|
|
||
Марина уже час не могла уснуть, смакуя предвкушения завтрашнего дня. Завтра Новый год, и она встретит его вместе с Сашей! Они уже около двух лет работали в одной организации, но ухаживать Саша стал только этим летом. Она не удивилась - давно ловила его восхищенные взгляды. И не отказывалась: высокий, черноокий, усатый, вне работы - альпинист, поэт и гитарист, он тоже давно привлекал ее внимание. Ухаживал Саша как настоящий кабальеро - провожал домой, дарил скромные, но милые букеты, водил в театр, и виду не подавая, что ждет сатисфакции. Даже в те редкие моменты, когда они оставались наедине, Саша не смел оскорбить ее непозволительными притязаниями... Хотя - почему непозволительными? Они давно переросли пионерский возраст - обоим перевалило за двадцать пять, пора бы и семью... Саша очень тонко намекал на это... Пригласил к себе домой, где они пили чай вместе с его мамой, уже не раз совершал ответные визиты и чувствовал себя в ее квартире, как дома... Каждая неформальная встреча добавляла лишний градус в их взаимное притяжение и они медленно, но верно приближались к точке кипения... Еще за несколько дней до Нового года Саша, неловко переминаясь с ноги на ногу, намекнул, что не хотел бы шумной компании, хотел бы тет-а-тет, но вот маме его некуда деться... "Моя уйдет к подруге", - сказала она, и оба обрадовались. И вот Марина уже битый час представляла себе предстоящую новогоднюю ночь. Она приготовит чудесный стол, наденет новое платье... Они зажгут свечи, Саша, как всегда, будет трепетно, склонив голову, ухаживать, и может быть... Может быть... Она словила себя на том, что уже который раз останавливается именно в этом месте. А что, собственно, "может быть"? Наконец-то случиться "то самое", и их роман из платонического перерастет в человеческий? "Эка невидаль!" - издевательски хихикая, постучал в висок внутренний голос. "И чего ты в таких отношениях не видела?" Наконец-то Саша решится и сделает предложение? "А тебе это надо?"- продолжал издеваться внутренний голос. "Вот привязался, спать пора!"- разозлилась Марина неизвестно на кого и, наконец, уснула. Будильник должен был прозвенеть в десять утра, но она опередила его, открыв глаза от странного, неведомого покалывания и зуда в области губ и глаз. Ощущения были новыми и пугающими. Она поднесла было руку к губам, желая проверить, что же зудит, но в испуге отдернула ее и потянулась за зеркальцем, лежавшем на прикроватном столике. - Ма-ма!.. - орала Марина что есть мочи, истошным криком пытаясь заглушить вселившийся в нее ужас. - А-а-а... - так же истошно закричала ворвавшаяся в комнату мама и рухнула на колени у постели. - Что же это с тобой, доченька? Около кабинета единственного дежурного на всю поликлинику врача стояла очередь. Когда Марина, поддерживаемая под руки мамой и администраторшей из регистратуры, подошла к двери, больные расступилась, даже не пикнув. Пожилой доктор, глянув на нее поверх очков, по-мальчишески присвиснул. - Да как же вас так угораздило, милая? Она ничего не могла сказать. Только слезы текли по ее фиолетово-сизым раздувшимся щекам, подпиравшим нижние веки... Раздутые до безобразия, фиолетовые же губы вывернулись настолько, что верхняя упиралась в нос, не позволяя воспользоваться услугами носового платочка... - Ну-с, вспоминайте, что делали вчера, что пили-ели? Что ела, что ела... Как обычно - утром яйцо, бутерброд с сыром, вечером - гречку с молоком... На работе день был суматошный, в столовую даже не успела, забежали с Сашкой в буфет, взяли по порции сосисок... - Яйцо, гречку, сосиски... - прошептала она. - А, сосиски! Вот они вас так и разукрасили! Аллергия у вас, милая, аллергия! - врач склонился над столом, что-то записывая в карту. - Да ведь не было никогда, я ведь их не впервые ела, - сопротивлялась Марина простоте диагноза. - Да ведь я тоже с шевелюрой всегда был, теперь, видите, лысый! - весело окончил разговор доктор и протянул рецепт. - Это сильное лекарство! Сразу две таблеточки, потом через четыре часа две, потом еще через четыре... - А как же Новый год? - задала она глупейший вопрос. - Без шампанского! А в остальном - как получится, милая! Первую порцию таблеточек Марина проглотила прямо в аптеке. Окрыленная тем, что болезнь не смертельна, она уже по дороге домой стала обсуждать с мамой предстоящий вечер. - А может отменить свидание, доченька? - вдруг предложила мама. - Ведь это какой-то знак судьбы, какой-то знак... - Да какой