- Что-то ты плохо выглядишь, - Анна сочувственно улыбнулась. - Опять заболел? - женщина потянулась рукой потрогать лоб Стефана.
Отдёрнувшись, Стефан нервно улыбнулся сотруднице в ответ:
- Нет... Нет, всё в порядке, спасибо... - Подхватив плащ и пытаясь на ходу попасть руками в узкие рукава, мужчина направился к выходу, через плечо оглядываясь на подругу. - Завтра увидимся, - соврал он и вышел из офиса.
Чтобы узнать собственную температуру, Стефану не нужна была помощь Анны - ему достаточно было посмотреть на офисный термометр. Но зачем же пугать женщину? Пусть запомнит его весёлым и здоровым... Живым.
То, что его сердце больше не бьётся, Стефан понял только сегодня утром. Но это почти не взволновало его - с тех пор, как мужчину укусил тот странного вида огромный паук, у Стефана появилось достаточно иных поводов для страха. Пауки... они были повсюду.
Тараканы, муравьи и мухи покинули дом Стефана, словно выметенные невидимой метлой. Мужчина мог бы заподозрить, что всех их сожрали пауки, полчищами наводнившие дом взамен исчезнувших насекомых, но Стефан знал правду. Насекомые боялись его - и того, что неизбежно придёт к мужчине, чтобы поживиться своей добычей.
Пауки же просто ждали. Они сползались к Стефану со всех окрестностей, но никогда не приближались слишком близко - неподвижно сидели неподалёку, растопырив свои многочисленные длинные ноги, или же, быстро перебирая лапами, так что они сливались в один мельтешащий серый клубок, стремительно перебегали с места на место по самому краю поля зрения.
Когда наступила ночь, Стефан не стал выключать свет - он просто лёг в кровать, закрыв глаза. Сон не шёл, и мужчина знал причину - мёртвым сон не нужен. Даже не видя пауков, Стефан чувствовал восьминогих хищников - чувствовал их маленькие, покрытые щетинками тельца, пульсирующие в предвкушении, чувствовал взгляд их неподвижных бездушных глаз, чувствовал движения хитиновых ног, когтями скребущих по его нервам. Мужчина открывал глаза - и реальность продолжала его кошмар. Стефан плохо различал в свете тусклой потолочной лампы пауков, затаившихся по углам комнаты, но он знал, что они там - он отлично их там чувствовал.
Пауки не пытались напасть - они просто ждали. И Стефан знал, чего они ждут. Прошли сутки, и с каждым часом движения мужчины замедлялись, мысли текли всё неторопливее, тело ломило, паучий укус на руке под скрывающим его бинтом горел и чесался, и временами мужчину тошнило какой-то странной жидкостью, в которой Стефан с ужасом узнавал остатки собственных внутренних органов. Руки, касаясь друг друга, ничего не ощущали - температура тела сравнялась с комнатной. А утром остановилось сердце - и Стефан лишь кивнул, словно ждал этого.
Паук, убивший мужчину своим укусом, теперь переваривал свою жертву. Стефан легко мог представить себе, чем всё это закончится. Его движения остановятся, лёгкие перестанут качать воздух, давно уже не нужный мёртвому, но до сих пор не верящему в это телу, мысли замрут, и последнее, что увидят его глаза, будет гигантский, поросший жёсткой бурой шерстью, невыносимо уродливый паук, алчущий плоти, раскрывший сочащиеся ядом острые жвала хелицер, приближающийся к своей добыче в окружении множества родственников, наконец-то дождавшихся пиршества...
Стефана передёрнуло, словно он снова был жив и ощутил порыв октябрьского ветра, проникнувшего холодными щупальцами под его плащ. Ну уж нет, так легко он не сдастся!
Когда медленно переваривающий его яд окончательно обездвижит мужчину, паук придёт к нему - и Стефан ничего не сможет поделать. Врачи не спасут мужчину, он знал это - пауки всё равно его найдут. Значит, нужно найти этого восьминогого ублюдка раньше! Но только как? Стефан не знал, где этот паук прячется, лишь краем сознания ощущал колючий сгусток острого голода, куда больший, нежели обычные пауки. Наверняка это он - и ему не терпится вонзить свои жвала в мужчину. А значит, можно попытаться выманить паука.
