Такие истории происходят не со всеми. Но мне повезло. Или не повезло - это решать тебе. Раз ты решил выслушать меня, то, будь добр, не отвлекайся и не перебивай.
Всегда трудно начинать. Но я попробую.
Я жила своей жизнью, которая меня вполне устраивала. Я молода, и что-то глобальное меня не занимало. Я радовалась каждому пустяку, не задумываясь над тем, что делаю. Я летела по жизни. Всё было так просто, солнечно и легко, что и думать было незачем. Будущего я не видела, да и не старалась. Мир был для меня статичен. Всё это было раньше, почти в другой жизни. Та удивительная история, которая произошла со мной, потрясла меня настолько, что я стала абсолютно другой. Я не знаю, что это было - подарок или кара - но это, определённо, случилось...
...Она своей прозрачной золотой рукою коснулась меня. Но я не почувствовала холодка прикосновения - наоборот, приятное тепло разлилось по телу. Она взяла меня за руку и улыбнулась. "Пойдём!"- сказала Она мне, но её губы не шевельнулись. Я сделала шаг вперёд, в столп света. Всё, что произошло потом, нельзя отнести к реальному миру; тем не менее, всё было наяву...
Я верила Ей - но почему, сказать не берусь. Я видела Её перед собою, Она смотрела мне в глаза. В Её глазах сверкала радуга, завораживая меня, и я ничего не видела вокруг. В Её глазах мне показался водопад, где по солнечным брызгам и скользила эта чудная радуга. И я увидела уже тропические леса - и этот чудный водопад, и солнце, пронзительно чистое - и всё в Её глазах...
Она вдруг звонко рассмеялась, выводя меня из забытья, и смех Её был быстр, как горная река, чист, как горный воздух и звонок, как тишина, но в полной мере и весел. "Нет, нет, нет", - с улыбкой грозила мне Она. Мы вышли на освещённую Солнцем поляну. По-прежнему, смеясь, Она вела меня за собой. Облик её преобразился. Она была в лёгком летнем платье, босая, на голове - венок из полевых цветов. Но всё та же радуга в глазах. Она обернулась и отпустила мою руку. Мы шли вперёд, к колоссальному старому дубу, корни которого, наверное, заняли целый километр. Изумрудно-зелёная, густая крона мягко шелестела на ветру. Мод ногами была нежно-зелёная молодая трава, в которой, то тут то там, озорно проглядывали цветочки: нежно-розовые, голубые, жёлтые, синие, красные и много-много других. Но названий их я не знала, потому что это были какие-то особые, волшебные цветы. Трава была густой и доходила мне до колен. Золотая роса украшала каждый листок, каждый цветок был обласкан Солнцем. Этот мир был воплощением нежности, во всяком случае, именно это чувство появилось у меня во время пребывания там. Воздух был мягким и прозрачным. После той ядовитой смеси, которую выдают за воздух, здесь я не могла надышаться. Каждый вдох делал меня светлее, каждый выдох уносил частицу скорби. Я медленно шла, стараясь впитать каждую частицу этого мира, потому что чувствовала, что нахожусь здесь в первый и последний раз. Даже небо было другим: пронзительно-голубым, с мелкими клочками облаков. Облачка плыли, как им вздумается, не заботясь соглашаться с ветром. А ветер, что был здесь единственным источником движения, гладил мои волосы, и Её волосы тоже, волновал серьёзный дуб. Я ощутила гармонию, будто здесь - моё место, мой дом. Когда я дошла до дуба, Она сидела под ним, беззаботно вытянув ноги и прислонив голову к прохладному стволу. В руках Она держала книгу - большую, в красном переплёте. Я не видела, что Она читала, поэтому подошла ближе и села рядом с ней. И вдруг, на моих глазах, витиеватые буквы превратились в бабочек и, весело кружась, улетели. Она, смотря на моё замешательство, рассмеялась. Потом закрыла книгу и, положив её на траву, вместе со мной наблюдала, как переплёт и страницы превращаются в бабочек и улетают. Белые облачка сбились в стайку, поэтому вскоре пошёл дождь. Вместе с каплями, на Землю падали небольшие огненные цветы, и, тут же рассыпаясь, распространяли тонкий аромат роз. Это был настоящий ливень, после которого небо украсила корона радуги. Радуга выглядела ненастоящей, такими сочными были цвета. Она, весело смеясь и выходя из-под дуба, где мы укрылись от дождя, сняла свои венок и подарила ветру. Цветы венка неожиданно превратились в маленьких птичек и, с громкими криками, улетели. Она, с улыбкой, сказала мне:
- Ничему не удивляйся! - и побежала вперёд. Я, конечно, за ней.
Она казалась прозрачной: солнечные лучи проходили сквозь Её фигуру на горизонте. И вот сама Она скрылась из виду, лишь солнечные блики очерчивали Её тень. Я слышала приятный смех и поспешила догнать Её. Спустившись с холма в долину, я увидела, что Она сидит у ручья. Сам же ручей был почти незаметен средь травы. Сейчас, после дождя, ручей расширился, забурлил, заспешил, но продолжал напевать свою мерную песню радости. Она смотрела на меня и улыбалась. Я заметила, что улыбка почти не сходит с Её прекрасного лица. Она поманила меня пальцем, и я села рядом. Правую руку опустила Она в ручей, и меж тонких пальцев Её задержалась маленькая золотая рыбка. Рыбка явно была озадачена неожиданной преградой, поэтому пыталась увернуться от цепких пальцев. Но Она не позволила рыбке плыть дальше, наоборот, Ей удалось выловить рыбку, и та теперь блистала на Солнце, в предсмертной агонии. Меня возмутило такое Её поведение, и я хотела уже сказать... Но, вдруг, притихшая рыбка обернулась маленькой золотой ящеркой и деловито поспешила вверх по руке. Через минуту, когда ящерка сидела на Её голове, я обнаружила, что ящерка обернулась тиарой. Она засмеялась, видя моё недоумение, и повторила:
- Ничему не удивляйся! - снимая тиару с головы. И новое превращение - тиара таяла в солнечных лучах, оставляя на Её ладони капли воды, которые Она заботливо отпустила в ручей.
Мы долго гуляли; не знаю я, сколько прошло времени, но Солнце не садилось, что, впрочем, меня не огорчало. Было не жарко, не душно, но тепло. И вообще, всё было так, как должно было быть. Чудесное время. Я старалась запомнить каждый момент, но... Тут моя пресыщенная память отказала мне в такой чести.
Я припоминаю, что была там снова, но от второго посещения остались лишь горечь и скорбь. На лугу расцвели асфодели. Дуб пожелтел, покраснел, постарел. Осенью дышал этот мир. Я сразу забеспокоилась, не увидев Её. И тут мои ожидания оправдались: я узрела скорбную процессию. Она, горевшая теперь оранжевыми красками, безмолвно лежала на плетёных носилках. Но кто же сопровождал Её? О, я думаю, что видела тогда весь Благий Двор. Не сразу призналась я себе, что вижу Её мёртвой. И подбежала я к Ней, надеясь, что Она просто уснула. Но нет: Она была бледней обычного, волосы, ногти, одежда - всё было осенне-оранжевым. Скорбное, но красивое зрелище... Я плакала, и все плакали со мной. Но знаю я, что в те минуты на устах Её всё по-прежнему ярко сияла улыбка. Она ушла, но не велела нам Её оплакивать, велела лишь не забывать...