же ТВ (особенно в роли "живого друга") может быть обсуждено и затем верифицировано людьми в устной беседе. Растущий таким образом социальный обзор (возможно также его название "визуальная партитивность" в многоформатной России) делает не только "социальный размер" "рабочей" категорией, но и саму многоформатность - поскольку сам человек способен "брать социальные пробы" и обрабатывать информацию (поговорка: "если вы не будете заниматься политикой, политика будет заниматься вами").
В то же время своего рода "интеллектуальный развал" в области интеллектуальной информации (особенно СМИ и Интернет) в России, в сочетании с бурно растущей, словно бы "улыбающейся" экономикой современной РФ, может породить и такое явление, что политика "подается" к власти, а не власть - к политике (как, например, в бедных семьях - не хлеб подается к супу, а суп - к хлебу). Это, в свою очередь, не повторение ли в России пресловутых "двойных стандартов" - в виде тех же "парных смыслов" на фоне "социально перелицовывающегося" (прежде всего от недостатка материального богатства) российского общества (а не "шифрование" людей)? Но, беря в качестве примера снова реалии торговой жизни страны, здесь можно сказать, что своего рода "модули" товара (отборные, практически одинаковые картофелины, луковицы и т.п.) при "подвижности" знаний о мире в России, могут породить и "модули" торговли, и из последних самыми "дефицитными" и надежными в экономическом смысле являются высоко оплачиваемые и продавцом, и покупателем (с двух сторон), что в вообще "нескучной" экономике России стабилизирует саму жизнь, и часто вдали от всевидящего ока государственной власти. Такое проникновение уже сложившейся традиции "высокой" глобализации всего мира в Россию не выражается, думается, в своего рода "арендаторской" психологии в экономике и в том числе торговле, что может быть выражено известными словами "вошел и вышел" (или даже "пришел-ушел"): то есть, глобализационные явления в повседневной жизни российских людей сопряжены с ответственностью, а не с приверженностью определенной тусовке (которая, впрочем, может экономически "держать" и давать работу).
Интересна проблема "преподавательского возраста" государства и государственной власти в современной РФ: представляется, что он - очень молодой, поскольку позволяет на уровне политической элиты "фильтровать" информацию "мирового информационного потока" и даже подспудно создать "железный занавес" в виде российского ТВ. Так растет и уровень интеллектуальной подготовки студентов в вузах России, а пресловутый "идиотизм нашей жизни", на который указывали еще советские диссиденты, может быть воспринят сегодня как переходный период в смене логики политического мышления. И действительно, можно предположить, что "светская жизнь" "улицы" в той же Москве с проникновением традиций бизнеса оттачивает психологически навыки людей и даже ведет к возникновению категории "фирменных неспециалистов" - тех самых "новых" людей в деловых тусовках, уходящих корнями в самые 1990-е гг., которые могут сориентированы в новейших межличностных отношениях и прежде всего в плане антикриминальных навыков жизни. Смена логики политического мышления в современной России ведет, вероятно, к "выталкиванию" людей явно из тусовок на поверхность власти, что означает, что сами тусовки стали в известной степени иметь криминогенный характер, являясь носителем корпоративных настроений, которые в разных российских сообществах молодое демократическое, сильное государство-арбитр как бы "выравнивает". При высоком "социальном размере" и растущем на глазах "социальном обзоре" граждан России (обе категории превышают аналогичные им на Западе - вследствие, как представляется, консервативной революционизации социально-экономических процессов в РФ) "нескучная" экономика страны может быть уподоблена большому академическому учреждению, где самые богатые люди - именно пока не живущие на гонорары, но "преподающие частным образом" аспиранты, то есть реально те, кто только готовит свои социально-экономические идеи к защите, апробируя их на ведущих позициях (социальных уровнях) в торговле, и в первую очередь "народной" - то есть честной торговле очевидным.
3. "Принцип терминала" в элитарной психологии российского народа.
