В СМИ РФ явно означено то, что они то ли пишут, то ли цитируют уже написанный "учебник экономики", приправленный своего рода "шансон-историографией" истории сегодняшней России. Интеллигентская официозная культура бьется об заклад, что будет чуть ли не главным собственником технологии "завала" западной культуры на политико-цивилизационных экзаменах, однако интеллигентские profies здесь представлены, думается, младшими поколениями, для которых пережитые события, которые следует описывать, остаются лишь материалом из интернета и продуктами аналитико-литературной обработки. Несомненно, однако, что профессионализм в поддержании сетевого принципа при организации общественно значимой информации - дело каждого поколения всей, так называемой общественности, и здесь "сетевая периферия" имеет громадное значение - в смысле "творческого интервала" как передышки, особенно во время "путешествия" человека в кризисный момент по зафиксированным в историографии периодам новейшей истории страны. "Ударный" формат "Сидим Дома", который прочно вошел в жизнь интеллектуалов во время пандемии коронавируса в России (2020 - 2022 гг.), как представляется, привел к снижению уровня "социального редактирования" и повышению так называемых академических требований к интеллектуальной продукции. "Счетчик посещений" тех же личных страничек интеллектуалов в интернете, несомненно, является инструментом цензурной "уборки" и архивации - в первую очередь информации гуманитарного характера.
Для сегодняшней эпохи, начала XXI века, характерно снятие исследователями "интеллектуальных проб" с уже имеющихся "интеллектуальных проб", что может даже придать академической науке дополнительный статус, статус чуть ли не искусства (в отличие от статуса сетевой информации, которая делает человеку "макияж наоборот", "продавливает" в его же глазах его же надуманный интернетом имидж, "застраивает" человека, и т.п.). Идеология же, несомненно, существует, только не она сама "укладывается" в поколения людей, а люди "укладываются" в нее - учитывая популярность Сети с ее самодовлеющей сетевой пропагандой и уже сложившимися оргзадачами, также способами их решения. На этом фоне именно профессионально-предметное общение может быть средством создания новой архитектоники коммуникаций в меняющемся мире. И здесь важно, например, не скорее, а качественнее "вырастить" учебный спецкурс прямо из дипломной работы, академика из доцента, сетевого идеолога - "через голову" его партийного босса и даже его же политической аудитории - и это все минуя по сути незначительные, бюрократические преграды.
Последнее тридцатилетие, период существования суверенной России, был знаменит своими "вырезальщиками" (какие сидят в комиссии на экзаменах в престижный вуз) - и именно ликвидаторами тех, необходимых в образовании максим, нехватка которых приводит подчас к превращению науки в просто приятного компаньона, а учебник - в развлекательную газету. Но, тем не менее, именно в народной, неэлитарной среде заметно то культурничество, выражаясь языком начала времен Октябрьской революции 1917 г., которое "держит" информационное пространство на той же улице (Москвы и др. мест в России), сокращая криминогенность, делая консервативно-привлекательными национальные нравы, ставя вполне профессиональные пиар-оценки различными событиям (и тут чисто верхушечный вариант идеологии, конечно же, будет чужим и не уживется с менталитетом). Кроме того, социокультурный домен "улицы" дает возможность обычному человеку быть в какой-то степени "интеллектуально самозанятым", что удерживает базовые научно-обществоведческие задачи в исследовательском поле зрения у профессиональных гуманитариев России. К тому же, упомянутое культурничество позволяет скрадывать "стилевые" отличия в исследованиях и преподавании внутри вузовской среды - скрадывать, другими словами, именно то, что досталось стране в 1990-е ггю от заграничного интеллектуального "плавильного котла".
Программу идеологии в России (ту программу, которая представляется нацеленной на широчайшие слои населения) легче всего рассматривать на примере преподавательской деятельности, на всех ступенях образования. Конечно, в этом контексте можно ожидать некоего интеллектуально-сетевого "полуфабриката", но следует упомянуть, что именно жестко фиксированная информация, то есть информация книжная, на бумажном носителе - основа архивов исторической гуманитарной памяти народа, что может освободить его и от деятельности профессиональных "завоспитателей" и "заорганизаторов" от науки. Кроме того, русская игра в "холодно-горячо" - это будет срежиссированной "игрой" частных, скажем, и государственных вузов, курсов, а также близких по содержанию к ним и вместе с тем одиноко стоящих источников типа личных каналов в интернете, и проч., и "передавать с рук на руки" клиента-ученика будет очень сложно, именно в период наступающих идеологических перемен. Мобилизационная активность в России также не может не учитывать высокий уровень айти-образования и айти-самообразования у младших поколений, своего рода "граждан мира", что само по себе создает предпосылки обучения старших поколений младшими на уровне семьи, и здесь так называемая академизация как наиболее жесткая организация гуманитарного (включая психологическое и педагогическое) знания, возможно, за счет превращения обычного, казалось бы, магазина в библиотеку информации, поможет легитимизации основ безопасности в стране на бытовом и образовательном уровне.