Это ведь сон заблестел на ресницах,
Это ведь дождь - он тебе только снится,
Это осколок игрушки фальшивой,
Это подарок - колючий и лживый.
Ветром можно ласкать. Ветром можно убивать. А сегодня Апрель узнала, что ветром можно лгать.
Когда Апрель уронила пирожное, мир рухнул. По крайней мере, для неё. Глядя, как пирожное погружается в тёмную морскую воду, Апрель захотелось расплакаться. Но месяцы плакать не умеют.
Этот неожиданный порыв ветра - ну как она могла его не почувствовать заранее? Он заставил её выронить пирожное, и из-за него же она не успела его подхватить. Ну почему-у-у?!
Приморский южный город нежился в объятиях наступившей весны. Условно тёплые волны лениво накатывали на песчаный морской берег, солнце жарило мелкий белый песок, ветер неуверенно шевелил лёгкие облачка, утонувшие в небесной синеве, и тут же испуганно замирал.
Иногда Апрель жалела, что она не летний месяц. Жалела, что её пора - это снег и грозы, подтаявший лёд и промёрзшая земля, молодое и ещё не научившееся как следует греть солнце и мрачные, ещё не ощутившие приближения весны люди. Конечно, так было не везде - в зоне субтропиков и тропиков даже весна была жаркой, а уж на экваторе и думать не думают ни о какой смене времён года. Экватор Апрель не любила - этот удушающий зной, казалось, просто высасывал из неё всю силу месяца. А вот субтропики - это совсем другое дело...
Конечно, месяцу-властителю некогда думать о южных курортах - властитель чаще всего даже не имеет материального субтела. Но были два дня, всего два дня по завершению властительства, когда месяц мог позволить себе забыть о своих мировых заботах. В эти два дня происходила битва между месяцами, смертельная битва за власть.
Апрель на эти два дня смоталась на курорт.
В распоряжении месяцев, даже когда они не были властителями, был весь мир. В принципе, даже вся вселенная, если найти способ достичь иных миров. Однако, инкарнируя внутрь себя второго месяца, Сфера Жизни ограничивает их перемещения пределами планеты - а потом начинает сжиматься.
Сжимается Сфера к условному центру, находящемуся между двумя месяцами и перемещающемуся вместе с ними. То есть встретиться и сражаться месяцы могут где угодно - хоть в горах, хоть на дне океана.
Однако же так сложилось, что большинство сражений месяцев происходило в одном и том же месте - городе Кэнугард, столице одной из континентальных держав, заслужившей из-за этого репутацию города с весьма непредсказуемым климатом.
Традиция сложилась как бы сама по себе - никто специально не определял этот город как место битв высших сил. Однако же традиция - это всё-таки ещё не правило...
В своё первое воплощение внутри Сферы Жизни Апрель получила женскую инкарнацию. И с тех пор испытывала к ней куда более сильную тягу, нежели к мужской, хотя юношей Сфера делала её гораздо чаще.
Ей нравилось быть девушкой. Чего она от себя не ожидала, так это того, что некоторые другие девушки ей тоже при этом очень понравятся.
Что касается людей, то Апрель нравились многие мужчины и женщины, парни и девушки - хотя, конечно, отнюдь не большинство. Но нравятся-то нравятся, а никаких особых чувств к ним она не испытывала. Всё-таки - люди. Другое дело - месяцы.
Честно говоря, к остальным месяцам Апрель тоже особой симпатии не питала - они и родственниками-то были чисто условно. Не то, чтобы она испытывала к ним что-то отрицательное - нет, они ей были просто без разницы. Даже когда наступало время сражения, единственным её желанием было выиграть у собрата-месяца, только и всего. За одним исключением.
Курортом этот город был лишь постольку, поскольку. Море, песок, тепло - этого хватало с избытком. Но, как и любой другой приморский город, этот прежде всего был портом - и крепостью, обороняющей торговые пути. За эту оборону город взимал налог - деньгами и товаром с торговцев, кровью и жизнями с неудачливых корсаров-одиночек. Иногда, впрочем, корсары приплывали стадно и даже под флагом другой державы - и тогда налог платили уже горожане.
