Волчий пастух (Wolfrich)

На землях бывшего ливонского ландмайстерства, тевтонского ордена, а попросту, в теперешней северной Белоруссии бытует поверье о волчьем пастухе. Будто ранним весенним утром в туманном сумраке бегут по перелескам серые голодные волки, серебрится бурая шерсть, горят жёлтые, свирепые глаза, не треснет ветка под мягкой лапой, не слышно их жаркого дыхания, не воют они на тусклую, утреннюю луну. А позади, лёгкой походкой, не сбивая росы с высокой травы, спешит за ними человек в длиннополом плаще, деревенской шапочке, с пастушьим посохом в руках. Уходит из голов охотничьей облавы, вместе с тяжёлым похмельем, желание встать на пути этого стада. Самые свирепые волкодавы жмутся к сапогам егерей. Не страшен стае свинец и порох, а серебро чует пастух и обходит его за версту. Учёные люди конечно объясняют всё. Мираж и преломление света в болотной атмосфере, но горе охотнику, который надумает стрелять в погоняемых пастырем волков.
В последнюю субботу апреля восемьдесят какого-то года армейский мой друг позвал меня к себе в деревню, помыться в баню, переночевать и вместе отправится на праздник в город. По пути, закупились мы, в крайнем магазине, пивом, и через полчаса были в деревне. Пока затопили баню, пока натаскали в вёдрах воды, солнце село, пришёл теплый апрельский вечер. Пахло мокрыми берёзовыми вениками, сладким древесным дымом. с поля бежал, петляя между домов, неширокий ручей. С помощью куска фанеры и старой клеёнки построили запруду и получилось купелище. Вода в бане нагрелась, выгребли последние угли и головешки, и пошли париться. Напарившись выбегали нырять в запруженный ручей, вода обжигала, и сразу назад на полок, греться. После бани посидели на веранде, поужинали, выпили пива и разошлись спать.
Самый сладкий сон приходит под утро, пока тоненький луч раннего солнца не упрётся в закрытое веко и не вспыхнет красным огнём в, спящих ещё, глазах. Утро первого мая началось с того что меня разбудил друг и сообщил о том, что на деревню напал волк. Ну не совсем напал, зашёл во двор к соседу, распугал кур, загнал в конуру злющую соседову собаку. И сосед, вместо того чтоб заколоть этого волка вилами, или, хотя бы, позвать нас, выгнал зверюгу на улицу. Деревня просыпалась, и мамочки с детишками вот-вот должны были выходить к рейсовому автобусу, ехать на праздник в город. Я получил в руки ратовище от сломанных вил и был оставлен присматривать за волком, чтобы не пускать его к дороге, а однополчанин поспешил на соседнюю улицу к парню, у которого была двустволка.
Волк был небольшой, со свисающими клоками шерсти. Он непрерывно кружил, то приближаясь ко мне метров до семи, то уходя. А я шёл за ним держа в руках, отполированную долгим употреблением рябиновую жердь. Зверь был не стар, но, видимо чем-то болен. Ран не было видно. Тяжёлое дыхание и свисающий язык вызывали некоторую жалость, но страх, а вдруг прыгнет, не позволял расслабиться. Так мы и брели с волком вдоль ручья, пока не дошли до перекинутых. через него, двух брёвен. Тогда хищник перешёл на другой берег и стал подниматься по, весеннему, непаханому полю. Я шёл за ним неотступно, постепенно отдаляясь от деревни в сторону далёкого, синеющего в тумане леса. Видимо чувство близкой смерти притупило в волке страх перед людьми, или он решил покончить разом с теми муками, которые вызывала в нём болезнь. Всё это превращалось в какой-то жутковатый церемониальный танец. И тут на мостках показались парни, у одного в руках было ружьё, и я понял, что развязка наступит стремительно и неотвратимо.
- И как в него стрелять, он же на месте не стоит, - спросил юный охотник. - Ты со стрельбой, ты и думай, стреляй уже куда-нибудь. Потом добьёшь. - Ну ладно. Хлопнул первый выстрел, шерсть полетела вверх, волк упал и затих. Второй выстрел. Животное не шевелилось, и мы решили подойти и рассмотреть трофей. И вот когда были в полуметре от бездыханного тела, зверь сверкнул глазами, ожил и попытался подняться нам навстречу со всей неизбывной злобой, оставшейся у него. - У меня только дробь осталась. - Заряжай, чего ждёшь, и в лоб ему, чтоб не мучился. Третий выстрел.... Прибежавшие на шум деревенские мужики долго рассматривали убитого волка, спорили бешеный, или нет, заплатят ли премию за такую облезлую шкуру.
Спустя месяц юного нашего охотника бросила любимая девушка и он застрелился из той же двустволки. А мне иногда снится майское утро, синий лес в тумане, и то, как я пасу одинокого больного волка на непаханом весеннем поле.