Горохова Лана : другие произведения.

Сцены студенческой жизни (из невошедшего в "Берег")

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Для тех, кому :))))

   В воскресенье первокурсницы встали рано: воровство - дело тонкое, серьезного подхода требует. Правда, Алексей говорил, что "если от большого взять понемножку, то выйдет не воровство, а дележка", и их случай был как раз из таких: великое ли дело, взять пару пакетиков бетона со стройки? Однако, как ни называй, а страшновато, и совесть пощипывает. Поэтому, пусть хоть свидетелей поменьше будет.
      Бетон был нужен для балкона. Им хотелось забетонировать там пол. Наверное, прежние хозяева собирались насадить огород - как еще можно объяснить кроватную сетку, брошенную на гнилые доски и засыпанную землей и щебнем? Это был, наверное, самый кошмарный балкон с их стороны дома. Оглядев другие балконы и повздыхав, девушки решили навести порядок на своем, чтобы он стал таким же чистеньким и симпатичным как на третьем этаже наискосок - там был гладенький пол и никаких досок... Вообще ничего не было.
      Сперва думали сделать бетон сами, но выяснилось, что никто не знает, как. И тогда Таня вспомнила про стройку недалеко от института ядерной физики, всего-то через лесок пройти, и наверняка!
      "На дело" они отправились вдвоем с Сашей. Утро по счастью выдалось теплым и солнечным, улицы в половине седьмого были пустынными, стройка была близко и никем не охранялась. Только возле кучи побитых кирпичей дремала рыжая дворняжка. Заслышав голоса девушек, она приподняла голову, стукнула пару раз хвостом, зевнула и отвернулась.
      - Экий лентяй, - неодобрительно сказала Таня. - Хоть бы гавкнул для порядку.
      - Жаль, мы ничего с собой не прихватили, а то покормили бы, - сказала Саша, с симпатией глядя на собаку.
      - Да его и так раскормили, гляди, какой толстый, - фыркнула Татьяна. - Потому и ленивый.
      Собака, будто понимая о чем разговор, дернула ухом, покосилась в их сторону круглым карим глазом, но так и осталась лежать, изредка постукивая хвостом.
      - Ладно, давай думать, где этот бетон искать?
      - А чего думать, вон он, полная кювета, - Таня уверенно подошла к емкости, похожей на ванну.
      Там жирно поблескивала коричнево-серая масса.
      - Это оно? - с сомнением спросила Саша.
      - Оно, - уверенно сказала Таня. - Я видела, как папа раковину бетонировал. Точно оно. Давай пакеты.
      Саша опасливо огляделась.
      - Да не бойся ты, - нетерпеливо воскликнула Татьяна. - Его льют только так, погляди, вон, лужи кругом. Чего там пять-шесть литров!
      На обратном пути Саше опять стали приходить в голову разные фантастические мысли насчет искривления пространства. Таня с энтузиазмом ее поддержала, дескать, все может быть в Академгородке, тем более, в непосредственной близости от ИЯФа... Миновав институт Математики, девушки в очередной раз поставили на землю свою ношу и в изнеможении уселись возле, прямо на обочине. Проспект был пуст, но если кто и встретился бы сейчас, им было все равно. И потом, что тут такого, сидят две девушки на травке, никому не мешают. Обычное дело.
      Но симпатичный молодой человек, вышедший из института, счел нужным остановиться и поинтересоваться, чего это они тут сидят, и не нужна ли какая помощь? При этом он посмотрел на авоську, в которой лежал пакетик безобидного размера, и наклонился, собираясь ее поднять.
      - Не надо, не надо, - всполошилась Саша, вскакивая. - Не поднимайте, тяжелое ужасно, мы вдвоем еле тащим!
      Молодой человек хмыкнул, не вступая в спор, взял авоську и тут же снова поставил, охнув:
      - Ничего себе! Это что ж такое?
      - Бетон, - ответила Саша.
      - Жидкий, - добавила Таня.
      Парень озадаченно поднял брови.
      - На стройке набрали, балкон забетонировать хотим, - деловито сообщила Саша.
      - На стройке? - Он повнимательнее взглянул на пакет, потом оглядел девушек. Взгляд его просветлел: - А, вы первокурсницы?
      - Точно!
      - А где живете?
      - В Пятерке.
      - Физики?!
      - Ну да.
      Он хмыкнул и, подняв авоську, двинулся в сторону студгородка. Саша и Таня, пожав плечами, пошли за ним. Когда за деревьями замаячили грязно-желтые стены нынешнего их родного дома, они решили пощадить доброго помощника, который заметно вымотался, и попытались отнять авоську. Но он дотащил ее до самого крыльца. Прощаясь, он переспросил, точно ли это бетон, и точно ли они взяли его на стройке, и ушел, чему-то посмеиваясь. Девушки не стали придавать этому большого значения, привыкли. Отчего-то местный народ ужасно веселился, когда узнавал, что они - первокурсницы физфака. С другой стороны, можно понять: когда из двухсот человек на курсе девушек всего пятнадцать... наверное, есть повод проявить внимание.
      Дома их ждали. Доски с балкона были убраны и составлены в блоке у двери в маленькую комнату, туда пока никто не вселился. С первых дней самостоятельной жизни они научились бережно относиться к доскам и любым стройматериалам и запчастям - неизвестно, что и куда вдруг может сгодиться, не самим, так кому-нибудь еще. Выбрасывалось только совсем негодное. Вроде той сетки с балкона да старого электрического чайника, который они нашли в комнате. Брезгливая Саша хотела тут же его выкинуть, но Игорь так убедительно требовал ее дать отчет, чем именно плох чайник (а что грязный - так вымыть не проблема), что она ему поверила, и расстались с чайником лишь тогда, когда выяснилось, что у него лопнула спираль.
      Пока Саша и Таня отдувались и делились впечатлениями от прогулки, Ольга с Наташкой расшлепали содержимое пакетика по балконному полу. Получилось красиво. Оставалось дождаться, когда подсохнет, а скорость засыхания бетона всем известна: под таким солнышком к ужину схватится.
      Но к ужину не схватилось. Не схватилось и к ночи. А прошедший под утро дождик окончательно смыл все труды... И лишь в автобусе, по дороге на базу, печальные от разочарования, Оля, Саша и Надя (Таня с Натальей остались дома) вдруг задумались над вопросом: а правильно ли было ожидать нужного результата от бетона, найденного в жидком виде на стройке в воскресенье утром?..
     

6

     
     
      С базы возвращались в одиннадцатом часу.
      Прежде студентов возили в колхоз, а их курсу повезло, и они жили дома, а отрабатывали на местной овощебазе УРСа. Было создано несколько бригад, одна называлась хозрасчетной. Ее расхваливали, мол, работа будет всегда, и поскольку оплата сдельная, то... В общем, всей компанией (читайте: комнатой), девушки в эту самую хозрасчетную бригаду и записались. И до сих пор обнаружили единственную особенность этой бригады: их рабочий день не был нормированным. Когда другие ребята и девчонки могли вернуться домой и сразу после обеда, и никогда не позже пяти часов, то "хозрасчетников" отпускали к десяти вечера, а то и позже. Они не жаловались - сами потянулись "за длинным рублем".
      Физический труд не ограничивался работами на базе. Так получилось, что невинная уборка комнаты вылилась в настоящий ремонт. Трудно было сказать теперь, кому же первому пришла в голову эта идея. А только девочки на полном серьезе взяли помощь (40 руб.) в университетской кассе, накупили краски, кистей и валиков и выкрасили стены, двери, подоконники и рамы - в комнате и в коридорчике-блоке, включая туалет.
      В магазине краска была двух цветов - желтая и голубая. Так было написано на этикетках. На деле желтая оказалась почти белой, а голубая - темно синей. Сперва думали покрасить стенки этой "голубой", к счастью, начали с блока и туалета. Побывав же в гостях у "братьев по разуму" - однокурсников, которые тоже занимались ремонтом и завели себе синие стенки, ужаснулись и окончательно решили, что белые стены - куда меньшее зло.
      Потолок тоже побелили, водоэмульсионкой. Надеялись, что получится ею же покрасить и оконные рамы, но напрасно: она не походила на эмаль, была какая-то прозрачная. Потому вздохнули и пустили на рамы ту же краску, что и для стен. Потом догадались, что можно было разбавить синей, да поздно... Наташка пыталась разрисовать рамы синими узорами - зря, что ли, фигурная насадка на валик прилагалась? Но узоры выходили вкривь и вкось. Наташку отругали, испорченные места замазали и на этом успокоились. Думали и насчет пола, но... передумали.
      Оказывается, когда собираются пятеро человек возрастом 17-18 лет, жившие до сих пор с мамами и папами и не имевшие собственных комнат, в которых "можно творить все, что угодно", и эти люди вдруг получают в полное свое распоряжение, считай, целую квартиру, пусть и крохотную, то это... Страшная сила, да. Они ведь еще хотели стенки картинками разрисовать - тоже у кого-то увидели. И много чего другого.
      Сперва было весело, потом им стало казаться, что они насмерть потравились краской, легкие забиты пылью и песком, и теперь этот ремонт никогда не кончится, как и овощебазные работы... Но бесконечность бывает только в математике, и вот пришел понедельник - предпоследний день работ на базе, а ремонт они окончили вчера, то есть, сегодня утром, если оставшиеся дома Таня и Наталья убрали окончательно следы их балконобетонирования. Выяснилось, что способности к малярным работам не предполагают таланта в строительстве. Ну и ладно.
      Приятно возвращаться в заведомо чистую комнату (даром, что ли те двое там сидели весь день?), и не с пустыми руками: сегодня им опять позволили взять домой продуктов, в честь окончания работ. До того всего раз разрешали, а так даже в цехе есть не разрешалось, во время фасовки яблок, например, приходилось обходиться самыми маленькими яблочками, от которых можно было откусить сразу половину или треть, приседая, чтобы не увидела завбазой в свое большое окно. А тут она сама наполнила два пакета отборным апортом, насыпала авоську картошки и дыню вручила. И водителю автобуса велела их прямо к дому подвезти.
      - Ну все, завтра буду спать до обеда, - мечтательно сказала Саша, поднимаясь на крыльцо.
      - На собрание не поедешь, разве? - спросила Ольга.
      - Тьфу, точно, собрание...
      - Я не поеду, - сказала Надя. - Вообще, зачем всем ехать? Пусть один кто-нибудь. Натали вон отправим, две недели дома сидит.
      Саша покачала головой. Ехать придется. Самой. Нельзя никому такие дела доверять, вдруг чего упустят, недослушают.
      - Ну, как хотите, - зевнула Надя.
      - Кошмар, у меня скоро аллергия на эту краску будет, - пожаловалась Ольга.
      - Ничего, у нас уже высохло, проветривалось два дня, сегодня хоть поспим нормально, - ободрила ее Саша.
      - Все равно воняет, - сказала Надя, отперев блок.
      - Из коридора, наверное.
      Саша скинула кроссовки и толкнула дверь, из-под которой виднелась полоска света.
      - Сашка, чего встала, проходи, - пихнула ее в спину Надя.
      Саша молча отстранилась.
      - Че за фигня? - пробормотала Надя, шагнув в комнату.
      - Чего там такое? - Ольга протолкалась между ними и тоже застыла, онемев. И было от чего.
      Открывшаяся им картина могла присниться лишь в страшном сне. Оба мамонта, торжественно водруженные на свои места в субботу, опять стояли на середине комнаты. А стена за ними - самая широкая стена комнаты, напротив двери, была свежевыкрашена... в тот самый темно-синий цвет. Причем видно было, что неведомый маляр торопился - верхний край стены у филенки походил на рваную в спешке бумагу, пол был в синих пятнах, у окна стояла пустая банка из-под краски и валялся засохший валик. Посредине комнаты стояла Наташка, одетая не по-домашнему, видимо, только пришла или собиралась уходить, и смотрела на пришедших. Татьяны не было.
      - Ну, и как это называется? - поинтересовалась пришедшая в себя Надя.
      - Да, что такое? Кто?.. - Саша захлебнулась возмущением, и тут на них накинулась Наталья:
      - Что вы орете?! - из глаз ее брызнули слезы. - Я сама пришла полчаса назад, и вот стою тут в полном трансе!
      - Да мы ничего, - стала оправдываться Ольга. - Просто... удивились... А что это значит вообще?
      - Почему стенка синяя? - тупо спросила Саша.
      Наташка всхлипнула и показала на бумажку, висевшую на гвоздике у косяка. Троица кинулась к записке. Там было вот что:
      "Девчонки, приходил Артур, обещал расписать стены. Ему нужен синий фон. Докрасьте остальное. Я срочно уехала домой. Таня".
      - А почему она так срочно уехала? - испугалась Ольга. - Что-то случилось?
      - Не знаю, - Наталья раздраженно пожала плечами. - Меня больше интересует, что за Артур?
      - Надо сходить, позвонить ей, вдруг правда, что случилось, - сказала Саша. Эта мысль теперь заслонила всю вину Татьяны.
      Наспех переодевшись в "цивильный вид", они вчетвером отправились на переговорный пункт. Дозвонились раза с третьего. Таня заспанным голосом отругала их за звонок в полпервого ночи, разбудивший родителей, и объяснила, что уехала домой она просто так, потому что захотелось, а насчет Артура...
      Тут у них закончились пятнашки. Можно было наменять, но второй раз звонить, тревожить Таниных родных, они не решились. Так и побрели домой, недоумевая, что же собственно произошло, и как на это реагировать. По-хорошему, надо бы пропесочить бестолковую Таньку, но им было смешно и странно, хоть и маячила впереди перекраска злополучной стены, а они так надеялись, что ремонт позади...
     