С трудом попав ключом в замочную скважину, Стефан вошёл в свою квартиру, споткнувшись о порог и с трудом удержав равновесие. Он закрыл дверь за собой и прошёл в комнату, не снимая ни плаща, ни ботинок, ни перчаток - мужчине очень не хотелось оставлять хоть часть своего тела открытой для укусов. Жаль, у него не было ни шарфа, ни шапки... Движения Стефана становились всё заторможенней, и это почти не было игрой - времени оставалось совсем мало.
Достав из ящика с инструментами молоток, Стефан устроился на полу в углу комнаты. Закрыв глаза, он стал считать от десяти, постепенно замедляя дыхание. Когда счёт достиг нуля, мужчина судорожно сглотнул - и прекратил дышать. Он знал, что его мёртвому, но непостижимым образом двигающемуся телу не нужен кислород - но в течении минуты организм отказывался это принять, и Стефан изо всех сил боролся со своим телом. Наконец, тело сдалось - и мужчина замер на полу без движения, стараясь изгнать все мысли из головы. Ну же, гадёныш, иди ко мне...
И он пришёл.
Стефан сразу почувствовал приближение паука - сгусток голода, теперь полыхающий в сознании мужчины злобным торжеством, быстро поднимался из подвала по вытянувшимся нервам своей жертвы, как по паутине. Ужас волнами расходился от этого сгустка, и остальные пауки жались по углам - они слишком боялись приближающегося монстра, чтобы напасть на мужчину первыми, но слишком хотели есть, чтобы в страхе разбежаться. Сгусток все ближе, ближе, нервы Стефана зазвенели, обжигаемые ненасытным голодом жуткой твари...
Стефан открыл глаза и уставился на паука. Если бы в лёгких мужчины оставался воздух, Стефан заорал бы от ужаса - но его тело наконец смирилось с фактом своей смерти, и у мужчины не вышло даже дёрнуться. Проклятье, тело не слушается его! А паук всё приближается...
Когда когтистые лапы гигантского паука заскребли по застёгнутому на все пуговицы плащу, Стефан окончательно понял, что до молотка ему не дотянуться, и теперь спокойно смотрел на приближающийся к его лицу оживший кошмар. Похоже, вместе с телом умер и страх - и теперь мужчина хотел лишь одного. Покрытые щетинками членистые лапы коснулись лица жертвы, раскрывшиеся хелицеры размером с палец мужчины, нетерпеливо подрагивая, потянулись к его рту... И Стефан, собрав последние силы, изогнулся и вцепился зубами в паучье тело. Паук заверещал - а может, это было лишь воображение мужчины, - и Стефан, чувствуя, как его зубы разрывают обнажившуюся под хитином паучью плоть, мысленно расхохотался...
- Прекрасно, мистер Олдуайт. Думаю, на сегодня достаточно. - Глядя на своего пациента, медленно просыпающегося от гипнотического сна, доктор Гудхэлс тепло улыбался. - Впечатляющий прогресс, вы действительно делаете успехи.
Протянув руку, доктор помог Стефану принять в кресле сидячее положение. Мужчина поморщился и неуверенным движением приложил ладонь ко лбу.
- Отлично, просто отлично, - доктор не скрывал своей радости. - Ну что, друг мой, как вы теперь относитесь к паукам?
- Пауки... - Стефан передёрнул плечами, затем задумчиво нахмурился. - Они мне неприятны.
- Но?.. - Гудхэлс ободряюще кивнул пациенту.
- Но, думаю, теперь я их почти не боюсь. - Стефан медленно кивнул в ответ. - Теперь я знаю, что могу убить даже самую жуткую из этих тварей.
- Отлично! - доктор довольно потёр руки и повернулся к столу, чтобы сделать запись в карточке пациента. - Знаете, - сказал он, не оборачиваясь и словно обращаюясь к самому себе, - ваш страх - это атавизм ушедших веков. В нынешние времена арахнофобия не просто неприятна, она мешает выживать. - Развернувшись обратно, доктор протянул карточку Стефану, по-прежнему доброжелательно улыбаясь. - Этому страху, сами понимаете, не место в современном мире, где гигантские пауки - единственный источник пищи.
Шутёнка.