В сегодняшней бытовой лексике употребляется слово "шифроваться", а, следовательно, может и употребляться и выражение "шифроваться" в смысле "шифроваться образовательно". Такая "образовательная шифропись", как представляется, не может не соответствовать, учитывая вот уже почти два десятка лет сильной, централизованной власти в РФ, определенному "социальному размеру" во вполне заорганизованной толпе и, как и во времена СССР, сегодня в России, часто видно, "сколько классов на лице написано". И, если на пространство развалившегося СССР была "принята" вся "пена" западной цивилизации, а потом на это чистое место "потекло" все ненужное, но уже "русское", то у "русских" возник феномен их "оставленного", знаменитого российского высшего образования, которое за те же "лихие" 1990-е гг., думается, не превратилось в "интеллектуальный фаст-фуд", а как бы округлилось, выросло да еще и придало округленный характер труду, заставив россиян, да и вообще жителей постсоветского политического пространства лучше и эффективнее работать. Представляется, что в новых условиях с возросшими возможностями отечественного образования, а конкретно при том, что оно все больше и больше становится плановым (вырастающим из многоступенчатого), именно высшее образование и наука имеют теперь как бы "перезванивающий", близкий к интерактивному характер, то есть самый прямой выход на международное сообщество с товарностью как характеристикой последнего. При этом, думается, что в России имеет место то явление, что цены, при исключительно сильном образовании здесь, чрезмерно высоки, поскольку, например, есть Китай, "фабрика мира", тоже страна отнюдь не глупая и тоже не с самым высоким в мире уровнем жизни, и можно отметить, что именно китайцы, судя по всему, со своими универсальными, небольшими физическими "социальными размерами", богатством, талантами, социальным устройством и идеологией, скорее всего, "моделируют" и "модерируют" мировые цены - и прежде всего на питание и предметы быта, то есть то, чем жив человек - да хотя бы на том же уровне планирования его семьи как системы выживания и вообще полноценной жизни. Так что раскрытие жизненных фондов того или иного народа через пропагандирование традиций его образования не есть какое-либо "публикаторское гурманство" отдельно взятых личностей, но при этом могут быть явные и скрытые публикации высокого, просветительского характера, которые, будучи основаны на простейшем "принципе терминала" (на очень небольшую плату и легкодоступны всякому) могут оставаться в фактической собственности государства и не растворяться в социальных сетях, способствуя "раскрытию государственных фондов" для гуманитарного сообщества. "Принцип терминала" путем "раскрытия государственного фонда" для самих себя через образовательные публикации, о чем говорилось выше, представляется, может стать знаковым явлением в развитии концепции "мягкой силы" как явления государственного порядка. Это может помочь взять "кредит политологической самопомощи" - особенно для тех, кто оказывается в растерянности, будучи окруженным различными мнениями разных источников демократических СМИ, да к тому же в России, где, как известно, "жизнь одинаковая, а народ... разный". В последнем же случае можно предположить, что в политическое настроение народа власти, а также оппозиция уже давно вкладывают большие средства, а для этого явно нужна своего рода тара политического настроения, чтобы хотя бы его измерить, ибо иначе для управления им в такой огромной стране да к тому же и с невысоким уровнем жизни никаких денег в мире не хватит, а через человеческое домысливание и вообще через русский "авось" недолго и до революции. Но "тарирование" политического настроения вообще же ведет к чистой политике, поскольку при этом оно оказывается делимым, хоть и носит общий отпечаток - хотя, по крупному говоря, той же глобализации. И, также представляется, что чистота и некая все же зависимость такого явления, как политическое настроение России как традиционной к тому же страны революций и массовых социальных движений уживаются вместе оттого, что это страна высокого интеллекта политического культуры, и следовательно, недавней социально-экономической новации, как-то - сетевой потребительской интеллектуальной корзины времени, которая может быть приложена прежде всего к сфере розничной торговли как модификация Интернет-торговли и прежде всего для бедных и беднейших слоев РФ, "гадающих" не от хорошей на Интернет и догадывающихся об его уловках и наценках прежде всего во имя выживания.
Глава II. О "лице" современного российского государства.
1. "Несемейное государство" в РФ.