Солдаты местного гарнизона в городе и парусные корабли берегового охранения в море могли бы испортить впечатление от курорта - но Апрель не обращала на них ни малейшего внимания. Они на неё, как ни странно, тоже. То есть, корабли-то ещё можно было понять, но солдаты-то, едва ли не сталкивающиеся с ней на улицах... Но месяца это ни в малейшей степени не заботило, две сотни периодов - вполне достаточный срок, чтобы привыкнуть. Пусть даже не в каждый период ей удавалось завоевать право на месячное властительство - и на эти два дня междувластия, когда можно было побыть почти человеком.
Ритуал бытия "почти человеком" требовал какой-нибудь вкусности. На роль этой вкусности Апрель, после некоторого раздумья, определила большое фигурное пирожное, покрытое толстым слоем крема. Прихватив пирожное, завёрнутое в ткань, и оставив на прилавке пару тут же сотворённых монет, Апрель направилась к морю. Продавец подхватил монеты и спрятал их в кошель, очевидно, даже не зафиксировав сознанием факт покупки.
Путь к морю занял бы немало времени, так как необходимо было сначала выйти из стен города-крепости. Но Апрель просто шагнула между воздухом, и вышла прямо к морскому берегу.
Устроившись на торчащем из воды нагретом солнцем большом плоском камне, девушка развернула ткань, достала пирожное, уже почти чувствуя на языке его сладость, открыла рот и...
И уронила пирожное в воду.
Если дать вам в руки вазу стоимостью как весь ваш дом, а потом сделать так, что вы эту вазу уроните, то вы испытаете мгновение абсолютного ужаса. И ужаснёт вас отнюдь не канувшее в небытие произведение искусства, а разлетевшаяся на тысячу осколков его стоимость. Ужас - да, но вряд ли вы ощутите потерю вазы - только потерю денег. Если, конечно, ваза не была вашей.
Так что ваши чувства никогда не сравнятся по остроте с горем ребёнка, потерявшего свой кулёк с вафлями.
Некоторое время Апрель смотрела в воду, открыв рот и замерев с поднятой рукой. На глаза пытались навернуться слёзы обиды, словно позабыв, что месяцы плакать не умеют - в этом анатомия их субтела с человеческой разбегалась.
Ну почему?! Почему этот ветер - ветер, который всегда ей подчинялся - налетел именно сейчас и именно так, заставив пирожное выскользнуть из её пальцев?! Почему-у-у?!!
Настроение упало ниже уровня морского дна. Солнце вдруг стало противно жарить, а солёный морской воздух комком стал в горле. Апрель поднялась с камня и развернулась, собираясь поплестись в город. А может - и на Северный полюс...
На берегу, в пяти метрах от камня Апрель, стояла Мэй.
Когда Апрель впервые вступила в этот мир почти две сотни периодов назад, ни о каких сражениях она не помышляла. Новорожденный месяц просто бродил по миру, с изумлением и интересом его изучая. А когда в пределах чувствительности появлялся Габриэлл дон Март, на смену которому он должен был прийти, месяц просто ускользал. Ничего он тогда не умел, и в сражении не имел никаких шансов - потому и не торопился в драку ввязываться.
Лишь когда Сфера Жизни сжалась до размеров городского квартала, ограничивая возможность перемещения, новый месяц сдался. Точнее, попытался сдаться - но не успел, так как Габриэлл капитулировал, передав ему властительство. Не потому, что испугался - месяцу первого поколения нечего было опасаться проиграть новорожденному. Просто потому, что решил дать самому молодому из месяцев возможность приобрести опыт властительства - и опыт жизни. И в дальнейших периодах почти всегда поступал так. Так что Апрель до сих пор почти не имела опыта реальных сражений.
Когда правление Апреля подходило к концу, он также, следуя примеру Габриэлла, без всякого сражения передавал ход Мэй - как и Апрель, месяцу третьего поколения. И в этот раз решил поступить также.
Тогда что здесь сейчас нужно Мэй?
