— А им можно резать колбасу? — Тайро как бы небрежно кивнул на нож. Марго похвалялся им весь вечер: затейливая резьба, голубой отсвет дамасского клинка, кожаный футляр — вещь штучная, на заказ.

  Тайро никогда не держал такого в руках.

  Он хотел бы рассмотреть нож вблизи, почувствовать его солидную тяжесть — но нельзя так просто показать, что ты удивлён и поражен чем-то. За столом сидели и самки, и значит надо следить за словами. Если ты выглядишь удивлённым или пораженным, значит, ты чего-то не знаешь и плохо информирован. А если ты плохо информирован, значит, ты лох наивный. Что в свою очерезь означает, что никакая нормальная самка тебе не даст.

  Во-вторых, если напрямую попросить что-то у Марго, то Тайро окажется ему должен. Вроде бы пустяк — но долг есть долг.

  И в-третьих, если Тайро покажет, что заинтересован ножом, он продемонстрирует, что у Марго и в самом деле есть нечто такое, чего Тайро хотел бы иметь — и не имеет. Если эту заинтересованность заметят самки, то они придут к двух выводам:

   а) У Марго есть крутая вещь, и потому он классный парень и ему надо дать.

   б) У Тайро этого нет, и потому ему давать не стоит.

  К счастью, самки плохо разбираются в ножах. Для них естественный способ узнать, что нож крутой — это реакция других самцов. На мнение одного только Марго они, разумеется, не полагались, и потому изображали детсткую восхищенную наивность ('Ой, а такой и правда в магазине не купишь?..', 'А такого вот прямо ни у кого нет?..') — если потом выяснится, что Марго понторез и нож ничего не стоит, эту подчёркнутую наивность можно будет обратить в сарказм.

  Но Марго был правильным сергалом, и подстраховку самки включали чисто на рефлексе.

  Вот примерно таким образом Тайро и решил, что из игнорирования ножа следует увеличение шансов на то, что ему дадут. Хоть Тайро и был девственником, он и не думал опустить руки и перестать фильтровать экшн и прогонять расклады.

  Если есть шансы — надо бороться.

  Рядом к Тайро сидел другой сергал: крупный самец с перхлоратной зелёной гривой. Зелёная грива прикинул расклады и пришел к тем же выводам: да, нож великолепный и никто тут такого не видывал. И да, если не хочешь упустить самочек, нож надо не замечать.

  Но тут нюанс. Если все обсуждают мастерски выполненый клинок, а ты единственный, кто ничего не замечает, есть два варианта: ты либо дурачок, который не сечёт фишку, либо пидорас.

  Тайро и зелёная грива синхронно оглядели всех сидящих — и сошлись друг на друге. Всего через несколько минут можно было бы подумать, что это два старых приятеля, которые встретились после долгой разлуки и теперь наперебой делятся новостями. Но они не были даже знакомы, всё, что их объединяло — это общность стратегии. Каждый ревниво следил, чтобы другой не переключился на нож и не уменьшил тем самым группу игнорирующих.

  Да, такая глубокая взаимная заинтересованность могла посеять среди самок подозрение, что они с зелёной гривой — два пидораса. Но они не знали, что ими движет один и тот же мотив, и потому были вынуждены идти на избыточные репутационные издержки.

  Как и любое социальное животное, все эти калькуляции Тайро проделывал бессознательно и мгновенно — он даже не отдавал себе отчёта, почему так увлечённо разговаривает с зелёной гривой, а не с Марго, который вроде как его друг, — и не понимал, откуда бралось смутное чувство неправильности, не позволяющее взять и прямо попросить нож.

  Тайро не рефлексировал без нужды. Болтая с соседом и поглядывая на собравшихся, он решал задачу: как получить нож и при этом не растерять социальный капитал?..

  Схема получалась идеальная: как и всякий сергал, Тайро умел перетасовать расклады так, чтобы и получить желаемое, и чтобы бесплатно, да с благодарностью сверху.

  Тайро с тревогой ждал перерыва, когда все отойдут делать инъекции.

  Еды оставалось всё меньше — но каким-то чудом в центре стола ещё лежала непочатая палка сыровяленой колбасы. Проблема была в том, что нож на столе уже имелся — обычный, китайский, с пластиковой рукояткой. Судя по тому, что он был завернут в полотенце, им ещё никто пользовался.

  Если кто-то начнёт резать колбасу, то план сорвётся: резавший твёрдо запомнит, что нож на столе был, и так просто выкинуть его будет нельзя.

  Тайро повезло: до перерыва ни к колбасе, ни к ножу так никто и не притронулся. Насилу спровадив зелёную гриву, который уговаривал пойти пойти делать инъекцию вместе, Тайро убедился, что остался у праздничного стола один. Отошли все, включая Марго вместе с его драгоценным клинком.