  
   ++++++++
  

12

     
      - Сколько времени, девчонки? - Саша села в постели.
      - Десять минут девятого, - отозвалась Наташка.
      - Сегодня же контрольная!
      - Проснулась! - фыркнула Таня.
      Судя по голосам, уже никто не спал. Саша с привычной осторожностью подобралась к краю кровати.
      - А что же вы меня не будите? Наташка, где мой стул?
      - Так ты разве пойдешь? - Ольга подтащила к мамонту стул.
      - Естественно! Как же я на курсовую контрольную не пойду, вы чего?
      - Ты сама так заявила сейчас, - сказала Надя. - Тогда, если идешь, заплетайся скорее да садись завтракать, Натали вон чего-то сварила такое...
      - "Ну а мне вот это желтое в таре-елке", - басом пропела Таня.
      - Я? Такое заявила?! - поразилась Саша.
      - Ну да, - угрюмо подтвердила Ольга. - И еще много чего говорила...
      - На меня наезжала за матерок нечаянный, а сама вон как ругаешься, - сказала Надя. - Хоть и не матом, все равно.
      - Что вы врете! - возмутилась Саша. - Я только сейчас глаза открыла. Как я могла с вами разговаривать, да еще ругаться?
      - Не знаю, - сказала Ольга. - А только я лично больше не стану тебя будить...
      - Ты что, в самом деле, ничего не слышала? - спросила Таня. - Минут десять ведь общались, до того как ты подскочила.
      - Ничего не помню, - смутилась Саша. - Это я во сне, значит... Извините меня, девчонки.
      - Ладно, есть садитесь все! - скомандовала Наташка.
      В тарелке и вправду было что-то желтое.
      - Это что такое? - Саша подозрительно принюхалась.
      - Догадайся с трех раз! - важно ответила Наташка.
      - Фу, гадость какая, - сморщилась Надежда, попробовав. - Ну ладно, сахар пожалела, посолить могла ведь?
      - Я же не знаю, кому сколько соли! Положила по минимуму.
      - А масло?
      - И масло тоже. Танька возмущалась прошлый раз... Вон оно, клади себе сама.
      - Все правильно, ни к чему толстеть, да и этот... холестеринчик. Он на мозги плохо влияет, - Татьяна быстро и с аппетитом расправлялась со своей порцией.
      Саша с завистью посмотрела на нее. Есть совершенно не хотелось, как и всегда утром, а тут еще контрольная, да и каша на вкус та еще... Но надо заставить себя, Наташка ведь старалась для них.
      - Так что это такое-то, Натали? - повторила она вопрос, мужественно отправляя в рот вторую ложку.
      - Каша кукурузная, не знаешь разве?
      - Первый раз вижу...
      - Я не буду, - Надя отодвинула тарелку. - Ольга, налей мне тоже чаю.
      - И мне, - Таня подвинула свою кружку к Ольге, которая, раньше всех покончила с кашей и взялась за чайники. - А каша нормальная, зря вы.
      - Конечно, нормальная, вкусная даже. Спасибо, Натали, - сказала Ольга.
      Саша угукнула, чтобы подбодрить Наташку. От Надькиной критики та готова была заплакать, но виду старалась не показать, продолжала командовать по прежнему уверенно:
      - Ладно, на вкус на цвет товарищей нет, скорее доедайте и идите мыть посуду, собираться уже пора.
      - Некогда мыть, - возразила Ольга. - Придем, помоем.
      - Сегодня же еще экскурсия! - вспомнила Саша. - Все идем?
      - Я не пойду, - отказалась Надежда. - Я в ИЯФе этом раза три была уже с фымышугой.
      - Ну, как хочешь, - Таня уже натягивала свитер. - Во сколько, кстати? Пообедать успеем?
      - В четыре собираемся у расписания. Мы успеем, у нас окно, - сказала Ольга.
      - Тогда и посуду помоете, - сказала Наташка.
      - Да ну тебя с твоей посудой! - взвилась Надежда.
      Но Саша поспешила вмешаться:
      - Поглядим, как получится.
      Обедали девушки в столовой, ужинать часто приходилось там же.
      Первое время думали экономить. Накупили круп, Наташка взялась варить каши. Это получалось у нее одной. Была надежда, что и остальные потом научатся и будут готовить по очереди. Но выяснилось, что на одних кашах жить трудно - голодно, а, главное, грустно. Хотелось мяса, салатов, сметаны, запеканок, булочек, и прочих излишеств. Профком выдавал специальные талоны на питание, за полцены. Как бы прибавка к стипендии около восьми рублей. Решили не пренебрегать.
      При таком раскладе общие домашние завтраки оказались ненужными. Тем более, что семинары в разное время, а лекции они то и дело просыпали. Но сегодня был случай исключительный, и позаботившаяся обо всех Наталья заслуживала самого доброго обращения. Саше было удивительно, почему Надя этого не понимает? Странный она человек. Многого не понимает. Слишком многого.
     
      - Холодно сегодня, - сказала Ольга, постукивая зубами. - Хоть и солнышко.
      - Дак ноябрь. Скоро уж снег капитально ляжет.
      - Мало его что-то в этом году...
      - Интересно, нас к ускорителям пустят? - спросила Саша у Татьяны, необычно молчаливой и сосредоточенной. - Или только издали покажут? Как думаешь?
      - Я думаю, как контрольную прилично написать.
      Девушки разом тяжело вздохнули. Экскурсия дело хорошее, но прежде и вправду надо написать эту контрольную по механике, курсовую.
      Начиналась первая контрольная неделя. Говорили, оценки эти мало на что влияют, так, для деканата справка, кто да что... Но все равно было не по себе.
      Не ладилось у них дело с механикой. Совсем она не была похожа на школьную. Спутники, ракеты, звездные скопления... Теперь еще и релятивизм. Какие-то частицы сталкиваются с ядрами, отлетают непонятно куда. Энергия, освобождаемая при альфа-распаде... Плюс кошмарная математика, о которой на лекциях и семинарах ни слова. На матанализе - пределы и непрерывность, на алгебре какие-то неведомые морфизмы и матрицы. Очень интересно и местами даже приятно, но - никакой пользы для дела, никакого отношения к физике. Или это только Саша не видит, не понимает этой пользы?
      "А как же ускорители?" - думала Саша, едва не со слезами перечитывая условия задач. Да, они были как раз про частицы и спутники. То, что Саша никак не понимает. "А еще собралась на ядерную физику!" - горько поддразнивала она себя.
      Мысль о том, что это всего лишь первый курс, не утешали. И что Саша не одна такая - тоже не радовало. Мало ли... Большинство ее знакомых не задумывались о будущей специальности. Из второкурсников один Борис твердо знал, что собирается на кафедру автоматизации физпроцессов. Остальные отмахивались, мол, это третий курс, до которого надо дожить. Про сокурсников и говорить нечего. Сашу это не устраивало категорически.
      Еще дома, год назад, когда пришел диплом об окончании заочки и проспект НГУ с приглашением, и Лешка сказал: "Иди на физику", первым ее вопросом было: "Куда именно?" Она наизусть вызубрила список специальностей физфака. И все чаще взгляд останавливался (а в груди что-то тревожно и сладко обмирало) на словах "элементарные частицы". Брат горячо поддержал эту идею: "Молодец, моя школа! Бомбу будешь делать, это очень хорошо".
      Саша, и не помышлявшая доселе ни о каких бомбах, вдруг сама загорелась и размечталась. Она листала популярные журналы и подолгу рассматривала фотографии ускорителей, фантастических конструкций, рядом с которыми люди казались крошечными, однако, занятыми ужасно интересным и важным делом. И любимый фильм "Девять дней одного года" смотрела с новым чувством, видя себя среди героев фильма, этих замечательных людей, великих ученых. Да, да! Вот ее дорога, ее судьба! Ставить эксперименты, делать открытия, рисковать жизнью ради науки. Жить среди этого великолепия громадных машин, великих людей, грандиозных идей...
      Осталось совсем чуть-чуть. Сообразить, как рассчитать кинетические энергии альфа-частиц, при которых возможно их неупругое рассеяние на ядрах... Никакого риска для жизни, думать надо, решать. И побыстрей, звонок через двадцать минут. Не можешь ничего придумать? Ну и кто ты после этого? Физик-ядерщик? Три раза "ха!" Верно Танька говорит, только пыль и годишься протирать с ускорителей тех самых. И то - могут не доверить. С таким пониманием...
      Самое же главное - в чем страшно признаться в первую очередь самой себе - все это ну ни капельки неинтересно! Хорошо, если причина в том, что - трудно, непонятно, с какой стороны взяться. А если - в другом, гораздо глубже? Или это просто очередной приступ черного отчаяния, истерика? Пройдет... пройдет ли?
      Саша стиснула зубы.
      "Ничего, - сказала она себе. - Вот схожу сегодня на экскурсию. Посмотрю. Послушаю. Спрошу заодно. Бывает ли так: на первом курсе дурак дураком, а потом - ого-го?"
     

13

      - Конечно, бывает! Именно так чаще всего и бывает. На первом курсе многое зависит не от способностей, а от подготовки. Поэтому фымышатам, например, совсем просто и неинтересно. А тем, кто после обычной школы или в армии подзабыл, тем трудно. Сейчас пока рано о чем-то говорить.
      Слова Лагутина, преподавателя механики, звучали обнадеживающе. Очень хотелось верить. Однако, не очень получалось.
      Саша осторожно отхлебывала чай, боясь случайно причмокнуть. Настроение было непонятным. Восторг мешался с подавленностью.
      Сегодня сбылась ее заветная мечта. Она "вживую" видела те самые ускорители, даже дотрагивалась до них. Смотрела жадно, стараясь ничего не упустить и побольше запомнить. И, как всегда с ней бывало в таких случаях, не сумела. Теперь все казалось приснившимся - громадные залы, груды разноцветного железа и - провода, километры проводов, от тонюсеньких проволочек до кабелей толщиной в руку. Они опутывали все, как паутина, тянулись под потолком, по стенам, уходя в никуда и появляясь ниоткуда. И слова - "ускоритель", "накопитель", "встречные пучки", "синхротронное излучение" - как это все захватывающе звучит! Здесь. Те же слова в задачках - ладно бы пугали! Так нет - наводят жуткую тоску и скуку. Может, потому и ускорители эти - восхищают, но столь же далеки и нереальны, как, скажем, карьерный экскаватор, на котором она в детстве мечтала ездить. Равно как и кабинет следователя или киносъемочная площадка?
      - А женщин у вас тут много работает? - спросила Таня.
      Саша встрепенулась.
      - Не много, но есть, - сказал Лагутин. - В основном их работа сейчас с компьютерами связана.
      - У-у, - разочарованно протянула Наташка, тоже не любившая компьютеры. - А к установкам их не пускают?
      - Пускают, пыль стирать, - хохотнул Димка Панарин, самый вредный в их группе.
      - Ну, чтобы пыль стирать, дороговато держать человека с образованием, - возразил Лагутин. - А на машинах сейчас много работы, зря вы так... расстраиваетесь. Напрямую же с установками работать... гм... интересно, конечно. Но не так, чтобы очень. Много чисто физического труда, тяжелого и нетворческого.
      Парни заинтересовались компьютерами, посыпались вопросы. Таня тоже увлеклась беседой. Саша перестала слушать, смотрела кругом. Да, здесь обстановка куда как реальнее тех залов. Обыкновенная комната, шкафы, столы, книги. Компьютер в углу. Неужели ее ждет именно это?
      Она враждебно покосилась на компьютер. "Не хочу, не буду!" - чуть не вырвалось вслух. Она поднесла чашку к лицу, незаметно вытерла набежавшие слезы.
      - К слову, о девушках, - услышала она и подняла голову. Лагутин посмотрел на нее и, будто, подмигнул. - У моего коллеги, да вы его можете знать, в шестой группе ведет механику...
      - Клименко? - подхватила Таня.
      - Да, он. Так вот, у него сейчас аспирантка, Валя. Мы с ними уже третью статью доделываем сейчас. И работы эта Валя провернула столько, что мне лично даже стыдно немного. В то время, как сам я недавно расстался со студентом. По всем статьям отличник, ни одной тройки за четыре года. И что вы думаете? Как ни приду - сидит и играет за компьютером этим.
      - И вы его выгнали? - спросила Ольга.
      - Нет, сам ушел, к счастью. На автоматизацию. Очень популярная сейчас специальность, много туда идет ребят. И правильно - перспективная область.
      - Это на четвертом курсе кафедру менять? - ужаснулась Саша.
      - Наоборот, хорошо! - возразил преподаватель. - В этом и состоит ваша задача, пока учитесь - осмотреться, попробовать то, другое, и понять, найти свое дело, которым потом всю жизнь заниматься. Иные не то, что кафедру - факультет меняют!
      - Ой...
      - Всякое бывает. Редко кому везет с самого начала сделать правильный выбор, и не пожалеть потом.
      - Я слышал, на автоматизацию уже со второго курса берут, - сказал Панарин.
      - Сашка, пошли, посуду помоем, - шепнула Наталья.
      Саша посмотрела на стол. Да, пора.
      - Мы тут приберем, Виктор Петрович? - спросила она, вставая.
      - Было бы хорошо, - отозвался преподаватель и пересел к столику с компьютером, включил машину.
      Парни и Татьяна окружили его. Саша, неодобрительно поглядев в их сторону, стала собирать посуду. Наталья и Ольга присоединились к ней.
      - Ужас, - сказала вполголоса Наталья, крутя в руках черную от плотного налета, чашку.
      - Да уж... Во, гляди, - Саша взяла с полки возле раковины пачку соды.
      - Новенькая, - засомневалась Ольга. - Может, не надо открывать?
      - Виктор Петрович, - позвала Наташка, не дожидаясь мнения подруг. - А можно мы соду откроем? Нам немного надо...
      - Конечно, конечно, - отозвался тот.
      Отчищая чашки, Саша в первую минуту почувствовала себя счастливой. Вспомнилась Лешкина лаборатория, где она была не гостьей, а - полноправным сотрудником, на своем месте. Но тут же кольнула мысль: что же это за место у нее такое? За раковиной, в окружении грязной посуды? Ведь даже у биологов этот труд хоть и почетный, но - при чем тут наука? Ну да, вот сейчас Виктор Петрович похвалит ее за небывало чистые чашки... И она будет довольна - день прошел не зря, чихать, что контрольная написана на "неуд".
      Так что же, это - все, на что она способна? Лишь для того и учится? Чтобы быть "украшением лаборатории", девочкой для заварки чая и мытья посуды? Немыслимо, совершенно немыслимо! Однако...
      "Однако, надо механику учить, - сказала она себе. - А там видно будет, кто на что годен. А чашки... Ну надо же их кому-то мыть?"
     