Россия сегодняшнего дня живет "по Интернету" - так же, как и весь мир, и при этом "переплеты" жизни здесь часто связаны с определенным дублированием информации. Это, как представляется, происходит потому, что современный тип демократии в России в известной степени воспринимается как "учебник", порождающий полезные знания о жизни, которые стоят дорого, а в скопированном виде - несколько дешевле. При этом даже у книжных магазинов стране, думается, есть своя "ответственная" за общество методология работы - а не только у Интернет-изданий (сайтов). Кроме того, можно сказать, в "мужском" по характеру, "читающем" и в определенной степени военизированном обществе России информация для многих мужчин - "вторая (третья и т.п.) жена", и информацию зачастую просто "сватают", а использование ее законно и насущно для граждан. Но при этом, представляется, полной частной собственности на "сердце" информации, полезные (и научные) знания, в информационном обществе бывшего ("читающего") СССР все же нет, и существует феномен "информации при всех" - и "женатых", и "неженатых", так сказать, на ней. Это видно, в частности, и потому, как при своего рода "продаже" и "распродаже" оригинальных исследовательских курсов и изобретений последние быстро получают общественный резонанс и способствуют коммерческой деятельности. "Сватовство" знаний, таким образом, имеет выборочный характер, а знания сами по себе в новодемократической РФ достаточно однородны, а информация вообще не столь однородна - и прежде всего в восприятии индивидуума, который, впрочем, постигая знания (в том числе научные) - "сам себе командир" в этой увлекательной, но тяжелой умственной работе. Принимая во внимание "социальный размер" в российском обществе, где, как говорят, "народ - разный" при достаточно нивелированной в материальном отношении жизни, можно сказать, что сама наука интеллектуально "поправляется" и "худеет" неравномерно и этот процесс зависит уже не от направляющей длани государства, а от общественного достояния.
Установлено, что в российском обществе, как и во всем мире, есть такое явление, как многоформатность. При ней социальная обработка информации "при всех" неизбежно порождает конфликты, чреватые, как представляется, даже явлениями криминального характера, поддерживаемые внутренним общественным давлением. В данном контексте творческая по характеру разновидность аналитики (в том числе и народной), имеющая продолжением аналогичный процесс, в связи с усилением в этой связи творческого начала анализирующих личностей, приводит к крайне строгому отбору аналитических денных. Так что, можно здесь сказать, что за "работу" советского образца ("пришел-ушел", небольшие нагрузки и т.п.) платят в постсоветском обществе все же меньше, чем за ту трудовую деятельность, которая рождается в результате современных чисто деловых отношений, имеющую таким образом общественно полезный характер. В РФ аналитика как явление социальное - процесс антикриминального свойства и потому как бы с продолжением: он подхватывается всем обществом и по своей гуманитарной направленности не имеет политических границ. Постсоветские люди значительно свободнее советских, и поэтому в новой социально-экономической обстановке их труд связан с "социальными пробами" - в поисках в первую очередь личных связей, рекомендаций работы и т.п. на основе положительно репутации. В этой связи можно отметить, что "финансовое давление", связанное с "социальными пробами" как антикриминальной панацеей, имеет свою внутреннюю (в том числе и политическую) жизнь, а поэтому, на начальном этапе сложения в России классического буржуазного общества, оно может иметь и объем, и форму. Человек имеет тоже форму и объем, и подвергаясь "финансовому давлению", создает, как представляется, свое собственное, внутреннее "финансовое давление". Резко осовремененный почти тридцать лет назад бывший советский человек знает сегодня жизни в рыночной экономике и то, в частности, что торг бывает уместен, а также то, что если такой торг ведется на литературном языке, то это в условиях материального выживания многих людей - антикриминальное действие. Так, элементы современного рынка в России уравновешивают "внутреннее" и "внешнее" "финансовое давление", повышая тягу личностей к финансовому соперничеству (по возрастающей возможности) и создавая "внесемейное" или "несемейное" государство в РФ в области народной традиции. Тем более становится ясным, что здесь власть в России напрямую зависит от отношения социальной мощи ко времени, так как страна привыкла "подтягиваться" к странами мировой цивилизации, а ее система - новодемократическая, подвижная и прозрачная. При этом время сокращается из-за отмеченного выше усиления финансового соперничества и вообще активности, и повышение социально-политического веса власти в РФ в будущем мыслится неотделимым от мирового политического и социально-экономического роста. В то же время в РФ высокие по стандартам глобализации цены не будут источником какого-либо революционного взрыва в ближайшем будущем.