  Тайро вынул кухонный нож из салфетки. Что теперь? В окно?.. Зарыть в салате?.. Пораскинув мозгами, он просто бросил прибор под стол. Если хозяин вдруг озаботится пропажей, нож быстро обнаружится, но при этом резать им ему уже будет нельзя. И серьёзного подозрения ни на кого не падёт: мало ли как оно туда выпало в застольной сумятице? А вот если в окно, то могут возникнуть вопросы.

  Итак, когда закончатся салаты, Тайро предложит нарезать для всех колбасы. Это прибавит ему баллов. Инициатива это хорошо: самки любят активных, общительных парней. Марго при этом не сможет не дать нож и не выглядеть мутным мудаком — отказ от участия в благом деле это минус в карму. А другого ножа, кроме чудесного резного клинка Марго, тут не окажется.

  Марго неизбежно оказывается в состоянии цуцванга, и что бы он не предпринял, Тайро будет только в выигрыше. Неотразимая многоходовая комбинация!

  Это ли не чудесно?

  Однако Тайро не учёл, что Марго был популярным сергалом.

  А значит, умел тасовать расклады и фильтровать экшн как минимум не хуже.

  Едва разомлевшие от инъекций сергалы вновь расселись за столом, Тайро обратился к Марго:

  — А им можно резать колбасу?

  Кроме всего прочего, Тайро вложил в реплику и вызов: мол, достаточно ли твой нож острый, чтобы разрезать палку колбасы? Справится ли?..

  Марго прищурился и тут же ответил:

  — Им — это кому?..

  И с очень убедительным недоумением оглядел стол.

  Тайро едва не скривился. Вот с самого начала — и такой косяк! Причём косяк двойной. Во-первых, Тайро не уточнил, о чём конкретно он спрашивает — и значит, теперь все поняли, что он заинтересован ножом и только о нём и думает. Ведь если ты не называешь предмет, то подразумеваешь, что он и так у всех на уме.

  Но это ещё ничего. Ведь реплика же и в самом деле выглядит так, будто Тайро спрашивает у Марго, можно ли присутствующим за столом резать колбасу. А это уже был такой тяжелый, многослойный и многогранный фейл, который сразу и не осмыслить.

  Ведь всем и так очевидно, что колбасу может резать кто угодно и когда угодно. Это не корпоративный фуршет, здесь все свои. Надо быть идиотом, чтобы этого не понимать.

  Далее: спрашивая Марго, кому что можно делать, Тайро по сути признаёт Марго авторитетом и судьёй, который вправе решать подобные вопросы. Сам Тайро при этом ставит себя в роль подчинённого, и значит, не имеет права на самок. Хуже того: он предлагает себя Марго в качестве стукача, причём стукача неуклюжего и тупого, готового стучать прямо в присутсвии тех, кого сдаёт! 'А разве им это можно, хозяин?..'

  Вот так вот, походя, одной короткой репликой Марго повернул всё так, что Тайро выглядел умственно неполноценной гнидой, обосранным клоуном, который плюнул в лицо присутствующим лишь затем, чтобы подлизаться к авторитету, которого нет. Конечно, это не читалось в реплике Марго однозначно — но этот смысловой обертон звенел для чуткого уха вполне различимо.

  Тайро почувствовал, как напрягся зелёная грива. Стихли разговоры. Самка рядом с Марго захихикала — как бы на пробу, деликатно, в сторону — но в поводе сомневаться не приходилось. Тайро захотел вскочить и с матерными воплями кидать в Марго хрустальные чаши с остатками салата — целясь непременно в голову, чтобы хрусталь вмял кости черепа — а потом убежать, хлопнув дверью.

  Но самки не любят агрессивных истеричек.

  После первых мгновений паники Тайро понял, что ход Марго не столь уж безупречен — он может быть обращен и против него самого. Ведь именно Марго выбрал из двух интерпретаций вопроса Тайро ту, которая подразумевала, что Марго авторитет, имеющий право решать, кому что можно делать за столом. То есть проявил себя как зазнавшийся гандон.

  Быть может, самка рядом с Марго захихикала именно поэтому?..

  Ответ пришел по наитию, на чистой удаче и импровизации: раньше Тайро не использвал этот приём.

  Он улыбнулся и приподнял брови:

  — Колбасу нож твой строгать может? Им колбасу резать— можно?

  Точно с такой же ужимкой его некогда поправляла учительница в школе, если он говорил глупость или чего-то не понимал. Тайро не мог объяснить, почему он вспомнил именно этот жест, но вышло идеально: интонация взрослого, разжевывающего ребёнку очевидную истину хоть и не была пряммы хамством, но при этом ставила на место. А повторение создавало ощущение, что иначе его реплику оценить было и невозможно, а если кто-то что-то не понял — это исключительно проблема Марго, который всё понял через жопу.

  Так-то! получай, мудило сраное!

  Все повернулись с Марго. Тот пожал плечами:

  — Можно резать недельную свинью. Кость берёт.

