Юля вышла из подъезда. В лицо ей подул приятный весенний ветер. Она огляделась: двор был почти пуст. На лавочке сидели старушки, безмятежно играли в песочнице два малыша. И куда уходит безмятежное детство? У этих малышей ещё всё впереди. Казалось, Юля и сама ещё недавно была крохой..Играла в песочнице, воевала с мальчишками. Но это так быстро пронеслось, словно за секунду, за миг.. Раз..и нет уже детских забот. Зато появились взрослые проблемы, заботы печали.
От таких мыслей Юле стало на душе совсем плохо. Даже нет, не плохо. Просто пагано. Глаза стали застилать слёзы. Юля несколько раз моргнула, смахнула пальцем подступившие слёзы и пошла вперёд. Она шла и думала от чего ей так не везёт? Почему у неё всё не как у всех? Почему её жизнь хуже? Чем она хуже других? И чем другие заслужили лучшую жизнь? Словно мировой механизм справедливости сломался. Она попробывала представить себе Мировой Механизм Справедливости. Ей представлялся некий громадный столб, на середине которого были установленны весы. Столб был мрачный и износившийся, от него веяло чем то неприятным, отталкивающим и даже пугающим.
От мыслей о Великом Механизме Справедлиости она слегка развеселилась и на миг даже забыла о своих проблемах. Всего лишь на миг. Так-как от суровой реальности нельзя было уйти. Недльзя просто вычеркнуть из своей жизни определённые эпизоды жизни.
Она шла вперёд, против ветра, и старалась но о чём не думать. Мимо неё проходили люди, пробежала собака. Но она ни на что не обращала внимания.
Вскоре она подошла к подъезду шестнадцатиэтажного дома. Дверь с кодовым замком была открыта, и Юля вошла в подъезд. В подъезде никого не было, если не считать спящей в углу кошки. На лифте она доехала до предпоследнего этажа и по ступенькам дошла до чердкака. Дверь на крышу была открыта, путь был свободен. Юля колебалась. Она закрыла глаза. Правильно ли принятое решение? Стоит ли доводить дело до конца? И она решила: если она хоть чего то ещё стоит, то она совершит задуманное. Открыв глаза она поднялась на крышу.
На крыше ветер дул сильнее, чем на улице, хотя разниа и не была столько ощутима. Юля присела на корточки, открыла сумочку, запустила в неё руку и достала оттуда запечатанную пачку лезвий для бритья. Она стала её неспеша распечатывать. Волосы развевающиеся на ветру то и дело попадали ей в рот., что слдегка раздражало её. Открыв пачку и выбросив обёртку, которую тут же подхватил ветер и унёс проч, Юля достала лезвие и распечатала его. Обёртка от лезвия улетела вслед за обёрткой от упаковки. Лезвие блестнуло на солнце. Она взяла лезвие в правую руку, поднесла к левому запястью.. и надавив, провела им по коже. Выступила кровь, но порез был слабый и практически не опасный. Юля сглотнула слюну. Тяжело вздохнув, она занесла руку и полоснула по запястью во второй раз. На этот раз удар был быстрее и сильнее. Кровь пошла сильнее. Из левого глаза. Из левого глаза потекла слеза. Она придавила лезвие и сделала ещё один порез. В глазах начало мутнеть, и она стала падать вперёд. Успев выставить перед собой руки она не упала, и так, оперевшись на обе, руки она просидела несколько минут. Потом она легла на поверхность крыши и посмотрела на свои руки: левая рука была вся в крови, порезы на запястьях были загрязнены пылью и каким то мусором. У Юли болела голова. Обессилившая, изнемогающая и измученная она заплакала. У неё не было сил, что бы подняться и дойти до какого нибудь места, где можно будет промыть и продизенфецировать рану, и остановить кровтоечение. Мокрая дорожка от слёз была покрыта пылью, которую поднимал и носил по воздуху ветер.
Вдруг раздалась мелодия: это звонил её мобильный телефон. Юля повернула голову в сторону сумочки. Сумочка была недалеко, но у Юли практически не было сил. Она попробывала поднять руку, но у неё не получилось. Она заплакала ещё сильнее. Она стала потихоньку двигать руку по поверхности крыши, продвигая её к сумочке. Из-за ветра сделать это было сложнее. Постепенно дигая руку она приблизилась к сумочке. И когда до цели оставалось менее полуметра, когда нужен был всего лишь последний рывок - стало вдруг тихо. Телефон пресестал звонить. Лишь шум ветра и слабое рыдание нарушали тишину. Блю охватило отчаяние. Она закрыла глаза. Ей было безумно плохо. Но вдруг снова раздалась мелодия вызова. Юля открыла глаза и потянулась к сумочке. Сделав усилие, она засунула в неё руку и вытащила телефон. Сделав над собой большое усилие,она проволокла руку по поверхности крыши, боясь что он может опять замолчать, Юля поднесла руку с телефоном к уху.