  
   +++++++++
  
   Жуть-кошмар просыпаться в темной и пустой комнате. На секунду Саше стало страшно: неужели все ушли, а ее так и оставили, во сне встречать Новый Год?
      Она поднесла к глазам будильник. Пять часов. Утра или вечера?
      Зевая, она нашарила на тумбочке очки, надела их и побрела к выключателю. Вспыхнула привезенная Алексеем двухсотка, и Саша зажмурилась, успев увидеть царивший в комнате беспорядок и обрадоваться. Все разом осозналось и вспомнилось - и что было сегодня, и что еще предстоит.
      Сегодня, 31 декабря, утром, они с Ольгой ходили к Лагутину в ИЯФ сдавать последние задачки на зачет. Сдавали прямо в холле, разделенные с преподавателем железным барьером проходной. Готовясь, они не спали больше суток, однако рассказать решения сумели, и даже на какие-то вопросы ответили, так что вернулись домой окрыленные, с полным набором зачетов и допуском на экзамены. Не всем так везло.
      Особенно обидно было за Наташку, у которой преподу-механику приспичило аккурат три дня назад уехать в командировку вплоть до начала сессии, и он "обрадовал" свою группу известием, что у кого зачета нет, тот будет получать его на экзамене, а сам экзамен сдавать вместе с двоечниками, на пересдаче. При всем понимании, иначе, как коварством и вредностью такой поступок назвать было нельзя. Особенно с точки зрения тех, кто неожиданно остался с "хвостом".
      А у Саши "хвостов" нет. И у Ольги тоже. У них даже троек за дифзачеты нет! Лично Сашину зачетку украшают уверенные "хорошо" по лабам и английскому, и "отлично" по теории физического эксперимента. С таким прошлым можно без страха смотреть в будущее. Там, конечно, маячит неведомый еще кошмар: сессия, три экзамена. Но это далеко. А близко - праздник!
      Первый Новый Год, который она проведет не с семьей, а с друзьями. И не отщепенцем, не отверженной, не лишней будет она на этом балу, а полноправной участницей, признанным и чем-то даже любимым членом компании.
      Саша не уставала удивляться, почему у нее до сих пор не возникло проблем в общении. Казалось бы, именно здесь, вдали от защиты домашних, живя в общежитии, не имея возможности сколько-нибудь значительно отдалиться от коллектива, она должна была стать парией, причем, быстрее, чем обычно. Но не стала. Наоборот, дружба с Ольгой крепла день ото дня. Таня и Наташка тоже ее любили; не просто терпели ее общество за неимением иного, а часто специально искали его, предпочитая другим. И даже компания девчонок "снизу", из 322-й комнаты, принимала Сашу, и она чувствовала, приходя к ним в гости, что ей там рады - как и любому другому нормальному человеку, не заклейменному печатью отвержения.
      Обо всем этом размышляла Саша, пока стояла, прислоняясь к косяку; как включила свет, так и забылась воспоминаниями да раздумьями. Нечасто удается оставаться одной. А время меж тем идет.
      Вернувшись из института, они с Ольгой посчитали, сколько часов подряд провели без сна. Получилось по сорок семь. Ольга сказала, что не будет специально дотягивать до двух суток, завалилась в постель и почти сразу уснула. Саша же была чересчур возбуждена и рада, и по этому поводу великодушно взяла на себя чистку и нарезку селедки на праздничный салат "шубу". Успокоив этой кропотливой и малопривлекательной работой нервы и совесть, она тоже легла спать, гордо занеся в список личных рекордов сорок девять часов чистого бодрствования.
      Это было в час дня, а сейчас четверть шестого, надо заняться делом. Саша огляделась и увидела на тумбочке листок бумаги. На нем красивым Наташкиным почерком было написано: "Сашка, мы пошли в магазин. Если встанешь до нас, потри свеклу и морковку, и нарежь лук кружочками (потоньше!). Все разложи отдельно. Если останется время, начинай чистить и резать овощи на оливье".
      Хорошо отмечать праздники толпой. Внизу девчонки с утра лепили пельмени и пекли гигантский "Наполеон", а за 422-й были салаты и "Бедный студент". Название было дано в насмешку: торт включал в себя мед, коньяк и изрядное количество сахара, сливочного масла и сметаны.
      Саша полюбовалась на высокую стопку румяных коржей, выросшую на столе, пока она спала, осторожно переставила блюдо на тумбочку, и с азартом приступила к выполнению Наташкиных указаний.
      Она заканчивала резать лук, как кто-то вошел в блок и стал стучаться.
      - Да-а! - не оборачиваясь крикнула Саша.
      Гость толкнул дверь, но она не поддалась. Чертыхнувшись, Саша кое-как вытерла руки и пошла открывать.
      - Привет, - пробормотала она, впуская в прихожую Бориса, и изо всех сил стараясь казаться равнодушной.
      - Привет, - он потянул носом. - готовитесь?
      - Готовимся.
      Борис не заходил к ним с того злополучного дня, когда Олеся увела его к себе объяснять задачки. С тех пор Саша видела его лишь мельком. Здоровались на ходу, как малознакомые. Веселых посиделок с ребятами в их комнате давно уже не было, все перенеслось этажом ниже. Там жили Олеся, 20-тилетняя Тамара и две Кати. Отчего-то их компания оказалась для ребят предпочтительнее. Только Игорь с Сережкой Веллером оставались "верны" близким соседкам. Но Игорь в октябре уехал, а Веллер с головой ушел в учебу и совсем перестал заглядывать в гости, только иногда заходил за Ольгой.
      - Да ты проходи, - спохватилась Саша, спеша нарушить неловкую паузу. - Извини, я торможу, сегодня только сдали последний зачет.
      - Не, я на минутку, - сказал он. - Спросить хотел. Вы, - он чуть замялся. - Новый Год как встречать собираетесь? Одни? Или с 322-й?
      - С ними.
      - А где?
      - В КДЗ, на втором этаже, - радостно выпалила Саша, подозревая, что Борис хочет к ним присоединиться (и начисто забыв уговор не выдавать парням место встречи).
      - Это бывший красный уголок? - уточнил Борис.
      - Точно.
      - А во сколько собираетесь начинать?
      - Часов в десять.
      - Ага, спасибо, - улыбнулся он. - Это я и хотел узнать.
      Саша неслышно вздохнула, ожидая, что он уйдет, но он медлил.
      - Слушай, - сказал он и покраснел. - У вас поесть нельзя чего-нибудь? Я собрался в столовку, а тут запахи такие...
      - Да у нас нет ничего такого, - Саша нерешительно оглянулась на стол, заваленный продуктами. - Просто овощи сваренные да коржики на торт. Вот у девчонок внизу интереснее, пельмени лепят, может, пожертвуют тебе десяток? - невинно-мстительно предложила она.
      - Я только что оттуда, - пожаловался он. - Олеськи нет, матан досдает. А Тамара с Катями меня буквально вытолкали, мол, нечего тортик глазить.
      Саша хмыкнула:
      - У нас тоже тортик не готовый еще.
      - Ну, может, хоть картошка лишняя найдется? - просяще протянул Борис. - Честное слово, так не хочется в столовку идти...
      - Ладно, проходи, - сдалась Саша.
      Парень, радостно потирая руки, уселся за стол. Саша наскоро расчистила ему уголок, вручила вареную картофелину и горбушку хлеба. Поколебавшись, взяла с овального блюда два тоненьких кусочка копченой ставриды. Остальные старательно разровняла. Ольга, не задумываясь, отдала бы голодному гостю всю рыбу. Но то Ольга, а Саша побаивалась Наташку, которая любила порядок и такого попрания терпеть бы не стала.
      Борис неспешно расправлялся с рыбой и картошкой, и рассказывал, как ловко им с Веллером удалось спихнуть зачет по философии. Саша слушала его, чистила вареные яйца и думала, за что ей выпало сегодня столько радости? А что-то еще будет впереди, вечером?
      Но эта их тихая идиллия не продлилась и десяти минут. В коридоре зашумели шаги, голоса, зашуршали пакеты и в комнату ввалились Ольга с Наташкой, заснеженные, усталые, но веселые. При виде Бориса их веселость сменилась суровостью.
      - Приветики, Боря, - пропела Наташка голосом, не обещавшим ничего хорошего. - Ты чего это тут делаешь?
      - Да вот, контролирую процесс подготовки к празднованию Нового Года, - нимало не смутившись, ответил он. - Пробу снимаю, то да се...
      - Скажите пожалуйста, - фыркнула Наташка. - Контролер нашелся. Кто же это тебя уполномочил?
      - Я сам себя уполномочил, - Борис сунул в рот последний кусок хлеба и встал. - Ну спасибо, не дали умереть от голода. Встретимся вечером.
      Он ушел, а Наташка накинулась на Сашу:
      - Ты зачем его пустила? Да еще и за стол! Мы сами голодные, а теперь еще и не хватит чего-нибудь.
      - Перестань, - поморщилась Ольга. - Правильно, что накормила.
      - У него есть Олеська, пусть она и кормит, - отрезала Наталья. - А то наглость какая - на два дома жить.
      - Какие два дома, что ты выдумываешь? - рассердилась Ольга. - Если человек просит есть, его надо накормить, и все.
      - Ага! - взвилась Наташка. - Я тоже есть хочу! И чай пить. Давай тогда сейчас сядем и все съедим, что здесь есть - и рыбу, и колбасу, и по коржу от тортика. А потом что?
      - По мне лучше и съесть, чем так нервы мотать.
      - Да никто ничего не съел, - теряя терпение, встряла Саша. - Что, из-за одной картофелины будем скандалить? Наташка, не сердись, всего хватит.
      Наталья что-то проворчала и пошла мыть руки.
      - Саша, а что он про вечер говорил? - спросила Ольга. - Они разве к нам прийти хотели?
      - Придут и обломятся, - хихикнула Наташка. - Сашка, где лук? И почему картошка не покрошена?
      - Ты просила свеклу и морковку потереть, - пожала плечами Саша. - Лук вот.
      - Толстовато, - поморщилась Наташка. - А про картошку сама не могла догадаться?
      - Я впервые вижу, как "шубу" делают, - оправдывалась Саша, торопливо кроша картофелину. - Как ты сказала, так и делаю.
      - Темнота-а, - протянула Наталья тоном Шапокляк. - Ольга, скорее делай крем, а то тортик не успеет пропитаться.
      - Успеет, - отмахнулась Ольга, выкладывая из марли отвешенную еще утром сметану. - Так что там насчет вечера, Саша?
      - Надеюсь, ты не сказала ему, где мы будем? - подозрительно спросила Наталья.
      Саша покраснела.
      - Сказала.
      - Ну, молодец! - возмущенно вскрикнула Наташка. - Ты что же это? Специально решила все испортить, да? Всем сразу западляну устроить?
      - Да ладно тебе, - тихо сказала Ольга. - Все равно бы они узнали. Тамара без Вовчика не обойдется. Да и Олеська без своего Бори - тоже.
      "А Сережка без тебя", - подумала Саша, но вслух говорить не стала, что-то не ладилось у Ольги с Веллером.
      - Все равно, нечего было язык распускать! - бушевала Наташка. - Черт принес этого Борю. Сашка специально ему это сказала, это ж понятно.
      - Что значит, специально? - Саша подняла на нее потяжелевший взгляд. Бывали моменты, когда голос ее делался низким, а глаза темнели. И это означало, что шутки кончились. Редко, но удавалось ей пугать своим взглядом и голосом девчонок и даже ребят. Вот и сейчас Наташка перестала кричать, но сдаваться так сразу не хотела:
      - То и значит, - буркнула она. - Сама знаешь.
      - Хватит! - прикрикнула Ольга. - Сказала и сказала. Нехорошо, конечно, договаривались.
      - Я забыла, - с раскаянием произнесла Саша, виновато глядя на Ольгу. На душе и вправду стало нехорошо.
      - Ладно, чего теперь, - махнула рукой Наташка. - Давай, режь картошку-то.
     