Януарий был непохож на остальных месяцев. Третьего поколения, как и Апрель, он был самым опытным в сражениях среди молодых месяцев. Потому что с обоих сторон его окружали месяцы старших поколений - Демиэлл и Габриэлл из первого, Ноэль и Феравель из второго. Сражался Януарий много и, что удивительно, небезуспешно. Возникало ощущение, что Габриэлл и Демиэлл решили воспитать его прямо противоположным Апрель способом - побольше сражений, тяжёлых и всяких. Впрочем, с какой стати месяцам воспитывать конкурентов?.. А потом они, очевидно, решили эти два метода воспитания столкнуть между собой и посмотреть, что получится.
А получилось то, что теперь Апрель, пребывая в Сфере Боли, напряжённо следила за битвами Януария и Феравеля - а иногда и Габриэлла. И когда Януарий, изредка, побеждал, то всем своим нематериальным сердцем молила Габриэлла, чтобы тот уступил ей очередь вхождения в Сферу Жизни. И иногда Габриэлл уступал.
Поступки Януария чаще всего оставались для Апрель загадкой. Но эти поступки, почему-то, очень ей нравились. Например, она никак не могла взять в толк того упорства, с которым Януарий в обычных человеческих войнах помогал тем или иным людям. Точнее, раньше не могла. Но после их с Януарием несостоявшегося сражения начала потихоньку понимать. Не столько даже понимать мотивы этих поступков, сколько делать выводы о других возможных следствиях этих мотивов.
А именно, Апрель начинала догадываться, почему Януарий так часто побеждает.
Входя через открывшийся барьер в Сферу Жизни, месяц получает материальное субтело - мужскую или женскую инкарнацию. Принцип выбора Сферой этих инкарнаций оставался загадкой. Кто-то из месяцев чередовал субтела каждое вхождение в Сферу, кто-то, как Апрель, по нескольку периодов подряд получал одну ипостась. Габриэлл, похоже, навсегда застыл в мужской инкарнации, так же как Демиэлл - в женской.
И Апрель, и Януарию женские инкарнации выпадали редко. Апрель данный факт искренне печалил, она бы предпочла наоборот. Но - в отношении себя. То, что Януарий чаще всего мужчина, её непонятным образом радовало. Может, потому что сражаться с мужчинами было всё-таки естественней?..
И тут, совершенно для себя неожиданно, Апрель обрадовалась тому, что Мэй - девушка.
- Привет, - Мэй открыто и лучезарно улыбалась.
- А... Ага, - Апрель, нахмурившись, посмотрела на конкурентку. Настроения улыбаться в ответ после канувшего в небытие и в море пирожного не было вовсе. - Слушай, погуляй где-нибудь пару деньков, а? А потом забирай себе этот мир, как всегда.
Апрель соскочила с камня, бросила обиженный взгляд на небо и приготовилась шагнуть куда-нибудь к белым медведям или пингвинам.
- Постой, - Мэй осторожно взяла её за руку.
Никакой угрозы в этом движении не чувствовалось, поэтому Апрель просто с недоумением посмотрела на собрата-месяца.
- Подожди, не уходи, - продолжая держать её за ладонь одной рукой, Мэй легко прикоснулась пальцами другой к её лицу, словно смахивая несуществующие слёзы. Апрель продолжала настороженно следить за ней. - Не стоит так расстраиваться из-за пирожного. - Мэй вдруг тепло улыбнулась: - Хочешь, я куплю тебе другое?
Апрель растерялась. Мэй купит ей пирожное? Почему?..
- Хочешь?
Не отрывая взгляд от тёмных глаз месяца, Апрель, после минутной паузы, кивнула. И несмело улыбнулась.
На этот раз шансов упасть у пирожного не было никаких - его держали сразу четыре руки. Правда, от скорой гибели пирожное это тоже не уберегло - потому что кусали его одновременно с двух сторон.
Пирожное стремительно испарялось, будто ледяная игла Апрель под порывом жаркого ветра Мэй. Слегка нахмурившись, Апрель выбросила из головы сравнение - всё-таки эти два месяца ещё ни разу не сражались. И в ближайшее время не собирались.
Завершив акт расправы над пирожным, Апрель с набитым ртом довольно улыбнулась подруге и изящно облизала пальчики. А Мэй осторожно слизнула крем со щеки.
Щеки Апрель.