2. "Ост-Россия" как продукт социального опредмечивания.
В еще не слишком богатом современном российском обществе, где в смысле духовно-интеллектуальном во многом до сих пор "берут в долг" у сильного государства, своего рода "долг-продукт", предполагающий старт и финиш самообеспечения гражданина - и прежде всего самым необходимым, неизменно возвращается тому же государству. Последнее, как представляется, становится возможным благодаря "социальным пробам" и последующим за ними "социальным отпискам" (в смысле "отчетов" и "благодарностей" властям в виде своего рода электоральных "лайков" и интеллектуальных "подработок по специальности" со стороны личности - члена российского, мужского по характеру, а, следовательно, "читающего" общества). И сказанное выше свидетельствует о том, что "точечная", индивидуальная связь гражданина с государством слабее, чем коллективная (группы граждан) - примерно как в случае, если у индивидуума, который работает один, часто "связи нет" (нет поддержки), а у группы, работающего коллектива "связь есть". Но при указанных "социальных отписках" и при наличии хорошей связи (в первую очередь с властью) "отписываются" меньше, и это свидетельствует, как думается, о возрастании аналитических способностей всего российского современного общества, а, учитывая еще не остывшее его увлечение информационными технологиями и вследствие этого Интернетом, об его элитизации. В то же время, при описанном выше процессе личность все больше и больше способна обучать все общество с его проблемами, а необходимость в недавно построенном рыночном социуме России хорошей репутации предпринимателя (в том числе начинающего), а также традиционная для страны сильная государственная власть с ее уникальной связью диктуют необходимость благоприятной "политической внешности" государства, которое в ошибочных представлениях многих бывших советских граждан то "бандитское", то "шифруется" как люди на улице, и проч. "Уверовать политически" в сегодняшней РФ значит поверить не в свою "недоизбранность", а как раз в свою избранность, поднять себя с улицы и донести личную, но общественно значимую информацию до компетентных структур. Так, "профессора" с опытом околотридцатилетнего, уже рыночного выживания России - в целом обычные люди, которые являются изобретателями новейшего пиара.
Если говорить о таком явлении, как историческая память мира, то она сегодня, в эпоху "высокой глобализации" - финансово-экономическая память мира, неизбежное явление "информационного общества". И, если принимать тот тезис, что мир - россиецентричен (Россия с ее огромными природными ресурсами - это крупнейший потенциальный источник выживания планеты), а также то, что РФ с бывшими союзными республиками влились в "информационное общество" всего мира сверхскоростными темпами, сразу после распада СССР в 1991 г., можно утверждать, что именно здесь "общество потребления" эпохи современной, для которой характерно перепроизводство, наиболее сильно зависит от информации, и в первую очередь сетевой (носителем последней может являться и "сетевая потребительская корзина времени" граждан). Но "период ученичества" РФ предполагал также, как представляется, "конспективное" понимание законов мировой экономики и политики, так что, будучи страной "информационного общества", она пока имеет в Сети разновидности своего рода "политического бланка" - и в первую очередь для утверждения среди ведущих государств мира, в которых, в свою очередь, с приходом бывшего СССР в мировую экономику целиком, произошло оживление капиталистических отношений. В самой России, встретившей "обратную связь", в экономику стали втягиваться целыми семьями, и то же потребление сегодня имеет во многом гендерный характер, а "высокая глобализация", не побоимся сказать, на территории всего бывшего СССР, принимает характер "домашний" и психологически "разгрузочный" - поскольку, в частности, здесь, в окружении традиционного капиталистического мира, царствует своего рода гуманитарная самоокупаемость населения, к тому же в целом не подвластная заграничным "центрам силы" и т.