  
   +++++++++
  
     
      Наташка сидела за столом и листала задачник. Увидев соседок и то, что они принесли, она, как и предполагала Саша, поинтересовалась не самым добрым тоном:
      - Нормально! А где картошка?
      - Твоя - вся тут, - ответила Ольга, устраивая сковородку. - Отодвинь тетрадь, я поставлю.
      - Что значит, моя вся? А ваша где?
      - Свою мы съели.
      - С каких пор вы стали брезговать со мной за одним столом есть?
      Ольга хотела ответить что-то резкое, но Саша ее опередила:
      - Да мы просто не утерпели, пока жарилась, стали пробовать, и съели... Она так пахла вкусно. Ты не обижайся, мы просто так с тобой посидим. Чай потом вместе попьем.
      - Сырую что ли ели? - Наташка немного смягчилась. Да и запах еды подействовал. - Извращенки.
      - Это точно, - подтвердила Ольга. - Особенно я. Помнишь, как из-за вермишели поспорили?
      Наташка только головой покачала. Да, был у них такой спор: когда Ольга зачерпнула из пакета горсть сырой вермишели и сунула в рот, чем привела Наталью в ужас, а потом - в настоящую ярость. Эдакое вопиющее нарушение порядка! Прежде подобные ссоры вспыхивали ежедневно, потом поутихли: ко всему человек привыкает. Даже Наташка.
      - Зачем ты заварку кипятком заливаешь? - спросила она.
      Ольга чуть не пролила воду на стол, так опешила:
      - Чем же ее заливать, спрашивается?
      - Ничем, так ешь, - невозмутимо сказала Наталья, отправляя в рот полную вилку картошки. - А водичкой потом можно запить.
      - Ну, мы ведь решили вместе чай попить, - сказала Саша. - Ты же не будешь сухую заварку, вот и мы из солидарности...
      - Только ради тебя, - подтвердила Ольга. - А так-то конечно, чего ее мочить, весь вкус портить.
      - Говорю, извращенки, - кивнула Наташка уже совсем мирно.
      - Ты лучше расскажи, чего на пересдаче было, - попросила Ольга. - К чему он на этот раз придрался?
      - Ай, - сморщилась Наташка. - Достал он меня. Вот тоже извращенец от матана, Кулигин этот ваш... Чего добивается? Разозлился, что я замену Чебышева на память не знаю. Я ему говорю: со справочником все решу, а он: "вот со справочником дома и порешайте, а потом уже на экзамен"... Вон, гляньте, наотмечал, - она схватила растрепанный задачник и чуть не швырнула им в Сашу.
      - Тихо ты, - та едва успела подхватить разлетающиеся листочки.
      - Попов сегодня смешно сказал: "Вот, третий Демидович кончается", - вспомнила Ольга.
      Саша любовно разгладила ветхие странички. Все, имеющее отношение к матану, вызывало у нее теперь неизъяснимую нежность.
      - Какие интегралы-то?
      Наташка подала Саше помятый листок со списком номеров. Список был недлинный, но какой-то... подозрительный.
      - Может, ты сможешь решить, а? - с надеждой взглянула она на Сашу.
      Та ничего не ответила, стала смотреть номера... Да уж, извращенец. Знал, что отмечать.
      - Не смогу, - вздохнула она, возвращая задачник. - Почти все эти интегралы я помню. Это как раз те, которые Попов задавал на автомат, Ольга, помнишь?
      - Бррр, - поежилась Ольга. - Ну-ка, дай, - она взглянула на список и фыркнула. - Ну да, те самые... Я вообще ни одного не решила.
      - У нас из группы только Боровиков решил, и то не все, - сказала Саша.
      А про себя подумала, что неплохо бы и разобраться... Когда время будет.
      - Боровиков? - оживилась Наташка.
      - Он из Бердска, в общаге не живет, - разочаровала ее Саша.
      - В Антидемидовиче тоже нету...
      - Известно, нету. Были бы - какой смысл задавать?
      - Наверное, это известный список у матанщиков, - хмыкнула Ольга. - Специально выбирали.
      - Гады они все, - пригорюнилась Наталья. - Кулигин сказал, что та пересдача будет последней.
      - Так он и в прошлый раз так говорил?
      - Говорил. А в этот: "пожалею вас последний раз". И еще посмеялся, что в рифму.
      - Пожалел, ага, - проговорила Ольга.
      - Слушай, Наташка, - Сашу вдруг осенило. - Я, кажется, знаю, кого можно попросить помочь! Лешка меня тут познакомил с одной женщиной. Она математик, недавно аспирантуру окончила. Приглашала обращаться в любое время по любому вопросу. Давай я ей позвоню, может, она тебе что-то объяснить сумеет?
      - Точно, надо позвонить, - поддержала Ольга. - Тебе ведь, наверное, надо просто, чтобы кто-то рядом решал, и чтобы все спрашивать можно было... в спокойной обстановке. Мне так Сережка помог с физикой. Хоть что-то прояснилось в голове, и на экзамене смогла задачку решить, а то б банан схватила, точно.
      - А Сережка твой не умеет такие интегралы решать?
      - Нет, интегралы он не может.
      - Интегралы, походу, никто не может, - проворчала Наташка. - Интересно, сам-то Кулигин - может?
      - Вдруг они сами не знают, как их решать, потому и раздают студентам - мало ли, бывают же монстры? - смеясь, предположила Ольга.
      - Может и так, с них станется... Ладно, звони своей знакомой, - вздохнула Наташка. - Ох, чую, не сдам я этот матан никогда, чтоб этому Кулигину...
      - Сдашь, - уверенно сказала Ольга. - Если бы он хотел тебя реально завалить, то давно бы уж... Раз мучает - значит, есть надежда.
      - Одевайся, - Саша глянула на часы и встала. - Пошли звонить, пока не поздно, а то у них ребенок маленький.
      - А я-то чего?
      - Того. Я скажу про тебя, а потом ты сама с ней договоришься, как и где встретиться.
      Наташка посопела и стала собираться. Саша не была уверена, правильно ли поступает, вешая на шею Оксаны такую обузу. С другой стороны, хотелось чем-то помочь несчастной Натали. Саша чувствовала себя виноватой за недобрые мысли о ней. Хоть она того и заслуживает. Да ведь не со зла же, если правда болеет, да еще и так тяжело все... Еще ей было стыдно перед Кулигиным. Он не раз видел их с Наташкой вдвоем и считает, наверное, подругами. Что же это за подруга такая, что не может помочь в учебе? Нет, надо сделать все, что в ее силах. Так спокойнее.
     
     

7

     
      Оксана назначила Наталье встречу на четыре, и по этому поводу Саша с Ольгой решили прогулять английский: не дело упускать такую роскошь, как гарантированные два часа дома и без Наташки. К ним присоединилась Татьяна. Давно они так не блаженствовали... Если бы еще не мрачные мысли. Последнее время любой разговор сводился к вопросу: что делать?
      - Вы так сессию провалите, - уверенный тон Татьяны просто ужасал. Правда, по-другому она говорила редко. - С таким-то началом семестра.
      - А что делать? - в очередной раз попыталась возразить Ольга.
      - Прыгать! И поактивнее. Идите в студсовет. Кто там новый председатель? Этот, черненький? Он с нашего курса, говорят?
      - Ренат, - с неприязнью сказала Саша. - Даже из нашей группы. Только к нему толку нет ходить.
      - А вы пробовали?
      - Пробовали, - хмыкнула Ольга. - Он, знаешь, из таких начальников... Все понимает, со всем соглашается, на все кивает, с таким видом участливым. А потом: ждите ответа, ждите ответа, когда-нибудь, может быть, вам предлагали, теперь неизвестно, зайдите через месяц...
      - А лучше через год. Или вообще никогда, - угрюмо подхватила Саша. - Скользкий тип, мрак просто.
      - Для начальника - самое то, - усмехнулась Татьяна.
      - Ну да, сам-то устроился, в отдельной комнате живет, даром, что первокурсник!
      - Затем и рвался. Вам не наезжать на него, а пример брать надо.
      - С таких?! - взвилась Ольга.
      - Ну не с других же! Ты как хотела?
      - Хочешь жить - умей вертеться, как Лешка говорит?
      - Вот именно! Правильно говорит. Будете ждать справедливости - пропадете. Время-то идет, и нервы ваши идут... А нервные клетки не восстанавливаются, слышали?
      - Слышали, - хмуро сказала Ольга. - Тебя только слушать...
      - Ну не слушай, - беспечно пожала плечами Танька.
      - Ладно вам, - остановила их Саша. - Ты, Тань, тоже, знаешь ли... На себя посмотри. Забыла, как паспорт восстанавливала?
      - А! - воскликнула Танька и рассмеялась. - Я его нашла, представляете? Тот, который старый!
      - Как нашла, где?!
      - Умрете со смеху! Братец позавчера отправился таки в библиотеку, книжки сдать. Они уже год лежали. Стал собирать, а из одной мой паспорт - раз и вывалился! Оказывается, я ее читала и заложила паспортом. И забыла напрочь. Теперь у меня два паспорта, о как!
      - Ну ты даешь!
      Саша вспомнила, сколько было мороки с Танькиным новым паспортом, который она долго-долго собиралась восстанавливать, а потом никак не могла съездить, и им из-за этого на полтора месяца задержали зарплату с базы, зачем-то нужны были все паспорта...
      - А, может, к Ромашке обратиться? - задумчиво проговорила Ольга.
      - Почему не к колокольчику? - Татьяна совсем развеселилась.
      - Я про Костю Ромашку, - пояснила Ольга. - Он тоже с нашего курса и тоже в студсовете. И занимается как раз жильем. Помните, рыжий такой, высокий? Не помню, в какой он группе.
      - А, вон это кто! - вспомнила Танька. - Девчонки, так он же пьяница горький! Вы забыли, чего он вытворял осенью? А под новый год?
      - Пьяница или нет, а человек, вроде, неплохой, - сказала Ольга.
      - Кто его знает...
      Они помолчали. Таня встала, прошлась по комнате. У Сашиной полки она остановилась.
      - Слушай, Сашка, - сказала она. - А ты не дашь мне лекции по Исткапу переписать? Надо хоть начать...
      - Нету у меня, - Саша помрачнела.
      Таня недоуменно посмотрела на нее.
      - Как нету? Ты ж прошлый семестр ни одной не пропустила.
      - Тетрадка ноги сделала, пока Сашка на каникулах была, - сказала Ольга. - Никто ничего не видел и не знает.
      - Может, Натали сперла? - предложила Татьяна.
      - Да ну, - Ольга укоризненно посмотрела на нее. - Что она уж, совсем? Кто-то взял, однозначно, но вот кто... Девчонки снизу не признаются, а кто еще мог - непонятно.
      - А ты ее домой не брала? - спросила Татьяна, но наткнувшись на Сашин взгляд, замахала руками. - Понял, понял, молчу!
      - Лешка на меня наехал. Говорит, самую интересную тетрадку потеряла. Ему это важно все, что сейчас про эту КПСС рассказывают.
      - Он же биолог, не историк, - удивилась Татьяна.
      - Все равно... Он кандидатский минимум сдает, философию учит, реферат по ней пишет, вообще, на целую книжку замахнулся. Ленина томами конспектирует.
      - Сдохнуть можно, - покрутила головой Ольга. - Я "Что делать" конспектировала - чуть крыша не поехала...
      - Чему там ехать? - засмеялась Таня. - В читалке что ни возьми - все подчеркнуто, знай себе переписывай. А вот...
      - Тихо! - Ольга прижала палец к губам. - Наташка.
      Они притихли и услышали, как ворочается в скважине ключ.
      - Ну, я пойду, наверное, - встрепенулась Татьяна. - Может, вы тоже? В столовку сходим да в читалку... У нас сегодня еще в полвосьмого встреча, зачетные сдаем.
      - Да погоди, узнаем хоть, решили ей эти задачки или нет, - шепотом остановила ее Ольга. - Чего ты так сбегаешь, нехорошо ведь, догадается.
      - Мне как-то, - начала Татьяна, но тут дверь распахнулась и в комнату впрыгнула - именно впрыгнула, обеими ногами, Наталья.
      - Решили? - спросила Саша, недоуменно глядя на нее: такой счастливой Наташку не видели давно.
      - Н-нет! - проговорила та с таинственным видом.
      - Кулигин помер и завещал тебе вечную тройку на все четыре семестра? - предположила Татьяна.
      Саша вздрогнула и испуганно посмотрела на нее.
      - Ты так не шути!
      Наташка продолжала молча смотреть на них и загадочно улыбаться. Ей не терпелось рассказать им нечто сногсшибательное. Но она по обыкновению тянула. "Тоже мне, артистка", - Саша почему-то начала злиться, тем более, Наташка, переводя глаза с одной замершей в ожидании соседки на другую, непонятно подмигивала, когда встречалась глазами с Сашей. Похоже, ничего хорошего ее новость не предвещала... Саше, по крайней мере.
      - Ольга, твоя очередь гадать!
      - Да ну тебя, говори скорей, - Ольга ничего не подозревала, улыбалась почти так же радостно, как и Наталья.
      - Нет, ты отгадай!
      - Ну...
      - Тебя встретила Внучка Фихтенгольца и, покоренная твоей новой помадой, раскаялась и пообещала исправить двойку? - опять съязвила Танька.
      Наташка посмотрела на нее сверху вниз, что при разнице в их росте было совершенно невозможно, однако Наталье удавалось.
      - Ольга, ты будешь отгадывать?
      - Не знаю я, - с досадой сказала Ольга. - Ну... эта... Оксана сама приняла у тебя экзамен?
      - Кто бы ей разрешил, она не препод! - возразила Татьяна.
      - Ладно, так и быть, слушайте! - голосом сказительницы проговорила Натали - Только чаю мне налейте. Если есть. Правда, я уже пила, но все равно... Кстати! - Она достала из своей сумки объемистый пакет и торжественно водрузила его на стол. - Вот!
      - Сочни, да какие классные, теплые еще! - обрадовалась Ольга, заглянув в пакет. - Сашка, по такому случаю беги мыть чайник, заварим по новой! Это ты где взяла такие?
      - В буфете института математики, - значительно проговорила Наташка. - Погодите тогда с чаем, я сейчас вам та-акое расскажу!
      - Ну, давай, не тяни кота за хвост, - Татьяна с размаху села на Сашину кровать. - А то мне скоро бежать уже.
      - Говори, Наташка.
      Саша молча ждала. Внутри сжимался колючий комок. Если бы еще не эти Наташкины взгляды... Что она хочет рассказать? И - почему она так уверена, что это касается Саши? А она уверена, несомненно.
     
