Ты ответь мне, милый доктор, на один простой вопрос:
 Сколько нужно в миллиграммах... ну короче сколько доз,
 Чтоб уснуть - и не проснуться, чтоб уснуть - и навсегда?
 Ты ответь-ка, и не надо санитаров звать сюда.

 Слушай, доктор, я нормальный, на меня ты не смотри,
 Я в порядке, только что-то... что-то сдохло там внутри,
 Что-то вдребезги разбилось, на куски разовралось,
 Пополам переломилось и обратно не срослось.

 Говорят, что это - сердце, значит, видимо, оно,
 Но об этом не читал я в умной книжке ни одной -
 Этих книжек медицинских в моём доме целый воз,
 Но никто в них почему-то тех симптомов не занёс.

 Но зато читал у Блока, у Есенина читал,
 У Бодлера, у Верлена, и ещё в других местах,
 Что когда внутри такое, что от боли стынет кровь,
 Значит, в жизни есть моей неразделённая любовь.

 Да, любовь, и я признаюсь: я и, правда, так влюблён,
 Что спасеньем может стать один лишь только вечный сон.
 Ты не парь мне, милый доктор, типа мол: забудь, забей,
 Лучше спирта по стакану нам с тобой сейчас налей.

 И тогда тебе скажу я, всё как есть, я расскажу,
 Отчего я с головою вот уж месяц не дружу.
 Я люблю - меня не любят. Арифметика проста.
 И не надо мне тут парить, типа: с чистого листа...

 Не забыть и не забыться, не забить, не разлюбить.
 Я не знаю, доктор, правда, как мне с этим дальше жить.
 Смысл у жизни был - и вот он нахуй с треском полетел.
 А ты знаешь, милый доктор, как любил я, как хотел?

 Да, хотел, а что такого, если телом и душой,
 Если сердцем и рассудком, я любви хотел большой?
 Но любовь меня послала, б**, без лишних ****ежей,
 Так и так, ты мне не пара, да и шёл бы ты уже.

 И пошёл я по наклонной, до тебя уже дошёл,
 А ещё стоял на крыше, поднимал тяжёлый ствол,
 А ещё я пил колёса, чистым спиртом запивал,
 На стене своею кровью её имя рисовал.

 Её имя в моём сердце - не сотрёшь уж, как тату.
 И не надо мне ****еть тут, будто я любил не ту.
 Ту, что надо, лучше нету, лучше будет не найти.
 Но она мне не ответит на последнее "прости".

 Все оборваны контакты, все затёрты номера.
 Мы сидим с тобою, доктор, пьём до самого утра.
 Говоришь мне, типа знаешь, как тату сводить с сердец.
 Я и сам, приятель, в курсе, только это ведь ****ец.

 И не надо, доктор, парить, бля, научным ****ежом.
 Эти фишки, верно, сводят, только разве что ножом.
 По живому если срезать её имя, её лик,
 Кровь из раны, боль до дури, сердце в мясо и ****ык.

 Нет уж, доктор, я не знаю, как ты сам там забывал.
 Забывать я не умею - сей науки не познал.
 Я умею только помнить, всё в деталях, каждый миг.
 Её образ, её голос, её имя, её лик.

 И забыть я не сумею, ты уж, доктор, не проси.
 Лучше, доктор, сибазону мне побольше принеси.
 Ладно, хватит, надоело, надо бы базар свернуть.
 И побольше сибазона со всей дури въебануть.

 Чтоб уснуть - и не проснуться, чтоб уснуть - и навсегда.
 Доктор смотрит с сожаленьем, доктор тихо шепчет "да".
 Древний воин меч заносит. Киллер поднимает ствол.
 Яд слуга царю приносит. Доктор делает укол.

 Много доз. Сибазон.
 Передоз. Вечный сон.
 Я усну, и со мной
 Пусть уснёт эта боль.

 Верная доза. Разумный подход.
 Умница, доктор, отлично, зачОт.
 Раненый в сердце и так обречен.
 Лучшая помощь ему - Вечный Сон.