п. В то же время привлекает к себе внимание вопрос о том, является ли мир и в частности территория бывшего СССР средоточием массовой рекламы. Действительно, заставив ведущие капстраны "крутиться", вошедшая в мировую экономику "1/6 суши" таким образом породила там новое рождения индивидуальной рекламы и самовопросы типа "кто же мы?", а вот на самой указанной территории, где и сама человеческая духовность в пришедшей конкурентной борьбе - ресурс, как представляется, реклама носит в основном массовый характер и адресуется в первую очередь семейным (а также и общинным) структурам общества. Таким образом, в "информационном обществе" с Интернетом массовость РФ как структурообразующий элемент "общества потребления" как бы работает на в первую очередь западного "индивидуала", что хотя бы в шутку наводит на мысль о том, что капитализм и рынок в мире в целом в будущем будет развиваться и развиваться как раз в рамках классической буржуазной традиции! Такая "аналитическая сказка" вполне может исходить от народа России, но не от ее государственной власти, но при этом "1/6" будет оставаться подсистемой "Мир-Системы" - пока, во всяком случае, Интернет не потеряет свою социальную значимость (если не всевластие); "интенсивное погружение" современной России во всемирную (и особенно новейшую) историю, хоть и "конспективное", сможет воздействовать на смену политических состояний страны, формируя "лицо государства", и в первую очередь у глубоко затронутого "социалкой" его граждан.
Представляется, что молодое, сверхновое "информационное общество" современной России производит не только "политическое настроение", но и даже чтение как процесс в первую очередь передачи связи с государством и налаживания "обратной связи" с ним у индивидуума и его семьи. В то же время смена "политических состояний" при сильной или даже сверхсильной государственной власти в РФ отражается на обществе, дух которого в целом не меняется (уже около двадцати лет), а скорее меняются своего рода социальные позиции людей, из числа которых выделяются общественно значимые лидеры, что при элитизации постсоветского общества и экономическом давлении заграницы не составляет слишком уж большую конкуренцию существующим в стране властным структурам. Думается, что в РФ во многом действует механизм "заказчик-исполнитель" в лице государства и общества - хотя бы в области "производства чтения" (и "производства информации" в целом), а творческое исполнение гражданского долга как пополнение гражданина интеллекта в "информационном обществе" можно в шутку назвать "государственным фри-лансом", где используются в первую очередь профессиональные навыки лица на рабочем месте. И действительно, на место "техники выживания" тех же "лихих" 1990-х гг. приходит "высокая технология выживания", причем лидером в обучении таким технологиям остается пока что российская государственная власть с ее, в частности, системой образования. Поэтому "государственное лицо", повернутое к человеку в годы принятия тезиса о "социальном государстве" в новодемократической РФ - это лицо, на которое гражданину пока что трудно смотреть - как через "мировой информационный поток", так и через известный флер духовно-религиозного подъема (в первую очередь возрожденного православия). Но при этом можно отметить и то, что люди на улицах той же Москвы одеты в приблизительно одинаковом (скорее повседневно-деловом) стиле и не очень-то смотрят друг на друга, а значит, безопасность в обществе на уровне и оно предпочитает дисциплинированное построение беспорядочному движению - скажем, за выгодой, и проч. Пресловутая "несвобода" новодемократической России, таким образом, на деле оказывается той духовно-интеллектуальной средой, в которой в стране может вполне развиваться капитализм, известный пожилому, еще советскому поколению россиян, "мир чистогана" - а, следовательно, и западный образ жизни. Однако "доросли" россияне периода своего демократического ученичества у Запада в первую очередь до стиля последнего и также не "объедает" ли россиян "государственное лицо" как средоточие, скажем, государственной репутации и политической рекламы? Однако, при исторически недавнем и массированном вхождении России в Сеть человек отсюда так быстро наполняется информацией, что приобретает навыки и его не "объешь". И "государственное лицо" в русле гуманистического политического поведения, широко распространенного в сегодняшнем мире, есть альтернатива предполагаемой "деловой книге российского народа" как некому, но вполне государственному по своему значению, своду заповедей или же кодексу, с которым постсоветское население выходило из кризисных 1990-х гг. Развивая коллективистские традиции, "добрый арбитр", государство с его социально-политическим имиджем, как представляется, является сегодня проводником российского общества, живущего по европейским канонам, к азиатской традиции, и само общество РФ поэтому способно испытывать скорее не антиглобализационные, а провосточные политические чувства и симпатии. Духовная "Ост-Россия" как составляющая "обучающей" связи "государство-общество" в РФ и есть разновидность того критерия жизни человека, по которому делится российский "социальный пирог" и строятся социально-политические структуры - методом "социальных проб" и "социальных ошибок", пока отредактированных прежде всего в "мир-системном" электронном формате.
