Яркое весеннее солнце пробивалось сквозь листву клёна, играя на влажных стеклянных боках пивных бутылок. Как бы не нагрелось... Взяв пиво со столика, Анатоль откинулся в плетёном кресле, довольно вздохнув. Хорошо-то как!
- Ты что же это, без меня начать вздумал? - Марина ткнула мужа в плечо, прихватила со столика бутылку и собралась опуститься в соседнее кресло.
Стремительным движением человека, жизнь которого многие годы зависела от быстроты реакции, Анатоль схватил жену за руку и потянул к себе. Взвизгнув, Марина упала в кресло к мужу, едва не выронив бутылку - пиво расплескалось, забрызгав обоих. Но через минуту им это стало совершенно неважно...
***
- Сожалею, майор, но мы в самом деле больше ничем не можем ему помочь. - Полковник медицинской службы неопределённо махнул рукой в сторону мониторов комплекса искусственного поддержания жизни.
Поджав губы, майор смотрел на своего солдата, лежащего на кушетке. Простыня скрывала почти все трубки, подсоединённые к телу коматозника, и Анатоль выглядел просто уснувшим. Ненадолго...
- За прошедшие два года у него не наметилось никаких положительных изменений - напротив, состояние этого солдата только ухудшается. - Полковник чуть помедлил. - Вы сами понимаете, майор, - идёт война, и мы должны использовать медицинские средства для тех, кому они действительно могут помочь.
- Да, я... понимаю, - майор прерывисто вздохнул и закрыл глаза. - Выключайте.
***
...А где-то далеко-далеко, в тысяче километров к востоку от прагматичного полковника и сурового майора, врач в военной форме их заклятого врага в благоговейном ужасе смотрел на свою пациентку. Марина не выходила из комы - и плакала совершенно беззвучно.
Шутёнка.