   +++++++++++++
  
   "Девушка, разрешите с вами познакомиться?"
      "Попробуй, вдруг получится"
      "А вы девушка или с физфака?"
      "Как не стыдно портить парты!"
      "Напиши это у себя на ..."
      Саша подвинула учебник, закрыв надписи. Пишут всякую ерунду. Ответить бы... Но ничего остроумного в голову не приходит. Как только эти квантовцы шутки сочиняют? Да... Скоро День физика. Капустник. Удастся попасть, нет ли? Говорят, чтобы попасть, надо в предвыборной кампании участвовать. Или еще как-то помогать готовить праздник. Это бы хорошо, да кто их возьмет в помощники? В последнее время они с Ольгой совсем оторвались от коллектива... Заучились, называется. Из читалки не вылезают до закрытия, только на пары да в столовку. И уроков почти не пропускают. Примерные такие студентки. А все по вине Наташки. Или, наоборот, благодаря ей. Сути дела не меняет: дома тошно, чем меньше там бывать, тем лучше.
      С другой стороны, до примерных тоже далеко. По сравнению с прошлым семестром занимаются ого-го! А результаты... Ну, вот, что она, Саша, успела сегодня сделать? Матан, это само собой. Лабу... кое-как переписала таблицы с черновиков и обсчитала, надо еще всякие выводы да теорию писать. Надо еще молекулярку, алгебру и английский. Алгебру, положим, завтра успеет - это быстро. Английский... Танька говорила, уже придумала тему для диалога, даже набросала уже, надо будет перевести, тоже завтра. Хорошо, на английский она к ним в группу теперь ходит, втроем куда как веселее дела спорятся. А молекулярку? Опять эти задачки зачетные... И не только они. Все повторяется, как в прошлом семестре: теория разве попроще, да толку-то - задачи все равно не решаются! Еще это... численное моделирование физических процессов. "Чмо" по-простому.
      Сашу передернуло, как вспомнила. Вот уж кошмар-то где... Программирование. Совершеннейшая муть, как вообще можно в этом что-то понимать? Машины... кто их только придумал, компьютеры эти. Хотя, есть среди них и хорошие... нормальные, во всяком случае. Вот "Искра" в институте - очень даже ничего... милая машинка, не вредная. Сашу слушается. По крайней мере, включается и выключается, когда надо, а не когда сама захочет. Может, даже и считать будет... что нужно. Надо только ей программку написать. Это уж Саша постарается. Наизнанку вывернется, а - напишет! Потому что... это тебе не чмо. Это дело. Настоящее. Работа.
      Вот именно, работа. Саша решительно захлопнула учебник молекулярки и достала из сумки книжку по Бейсику, которую дал ей шеф.
      Шеф. Слово-то какое! Самый настоящий. Не препод. Научный руководитель, во!
      Про то, что весной им предстоит в дополнение к лабам сдавать еще какие-то курсовые, было известно давно. Что это такое Саша представляла себе смутно. Подозревала только что-то непременно ужасное. Какая-нибудь огромная Лаба, в результате которой надо будет открытие совершить, не меньше... чтобы пятерку получить. Ну а на троечку... на троечку - написать чего-нибудь... страниц на сто. Или двести. Исследование какое-нибудь. Пугал даже не объем, а то, что тему исследования надо самой будет придумать. Иначе - кому? Кто станет возиться с ними? Тем более, Лешка говорит, что нормальный человек сам себе задачи ставит. Даже будучи первокурсником.
      Поэтому она очень удивилась, когда на ее вопрос о курсовой, заданный на первом же занятии (а чего тянуть?), Дуплянко отмахнулся и сказал, чтобы пока не озадачивались сильно, у него, мол, есть идеи насчет их (его) группы, надо подождать, посмотреть, чего выйдет.
      Через две недели он объявил, что договорился в своем институте (гидродинамики) с несколькими коллегами, и те согласились взять по паре студентов, чтобы обеспечить им условия для написания той самой курсовой. При слове "пара" Саша и Ольга подпрыгнули от радости, уверенные, что их непременно записали вдвоем к одному "шефу". Но Дуплянко разочаровал ихы до слез, заявив, что потенциальные руководители и так-то вздрагивали при слове "девушка", а если бы он сказал "две девушки"? Вот такая она суровая, правда жизни. Пришлось Саше смириться с тем, что ее записали в одну компанию с Вовкой Боровиковым, что не очень здорово, конечно - Вовка почти не жил в общаге, и сам по себе странноватый человек, непонятно, как с ним быть. Даже за стипендией стеснялся зайти, пришлось ей самой его разыскивать, чтобы отдать.
      Но Ольге повезло еще меньше: ее напарником оказался Ренат. Который появился у шефа только один раз, и вот уже вторую неделю Ольге приходится краснеть и оправдываться, что она ему приветы передавала, но не тащить же его за руку в институт, двадцатилетнего мужика? А Саше с Вовкой совсем общаться не пришлось по поводу курсовой; их сразу разделили, и она совсем не знала, где он и чем занимается. Оказалось, что в одиночку ей совсем не страшно, а вовсе замечательно. Шеф уважает. И задача интересная. Хоть и чмошная... то есть, программистская. Мда-а... Что-то так и толкает ее судьба к машинам... Даже установку ей не показали, обещали как-нибудь потом, а пока некогда - программку писать надо скорее и в машину забивать.
      Установка была, судя по рассказам шефа, Сергея Ивановича (везет Саше на Сергеев!), с какой-то пузырьковой средой. С нее делали фотографии, которые предстояло обрабатывать на компьютере с помощью специального устройства, "паука" - карандашик такой железный, присоединенный к компьютеру, старой "Искре". Сашина программа должна была эти данные получать, обсчитывать и строить всякие графики и диаграммы.
      По сути, на чмо они занимались тем же самым. Даже на том же самом Бейсике. Но Саше и в голову не приходило ворочать всякие книжки, допрашивать знакомых (и Бориса не постеснялась достать, впрочем, он как будто обрадовался ее интересу к программированию), тратить часы, чтобы разобраться с семинарскими задачками. На них даже смотреть не хотелось, один вид тоненькой красной методички вызывал приступ зевоты и досады. И машины пугали, за которыми заниматься приходилось. А "Искру" свою Саша даже полюбить успела. С первого взгляда. Может, потому, что стояла эта "Искра" не в университетской аудитории, а в лаборатории института? Куда входить с пропуском, и не учиться - работать...
      Работа! Дело. Настоящее. Вот чем отличалась ее программа от этих, учебных. И шеф - не задачки спрашивал, а проблемами делился, тоже настоящими. При чем тут какие-то задачки теперь? Одно грустно: летом все кончится... А, может, нет? Может, получится устроиться каким-нибудь лаборантом в институте, да так и остаться там потом, на всю жизнь?
      - Сдавайте книги, ребята, читальный зал через полчаса закрывается!
      Саша вздрогнула. Половина десятого? Как так?! Она же собиралась только часик почитать... Мда, часик вылился в четыре, а "почитать", верно, означает вот эту кипку листов с кусками программы... будущей. Пока еще нечего набивать, а в институт послезавтра, значит, завтра опять сидеть...
      А молекулярка? Английский? Да какой там английский, вы еще историю вспомните... или физкультуру. Некогда учиться, работать надо.
     