Глава III. Внешнеполитический формат России с чертами "ост-российского информационного сервера".
1. Россия с Интернетом и без в "живом" формате.
В Интернете, то есть основном источнике информации в мире, она представлена неровно из-за разноуровневого развития различных стран и дейятельности провайдеров (ведь до сих пор сохраняются в мире границы Ялтинской системы международных отношений 1945 г. с разработанным в науке понятием государственного суверенитета во многом как социально-экономического). Интернет способен к самоидентификации и самоверификации (то есть он как бы "подвижен" и "прозрачен", хотя и очень объемен в битах и байтах). Но в РФ, при ведущей государственной инициативе при строительстве и дальнейшем развитии рыночной экономики пока наблюдается слабая Интернет-самоидентификация и верификация, так как подача аналитического материала здесь в основном имеет государственно-элитарный характер. Среди самых известных в мире форматов политический (или же социально-политический) может свободно называться "живым форматом", поскольку он невозможен без так называемого "живого общения" и последующего товарообмена с участием наличных денег, что, в свою очередь, позволяет налаживать общемировые товарно-денежные отношения как личные, то есть на основе верификации и доверия - и это даже при огромном количестве в мире действующих электронных торговых предприятий. В сугубо элитарной в политическом смысле России аудиовизуальная информация достаточно одиозных, прогосударственных СМИ очень часто втискивается в некий "политический бланк", который может в ряде случаев быть назван "разменной монетой" информационного (и последующего за ним хозяйственного) обмена России с заграницей с ее инвалютными резервами, а многоформатность в России оперирует "политическим бланком" именно в "живом формате" как "работающая многоформатность". Сила вследствие научной разработанности приемов психологического воздействия СМИ приводит к "политическим сменам" в мировой экономической активности - наряду с "экономическими сменами", причем деятельность мировой экономики оживает, когда оживает политическая деятельность - в особенности принимая во внимание влияние новейшего стандарта демократии (евразийского типа), который исходит из России (в своей геополитической основе почти весь бывший СССР). При евразийском формате мировой политики "вертикаль власти" РФ невозможна без "горизонтали власти", так как "вертикаль власти", которая, казалось бы, "обслуживает" огромные масштабы этой страны, сегодня скорее всего держится на наследовании поколениями еще со времен биполярного СССР традиции сильной власти и подчинения ей, особенно если учесть своего рода привычку государства к конфликтным ситуациям с "заграницей", а "горизонталь власти" сегодня скорее связана не с масштабами территории России (а также вместе с ней и постсоветского пространства), а с торгово-экономическими связями на территории распавшегося СССР, что учитывается даже соседним великим Китаем. Евразийское развитие имеет глубоко гуманитарный и научно-фундаментальный характер, причина которого - не только геополитическая борьба, но и живая, повседневная, передающая свои традиции и технологии по принципу "обратной связи" народохозяйственная жизнь людей в еще в целом небогатом мире (то есть исключая страны так называемого "золотого миллиарда"). И поэтому именно демократическое, в целом малозатратное, развитие как саморазвитие (неважно: то ли американоцентричного, то ли россиецентричного мира), а не авторитарное, лежит в основе российской внешней и внешнеэкономической политики. Важно отметить также, что пусть и научно-атеистическое (нерелигиозное) мировоззрение было принято в СССР, чья наследница РФ, сохранение научно-фундаментальных традиций в ней - ключ к обязательному для России обретению новых технологий - начиная с технологии демократического строительства и кончая технологиями обеспечения населения товарами народного потребления (ТНП). Таким образом, "доисследование" геополитического потенциала территории бывшего СССР близится к положительному финалу и в недалеком будущем возможна новая перегруппировка сил в мире.