знак, мама! Позвоню, предупрежу, что такое случилось, но праздник отменять не буду! Таблеточки оказались и вправду сильными. К вечеру опухоль немного спала, фиолетовость притухла. Она даже подкрасила глаза... Был чудесный стол, новое платье, свечи... Саша ухаживал, склонив голову, как кабальеро... Читал стихи, пел под гитару... К утру вдруг стал собираться. - Ты совершенно удивительная женщина! Совсем неожиданная в моей жизни, - нежно сказал, прощаясь у двери. Марина стояла у окна, глядя, как он идет по заснеженной улице в сторону таксопарка. Темная фигура, увенчанная какой-то огромной, раскинувшей уши, шапкой из зайца... "А ведь уходит навсегда", - мелькнула в голове ясная мысль. Залпом осушив только пригубленный под бой курантов бокал шампанского, она одна легла в постель и сладко, почему-то со спокойным сердцем уснула. ............ Несмотря на позднюю осень, с утра было ясно и тепло. Марина ушла на работу без зонта и даже без шапки. После работы поехала к давней подруге - та праздновала помолвку. - А я думал, ты с Сашкой будешь! - удивилась подруга, увидев её на пороге. Увлечённая своей любовью, она давно была не в курсе событий. - Растворился Сашка, - ответила Марина, целуя в щеку невесту. - В чём, как? - не поняла та. - В новогодней ночи! - ответила, целуя в щеку улыбающегося жениха. - Ну, значит, у нас заночуешь, не пущу одну в ночь, - убедительно сказала невеста. Было уже начало первого, когда электричка приближалась к маленькой платформе в черте Москвы. Когда гости стали разбредаться по соседним домам, все-таки засобиралась и Марина - ужасно вдруг потянуло домой. И теперь с тоской смотрела в окно - как она выйдет под этот холодный осенний дождь? На эту темную безлюдную платформу? Электричка остановилась. Опустив голову, пряча накрашенные ресницы от ливня, она ступила на перрон и быстро зашагала в сторону метро. Платформа была пуста, лишь сзади раздавались, всё приближаясь, мужские голоса. "Господи, только бы прошли мимо, только бы прошли..." - как заклинание, повторяла про себя. - Девушка, а вы почему ночью без зонта? - поинтересовался кто-то, когда компания поравнялась с нею. - Дома забыла, - ответила Марина как можно спокойнее, стараясь не вызвать агрессии у незнакомцев. - Тогда хоть шапочку наденьте! - продолжал тот же голос. - Тоже забыла, - ответила опять спокойно, и замедлила шаг, пытаясь отстать от любопытной компании. Молодые люди и вправду ушли вперед, но один так и продолжал идти с ней в ногу. - Да вы хоть мою возьмите! - он неожиданно подскочил к ней и напялил на мокрые волосы вязанную, согретую своим теплом, шапку. - Не волнуйтесь. Она стиранная... - Ну и шуточки у вас! - Марина от испуга споткнулась на ровном месте и чуть не упала, но была вовремя подхвачена под руку. Ей до дома было всего три станции на метро, да двадцать минут пешком... Незнакомец - она даже не смотрела на него, стараясь не поднимать лица с растекшейся по щекам тушью, - провожал до самого подъезда. Ведь надо же было забрать шапку! По дороге говорили мало, перебрасывались дежурными фразами - о погоде и природе. -Там можно словить машину, - Марина махнула рукой в сторону таксопарка, когда они подошли к парадному. - Хорошо! - покорно ответил новый знакомый. Стянула с головы шапку. Та была насквозь мокрой. - Зайдите, хоть отогреетесь, - вдруг неожиданно предложила она. - Зайду! - радостно откликнулся он. Проводив молодого человека на кухню, она нырнула в ванную комнату, умылась, причесалась. Наводить красоту даже не пыталась - подумаешь, до дома довел! Детей с ним не крестить... Поставив на плиту чайник, села за стол и наконец посмотрела в лицо нежданного гостя. Карие тёплые глаза, взгляд внимательный, умный, мягкий - в самую душу... - Откуда ты? Откуда ты взялся в этой ночи? - А ты? ..... Генеральная уборка к Новому году подходила к концу. Осталась нетронутой одна-единственная полка в шкафу. Пока дочки и сын наряжали в соседней комнате ёлку, Марина вывалила вещи на диван и стала разбирать эту кучу, сбрасывая на пол давно забытые, не ношенные... Наткнулась на маленький пакетик, осторожно приоткрыла... Чёрная вязанная шапочка, с пожелтевшей таблеткой нафталина внутри. - Лёнечка! А вот и наша шапочка! - громко, чтобы перекричать барабанную дробь, крикнула мужу. Подбежала, чмокнула в макушку. - Да, помню её! - муж, положив на барабан палочки, обнял жену. - Спрячь на место! - Да ведь двадцать лет уже лежит! Моль её пожрёт! - Пусть и еще два раза по двадцать! Не пожрёт!..
|