12

     
      Странно устроена жизнь. Вот если чего-то очень хочешь и получаешь наконец, то потом хоть плачь - непонятно, как с этим сбывшимся быть, и единственное желание: чтобы забрали обратно. А вот если чего-то сильно боишься (вроде той курсовой), а оно таки сбывается... И снова боишься. Но уже того, что - придется платить после, что-то уж больно все здорово, бывает ли даром такое счастье?
      Саша была счастлива. И, как все счастливые, не наблюдала часов. И чисел. Только дни недели. Среда и суббота - матан, гарантированные полтора часа блаженства в обществе любимого (зачем лукавить?) человека, пусть и издалека. Вторник и пятница - институт, общение с шефом, работа над программой. Остального времени едва хватает на подготовку к этим двум делам. Все прочее - между. И, как ни странно, спорится это "прочее"-то! Правда, история с физкультурой заброшены давно и надежно. Вернее, безнадежно: как раз это время она в институте. Но про них думать - настроение портить, не сейчас. И чмо - тоже не сейчас.
      Что остается? Алгебра? Тут все замечательно, делать нечего попросту, арифметика сплошная. Английский? С тех пор как к ним присоединилась Татьяна, преподаватель не нарадуется: всю группу заводят. Раньше один Панарин монстрил, после спецшколы английской, а остальные боялись слово сказать, в том числе и Саша с Ольгой, преподаватель не знал, чем их расшевелить, как заставить хоть как-то говорить - язык ведь, тут книжки мало... С приходом Татьяны все разом наладилось. Молодец она, сама веселая, и всем с ней весело делается.
      А физика! Тут вообще отдельный разговор. Охала Саша над задачками... И Ольга тоже, чуть не плакала. А раздал сегодня Патрацкий контрольные - здрассьте вам! У Ольги пять, у Саши - четыре. Если по баллам (личная система Патрацкого, говорит, как на Западе), то у Ольги лучший результат, потом Боровиков с Петровым, и сразу за ними - Саша, во как! И за контрольную неделю четверки у них с Ольгой выходят. Эдак и в отличницы выйти недолго!
      По этому поводу Саша и Ольга пошли обедать в "Улыбку". Дорого немножко, зато вкусно, на радостях "праздник желудка" не повредит. Тем более, что дома... Да, с этим надо что-то делать.
      Домой вернулись, как обычно, после закрытия читалки. Возле крыльца пришлось обходить машину скорой помощи.
      - К кому это, интересно? - проговорила Ольга.
      Саше тоже стало не по себе. "Скорая" у подъезда... неважно, к кому, все равно тревожно.
      В коридоре их встретила Тамара.
      - Привет, девчонки! Погодите, не заходите, у вас там врач сидит.
      Они переглянулись.
      - Что случилось?!
      - С Наташкой плохо... Живот болит с утра и не проходит. Скорую вот решились вызвать... мало ли.
      За дверью блока раздался специфически тяжелый стук каблуков, вышла женщина в белом халате. Не взглянув на девушек, она завернула на лестницу и стала спускаться. Они растерянно проводили ее глазами и кинулись в комнату.
      Наталья сидела на кровати, взъерошенная и раскрасневшаяся, исподлобья смотрела на вошедших. Ольга и Саша, не раздеваясь, подсели к ней:
      - Наташка, что она сказала? - обиды разом забылись.
      Та посопела, спросила все еще сердито:
      - Вы же ее видели, чего не спросили?
      - Она с нами не стала разговаривать, прошла, как мимо пустого места, - сказала Саша.
      - Ну, раз ушла, наверное, ничего страшного? - бодрым голосом предположила Тамара.
      - Укол сделала и сказала, если через два часа не пройдет, опять позвонить. Прикиньте, - Наташка обвела всех взглядом, в котором мешались стыд, смех и слезы: - Она тут всю дорогу расспрашивала, прямо как фашист партизана, не было ли у меня с кем чего. Говорю: "Не было! Ни разу еще!" А она: "Ну ты вспомни, подумай получше" - как будто такое забыть можно!
      Тамара фыркнула, Ольга и Саша сочувственно закивали. Да уж, народ пошел... Ладно мужики, но чтобы взрослая тетенька врач!
      - Ладно, девчонки, я пошла тогда, - сказала Тамара. - Если что - стучите.
      Через два часа Наташке лучше не стало, еще и температура поднялась. Снова вызвали врача. Приехала та же суровая тетенька, выгнала Ольгу и Сашу из комнаты. Они молча стояли у стенки, даже разговаривать не хотелось. Грызла тревога и - совесть. Фыркали на Наташку, а теперь - вдруг у нее и вправду что-то серьезное? Их нет дома целыми днями, хорошо еще девчонки снизу отзывчивыми оказались. Тамара с обеда тут сидела. Эти два часа они вели себя по-человечески, разговаривали с Наташкой, шутили, жалели ее. А ну как эти часы - последние? Внизу, видно, тоже волновались. Пришла Олеся.
      - Ну как?
      Они молча кивнули на дверь. Олеся покачала головой, присела на корточки у стены. Из соседского блока выглянул Борис.
      - Вы чего тут? Как Наталья?
      - Врач там, сейчас узнаем, - отозвалась Олеся.
      - Зайдешь к нам, скажешь?
      Олеся кивнула. Она вообще была немногословна, в такой ситуации - тем более.
      Наконец, дверь их блока отворилась, вышла врач, за ней - Наташка, в пальто и с сумкой. Обе в молчании прошествовали на лестницу. Наташка беспомощно оглянулась на подруг. Врач, как и раньше, не обратила на них никакого внимания. Этого стерпеть было уже нельзя.
      - Подождите! - Саша кинулась догонять врача. - Скажите хоть, что случилось-то? Куда вы ее ведете?
      Врач неохотно обернулась. Сказала, чуть приостановившись:
      - Пока не известно. Надо обследовать. Завтра приходите, все узнаете.
      - Да куда приходить-то?! - крикнула ей вслед Ольга.
      - В регистратуре спросите, - донеслось снизу.
      Они растерянно поднялись к себе. У блока стояли Сергей и Борис.
      - Слышали? - спросила Саша.
      - Угу...
      - Ладно, завтра утром пойдем, все выясним, - решила Ольга.
      - Не, порядки, однако, - покачала головой Олеся.
      - Как будто мы никто ей! - возмущенно проговорила Саша.
      - Наверное, для врача так и есть, - пожал плечами Сергей.
      Поговорив еще минут пять, они разошлись. Шел второй час ночи. Саша с Ольгой легли спать. Вот так живешь, радуешься, и не знаешь, когда стукнет, и с какой стороны.
     

13

      С Наташкой все было в порядке. Относительно, конечно. Домой ее не отпустили, оставили в больнице "на обследование". А они уж напугались, думали аппендицит или еще чего похуже... Вроде, обошлось. Чувствовала она себя нормально, и, кажется, была весьма довольна ситуацией. Саша и Ольга тоже были довольны. Как минимум, неделя спокойной жизни! Злорадство ни при чем, Наташке без них только лучше, и обстановка в больнице самая подходящая для нее. Короче, отпуск всем троим. Четверым - если посчитать Таньку.
      Главное, чтобы это на учебе не сказалось. Расслабуха такая... Вот Саша сразу из института отправилась домой. Правда, там ждало дело: надо было наладить настольную лампу. Ну и... надо же иногда отдыхать, разве нет? Вот и Ольга идет...
      - Привет, ты уже дома? - Ольга заглянула в комнату, глаза у нее весело посверкивали. - Чайник ставь!
      - Ты чего, посылку получила? - поднялась ей навстречу Саша.
      - Не, просто... тортик купила.
      - Здорово! - Саша радостно потерла ладони и нахмурилась: пальцы были темно-серые после возни с лампой.
      - Ну и как, разобралась в чем тут дело? - Ольга подошла к столу, где были аккуратно разложены детали.
      - Поотрывалось все, как и думали... Вот теперь надо как-то эту штуку разобрать, - Саша показала на патрон. - Видишь, там белая фигушка внутри? Надо ее вытащить, чтобы провода подсоединить.
      Ольга с сомнением повертела патрон.
      - Думаешь, она вытаскивается?
      - Должна. Раз вставлена. Только у меня не получается.
      - Дай отвертку.
      Минуты три Ольга ковыряла патрон, пытаясь вытащить белый керамический кругляшок с контактами. Но он сидел крепко, даже подцепить не удавалось.
      - Главное, силы много не прилагай, - предупредила Саша. - А то поломается совсем.
      - Да уж, сила тут ни при чем...
      Ольга с досадой бросила на стол патрон и отвертку.
      - К соседям идти - опять скажут "Девушки, физики, лампу починить не могут", - пригорюнилась Саша.
      Ольга согласно покивала и вдруг вскочила:
      - Не скажут! Там Сережка сейчас один.
      - И ты там застрянешь, - нахмурилась Саша.
      - Не застряну, - пообещала Ольга. - Мы с ним сегодня полдня бродили вдвоем.
      - А я думала, ты в институте была.
      - Была, но всего час - шеф прогнал, у них какое-то совещание или заседание. По дороге Сережку встретила, и вот только... Ладно, я сейчас, а то точно придут остальные... еще на тортик напросятся.
      После давешнего разговора Ольга и Сергей помирились. Ольга рассказала Саше, что он в самом деле предложил ей выйти за него замуж, но не сейчас, разумеется, а когда время придет, и согласился ждать этого времени, предположительно год, а то и два. Звучало страшновато, но Ольгу это вполне устраивало, иные люди дружат и подольше. Только вот теперь возникли сложности со спелеологией: Сережка был не то чтобы против, но за предстоящий поход явно тревожился. Обычная проблема всех семейных, впрочем. И влюбленных.
      Саша тяжело вздохнула. Ей, похоже, такого не светит. Теперь - совсем. Угораздило влюбиться... Мало нормальных парней вокруг? Ну, с Борисом не вышло... Кстати, у Олеськи, похоже, тоже не выходит... Что-то они все меньше вдвоем появляются, и Боря ведет себя странно, куда более внимателен к Саше, чем раньше. В читалке если увидит, непременно подойдет, спросит, чего да как. Общий интерес, программирование? Или? Смешно. Два месяца назад Саша бы упивалась этими воспоминаниями и мыслями, утонула бы в мечтах и самых фантастических предположениях. А сейчас...
      Мысли ее были прерваны Ольгой. Та вошла и остановилась посередине комнаты.
      - Ты чего?
      Ольга вытянула перед собой руки с патроном, будто показывала фокус. Незаметное движение, и патрон развалился на две половинки. Оказалось, у него откручивается колпачок, так что контакты на белой штучке получаются доступными.
      Саша расхохоталась.
      - Хорошо, там, кроме Сережки, никого не было, - отсмеявшись, проговорила Ольга. - Говорит: "Вот физика-то где".
      Она схватила отвертку и в одну минуту подсоединила провода на место.
      - Угу, - сказала Саша. - А как теперь абажур надевать?
      - Точно!
      Но с надетым заранее абажуром провод оказался слишком коротким. Пока Ольга недоуменно рассматривала лампу, Саша вдруг сообразила, как ее собирать. Но осуществить свою идею успела лишь наполовину. Она уже собралась прикручивать патрон, как в дверь стукнули, и в комнату вошли двое парней с их курса, Олег Васильев и Шура Соснин.
      - Здра-асьте, - девушки не скрывали удивления.
      Хотя ребята были знакомые: Олег еще с абитуры, а Шурик жил в одной комнате с их бывшим старостой. Но в гости они пришли впервые.
      - Девчонки, у нас к вам дело, - с порога заявил Олег.
      - Проходите, садитесь, - пригласила Ольга. - Мы как раз чай собираемся пить.
      - Чай - это хорошо, - Шура покосился на тортик. И, заметив в руках у Саши разобранную лампу, совсем осмелел, уверенно прошел в комнату: - Давайте, это мы тоже... За работой удобнее разговаривать будет.
      Саше не хотелось отдавать ему лампу, но она постеснялась спорить.
      - Так вот, - начал Олег. - Дело в следующем. Вы знаете, что в субботу выборы президента физфака?
      - Знаем!
      - Помогать будете?
      - Конечно! - хором ответили девушки. И лишь через секунду, переглянувшись, спросили: - А что делать надо?
      - И кто будет нашим кандидатом? - спохватилась Саша.
      Кандидата им пообещали представить завтра. Звали его Артем Синявин, девушкам он был незнаком. Дело, о котором просили парни, тоже было не очень знакомо. Им предстояло шить... буденовки! Команда Артема решила изображать отряд красноармейцев. Столь оригинальная идея родилась из-за лошади. На выборах каждая уважающая себя команда должна была иметь какой-нибудь транспорт, хотя бы одну машину - чтобы провезти на ней кандидата и его "мисс" с положенным по чину шиком. Обычно арендовали грузовики, а Синявинцы договорились с руководителем местного кооператива "лошадников", катавших по проспекту народ, и так получили в свое распоряжение настоящую "тачанку". Теперь дело было за формой. Хотя бы штук восемь зеленых буденовок и красное революционное знамя.
      Идея показалась Саше и Ольге восхитительной. Правда, они не знали, как шить буденовки, даже плохо представляли себе, как они выглядят. И - как их сделать зелеными? Когда шить предполагалось из простыней? (Списанных и пожертвованных комендантом общаги специально для праздника). Но... где наша не пропадала?
      Обрадованные их энтузиазмом, парни ушли, а девушки остались размышлять на темы кройки и шитья... а так же бытовой электротехники. Поскольку, не имея их опыта и не спрашивая советов, Шурик, естественно, скрутил лампу кое-как, и абажур торчал теперь вертикально вверх. Когда лампа, наконец, обрела сносный вид и необходимую функциональность, на будильнике было ровно половина третьего ночи. Именно в этот момент, когда измученная и злая от глупой возни со ржавыми железками Саша встала и отправилась мыть руки, Ольга заявила, что знает, как должна выглядеть выкройка буденовки. Кроить они закончили в четыре часа утра.
     