Когда-то давным-давно Януарий сказал Апрель, что любое живое существо умеет любить и хочет быть любимым. И уточнил, что месяцы в этом смысле ничуть не менее живые. Апрель оба утверждения показались весьма смелыми, но спорить тогда она не стала. Быть может, потому, что в тот момент её больше интересовал Януарий, а не его измышлизмы. А Януарий тогда только вздохнул, увидев её непонимающий взгляд. И решил перейти от теории к практике.
Первый раз - это первый раз. Того, что у неё будет два первых раза, Апрель не ожидала. Но всё-таки парень и девушка - это две большие разницы, так что сейчас и здесь с Мэй у неё действительно всё происходило впервые.
Что правда, Апрель не сразу удалось изгнать из памяти слова Януария, сказанные им после их первой ночи - первой, которую они решили не тратить понапрасну на войну. "Ты так и не поняла, Апрель. Ты так и не поняла..."
Море, ночь, пляж, обнажённая девушка рядом... Романтика.
Апрель попробовала на вкус новое слово, которое раньше никогда по отношению к себе (да и к другим) не употребляла. Романтика... Вкус ей понравился. Апрель поделилась открытием с подругой, и обе пришли к выводу, что новое слово содержит некую магию.
Магия была древней - романтические песни и предания о любви, которые слышала Апрель, уходили корнями в глубь времён. Собственно, раньше Апрель и относилась к любви как к преданию - что оно такое, она не знала, посмотреть и пощупать не могла, и вообще считала, что месяцы любить не умеют.
То есть, они-то может и умеют, но как узнать, что испытываемое тобой чувство является любовью, если она не знает, что это такое?..
- Что такое любовь, Януарий?
Закутавшись в простыню, не сотворённую из ветра, а самую обычную домотканую, Апрель сидела на кровати и смотрела на лежащего рядом с ней Януария.
- Ха.
- Ха? - не поняла Апрель.
Януарий вздохнул - он вообще очень часто вздыхал, разговаривая с Апрель. Наверное, удивлялся её непонятливости. Но надежды при этом не терял.
- Апрель, ответа на твой вопрос никто не знает. Можно указать на некоторые симптомы - сакраментальное "томление сердца". Можно в некоторых случаях сказать, чем любовь НЕ является. Но чёткого определения никто не знает.
- Откуда же тогда известно, что она есть?
Януарий улыбнулся - слегка кривовато, но Апрель такая его улыбка очень нравилась.
- Любое знание есть просто вера, Апрель. То, что человек, да и не-человек, знает - это всего лишь то, во что он верит. И окружающий мир содержит лишь то, во что верит данный человек. Вещи, в которые верит большинство людей, попадают в категорию абсолютных истин - хотя я бы это назвал просто коллективным помешательством. Вот в любовь люди верят, поэтому она есть.
- Но на самом деле её нет?
Януарий снова вздохнул. Пошевелил рукой под простынёй, провёл ею по обнажённому телу Апрель.
- Есть. Разница между верой и реальным миром в том, что для человека никакой разницы нет. Его вера - это и есть окружающий мир. Люди верят в любовь - и поэтому она существует.
Девушки прогуливались вдоль берега моря. Тропа шла над крутым обрывом, и вид отсюда открывался замечательный. Тенистые деревья дарили приятную прохладу в не по-весеннему жаркий день, лёгкий ветерок что-то нашёптывал листьям и травам, море с шумом, но в то же время мягко накатывало волны на обрывистый берег, а морская гладь разливалась до самого горизонта, где растворялась в небесной голубизне... Замечательный день.
Мэй заломила бровь:
- А ты уже забыла прошедшую ночь? - её рука, лежащая на талии Апри, слегка прижала подругу к Мэй.
Хорошо, что месяцы и краснеть не умеют...
- Нет, что ты. Но я имею в виду не это...
Мэй пожала плечами и ладонью свободной руки взъерошила волосы Апрель:
- То, что мы чувствовали этой ночью - это и есть любовь.
- Да-а, - протянула неуверенно Апрель.
Что-то в ней не согласилось с подобным определением. Но через мгновение она уже и думать забыла об этом.
Апрель и Януарий стояли друг напротив друга. Редкий случай - Януарий в своё время победил претендента-Феравеля, а Габриэлл уступил очередь Апрель. И два месяца сошлись в Сфере Жизни для битвы за власть.
