Набережная

И снова снег, 
И снова пустота.
Пришел саней катанья век
На вьюг миротворящих стан.

Над городом повисла тишина,
И в тишине рождались шорохи и звуки,
Мечтательные ветви лиственниц меняли свой окрас,
Бежали мимо фонари, узорами растрёпанного чувства.

Спешил прохожий, завёрнутый в картуз,
Обветренный, пощады у ветра проникшего к душе не ищет,
Сутулится, и слышится под тяжким взглядом мягкий глас,
Скрипит по белым мостовым, мотив заветный свищет.

Он остаётся очертанием времени, идущий по мостам.
Его трепали воины,  хлысты суровых зим,
Но невозможно сбить его с пути до тихого полудня,
Мансарда, лестница, свет, холод, храм златой, молись...

Ясное небо льётся лазурью на мостовые града.
Солнце улыбается сквозь стекло, одаривая светом бесчувственной картины.
Путник идёт, как русско язычная несчастная, счастливая страна,
Ничто не надо ей, один бескрайний выдуманный мир,
Построенный за годы голыми руками.

Пришёл саней катанья век,
На вьюг миротворящий стан,
На гору снега салазки взгромоздя,
Летит через пространство ясное дитя.





Порт

Нас ожидает млечный 
Путь, загадочный и дальний.
Ночами нет времени отдохнуть,
Утром отходим в море, спозаранку.

Бриз бодрит приветливый,
Май зелёный, на пристани прохладно.
Мокрый бетон, швартовы протянул,
Гудок, и сонный порт остался мне воспоминанием.

Чайки сидят на плитах медленных,
Рыбаки идут на промысел, играют
Сетями и снастями, балет утренних минут,
Волны, вечные, готовы поглотить всю боль и радость вечных скитаний.

Пузыри струятся потоком мерным,
До воздуха заветного вздымаются,
Так и я, забыв плохое, бегу, себе не верный,
Давно ничего не стыдясь, ничего не ожидая.

И вот, конец всем путешествиям,
Свершилось чудо, загадочное, величайшее,
Что даёт надежды, что знаменует новый жизни день,
Рассвет, великий, небо морского порта лазурью освещает.