   ++++++++++++
  
   Интересно, это у всех так или у одной Саши: если все очень хорошо, то скоро будет плохо? Причем, тоже - все. Ну, почти.
      Она не помнила, сколько времени прошло с того момента, как она открыла учебник термодинамики, сказав себе, что сегодня все-таки разберется с пропущенными темами, и решит задачки, чтобы завтра хоть что-то сдать. Пропущено было много. Не успела оглянуться - опять завал. Неудивительно, если заниматься одним матаном да курсовой программкой. На все прочее хронически не хватало сил и времени, даже лабы - кое-как.
      "Как люди умудряются ровно учиться?" - недоумевала Саша, глядя в учебник. Но видела там не физические законы, и не пути решения зачетных задач. А череду неприятностей, которые следовали одна за другой последние дни. Какие там занятия... письмо домой не написать в таком состоянии! Жаловаться Саша не хотела, и боялась, что даже если станет рассказывать о нейтральных вещах, то мрачное настроение все равно передастся родным, а это не дело. Вот уладится все - тогда и напишет. Чтобы у всякой истории был непременно счастливый конец. Иных она не признавала.
      Пока все ее истории как раз наоборот - начинались счастливо. Еще две недели назад как было все чудесно! В Кулигинскую группу затесалась, праздники начались, Лешка приехал - до лета! Опять же, воля - без Наташки. Буденовки, крашенные зеленой акварелью, удались на славу, парни были в восторге. И команда их победила, все призы - билеты на капустник "Кванта", два десятка - себе забрали. С них-то и начались беды, с билетов этих.
      Наталью в больнице все обследовали и не выпускали даже на прогулки. Что с ней было, она сама не могла толком понять, что-то вроде хронического аппендицита. Оперировать нужды не было, но мог в любой момент стать острым, и тогда... Вероятность такого исхода, правда, была маленькой. Тем обиднее было сидеть взаперти, когда такие замечательные праздники - дни факультета, выборы президента, капустник... И тогда Саша с Ольгой пообещали ей, что в воскресенье вечером принесут одежду и "выкрадут" Наташку из больницы на время капустника.
      Однако в воскресенье с утра их одолели сомнения. Вдруг заберут они ее, а потом прямо в зал придется скорую вызывать, то самое обострение? Ведь недаром, наверное, врачи не хотят рисковать?
      По-хорошему, надо было пойти и все это Наташке изложить. Но, по понятной причине, они откладывали, пока не стало в самом деле поздно. И пошли уже после капустника. Наташка, разумеется, обиделась. Она решила, что ее билет попросту "зажали" для Таньки. Подозрение было столь гнусным, что Саша даже обрадовалась: если совесть и подгрызала, что струсили, не захотели рисковать (пусть и не своим здоровьем) а потом портить себе настроение, то теперь и этих угрызений не стало, а было законное негодование. Они за ее жизнь беспокоятся, а она вон чего про них думает!
      Во вторник Наталью выписали. Соседки показали ей ее пропавший билет в доказательство чистоты намерений, но она осталась при своих мыслях и прощать никого не собиралась. Жизнь стала совсем никудышной. Опять Саша и Ольга "жили" в читалке, а потом еще шли в кино на последний сеанс. Все равно, что смотреть, лишь бы не домой. На открытое предложение отселиться Наталья ответила решительным отказом. Собственно, имела право. Да и некуда было ей отселяться.
      Разговор со студсоветом ничего не дал. Посоветовали помириться. Или самим найти для Наташки вариант отселения. Одну ее в маленькую комнату селить не станут, тем более, оставлять в большой - слишком жирно. А что никто с ней добровольно жить не соглашается - это, девушки, ваше личное горе.
      Скоро Саша и Ольга дома даже разговаривать друг с другом перестали, записками общались. Поговорить выходили на кухню. Один раз их там засек главный студтосоветчик по жилсектору Ромашка и клятвенно заверил, что на днях непременно найдет выход. Они почти поверили, но выхода опять не нашлось.
      А Наталья наглела все больше. На днях залезла в шкафы соседок и повытаскала фотографии со своей персоной. Дескать, они ей и только ей принадлежат! Начхать, что снимали Ольгиным фотоаппаратом, и потом Ольга же их и печатала. Карточек было не жалко, но сам факт, что Наташка залезла в шкафы! При том, что на свой повесила замок еще зимой.
      Сегодня и вовсе учудила - бросила ключ в блоке! Саша увидела, проснувшись, так и похолодела: ключи на тумбочке, а дверь блочная вилкой открывается, это всем известно. И в маленькой комнате пусто сейчас. Счастье, что одни проснулись. Такое безобразие уже нельзя было спускать. Порешили ключ спрятать, а вечером все ей высказать в очередной раз.
      Жилищными проблемами неприятности не исчерпывались. Неожиданно уехал Алексей: что-то случилось на работе, и его отозвали из командировки. Из-за этого он и с Ингой своей поссорился. Кажется, она не поверила, что из-за работы... Или просто обиделась, что не отказался ехать, хотя мог бы, если постараться. Дура! Вот если бы у Саши был такой друг, она бы и не заикнулась о себе. Надо - значит, надо.
      Ну а самое мрачное...
      Саша смахнула набежавшие слезы, написала и тут же зачеркнула, зарисовала, заветный номер. Вот пойти, позвонить и спросить прямо: "Что у вас случилось, Сергей Валентинович?" Понятно, что на это последует. В лучшем - самом лучшем! - случае вежливый совет не вмешиваться в чужие дела. О других вариантах лучше не задумываться. Особенно после сегодняшнего... Ничего страшного, конечно, - не сдала контрольную работу, подумаешь! Ей и не нужно их ему сдавать, и даже, если подумать, нехорошо: доставлять лишнюю работу, она же в другой группе. А что не решила ничего - кому какое до этого дело? Попову, разве. Не умеет она решать про несобственные интегралы, прошляпила в прошлом семестре, все не нагонит никак... А как нагонять и когда, главное, если все надо... физика какая-то еще тут... Кулигин же глянул с такой смертельной обидой, что просто ужас. Или это все ее фантазии? Как Танька говорит, воображение богатое? Он все последние дни такой мрачный, то ли болеет, то ли в самом деле что-то случилось, дома неладно или по работе... Что ему до какой-то левой студентки? Хотя, конечно, он может сердиться на нее, что ходит в группу, как в свою, и разрешения не спрашивает? Вот это - как раз вполне возможно, да. Путает все...
      Саша стиснула зубы. Посмотрела на часы. Половина восьмого. Сейчас придет Ольга, и они пойдут домой ругаться с Наташкой. А с матаном у Кулигина пора завязывать. И вообще - с матаном. Сколько уже из-за него пропустила...
     

24

     
     
      - Знаешь, что мне сегодня Сережка сказал?
      - Что?
      - Чтобы выходила за него замуж прямо сейчас. Тогда дадут комнату, и про Натали можно будет забыть.
      Ольга засмеялась, но Саша лишь качнула головой:
      - А что, это выход.
      - Ну да! - возразила Ольга. - Получится, что "сбежала" замуж от Наташки. Бр-р.. Хорошенькое начало семейной жизни. И ты одна останешься, - тихо добавила она.
      - Да я-то...
      - Ты-то! - с жаром сказала Ольга. - Не знаю, как кому, а по мне дружба - не последнее дело.
      - А вдруг отселимся, и тоже выйдет, что из-за Наташки, а не потому что нам вдвоем хорошо?
      - Вот тогда я и выйду замуж!
      - Получится, из-за меня, - философски заметила Саша.
      - Из-за тебя - куда ни шло, а Наташке много чести.
      - Слушай, а ты не сказала Сереге про ключи? - спросила Саша.
      - Нет.
      - Все же как-то не того, - поежилась Саша.
      Ольга ее поняла:
      - Не того... Но все равно! И какая разница - взяли ключ с собой или положили в комнате? Не в блоке же было бросать. А оставлять кому-то - чего ради люди должны из-за ее бестолковости страдать?
      - И некому было оставлять, - подхватила Саша. - Кто станет сторожить весь день, когда она соизволит припереться?
      Совесть вняла этим доводам и перестала щипаться. Тем более, они возвращались домой не в полночь, а в восемь, сознательно жертвуя тремя часами относительного спокойствия ради Наташки. А что она домой не попала, так могла бы у девчонок посидеть или в ту же читалку пойти. На крайний случай, разыскать Сашу или Ольгу и попросить у них ключи. Да это же разговаривать надо, унижение такое! Не пришла? Значит, и не нужно было особо.
      Наталья, видимо, вправду сидела у кого-то из знакомых и увидела соседок в окно. Они не успели раздеться, как услышали до отвращения знакомый стук каблуков в коридоре.
      - Ольга, отдавай мой ключ! - с порога потребовала Наташка.
      - Чего? - Ольга от неожиданности растерялась.
      - Того! Ты зачем его взяла?
      - А где он был? - вопросила Саша.
      Сейчас Наташка ответит "в блоке", и они ей все скажут...
      - Оля знает, где. У меня в пальто, в кармане!
      - Что?!
      - Ты совсем сбрендила? - взвилась Ольга.
      - Думай, что говоришь, - поддержала ее Саша. - Зачем нам по твоим карманам лазить?
      - Уж не знаю, зачем, - отрезала Наташка. - А только не отпирайтесь. Я видела!
      - Видела?!
      - Да! Вчера, когда я спала, то есть, лежала, Оля подошла к пальто и вытащила ключ.
      - Спать надо меньше, а то не такое еще приснится, - презрительно сказала Ольга.
      - Не твое дело! Давай ключ!
      - Да нету его у меня.
      Это было неправда, ключ лежал у нее в кармане брюк. Но как сейчас отдать? Она ж решит, что права. Немыслимо!
      - По себе-то не суди, - сказала Саша. - Нормальному человеку такое и в голову не придет. Разве, сам привык полазушничать.
      - Когда это я у вас полазушничала?
      - А фотки?
      - Имела право! Они мои.
      - Без разницы, чьи. Лежали в наших шкафах, да еще в бумагах личных.
      - Ольга, отдавай ключ, - металлическим голосом потребовала Наталья. - Я же видела, как ты взяла!
      - Чего же сразу не встала, раз видела? - поддела ее Саша.
      - У меня голова сильно болела, потому я не смогла встать. Увидела, обалдела. А что тут скажешь на такую наглость? А потом стало еще хуже, и я снова уснула.
      Девушки вне себя от гнева и изумления выслушали этот бредовый монолог, поглядели друг на друга и вышли вон.
      Первым делом надо было перепрятать злополучный ключ. С Наташки станется устроить дома натуральный обыск. Ольга решительно зашла в соседний блок, вернулась с Веллером.
      - Пошли куда-нибудь... подальше.
      Она повела парня в другое крыло общежития. Он хмыкнул, но упираться не стал. Убедившись, что подслушать их нельзя, девушки рассказали о случившемся.
      - Не надо было брать этот ключ, оставили бы, где лежал, - сказал Сергей.
      - Ага! Она бы сказала, что взяла и положила. Она ведь железно уверена, что это Ольга взяла! - горячо сказала Саша.
      - Почему она именно на тебя бочку катит? - спросил он Ольгу.
      - Откуда я знаю...
      - Она считает Ольгу главной в нашей компании, - усмехнулась Саша. - Мол, она все козни строит, а я на подхвате. Даже прямо мне недавно сказала, что жалеет меня - попала под дурное влияние.
      - Ольгино? - Сергей чему-то обрадовался.
      - Не смешно, - отрезала Ольга. - Нету никакого влияния. И Сашка далеко не шестерка, нечего хихикать.
      - Я, скорее, серый кардинал, - вздохнула Саша.
      - Ладно, ладно, - примирительно сказал Сергей. - Я потому и смеюсь, что нелепо это все звучит и выглядит.
      - Ключ-то возьми, - напомнила Ольга.
      - Ну, давай, - неохотно согласился он.
      - Серега, ну нет выхода!
      - Сам вижу, что нет. Все же надо давить на студсовет. Есть у них комнаты, всегда есть. Пусть думают. Если провалите сессию, все трое - будет совсем нехорошо.
      - Да как на них давить...
      - А пойдем сейчас к Ромашке! - осенило Сашу. - Скажем, мол, так и так, гляди, до чего дошло - в воровстве подозревает.
      Ольга вопросительно поглядела на Сергея.
      - Может и верно, - сказал тот. - Все равно придется идти. Сейчас повод законный вполне. Не то доведете друг друга... Деканат вмешается - всем несдобровать.
      Костя Ромашка был дома и, что существенно, трезвый. Девушек выслушал с пониманием. И, как водится, попросил подождать до завтра. Звучало знакомо, потому - не очень утешительно. Но что поделать, Костю тоже можно понять...
      Так и легли спать. Хорошо, Наташка улеглась еще до их прихода, тем самым скандал на сегодня закончился.
     

25

      Ночью Саше приснился Кулигин - пьяный, с волосами наполовину выкрашенными в ярко-рыжий цвет. И зачем-то требовал, чтобы Саша танцевала ламбаду.
      Она проснулась с чувством, будто действительно виделась с ним. "При чем тут ламбада?" - рассмеялась про себя.
      Было еще очень рано, соседки спали. Можно и самой поспать. Или помечтать. После такого сна! И неважно, что вид и требования Сергея Валентиновича были, мягко говоря, странными. Она ему любому рада.
      Она представила, как приходит в институт, садится за стол, а за соседним уже сидит Кулигин. "Привет, Саша, как твоя задачка?" - "Да продвигается, Сережа..." - "А скажи-ка мне..." Стоп! Не годится. Это же надо математиком быть, чтобы с ним да в одном кабинете... Как те, на стендах. Ну, хорошо, в универе, когда она станет преподавателем: "Здравствуй, Сережа, как дела?" - "Ой, привет, как здорово, что ты пришла, я тебя искал..." - "Я слушаю, Сережа..."
      Сережа, Сереженька... Какое красивое имя! Везет же Ольге, может его произносить по сто раз на дню, совершенно законно, не то, что Саша - шепотом и то неслышно.
      Вспомнился недавний фильм, французская мелодрама. Женщина по имени Мишель влюбилась с первого взгляда в пианиста, друга своего мужа, неврачного лысоватого скрипача, сбежала из дому, пожила сколько-то с тем пианистом и утопилась с горя. После этот пианист приехал к скрипачу и долго врал про то, что Мишель не изменяла мужу и вообще всю дорогу одного его и любила. Поверил скрипач или нет, Саша не поняла, потому что с самого момента, как Мишель увидела пианиста, Саша замечталась о своем, и киношные перипетии прошли большей частью мимо ее сознания. Тем более, что конец плохой, а, значит, и фильм никуда не годился с точки зрения Саши. Близкого ей тут было только вот это самое - увидела и потеряла голову. А всякие страдания, измены, оправдания - неинтересно, грустно слишком.
      Нет, не надо Саше такого. Чтобы у Кулигина из-за нее неприятности были... Ведь наверняка у него дома все хорошо: жена, две дочки, работа нормальная. Спокойная, налаженная жизнь, все друг друга любят. У такого чудесного человека не может быть иначе! И тут вламывается какая-то... круша все. И ведь ничего не построить будет на этих развалинах. Может, и есть люди, женщины, с которыми он будет счастливее, чем сейчас. Только это точно не Саша.
      Вообще непонятно, как это люди решаются замуж выходить, жениться? Ведь это надо быть уверенным, что любимому с тобой будет хорошо, лучше, чем с кем бы то ни было другим. Саше даже представить себе такое трудно. Чтобы кто-то с нею был счастлив? Да кто она такая? Вот жизнь испортить - это запросто.
      "Слишком люблю, чтобы выйти замуж" - эту формулу она уяснила про себя давно и затвердила назубок. Почему? Да - как же иначе? Чего в ней такого плохого? Да ничего... Хорошего просто нет, вот и все. Ольга - другое дело. Или Танька. Даже Наташка - и та могла бы быть хорошей женой. Она хоть и вредная, а если кого полюбит, то будет заботиться, кормить... ну и все остальное.
      А чужую семью разбивать - это совсем... надо уверенность иметь железную. Что я - самая-самая! У кого есть основания - те пускай. А Саше и уважения хватит. Самое большее - дружбы. Вот приснись ей Панарин или там, Петров - пришла наутро и рассказала бы. И все бы ржали.
      Так и с Кулигиным бы: "Ты чего, Серега, обнаглел, в натуре, в каком виде ко мне являешься да еще ночью? А ламбаду сам танцуй, я погляжу, как у тебя получится!" - "Да, знаешь, чего-то грустно стало, решил развлечься." - "Грустно? А что такое? Расскажи, Сережа..."
      Саша закусила губу. Каким он был зимой - веселый, радостный, светился весь! А сейчас - черный просто... Что с ним творится? Подойти, пригладить шевелюру, обнять...
      Она уткнулась в подушку и беззвучно заплакала.
     