Представляется, что если власть зависит от отношения социальной мощи ко времени, то в России, в шутку сказать, социальная мощь - народная, так как допускает не все личные товарно-денежные отношения в силу социально-экономического наследия бывшего СССР, а время - это уже категория глобализационная, и оно "ненародное" - в силу того, что как бы принимает все личные товарно-денежные отношения в стране, поскольку именно оно диктует темпы постижения самого высокого уровня мировой экономики как залога выживания и дальнейшей успешной жизни российских граждан. Обе категории представляются позитивными, и позитивен сам процесс формирования сильной власти в необъятной России. Власть здесь, думается, совмещает как собственную горизонталь, так и вертикаль, что в частности проявляется при складывании и упрочении евразийского формата в мире и при воздействии евразийского развития на саму систему мирового хозяйства.
Позитивность в настоящем развитии РФ не может не влиять на развитие в ней религиозного фактора, что, в свою очередь, не может быть не связано с Сетью. Но как системообразующая евразийского развития именно наука представляет интерес для исследователя, а не религия (особенно как альтернатива бывшему государственному атеизму). Христианство же вообще - пока что в мире не "Царство Божие на Земле", в России дело обстоит так же (среди массы новообращенных, в первую очередь в лоно РПЦ). Интернациональные и вообще интеграционные идеологические стандарты же определяют общее духовное направление жизни в ЕАС. И в данном смысле Рунет (Русский Интернет, как его называли, скажем, в 2000-х гг.), несмотря даже на популярность русского языка в развитии "евразийской идеи", подчиняется англоязычному, обычному Интернету, а сама Россия, определяющая в конечном итоге уровень безопасности на евразийском пространстве, является ведущим носителем научно-практических навыков, которые как бы переводят категориально-понятийный аппарат необходимой аналитики на язык, используемый при актах в первую очередь внешнеполитического сотрудничества и обмена - поскольку в корне своем научно-фундаментальное сотрудничество в евразийской зоне имеет именно "наличное образование", заставляющее нынешние поколения людей, живущих там, действовать в новодемократическом, "живом" формате.
2. Об имидже государства в РФ как "информационном внешнеполитическом сервере".
Представляется, что в современной России, где своего рода общественным долгом является социальный самоанализ как средство объяснения причин и следствия поведения страны в исторически новой для нее ситуации в мировой политике, "лицо государства" (имидж государства) имеет первостепенное значение. И, таким образом, несмотря на популярность общественной жизни, для обычного гражданина (или гражданки) РФ имидж государства может угадываться даже в мелочах частной жизни, которая так же "читаема", как и самые официальные политические речи и статьи. В современной России наблюдаются социально-политические движения, которые в первую очередь порождаются народохозяйственными механизмами и напрямую зависят от обеспечения индивидуумов всем необходимым для жизни. Имидж государства "читается" и по ценовой картине дня в обычных магазинах, и в первую очередь недорогих, а выгодные цены, в шутку сказать, часто имеют в магазинах привлекательность "бесплатного флаера". Дешевые магазины, однако, не являются своего рода собственниками в сфере идеологии и духовно-интеллектуального развития страны, поскольку их деятельность напоминает в обществе еще эпоху "купи-продай", которая была характерна для России в 1990-е гг. при спаде производства.