  Опасность миновала, но Тайро осознал, что забыл сделать нечто критически важное: спросить у присутствующих, а нужна ли им, собственно, колбаса?

  С чего он вообще взял, что взять и нарезать для всех колбасу — хорошая идея?..

  Как глупо, глупо... Ведь если никому не нужна будет эта нарезанная колбаса, выходит, что он просил нож только для себя, а это уже будет выглядеть так, будто он всего лишь искал повод. Вот вроде бы продумал всё заранее, но на каждом ходу обязательно какой-нибудь косяк.

   Так. Ладно. Это же весёлое застолье! Где всё спонтанно и на расслабоне! Без задней мысли. Почему и Тайро не побыть спонтанным и раскованным?.. Он отвернулся от Марго и, несколько преувеличивая степень опьянения, похлопал зелёную гриву по плечу:

  — Ну что, дружище, накатим?..

  Если зелёная грива откажется, то ничего страшного: Тайро скажет, что одному пить не интересно и сделает вид, что нож его интересовать перестал. Если же грива согласится, то все будут считать, что нож понадобился совершенно случайно, просто потому что Тайро хотел выпить с другом, а нарезать закуску было нечем. Всего лишь стечение обстоятельств, а уж какой там нашелся нож — ну какая разница, право?

  Грива не хотел больше пить, но Тайро обратил внимание на нож, и значит, вышел из коалиции игнорирования. Теперь, чтобы не оказаться пидором, грива тоже должен как-то приобщиться к этому блядскому ножу, пусть и символически — например позволить, чтобы тебе нарезали закуску... В общем, накатить грива согласился.

  Тайро был горд: ему удалось скрыть основной мотив сразу за двумя ложными! Ободрённый победой, он так раздухарился, что протянул руку к Марго: мол, давай нож! Жест был дерзкий и рискованный: Марго ведь не обещал ничего давать. И Тайро мог остаться стоять с требовательно протянутой рукой, как оследний лошара и клоун.

  Марго демонстративно вложил клинок в кожаный футляр.

  Тайро похолодел. И в самом деле — у него же нет права вот так вот требовать чужой нож. Марго с полным правом может и не дать. И не только Марго.

  Никто ему тут теперь не даст. Никто и никогда.

  Марго вглядывался в Тайро — и дело было не просто в том, что на замешательство юного идиота было забавно смотреть.

   Нет сомнений, что он куда-то дел кухонный нож и устроил весь этот спектакль только для того, чтобы пощупать клинок.

  Как забавно он стоит с протянутой рукой, оттягивая момент, когда её наконец придётся опустить и признать, что он лох и клоун, галимый смешной обосравшийся клоун. И особая пикантность в том, что чем дольше он оттягивает позор, тем смешнее выглядит...

  Но всё же не отдать клинок было бы неправильно даже несмотря на то, что формально Марго был бы прав: насмешка могла бы зацепить и зелёную гриву. Да и комедию Тайро играет достаточно хорошо, чтобы никто ничего не заподозрил, и потому если не дать нож, то все подумают, что это хамство на пустом месте...

  Он протянул Тайро футляр с клинком.

  Если у Тайро и была мысль отказаться от всей этой затеи и не взять нож, когда Марго его предложит, то теперь он об этом забыл. Он ухватился за клинок не раздумывая, как за спасательный круг.

  На что и был расчёт.

  Марго, отдав нож, казалось, тут же забыл о нём и погрузился в болтовню со своими самками. Тайро не обратил внимания на эту странность: он был слишком сосредоточен на том, чтобы не выдать себя дрожанием рук. Совладав с клинком, он небрежно нарезал несколько кружков колбасы и один из них тут же кинул в рот.

  Раздался смех. Тайро поднял глаза.

  — Ты это... съел? — спрсила самка рядом с Марго, сморщив носик.

  Ещё не понимая, в чём подвох, Тайро пожал плечами:

  — Ну да. У Марго отличная колбаса. Или ты думаешь, он нас гнильём кормит?

  — Вообще-то, я резал этим ножом недельную свинью, — брезгливо бросил Марго.

  — Но ты же сказал, что им можно резать колбасу!

  — Я такого не говорил. Я сказал, что им можно резать недельную свинью. И что он берёт кость. Про колбасу речь не шла. Свинью и кость можно. А колбасу — это, знаешь ли, на любителя.

  — Но я же собирался резать еду! — Тайро перешел на визг. — Зачем ты меня подставил?! Ты дебил?!

  — Я не телепат. Откуда мне знать, что ты там собрался резать и тянуть в рот? Пошел на хуй.

  Тайро понял, что это конец — причём навсегда: он прикоснулся к гнили, и исключительно по собственной глупости. Ему действительно никто не говорил, что этим клинком можно резать еду.

  Он больше не мог сидеть за одним столом с приличными сергалами.

  Тайро вылез из-за стола.

  Ну и, собственно, пошел.