26

      После ужина Ольга пошла покупать билеты на традиционный уже вечерний фильм, а Саша - домой, чтобы открыть дверь Наташке, раз их не будет допоздна.
      Фильм попался совсем плохой с кучей неприличных и грубых сцен, опять всякие страсти, измены и ссоры. В результате настроение и без того унылое испортилось окончательно.
      - Зря пошли, - сказала Ольга, поднимаясь на крыльцо. - Кстати, сегодня Ромашка обещал что-то сказать интересное.
      - Он и в прошлый раз обещал. Сейчас еще не поздно к нему зайти.
      - Хоть бы не пьяный был...
      - Это точно.
      Ольга вошла в блок и толкнула дверь в комнату. Она оказалась заперта, но в щели пробивался свет - Наташка была дома. Ольга попыталась открыть замок, но не получилось.
      - Заело? - спросила Саша.
      - Надеюсь...
      - Дай попробую, - Саша повертела в замке Ольгиным ключом, потом своим - тщетно.
      - На собачку закрыла, - ахнула Ольга. - Ничего себе!
      - Наташка, открывай давай! - они заколотили в дверь. - Ты чего там делаешь?!
      Никто не отозвался.
      - Что будем делать?
      Ольга приложила палец к губам и вышла из блока, поманив за собой Сашу.
      - Есть идея! Пошли к соседям.
      - Сережки же нет, ты сказала, он у друга заночевал сегодня...
      - Вот и хорошо, нечего его пугать.
      Саша сообразила, что затеяла Ольга.
      - А ты уверена? - с испугом спросила она. - Может, не надо рисковать?
      - Ерунда, даром что ли тренируюсь полгода?
      Из соседей дома был один Борис, заулыбался, увидев Сашу, но ей было не до него.
      - Боря, мы вашим окном воспользуемся, можно?
      - Чем? Окном?! Ну... можно... наверное, - он с растерянным видом посторонился, впуская их в комнату.
      Ольга распахнула окно и взобралась на подоконник.
      - Подстрахуйте меня!
      Борис подбежал к ней. "Хоть бы веревкой обвязалась", - запоздало подумала Саша. Но Ольга уже поставила ногу на перила их балкона. Считанные секунды потребовались ей на благополучное при... балконивание.
      - Лихо! - уважительно сказал Борис, выглядывая за ней.
      - Сереге только не говори, - попросила Ольга.
      Она дышала тяжело, как после кросса.
      - Да уж, не для его нервов, - хмыкнул Борис и посмотрел на Сашу. - Что, не можете домой попасть?
      - Замок заело, - сказала она и поспешно выбежала прочь.
      Не хватало вмешивать ребят в свои склоки... Веллер - ладно.
      Она вернулась в блок и стала ждать Ольгу. Но та не появлялась. В комнате послышался шум, тяжелые Наташкины шаги и ее же вопли. "Подрались!" - ахнула Саша и изо всех сил заколотила в дверь. Тут до нее донесся как будто из дальнего далека Ольгин голос. Саша приникла к двери. "Балкон заперт, зови Ромашку" - расслышала она. Вот это да! Натали крута, раз ухитрилась запереть их рассохшуюся балконную дверь...
      - Наташка, открывай по хорошему, - сказала она.
      - Пусть Ольга уйдет с балкона, тогда подумаем, - отозвалась та.
      Саша растерялась. Было не то, что обидно - стыдно до ужаса. На всю общагу позор... Что общага, на весь студгородок - эдакие вопли да в первом часу! Придется идти к Косте. Но он сам вдруг зашел в блок. Прислушался к происходящему и треснул кулаком по двери.
      - Наташка! - заорал он так, что Саше стало страшно. - А ну открывай, поговорим, как люди!
      - Пусть Оля уйдет с балкона, - упрямо ответила та.
      - Откуда? - Костя непонимающе взглянул на Сашу.
      - Ольга на балкон залезла, от соседей, - пояснила она. - Там дверь всегда открыта была. А Наташка и ее забила.
      - Бред, - покачал головой Ромашка.
      - Ольга, ты еще там? - закричала Саша.
      - Сашка, зови Костю! - отозвалась Ольга.
      - Я здесь! - рявкнул Ромашка.
      - Выбивай стекло! - вне себя от отчаяния крикнула Саша.
      Ромашка шепотом выругался и опять стал уговаривать Наташку отпереть дверь. Та не сдавалась.
      - Пусть Костя дверь ломает, - донесся Ольгин голос.
      Саша и Костя поглядели друг на друга.
      - Не хочется взламывать-то, - пробормотал он, ероша рыжую шевелюру.
      Саша вспомнила историю с ключом на абитуре.
      - Взламывать и не надо, фанерку выбить вон ту, - показала она. Ромашка потрогал фанерку.
      - Да, можно бы... на крайний случай... Наташка! Ты долго там дурью будешь маяться? - застучал он снова.
      Наташка твердила свое, что-то кричала Ольга.
      - Что она говорит? - прислушался Костя.
      - Погоди, я сейчас!
      Саша помчалась к соседям. И как сразу не догадалась?
      - Боря, извини, это я опять, - проговорила она, не сразу заметив, что перед ней вовсе не Боря, а Чингиз, третий сосед. Бориса в комнате не было. - Ой, Чингиз, я совсем уже... Можно, я это...
      Она с извиняющейся улыбкой прошла в комнату прямо к окну и бесцеремонно распахнула его.
      - Сашка, ну чего там? - кинулась к ней Ольга.
      - Думаем с Костей, что делать. Дверь ломать не хочется.
      - Понятно, что не хочется.
      - Наташка требует, чтобы ты ушла.
      - Куда я уйду, если она дверь не открывает?
      - Сюда, наверное...
      - Обратно? - Ольга побледнела. - Нет, Сашка, я не полезу назад. И вообще... чего-то мы сдуру... то есть, я. Без страховки. До сих пор ноги трясутся, и руки.
      - А ты ловко вылезла, - похвалила ее Саша.
      - Ловко... бр-р... Хорошо, если парни Сереге не расскажут. Он меня убьет.
      - Меня тоже, - вздохнула Саша. - И поделом.
      - Ладно, что делать-то?
      - Что делать... Сиди тогда здесь. Ромашка либо уговорит Наталью открыть, либо через фанерку над дверью влезет, или еще как...
      Саша вернулась к себе. Но не успела ничего сказать, как дверь отворилась. Разъяренный Ромашка ворвался в комнату, чуть не сбив с ног Наташку, дернул балконный шпингалет, выдрав его с шурупами.
      - Заходи, Ольга, ты в порядке?
      - Да чего я... спасибо, Костя.
      - Как рискнула-то?
      Ольга улыбнулась и обессиленная села на кровать. Саша опустилась рядом. Ромашка встал посреди комнаты, оглядел собрание.
      - Так, вопрос решен, - сказал он. - Девчонки уходят в 108-ю маленькую. Ты, Наталья, остаешься здесь, пока не найдем тебе соседей. Возражений нет?
      Саше очень захотелось завизжать и броситься к Косте с объятиями и поцелуями. Но она только проговорила "Спасибо", и то невнятно, как это всегда с ней было от большой радости.
     

27

     
      Ромашка ушел, а девушки остались приходить в себя.
      - Про нашу комнату скоро легенды будут ходить, - покрутила головой Ольга. - Можете себе представить, что думали люди, которые слышали мои вопли с балкона?
      - А наши с Костей? - подхватила Саша. - На всю общагу прогремели...
      - Сами виноваты, - буркнула Наташка.
      - Одного не понимаю, чего ты добиться-то хотела? - спросила Ольга.
      Но та не удостоила ответом.
      - Гляди, - воскликнула изумленная Саша, показывая куда-то над дверью.
      - Мощно, - восхитилась Ольга.
      И было чем - по всему периметру фанерки, что над дверью, были набиты гвозди с промежутками сантиметра в два. Саша хотела что-то сказать, но не успела: в приоткрытую дверь стукнули и тут же вошли Ренат и Ромашка.
      - Ну что, девушки, как тут у вас? - деловито спросил Ренат. - Все разрешилось, довольны?
      - Довольны, спасибо, - наперебой заговорили все трое.
      Ромашка увидел гвозди на фанерке, присвистнул:
      - Ну ты даешь, Наташка! Прямо окопалась, как в крепости.
      - А то! - с достоинством подтвердила та.
      Парни засмеялись, за ними и девушки, все трое.
      - Девчата, у нас к вам дело, - сказал Ренат и положил на стол пакет, который принес с собой. - Мы к другу на день рождения собираемся, помогите красиво подарок завернуть!
      - Это мы запросто, - Наталья подошла к столу. - Показывай, чего тут у вас...
      Они с Ренатом занялись подарком.
      - Костя, а когда переселяться можно будет? - спросила Саша у Ромашки.
      - Да, мы же с тем и пришли! - спохватился он и подал ей связку из двух одинаковых ключей. - Вот, хоть завтра.
      - Спасибо! - расцвела Саша, хватая вожделенные ключи. И тут же опомнилась: - Ой, а может вы чай будете?
      - Будем, конечно! - отозвался Ренат. Ромашка тоже кивнул. Ольга пошла наливать воду в чайник.
      - Готово, получите! - Наталья отошла от стола.
      - Обалдеть! - восхитился Ромашко.
      - Здорово, - поддержала Саша.
      Подарок (Саша не успела понять, что в нем) был завернут в самом деле красиво, на верхушке красовалась вполне профессиональная розочка из ленточки.
      - Саша, ты не в курсе, там Дуплянко на меня сильно злой? - спросил Ренат, любуясь на Наташкину работу.
      - Боюсь, что сильно, - нахмурилась Саша. - Ему и из института на тебя нажаловались.
      - Вот-вот, - сказала Ольга. - Меня шеф пилит, "где ваш напарник?", по три раза на дню спрашивает... Ты бы хоть появился, что ли? И на лабах Дуплянко Сашку загрыз, мол, повлияйте как-нибудь, староста все же...
      - Ох, все верно, да вот сам не знаю, что делать, - Ренат уселся за стол. - Все заботы да хлопоты, как-то учиться некогда совсем стало...
      - Вылетишь ведь так! - ужаснулась Наташка.
      - Да ладно, время еще есть, - сказал Ромашка. - Если сейчас взяться за ум...
      - Надо взяться, - согласился Ренат.
      "Ну да, надо", - подумала Саша.
      - А у вас как с лабами, девчонки? - с надеждой оглядел их Ромашка. - Дадите переписать, а?
      - У меня совсем никак, - пригорюнилась Наташка.
      Ольга сняла с полки свою тетрадь.
      - Возьми, Костя. Только во вторник я опять заберу... А потом снова возьмешь, если не успеете.
      - Вот спасибо! - обрадовались парни. Ренат оглядел комнату.
      - О, у вас целых две гитары! - удивился он. - Чьи?
      - Ихние, - показала Наташка на соседок.
      - Спойте чего-нибудь? - попросил Ромашка.
      Ольга с готовностью пересела на кровать в обнимку со своей "Кремоной".
      "Надо же, - думала Саша, прихлебывая чай и слушая Ольгино пение. - Сидим такие мирные и дружные, будто и не было никаких боев... Завтра переедем... и заживем... как?"
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"