Конечно, общество РФ еще не насытилось тем же чтением как признаком самой высокой культуры и цивилизации, а товарами первой необходимости насыщается уже вполне. Такая ситуация означает, что эмоциально российское население - достаточно взрослое и то, что у него есть своя, "народная" идеология - если, при сохранении остатков "уравнительных" черт общества (эпохи "социализма", XX в.) та же государственная ценовая политика, при известном совпадении имиджа государства с имиджем государственной власти, разрабатывается в самых широких слоях граждан, то есть вполне коллективно. Но есть ли при этом "народная наука"? Говорят, что "за науку не платят". Но если считать Интернет как информационно-распределительную систему продуктивным, то можно говорить также, что за науку, организующую его, как раз платят и хорошо, а также о том, что спрос на научные методы организации производства и распределения в государстве растет. Ценовая политика государственной власти как совокупности государственных институтов (т.е. государства как такового) - это, учитывая супербыстрое в историческом времени вхождение РФ в глобализационную систему с ее Интернетом, научно обоснованная "поддисциплина" "общерекламного" учебного курса для всего населения России, так как люди здесь теперь надеются только на себя, нанимаясь на работу в целях самообеспечения и затем работая в границах рынка страны как части мирового рынка. "Народная идеология" РФ, таким образом, не может не отвечать новейшим мировым требованиям к уровню жизни человека, но при рассмотрении реальной доходности граждан очевидно, что именно западный уровень жизни и есть предел мечтаний. Таким образом, с определенным образом лимитированным понятием об уровне жизни человек в Россиии становится не сколько заложником какой-либо авторитарной идеи, а в первую очередь он берет на вооружение идею собственной безопасности - ведь, выходя на широчайший рынок как работник, он начинает, скажем, с собственной информационной безопасности и заканчивает информационной безопасностью своей семьи. Кроме того, если считать, что "ты не существуешь, если тебя нет в Интернете", то можно говорить об информационной безопасности мирового "информационного общества" как о своего рода спутнике жизни. "Лицо государства" (оно же в основном есть имидж государственной власти) выступает в "информационном обществе" России мерилом безопасности прежде всего семьи, которая внутренне спаяна, в отличие от ситуации с индивидуумои, и выступает в России более уверенно со своими "социальными пробами" и "социальными ошибками". Научная организация в РФ, как представляется, в первую очередь свойственна именно государству (государственной власти), и таковое также является в известной степени фильтром для потока информации в первую очередь научной - скажем, что особенно важно, из-за границы, также из внутренних источников. Социальная же "разметка", думается, проводится также в первую очередь государством и в том числе в плане регулирования цен, поскольку именно стоимость жизни прямо соотносится с российской внешнеполитической ситуацией, диктующей необходимость патриотического воспитания и мощной обороноспособности, а также достойного экономического роста в мировом масштабе. На фоне широкого государственного участия в организации труда граждан РФ видно, что социальная политика в России способствует свободному рынку, а не какому-либо распределительному принципу в организации экономики, так как при "народной идеологии" вот уже почти два десятка лет, учитывая мировую глобализацию, в стране держится политический режим одной партии и происходит массовая поддержка сильно президентской власти.
Представляется, что существующий в сегодняшней России труд - вполне добровольный, но отнюдь еще не свободный, так не полностью решены проблемы личной, семейной и вообще социальной безопасности, что характерно для строящейся и совершенствующейся рыночной экономики и общества страны с такой экономикой. Но, тем не менее, исторически недавний приход в бывший, закрытый в XX в. от мира, СССР, широкой системы безналичных расчетов (наряду с самыми престижными, наличными) наполняет "народную идеологию" идеями финансовой свободы и в известной степени делает граждан страны представителями такой свободы, рационализирует их труд - и все это по мере развития "азиатского вектора" внешней политики РФ, которая более свободно, чем на западе, открывает россиянам заграницу.
Социокультурный феномен именно властного, государственного сочетания в современной России как восточных, так и западных традиций поведения людей говорит том, что РФ - это стержень не только социально-экономического, но и интеллектуально-духовного евразийского развития. В последнем год от года проявляются интеграционные черты, и при этом евразийскую интеграцию признает мощнейший Китай, что выявляет самые новые интегральные черты в мире. Гуманитарная стабильность здесь имеет, думается, вполне предсказуемый характер, и именно безопасность остается одним из важнейших направлений дальнейшего государственного развития.