На власть, впрочем, им в данный момент было наплевать.
- Ты так ничего и не поняла, Апрель.
Апрель возмущённо замотала головой:
- Я люблю её, Януарий.
- А я люблю тебя... - Да, давно не слетали подобные слова с уст месяца. - Но это совсем другое.
- Ну конечно! Она же девушка, а ты - парень! По крайней мере, сейчас...
Януарий тихо и как-то растерянно рассмеялся:
- Апрель... Солнце ты моё весеннее... Неужели мне так и не удалось тебе ничего объяснить? Какая разница, кого любишь - парня, девушку или дерево под окном? Детали отличаются, но суть-то одна. И именно об этой сути я тебе говорил...
- То есть, ты хочешь сказать, что то, во что мы верим, и существует на самом деле? А другого ничего нет?
- Точно. Любое твоё знание является абсолютной истиной - но только для тебя.
- Ага. Значит, любовь - это именно то, что я о ней думаю? Что бы я там ни думала?
- А-а... Э-э... Не совсем. То есть для тебя, конечно же, да. Но тут на сцену выплывает другая проблема - а именно, коммуникация посредством речи между людьми... Ну и между месяцами, разумеется.
- И?..
- И вот тут-то оказывается, что сколько людей - столько и истин. Ты формируешь фразу в соответствии с собственными заблуждениями о вещах и о словах, произносишь её, а собеседник интерпретирует её в соответствии со своими заблуждениями. Слова - это ведь просто ветер, сам по себе он никакой информации не несёт. С виду вроде как вы друг друга поняли, но при этом представили себе совершенно разные вещи.
Апрель почувствовала, что вот-вот запутается окончательно. И попыталась выпутаться:
- Так что же такое любовь?
Януарий некоторое время задумчиво выводил пальцем хитрые узоры на бедре Апрель, а потом, наконец, сказал:
- Любовь - это вера. Вера в то, что другой человек, не смотря ни на что, всё же способен тебя понять. Любовь - это надежда. Надежда на то, что с этим человеком никогда не расстанетесь. Любовь - это доверие. Когда безбоязненно вверяешь себя другому, зная, что для него твоё счастье важнее собственного, - и при этом получаешь такое же доверие в ответ.
Перебирая пальцами, Януарий потянул на себя простыню, потихоньку стаскивая её с Апрель. И с неясной тоской глянул в окно на звёзды.
- Любовь - это самый запущенный случай самообмана, который я знаю. И надежда только на то, что этот мир - и в самом деле лишь то, во что мы верим.
- Тогда я тебя не понимаю. Я знаю, что я люблю Мэй. И я верю, что она любит меня. А ведь ты сам говорил, что это одно и то же.
- А ещё я тебе говорил, что любовь - это самообман. И проще всего обмануть того, кто хочет быть обманутым.
- Ну так и что? Всей правды мне всё равно никогда не узнать, ты сам говорил, что это невозможно. А значит, эта любовь - настоящая. Потому что я в неё верю.
Януарий растерянно смотрел на неё. Он оказался побит собственными словами - и собственной верой в то, что слова не в состоянии донести до другого мысль без чудовищных искажений и извращения смысла. Любое знание можно употребить себе во вред - даже знание об относительности всего сущего. Что бы он не сказал, Апрель всё равно поймёт это по-своему - и найдёт в его словах подтверждение своей веры. И поэтому Януарий не знал, что сказать.
Всё-таки он был ещё очень молодым месяцем.
- Я люблю тебя, Апрель.
- А я люблю тебя, Мэй.
Апрель счастливо улыбалась девушке-месяцу, которую уже целый период не видела в материальном воплощении. В Сфере Боли не очень-то пообщаешься... Как, всё-таки, здорово, что и в этом периоде Мэй получила женскую инкарнацию.
В море бушевал шторм, на берег изливались потоки воды с небес и из моря. Но им вдвоём хорошо было здесь - на том самом месте, где они встретились период назад. К тому же, в буйстве стихии было что-то завораживающее, а непогода им никакого вреда не причиняла - воздвигнутый Мэй незримый шатёр надёжно защищал их и от дождя, и от ветра.
