|
|
||
Крылья схлопнулись старыми полотенцами. Ударил плотный воздух, сжал бока - ни вдоха тебе, ни выдоха. Сердце замерло, похолодели руки-ноги, словно жизнь уже оставила их, и лишь невыносимая синь со всех сторон сквозь слёзы резала взгляд.
Летун сморгнул, покосился за плечо, где темнел на своём месте надёжный каркас крыла. Показалось? Или то боги предупреждают о неведомой опасности?
Он упал на крыло, зайдя в крутой разворот. Сердце частило, отдаваясь в ушах. И он летел, боясь дышать, будто от дыхания могли опасть крылья. Будто в последний раз.
Приземлился на ватные ноги, едва не растянулся в пробеге, потряс головой. Метрах в трёх стоял ишим со свитком и сиянием вокруг головы, смотрел на летуна хмуро - не иначе, тот у него любимые козьи сандалии спёр.
- Почему отклоняешься от плана?
- Какого плана?..
- Жизненного.
Смутные образы завертелись перед глазами, складываясь во фрагменты обычно недолгой (с вариациями) жизни, со стремительным и страшным падением в финале. С памятью прояснилось и в сознании - стало видно, что сияние вокруг головы собеседника исходит от банального вирт-экрана, а свиток - менеджерский планшет, да и в остальном пришелец вполне затрапезный.
- Симуляция тысяча девятьсот девяносто десять, - пробормотал тот и черканул в планшете.
- Двухтысячная, что ли? Считать научитесь, потом на отклонения жалуйтесь, - летун стянул с себя жёсткую конструкцию, потёр плечи и критически оглядел крылья. Бечёвка, крепящая перепонку к каркасу, кое-где размочалилась - ещё чуть, и валяться бы в прибрежных скалах. Нехорошо.
Ишим критику проигнорировал:
- Верно, из-за малой массы тела, - сказал задумчиво. - Не хватило нагрузки.
- Что?.. - Летун прикидывал, как усилить крыло, не увеличив массы. А может, всё дело в неверном хранении? - Надо посоветоваться с отцом, - решил он: отец хоть и впадал порой в детство, но, бывало, выдавал дельные идеи.
- Да-да, - менеджер задумчиво созерцал экран. - Внести поправку: понизить прочность конструкции, если Икар девочка.
- Что? - возмутился летун. - Кто девочка? - Он похлопал себя по торсу и собрался провести дальнейшую инспекцию, но вовремя опомнился: - Точно, - скривился кисло. - Забыл.
- Это ничего, - продолжал менеджер о своём. - Немного подрастёшь, потяжелеешь. Допустим, не поделите кавалера с этой, как её... в общем, найдём девицу. Она-то крылышки и подрежет! - Он уставился в невидимые дали вирт-окна, делаясь в его свете совсем возвышенным.
- Может, не надо?
- Надо. Дедал должен быть наказан.
- За что?
- За Тала.
- За Тала? Не было никакого Тала.
- Как это не было Тала? - ишим возмущённо потёр нимб и полез в записи. - Тал, которого Дедал столкнул со стены в Акрополе... Где же это? Хм-хм... Видимо, в этой симуляции и впрямь нет Тала. Однажды так должно было случиться. Значит, всё проще: людям нужна легенда, Икар должен умереть.
- Я не хочу! - взбунтовался Икар. - Мне надоело!
- Будь по-твоему. Дедал родит тебе брата.
- Нет!.. Я здесь Икар!
- Тогда иди и кидайся в море, - отозвался менеджер равнодушно.
- Собака злая, - Икар смерил его свирепым взглядом.
- Уйди, девочка, - не остался в долгу менеджер.
- Я уйду, - процедил Икар. - Но буду жить: по десять раз всё проверю, спать не буду, ни одна злодейка не подползёт, а кавалеры мне и вовсе не нужны!
- На здоровье, - сказал ишим, - всё равно забудешь. Привет Пасифае, - с этими словами он выпростал из драпировок светящиеся крыла и вознёсся в небо. Икар, разинув рот, провожал его взглядом: уж очень было красиво, хоть сияние и наводило на неприятные мысли о черенковском свечении.
- Нет никакой Пасифаи, - он, подобрал свои грубые, невразумительные крылья и пошёл домой, упрямо бормоча: - Не забуду! Икар жил, Икар жив, Икар будет жить! А все критяне лжецы! Или критянки? - Он прошёл мимо стада коз, мимо рыбаков, пропахших рыбой, потом и тиной, мимо лабиринта. Ни Пасифаи, ни минотавра не было, но лабиринт Минас всё равно построил - просто так, для развлечения.
- Помни! - внушал он себе, поднимаясь по узким ступенькам. - Проверить! Каждый стежок! Каждое ребро! Каждую нить! Помни!..
Наверху башни он нашёл отца и выпалил наболевшее:
- Как насчёт крылья из света? Из чистого, божественного света? Чтобы такие, прямо "ух"? И взлетать с земли, не кидаясь с обрыва?
Дедал взирал осоловело, благостно, и, похоже, ни слова не слышал.
- А я, Ика, новые крылья сделал. Тяжелее обычных, зато красивые, как у птиц, - Дедал расплылся в улыбке и достал свою новинку из перьев и воска. В глазах его светилась тихая гордость. - Не хочешь примерить?
В узкие окна било солнце, танцуя в пыли, и Икару показалось, что солнце смеётся над ним.
- Очень красивые, - серьёзно сказал он, взял крылья и вышел.
Геракл в этой симуляции где-то задержался: статуя идеального человека, которую он должен был разбить, стояла невредима над обрывом - Минас велел водрузить её там, чтобы враги пугались.
Пока Икар возился, прилаживая крылья к статуе, Дедал вышел и встал, наблюдая.
- Ты права, - согласился он, - эти крылья слишком совершенны для простого человека.
Полюбовавшись, он подошёл ближе и вдруг отвесил статуе хорошего пинка в зад. Статуя покачнулась, помедлила в раздумье, приняла решение, завалилась вперёд и исчезла из виду.
- Мы наречём тебя Икаром, - торжественно сказал Икар и, покосившись на отца, на всякий случай отошёл на пару шагов.
- Ещё с Афин тянуло сделать что-то такое, - флегматично заметил Дедал. - Как выйду к стене Акрополя, так и подмывает кому-нибудь пинка дать. Загадка! - Вытянув шею, он с интересом посмотрел вниз. Обломки крылатой статуи разметались в стороны; это зрелище приносило успокоение. Дедал перевёл взгляд на залитое солнцем море и на мгновение ему показалось, что море смеётся над ним.
|