Шторм был по-своему даже красив. Он поражал своей мощью - несмотря на то, что в период властительства месяцы повелевали куда большими силами. Он атаковал почти все чувства зрителя - ударял грохотом в уши, давил на всё тело, ослеплял вспышками молний, оставлял запах и привкус озона... Разворачивающаяся в темноте битва стихий могла подавить своей энергией кого угодно...
А Апрель просто наслаждалась происходящим.
- Неужели любовь - это только то, что с нами было вчера?
Мэй недоумённо посмотрела на подругу:
- А что тебе ещё нужно от любви?
- Ну, я не знаю... Доверие. Януарий говорил, что любовь - это когда доверяешься другому без остатка и принимаешь чужое доверие.
Мэй пожала плечами:
- Любовь - это когда любимый тобой человек доставляет тебе радость самим своим существованием. А ты пытаешься доставить радость ему, и сама от этого испытываешь радость. Вот и всё. А доверяться полностью и без остатка и требовать то же самое в ответ - это, извини, уже просто мелочное ковыряние друг в друге.
Апрель задумчиво кивнула.
- В прошлый раз погода была повеселее, - заметила Мэй уже под утро, с интересом разглядывая небо.
- А мне и так нравится, - Апрель застенчиво улыбнулась: - Не будем же мы сражаться за властительство только для того, чтобы победитель смог утихомирить дождь.
- И в самом деле, - Мэй перевела взгляд на Апрель. - Для этого - не будем.
Апрель озадаченно наморщила носик:
- Для этого? Разве мы вообще собирались сражаться?
- Ты - наверняка нет, - Мэй изучающе смотрела на девушку. - А мне это уже начинает казаться неплохой идеей.
Апрель поняла, что ничего не понимает, и попыталась рассмеяться:
- Шутишь?
Мэй покачала головой и пересела так, чтобы оказаться лицом к лицу с сестрой-месяцем.
- Апрель, давай прекратим всё это, а? Мне было очень хорошо с тобой, но мне уже надоела эта игра в любовь.
- И-игра? - Апрель судорожно вздохнула и слегка отстранилась. - Как это - игра?
- Глупенькая-глупенькая Апрель. Ты совсем задурила себе голову. Это люди могут любить друг друга, а мы - месяцы. Месяцы любить не умеют, неужели ты этого ещё не поняла? Да, поразвлекались, поиграли в людей, провели пару бессонных ночей... Ну и хватит. Мне куда интереснее весь этот мир, чем возня с тобой.
Апрель попыталась вздохнуть - и не смогла.
- Но... Но... Но ты же говорила... - в глазах Апрель плескался ужас.
- Что слова? Только ветер, - Мэй снова пожала плечами. - Ты сама себя обманула, я же не виновата.
- Ветер не может соврать, - Апрель уже и сама в это не верила.
- ...Или выбить пирожное из рук зазевавшегося месяца? - с усмешкой наблюдая за ней, добавила Мэй.
- Так... Так это была ты, тогда? Это ты заставила меня выронить пирожное?
Мэй уже откровенно забавлялась:
- Замечательный повод познакомиться, не так ли?
- Ты... Ты... - её пирожное, её вкуснющее пирожное выбила эта...
Апрель вдруг замолчала. Посмотрела на Мэй - странным, внезапно изменившимся и словно бы повзрослевшим взглядом.
- Знаешь что, Мэй... Я, возможно, не умею любить. Но ненавидеть я постараюсь научиться. Защищайся.
Вновь над миром бушевали грозы, вновь сталкивались в небесах и на земле силы месяцев, схватившихся в смертельном поединке. Вновь Апрель сражалась с собратом-месяцем - и впервые в жизни делала это не с целью выиграть победу. Ей было всё равно, победит она или проиграет - она хотела просто отомстить за преданное доверие.
...И где-то на самом краю гаснущего сознания погружающейся на морское дно Апрель забрезжила мысль. И одновременно - осознание того, что она не испытывает ни малейшего желания использовать свою вторую попытку, чтобы отвоевать место у претендента.
Апрель вдруг поняла, почему Януарий так часто побеждает куда более сильных противников - потому что Януарий любит этот мир, и его людей. Ведь его противники сражаются всего лишь за власть над миром. А Януарий - за свою любовь.